Некоторые итоги мониторинга парниковых газов в арктическом регионе России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Некоторые итоги мониторинга парниковых газов в арктическом регионе России

К.Л. Антонов, В. А. Поддубный, Ю. И. Маркелов,

А.Г. Буевич, А. Н. Медведев, И. Л. Манжуров

С первых докладов Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) ООН наиболее вероятной причиной потепления считается увеличение содержания в атмосфере парниковых газов (ПГ), прежде всего диоксида углерода, метана, закиси азота и других антропогенных примесей, усиливающих парниковый эффект (ПЭ). Прямая зависимость климата от концентрации атмосферного углекислого газа была подтверждена относительно недавно с использованием реконструированных за последние 720 тыс. лет данных о параметрах климата Земли на основе анализа антарктических ледяных кернов [5]. Поэтому все существующие модели и вычислительные системы для прогнозирования климата опираются на сценарии изменения объемов эмиссии парниковых газов и аэрозолей -- главных оптически активных компонентов атмосферы. От наличия и достоверности исходных данных о параметрах источников и стоков ПГ и аэрозолей в существенной мере зависят и результаты прогнозных оценок.

Для удобства сопоставления степени воздействия на климат различных составляющих атмосферы и оценки их возможного вклада в ПЭ принята концепция радиационного форсинга -- внешне обусловленного изменения энергетического баланса в атмосфере [6]. Основные ПГ в порядке их вклада в общий парниковый эффект (связанный как с природными, так и с антропогенными факторами): водяной пар, двуокись углерода, метан и озон (табл. 1). Вопрос о вкладе аэрозолей в парниковый эффект до сих пор остается дискуссионным: одни аэрозоли могут вызывать потепление, другие -- наоборот, похолодание. По некоторым оценкам суммарный радиационный форсинг аэрозолей может достигать 10% [7].

Антропогенный парниковый эффект, т. е. эффект, вызванный ПГ, поступающими в атмосферу в результате антропогенной эмиссии, на 80% связан с диоксидом углерода; на метан приходится 18-- 19%, на остальные ПГ -- менее 1%. К основным антропогенным источникам ПГ принято относить сжигание топлива и изменение землепользования в результате вырубки лесов и развития сельского хозяйства. Водяной пар не рассматривается в Киотском протоколе [10], так как изменения его концентраций в атмосфере (ни антропогенные, ни естественные) не зарегистрированы. Разрушающие озон вещества, дающие небольшой парниковый эффект, также не приводятся, поскольку они запрещены к использованию и подлежат особому учету.

В расчетах антропогенных эмиссий парниковый эффект от разных ПГ приводится к «общему знаменателю» и выражается в ^^эквиваленте с помощью потенциала глобального потепления (ПГП) со 100-летним сроком осреднения (см. табл. 1). ПГП показывает, насколько 1 т того или иного газа дает больший эффект, чем 1 т СО₂. Например, метан обладает в 25 раз большей радиационной активностью, чем СО₂, а закись азота -- почти в 300 раз. Несмотря на это, суммарный массовый вклад в парниковый эффект диоксида углерода является доминирующим из-за огромных объемов его поступления в атмосферу. По соотношению годичных эмиссий СО₂ за счет природных и антропогенных источников доля последних составляет лишь 4%, основной эмитент углекислоты -- дыхание биоты [11].

Подробные оценки углеродного баланса, связанного с антропогенной эмиссией СО₂, представляются в периодических докладах МГЭИК. В табл. 2, составленной по материалам 5-го оценочного доклада 2013 г. [7], приведены среднегодовые балансы углерода за последние три десятилетия, а также кумулятивный запас антропогенного СО₂ в атмосфере в индустриальную эру. Отрицательные значения для потоков «океан -- атмосфера» и «земля -- атмосфера» указывают на поглощение углерода этими резервуарами. Ошибки соответствуют 90%-ным доверительным интервалам.

Таблица 2. Глобальный кумулятивный запас антропогенного СО₂ в индустриальную эру (Гт) и среднегодовые балансы за последние десятилетия (Гт/год) по данным [7]

С 1750 г. до настоящего времени суммарная эмиссия СО₂ составила 555 Гт, из которых 240 Гт (43%) остается в атмосфере. Остальная часть была поглощена морскими (155 Гт) и наземными (160 Гт) экосистемами примерно в одинаковой пропорции. Интересно, что сток в наземные экосистемы, нетронутые в результате антропогенной деятельности, почти компенсировал эмиссию, связанную с изменением землепользования (нетто-поток +20 Гт значимо не отличается от нуля). Это явление связано с наличием отрицательной обратной связи: повышенное содержание углерода и азота в атмосфере приводит к интенсификации фотосинтеза и росту биомассы, в результате чего количество СО₂ в атмосфере снижется. Кроме того, глобальное потепление вызывает увеличение продолжительности вегетационного периода и, как следствие, расширение площади лесов и рост биомассы [7]. Особенно ярко этот эффект выражен в последние десятилетия. Нетто-поток «земля -- атмосфера» становится отрицательным, т. е. наземные экосистемы обеспечивают чистый сток СО₂. Однако в целом темпы роста антропогенной эмиссии СО₂ (сжигание топлива плюс землепользование) превышают темпы его поглощения наземными и морскими экосистемами примерно в 1,6 раза (за последние три десятилетия). Поэтому запас углерода в атмосфере продолжает расти.

В 2015 г. среднее содержание двуокиси углерода в атмосфере планеты впервые превысило уровень 400 ppm, а метана -- 1845 ppb. Среднегодовой абсолютный прирост за последние 10 лет составил 2,08 ppm и 6,0 ppb соответственно [12; 13]. Резкий рост концентраций ПГ произошел именно в индустриальную эпоху, в период активной хозяйственной деятельности. До 1750 г., по оценкам МГЭИК, уровни СО₂ и CH₄ составляли 180--290 ppm и 720 ppb соответственно. По некоторым оценкам, к 2100 г. содержание двуокиси углерода в атмосфере достигнет 540--970 ppm в зависимости от сценариев социально-экономического развития человечества [9].

Таким образом, основным предметом исследований возмущающих воздействий на климатическую систему являются процессы поступления, перераспределения и удаления оптически активных компонентов, формирующих текущий состав атмосферы. В сфере изучения ПГ можно выделить два ключевых направления: (1) оценка состава и объемов антропогенных выбросов и (2) изучение природных процессов поступления и удаления из атмосферы углеродсодержащих соединений.

В направлении изучения природных процессов основное внимание сосредоточено на экспериментальных и теоретических оценках баланса углеродных потоков (нетто-обменов экосистем) в различных биомах и природно-климатических зонах [14; 15], особенно в лесных и болотных экосистемах [16--19], а также зависимостей этих процессов от биотических и абиотических факторов [20]. В оценке антропогенных выбросов ПГ, несмотря на значительные достижения в этой области (совершенствование приборов и методов измерений на отдельных источниках и дистанционного зондирования атмосферы из космоса, разработка эффективных математических методов и программных средств и др.), до сих пор основным способом получения информации является использование расчетных методик, основанных на применении удельных коэффициентов эмиссии для различных промышленных и сельскохозяйственных процессов, а также других видов деятельности [21]. Эти методы используются для инвентаризации выбросов ПГ в крупных городах и регионах, а также для оценки эффективности экологической политики, направленной на снижение воздействия на окружающую среду [22; 23]. Однако в получаемых таким образом данных имеются значительные неопределенности и сложности верификации. Для их уменьшения требуются дополнительные исследования, наиболее перспективными из которых являются объективные оценки параметров источников ПГ по данным наземных приборных измерений. Основным инструментом для решения подобных задач является мониторинг -- постоянные наблюдения или длительные ряды непрерывных наблюдений.

Таблица 3. Станции мониторинга ПГ в АЗРФ [24]

В Арктической зоне Российской Федерации (АЗРФ) систематические наблюдения за содержанием парниковых газов проводит Росгидромет на трех основных станциях -- «Териберка», «Новый порт» и «Тикси». Наиболее длительный ряд наблюдений получен на станции «Териберка» (табл. 3).

Результаты этого мониторинга показывают, что среднегодовые уровни и межгодовой прирост содержания углекислого газа и метана в северных широтах опережают аналогичные показатели, ос- редненные в глобальном масштабе [13; 24]. Так, по всем указанным станциям концентрация CO₂ уже в 2014 г. превысила 400 ppm, а в целом на планете этот рубеж был достигнут только в 2015 г. Локальные концентрации CH4, зафиксированные Росгидрометом, на 80--100 ppb превышают текущий глобальный уровень 1845 ppb и продолжают увеличиваться опережающими темпами. Это может быть связано со сравнительно невысокой способностью северных наземных и морских экосистем к поглощению углерода, особенностями атмосферной циркуляции в полярных широтах, а также наличием локальных природных и антропогенных источников парниковых газов.

Для подробного исследования процессов эмиссии и поглощения ПГ, а также моделирования и прогнозирования возможных климатических эффектов необходимы данные с более развитой региональной сети мониторинга. С учетом размеров территории российской Арктики количество действующих станций мониторинга недостаточно. Кроме того, на этих станциях не проводятся высокочастотные прецизионные измерения, которые требуются при решении обратных задач для идентификации и оценки параметров источников примесей и восстановления полей их концентраций, а также для оценки потоков на границе «поверхность -- атмосфера».

Целью настоящего исследования является анализ локальных измерений содержания основных парниковых газов в приземной атмосфере заполярного острова Белый, а также квазидвумерные расчеты средних эффективных полей концентраций метана методом флюид-локации атмосферы без привлечения априорной информации о мощности и расположении источников его эмиссии.

Материалы и методы

Высокочастотные прецизионные измерения концентраций парниковых газов в приземной атмосфере острова Белый (Ямало-Ненецкий автономный округ) проведены Институтом промышленной экологии Уральского отделения РАН (ИПЭ УрО РАН) совместно с некоммерческим партнерством «Российский центр освоения Арктики» (Салехард) в рамках летних экспедиционных кампаний 2015--2017 гг. Остров расположен в Карском море, в 5--10 км к северу от полуострова Ямал. Он относится к био- климатической подзоне B [25]. Наземная экосистема представлена арктической тундрой; основная растительность -- мхи, карликовые кустарники и пушица. В почвах преобладают аллювиально-морские отложения [26]. Рельеф плоский (прибрежная равнина) с максимальными высотами не более 12 м над уровнем моря.

Пункт мониторинга размещался в районе полярной метеостанции им. Попова на северо-западном берегу острова (73,32°с. ш., 70,05°в. д.) (рис. 1). Для измерений использовался лазерный газоанализатор «Picarro Model G2401» («Picarro Inc.», США), который обеспечивает одновременное определение концентраций в атмосфере CO₂, CH4, CO и H₂O с высокой точностью в автоматическом непрерывном режиме. Контроль аппаратного дрейфа и погрешности измерений выполнен в ходе регулярной калибровки с использованием стандартных поверочных газовых смесей отечественного производства. Отбор проб воздуха осуществлялся на высоте 7--10 м. Метеорологические параметры фиксировались с помощью метеостанции «Viasala AWS310».

Рис. 1. Расположение пункта мониторинга парниковых газов на острове Белый, Ямало-Ненецкий АО (подложка Google Earth, 2017) (слева); общий вид места исследований (справа, фото А. Г. Буевича)

В 2015 г. измерения проводились с 15 июля по 17 августа, длительность измерений составила 765 ч, в 2016 г. -- с 8 июля по 30 августа, длительность -- 1269 ч, в 2017 г. -- с 14 июля по 31 августа, длительность -- 1176 ч. Отметим, что с сентября 2017 г. измерения продолжаются в непрерывном режиме. Полученные первичные данные были обработаны статистическим фильтром на основе логнормального распределения и приведены к среднечасовым значениям.

Исследование пространственно-временной неоднородности распределения локальных источников вокруг точки мониторинга (расчетный радиус 0--10 км) проведено путем сравнительного анализа метеорологических условий (направлений и скоростей ветра) и полученных временным серий концентраций ПГ. Для идентификации удаленных источников (расчетный радиус 10--1000 км) использован метод флюид-локации атмосферы (ФЛА) [27; 28], основанный на совместном анализе траекторий движения воздушных потоков и результатов приборных измерений концентраций примесей. Метод ФЛА является гибридным Эйлера -- Лагранжа вариантом методов статистики обратных траекторий (СОТ) [29--31], в нем впервые объединены статистический анализ и решение уравнений переноса примеси вдоль траекторий движения воздушных (лагранжевых) частиц. Методы СОТ -- эффективный инструмент для анализа переноса загрязняющих атмосферу веществ и определения их возможных источников. По результатам длительных наблюдений они обеспечивают установление связи между фактом повышенного содержания примеси в районе ее регистрации и траекторией движения воздушных масс. ФЛА в отличие от СОТ позволяет не только определять вероятные местоположения источников примеси, но и оценивать средние мощности их эмиссии, а также восстанавливать среднее эффективное поле концентраций.

Результаты и обсуждение

В летние периоды 2015--2017 гг. в приземной атмосфере острова Белый нами зафиксировано монотонное повышение концентрации CO₂ в среднем на 3,1 ppm в год, что в полтора раза превышает среднегодовой прирост этого газа на планете. Содержание остальных парниковых газов значимо не изменилось (табл. 4). При этом средние уровни СО₂ оказались ниже, а CH4 -- выше глобального фона, что свидетельствует о значимости локальных процессов углеродного цикла в районе измерений. Глобальный фон для летнего сезона 2015--2016 гг. составлял по СО₂ 396--400 ppm, по CH₄ -- 1,845--1,855 ppm [13]. По водяному пару в приземной атмосфере острова Белый в 2017 г. отмечено небольшое снижение, хотя в целом на планете не регистрируются ни антропогенные, ни природные изменения его концентрации.

Анализ зависимостей концентраций ПГ одновременно от скорости и направления ветра указывает на значимое влияние локальных источников при формировании приземных уровней этих примесей в атмосферном воздухе. По CO2 отмечена сильная изменчивость во времени процессов эмиссии и стоков вблизи пункта мониторинга (рис. 2). Видно, в 2015 г. наземная экосистема обеспечивала преимущественно поглощение диоксида углерода, поскольку пониженные концентрации наблюдались при восточных и юго-восточных ветрах, что соответствует перемещению воздуха над территорией острова до его поступления в точку измерения. Но в 2016--2017 гг. интенсивность этого процесса резко снизилась. По CH4 в рассматриваемые периоды экосистема острова оставалась устойчивым нетто-эмитентом, так как для относительно слабых восточных и юго-восточных ветров фиксировались повышенные концентрации.

Количественные оценки показали, что приземные уровни CH4, формируемые над островом, были в среднем на 0,04--0,07 ppm выше показателей, обусловленных ветровым переносом с моря. В то же время разница концентраций CO₂ от наземной экосистемы острова по сравнению с морской в 2015 г. составляла -4,37 ppm (это означает нетто-сток углерода), а в 2016--2017 гг. она изменялась от +0,06 до +0,78 ppm. Наибольший вклад острова в эмиссию метана и диоксида углерода был отмечен в условиях аномально высокой температуры воздуха 2016 г. (до 25--26°C), которая предположительно вызвала интенсификацию процессов высвобождения углерода из вечной мерзлоты, а также имела другие негативные последствия для заполярной природы.

Таблица 4. Содержание основных парниковых газов в атмосфере острова Белый в летний период 2015--2017 гг.

В ходе экспедиции 2016 г. нами обнаружены случаи локальной деградации арктического тундрового ландшафта. Это поверхностные газовые проявления в виде вздутия почвы, напоминающие «газовые ловушки» под слоем дерна (рис. 3). Каждое такое образование достигало 1--1,5 м в диаметре и 0,1--0,2 м в высоту. Примерный объем газа, сдерживаемого дерновым слоем, был определен расходомером и изменялся для нескольких объектов в диапазоне 9--13 л. Всего в обследованном районе площадью примерно 20 км Public Datasets / European Centre for Medium-Range Weather Forecasts. - URL: http://apps.ecmwf.int/datasets/. FTP archives of reanalysis data / National Oceanic and Atmospheric Administration. - URL: ftp://arlftp.arlhq.noaa.gov/ archives/reanalysis/. обнаружено не менее 12 ловушек. Как правило, это были болотистые участки местности, где глубина оттаивания активного слоя вечной мерзлоты составляла 0,4--0,5 м, а температура воды -- 6--7°С. Измеренная концентрация СО₂ и CH4 внутри «газовых ловушек» -- не менее 7000 ppm и 1200 ppm соответственно, что многократно превышает среднее содержание этих газов в приземной атмосфере. Обнаруженное явление подтверждает сильное влияние аномально высоких температур на активность поверхностных газовых проявлений в Арктике, которые могут служить дополнительным локальным источником эмиссии ПГ, повышая средние приземные концентрации по сравнению с уровнями, характерными для нормальных погодных условий. Значительно более крупные участки поверхностных газовых проявлений и газовых выбросов в регионах наличия многолетнемерзлых пород описаны в работах других авторов [32; 33].

С целью определения зоны влияния возможных удаленных источников эмиссий ПГ на пункт мониторинга на острове Белый были проведены расчеты обратных траекторий воздушных потоков в 2015-- 2016 гг. Информация о динамике атмосферы взята из открытых баз данных: ECMWF¹ (Европейский центр среднесрочных прогнозов погоды) и NOAA- NCEP/NCAR² (Национальное управление океанических и атмосферных исследований США). Для расчета использован программный пакет HYSPLIT [34]. Длительность расчетных траекторий -- 4 сут, высота старта -- 10--500 м. Пространственное разрешение, соответствующее размерам ячеек эйлеровой сетки, составило 1x0,5° (рис. 4).

Зона влияния охватывает значительную территорию за Северным полярным кругом, включая Северный полюс, и имеет характерные размеры в несколько тысяч километров. В основном она располагается над морской поверхностью, островами Северной Земли и Шпицбергена, архипелагов Новая Земля и Земля Франца-Иосифа и в значительно меньшей степени -- над северными территориями Евразии. При этом в указанный период измерений явно прослеживается различие синоптических условий -- в отличие от июля в августе 2016 г. практически отсутствовал восточный перенос, что, несомненно, сказалось на результатах замеров.

В зоне влияния (области моделирования динамики атмосферы) методом ФЛА было построено среднее эффективное поле концентраций метана в июле-августе 2016 г. (рис. 5). Расчетные значения нормированы на среднюю за период наблюдения концентрацию на острове Белый -- 1,924 ppm с учетом влажности воздуха.

Рис. 4. Результаты расчета обратных траекторий воздушных потоков для определения зоны влияния на пункт мониторинга парниковых газов на острове Белый (черная точка). Приведены данные за июль-август 2016 г. для высоты старта 10 м

Основные источники эмиссии метана расположены в материковой арктической части России (примерно Ямальский, Надымский, Пуровский районы ЯмалоНенецкого автономного округа). Качественно это согласуется с регионами активной добычи и переработки углеводородов. Однако следует отметить, что результаты над материковой частью карты можно рассматривать лишь как индикаторные -- они характеризуют отдельные случаи прихода воздушных потоков с указанных территорий. Равномерная синяя область в восточной и юго-восточной частях обусловлена отсутствием воздушных переносов (обратных траекторий) из этих районов за период экспедиционных измерений, а не отсутствием в данной области источников эмиссии.

Полученные результаты носят предварительный характер, так как для расчетов были использованы достаточно короткие временньїе серии концентрации метана. Для их верификации необходимы длительные (желательно постоянные) измерения. С июля 2017 г. пункт мониторинга ПГ на острове Белый работает в непрерывном режиме, что дает возможность получать более достоверную и детальную информацию об источниках эмиссии и поглощения углеродсодержащих примесей в различные сезоны. По нашим оценкам, для организации эффективного контроля парниковых газов и их источников во всем арктическом регионе необходима система из трех автоматизированных станций высокочастотного прецизионного мониторинга.

Рис. 5. Среднее эффективное поле концентраций метана в расчетной зоне влияния на пункт мониторинга на острове Белый в июле-августе 2016 г. Желтые-красные цвета показывают области пространства с повышенной интенсивностью эмиссии метана, т. е. вероятного расположения крупных поверхностных источников

Заключение

Выполняемые нами исследования в области изменения климата, разработки методов анализа данных наземного мониторинга парниковых газов, а также практический опыт проведения расчетных инвентаризаций антропогенных эмиссий позволяют сделать следующие выводы.

Основным вопросом, требующим наиболее точного анализа, является строгое научное обоснование вклада антропогенной эмиссии парниковых газов в общий парниковый эффект, а также оценка эффективности мер по снижению этой эмиссии для замедления процессов глобального изменения климата.

Важным инструментом решения этой проблемы является расчетная инвентаризация парниковых газов, успешно используемая на международном уровне для сопоставления вкладов отдельных государств. Однако для получения объективных оценок на региональном уровне требуются детальное научно-методическое обоснование и разработка нормативно-технической документации, учитывающей специфику арктического региона (удельные показатели потребления ресурсов и энергии, коэффициенты эмиссии и поглощений и др.) и обеспечивающей достоверный учет выбросов ПГ на основных источниках эмиссий.

Для объективной оценки источников эмиссии и стоков ПГ необходимо развитие методов анализа данных наземного мониторинга как на фоновых территориях, так и в условиях антропогенной нагрузки. Помимо решения фундаментальных задач, связанных с процессами изменения климата, подобные методы могут использоваться для нахождения и оконтуривания территорий, являющихся крупными площадными источниками эмиссии газов, перспективными для поисков месторождений углеводородов.

Основная проблема мониторинга парниковых газов в арктических регионах -- организация непрерывных длительных высокочастотных измерений для получения многолетних рядов данных концентраций CO2 и CH4, которая обусловлена объективными трудностями материально-технического, финансового и логистического обеспечения исследований.

Исследования выполнены при финансовой поддержке Уральского отделения РАН, проекты № 1515-2-50 и №18-9-2-25. Для измерений концентраций парниковых газов на острове Белый была частично использована аппаратура «ЦКП арктических экологических исследований ИПЭ УрО РАН».

Благодарность

2. NOAA Data Show 2016 Warmest Year on Record Globally. Eds K. Northon; NASA. [S. l.], 2017.

3. Nullis C. Provisional WMO Statement on the Status of the Global Climate in 2016. World Meteorological Organization. [S. l.], 2016.

4. Serreze M. C., Barry R. G. Processes and impacts of Arctic amplification: A research synthesis. Global and Planetary Change, 2011, vol. 77, no. 1, рр. 85--96.

5. Kawamura K., Abe-Ouchi A., Motoyama H., Ageta Y., Aoki S., Azuma N., Fujii Y., Fujita K., Fujita S., Fukui K. et al. State dependence of climatic instability over the past 720,000 years from Antarctic ice cores and climate modeling. Science advances, 2017, vol. 3, no. 2, e1600446. DOI: 10.1126/sciadv.1600446.

6. Radiative Forcing of Climate Change: Expanding the Concept and Addressing Uncertainties. National Research Council. Washington, DC, The National Academies Press, 2005, 222 p.

7. Climate Change 2013: The physical science basis. Contribution of working group I to the fifth assessment report of the intergovernmental panel on climate change. Eds T. F. Stocker et al. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2013, 1535 p.

8. Kiehl J. T., Trenberth K. E. Earth's Annual Global Mean Energy Budget. Bull. of the American Meteorological Society, 1997, vol. 78, no. 2, рр. 197--208.

9. Парниковые газы -- глобальный экологический ресурс: справочное пособие / Под ред. А. О. Кокорина. -- М.: WWF России, 2004. -- 136 с.

Parnikovye gazy -- global'nyy ekologicheskiy resurs: spravochnoe posobie. [Greenhouse gases -- a global environmental resource: a reference book]. Pod red. A. O. Kokorina. Moscow, WWF Rossii, 2004, 136 p. (In Russian).

10. Киотский протокол к рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата / ООН. -- [Б. м.], 1998. -- 26 c.

Kiotskiy protokol k ramochnoy konventsii Organizatsii Ob”edinennykh Natsiy ob izmenenii klimata. [The Kyoto Protocol to the United Nations Framework Convention on Climate Change]. OON. [S. l.], 1998, 26 p. (In Russian).

11. Заварзин Г. А., Кудеяров В. Н. Почва как главный источник углекислоты и резервуар органического углерода на территории России // Вестн. Рос. акад. наук. -- 2006. -- T. 76, № 1. -- C. 14--24.

Zavarzin G. A., Kudeyarov V. N. Pochva kak glavnyy istochnik uglekisloty i rezervuar organicheskogo ugleroda na territorii Rossii. [Soil as the key source of carbon dioxide and reservoir of organic carbon on the territory of Russia]. Vestn. Ros. akad. nauk, 2006, vol. 76, no. 1, pp. 14--24. (In Russian).

12. Blunden J., Arndt D. S. State of the Climate in 2015. Bull. Amer. Meteor. Soc., 2016, vol. 97, no. 8, рр. S1--S275.

13. WMO Statement on the State of the Global Climate in 2016. [S. l.], WMO, 2017, 26 p.

14. Baldocchi D., Falge E., Gu L., Olson R., Hollinger D., Running S., Anthoni P, Bernhofer C., Davis K., Evans R. FLUXNET: A new tool to study the temporal and spatial variability of ecosystem-scale carbon dioxide, water vapor, and energy flux densities. Bull. of the American Meteorological Society, 2001, vol. 82, no. 11, рр. 2415--2434.

15. Canadell J. G., Mooney H. A, Baldocchi D. D., Berry J. A., Ehleringer J. R., Field C. B., Gower S. T., Hollinger D. Y., Hunt J. E., Jackson R. B., Running S. W., Shaver G. R., Steffen W., Trumbore S. E., Valentini R., Bond B. Y. Commentary: Carbon Metabolism of the Terrestrial Biosphere: A Multitechnique Approach for Improved Understanding. Ecosystems, 2000, vol. 3, no. 2, рр. 115--130.

16. Мигловец М. Н., Михайлов О. А., Загирова С. В. Вертикальные потоки СН4 и СО₂ в растительных сообществах мезоолиготрофного болота средней тайги // Изв. Самар. науч. центра Рос. акад. наук. -- 2014. -- T. 16, № 1-1. -- C. 193--197.

Miglovets M. N., Mikhaylov O. A., Zagirova S. V. Vertikal'nye potoki SN4 i SO₂ v rastitel'nykh soobshchestvakh mezooligotrofnogo bolota sredney taygi. [Vertical CH4 and CO₂ fluxes in plant communities of mesooligotrophic Peatland of middle taiga]. Izv. Samar. nauch. tsentra Ros. akad. nauk, 2014, vol. 16, no. 1-1, pp. 193--197. (In Russian).

17. Замолодчиков Д. Г., Грабовский В. И., Краев Г. Н. Динамика бюджета углерода лесов России за два последних десятилетия // Лесоведение. -- 2011. -- № 6. -- C. 16--28.

Zamolodchikov D. G., Grabovskiy V. I., Kraev G. N. Dinamika byudzheta ugleroda lesov Rossii za dva poslednikh desyatiletiya. [A twenty year retrospective on the forest carbon dynamics in Russia]. Lesovedenie, 2011, no. 6, pp. 16--28. (In Russian).

18. Winderlich J., Gerbig C., Kolle O., Heimann M. Inferences from CO₂ and CH4 concentration profiles at the Zotino Tall Tower Observatory (ZOTTO) on regional summertime ecosystem fluxes. Biogeosciences, 2014, vol. 11, no. 7, рр. 2055--2068.

19. Тимохина А. В., Прокушкин А. С., Онучин А. А. и др. Динамика приземной концентрации СО₂ в среднетаежной подзоне Приенисейской Сибири // Экология. -- 2015. -- № 2. -- C. 110--119.

Timokhina A. V., Prokushkin A. S., Onuchin A. A, Panov A. V., Kofman G. B., Heimann M. Dinamika prizemnoy kontsentratsii SO₂ v srednetaezhnoy podzone Prieniseyskoy Sibiri. [Variability of ground CO₂ concentration in the middle taiga subzone of the Yenisei region of Siberia]. Ekologiya, 2015, no. 2, pp. 110--119. (In Russian).

20. L aw B., Falge E., Gu L., Baldocchi D., Bakwin P., Berbigier P., Davis K., Dolman A., Falk M., Fuentes J. Environmental controls over carbon dioxide and water vapor exchange of terrestrial vegetation. Agricultural and Forest Meteorology, 2002, vol. 113, no. 1, рр. 97--120.

21. Руководящие принципы национальных инвентаризаций парниковых газов МГЭИК, 2006. -- [Б. м.], 2006.

Rukovodyashchie printsipy natsional'nykh inventarizatsiy parnikovykh gazov MGEIK, 2006. [Guidelines for National Greenhouse Gas Inventories MGEIK, 2006]. [S. l.], 2006. (In Russian).

22. Kennedy C., Steinberger J., Gasson B., Hansen Y., Hillman T., Havranek M., Pataki D., Phdungsilp A., Ramaswami A., Mendez G. V. Greenhouse gas emissions from global cities. Environmental Science & Technology, 2009, vol. 43, рр. 7297--7302.

23. Krause R. M. An assessment of the greenhouse gas reducing activities being implemented in US cities. Local Environment, 2011, vol. 16, no. 2, рр. 193--211.

24. Обзор состояния и загрязнения окружающей среды в Российской Федерации за 2016 год / Под ред. Г. М. Черногаева. -- М.: Росгидромет, 2017. -- 218 с. Obzor sostoyaniya i zagryazneniya okruzhayushchey sredy v Rossiyskoy Federatsii za 2016 god. [Review of the state and pollution of the environment in the Russian Federation for 2016]. Pod red. G. M. Chernogaeva. Moscow, Rosgidromet, 2017, 218 p. (In Russian).

25. Walker D. A, Raynolds M. K., Daniels F. J., Einarsson E., Elvebakk A., Gould W. A., Katenin A. E., Kholod S. S., Markon C. J., Melnikov E. S. The circumpolar Arctic vegetation map. J. of Vegetation Science, 2005, vol. 16, no. 3, рр. 267--282.

26. Walker D., Epstein H., Raynolds M., Kuss P., Kopecky M., Frost G., Daniels F., Leibman M., Moskalenko N., Matyshak G. et al. Environment, vegetation and greenness (NDVI) along the North America and Eurasia Arctic transects. Environmental Research Letters, 2012, vol. 7, no. 1, рр. 015504 (17 pp). DOI:10.1088/1748-9326/7/1/015504.

27. Poddubny V., Nagovitsyna E. Retrieval of spatial field of atmospheric aerosol concentration according to data from local measurements: A modification of the method of back trajectory statistics. Izvestiya, Atmospheric and Oceanic Physics, 2013, vol. 49, no. 4, рр. 404--410.

28. Поддубный В. А., Дубинкина Е. С. Задача о пассивной локации атмосферы ветровыми потоками для оценки полей концентрации и определения источников примеси // Оптика атмосферы и океана. -- 2017. -- T 30, № 10. -- C. 862--870.

Poddubnyy V. A., Dubinkina E. S. Zadacha o passivnoy lokatsii atmosfery vetrovymi potokami dlya otsenki poley kontsentratsii i opredeleniya istochnikov primesi. [The problem of fluid location of the atmosphere for the estimation of pollution fields and retrieval of source]. Optika atmosfery i okeana, 2017, vol. 30, no. 10, pp. 862--870. (In Russian).

29. Ashbaugh L. L., Malm W. C., Sadeh W. Z. A residence time probability analysis of sulfur concentrations at grand Canyon National Park. Atmospheric Environment (1967), 1985, vol. 19, no. 8, рр. 1263--1270.

30. Stohl A. Trajectory statistics -- A new method to establish source-receptor relationships of air pollutants and its application to the transport of particulate sulfate in Europe. Atmospheric Environment, 1996, vol.

30. no. 4, рр. 579--587.

31. Seibert P., Kromp-Kolb H., Baltensperger U., Jost D., Schwikowski M., Kasper A., Puxbaum H. Trajectory analysis of aerosol measurements at high alpine sites. Transport and Transformation of Pollutants in the Troposphere, 1994, vol. 15, no. 9, рр. 689--693.

32. Богоявленский В. И., Богоявленский И. В., Никонов Р А. Результаты аэрокосмических и экспедиционных исследований крупных выбросов газа на Ямале в районе Бованенковского месторождения // Арктика: экология и экономика. -- 2017. -- № 3 (23). -- C. 4--17.

Bogoyavlenskiy V. I., Bogoyavlenskiy I. V., Nikonov R. A. Rezul'taty aerokosmicheskikh i ekspeditsionnykh issledovaniy krupnykh vybrosov gaza na Yamale v rayone Bovanenkovskogo mestorozhdeniya. [Results of aerial, space and field investigations of large gas blowouts near Bovanenkovo field on Yamal Peninsula]. Arktika: ekologiya i ekonomika, 2017, no. 3 (23), pp. 4--17. (In Russian).

33. Богоявленский В. И., Сизов О. С., Богоявленский И. В., Никонов Р А. Дистанционное выявление участков поверхностных газопроявлений и газовых выбросов в Арктике: полуостров Ямал // Арктика: экология и экономика. -- 2016. -- № 3 (23). -- C. 4--15.

Bogoyavlenskiy V. I., Sizov O. S., Bogoyavlenskiy I. V., Nikonov R. A. Distantsionnoe vyyavlenie uchastkov poverkhnostnykh gazoproyavleniy i gazovykh vybrosov v Arktike: poluostrov Yamal. [Remote identification of areas of surface gas manifestations and gas emissions in the Arctic: the Yamal Peninsula]. Arktika: ekologiya i ekonomika, 2016, no. 3 (23), pp. 4--15. (In Russian).

34. D raxler R. R., Hess G. D. An Overview of the HYSPLIT-4 Modelling System for Trajectories, Dispersion and Deposition. Australian Meteorological Magazine, 1998, vol. 47, рр. 295--308.

Размещено на Allbest.ru