Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее.

Конфуций, китайский философ

Развитие общества, по К.Марксу, происходит путем разрешения противоречий между новыми производительными силами и устаревшими производственными отношениями. Производительные силы составляют два класса - буржуазия и пролетариат. Буржуазия - это паразитирующий класс, не способный к социальным действиям. Лишь пролетариат (рабочий класс), свободный от развращенного влияния частной собственности, способен сломать старое и построить новое общество. Рабочий класс, по Марксу - могильщик буржуазии, способен возглавить борьбу за создание справедливого общества. Это главная движущая сила общественного прогресса.

В настоящее время в России неизбежно созреет революционная ситуация, отчетливо которую понимают только радикальные коммунисты. И как только они об этом говорят, их начинают обвинять в том, что они призывают народ к революции, мечтают о насильственном свержении существующей власти, стремятся погрузить страну в хаос. Но это равносильно тому, что обвинять сейсмолога, предсказывающего землетрясение в том, будто он это землетрясение создает.

Итак, если мы говорим о приближении социального взрыва, значит, существуют объективные законы этих тектонических сдвигов и те реальные гигантские силы, создающие с неизбежностью революционную ситуацию (а не иллюзорные, за которые они хотят спрятаться, и на кого желают свалить свою вину). Чтобы проникнуть в суть нарастающего процесса, вспомним как сложилась революционная ситуация в Росси в 1917 году. Общепризнанно, в 1913 году в России никакой революционной ситуации не было. Экономика и общественная жизнь были на подъеме. С этим согласится самый радикальный-разрадикальный коммунист. Но что произошло в стране за три-четыре года, что просто взорвало ее? Неужели виноват Ленин сидевший глубоко в загранице? Его в России-то никто и не знал, кроме небольшой группки большевиков, 90% которых скиталась по каторгам и ссылкам. А может все-таки основная вина лежит на “его препохабии” - капитале, который, погнавшись за длинным рублем, ввязал Россию в Первую Мировую войну? Царь Николай II за то, что дал втянуть российский народ в эту бессмысленную бойню, должен вечность мучиться в геенне огненной (наверное, именно за это его в великомученники недавно произвели). С точки зрения национальных интересов участие России в этой войне не имело абсолютно никакого смысла. А опыт 1905 года должен был подсказать: “с Россией надо обращаться аккуратней!” Крупные кровопускания ей противопоказаны. Если локальная Русско-японская война вызвала такие волнения в 1905-м, то результат участия в мировой войне вообще непредсказуем. Так что к 1917 году, благодаря безмозглой политике самодержавия, страна была разорена. В итоге созрела революционная ситуация, когда верхи не могут, низы не хотят, и т.д. Самодержавие рухнуло в могилу, которую само себе вырыло. После этого в течении 1917-го года кто только за власть не подержался! Но видно руки у всех не так заточены - упустили. После они всю гражданскую войну мстили русскому народу за то, что не дал подольше собой поуправлять. Да и до сих пор мстят, обвиняя коммунистов во всех напастях свалившихся на Россию в XX веке.

Вообще-то это обыкновенная манера капитала и его ставленников: валить с больной головы на здоровую.

Обвинять рабочий класс (его авангард - коммунистов) и весь трудовой люд во всех грехах, хотя единственное чего нужно трудящемуся - нормальные условия труда, и жить по-человечески. Но именно капитал, у которого все экономические, организационные и властные рычаги в буржуазном обществе, оказывается неспособным организовать людям приличные условия существования. Он сеет везде нищету, постоянно ввергает народы в локальные и мировые войны, уносящие миллионы человеческих жизней. И все это во имя прибыли, мелочной наживы.

Он выкачивает из людей все, что у них есть, эксплуатирует все их способности. И, в конце концов, доводит их до такого состояния, что лучше смерть, чем такая жизнь. Народ поднимается и сбрасывает с себя иго капитала. И все же, даже у такого алчного эксплуататора есть положительная черта, из-за которой он является более прогрессивным, чем предыдущий социальный строй, и без которого невозможно дальнейшее социальное развитие - это то, что капитал, нещадно эксплуатируя рабочих, развивает производительные силы, создает мощную индустрию, делает науку непосредственно производительной силой. И самое главное, капитал формирует новый тип работника - пролетария, имеющего высокий уровень образования, осваивающего все более сложные формы труда, обладающего высоким уровнем социальной организации. Буржуазия тем самым подготавливает почву для более высокой формы общественной организации, в которой будут реализованы все принципы социальной справедливости. Она создает базу для дальнейшего социального развития. И потому, как этап на пути этого развития, капитализм необходим. Однако существует один специфический отряд мирового капитала, который, по мнению многих современников, не выполняет даже этой функции. Это современный российский капитал. Этот капитал - абсолютный паразит. Он не только не развивает производительных сил, но и просто не способен существовать, не разрушая уже существующие производительные силы. Благодаря ему в России в 90-х годах ХХ века была создана невиданная ранее экономика. Экономика саморазрушения, экономика самопоедания, экономика благополучие всех субъектов которой, основывается на варварской распродаже всего, что было накоплено в стране ранее. Состояние экономики России можно определить двумя словами - это экономика, которую у нас украли и крадут.

В экономике, по словам других специалистов, продавая товар для своих по более низкой цене, народное предприятие, участвующее в цепочке, получает более высокий доход. Что это даст? Во-первых, гарантию жизни, подъёма и безбедного существования самих этих предприятий и прилежащих к ним регионов. Во-вторых, повышение социальной активности, и, как следствие - политической сознательности масс трудящихся. Потому что если вплоть до середины 1999 г. основным источником протестной энергии был спад производства (откуда и долги по зарплате и т.п.), то с середины 1999 г. в авангарде рабочего движения оказались уже относительно благополучные, пока ещё работающие предприятия (13) - потому что рабочий класс учится не только оценивать настоящее, но и заглядывать в будущее.

В последнее время все народные предприятия (народное предприятие - это когда всеми делами завода управляет трудовой коллектив, причем не пакетами акций, а непосредственным участием работников в делах предприятия) погибли: например, Выборгский ЦБК и Ясногорск вынуждены были сдаться в обмен на выбитые у властей обещания финансовой помощи, группа МИКОМ, которая в интересах борьбы со своими конкурентами была вынуждена преобразовать в народные три предприятия Кузбасса: угольный разрез "Черниговец", Кузнецкий металлургический комбинат и Новокузнецкий алюминиевый завод была вытеснена из региона губернатором Тулеевым при поддержке Чубайса, то есть самых реакционных представителей крупного капитала.

Приближавшиеся к этому уровню такие предприятия, как Ленинградский металлический завод, Ачинский глиноземный комбинат, Качканарский ГОК "Ванадий" и фабрика им. Семашко в Москве до уровня народных предприятии ещё не дошли: там речь шла о том, что трудовой коллектив имел право решающего голоса при определении формы власти на предприятии. То есть народные предприятия в настоящее время по сути прекратили свое существование.

Тем не менее, народное предприятие - это есть очень прогрессивная форма собственности. Во-первых, она представляет собой один шаг до социалистической национализации. Во-вторых, народное предприятие - это отработка модели даже не социалистического, а именно коммунистического труда в лучшем смысле этого понятия (то есть когда труд является не столько средством к существованию, сколько жизненной потребностью). Очевидцы событий на Выборгском ЦБК рассказывают: рабочие так упорно защищали свой комбинат потому, что взяв управление на нём в свои руки, они впервые ощутили себя не быдлом, не биомассой, а Людьми. И готовы были защищать свой завод всеми силами.

Согласитесь, это вещь куда более высокого порядка, чем буржуазное "чувство хозяина". А когда у людей такой моральный настрой - то и производительность труда резко повышается, т.е. материально выигрывают и работники комбината, и город, и все общество. Единственное обвинение, которое монетаристы выдвигают против народных предприятий - они-де не платят налоги! Во-первых, чаще всего народные предприятия не платят налоги потому, что им не дают этого делать. Во-вторых, господа, отвяжитесь с вашим монетаризмом! Что, в конце концов важнее - налоги или стабильный выпуск продукции? При социализме так вопрос, понятное дело, вообще не стоял бы.

Таким образом, мы пришли к выводу, что экономическая модель народных предприятий очень выгодна. О необходимости их восстановления говорилось на совещании рабочих лидеров, состоявшемся в Москве 24-25 марта 2000 года. Присутствовали представители Выборгского ЦБК, Ленинградского Металлического завода, Комбината цветной печати (Ленин град), Ясногорского машзавода (Тульская область) и др. предприятий. Значительное место в выступлениях участников совещания занял вопрос о взаимодействии с политическими партиями. Среди партий, оказывающих наибольшую поддержку рабочему движению, большинство выступающих первой называли РКРП. Было отмечено, что "во многих трудовых коллективах ближайшей задачей является создание народного предприятия".

Однако стоит ли стремиться лишь к восстановлению того, что было?

Надо понимать так, что в развитии рабочего движения в РФ были разные этапы. Был этап, когда доминирующей формой борьбы была забастовка (1995-1997 гг.). Был этап рельсовых войн (февраль-декабрь 1998 г.). Был этап народных предприятий (конец 1998 г. - начало 2000 г.). Сейчас они все ликвидировались. Проанализируем, какие есть тенденции в проблеме контроля трудящихся над собственностью, чтобы выбрать магистральные пути.

1. Создание новых народных предприятий там” где к тому есть определенные предпосылки. Пример - шахта "Воргашорская" в Воркуте, трудовой коллектив которой давно собирается создать НП, но не делает этого, потому что угольная отрасль убыточна и создание НП в одностороннем порядке приведет к экономическому удушению.

2. Доведение дела до создания народных предприятий там, где дело приближается к этому, но пока не дошло до нужной стадии. Пример - тот же МИ КОМ. Другой пример - Кировская область, где предприятия при явной поддержке губернатора В.Н. Сергеенкова переходят из частной или государственно-капиталистической собственностей в коллективную, что близко к нужному требованию (против чего резко настроены реакционные федеральные власти).

Третий пример - Орско-Халиловский металлургический комбинат (ОХМК "НОСТА") в г. Новотроицке Оренбургской обл., где складывается аналогичная ситуация - директор П. Гуркалов выступает против захвата контрольного пакета акций этого народного предприятия фирмой Nosta Gmbh, близкой к Березовскому. Про последний случай конкуренты злобно пишут: " Пока российская металлургия будет оставаться по сути красной, о возрождении и развитии России не придется мечтать" (под "возрождением и развитием России" господа подразумевают вписывание РФ в "мировое сообщество" на правах полуколонии).

3. Случаи, когда государство демонстративно разваливает стратегические отрасли. Самый яркий пример - уничтожения орбитальной станции "Мир" наиболее активно добивается не кто-нибудь, а глава Росавиакосмоса Ю. Коптев и вице-премьеры Христенко и Клебанов. Доверять космонавтику таким, как Коптев и Клебанов - это всё равно что доверять людоеду руководить обществом вегетарианцев. Поэтому проблему надо ставить под контроль общественности.

4. Решать три вышеописанные задачи в комплексе.

Классы в бесклассовом обществе СССР

Согласно официальной коммунистической доктрине, после 1917 г. в России строится бесклассовое общество. Несмотря на провозглашенные цели, классы в СССР существовали. Наблюдатели обнаруживают разногласия между теоретически провозглашенным равенством людей по отношению к средствам производства и реальными фактами институцио-нализированного неравенства.

Таким образом, между официальной картиной социальной структуры и фактическим положением дел существовало серьезное противоречие. Подобно любому индустриальному обществу, подчиняющемуся требованиям технического прогресса, в СССР сформировались профессиональные группы, похожие на такие же профессиональные группы в США, Англии и Франции. По мере индустриализации страны доля крестьян в составе населения, составлявшая в 1914 г. 80%, постепенно сокращалась и в 1959 г. составила чуть больше половины населения, после чего она продолжала сокращаться еще больше. В то время как численность крестьянства уменьшалась, численность индустриальных рабочих возрастала, причем их численность возрастала даже более быстрыми темпами, чем сокращалась численность крестьянства. Данные, взятые из советских источников, показывают масштабы изменений, происходивших в период с 1939 по 1963 г. в этих двух классах. Городских и сельских рабочих в 1939 г. было 32,2%, а рабочих (городских и сельских), занятых научным трудом, было в 1939 г. 17,5%. В 1963 г. обе категории рабочих составляли 73,6%. Колхозников в 1939 г. насчитывалось 44,6%, а в 1963 г. -- 26,3%. Некооперированных крестьян и ремесленников в 1939 г. было 2,6%, а в 1963 г. -- 0,1%.

Внутри этих крупных категорий выделяются несколько важных подгрупп. Анализируя социальную стратификацию СССР в 1950 г., Алекс Инкельс выделил следующие группы населения: Кравченко А.И. Основы социологии: Учебное пособие для студентов. - 3-е изд., испр. - Екатеринбург: Деловая книга, М.: Раритет, 1999. С.287

1. Правящая элита -- небольшая группа, состоящая из высокопоставленных партийных, правительственных, хозяйственных и военных чиновников, а также известных ученых, избранных артистов и писателей.

2. Высшая прослойка интеллигенции, которую составили промежуточные по своему статусу слои, включенные в перечисленные выше категории людей, с добавлением наиболее важных представителей технических специальностей.

3. Массовая интеллигенция или интеллигенция в целом, состоящая из большинства групп профессионалов, бюрократии среднего уровня, менеджеров небольших предприятий, младших офицеров армии, техников и т.д.

4. Так называемые белые воротнички, которые в СССР называются просто служащими (бухгалтеры, кассиры, клерки, нижние чины руководителей и т.д.).

5. Рабочий класс (подразделяется на следующие группы):

· "аристократия "рабочего класса, т. е. наиболее квалифицированные и производительные рабочие;

· рядовые рабочие, имеющие среднюю квалификацию и среднюю зарплату;

· отстающие рабочие, по разным оценкам составляющие около одной четверти рабочей силы. Они имеют низкий уровень квалификации, минимальный размер заработка, малопроизводительны и безынициативны.

6. Крестьянство, хотя является относительно более гомогенной группой по сравнению с рабочими, также подразделяется на несколько подгрупп:

· преуспевающие крестьяне, из так называемых колхозов - миллионеров, урожайность, техническая оснащенность и уровень подготовки кадров которых заметно отличаются от средних колхозов;

· средние крестьяне, включающие наименее производительные и наиболее бедные группы людей.

Кроме перечисленных выше категорий населения СССР А. Инкельс особо выделяет так называемую резидуальную (остаточную) группу, в которую он занес заключенных, содержащихся в трудовых лагерях и исправительных колониях. Эта часть рабочей силы фактически стояла вне формальной классовой структуры.

Различия между интеллигенцией, рабочими и крестьянами в большей мере зависят от вариаций в доходе и престиже, хотя "аристократия" рабочего класса отличается более высоким рангом и получает зарплату выше, чем некоторые категории служащих. В свою очередь, некоторые колхозники живут лучше, чем некоторые рабочие. Разброс в доходах различных групп населения СССР оказывался даже большим, чем в США и некоторых странах Западной Европы.

Не только наличие серьезной разницы в оплате труда рядовых рабочих и высшей прослойки промышленных руководителей или академических ученых, но также отсутствие прогрессивного налога на доходы питало этот разброс. Так, максимальный налог в СССР равнялся 13%, а в США он достигает 70%. Кроме того, высшие круги в советском обществе обладали дополнительными благами: личный шофер и государственная машина, хорошие квартиры и загородные дома, закрытые магазины и поликлиники, пансионаты и дополнительные премии.

Учитывая подобные различия в доходах и в сфере занятости, нетрудно понять, как широко варьировался стиль жизни советских людей. Это проявлялось в манере поведения и стиле одежды: крестьянки, одетые в фуфайки, нарядные жены высокопоставленных руководителей и, наконец, жены рабочих, которые одевались не так бедно, как крестьянки, и всячески пытались стилизовать свою одежду под интеллигенцию.

Поскольку товары массового производства очень медленно становились доступными низкооплачиваемым массам рабочих, различия в доходах вели к значительному разнообразию в стилях жизни. Это касалось жилища, одежды и досуга. Правда, эти различия отчасти стирались благодаря бесплатному здравоохранению и образованию, пенсионному и социальному страхованию, а также низким ценам на общественный транспорт.

Интервьюируя советских эмигрантов 1950--1951 гг., Инкельс, Байер и Клакхон обнаружили классовую дифференциацию в СССР не только в уровнях дохода и образе жизни, но и в ценностных ориентациях рабочих, крестьян и интеллигенции.

Фундаментальное разделение советской жизни, по мнению западных социологов, лежит между членами КПСС, в 1952 г. составлявшими 7 млн, а в 1961 г. -- 9 млн, и остальным - советским обществом. Иначе говоря, между небольшой группой людей, доминирующих в обществе, и подавляющей массой населения. С 1917 г. и по настоящее время различие между социальными группами населения постоянно менялось.

Однако базой для социальных достижений оставалось членство в партии. Крестьянство было представлено в партии слабо, а интеллигенция, наоборот, широко. Подобная ситуация во многом поддерживалась искусственно начиная с середины 30-х годов, когда на ключевые посты в советском обществе выдвигались ведущие инженеры и ученые, промышленные руководители, хозяйственники, правительственные и партийные чиновники, а также военнослужащие и передовые рабочие. Несмотря на усилия по расширению социальной базы партии, прослойка административно-управленческой бюрократии сокращалась очень медленно.

Политические различия между людьми, основанные на классовом принципе, во многом нивелировались высоким уровнем социальной мобильности, которая обнаруживалась в СССР. Форсированная индустриализация открыла новые возможности для молодежи, лояльно относившейся к советской власти и стремившейся выдвинуться.

Тем не менее на протяжении всей истории советской власти дети интеллигенции обладали очевидными преимуществами перед другими: они посещали лучшие школы, обладали лучшими знаниями и квалификацией, что позволяло им побеждать в конкурентной борьбе за привилегированные должности. После того как в стране было введено всеобщее среднее образование и резко повысился уровень грамотности населения, для многих выходцев из семей рабочих и крестьян открылся реальный доступ к высоким постам в партии, промышленности и в профессиональной сфере.

Как только процесс индустриализации стабилизировался, а сельское население значительно сократилось, сократились возможности для социальной мобильности. Отныне наилучшие возможности имели дети тех родителей, которые уже достигли высокого положения в обществе. "Человек, сделавший себя сам" ("self-made man") -- это черта советской реальности, хотя возможности для него были ограничены плановой экономикой и централизованной структурой общества.

Общественные движения и партии как субъекты политического поведения

Социальные движения - это совокупность коллективных действий, направленных на поддержку социальных изменений или сопротивления им. Иногда социальные движения становятся предвестниками нового строя жизни.

Развитие общественных движения начинается с накопления беспокойства и недовольства в различных социальных слоях, эта неудовлетворенность существующим положением вещей не находит объяснения у прежних лидеров, не рассматривается традиционными интеллектуалами, поэтому появляются новые вещи, пророки, критики, т.е. появляются лидеры и идеологи движения.

Вслед за эти возможна институализация движения, т.е. появление его организованных форм, возможно участие или даже провоцирование радикальных действий.

Вслед за высшей точкой развития активности движения возможен его спад или даже дезинтеграция.

Механизмы развития движения:

Агитация - т.е. распространение и насождение новых представлений о реальности, новых оценок реальности. Задача агитации - отстранить людей от привычных способов мышления, побудить или даже навязать новые суждения.

Развитие корпоративного духа - т.е. развитие чувства солидарности и принадлежности людей к данному движению. Корпоративный дух развивается в ходе формирования товарищеских ассоциаций внутри движения, в процессе участия в массовых акциях. Развитие корпоративного духа иногда связано с противопоставлением реальному или мнимому врагу.

Развитие групповой воли и утверждение единой, устойчивой коллективной цели - действие этого механизма связано с идеологией, т.е. системе объяснения и оправдания целей, а также убеждения в достижимости этой цели.

Одним из этапов развития движения может стать возникновение политической организации, динамику движений связанную с возникновением организаций профессиональных политиков и аппарата управления политолог Михельс Роберт назвал железным законом олигархии. Концепция Михельса отражает проблему эффективности общественных и политических движений, такая эффективность требует распределения обязанностей, честного управления, т.е. организацией. Своеобразной платой за эффективность является утрата первоначального демократического, антибюрократического характера движения.

Политическая партия - это специализированная организованная группа людей, активных приверженцев определенной идеи. В этом смысле это этап развития общественного движения. Партия также это союзная организация представляющая интересы части народа и имеющая цель их реализации путем использования государственной власти.

интернационал партия бесклассовый общество

Международное рабочее движение. Образование II Интернационала и его деятельность

Развитие капитализма, рост численности пролетариата, подъем классовой борьбы и создание национальных рабочих партий обусловили образование II Интернационала. Основы его деятельности были заложены международным социалистическим конгрессом, открывшимся в Париже 14 июля 1889 г., в столетнюю годовщину взятия Бастилии. Конгресс, проходивший под лозунгом “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”, принял резолюцию о необходимости бороться не только за экономические права, но и за завоевание пролетариатом политической власти. Конгресс проходил при активном участии Ф. Энгельса, в президиум были избраны В. Либкнехт, А. Бебель, Э. Вайан, Ж. Год, П. Лафарг, Г. В. Плеханов. Последующие конгрессы II Интернационала в 1890-х гг. также проходили под знаменем марксистских, революционно-социалистических идей. Новая история: Краткий курс // Авт.-сост. С. Г. Антоненко. -- М.: Дрофа, 1997.

После Парижского конгресса 1900 г. преобладающую роль в руководстве II Интернационала стали играть сторонники реформизма, мирных, парламентских форм борьбы за интересы трудящихся. Широко распространилась теория Э. Бернштейна о возможности мирного врастания капитализма в социализм. Резолюция К. Каутского, принятая II Интернационалом в 1900 г., допускала “в исключительных случаях” (конкретно не оговоренных) участие социалистов в буржуазном правительстве. В начале XX в. русские большевики во главе с В. Лениным активно боролись за радикализацию деятельности Интернационала.

После начала первой мировой войны социалисты стран Европы, вопреки решению Базельского конгресса 1912 г., не призвали пролетариат своих стран к решительной борьбе против войны и развязавших ее правительств, а, напротив, активно поддержали свои правительства. II Интернационал распался на отдельные партии.

Зарождение социал - демократии

В России в 90-е гг. XIX в. среди интеллигенции быстро стали распространяться идеи марксизма. Былая народническая вера в крестьянство, в сельскую общину оказалась почти забыта. Теперь революционеры с надеждой смотрели на рабочих, «пролетариев», которых называли «самым передовым классом общества». Именно среди рабочих они прежде всего искали поддержки. Во многих городах возникли кружки и группы марксистской интеллигенции. Очевидно, следующим шагом должно было стать их объединение. Энциклопедия: История России XX век. Т. 5, ч.3 // сост. С.Т. Исмаилова. - М.: Аванта+, 1996. С.86

1 марта 1898 г. в Минске на квартире одного рабочего-железнодорожника тайно собрался съезд социал-демократов. В этом небольшом провинциальном городе революционеры надеялись избежать слишком пристальной полицейской слежки. В съезде, который продлился три дня, участвовали девять представителей марксистских кружков и групп из разных частей России. Его участники назвали основанную ими организацию Российской социал-демократической рабочей партией (РСДРП). Они избрали Центральный Комитет (ЦК) партии из трёх человек и утвердили манифест РСДРП, написанный Петром Струве. В то время этот будущий видный либеральный деятель придерживался марксистских взглядов...

Однако полиция вскоре свела на нет почти все результаты съезда, арестовав большинство его участников и «обезглавив» тем самым новорождённую партию.

Следующий шаг к объединению русских марксистов был сделан в 1900 г. 11 декабря в Лейпциге вышел первый номер социал-демократической газеты «Искра». Эпиграфом газеты стала знаменитая строка из стихотворного ответа декабристов А. Пушкину: «Из искры возгорится пламя!». Редакция «Искры» объединила два поколения русских социал-демократов: «старых марксистов» (Георгий Плеханов, Павел Аксельрод, Вера Засулич) и молодое поколение (Владимир Ленин, Юлий Мартов, Александр Потресов). Печатали газету за границей, а в Россию её тайно перевозили специальные курьеры. Здесь «Искру» распространяли подпольно. Редакция газеты надеялась, что на этой основе в России возникнет сеть нелегальных партийных комитетов.

Среди социал-демократов шли жаркие споры о том, на какие общественные силы должна опираться их партия. Конечно, марксисты хотели, чтобы их поддерживали рабочие. Но слово «рабочая» в названии партии вызвало немалые споры ещё на I съезде: ведь входила в партию пока почти исключительно интеллигенция. В. Засулич позднее назвала РСДРП «организацией интеллигентов для пропаганды среди рабочих».

В марте 1902 г. В. Ленин в брошюре «Что делать?» выдвинул новую, непривычную по тем временам идею. Он доказывал, что костяк партии должны составить «профессиональные революционеры». Взяв на себя роль своеобразных «доверенных лиц» рабочего класса, они смогли бы привести его к победе. «Дайте нам организацию революционеров -- и мы перевернём Россию!» -- восклицал В. Ленин. «Надо подготовлять людей, -- писал он, -- посвящающих революции не одни только свободные вечера, а всю жизнь... Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов. Мы должны взять эту крепость, и мы возьмём её, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется всё, что есть в России живого и честного».

17 июля 1903 г. открылся II съезд РСДРП, на котором произошло «второе рождение» партии. Свои заседания 57 делегатов начали в Брюсселе, а закончили в Лондоне 10 августа. Они утвердили программу РСДРП, которую вплоть до 1917 г. признавали все основные течения русских социал-демократов. Партия называлась в ней «отрядом всемирной армии пролетариата». Программа включала общие революционные требования: свержение самодержавия, провозглашение демократической республики и т. д. Важное место в ней отводилось улучшению положения рабочих. Этим социал-демократы рассчитывали завоевать их сочувствие и поддержку. Своими долговременными задачами социал-демократы считали социальную революцию и диктатуру пролетариата (власть рабочего класса). Во время обсуждения программы возникали разногласия по вопросу о том, как соотносятся между собой демократия и диктатура пролетариата.

«Успех революции -- высший закон, -- заметил Георгий Плеханов. -- И если бы ради успеха революции потребовалось временно ограничить действие того или иного демократического принципа, то перед таким ограничением преступно было бы остановиться. Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент... то нам следовало бы сделать его долгим парламентом. А если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели». Слова Г. Плеханова вызвали бурную реакцию в зале; часть делегатов аплодировала, другие, напротив, возмущённо шикали, а один встал и сказал: «Раз такие речи вызывают рукоплескания, то я обязан шикать!».

Но настоящий раскол произошёл не по вопросу о программе, а при обсуждении устава партии. Ю. Мартов предложил вариант, по которому в партии мог состоять любой человек, оказывающий ей «регулярное личное содействие». В. Ленин считал, что этого недостаточно. Необходимо не только содействие, но и «личное участие в одной из партийных организаций».

Таким образом, решался коренной вопрос -- о социальной опоре партии. Будет ли она включать широкий круг сочувствующей интеллигенции или ограничится небольшим слоем избранных -- в основном профессиональных революционеров? В конце концов победила точка зрения Ю. Мартова. За его формулировку было подано 28 голосов, против -- 22, при одном воздержавшемся.

При разногласиях по этому вопросу и выявились два основных течения в партии. Первое, во главе с Г. Плехановым и В. Лениным, получило при выборах на съезде большинство в ЦК и редакции «Искры». Поэтому его последователей стали называть «большевиками». Позднее В. Ленин писал: «Большевизм существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года». Сторонников Ю. Мартова соответственно окрестили «меньшевиками». Название «меньшевики» выглядело несколько унизительным для его носителей, хотя потом они с ним и свыклись. А в народе значение слов «большевики» и «меньшевики» толковали по-своему. Как вспоминала старая большевичка Е. Драбкина, уже в 1903 г. она слышала от простых людей такое объяснение: «Большевики -- это те, кто хочет для народа больше. А меньшевикам так много не нужно, с них хватит и поменьше».

Дискуссии на съезде проходили очень напряжённо и остро. В. Ленин вспоминал, что один из делегатов пожаловался ему:

«Какая тяжёлая атмосфера царит у нас на съезде! Эта ожесточённая борьба, эта резкая полемика, это нетоварищеское отношение!..». «Какая прекрасная вещь -- наш съезд! -- возразил Владимир Ильич. -- Открытая, свободная борьба. Мнения высказаны. Оттенки обрисовались. Группы наметились. Руки подняты. Решение принято. Этап пройден. Вперёд! -- вот это я понимаю. Это -- жизнь!»

Большевики недолго оставались в большинстве после II съезда партии. Уже в конце 1903 г. Георгий Плеханов начал постепенно склоняться на сторону меньшевиков. Они взяли в свои руки редакцию «Искры», а затем и Центральный Комитет. Ю. Мартов назвал это «восстанием против ленинизма».

Социал-демократы, конечно, оказались в рядах наиболее деятельных участников революции 1905--1907 гг. В частности, и большевики, и меньшевики участвовали в Московском восстании в декабре 1905 г. Однако позднее они несколько разошлись в оценках, данных ими восстанию.

«Декабрьское восстание было только продуктом отчаяния», -- говорил Г. Плеханов. Он так разъяснял свою позицию: «Несвоевременно начатая политическая забастовка привела к вооружённому восстанию... Наш пролетариат показал себя сильным, смелым и самоотверженным. И всё-таки его сила оказалась недостаточной для победы. Это обстоятельство нетрудно было предвидеть. А потому не нужно было и браться за оружие». На эти слова Г. Плеханова резко возражал В. Ленин: «Напротив, нужно было более решительно, энергично и наступательно браться за оружие, нужно было разъяснить массам невозможность одной только мирной стачки и необходимость бесстрашной и беспощадной вооружённой борьбы».

За годы революции состоялись три съезда социал-демократической партии: в 1905 г. -- в Лондоне, год спустя -- в Стокгольме и в 1907 г. -- вновь в Лондоне. На последнем из них делегаты представляли 150 тыс. членов партии. В последующие годы, после окончательного поражения революции, численность партии стала резко сокращаться. Не созывались больше и партийные съезды -- вплоть до Февральской революции 1917г.

В выборах в I Государственную думу члены социал-демократической партии почти не участвовали. Только грузинские социал-демократы провели в Думу около 20 депутатов. За места во II Думе, напротив, сражались и все российские социал-демократы. Они получили 55 мест и создали фракцию во главе с меньшевиком Ираклием Церетели. Правда, вскоре Дума была распущена, многих членов социал-демократической фракции арестовали, осудили и отправили в тюрьмы и на каторгу. Их обвиняли в работе по, разложению армии и в подготовке военного заговора. Среди осуждённых на пять лет каторги и вечную ссылку был и И. Церетели.

По новому избирательному закону в III Думу смогли попасть лишь 14 социал-демократов. В IV Думе единая прежде фракция разделилась на две -- большевиков (6 человек) и меньшевиков (7 человек). Вообще работа социал-демократов в те годы удивительным образом сочетала совершенно открытую и подпольную деятельность. Партия в целом оказалась загнана в подполье, многие её члены находились в тюрьмах и ссылках. Но при этом легально действовала думская партийная фракция. Выходили социал-демократические издания. Большевики, например, с 22 апреля 1912г. выпускали ежедневную газету «Правда», а также журналы «Работница» и «Вопросы страхования».

Среди меньшевиков после роспуска II Думы возникло течение «легалистов» (Павел Аксельрод, Фёдор Дан, Юлий Мартов и др.). Они стремились всемерно расширить легальную деятельность партии, «вывести её из подполья». Легалисты считали, что в подполье сейчас делать нечего, а вне его -- масса полезной работы. Оппоненты прозвали их «ликвидаторами» за намерение «ликвидировать подполье». В то же время в рядах большевиков появилось противоположное течение «отзовистов» во главе с Александром Богдановым. Они считали невозможным присутствие революционеров в «столыпинской» Думе и требовали отозвать депутатов-большевиков. В. Ленин и его сторонники вели борьбу «на два фронта»: одновременно против отзовистов и ликвидаторов.

Некоторые социал-демократы в те же годы неожиданно увлеклись весьма необычными в революционной среде идеями «богостроительства» и «богоискательства». Так, Анатолий Луначарский стал рассматривать социализм как своеобразную форму религии, искал формы нового религиозного культа. Г. Плеханов за это с издёвкой называл его Блаженным Анатолием.

В целом после окончания первой русской революции и победы правительства над революционным движением для социал-демократов наступили очень трудные времена. Они переживали острые внутренние разногласия; в партии происходило брожение. Директор Департамента полиции С. Белецкий позднее признавался: «Вся задача моего руководства заключалась в том, чтобы не дать возможности партии соединиться».

В январе 1912 г. большевики попытались найти собственный выход из тяжёлого положения. В Праге они провели партийную конференцию, на которой избрали новый, чисто большевистский ЦК (прежний уже два года не собирался). Из России в Прагу прибыло 13 делегатов. Конференция также объявила, что ликвидаторы «стоят вне партии», т. е. исключаются из неё. Позднее Пражская конференция получила очень высокую оценку в официальной советской исторической литературе. В учебнике «История КПСС», изданном в 70-е гг., о ней говорилось: «Подобно могучему дубу, который становится крепче, когда вовремя срезают его засохшие ветви, партия рабочего класса стала крепче и сильнее в результате исключения меньшевиков».

Начавшаяся Первая мировая война немедленно разделила всех социалистов на два течения -- «оборонцев» (сторонников войны) и «интернационалистов» (противников войны). Последних часто называли также «пораженцами».

Среди русских социал-демократов позицию «обороны отечества» сразу же занял Г. Плеханов. Он заявил, что, когда речь заходит о защите страны от внешнего нападения, борьба классов сменяется их сотрудничеством. В 1916г. Георгий Плеханов, Александр Потресов и другие меньшевики-оборонцы подготовили и выпустили сборник «Самозащита», где отстаивали эти идеи.

На противоположном -- крайне пораженческом -- фланге оказались большевики. Правда, и среди них нашлись отдельные оборонцы. Но они не составили какого-то особого течения и вскоре покинули ряды большевиков.

Большевики выдвинули лозунг: «Мир хижинам, война дворцам!». Они считали, что путь к миру пролегает через гражданскую войну против угнетателей, развязавших всемирное кровопролитие. «Больше, чем когда бы то ни было, -- говорилось в заявлениях большевиков в феврале 1915 г., -- верны теперь слова „Коммунистического Манифеста", что „рабочие не имеют отечества".

Превращение современной империалистической войны в гражданскую есть единственно правильный пролетарский лозунг... Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство и облегчает гражданскую войну против правящих классов. В применении к России это положение особенно верно. В силу этого поражение России при всех условиях представляется .наименьшим злом».

В июле 1914г. власти закрыли газету «Правда», а затем и все другие большевистские издания, 6 ноября были арестованы пять думских депутатов-большевиков. Спустя несколько месяцев их судили за пораженчество и приговорили к вечной ссылке в Сибирь. Подсудимых защищал с немалым красноречием адвокат Александр Керенский, но добиться оправдательного приговора ему не удалось.

Меньшевики в это время размежевались на несколько течений -- от крайних оборонцев (Г. Плеханов) до непримиримых к войне пораженцев (Ю. Мартов). (Впрочем, Ю. Мартов в отличие от большевиков выступал также и против гражданской войны.) Некоторым из меньшевиков за пораженчество также пришлось пройти через аресты и ссылки (например, руководителю думской фракции меньшевиков Ф. Дану). Однако меньшевики всё же сохранили легальную фракцию в Думе, которую возглавил Николай Чхеидзе.

В сентябре 1915 г. в швейцарской деревне Циммервальд социалисты из 11 стран подписали манифест, призывавший к прекращению войны. Лозунга превратить мировую войну в гражданскую в нём не было. От социал-демократов России подписи под ним поставили меньшевик П. Аксельрод и большевик В. Ленин. Заканчивался манифест словами: «К вам, рабочие и работницы, к вам, матери и отцы, вдовы и сироты, к вам, раненые и искалеченные, к вам всем, жертвам войны, взываем мы: протяните друг другу руки через все пограничные линии, через поля сражений, через руины городов и сёл. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

После февральской революции

В первые недели после Февральской революции 1917г. могло показаться, что между большевиками и меньшевиками возникло неожиданное единство. И те и другие «условно поддерживали» Временное правительство, считали, что солдатам на фронте нельзя бросать оружие. Но так продолжалось недолго. Возвращение В. Ленина в Россию и его Апрельские тезисы положили конец этому недолгому единогласию. Н. Чхеидзе заметил тогда: «Вне революции останется один Ленин, мы же пойдём своим путём».

С этого момента большевики окончательно превратились в особую, отдельную от меньшевиков партию. Что касается остальных социал-демократов, то среди них по-прежнему существовало несколько течений. Крайне правый фланг заняли Г. Плеханов и его группа «Единство». В ночь на 1 апреля Георгий Валентинович вернулся на родину после 37-летней эмиграции. В 1917 г. в одном из выступлений Г. Плеханов категорично заявил: «Русская история ещё не смолола той муки, из которой будет со временем испечён пшеничный пирог социализма». Поэтому он считал, что необходимо полностью поддержать «буржуазное Временное правительство».

Эту точку зрения, хотя и со многими оговорками, разделяли почти все вожди меньшевиков. Ираклий Церетели говорил о Временном правительстве в конце апреля: «Мы говорим народу: вот буржуи... Но мы добавляем: это представители той буржуазии, которые условились отстаивать русскую свободу». В начале мая, чтобы укрепить шаткую власть Временного правительства, меньшевики согласились войти в него. И. Церетели получил портфель министра почт и телеграфов, а другого меньшевика -- Матвея Скобелева -- назначили министром труда. Потом в правительство вошли и другие социал-демократы. Меньшевик Михаил Либер так объяснял мотивы этого решения: «Наша совесть и ответственность перед страной не позволили нам взять власть. Мы никогда не были демагогами, мы знали, что всякое обещание должно быть исполнено. И когда мы убедились, что в буржуазной стране нельзя создать социалистической власти, мы решили дать народу хоть немного того, к чему он стремился».

Против вхождения в правительство резко выступил Ю. Мартов, который считал этот шаг «непоправимой глупостью». Вместе с Рафаилом Абрамовичем он возглавлял левое течение в партии -- меньшевиков-интернационалистов. «Примирение с буржуазией возможно только в одном виде, -- говорил в августе Р. Абрамович, -- мы подчиняемся ей, если считаем, что у неё ключи к спасению. Я допускаю такую точку зрения, но не представляю себе пролетариата, который пойдёт за ней».

Между тем в первые месяцы после революции численность меньшевиков стремительно росла. Она увеличилась примерно в 10-- 15 раз и к осени достигла 200 тыс. человек. Николай Чхеидзе возглавлял самый важный в стране столичный Совет. На I съезде рабочих и солдатских Советов в июне меньшевики получили 248 мест из 1090 (большевики -- только 105 мест). Вместе с эсерами на этом съезде они голосовали за «коалицию с буржуазией». Фёдор Дан возглавил Центральный исполнительный комитет (ЦИК) Советов... Можно сказать, что в эти месяцы партия меньшевиков переживала расцвет своей деятельности.

Правда, он оказался очень недолгим. Уже к осени приток в партию новых членов замедлился. Внутри неё росли противоречия. Г. Плеханов и его группа уже не относили себя к меньшевикам. В августе состоялся съезд меньшевиков, которые образовали Российскую социал-демократическую рабочую партию (объединённую) -- сокращённо РСДРП (о). Сторонники Ю. Мартова составили около трети участников этого съезда. Один из них, Александр Мартынов, слегка перефразируя пушкинские строки, горячо воскликнул, обращаясь к «правым»: «Лёд и пламень, вода и камень не могут быть так различны, как мы с вами!».

Популярность меньшевиков среди населения стремительно падала. Ярким тому свидетельством стали выборы в Учредительное собрание, прошедшие в ноябре. Меньшевики потерпели на этих выборах катастрофическое поражение, набрав очень мало голосов. Большинство поданных за них голосов (около 1,3 млн) было собрано в Грузии...

РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ В США

В Соединенных Штатах занималась заря промышленной революции. В 1821 году в городе Лоуэлл, штат Массачусетс, началось сооружение крупного хлопкоперерабатывающего завода. Он был первым из тех, которые должны были быть построены там в последующие 10 лет. Приводить в движение станки, превращающие хлопок в пряжу и ткущие из нее материю, предстояло воде. Все, что было необходимо владельцам мануфактуры -- это надежная рабочая сила для обслуживания оборудования.

Поскольку работа на ткацких фабриках не требовала ни особой физической силы, ни квалификации, хозяева полагали, что женщины справятся не хуже, а то и лучше мужчин. К тому же они были и послушнее. На фермах Новой Англии жило много молодых незамужних женщин, которых можно было набрать на фабрики. Но отпустят ли их работать на фабриках строгие родители -- фермеры Новой Англии? По большей части -- вряд ли. Рано или поздно, считали фермеры, фабричные рабочие подвергнутся эксплуатации и погрязнут в беспросветной нищете. Экономические «законы» вынудят их трудиться все больше и больше за все меньшую и меньшую плату. Ранее подобных воззрений придерживался Томас Джефферсон -- фермер из Вирджинии, автор Декларации независимости и Президент США, -- а наряду с ним и ряд других лидеров Америки.

Так как же тогда удавалось хозяевам набрать женщин-работниц? Путем постройки для них добротных жилищ. Присматривали за порядком в них женщины постарше, следя за тем, чтобы девушки соблюдали строгие правила морали. Девушек поощряли ходить в церковь, читать и посещать лекции. Они откладывали часть заработка, чтобы помогать своим семьям или скопить к замужеству. Ведь работать на фабрику нанимались не навечно; это был лишь короткий период, прежде чем девушкам предстояли традиционные роли жен и матерей.

Молодые работницы получали немного -- в среднем 3,5 доллара в неделю. Но в те времена полдюжины яиц стоили 5 центов, а целый цыпленок15. Рабочий день на фабрике длился долго. Обычно девушки трудились от 11 до 13 часов в день по шесть дней в неделю.

Владельцы мануфактуры в Лоуэлле рассчитывали, что машины принесут не только прибыль, но и прогресс. От богатства, созданного производством массовой продукции, выиграют и капиталисты, и рабочие. Некоторое время фабричная система в Лоуэлле функционировала отлично. Население городка выросло от 200 человек в 1820 году до 30000 в 1845. Но условия труда на фабриках в Лоуэлле уже начали меняться. Перед лицом растущей конкуренции хозяева начали снижать расценки, стремясь уменьшить себестоимость и цены готовой продукции. Они увеличили число станков, обслуживаемых каждой работницей. Кроме того, начали перенаселяться общежития работниц. Иногда восемь девушек вынуждены были жить в одной комнате.

Казалось, сбываются пророчества Томаса Джефферсона. В 1836 году полторы тысячи фабричных работниц объявили забастовку, протестуя против снижения заработной платы. Но тщетно. В Соединенные Штаты из Европы хлынули потоки отчаянно нуждавшихся иммигрантов. Чтобы заработать на жизнь, они были готовы и на низкую зарплату, и на плохие условия труда. Вскоре работницы-иммигрантки сменили на фабриках фермерш-«янки».

Многим людям казалось очевидным, что справедливости для тех, кто живет заработной платой, добиться непросто. Американским рабочим предстояла долгая и трудная борьба за справедливое обращение. В процессе этой борьбы все большее число рабочих обращалось за помощью к трудовым союзам. Им предстояло испытать насилие, жестокость и горечь поражений. Но в конечном счете они достигнут такого уровня жизни, какой был неизвестен рабочим ни в один другой период истории.

В колониальной Америке большая часть товаров производилась вручную в домашних условиях. Частично -- в мастерских рядом с домом. По мере перерастания поселков в города рос спрос на промышленные товары. Некоторые владельцы мастерских начали нанимать работников для расширения производства. Отношения хозяев с работниками носили, в целом, гармоничный характер. Работали бок о бок, имели одни и те же интересы, разделяли общие политические взгляды.

Система фабричного производства, зародившаяся в начале 19 века, влекла за собой коренные изменения. Хозяин не работал более рядом с нанятыми им людьми, он превратился в управляющего и коммерсанта, который редко видел своих рабочих. И беспокоило его не столько их благополучие, сколько стоимость их труда. Многих рабочих возмущали перемены, рожденные фабричной системой. В прошлом они очень гордились своим мастерством, сейчас же практически всю работу выполняли машины, низводя квалифицированных мастеров до уровня простых чернорабочих. В трудные времена им грозила потеря места. Ведь их легко можно было заменить теми, кто согласится на более низкую плату. Квалифицированным ремесленникам промышленная революция несла разорение, а не прогресс. По мере развития фабричного производства многие рабочие начали организовываться в трудовые союзы для защиты своих интересов. Первый союз, проводивший регулярные собрания и собиравший членские взносы, учредили сапожники в 1792 году в Филадельфии. Вскоре их примеру последовали плотники и кожевенники Бостона и печатники Нью-Йорка. Тактика профсоюзов в те давние времена была проста. Члены союза договаривались о расценках, которые считали справедливыми. Они обязывались не работать на хозяев, отказывавшихся платить установленную ими сумму. Также они стремились принуждать нанимателей брать на работу только членов союза.

Хозяева нашли эффективное средство защиты своих интересов в судах. В 1806 году перед судом Филадельфии предстали восемь сапожников по обвинению в руководстве неудавшейся забастовкой. Суд вынес решение, объявившее незаконной любую попытку организовать рабочих в борьбе за увеличение заработной платы. Трудовые союзы объявили «организациями заговорщиков», действующих против интересов хозяев и общества. В последующих делах подобного рода суды объявляли чуть ли не любые действия рабочих союзов, направленные на повышение заработной платы, потенциально преступными. Эти судебные решения воспрепятствовали эффективной деятельности первых американских рабочих союзов. Лишь в 1842 году американские рабочие вновь получили возможность вести организованную борьбу. В том году перед судом в Бостоне предстали несколько членов союза сапожников. Их обвиняли в отказе работать вместе с рабочими, не состоявшими в их союзе. Муниципальный судья признал их виновными в заговорщицкой деятельности. Но апелляция к суду высшей инстанции закончилась победой для всего рабочего движения. Председатель Верховного Суда Лемюэл Шоу не нашел ничего незаконного в объединениях рабочих в союзы для проведения мирной деятельности. Рабочие имеют право на организацию, объявил он. Решение Шоу нашло широкое признание. На протяжении многих последующих лет рабочим союзам можно было больше не опасаться обвинений в заговорщицкой деятельности.