Смутное время

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

годунов грозный смутный лжедмитрий

Введение

1. Ситуация в России после смерти Ивана IV Грозного

1.1 Приемник Ивана IV Грозного

1.2 Правление Бориса Годунова

1.3 Смерть Федора Ивановича. Выбор нового царя

2. Власть в руках самозванца

2.1 Начало внешней интервенции. Первый самозванец

2.2 Смерть Бориса Годунова. Свержение Годуновых

2.3 Правление Дмитрия-самозванца (1605 - 1606 гг.)

2.4 Восстание казаков, переворот в Москве

Заключение

Список литературы

Введение

Бурные события конца XVI- начала XVII века в России получили у современников название Смуты, или Смутного времени. Они представляли собой выражение глубокого кризиса русского общества и являлись гражданской войной, осложненной вмешательством со стороны Польши и Швеции.

Одной из важнейших причин Смуты является глубокий хозяйственный кризис, охвативший страну с конца царствования Ивана Грозного.

1. Ситуация в России после смерти Ивана IV Грозного

1.1 Приемник Ивана IV Грозного

8 марта 1584 года скончался царь Иван Грозный. Пожалуй, в истории России не было князя и царя, который мог бы столько навредить стране и народу, потому и последовавшая вскоре "Смута" была неотвратима.

Преемника Ивана Грозного, его сына Федора Ивановича (1557 - 1598, правил с 1584г.) обычно представляют как "безвольного и слабоумного". В целом эта оценка близка к истине. Но после миллионов смертей и разрушения огромного государства в годы правления "сильного" самодержца Ивана Грозного "слабый" правитель был большим благом и достижением. Федор искренне тяжело переживал расправы и пытки, в которых ему пришлось участвовать в годы опричнины. Он явно был надломлен той безудержной бесчеловечностью, которая отличала опричников и самого царя. Но в этом проявлялась не только слабость, но и чисто человеческий протест, протест человека, оказавшегося волей судеб в столь злом обществе.

Федора Ивановича называли «слабым и безвольным», потому что он правил Россией не сам, а с помощью бояр. Действительно, Федор Иванович сохранил Регентский совет, созданный еще при Иване Грозном, в который входили представители разных сил. Но ведь только борьба соперников, борьба мнений помогает обычно найти оптимальный путь развития. В советниках появился и Борис Годунов, который, несомненно, был крупным политическим деятелем. А заслуга Федора Ивановича заключалась как раз в том, что он не позволял своему "совету" расправляться с соперниками физически. Вообще, подобная властная неопределенность имеет преимущество в относительно спокойное время, ибо дает возможность поразмыслить, в каком направлении далее следует идти, а наличие разных группировок и партий помогает найти и сделать объективный выбор. После смерти Ивана Грозного сложилась именно такая обстановка, и не случайно, что в это время отмечается некоторое оживление экономического производства и своеобразное успокоение социальной жизни. И это было очень важно для России, только что испытавшей ужас опричнины. Не случайно в XVII веке, особенно в годы "Смуты", время правления Федора Ивановича будет вспоминаться с искренними добрыми чувствами, а сам царь будет считаться одним из самых "добрых" и "благоверных" в русской истории.

1.2 Правление Бориса Годунова

Фактическим главой правительства при Федоре Ивановиче стал Борис Федорович Годунов (1552 - 1605гг), брат жены нового царя - Ирины. Он отстранял от управления тех бояр, которые рассчитывали привести после Федора на царский трон больного младшего сына Ивана Грозного - Дмитрия Ивановича. В 1587 году он устранил Шуйских, пытавшихся в 1587 году использовать выступление московских посадских людей, причем несколько Шуйских были казнены, что в целом было не характерно для этого времени. После этого власть по существу целиком сосредотачивается в руках Бориса Годунова, и все последующие важнейшие мероприятия чаще всего проходили по его инициативе и в его "редакции".

Укрепление дисциплины дворянского войска позволило Борису Годунову достичь почти невозможного. В результате победы в русско-шведской войне, в 1587 году ему сначала удалось добиться пятнадцатилетнего перемирия со Швецией, а затем, в 1595 году в состав России были возвращены исконно русские города Ям, Иван-город, Копорье, Корела.

Крупной победой международного масштаба было утверждение в 1589 году Московского патриаршества. Таким образом, на международном уровне признавалось, что Москва стала одним из ведущих церковных центров христианского мира. Борис Годунов провел весьма хитрую операцию, добившись утверждения верного себе патриарха. Использовалась поездка константинопольского патриарха Иеремии, просившего денег на "личные и церковные нужды". Согласие на утверждение в Москве патриаршества представлялось своеобразной платой за оказанные Борисом услуги. Годунов обещал, что именно Иеремия и станет Московским патриархом. В Москву же Борис вызвал своего надежного сторонника Иова (1530 гг. - 1607), который и стал первым русским патриархом.

1.3 Смерть Федора Ивановича. Выбор нового царя

В 1598 году умер Федор Иванович, и с его кончиной прекратился род Ивана Калиты, ибо Федор так и не оставил наследника. Дмитрий, сын Марии Нагой, последней - седьмой - жены Ивана Грозного, страдал падучей болезней и в девятилетнем возрасте, в 1591 году, играя с другими детьми "в ножички", упал на собственный нож. Конечно, его смерть могли и даже должны были позднее эксплуатировать противники Бориса Годунова, что и было сделано - сначала Нагими, родственниками матери Дмитрия, а в начале XVII века Василием Шуйским, занявшим царский престол. Но материалы следствия по делу о смерти царевича подтверждают факт случайного самоубийства.

По смерти же Федора Ивановича предстояло решать и вопрос, каким путем обрести нового царя. Сам Федор отказался давать какое-либо завещание по этому поводу, оставляя решение на усмотрение бояр и собора. Поэтому собор 1598 года имел принципиальное значение. Именно он должен был подтвердить связь идей эпохи "Избранной рады" с делами окружения Федора Ивановича. В этом факте, что главный претендент на царский трон Борис Годунов. Он месяц провел в добровольном самозаточении.

Собор 1598 года окончательно расставил акценты в отношениях главных соперников: Бориса Федоровича Годунова и Федора Никитича Романова. Месячное, вроде бы "нейтральное", выжидание Бориса - это постоянный учет и расчет: как складываются политические силы. Сторону Бориса решительно взял патриарх Иов, а также набиравший авторитет казанский митрополит Гермоген.

Избранный на царство Борис Годунов вскоре обратился к "посадскому строению". В 1600 - 1602 гг. принимались меры к возвращению разбежавшегося из городов незадолго до того посадского населения. Их разыскивали во владениях феодалов, возвращали, давая определенные преимущества. Собирали также разбежавшихся по России ремесленников и торговых людей. И эта политика стала приносить позитивные плоды.

На Россию вновь обрушились "глад и мор", вызванные стихийными бедствиями. 1601 - 1603 годы в России, может быть, самые страшные - если природа тоже наказывает, а не обрушивается случайно. В 1601 - 1603 из-за природных катаклизмов вымерла значительная часть населения, и часто негде было погребать умерших от голода. Только в Москве было захоронено 127 тысяч умерших, пришедших или перевезенных со стороны. Именно тогда социально-политическая линия правительства Годунова рухнула.

Царь Борис Годунов пытался решить проблемы, навалившиеся на Россию в самом начале XVII столетия, разного рода компромиссами. Нищих, заполонивших Москву, старались занять какими-либо работами. В какой-то степени эти мероприятия смягчали противостояния в обществе, но явно были не способны их разрешить.

В исторической литературе вряд ли найдется такое количество разноречий в оценке деятельности какого-либо правителя, как Бориса Годунова. Ему приписывают и закрепощение крестьян в конце XVI века, и непоследовательность в этой политике в начале XVII века, и стремление к абсолютной власти, и внесение раздора среди бояр и знати. Как своеобразный укор подчас проходит и само напоминание о незнатной генеалогии. К несчастью, природные катаклизмы начала XVII века просто не позволили дать более или менее однозначную оценку реальной деятельности и заслуг этого правителя.

2. Власть в руках самозванца

2.1 Начало внешней интервенции. Первый самозванец

Войны России с Польшей, Швецией и прибалтийскими княжествами продолжались весь XVI век, и шли с переменным успехом. Явное ослабление России в начале XVII столетия просто не могло не заинтересовать традиционных противников.

В отечественной историографии проявились разногласия в оценке двух вроде бы параллельных процессов, характерных для Смуты. С одной стороны, Смута - это крестьянская война, которая рассматривалась как явление однозначно прогрессивное и справедливое. Расхождения касались лишь хронологических рамок - некоторые авторы раздвигают их от восстания Хлопка в 1603 году до 1613 года. С другой стороны, со Смутой связана иностранная интервенция. Между тем, эта связь была закономерной: угнетенный народ всегда мечтал о "добром царе". И Лжедмитрий демагогически использовал эту мечту. Он обещал вернуть "свободу" и закрепощенным крестьянам, и феодальной аристократии, с трудом уживавшейся с царем Борисом.

Появление самозванца в Киеве фиксируется 1601 годом. Он ходил по монастырям, затем остановился у воеводы князя Константина Острожского, располагавшего огромными средствами, и считавшимся защитником православия, хотя на самом деле, ко вполне православным его причислить было невозможно. Радушный прием у него находили все, кто ненавидел "латинскую ересь. Воевода от проходимца отмежевался, но слух о самом факте появления монаха, скрывающего какую-то тайну, получил распространение.

В 1602 году беглый монах оказался во владениях Адама Вишневецкого и в почти предсмертном бреду "признался", что он на самом деле царевич Димитрий, чудом спасшийся от приспешников Бориса Годунова. Скитаясь с 1601 года по Киевской земле.

В 1604 году самозванец объявляется в Кракове. С этим "переездом" связаны и ходатайства Адама Вишневецкого, и сведения о поддержке самозванца со стороны Сандомирского воеводы Юрия Мнишека - теперь его готовят к походу на Москву, обручив заодно с Мариной Мнишек, как с будущей московской царицей. Юрий Мнишек проявил большую активность, набирая вооруженные отряды для Лжедмитрия.

В Польше отнюдь не было единодушия в отношении действий Мнишека и его подопечного Лжедмитрия. Решительным противником авантюры выступал Ян Замойский, а Януш Острожский написал резкое послание самому Лжедмитрию. Польские аристократы боялись выступлений казачества, которые могли охватить всю Украину. Но казачество, как одна из действующих сил авантюры, предполагалось изначально Мнишеком. В начале похода в войске Мнишека было около тысячи польских гусар, около пятисот человек наемной пехоты и 2 тысячи украинских казаков, численность которых возрастала по мере продвижения к российской границе, и достигла трех тысяч. К Лжедмитрию пристали и некоторые беглецы из московского простонародья.

Для борьбы с самозванцем и в помощь осажденному Новгороду Северскому выехал Ф.И. Мстиславский, который был назначен главнокомандующим. Он прибыл в Брянск, где сосредоточилось значительное войско, численно превосходившее отряды самозванца. Новгород Северский самозванцу взять не удалось, но в сражении на подступах к нему войско Лжедмитрия и Мнишека в декабре 1604 года одержало частичную победу над превосходящими силами Мстиславского, а сам Мстиславский был ранен. 1 января 1605 года в лагере Лжедмитрия произошел бунт наемников и польских солдат. В течение двух дней и ночей наемники грабили обозы и вообще все, что попадало под руку. Юрий Мнишек пытался остановить мятеж, но наемники не реагировали на увещевания. Именно здесь оскорблениям подвергся и сам самозванец. Он на коленях упрашивал наемников не покидать его, но те вырвали у него знамя, сорвали соболью ферязь, осыпали бранью.

Большая часть наемников 2 января 1605 года покинула самозванца и направилась к границе. Тогда же и Лжедмитрий распорядился покинуть лагерь и отступить к Путивлю. А 4 января его покинул и Мнишек со своими людьми. В итоге ситуация кардинально менялась. Если раньше Лжедмитрий был слепым орудием в руках польской шляхты, то теперь у него остаются казаки и восставшие крестьяне. Между тем, наемники и шляхта потому и покинули Лжедмитрия, что наиболее многочисленной частью его войска были социальные низы Российского государства, с которыми у шляхты всегда были более чем напряженные отношения. В свою очередь и русские приверженцы "доброго царя" смотрели на поляков как на традиционных врагов.

Юрий Мнишек и его окружение рассчитывали, что на сторону Лжедмитрия перейдет московское боярство. К самозванцу добровольно переходили некоторые воеводы, а другие, попавшие в плен, соглашались служить ему, но далеко не всегда искренне. В этой ситуации важным оказался один фактор - многие из бояр отрицательно относились к Борису Годунову, причем именно потому, что Борис не был "Рюриковичем". И этот фактор сыграл серьезную роль в общем раскладе сил.

Казалось, что с Лжедмитрием покончено. Но Мстиславский и Шуйский явно не проявили воинских дарований. Они отказались от преследования разгромленного войска самозванца. К тому же укрепленные города-крепости дворянское войско взять не смогло даже при огромном численном перевесе. А зимой дворяне начали разъезжаться по домам, и воеводы решили распустить остальных до летней кампании. Гнев Бориса Годунова, возмущенного "отпуском" ратных людей, лишь усилил негативное отношение к нему в дворянском войске.

К тому же московские воеводы сами помогли Лжедмитрию выйти из более чем затруднительного положения. Они развязали кровавый террор в Северских землях - были казнены несколько тысяч крестьян, а также их жены и дети. Эти акции увеличили ненависть населения к московским властям, и колеблющиеся, в том числе настроенные резко антипольски, стали возвращаться к "истинному царю Дмитрию".

В это время Лжедмитрий вел довольно успешную пропагандистскую борьбу с московскими разоблачителями. Он принял некого монаха Леонида как "истинного Гришку Отрепьева", и в Москве сразу проявилась растерянность, тем более что никакого представления о том, кого подобрал самозванец у них не было.

В феврале-марте 1605 года города один за другим переходили на сторону Лжедмитрия, и скоро весь юг страны стал опорой самозванца. Попытки подавить восстания кончились полной неудачей и внесли неуверенность в ряды тех, кто еще признавал царем Бориса Годунова.

2.2 Смерть Бориса Годунова. Свержение Годуновых

Сам царь быстро деградировал и физически, и психически. Во многом он теперь напоминал Грозного с его опричниной. Все с недоумением и жестким осуждением писали о мучительстве, пытках и казнях неповинных людей, которыми Борис омрачил последние месяцы своей жизни. 13 апреля 1605 года он скончался от апоплексического удара, успев, однако, совершить монашеское пострижение. В народе получила распространение версия, что он умер, отравив себя ядом.

Борис Годунов успел оформить завещание, предполагавшее, что наследовать ему будет шестнадцатилетний сын Федор Борисович Годунов (1589 - 1605). Через три дня после кончины Бориса, Федор, видимо, по инициативе Иова, был провозглашен царем на срочно созванном своеобразном Земском соборе. Но реальная власть очень скоро ушла от Годуновых: у юноши не было, ни опыта, ни сколько-нибудь достаточных военных сил.

Кончина Бориса побуждала бояр захватить для себя больше власти и связанных с ней благ, а также закрыть земские каналы избрания царя. Московское боярство начало переходить на сторону Лжедмитрия. Этим обстоятельством воспользовался Лжедмитрий. Он сформировал Боярскую думу из перешедших на его сторону представителей московской знати и начал искать пути к соглашению с московским боярством, еще недавно служившим царю Борису.

Самозванец, потерпевший не одно поражение в открытом бою, теперь осторожничал и покинул Путивль лишь 16 мая, через несколько недель после мятежа в войске, осаждавшем Кромы. 19 мая он прибыл в Кромы, где к этому времени не осталось никаких войск. Под Орлом Лжедмитрий устроил суд над воеводами, которые были доставлены ему восставшими казаками и крестьянами или попавшими в плен, но отказавшимися присягать ему. Все они были заточены по темницам.

Далее Лжедмитрий двинулся в сторону Тулы и из поселения Крапивна в 20-е числа мая отправил со служившим у него Г.Г. Пушкиным, грамоту с обращением к московской думе и другим высшим чинам. В грамоте он, преувеличивая свои успехи, писал, что весь юг и вообще вся провинция уже "добили челом". Покорности он требовал и от москвичей. 31 мая в нескольких верстах от Москвы остановился лагерем атаман Корела. Московское боярство больше пугало не то, что он был наиболее боевой силой Лжедмитрия, а его принадлежность к казачеству. Наслышаны бояре были и о том, как Корела умел поднимать "чернь", направляя ее против московских воевод. И именно возможность восстания обездоленных более всего пугала боярство.

Мятеж в Москве произошел уже на другой день - 1 июня. Исаак Масса сообщает, что утром 1 июня в город въехали два гонца Лжедмитрия, что "поистине было дерзким предприятием". Корела, видимо, в ночь с 31 мая на 1 июня совершил маневр, перерезав дорогу, ведущую из Москвы к северным и северо-западным районам страны. По этой дороге, то есть из лагеря Корелы, Пушкин и Плещеев вошли беспрепятственно в Москву, и сопровождали их жители Красного села, где остановился Корела, и где он уже провел "разъяснительную" работу. Одним из аргументов в этом "разъяснении" была грамота Лжедмитрия, в которой он грозил казнить всех, кто не явится с повинной, вплоть до детей в чреве матери. Пушкин и Плещеев с "красносельскими мужиками" легко преодолели три ряда охраняемых укреплений. На столичных улицах к ним "пристал народ многой". Видимо, их сопровождали в качестве своеобразной охраны и казаки Корелы. Вероятно также участие московских чинов, которые еще под Кромами, готовы были присягнуть Лжедмитрию.

Эмиссары были проведены на Красную площадь, и на пути к ней разгоняли московских стражей порядка. В 9 часов утра Пушкин и Плещеев взошли на Лобное место посреди Красной площади. Сторонники Лжедмитрия, а также сами казаки и красносельцы, постарались заполнить площадь народом. В основном это были социальные низы, но к "черни" пристали и служилые люди. Гавриил Пушкин обратился с речью к собравшимся, а затем зачитал послание "истинного царя".

Одновременно, вместе с покойным Борисом Годуновым самозванец клеймил Марию Григорьевну и ее сына Федора Борисовича Годунова. Марию Григорьевну и ее сына Федора он обвинял в том, что "они о нашей земле не жалеют, да и жалети было им нечево, потому что чужим владели". На Федора была возложена вина за разорение Северской земли, хотя разоряли ее еще при жизни Бориса наемники самозванца и русские воеводы примерно с равным усердием. При этом бояр Лжедмитрий оправдывал, поскольку был крайне заинтересован в их поддержке - им объявлялось полное прощение. Толпа, как это часто случалось на Руси, слушала обличения, воспринимая их не столько разумом, сколько смутными надеждами на возможность какого-то улучшения при новой власти. Нового "государя" приветствовали криком: "Дай, Боже, чтобы истинное солнце снова взошло бы над Русью!".

В Кремле, где собрались высшие чины государства и Боярская дума, тоже царила растерянность. Кремль легко было приготовить к обороне и таким образом переломить ситуацию. Но, то ли юный царь Федор промедлил, то ли ему не дали осуществить это бояре, среди которых было слишком много врагов Годуновых. Особенно активную антигодуновскую деятельность развил Богдан Бельский, незадолго до того возвращенный из изгнания.

Толпа, собравшаяся на площади, потребовала к ответу всех бояр и в первую очередь, конечно, Годуновых. И теперь, уже не обращая внимания на возражения царя, бояре один за другим стали отправляться на площадь: одни из желания отомстить Годуновым, другие из страха, что их выведут на Лобное место силой. Бояре уговаривали толпу разойтись, обещая разобраться в просьбах простонародья. А тем временем, видимо, казаки Корелы разбили двери тюрем и выпустили на свободу и заключенных там врагов Годуновых, и просто уголовных преступников. Именно они, появившись на Красной площади, возбудили в толпе и желание расправиться с Годуновыми, и просто пограбить, раз представлялась такая возможность. Казаки Корелы и примкнувшие к ним освобожденные из тюрем, а также из собравшейся на площади толпы, "и от дворян с ними были", ворвались в Кремль, где "государевы хоромы и царицыны пограбили". Тем временем, другая часть толпы устремилась грабить дворы Годуновых. Заодно грабили дворы и других бояр, дворян и дьяков. Патриарх Иов пытался остановить толпу, но ничего не мог добиться, а вскоре его отправили в ссылку.

С патриархом Иовом расправлялись те же бояре, что были убийцами царя Федора Борисовича и его матери. Патриарха боярин Басманов силой доставил в Успенский собор и там его проклинали перед всем народом, называли Иудой, клеймили за то, что он поддерживал Бориса Годунова, боровшегося с прирожденным государем Дмитрием. Стражники сорвали с патриарха святительское платье и набросили на него "черное платье". Иона был заточен в Успенском монастыре в Старице, где он некогда был игуменом.

Теперь путь на Москву самозванцу был открыт. Уже в Серпухове его ожидали отнятые у Годуновых царские экипажи и 200 лошадей с царского Конюшенного двора. Лжедмитрий двинулся дальше в сторону Москвы. На пути к Коломенскому ему привезли сшитое для него царское одеяние со всем "царским чином". Самозванец остановился в Коломенском, и несколько дней провел там, опасаясь въезжать в Москву. Многие вопросы в отношениях с Боярской думой не были решены. Реорганизация же самой думы ограничилась изгнанием Годуновых и включением в ее состав нескольких представителей знати, изначально служивших самозванцу.

2.3 Правление Дмитрия самозванца (1605-1606 гг.)

20 июня в сопровождении шляхтичей и казаков Лжедмитрий вступил в Москву. На Красной площади произошел конфуз, который в перспективе значительно осложнял положение самозванца. Православные священники, как было положено по традиции, запели псалмы, а поляки сразу отреагировали на это по своим традициям: они заиграли на трубах и ударили в литавры. Москвичи были в явном замешательстве, но поляки на это реагировали с еще большей энергией, производя много отнюдь не торжественного шума. А затем новый царь "вводе во церковь многих ляхов", которые "во церкви Божии сташа с ним". Когда же самозванец торжественно уселся на царский престол в тронном зале, польские отряды стояли строем под окнами дворца с развернутыми знаменами. Польский вопрос станет одним из самых острых во время одиннадцатимесячного правления Лжедмитрия.

Самозванца пугали слухи, что Борис Годунов вовсе не умер, а где-то скрывается и ждет своего часа. Сторонники Годуновых энергично поддерживали эти слухи, даже зная о действительной судьбе Бориса Годунова. Но более всего Лжедмитрия пугало то, что довольно многие, прежде всего монахи Чудова монастыря, с недоумением узнали в новом "царе" давнего знакомого Гришку Отрепьева. Естественно, знал и расстрига своих бывших "собратьев". Исаак Масса сообщает, что Лжедмитрий уже "на другой день велел их тайно умертвить и бросить в реку".

Лжедмитрий шел в целом оптимальным путем для упрочения своего положения. Он немедленно вызвал рязанского епископа Игнатия, грека с Кипра, поддерживавшего Лжедмитрия вместе с рязанскими дворянами еще на Северщине, и заставил Освященный собор утвердить его патриархом. Другая акция - это упомянутое приглашение "матери" Марии Нагой в Москву. Естественно, что Лжедмитрий колебался и засылал к монахине агентов, а окончательную обработку проводил П. Басманов. Кнут и пряник сломили монахиню. У Лжедмитрия появился веский аргумент в свою защиту.

Утвердив на патриаршем столе своего ставленника, Лжедмитрий принялся за неугодных ему бояр. В центре "царских" подозрений оказался Василий Иванович Шуйский, поскольку именно он возглавлял комиссию по расследованию обстоятельств гибели царевича Дмитрия в 1591 году. В кругу доверенных Шуйский рассказывал обо всем, что было и произошло в 1591 году, но однажды проговорился об этом купцам, среди которых оказался и приверженец самозванца. Тот и донес о разговорах, которые ведет Шуйский. Шуйских обвинили в государственной измене. Сами обвинения у разных обвинителей заметно разнились. Одни говорили о слухах, порочащих Лжедмитрия, как самозванца, другие об организованном заговоре, насчитывающим тысячи людей, третьи обвиняли в резких высказываниях по поводу пропольской политики сомнительного "царя" и об него "неправославии". Но все эти обвинения в сумме создавали возможность организовать большой процесс, дабы устрашить и верхи, и низы москвичей. Поэтому первоначально предполагалось привлечь к ответу многих бояр, так или иначе связанных с Шуйскими. Но на такой шаг самозванец не решился: он мог вообще потерять какую-либо опору в столице.

В конечном счете, к суду решили привлечь братьев Шуйских и некоторых в политическом отношении мало значимых лиц. Для устрашения населения подвергли публичной казни дворянина Тургенева. Купец Федор Калачник, согласно преданию, шел на казнь, громко проклиная "царя" как антихриста и посланца сатаны, и что поклоняющиеся ему от него же и погибнут. Многих из простонародья, как сообщает Исаак Масса, тайно по ночам пытали, убивали и губили.

Казнь Шуйских была назначена на 30 июня. Лжедмитрий спешил, не слишком заботясь об обоснованности обвинений. Дело в том, что даже в Польше знали, что в случае прекращения династии рода Владимирских князей, первенство должно было перейти именно к Шуйским, как тоже Рюриковичам. К тому же, Василий Шуйский единственный из бояр не поехал на встречу самозванца в Серпухове.

Самозванец, однако, не мог просто расправиться с Шуйскими, поскольку по договоренности с боярами в осуждении боярина же должна участвовать и Боярская дума. Был устроен соборный суд с участием бояр, духовенства и представителей других сословий. Привлечение представителей низших сословий должно было нейтрализовать попытки бояр защищать своего, уважаемого думой, коллегу.

Примечательно, что с обвинительной речью на суде выступил сам Лжедмитрий. В длинной речи самозванец совершил экскурс в историю и доказывал, что Шуйские всегда изменяли московским царям. По его подсчетам, Иван Грозный семь раз намеревался казнить Шуйских, а Федор Иванович казнил дядю Василия Шуйского. На других бояр самозванец бросать тень предусмотрительно не стал. Никакого суда на соборе по существу не было: просто приняли на веру заявление Лжедмитрия, что Шуйские готовили заговор против "царя". Убийства и казни, предварявшие суд, парализовали Боярскую думу, и никто из бояр не выступил в защиту Шуйских.

Собор приговорил Василия Шуйского к смертной казни, а его братьев к заключению в тюрьму. Все было приготовлено для казни, Басманов выехал на середину площади и прочел приговор думы и собора, а палач подвел осужденного к плахе, в которую был воткнут топор, и сорвал с приговоренного одежду. И здесь Шуйский с плачем молил о пощаде. Басманов жаждал крови, но самозванец, почувствовав недовольство в народе, прислал гонца, а затем дьяка, который объявил о помиловании. Все имущество Шуйских и их владения были конфискованы. Василий и его братья были отправлены в тюрьмы в пригородах Галича Мерьского.

Главной задачей на первых порах Лжедмитрий считал изменение состава Боярской думы. Самозванец возвращал из ссылок и тех, у кого ему ранее доводилось служить, и тех, которые были наказаны Борисом Годуновым. Вернувшиеся из ссылки, конечно, видели, что перед ними их давний знакомый Гришка Отрепьев, но ненависть к Годуновым и повышение по службе мутило сознание и закрывало рот даже для шепота кому-нибудь на ухо. В итоге, значительно измененный состав Боярской думы дал согласие на его коронацию. Самозванец сам отложил коронацию до приезда Марфы Нагой. Как уже было сказано, мнимая мать подвергалась предварительной обработке. Для непосредственного приглашения Марфы в Москву был направлен "постельничий" Лжедмитрия Семен Шапкин. Шапкин в случае отказа Марфы признать Отрепьева своим сыном угрожал монахине смертью.

После ряда предварительных проверок настроения Марфы, самозванец 17 июля 1605 года выехал в село Тайнинское, куда была доставлена монахиня под охраной польских наемников и в сопровождении бояр. В поле у села, куда собрали значительную толпу народа, Марфа и Гришка Отрепьев обняли друг друга и прослезились. На собравшийся "народ" сцена явно произвела впечатление: криками и слезами провожали они встречу, матери и сына после четырнадцатилетней разлуки. 18 июля Марфа в карете въехала в столицу. И всю дорогу обретенный "сын" сопровождал карету верхом на коне. Красная площадь была заполнена народом, во всех церквах звонили колокола. После службы в Успенском соборе счастливый сын раздавал простонародью щедрую милостыню. А через три дня, 21 июля состоялась и коронация Лжедмитрия. Патриарх Игнатий, надел на голову самозванца корону Ивана Грозного, после чего бояре вручили скипетр и державу.

Для Отрепьева важно было создать впечатление, что его венчание на царство было продолжением законной, временно прерванной, династии, и потому он венчался дважды: в Успенском соборе, и в соборе Архангельском в усыпальнице "предков". Архиепископ грек Арсений, настоятель Архангельского собора, надел на голову Лжедмитрия "шапку Мономаха". По выходе коронованного "царя" бояре осыпали дождем золотых монет.

Вскоре после коронации Лжедмитрия произошло резкое столкновение москвичей с иностранными наемниками. Поводом послужил арест московскими властями шляхтича Липского, которого подвергли торговой казни: били батогами на улице. Наемники, считая преступление Липского несущественным, бросились на помощь и применили оружие против приставов. Москвичи, в большинстве безоружные, устремились на помощь приставам. В результате было много убитых и раненых среди москвичей, а поскольку негодующая толпа продолжала расти, наемники укрылись в казармах на Посольском дворе. Несколько десятков тысяч москвичей грозили "рыцарям" расправой. Лжедмитрий тоже был обеспокоен взрывом негодования среди москвичей, сознавая, что эта безмерная ненависть при определенных обстоятельствах может быть повернута против него. В итоге, поступил он, по своему обыкновению, двулично: москвичам объявил, что убийцы понесут наказание и посольские казармы будут разгромлены пушками, а убийцам сообщил, что виновных не будут наказывать, но для успокоения русских наказания нужно имитировать. "Рыцари" выдали трех шляхтичей, отличившихся в расправе с москвичами. Их продержали сутки в тюрьме, а затем втайне от москвичей выпустили на свободу.

Тем не менее, события в Москве дали повод боярам, и они добились решения о роспуске наемных отрядов. И уже с конца июля наемники жили на Москве без службы, но, не покидая ее и получая от Казенного приказа плату, каковой не имели русские служилые люди. Наемников обеспечивали еще пушниной и обильным кормом. И тот же, упомянутый выше Бучинский сообщает, что, продавая москвичам корм, наемники за год только на этом получали дополнительно по тысяче золотых.

Бояре и высшие чины с такой же неприязнью, как к иноземным наемникам, относились и к казакам, в которых видели народное движение, направленное если не против феодального строя в целом, то против отмены Юрьева дня. Казаки, кроме того, добивались признания за ними ранга служилых людей. Уступая требованиям московских дворян и бояр, Лжедмитрий вынужден был согласиться на удаление казаков из столицы, распорядившись произвести казне с ними расчет. При себе он оставил лишь оказавшего ему незаменимые услуги атамана Корелу с небольшим отрядом.

2.4 Восстание казаков, переворот в Москве

Весной 1606 года беспокойные вести стали поступать с юга. Выпровоженные из Москвы казаки считали себя обделенными и обиженными. Большинство из них не могли найти себе применения и способны были только отправиться в какой-нибудь поход. Весной 1606 года появился казачий самозванец - казаки, готовившие поход на Москву, избрали своим "царевичем" Илейку Муромца. Новый самозванец родился на посаде, послужил на Волге в работных людях и побывал холопом у сына боярского Григория Елагина на Тереке. Новому самозванцу дали имя Петра, якобы сына царя Федора Ивановича, у которого, как говорилось, сыновей-то как раз и не было. Движение во главе с Лжепетром было организовано казачьей голытьбой, и хотя большинство зажиточных казаков к нему примкнуло, социальные мотивы в нем проявлялись в значительно большей мере, чем в других движениях казаков.

В Москве же переворот готовился медленно, но неуклонно. Все правление Лжедмитрия - это сплошные пиры и гуляния, свадьбы бояр - свободные, без традиционных строгих регламентаций. В "веселые дни" самозванец иногда стремился проявить милость к кому-либо. Именно в таком состоянии он, после полугодовой ссылки Шуйских, простил их и вернул им имения и чины. У Василия Ивановича Шуйского было много доброжелателей среди бояр и высших чинов. А народ проникся к нему особым уважением, потому что он открыто обличал самозванца и перенес пытки и плаху - в глазах народа он стал героем-мучеником. Его смелость ценили, но не замечали честолюбия и лукавства. Василий Шуйский, почти случайно избежавший казни в начале царствования Лжедмитрия, сумел объединить очень разные силы и использовать недовольство разных слоев общества, направив его против самозванца.

На 18 мая 1606 года в Москве был назначен грандиозный фестиваль: воинская потеха. Но утром 17 мая по всей Москве загремели колокольные набаты, созывавшие жителей на Красную площадь. Удивительно, что не только самозванец, но и поляки, ожидавшие празднества 18 мая, не заметили, как стремительно организовалась вся Москва и против самозванца, и против них. Большинство бояр, приведших некогда Лжедмитрия в Москву - князья Голицыны, Михаил Салтыков, Нагие, практически все, кроме Басманова, - оказались в рядах восставших. И царица-монахиня Марфа, и ее родичи Нагие теперь дружно каялись в толпе в том, что под страхом казни лгали, подыгрывая самозванцу. Василий Шуйский перекрыл все двенадцать ворот входа и выхода из города, и в город были введены 18 тысяч воинов, которые должны были отправляться под Елец, и которые теперь перешли под контроль заговорщиков.

Лжедмитрий бегал из комнаты в комнату и, наконец, прыгнул из окна на Житный двор, разбил себе грудь, голову и вывихнул ногу. Лежащего в крови, его обнаружили здесь стрельцы. Они не входили в заговор и попытались помочь лжецарю, посадили на фундамент, обливали водой. Самозванец умолял не оставлять его, обещая стрельцам богатство и чины. Их окружило множество народа, но стрельцы требовали, чтобы царица-монахиня объявила: сын это ее или не сын. Если сын, то они умрут за него, а если нет, "то волен в нем Бог". Марфа, вызванная боярами из кельи, объявила народу, что истинный царевич Дмитрий скончался у нее на руках в Угличе, что она из страха, под влиянием угроз и лести была вовлечена в грех бессовестной лжи, назвав сыном неизвестного ей человека. Из страха она молчала, но многим открывала истину. Показала Марфа и изображение лица мальчика, у которого не было ничего общего с Расстригой. После этого стрельцы выдали обманщика толпе.

Бояре велели нести самозванца во дворец для допроса. Самозванец обратился к окружающим: "Несите меня на Лобное место: там объявлю истину всем людям". Какую истину он хотел объявить, осталось нераскрытым: две пули двух дворян оборвали жизнь Лжедмитрия. Толпа бросилась терзать уже мертвое тело. Также терзали и убитого Басманова. Расправа ожидала и Марину Мнишек: слуга-охранник был убит и в комнату Марины ворвались обезумевшие от крови восставшие. Но приспели бояре и взяли Марину под защиту, выделив ей охрану. Многие же поляки стали жертвами восставшего народа, копившего свою ненависть в течение года. Музыканты, раздражавшие православных во время молебнов, были все умерщвлены в Кремле.

Заключение

Россия оказалась в отчаянном положении. Без царя, с польскими интервентами в столице, разоряемой многочисленными иноземными и своими шайками. В Нижнем Новгороде, началось народное движение, которое возглавил мужественный гражданин Кузьма Анкудинович Минин. Он призвал во имя родины «заложить жен и детей», чтобы снарядить армию. Ее возглавил воевода, князь Дмитрий Пожарский. В августе 1612 года ополчение после тяжелого боя выбило поляков из Москвы. После двухмесячной осады измученные голодом интервенты сдались на милость победителям. Хотя разоренная и разрушенная столица была освобождена, для освобождения страны еще нужно было воевать.

Для страны оставшейся без центрального руководства всего важнее было избрать царя. Тем более что на престол государства продолжали претендовать польский королевич Владислав и шведский принц Карл-Филипп. Необходима была сильная власть и для того, что заключить мир с Польшей и Швецией, и в первую очередь навести в стране порядок.

Зимой 1613 года был созван Земский собор, самый представительный из всех бывших до и после. Долгие и бурные заседания наконец привели к выбору молодого 16-летнего боярина Михаила Романова, племянника по женской линии царя Федора Ивановича.

Отстоять свою независимость и государственность России удалось, но очень тяжелой ценой. Страна находилась в тяжелом положении, казна пуста, торговля и ремесла находились в упадке. Понадобилось несколько десятков лет, чтобы восстановить хозяйство страны. Потеря важных территорий предопределяла дальнейшие войны за их освобождение, что тяжелым бременем ложилось на всю страну. Смутное время еще более усилило отсталость России по сравнению с европейскими странами.

Список литературы

1. Авраамий Палицин. Сказание. М.; Л., 1955, 126стр.

2. Бахрушин С.В. Классовая борьба в русских городах в XVI - начале XVII в. // Научные труды. Т.1, М., 1952, 355стр.

3. Белокуров С.А. Разрядные записи в Смутное время (1713 - 1721 гг.) М., 1907, 159 стр.

4. Буганов В.И. Крестьянские войны в России XVII - XVIII вв. М., 1970, 121 стр.

5. Буссов Конрад. Московская хроника. 1584 - 1613. / Ред. и предисл. И.И. Смирнова. М.; Л., 1961, 56 стр.

6. Валишевский К. Смутное время. (Репринтное воспроизведение издания 1911 года). М., 1989 год, 70 стр.

7. Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908, 63 стр.

8. Колычева Е.М. Холопство и крепостничество (Конец XV - XVI вв.). М., 1971, 36 стр.

9. Корецкий В.И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в России во второй половине XVI в. М., 1970, 57 стр.

10. Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII в. // Исторические монографии и исследования. Кн.II., М., 1904, 13 стр.

11. Масса И. Краткие известия о Московии начала XVII в. М., 1937, 58 стр.

12. Панеях В.М. Кабальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967, 46 стр.

13. Панеях В.М. Холопство в XVI - начале XVII века. Л., 1975, 58 стр.

14. Пирлинг П. Из Смутного времени. СПб., 1902, 112 стр.

15. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI - XVII веков. М., 1937, 212 стр.

16. Руссель В. Рассказ о жизни и смерти Димитрия. СПб., 1901, 42 стр.

17. Сказания современников о Дмитрии самозванце. Т.III. СПб, 1832, 162 стр.

18. Скрынников Р.Г. Россия после опричнины. Л., 1975, 38 стр.

19. Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М., 1978, 67 стр.

20. Скрынников Р.Г. Россия вначале XVII в. "Смута". М., 1988, 67-92 стр.

21. Устрялов Н.Г. Сказание современников о Дмитрии самозванце. Ч.2. СПб, 1869, 31 стр.

22. Флоря Б. Н. Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI - начале XVII в. М., 1973, 101-104 стр.

Размещено на Allbest.ru