Наука и культура

Размещено на http://www.allbest.ru

Реферат

По дисциплине: Концепции современного естествознания

Тема: «Наука и культура»

Владимир 2011

Содержание

Введение

1. Становление науки

2. Институализация науки

3. Наука и техника

4. Наука как открытая форма культуры

Заключение

Введение

Наука, как следует из всего вышесказанного является важнейшим элементом культуры. Наука включает в себя как специфическую деятельность по получению нового знания, так и результат этой деятельности - сумму полученных к данному моменту научных знаний, образующих в совокупности научную картину мира. Непосредственные цели науки - описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности. Результат научной деятельности, как правило, представлен в виде теоретических описаний, схем технологических процессов, сводок экспериментальных данных, формул и т.д. и т.п. В отличие от других видов деятельности, где результат известен заранее, наука дает приращение знания, т.е. ее результат принципиально нетрадиционен.

Например, от искусства, как другого важнейшего элемента культуры, ее отличает стремление к логическому, максимально обобщенному, объективному знанию. Часто искусство характеризуют как “мышление в образах”, наука же есть “мышление в понятиях”. Тем самым подчеркивают, что искусство опирается на чувственно-образную сторону творческих способностей человека, а наука на понятийно-интеллектуальную. Это не означает существование непроходимых граней между наукой и искусство, равно как между наукой и другими феноменами культуры.

наука знание техника культура

1. Становление науки

Хотя элементы научных знаний начали формироваться в более древних культурах (Шумеры, Египет, Китай, Индия), возникновение наука относят к 6 в до н.э., когда в Древней Греции, возникли первые теоретические системы (Фалес, Демокрит), сложились соответствующие условия. Формирование науки требовало критики и разрушения мифологических систем и достаточно высокого уровня культуры, отрывающего возможность для систематического знания наукой. Более чем двухтысячелетняя история развития науки обнаруживает ряд общих закономерностей и тенденций ее развития. “Наука движется вперед пропорционально массе знаний, унаследованных ею от предшествующих поколений”, - писал Ф. Энгельс.

Как показали современные исследования, эта положение может быть выражено в строгой формуле экспонционального закона, характеризующего возрастание некоторых параметров науки, начиная с 17 века. Так объем научной деятельности удваивается примерно каждые 10-15 лет, что находит выражение в ускорении роста количества научных открытий и научной информации, а также числа людей, профессионально занимающихся наукой. По данным ЮНЕСКО, за последние 50 лет ежегодное увеличение числа научных работников составляло 7%, в то время как численность всего населения выпасла лишь на 1,7% в год. В результате число ныне живущих ученых и научных работников составляет свыше 90% от общего числа ученых за всю историю науки.

Развитию науки свойственен кумулятивный характер: на каждом историческом этапе она суммирует в концентрированном виде свои прошлые достижения, и каждый результат науки входит неотъемлемой частью в ее общий фонд; он не перечеркивается последующими успехами познания, а лишь переосмысливается и уточняется. Преемственность науки обеспечивает ее функционирование как особого вида “культурной памяти” человечества, теоретически кристаллизующий прошлый опыт познания и овладения ее законами.

Процесс развития науки находит свое выражение не только в возрастании суммы накапливаемых положительных знаний. Он затрагивает также всю структуру науки. На каждом историческом этапе наука использует определенную совокупность познавательных форм - фундаментальных категорий и понятий, методов, принципов, схем объяснения, т.е. всего того, что объединяют понятие стиля мышления. Например, для античного мышления характерно наблюдение как основной способ получения знания; наука Нового времени опирается на эксперимент и господство аналитического подхода, направляющего мышление к поиску простейших, далее неразложимых первоэлементов исследуемой реальности; современная наука характеризуется стремлением к целостному, многостороннему охвату изучаемых объектов.

Каждая конкретная структура научного мышления после своего утверждения открывает путь к экстенсивному развитию познания, к его распространению на новые сферы реальности. Однако накопление нового материала, не поддающегося объяснению на основе существующих схем, заставляет искать новые, интенсивные пути и развития науки, что приводит время от времени к научным революциям, т.е радикальной смене основных компонентов содержательной структуры науки, к выдвижению новых принципов познания, категорий и методов науки Чередование экстенсивных и революционных периодов развития характерно как для науки в целом, так и для отдельных ее отраслей.

Всю историю науки пронизывает сложное сочетание процессов дифференциации и интеграции: освоение новых областей реальности и углубление познания приводит к дифференциации науки, к дроблению ее на все более специализированные области знания; вместе с тем потребность в синтезе знания постоянно находит выражение в тенденции к интеграции науки. Первоначально новые отрасли науки формировались по предметному признаку - сообразно с вовлечением в процесс познания новых областей и сторон действительности. Для современной науки становится все более характерным переход к проблемной ориентации, когда новые области знания возникают в связи с выдвижением определенных теоретических или практических проблем. Важные интегрирующие функции по отношению к отдельным отраслям науки выполняют философия, а также такие научные дисциплина как математика, логика, кибернетика, вооружающие науку системой единых методов.

Научные дисциплины, образующие в своей совокупности систему науки в целом, весьма условно можно подразделить на три большие группы - естественные, социогуманитарные и технические, различающиеся по своим предметам и методам. Наряду с традиционными исследованиями проводимыми в рамках какой-либо одной отрасли науки, проблемный характер ориентации современной науки вызвал к жизни широкое развертывание междисциплинарных и комплексных исследований, проводимых средствами различных научных дисциплин, конкретное сочетание которых определяется характером соответствующих проблем. Примером этого является исследования проблем охраны природы, находящихся на перекрестке технических, биологических наук, почвоведения, географии, геологии, медицины, экономики, математики и др.

Такого рода проблемы, возникающие в связи с решением крупных хозяйственных и социальных задач являются типичными для современной науки. По своей направленности, по непосредственному отношению к практической деятельности науки принято подразделять на фундаментальные и прикладные. Задачей фундаментальных наук является познание законов, управляющих поведением и взаимодействием базисных структур природы и культуры. Эти законы изучаются в “чистом виде” безотносительно к их возможному использованию. Непосредственная цель прикладных наук - применение результатов фундаментальных наук для решения не только познавательных, но и социально-практических проблем. Как правило, фундаментальные науки опережают в своем развитии прикладные, создавая для них теоретический задел.

В науке можно выделить эмпирический и теоретический уровни исследования и организации знания. Элементами эмпирического знания являются факты, получаемые с помощью наблюдений и экспериментов и констатирующие качественный и количественный аспекты изучаемых предметов и явлений. Устойчивые связи между эмпирическими характеристиками выражаются в эмпирических законах, часто имеющих вероятностный характер. Теоретический уровень научного знания предполагает открытие законов, дающих возможность идеализированного описания и объяснения эмпирических явлений. Формирование теоретического уровня науки приводит к качественному изменению эмпирического уровня.

Все теоретические дисциплины, так или иначе, уходят своими историческими корнями в практический опыт. Однако в ходе развития отдельных наук открываются сугубо теоретические (например, математика), возвращаясь к опыту только в сфере своих практических приложений.

2. Институализация науки

Оформление науки в качестве социально-культурного института произошло в 17-18 веках, когда в Европе были образованы первые научные общества и академии, началось издание научных журналов. На рубеже 19-20 веков возникает новый способ организации науки - крупные научные институты и лаборатории с мощной технической базой, что приближает научную деятельность к формам современного индустриального труда. Современная наука все глубже связывается с другими институализированными элементами культуры, пронизывая собой не только производство, но и политику, административную деятельность и т.д. Вплоть до конца 19 века наука играла вспомогательную роль по отношению, например, к производству. Затем развитие науки начинает опережать развитие техники и производства, и складывается единый комплекс “НАУКА-ТЕХНИКА-ПРОИЗВОДСТВО”, в котором науке принадлежит ведущая роль.

3. Наука и техника

Науку 20 века характеризует прочная и тесная взаимосвязь с техникой, что является основой современной научно-технической революции, определяемой многими исследователями в качестве основной культурной доминанты нашей эпохи. Новый уровень взаимодействия науки и техники в ХХ столетии не только привёл к тому, что новая техника возникает как побочный продукт фундаментальных исследований, но и обусловил формирование разнообразных технических теорий. Общекультурное предназначении техники - освобождение человека от “объятий” природы, обретение им свободы и некоторой независимости от природы. Но, освободившись от жёсткой природной необходимости, человек на её место, в общем-то, незаметно для себя, поставил жёсткую техническую необходимость, оказавшись в плену непредусмотренных побочных последствий технической среды, таких как ухудшение состояния окружающей Среды, нехватка ресурсов и др. Мы вынуждены приспосабливаться к законам функционирования технических устройств, связанных, например, с разделением труда, нормированием, пунктуальностью, сменной работой, мириться с экологическими последствиями их воздействия. Достижения техники, особенно современной, требуют неизбежной расплаты за них.

Техника, заменяя рабочую силу человека и приводящая к повышению производительности труда, рождает проблему организации досуга и безработицу. За жилищный комфорт мы расплачиваемся разобщённостью людей. Достигая с помощью личного транспорта мобильность, покупается ценой шумовой нагрузки, неуютностью городов и загубленной природой. Медицинская техника, существенно увеличивая продолжительность жизни, ставит развивающиеся страны перед проблемой демографического взрыва. Техника, обеспечивающая возможность вмешательства в наследственную природу, создаёт угрозу человеческой индивидуальности, достоинству человека и неповторимости личности.

Оказывая воздействие на интеллектуально-духовную жизнь личности (и общества), современная компьютеризация интенсифицирует умственный труд, повышает “разрешающую силу” человеческого мозга. Но возрастание рационализации труда, производства и всей жизни человека с помощью современной техники чревато монополизацией компьютерного рационализма, который выражается в прогрессировании внешней рациональности жизни за счёт внутренней, за счёт понижения автономности и глубины человеческого интеллекта, за счёт разрыва между рассудком и разумом. “Алгеброизация”, “алгоритмизация” стиля мышления, основанная на формально-логических методах формирования понятий, на которых покоится действие современного компьютера, обеспечивается превращением разума в кибернетический, прагматически ориентированный рассудок, утрачивающий образную, эмоциональную окрашенность мышления и общения.

Как следствие этого, нарастает деформация духовной коммуникации, духовных связей: духовные ценности в большей степени превращаются в голую анонимную информацию, рассчитанную на усреднённого потребителя и нивелирующую личностно-индивидуальное восприятие. Глобальная компьютеризация таит в себе опасность утраты диалогичности в общении с другими людьми, порождая “дефицит человечности”, появление раннего психологического старения общества и человеческого одиночества и даже снижения физического здоровья.

Нет никакого сомнения, что компьютерная техника играет существенную роль в профессиональном развитии человека, оказывает большое влияние на общекультурное развитие личности: способствует росту творчества в труде и познании, развивает инициативность, нравственную ответственность, умножает интеллектуальное богатство личности, обостряет понимание людьми смысла своей жизни и назначения человека в обществе и в универсальном мире. Но верно также и то, что она несёт в себе угрозу духовной односторонности, выражающейся в формировании технократического типа личности.

4. Наука как открытая форма культуры

Из того, что наука нацелена на критику комфортности, вытекает, что представления о мире, формируемые на ее основе, можно квалифицировать, по крайней мере, в тенденции, как нечеловеческое и тем самым в известном смысле как бесчеловечное. В науке есть что-то страшное для человека, слитого со своим комфортным миром. Еще древние чувствовали опасность знаний. Соломон сказал "кто умножает знания, умножает скорбь. Донаучная культура пыталась не допустить проникновения человека в бесконечные пласты реальности, скрывать уже полученное знание в узкой субкультуре жрецов. Знание, превышающее некоторый допустимый в соответствующей культуре предел, несло дискомфорт. Относительная слабость воспроизводственных возможностей не позволяла адекватно ответить на новое знание, построить эффективную программу воспроизводства. На этом фоне движение науки было актом неслыханной смелости, попыткой войти в ад, продвигаться в нем все дальше и глубже. Но на путь создания иной комфортности встали и другие формы культуры, прежде всего искусство. Авангардизм, модернизм постоянно штурмовали исторически сложившиеся границы комфортного мира. Наука самим фактом своего существования размыкает неподвижность комфортного мира, дезорганизующими для этого мира потоками новизны; то, что еще вчера было понятным, делается непонятным, то, что считалось вчера безопасным, является угрозой для человека. Выяснилось, что опасно пользоваться свинцовыми кубками, этого не знали древние, и это незнание, по мнению некоторых специалистов, сильно повредило Древнему Риму. Недавно стало известно, что для человека опасны казалось безобидные электромагнитные поля , На картах земли расползаются районы, которые ученые расценивают как чреватые землетрясением. Современная наука, как кажется, изощряется в том, чтобы искать эти опасности буквально везде. Их непрерывные открытия не делают жизнь эмоционально более приятной. Есть, впрочем, и обратный процесс, Выяснилось, что бес, который постоянно пытается напакостить каждому - иллюзия, как и опасность от "сглаза", от кошки, перебегающей дорогу, и т.д.

Закрытость комфортных представлении несет в себе угрозу оказаться во власти иллюзий, инерции истории, пришедшей к нам из прошлого, возможно комфортного, но, увы, уже не для нас, не для сегодняшнего мира. Здесь человечество столкнулось с фундаментальной проблемой, от постоянного повседневного разрешения которой зависит существование людей. Несоответствие двух комфортных картин мира пронизывает образ жизни, воспроизводство, принятие любых решений, формирование любых смыслов, порождая подчас фантастические гибриды. Человек может следовать рекомендациям медицины и одновременно предаваться суевериям. Это стремление следовать двум противоречащим друг другу, возможно, исключающим друг друга, разрушающим друг друга программам деятельности может породить опасные потоки дезорганизации.

Расхождение между программами может носить глубокий характер. Для наркомана мир наркотиков комфортен. Но позитивные знания говорят, что наркотики несут гибель, то есть именно этот мир дискомфортен. Аргументы науки не убеждают наркоманов не потому, что у них есть другие с научной точки зрения более убедительные. Наркоманы и ученые ориентированы на разные культурные основания. Наркоманы следуют своим эмоциональным предпочтениям, возникшим в результате освоения определенных сложившихся субкультур. В науке же следование логике предметного знания с принудительной силой формирует выводы, что поведение наркомана несовместимо с ценностью жизни.

Исключающие друг друга представления о комфортности могут стать основой массовых ожесточенных столкновений, Свежий пример: в Южной Корее годовой доход с 1962 года возрос на душу с 87 до 10000 долларов. Это должно было с точки зрения здравого смысла резко повысить уровень массовой комфортности. В действительности, однако, мощное массовое студенческое движение, не останавливающееся перед насилием, требует немедленного объединения с голодной, нищей, тоталитарной Северной Кореей [3]. Комфортный мир этих людей связан не с лучшей по нашим представлениям, а с худшей жизнью. Впрочем, за примерами не надо ходить в другие страны. Аналогичный выбор сделала Россия в 1917 году, став на путь реализации дорыночной уравнительной программы решения проблем.

Спор о судьбе России вплоть до сегодняшнего дня происходит между теми, кто выдвигает древние культурные ценности, и теми, кто ставит в основу своих рассуждений мировую науку, ее логику. Иначе говоря, стороны этого спора опираются на разные культурные основания. И его разрешение возможно лишь через соотнесение, взаимопроникновение этих оснований, снятие их противоположности через диалог. Весь человеческий мир, чем он сложнее и динамичней, тем больше соткан из таких несоответствий. Они могут носить характер различий, антиномий, противоречий, конфликтов, раскола между ранее сложившей комфортностью и истиной, между комфортностью и возможностью выжить, создавать программы, обеспечивающие выживаемость.

Наука не только пытается заменить один комфортный мир на другой. Она изменяет и сам принцип расчленения мира на комфортный и дискомфортный. Комфортный мир рассматривается как деятельный, комфортная реальность это напряженный поиск возможности жить в этом мире, постоянно с возрастающим упорством и квалифицированностью противостоять опасностям. Мир перестает рассматриваться как заданный, готовый, закрытый, всего лишь как сфера адаптации, На первый план выходит его способность противостояния опасностям. Комфортна наша открытая способность выявлять опасности и смело им противостоять.

Наука порывает со старой моралью, несущей программу воспроизводства некоторого абсолюта. Это дало основание французскому математику А. Пуанкаре сказать, что "наука находится вне морали". Описание мира в понятиях науки происходит в предметной модальности, то есть формируемый наукой смысл соотносится с несубъектным объектом. Ученый описывает траекторию кометы предметно и беспристрастно, даже если она должна врезаться в землю и погубить человечество. Врач может радоваться, если он поставил правильный диагноз, даже если болезнь не сулит пациенту ничего хорошего. Он озабочен правильностью своих расчетов, объективностью, прогнозным потенциалом своих знаний. Это как будто говорит о правоте Пуанкаре. Тем не менее, наука несет свою мораль, которая ставит следование логике научных исследований выше ценностей ранее сложившейся культуры, политических факторов, личных отношений и т.д. Этот принцип получил свое выражение в известной фразе Аристотеля Платон мне друг, но истина дороже". Отсюда вытекает, что комфортным для науки является следование некоторой абстрактной логике познания, логике предмета, а не симпатиям, корысти, давлению общества.

Наука характеризуются тем, что ранее скрытые опасности непрерывно выявляются, и делается попытка ставить их под контроль. Различие между комфортным и дискомфортным миром здесь относительно, вероятностно и меняется не только под влиянием новых факторов, но и в результате развития способности людей противостоять опасностям. Парадокс усиления влияния науки заключается в том, что при разрушительности науки для статичных комфортных картин мира, ее развитие, тем не менее, совпадает с прогрессом гуманизма. Много написано о том, что наука является виновницей современных бед. Она создает оружие массового уничтожения, технику, разрушающую, отравляющую среду, и т.д. Защитники подобной точки зрения невольно превращают науку в особого субъекта рядом с человеком. В действительности наука лишь форма самовыражения человека, его творческих сил. Она - форма проявления гуманизма в том смысле, что является кумулятивным процессом, накапливающим программы развития творческих сил человека, способности формировать новые пласты знаний, которые направлены на преодоление опасностей, угрожающих людям, зарождающихся далеко от той сферы реальности, которая сегодня подвластна человеку. Наука борется с опасностями и в самом человеке, как на уровне физиологии, так и против дезорганизации мышления. Это борьба никогда не достигнет полной окончательной победы, но она - процесс, который не должен отставать от роста опасностей во всех формах. Это требует от человека постоянного саморазвития, открытости в познании, в творчестве.

Разумеется, реальная история науки полна компромиссов, попыток соединить новые представления со старыми, формировать гибриды. Отношение науки и религии представляет собой лишь аспект этой истории. Одни ученые гибли под ударами традиционалистов, например Д. Бруно, другие под страхом смерти шли на компромисс, например Г. Галилей, третьи проституировали науку во имя государственной идеологии, например советские обществоведы в условиях террора. Еще одна группа низводила науку до уровня обыденного комфортного сознания, страшась ее дискомфортности. Среди них можно указать на "народного академика" Т. Лысенко. Люди этого типа наивно полагали, что наука это более эффективное средство для безграничного расширения ранее сложившего комфортного мира, его дальнейшего улучшения, нечто вроде большевистского "шествия от победы к победе". Реально наука действительно нацелена на расширение сферы комфортного мира, но парадоксальным образом делает это через выявления реальной дискомфортности считавшегося комфортным мира. Иначе говоря, наука действительно может одерживать победы, но не на поле комфортного, сложившегося, закрытого традиционализма. Опасность, однако, заключается в том, что от разрушения комфортности до победы над открывшейся опасностью проходит время, возможно, неопределенно большое. Это обстоятельство питает пессимизм в оценке науки.

Достойно удивления - не побили камнями, не сослали в лагеря, как нарушителей комфортности, где они в лучшем случае могли бы перевоспитываться традиционными формами труда, исторически связанными с традиционными представлениями о комфортности. Причина того, что наука уцелела даже в условиях взрыва традиционализма, есть особая весьма поучительная тема. Важно лишь заметить, что наука в странах, где традиционализм достиг зрелости, могла опираться на рост социальной потребности в расширении шага новизны, в более эффективных решениях. В странах, где преобладали архаичные пласты традиционализма, наука подчас интерпретировалась как функция тотема, некоторых мудрецов, приобщившихся к сакральности. Тем не менее, наука сформировала новую открытую модель культуры, новые программы воспроизводства, выявила новые пути формирования комфортного, мира.

Дуальность наших представлений о мире далеко выходит за рамки проблем формирования дуальности мысли и социальной организации. Она охватывает и дуальность программ, что в конечном итоге превращается в дуальность общественных форм

Заключение

Таким образом, функционирование науки как элемента культуры, обусловлено различными факторами как культурного, так и природного происхождения. Сама же наука в результате своего исторического развития превращается в культурообразующий фактор развития человечества, что несет в себе противоречивые последствия: ускорение культурно-цивилизационных процессов, с одной стороны, и духовное опустошение культуры, с другой. Поэтому особое внимание сегодня следует обратить на важнейшую проблему гуманизации науки, которая широко обсуждается в мировой печати.

Размещено на Allbest.ru