Визуальная антропология в России: от советского этнографического кино до современных исследований. Введение к специальной теме номера

Визуальная антропология в России: от советского этнографического кино до современных исследований. Введение к специальной теме номера

Очередной специальный номер журнала «Сибирские исторические исследования» посвящен российской визуальной антропологии. Мы уже говорили о том, насколько это оригинальное явление, прежде всего, в силу своей открытости ко множеству интерпретаций ее содержания, методологических подходов и, пожалуй, главное - ее предназначения. В российском контексте все немного с ног на голову. Если в зарубежной традиции, где начало визуальной антропологии было связано с возможностями использования камеры как исследовательского инструмента, ее прикладные социальные функции стали анализироваться сравнительно недавно, а функции популяризаторские не рассматриваются, можно сказать, вовсе, то у нас именно популяризация научных знаний для широкой общественности часто формулируется как первостепенная ее задача. Откуда есть пошло такое восприятие дисциплины? Ответ на этот вопрос, очевидно, кроется в истории ее формирования в России. И здесь новый вопрос - откуда начинать эту историю, с конца 1990-х, когда сакральное словосочетание «визуальная антропология» вошло в наш исследовательский лексикон, или удревнить ее до послереволюционных 1920-х, когда появилась советская «этнографическая фильма»? В последнее время использование термина применительно не только к анализу телевизионной продукции советских режиссеров, но и для определения их творчества встречается все чаще. На наш взгляд, здесь есть явная методологическая неточность, но то, что советский период не прошел бесследно, а как раз во многом определил нынешнюю специфику российской визуальной антропологии с ее популяризаторским посылом, также явно. Хотя бы из статей, вошедших в данный номер журнала. В основном это публикации исследователей из Москвы и Петербурга, а также две работы наших эстонских коллег, которые уже много лет проводят свои полевые сезоны с видеокамерой в российских регионах.

Вообще если говорить об истории этнографических съемок в России, то к первым из них можно отнести работы кинохроникеров начала ХХ столетия, начиная с операторов братьев Люмьер и продолжая студией научного кино Ханжонкова (Александров 2014). Но пик общественного интереса к «национальной» тематике пришелся на вторую половину 1920-х - начало 1930-х гг., когда процветал такой специфический жанр, как культурфильма. Его разновидностью была фильма этнографическая. Культурфильма, имеющая статус документальности в сочетании с научным авторитетом этнографии и построенная на обязательной идеологической основе, визуализировала процесс превращения населяющих советское пространство коренных народностей в «социалистические нации» (2017: 8). Своего рода карту этого пространства был призван представить «Киноатлас СССР», проект беспрецедентный по замыслу и масштабам, но так и не реализованный и, по сути, утопический. Он должен был объединить силы специалистов науки и кинематографа для создания 150-серийного киноальманаха о жизни в разных уголках необъятной страны. Формат пропагандистского документального кино на примере одной из предполагаемых серий «Киноатласа», архивного фильма Михаила Слуцкого «Биробиджан» (1934), анализируется в статье Ивана Головнёва, открывающей наш номер.

Далее в статье Елены Данилко также рассматриваются архивные фильмы, но снятые не профессиональными кинематографистами, а этнографами, сотрудниками нашего Института А.В. Оськиным и М.Я. Жорницкой в 1970-е гг. Несмотря на почти полвека, отделяющие эти фильмы от первых культурфильм, при внимательном рассмотрении между ними обнаруживаются очевидные параллели. Идеологизация науки и искусства и подчинение их задачам социалистического строительства надолго обусловили общие для этих сфер способы экранных репрезентаций этнографического. Фильмы о танцевальном искусстве чукчей и эскимосов объединены в серию, но сделаны по-разному.

Сопоставляя их друг с другом и с некоторыми зарубежными работами, выполненными в общей для науки того времени позитивистской парадигме, автор пытается обозначить тенденции и некоторые особенности в развитии советского этнографического кино, обусловившие, на наш взгляд, обозначенное выше тяготение визуальной антропологии российской к популяризации знаний.

В целом приходится констатировать, что камера не была привычным атрибутом большинства советских этнографических исследований, отчасти поэтому идеи визуальной антропологии, распространившиеся уже довольно широко в нашей академической среде, все же находятся пока на стадии освоения. На начальных этапах проводником этих идей, настоящим культуртрегером, в лучшем значении этого слова, выступал канадский антрополог Асен Баликси (Asen Balikci), чьи заслуги трудно переоценить. Он был в числе организаторов первых в Советском Союзе этнографических кинофестивалей в эстонском Пярну, читал лекции и проводил мастер-классы в Москве и других городах, наконец, в 1991 г. вместе с американским коллегой Марком Бэджером (Mark Badger) они реализовали грандиозный проект - обучающий визуально-антропологический семинар для коренных народов Севера в поселке Казым Ханты-Мансийского округа (Данилко 2017).

В прошлом году Асена не стало. С ним ушла целая эпоха в мировой визуальной антропологии, и это огромная утрата для российской визуальной антропологии. Поэтому две публикации в нашем специальном выпуске мы решили посвятить его памяти. Во-первых, это статья Евгения Александрова, написанная в форме личных воспоминаний. Это не просто воспоминания об ушедшем друге, это рассказ о постепенном складывании круга людей вокруг новой дисциплинарной области, обозначение вех и событий, повлиявших на ее развитие в российском гуманитарном сообществе. Здесь же мы решили включить в качестве приложения расшифровку диалогов из фильма Рольфа Хусмана и Манфреда Крюгера «Профессиональный иностранец: Асен Баликси и визуальная этнография» (2009). Благодаря этому воссоздается полная картина жизни и деятельности Асена Баликси.

Вторая публикация, связанная с Асеном Баликси, была подготовлена эстонским режиссером и антропологом Лийво Нигласом. Ему прошлось провести специальное расследование, чтобы восстановить информацию о фильме «Хроники деревни Сиреники», снятом Асеном Баликси вместе с эстонскими кинематографистами на Чукотке среди эс- кимосов-юпик. В основе статьи Лийво - обширное интервью с эстонским режиссером Арво Ихо (Arvo Iho) и другими участниками съемочной группы из разных стран. Фильм о Сирениках был показан на международных фестивалях и по телевидению в 34 странах, однако сейчас он практически забыт, его почти невозможно где-либо посмотреть (если только попросить копию у Ихо), даже в интернете не осталось никаких визуальных свидетельств о его существовании. Лийво задается вопросом, почему это произошло и какое влияние на это оказал телевизионный формат фильма.

Переход к современному полевому опыту, неотъемлемой частью которого является видеосъемка, происходит в статье наших эстонских коллег Евы Тулуз и уже знакомого нам Лийво Нигласа. В течение многих лет их исследования были связаны с различными регионами России, а с 2013 г. они постоянно работают в удмуртских деревнях Татышлинского района Республики Башкортостан. Группа закамских удмуртов интересна тем, что ей удалось избежать христианизации и сохранить собственную традицию анимистических молений. Здесь представлен подробный рассказ обо всем процессе исследований - от первого знакомства с полем до полного в него погружения, от идеи фильмов до их рецепции.

Продолжает тему современности и завершает специальный номер журнала интервью начинающего исследователя Александра Оганезова с режиссером и антропологом Алексеем Вахрушевым. Алексей рассказывает нам о своих экспериментах с камерой, о постоянном вживании в родную ему с детства эскимосскую культуру, сложностях и достижениях, а также о его понимании визуальной антропологии.

Последние тексты любопытны не только содержанием, но и манерой изложения, очень личностной. Когда некролог не просто перечисление заслуг, а теплый и искренний рассказ об ушедшем друге. Когда интервью с режиссером - это не только о становлении авторского почерка и выборе принципов съемки, а еще и о поисках собственной идентичности. В этих текстах много, казалось бы, неважных подробностей, таких как имена людей, у которых исследователи останавливались на постой или с которыми ехали в такси, в них много эмоций и впечатлений, словом, в них не только наука, но и просто жизнь. На наш взгляд, это очень показательный момент, характеризующий стремление к очеловечиванию сухих научных описаний.

Таким образом, в нашем специальном выпуске о визуальной антропологии в России обозначился, - не непрерывной линией, но четкими пунктирами, - тот долгий путь, которым она следовала. На этом пути было много идеологического и романтического, было стремление не только просвещать, но и стремление учиться, встречались настоящие герои и просто удачно складывались обстоятельства. Этот путь продолжается, в нем будет еще много интересного и нам будет еще о чем поговорить в дальнейшем.

визуальный антропологический этнографический культурфильм