Размещено на http://www.allbest.ru/

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Культурная динамика информационного общества: от пост- к протокультуре

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

На правах рукописи

Соловьев Александр Васильевич

Санкт-Петербург 2009

Работа выполнена на кафедре культурологии философcкого факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный консультант: доктор философских наук, профессор Соколов Евгений Георгиевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Круглова Лариса Константиновна

доктор философских наук, профессор Иванов Андрей Федорович

доктор философских наук, профессор Климова Светлана Мушаиловна

Ведущая организация: Академия права и управления ФСИН РФ

Защита состоится «____»__________ 2009 года в ____ часов на заседании Совета Д.212.232.11 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д.5, философский факультет, ауд._____.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан «_____»_______________2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент Л.Е. Артамошкина

социокультурный информационный общество эстетический

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы исследования.

Современная культура в значительно большей степени зависит от распространения информации, чем все предыдущие. Состояние современного культурного пространства, его динамика во многом определяются технологической мультимедийной средой (радио, телевидение, компьютеры, Интернет, сотовая, спутниковая связь и т.д.). Большинство современных авторов, так или иначе исследующих изменения, привносимые технологиями в нашу жизнь, отмечают, что рост накопления знания и информации в XX и XXI веке носит экспоненциальный характер. Постепенно процесс анализа данных изменений оформился в концепцию информационного общества, которая на сегодняшний день распространилась по всему миру и активно обсуждается как на уровне правительств, так и на уровне общественности.

В данной работе предпринимается попытка социокультурного анализа культурной динамики информационного общества с позиций перехода от посткультуры к протокультуре. Посткультура представляет собой культуру с доминирующей идеологией постмодернизма и постгуманизма, культура конечности, завершенности модели человека прогресса. Протокультура - это культура, которая характеризуется неогуманистической идеологией, альтернативностью и открытостью моделирования развития человека и общества, высокой инновационной и созидательной активностью, характерной для нестабильных культурных систем. Термин «протокультура» употребляется для акцентирования становящейся, нестабильной культурной системы, прогнозы развития которой осложнены из-за ее принципиальной несводимости к существующим культурным моделям. В культурной динамике информационного общества переход от пост- к протокультуре характеризуется синтезом технологической стандартизации и содержательного хаоса. Философско-культурологический анализ данного перехода имеет важнейшее значение, так как процесс формирования информационного общества как стадии развития современной цивилизации, характеризующейся увеличением и изменением роли информации и знаний и механизмов их распространения в жизни общества, сущностно затрагивает мировоззренческую и аксиологическую составляющие глобальной культуры, приводит к трансформациям ментальных структур представителей различных культур.

За последние десять лет информационно-коммуникационные технологии как ключевой элемент информационного общества вызвали серьезные изменения в образе жизни, которые включают в себя «телекоммуникационную» зависимость как в деловых, так и в личных (семейных, дружеских) взаимоотношениях, использование «всемирной паутины» в качестве ведущего информационно-коммуникационного ресурса-инструмента и, как следствие, превращение компьютерных сетевых технологий в фундаментальный компонент обыденной культуры.

Единство культурных форм информационного общества определяется его технологической основой, т.е. информационно-коммуникационными технологиями. Таким образом, становление и развитие культурных форм информационного общества заключено в неком пространстве, архитектоника фундируется компьютером как краеугольным камнем, вокруг которого сформирована структура других технологических элементов социокультурного коммуникационного процесса, таких как электронные сети, спутниковые системы, телевизионные, радио- и телефонные сети. Тем не менее, в рамках этого технологического единства мы наблюдаем колоссальное многообразие культурных форм, которое связано с тем, что информационное общество представляет собой культурную систему, которая не была сформирована в культурном вакууме и не является герметично закрытой культурной системой.

Необходимо отметить, что, говоря о феномене информационного общества, мы пока что имеем дело, в большей степени, с умозрительной концепцией или идеологемой. Несмотря на высокий уровень проникновения информационных технологий в обыденную культуру (образ жизни) в некоторых странах, нельзя утверждать, что где-либо на Земле существуют общества, которые можно квалифицировать как информационные с точки зрения их базовых экономических, социальных и культурных характеристик. Но реализация этой идеологемы происходит достаточно быстрыми темпами, и активное мыслительное моделирование информационного общества играет в этом процессе не последнюю роль. В представленной работе понятие «информационное общество» используется для обозначения современной технотронной культурной специфики, которая, с одной стороны, заключается в массированной информатизации всех сторон жизни, а, с другой стороны, в тотальной информизации общества, представляющей собой «встраивание» в индивидуальное и общественное сознание понимания и принятия того, что информация определяет все без исключения аспекты личной и социальной жизни индивида. Информатизация как процесс технологизации жизни обладает высоким дегуманизирующим и посткультурным потенциалом, если определять культуру как меру очеловечивания мира. В отличие от информатизации информизация антропоцентрична, неогуманистична и обладает высоким протокультурным потенциалом.

В связи с этим исследование современной культурной динамики, в которой концепция информационного общества начинает играть все более важную роль и которая может быть определена как состояние переходности от посткультуры к протокультуре, представляется весьма актуальной исследовательской задачей.

Состояние научной разработанности проблемы.

Интерес к информационному обществу впервые возник в связи с исследованием экономических изменений, вызванных проблемами, связанными с обработкой потоков информации, в супериндустриальном потребительском обществе. Одним из первых авторов, заложивших основы концепции информационного общества, был экономист Ф. Маклап, опубликовавший в 1962 году работу «Производство и распределение знания в США». Как экономиста его интересовали проблемы, связанные с конкуренцией в свободном демократическом обществе и, в частности, проблема формальных ограничений конкуренции, таких как, например, патентная система. В 1969 году П. Дракер публикует работу «Эпоха дискретности», одна из глав которой посвящена «обществу знания» и базируется на данных Маклапа. В основу своего понимания общества знания или информационного общества Дракер положил экономический показатель: он утверждал, что к середине семидесятых годов ХХ века сектор экономики, основанный на знаниях, составит половину всего внутреннего национального продукта. В 1973 году вышла работа Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество», центральной идеей которой было то, что в постиндустриальном обществе основными видами деятельности становятся производство знания, информации и планирование.

Кроме вышеуказанных работ, описывающих и анализирующих операциональные и функциональные аспекты информационного общества и относящихся к периоду 60-70-х годов ХХ века, необходимо указать работы К. Гелбрейта, Р. Карсон, Л. Мамфорда, С. Миллса, А. Наэсса, Д. Райзмана, Т. Розака, Дж. Рубина, Я.Х. Сматса, которые сформировали представления о культуре переходности от индустриального типа мышления к постиндустриальному и информационному в период 50-70-х годов ХХ века. В отечественной литературе этой группе исследований соответствуют работы Б.В. Раушенбаха, В.С. Степина, З.П. Трофимовой, появившиеся в 90-х годах ХХ века и на рубеже XX-XXI столетий в связи с коллапсом советской идеологии. Философия культуры переходности, постулируемая в данных работах, представляет собой широкое по своему многообразию идеационное пространство, включающее в себя обновленный гуманизм, неогуманизм, постгуманизм, постмодернизм, инвайронментализм (глубокая экология, экофилософия, экософия), холизм. Этап становления экономической теории информационного общества отражен в работах Ф. Вебстера, К. Гелбрейта, П. Дракера, Ф. Маклапа, Ё. Масуды, Дж. Нейсбита, Ю. Хаяши. Социологический подход к анализу феномена информационного общества представлен в трудах Д. Белла, Ф. Вебстера, С. Джонса, М. Кастельса, Э. Киселевой.

Социокультурный контекст перехода к информационному обществу отражен в зарубежных исследованиях, связанных с развитием потребительского общества и массовой культуры (Б. Барбер, Р. Белла, З. Бжезинский, Ж. Бодрийяр, К. Гелбрейт, Л. Мамфорд, С. Р. Миллс, Р. Надер, Р. Патнэм, Д. Райзман, С. Шапиро) а также в работах отечественных авторов (М.Л. Гаспаров, А.В. Костина, Т.Ф. Кузнецова, В.Г. Лебедева, А.А. Луговой, Вл.А. Луков, М.В. Луков, Е.Г. Соколов, Ю.А. Шведков). Феномен контркультуры глубоко исследован в трудах М. Иссермана, М. Казина, Дж. Камина, Т. Розака, Р. Рорти, а также в работах В.С. Васильева, К.Э. Разлогова, Н.М. Травкиной, М.С. Уварова.

Процессы трансформации социокультурной среды современности (изменение представлений о пространстве и времени, ценностные трансформации, мифотворчество, формирование семиосферы информационного общества) нашли отражение в работах С. Джонса, Р. Инглехарта, А. Крокера, М. Крокер, П. Леви, С. Лема, М. Маклюэна, В. Моско, Г. Рейнголда, П. Рэя, Р. Сильверстоуна, Э. Тоффлера, У. Эко, Р. Флориды.

Глубокое и всестороннее осмысление специфика интеллектуальной деятельности в информационном обществе с точки зрения социальной философии и философии культуры получает в исследованиях зарубежных (Р. Аппиньянези, Ж. Бодрийяра, К. Боулдинга, А. Вудса, К. Гэрретта, Г. Дебора, Ф. Джеймсона, А. Дренгсона, С. Зонтаг, У. Эко, Р. Карсон, М. Кулена, С. Манна, А. МакРобби, А. Наэсса, Т. Рэя, С. Сима, Дж. Стори, Дж. Сэшинса, Н. Уотсона, Д. Харавэй, Т. Шанина, Ф. Фукуямы, М.Н. Эпштейна) и отечественных (В.М. Адрова, В.В. Бибихина, Б.Л. Губмана, П.С. Гуревича, В.М. Диановой, А.А. Зиновьева, В.А. Канке, Б.В. Маркова, Б.В. Раушенбаха, Е.Г. Соколова, Б.Г. Соколова, Ю.Н. Солонина, В.С. Степина, З.П. Трофимовой, М.С. Уварова, Ю.М. Шилкова) авторов. Влияние научной деятельности на культуру современности и, в частности, на культурную динамику информационного общества исследовали У. Бэйнбридж, Д.А. Ивашинцов, Н.Н. Моисеев, И. Пригожин, М. Роко, И. Стенгерс, Б. Тонн, Ю. Хабермас.

Специфика эстетической деятельности в масс-медийном и информационном обществе отражена в работах Р. Аппиньянези, В. Беньямина, Г. Дебора, О. Грау, К. Гэрретта, Ф. Китлера, П. Леви, Г. Леонарда, Д. Льюиса, Л. Мановича, М. Маклюэна, У. Митчелла, У. Эко, Дж. Сектон, В. Собчек, М.Н. Эпштейна, а также в трудах отечественных авторов: В.В. Бычков, В.М. Дианова, В.В. Савчук, Е.Н.Устюгова, В.О. Чистякова.

Начиная с 80-х годов XX века в связи с началом активного использования информационных технологий в качестве средств коммуникации внимание ученых привлекают вопросы, связанные с коммуникативной культурой информационного общества. Данная проблематика исследуется в работах С. Бигела, Ф. Дика, Д. Подольны, К. Пейджа, М. Кастельса, Дж. Лалла, Л. Лессига, Дж. Ликлайдера, Д. Морли, Р. Тэйлора, Т. Эриксена, а также в работах отечественных исследователей (И.И. Анисимова, А.Е. Войскунский, Т.В. Ершова). Дальнейшее развитие ИКТ и их «встраивание» в систему СМИ приводит к появлению целого ряда отечественных исследований, посвященных масс-медиа, массовой коммуникации и связанной с ними виртуализации современного общества: С.Б. Веселова, А.В. Говорунов, Д.В. Иванов, Г.Н. Крупнин, Ю.В.Ларионов, Б.В. Марков, Н.Н. Моисеев. Необходимо отметить, что на стыке техники и философии с момента изобретения компьютеров и объединения их в сети находились вопросы развития ИКТ и влияния этого развития на различные сферы общественной жизни. Данная проблематика рассматривается в трудах технотеоретиков-популяризаторов информационного общества М. Дертузоса, К. Келли, Р. Карцвела, М. Мински, К. Уорвика.

Во второй половине 90-х годов XX века очерчиваются контуры культурных моделей информационного общества. Проблематика, связанная с развитием подобных моделей рассматривалась в трудах С. Джонса, М. Кастельса, П. Леви, П. Риволтеллы, Р. Сильверстоуна, а также отечественных исследователей (О.Н. Вершинская Д.В. Иванов, А.В. Посадский, В.Н. Сорокина). При создании подобных моделей пристальное внимание уделяется вопросам, связанным с экономической и политической культурой информационного общества, которые анализируются в зарубежных (А. Бард, С. Бигел, П. Грипенберг, Я. Зодерквист, М. Кастельс, Дж. Нейсбит) и отечественных исследованиях (О.Н. Вершинская, Т.В. Ершова, В.Л. Иноземцев, А.И. Петренко, А.И. Уткин).

Посткультура как состояние современности, характеризующееся идеологиями постмодернизма, постгуманизма, эндизма, «конца истории» исследуется в трудах Р. Барта, В. Беньямина, Ж. Бодрийяра, Н. Бострома, А. Вудса, Ж. Делеза, Ч. Дженкса, Ф. Джеймсона, С. Зонтаг, Р. Карцвела, М. Кулена, Ж.-Ф. Лиотара, С. Манна, М. Мински, М. Мора, Д. Пирса, Р. Рорти, Т. Рэя, К. Уорвика, М. Фуко, Ф.Фукуямы, Д. Харавэй, Н.К. Хэйлес, Ф.М. Эсфендиари. Исследованию, осмыслению и научному обоснованию протокультуры как альтернативной культуры и как новой «пред-культуры» посвящены работы В.В. Штепы, М.Н. Эпштейна. За исключением работ М.Н. Эпштейна и данного диссертационного исследования термин «протокультура» в контексте культуры информационного общества в научной литературе не встречается.

Несмотря на то, что концепция информационного общества и ее отдельные аспекты (экономические, политические, социальные, психологические) довольно полно и всесторонне исследованы в зарубежной и отечественной современной научной литературе, комплексных исследований культурогенеза и культурной динамики информационного общества не проводилось.

Цель и задачи исследования.

Целью диссертационного исследования является комплексный анализ культурной динамики информационного общества: особенностей культурогенеза информационного общества, специфики форм интеллектуальной и эстетической деятельности, форм протокультуры информационного общества. Целью исследования определен следующий круг задач:

1. определить основные элементы и механизмы культурогенеза информационного общества;

2. вычленить основные особенности (пространственно-временные, этико-асксиологические, мифологические и семиотические) трансформации современного социокультурного пространства;

3. подвергнуть критическому анализу социально-философские концепции, фундирующие переход к культуре информационного общества;

4. определить роль научно-технической парадигмы современности в интенсификации культуротворческого потенциала информационных технологий;

5. выявить специфику режимов репрезентации искусства в информационную эпоху;

6. проанализировать формы экономической, политической и коммуникативной культур информационного общества;

7. исследовать основные тенденции развития протокультуры информационного общества, заданные спецификой его культурогенеза.

Источниковедческая база исследования.

Спектр источников, использованный в диссертации, определен целью и задачами исследования. Условно источниковедческую базу можно разделить на несколько групп.

В первую группу вошли работы, которые послужили философско-культурологическим обоснованием исследования. Зарубежные источники представлены следующими авторами: Р. Барт, В. Беньямин, Ж. Бодрийяр, Ж. Делез, Ч. Дженкс, Ф. Джеймсон, С. Зонтаг, Ж.-Ф. Лиотар, Г. Маркузе, М. Мински, Р. Рорти, П.А. Сорокин, Э. Фромм, М. Фуко, Ф. Фукуяма, Ю. Хабермас, Д. Харавэй, М.Н. Эпштейн. Из отечественных источников важнейшее значение для исследования имеют работы П.С. Гуревича, В.М. Диановой, А.Ф. Иванова, С.Н. Иконниковой, И.П. Ильина, М.С. Кагана, В.А. Канке, С.М. Климовой, Л.К. Кругловой, Б.В. Маркова, Б.В. Раушенбаха, Б.Г. Соколова, Ю.Н. Солонина, В.С. Степина, М.С. Уварова.

Во вторую группу включены работы, без которых невозможно обойтись при анализе генезиса теории информационного общества (Д. Белл, Ф. Вебстер, С. Джонс, П. Дракер, М. Кастельс, Э. Киселева, Ф. Маклап, Ё. Масуда, Дж. Нейсбит, Э. Тоффлер, Ю. Хаяши.

Третью группу составляют работы, которые напрямую не связаны с теорией информационного общества, но отражают социокультурный контекст перехода к (прото)культуре информационного общества (см. раздел «Состояние научной разработанности проблемы»).

Четвертая группа источников представляет собой тексты-документы, которые не являются строго научными, а выступают в качестве идеологической и нарративной базы культуры информационного общества (манифесты, романы, рассказы, утопии, антиутопии): Дж. П. Барлоу, У. Гибсон, Ф. Дик, А.А. Зиновьев, К. Келли, Д. Коупленд, М. Маклюэн, Д. Рашкофф и др., на основе которых разрабатывалась философия культуры информационного общества как зарубежными, так и отечественными авторами.

Специфика данного исследования требовала также включения в массив источников большого количества онлайн-ресурсов (вебсайтов исследовательских и общественных организаций, крупнейших научных центров, блогов, социальных сетей, онлайн-сообществ и т.д.).

Теоретико-методологические основы исследования.

Ведущим методологическим принципом исследования является принцип единства исторического и логического, позволяющий проследить основные этапы становления и развития культуры информационного общества, т.е. его культурную динамику, предстающую в единстве и многообразии культурных форм. Культурная динамика информационного общества в настоящем исследовании анализируется с точек зрения: (1) системного подхода (М.С. Каган), в котором культура рассматривается как единство материальной, духовной и художественной (эстетической) культуры; (2) культурного моделирования (А. Кребер), которое по отдельности рассматривает каждую форму интеллектуальной и эстетической деятельности; (3) концепции культурной формы (Ф.К. Бок), которая определяется как набор взаимосвязанных и частично произвольных ожиданий, пониманий, верований и соглашений, разделяемых членами социальной группы, и который воздействует на поведение некоторых членов данной группы.

Эти подходы определили специфику данного исследования, в котором информационное общество рассматривается с нескольких точек зрения:

1. как концепция синонимическая таким понятиям как «постиндустриальное общество» (Д. Белл), «общество знаний» (П. Дракер), «постматериальное общество» (Р. Инглехарт), «сетевое общество» (М. Кастельс), «супериндустриальное общество» (Э. Тоффлер);

2. как составляющая бинарной оппозиции «индустриальное общество - информационное общество»;

3. как социокультурный и во многом футурологический, прогностический и/или протокультурный конструкт, что связано с невозможностью определения четких векторов развития информационно-коммуникационных технологий как ключевого элемента общественных изменений.

Научная новизна исследования.

1. Проведен философско-культурологический анализ культурной динамики - генезиса культурных форм и норм формирования культурных систем (социальных, политических, экономических, профессиональных), охватывающий период с 50-х годов XX века по настоящее время.

2. Выявлено, что культурогенез информационного общества связан с социокультурными и мировоззренческими трансформациями второй половины XX века (потребительское общество, контркультура, инвайронментализм, экософия, неогуманизм, постмодернизм, постгуманизм), а изобретение и распространение информационно-коммуникационных технологий является следствием данных трансформаций.

3. Культурная динамика информационного общества исследована, во-первых, на уровне динамики интеллектуальной деятельности и, во-вторых, на уровне динамики экономических, политических, социальных структур.

4. Обосновано использование термина «протокультура» для описания процесса культурогенеза информационного общества.

5. Введены в научный оборот новейшие, а также ранее не переведенные зарубежные источники.

К результатам исследования можно отнести следующее:

1. Доказано, что зарождающаяся культура информационного общества обладает амбивалентными свойствами, которые выражаются, с одной стороны, высокой степенью преемственности по отношению к культуре индустриального общества, а с другой стороны, формированием специфических культурных форм и ценностных систем.

2. Выявлено, что для культуры информационного общества характерно восприятие локальности как традиции и, во многом, как вынужденности, необходимости, связанной с человеческой телесностью, а восприятие времени разделяется на «вневременную»/универсальную цифровую маркировку и локальную темпоральную нормативность региональных сетей.

3. Установлен факт активного развития мифологических элементов культуры информационного общества, которая дает массу возможностей для мифопроизводства, благодаря своей неопределенности (многовариантности векторов развития), вненаходимости (пребывании «везде и нигде»), вневременности (нелинейности сетевой темпоральной разверстки).

4. Выявлены две основные особенности семиосферы культуры информационного общества были: (1) создаваемые символы повышают эффективность коммуникации с помощью использования общих графических символов, формирования универсальной терминологии и сленга, использования стандартных темплейтов и программных продуктов; (2) высокая символьная насыщенность входящей информации осложняет процесс ее восприятия.

5. Определены следующие черты культуры информационного общества: (1) мозаично-прерывный характер (клип-культура); (2) «размывание» границ между официальной государственной культурой и культурой маргиналов (контркультурой), между массовой и элитарной культурой; (3) формирование новых профессиональных групп с соответствующими профессиональными типами культуры и образами (стилями) жизни; (4) наличие сетевых форм социальных отношений.

6. Выделены три ценностные системы (неэкономические, постматериальные и «культурно-креативистские» ценности), которые представляют собой основу для формирования ценностной системы информационного общества.

7. Установлено, что искусство информационной эпохи репрезентируется как база данных, а объекты искусства манифестируют становление суперэкранной культуры, культуры некого «экрана в экране», «экрана Мебиуса», в котором зрители находятся по обе его стороны.

В соответствии с полученными результатами исследования сформулированы положения, выносимые на защиту:

1. Ключевым элементом культурной динамики информационного общества являются изменения в способах производства, распространения и потребления информации, а не увеличившийся экспоненционально объем информации, как считает большинство теоретиков постиндустриального и информационного обществ.

2. Информационное общество представляет собой культурную модель, продукт человеческого социокультурного творчества, используемый для репрезентации современности как обмена данными в его экономическом, политическом и социокультурном аспектах.

3. Информизация означает, в первую очередь, «встраивание» в культуру понимания и принятия того, что информация определяет каждый аспект личной и социальной жизни индивида.

5. Культурогенез информационного общество связан с факторами, которые не имеют прямого и непосредственного отношения к чисто технологическим инновациям, т.е. такими как феномен потребительского общества, феномен контркультуры, идейные течения неогуманизма, постмодернизма, постгуманизма.

6. Культуру информационного общества следует определять как протокультуру, которая находится на начальной стадии формирования, поэтому выводы о «постчеловечности» или «тупиковости» данной культуры являются преждевременными и, часто, безосновательными.

7. Культурная динамика информационного общества обусловливается как процессами технологической стандартизации, так и содержательного хаоса, которые можно определить как детерминированный хаос, что позволяет говорить лишь о возможных вариантах развития и общих контурах будущей культуры.

8. Информационное общество как культурная система в течение неопределенного времени будет находиться в состоянии протокультуры, которая не может достигнуть состояния стабильности в связи с высокой скоростью развития новых технологий (инфо-, био-, нано- и экотехнологии).

Научно-практическая значимость исследования.

Материалы диссертации, методологические подходы и полученные результаты позволяют прояснить специфику социокультурных процессов второй половины XX - начала XXI веков. Они могут быть использованы при анализе и выявлении современных базовых культурных феноменов и форм. Анализ интеллектуальной и эстетической сфер человеческой деятельности, предпринятый в диссертации, может расширить гуманитарную составляющую процесса информатизации. Результаты проведенного философско-культурологического анализа культурных форм информационного общества имеют прикладное значение для стратегического целеполагания и планирования экономической, политической и социальной деятельности как государственных, так и негосударственных учреждений и организаций. Основные положения диссертации могут быть использованы в процессе преподавания общих и специальных курсов по культурологии, философии культуры, теории культуры, истории культуры, истории искусства, семиотике, прикладной культурологии; при составлении и написании учебных пособий, программ и учебно-методических разработок по указанным курсам.

Апробация результатов исследования.

Идеи и результаты диссертации излагались на следующих научных форумах: Международная научная конференция «Сохранение и приумножение культурного наследия в условиях глобализации», МГУКИ, Москва, 2002г.; Международная научно-практическая конференция «Модернизация системы образования в сфере культуры и искусства», ТГУ, Тамбов, 2002г.; Научно-теоретическая конференция, посвященная 60-й годовщине Победы советского народа в Великой отечественной войне, АПУ ФСИН, Рязань, 2005г.; Вторая межрегиональная научная конференция «Власть и общество в России: традиции и современность», АПУ ФСИН, Рязань, 2006г.; Второй международный философско-культурологический симпозиум «Человек в мире культуры: проблемы исследования», РГУ, Рязань, 2006г.; Международная научная конференция «Вызовы глобализации в начале XXI века», БГТУ, СЗАГС, Санкт-Петербург, 2006г.; Третий международный философско-культурологический симпозиум «Человек в мире культуры: общество и образование», РГУ, Рязань, 2006г.; Международная конференция по технологиям, знанию и обществу «Технология и гражданство» (International Conference on Technology, Knowledge and Society «Technology and Citizenship»), Университет МакГилл, Монреаль, Канада, 2006г.; Круглый стол «Становление информационного сообщества - от персонального компьютера к сетевым технологиям: вызовы, риски, возможности», РГУ, Рязань, 2006г.; Круглый стол «Образование и культура» журнала «Интеграция образования», МГУ имени Н.П. Огарева, Саранск, 2006.; Международная конференция «Альтернативная культура: инновации в преподавании и исследованиях» (International conference “Alternative Culture: New Developments in Teaching and Research”), Центрально-Европейский университет, Будапешт, 2007.; Дни Петербургской философии - 2007: круглый стол «Философия культуры и культурология: традиции и инновации», СПбГУ, Санкт-Петербург, 2007г.; Четвертый международный философско-культурологический симпозиум «Человек в мире культуры: вызовы современности», РГУ, Рязань, 2007г.; Всероссийская научная конференция «Человек в условиях цивилизованных вызовов», СГТУ, Саратов, 2008.; Международная научная конференция «Н.Н.Страхов и русская культура XIX-XX веков: к 180-летию со дня рождения», БелГУ, Белгород, 2008г.; Пятый международный философско-культурологический симпозиум «Человек в мире культуры: национальная культура и современность», РГУ, Рязань, 2009г.; Международная конференция «Альтернативная культура и городское пространство» (International conference “Alternative Culture(s) and Urban Space”), Центрально-Европейский университет, Будапешт, Венгрия, 2009.; Пятая Всероссийская научная конференция «Место УИС во взаимодействии власти и общества в России: история и современность», АПУ ФСИН, Рязань, 2009г.; Пятьдесят пятый международный кинематографический семинар имени Р. Флаэрти (Robert Flaherty Film Seminar), Университет Колгейта, Гамильтон, США, 2009.

Основные положения диссертации использовались при чтении следующих общих и специальных курсов (Рязанский государственный университет, 2003-2009 гг.): «Культурология», «Философия культуры», «Социальная (культурная) антропология», «Прикладная культурология», «Культура информационного общества».

Автором диссертации создан электронный онлайновый «Центр культурологических ресурсов» (http://www.syberland.com/vrcis), в рамках которого функционирует виртуальный ресурсный центр «Информационное общество», ведется мониторинг исследований культуры информационного общества, публикуются материалы, связанные с культурой информационного общества.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии философского факультета СПбГУ (9 июня 2009 г.).

Содержание диссертации отражено в 30 научных публикациях (общий объем - 38 печатных листов).

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав (восьми параграфов), заключения, списка литературы и приложений. Общее количество страниц диссертации - 358. Количество источников- 283, из них на иностранных языках - 163.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность и значение темы исследования, дана краткая историография вопроса, охарактеризованы цель и задачи диссертационной работы, сформулированы теоретические и методологические принципы, а также новизна и значимость положений, выносимых на защиту.

В Главе 1 «Культурогенез информационного общества» исследуются социокультурные предпосылки и условия, в которых началось формирование и развитие культуры информационного общества. Кроме того в главе определяются ключевые понятия для данного диссертационного исследования, выявляются основные элементы и механизмы культурогенеза информационного общества, а также вычленяются основные элементы (пространственно-временные, этико-асксиологические, мифологические и семиотические) трансформации социокультурного пространства современности.

В первом параграфе «Социокультурный контекст перехода к информационному обществу» анализируются феномены потребительского общества и контркультуры как социокультурные предпосылки перехода к информационному обществу, а также прослеживается генезис концепции информационного общества.

Феномен потребительского общества оказал влияние на развитие информационного общества по нескольким причинам. Во-первых, потребительское общество - общество массовое. Современное супериндустриальное (постиндустриальное) общество, которое позволило производить огромное количество и ассортимент товаров и предлагать связанные с ними услуги, потребовало принципиально новой организации рынков сбыта, основанной на сетевой структуре и скоростных мультиканальных моделях коммуникации. Обновленные таким образом рынки сбыта стали активно координироваться и расширяться, а на сегодняшний день глобализироваться с помощью информационно-коммуникационных технологий. Во-вторых, потребительское общество - это общество потребительской культуры, которая обслуживает рынки продаж самых разнообразных продуктов. Телекоммуникационные технологии (телевидение, Интернет, сотовая связь) ежедневно формируют и поддерживают устойчивую потребительскую культуру миллионов людей как с помощью собственно рекламной продукции, так и с помощью разнообразных ток-шоу, сериалов и даже таких традиционных средств как кино и мультфильмы. В-третьих, сами информационно-коммуникационные технологии стали наиболее потребляемым продуктом, предопределяя, таким образом, их приоритетное развитие как коммерчески выгодной сферы.

Исторически социокультурный кризис, вызванный развитием потребительского общества, привел к возникновению феномена контркультуры в 60-х годах ХХ века. В стандартизированной, предельно рациональной потребительской культуре альтернативные контркультурные практики создавали виртуальный мир иррациональности, исповедующий другие ценности и идеалы, которые позднее стали основой Интернет-культуры, хакер-культуры, киберкультуры и киберпанка. Создатели Интернета Дж. Ликлайдер и Р. Тэйлор в конце 60-х годов XX века, разрабатывая идею компьютерных сетей, исповедовали интеллектуальные принципы, созвучные ценностям контркультуры. В 1968 году впервые техническая коммуникация начинает восприниматься как творческая, интерактивная коммуникация, которая требовала пластичного, гибкого, динамичного медиа-посредника, создаваемого и изменяемого совместными усилиями всех членов общества. Эти принципы свободного творчества, интерактивности и равенства являлись основой контркультурных движений 60-х годов XX века. Несмотря на то, что контркультурное движение, как специфическое общественное явление, к 80-ым годам ХХ века практически растворяется в культурной мозаике Западной цивилизации, важное значение феномена контркультуры для процесса изменения ценностных ориентаций западного человека и генезиса культуры информационного общества неоспоримо. Контркультура расширила границы сознания, принесла в жизнь культурный и политический плюрализм, сделала общество более толерантным к проявлениям «другости» и «инакости». Для многих участников контркультурного движения информационно-сетевые технологии олицетворяли инструмент или даже орудие освобождения от системы установленных потребительским обществом правил жизни, возможность «ухода» в виртуальную реальность общения с себе подобными, новую телесность или, скорее, бестелесность, нирвану слияния с «родственными душами» и полную либерализацию сознания. Вектор контркультурного сопротивления был перенесен в культуру информационного общества как борьба с новым, теперь уже информационно-компьютерным технократизмом. Мать Земля получила свою виртуальную проекцию - Мать Сеть, и компьютерные сети стали новым полем битвы за душу человека.

Генезис концепции информационного общества приходится на вторую половину 60-х годов ХХ века. Данная концепция зарождалась в недрах потребительского общества, а точнее, в сфере экономики и, в первую очередь, была связана с проблемами обработки и управления большими объемами экономических данных, поток которых после Второй мировой войны (особенно в США, находившихся на пике экономического могущества) колоссально увеличился. Потребительское «общество достатка» (К. Гелбрейт) 50-х годов XX века требовало новых механизмов управления производством и распределением товаров. Ответом на эти вызовы стало экспоненциальное развитие информационных технологий на базе компьютеров. Первые исследования, связанные с повышением роли информации в жизни общества (Ф. Маклап, Ю. Хаяши и Ё. Масуда) были сосредоточены на повышении эффективности экономической и организационной среды и, практически, не затрагивали социокультурные последствия информационной революции. Развитие информационных технологий (компьютер, телевидение, телекоммуникации) во второй половине XX века сравнивалось с развитием технологий XIX века (электричество, телеграф, телефон, радио, звукозапись и др.). Учитывая то, что технологическая революция XIX века привела к развитию индустриального общества, то вполне логично было назвать общество, к зарождению которого привели информационные технологии «информационным».

Во втором параграфе «Трансформации современного социокультурного пространства» анализируются изменения представлений о пространстве и времени, а также этико-асксиологические, мифологические и семиотические особенности культуры информационного общества.

Изменение представлений о пространстве и времени связано, в первую очередь с тем, что компьютерные и информационные технологии колоссально расширили жизненное пространство человека второй половины XX - конца XXI века. Культурное значение этого расширения сопоставимо с культурным значением великих географических открытий. Физическое пространство больше не имеет границ, но современный уровень развития технологий имеет границы и пока что создает у человека ощущение заполненности этого физического пространства, что заставляет его осуществлять экспансию в ничем не ограниченную инфосферу. Новая информационная медиасреда, которая, как и природная среда, обеспечивает и необходимые средства, и ресурсы как для управления социальной жизнью, так и для основ самой ее возможности, формирует пространство, которое одновременно является и пространством референций и пространством принуждений. Это пространство интегрировано в ткань повседневности.

Информационные технологии воплотили в культуре то состояние, которое описывал М. Маклюэн, говоря, что «художникам давно известно, что объекты не содержатся в пространстве, а рождают собственные пространства». В культуре информационного общества покончено с пониманием пространства как с уникальным, плоским и единственно возможным пространством и с пониманием времени как линейного и непрерывного процесса. Множество пространств и множество времен взаимодействуют друг с другом, объединенные одной глобальной коммуникационной медиасредой. С рождением этой медиасреды состоялся переход от собственно компьютерной культуры - культуры независимых данных - к сетевой культуре, т.е. к культуре объединенных гипертекстовых данных. С одной стороны, такое информационное пространство - это пространство границ, но границ легко проницаемых, часто невидимых и меняющих положение и контуры. В новой коммуникационной медиасреде, основанной на интеграции компьютеров и сетей, местности лишаются своего культурного, исторического, географического значения и реинтегрируются в функциональные сети или в образные коллажи, вызывая к жизни «пространство потоков» (М. Кастельс), заменяющее пространство мест.

Это многослойное медиа-гипер-пространство изменяет представления о времени. Время человека в культуре информационного общества становится «гибким» и бесструктурным: из-за использования ИКТ становится сложным провести границу между временем работы и досуга. В культуре повседневности этот феномен проявляется в ощущении собственной лени или позывах работать во время, отведенное для досуга.

В современной культурфилософии изменения, происходящие в пространственно-временной сфере информационного общества также принято связывать с ситуацией постмодерна. В период постмодерна пространство как бы подавляет темпоральность, возникают феномены, при которых события, вершащиеся во времени, не прикрепляются к строго определенному месту и ритму природных процессов. В культуре информационного общества, локальность воспринимается как традиция и, во многом, как вынужденность, как необходимость, связанная с телесностью бытия.

В киберпространстве время становится многослойным: в один и тот же момент и машина, и пользователь выполняют несколько операций или заданий, хотя в отличии от машины, которая действительно параллельно выполняет несколько действий, пользователь занят клипизацией действий, что также формирует определенную культурную среду, которую принято называть «клип-культурой». Исчисляемость времени, характерная для Нового времени или, другими словами, индустриальной эпохи, теряет свое значение и трансформируется в длительность процессов, к тому же асинхронную с реальным пространством-временем. В культуре информационного общества эсхатологические культурные тексты, несущие в заголовках слово «конец» («конец истории», «конец цивилизации», «конец времени» и т.п.) воспринимаются не как физическое завершение феноменов, а как вопрос «Что дальше?». Что наступает: пост-, нео-, транс-, контр-, анти-, прото-? В этих попытках описания виртуализированной реальности обозначается вневременность вечности. Клип-периоды пост-времени и пост-пространства перемежаются клип-периодами нео-времени и нео-пространства, многократно реплицируемые в многочисленных вневременных и внепространственных сетевых сообществах, тысячами возникающих и гибнущих ежедневно.

Новый тип потребительского общества, феномены контркультуры и философского постмодернизма, а также трансформация пространственно-временных представлений привели к возникновению ценностных систем, «обслуживающих» атомарно-глобальную культуру информационного общества.

В технологически развитых странах мощный ценностный сдвиг в общественном сознании приходится на 60-ые годы ХХ века. Именно на этот период приходится генезис концепций информационного общества как социальной модели, что связано с благоприятными интеллектуальными и социальными условиями. Новые интеллектуалы-шестидесятники составили ядро сегмента современного Западного общества, который идентифицируется как «культурные созидатели» (П. Рэй) и как «креативный класс» (Р. Флорида). Ценности этой социальной страты, как максимально открытой структуры, обладают наибольшим потенциалом развития в качестве ценностей протокультуры, зарождающейся в информационном обществе. Этой страте свойственно отрицание гедонизма, материализма и цинизма, а также антиэкологической ориентации ультраконсерваторов и нетерпимости религиозных правых. Ценностная система «культурных созидателей» и «креативного класса», являясь основой трансмодернистского мировоззрения, образует новую, неогуманистическую этику, главным императивом которой является объединение принципов коммунитаристской и индивидуалистической этик.

Трансмодернистское мировоззрение также свойственно движениям «новых инвайронменталистов» и «глубоких экологов». Переход от антропоцентризма к биоцентризму, четко обозначенный в ценностях этих движний можно классифицировать как переход от гуманизма к постгуманизму. Постгуманизм второй половины ХХ века, катализированный движением глубокой экологии, стал одним из двигателей исследований в области искусственного интеллекта, основанных на цифровых компьютерных технологиях. Холистический подход к окружающему миру, рассматривающий природу как систему целостных подсистем, свойственный новым инвайронменталистам и глубоким экологам является ценностной основой современных исследований в сфере информационных технологий: архитектура коммуникационных сетей построена на идеях мультицентральности, взаимозависимости, взаимозаменяемости, разрушении дихотомии «центр-периферия».

Культурологический анализ сообществ контркультурного движения, левых интеллектуалов, культурных созидателей, креативного класса, экологов-инвайронменталистов позволяет выделить, по крайней мере, три группы ценностей, которые начинают играть серьезную роль в протокультуре информационного общества: (1) неэкономические ценности (2) постматериальные ценности, (3) ценности культурных созидателей. Все три группы имеют объединяющий их ценностный атрибут, который может быть сформулирован как открытость, т.е. готовность сообщества воспринимать новое в его непредсказуемом многообразии. Это может проявляется в готовности принятия новых членов сообществ с их самыми разнообразными идеологиями, идентичностями (религиозными убеждениями, этничностью, уровнем интеллекта, образованностью и т.д.), в отсутствии платы (или наличии невысокой платы) за вхождение в сообщество или доступ к его ресурсам. Открытость выступает как основной технологический атрибут сети, способствующий широкому публичному доступу и серьезно препятствует введению правительственных или коммерческих ограничений.

Формирование системы этических ценностей протокультуры информационного общества идет по двум основным направлениям. Первое направление представляет собой традиционно понимаемые полюсы власти, сформированные в современных индустриальных обществах (межправительственные, правительственные организации и организации лояльные к правительствам). Это культура контролируемой демократии, политической корректности, сохранения статус-кво и, таким образом, это - культура достижимого (рационального). Второе направление состоит из сообществ тех, чьими ценностями являются ценности изменения, неопределенности, принятия и исследования нового (например, хакеры и киберпанки) и, таким образом, это - культура вероятного и воображаемого (иррационального).

Этико-аксиологическая сфера информационного общества органически связана с мифологическими элементами культуры информационного общества. Мифу как культурному феномену свойственна размытость границ между вымыслом и реальностью и даже невозможность отделить их друг от друга. Этот атрибут в полной мере свойственен культуре «сетевого», «виртуального» информационного общества. Начиная с момента «рождения» Интернета и вплоть до сегодняшнего дня информация сама по себе и информационное пространство, созданное на основе Интернета и других телекоммуникационных технологий подверглись бесчисленным актам мифологизации и сакрализации. Идея «грядущего информационного общества» рассматривается как единственный универсальный сценарий мирового общественного развития, вплоть до атрибуции этой идее сакрального и/или эзотерического характера.

Однако необходимо отметить, что сознание современного человека скорее занято «мифопроизводством» или «мифокопированием», чем «мифотворчеством», в основном эксплуатируя архаический миф в процессе создания новейших мифотекстов: современные создатели мифов послушно следуют сценариям, написанным тысячи лет назад. В протокультуре информационного общества элементы всемирных мифов о создателе, земле обетованной, героях, чудовищах, вечной жизни трансформируются в их новейшие высокотехнологические аналоги.

Мифологическое сознание активизируется при столкновении с феноменом киберпространства, которое уже по своей сути является пространством мифическим, не имеющим реального физического измерения. Хотя в данном случае растворяется или становится менее ощутимой не граница между природным и человеческим, а между сетевым (виртуальным) и человеческим. Сакральная «Природа» заменяется сакральной «Сетью». Существование Сети приобретает глобальное (всемирное) значение и смысл. Сеть практически вечна не только как социальная идея, но и как физический объект: гибель одного участка не ведет к гибели всей сети, но, вероятно, ее можно уничтожить по утверждениям религиозных ортодоксов, добравшись до мифического Суперкомпьютера, как до острия иглы, на которой находится смерть Кощея Бессмертного. Миф о вечной жизни представлен в культуре информационного общества идеями об искусственном интеллекте и о компьютерном клонировании человеческого мозга.

Миф предусматривает наличие «культурного героя», т.е. отца-основателя (или человека связанного с ним либо кровными узами, либо посредством общепринятых социально ритуальных действий), защитника, учителя. Интернет, современная фантастика типа «фэнтэзи», кинематограф наполнены мифическими образами современных прометеев, приносящих людям «огонь» (хакеров, воюющих против «коррумпированной» системы), одиссеев (странников Сети, серферов Киберпространства), спасителей (пророков и мессий), провозглашающих освобождение человечества с помощью новых технологий и перехода в «новую» виртуальную реальность.

Мифологические метанарративы, формирующие пространство культуры информационного общества, прямо связаны с важнейшей сферой функционирования и динамики человеческой культуры, которая выражается в производстве знаков и символов. Современная медиа-насыщенная среда фокусирует повседневную жизнь на символизации, обмене и получении сообщений о себе и других. Этот взрыв сигнификативной функции культуры на современном этапе обозначается многими авторами как вступление человечества в эпоху информационного общества.

Функция символа как коммуникационного медиума в процессе перехода к информационному обществу продолжает оставаться неизменной. Если рассматривать символ как образ, то фактом является многократное увеличение потока образов, постоянно передаваемых человеку в единицу времени посредством ИКТ. Современное «символическое поле» изменяет свою насыщенность: оно «суперплотное» в зоне телекоммуникационных средств (телевидение, радио, Интернет - ведущих средств передачи символов на сегодняшний день) и более «разреженное» в традиционных зонах, где человек сталкивается с миром физических объектов (объекты природы и культуры, книги, газеты, журналы, объекты искусства). Современный человек, бомбардируемый знаками, формируемый знаками, не способный укрыться от знаков в результате переживает смысловой коллапс. Знаки, воспринимаемые творческой, сознательной и рефлексирующей аудиторией, встречаются скептицизмом и сомнением и, следовательно, легко инвертируются, реинтерпритируются и отклоняются от своего изначально предполагаемого значения. По мере того, как приобретение людьми знаний через первычный опыт снижается, становится все более очевидным, что знаки уже не являются прямыми репрезентациями чего-то или кого-то. Символ-образ в телекоммуникационном пространстве не только обретает свое собственное, независимое от обозначаемого объекта, существование, но и, часто, становится или изначально является симулякром, т.е. образом отсутствующей действительности, правдоподобным подобием, лишенным подлинника, поверхностным, гиперреалистическим объектом, за которым не стоит какая-либо реальность. Символы такого мира уже не могут быть классифицированы и описаны: самостоятельные потоки образов-символов утверждают фрагментарность как основную характеристику реальности.

В связи с этим дальнейшее исследование символико-смысловой насыщенности информационного общества приобретает серьезное значение, особенно в условиях вневременности и дискретности на границах киберпространства и реальности, когда цепочка «восприятие - переживание - представление - формирование знаков - знаковое выражение» практически не подвергается осмысленному анализу по причине значительного превышения пороговых величин восприятия человеческого мозга.