Союз 17 октября в 1905-1907 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра российской истории

Союз 17 октября в 1905-1907

2008

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Организационное становление партии октябристов

§1.1 На путях к созданию Союза 17 октября

§1.2 Структура, численность и социальный состав партии

§1.3 Октябристская альтернатива революционным преобразованиям

Глава 2. Лидеры партии Союза 17 октября

§2.1 Шипов Дмитрий Николаевич

§2.2 Гучков Александр Иванович

Глава 3. Деятельность Союза 17 октября в 1905-1907 гг.

§3.1 Деятельность октябристов 1905-1906 гг.

§3.2. Союз 17 октября в 1906-1907 гг.

Заключение

Список источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

К партиям либеральной ориентации мы относим те, которые провозгласили в своих программах приверженность основным либеральным ценностям: рыночной экономике с безраздельным господством частной собственности и свободой предпринимательства, демократическим правам и свободам личности, конституционному, правовому государству.

Ведущими партиями либерального направления были Конституционно-демократическая партия и Союз 17 октября, представляющие собой два полюса русского либерального движения - прозападнического либерал-радикализма и умеренно-консервативных конституционалистов-почвенников. При этом основным методом модернизации России и те, и другие признавали только ее реформирование «сверху».

Союз 17 октября вместе с примыкавшими к нему партиями и организациями представлял собой правый фланг российского либерального лагеря и занимал промежуточное положение между конституционными демократами и крайне правыми. Грань, отделявшая эти общественно-политические группировки друг от друга, была, однако, весьма подвижной и неустойчивой. Таким образом, важно проследить становление и деятельность октябристов, выказав ее отличия от других партий.

Цель настоящей работы: дать характеристику партии «Союз 17 октября» в 1905-1907 гг., проследив ключевые моменты её развития, для чего необходимо решить следующие задачи:

· проследить создание и становление партии «Союза 17 октября», отразив организационную структуру, численность, социальный состав;

· осветить теоретические концепции, программу, а также их коррекцию;

· осветить биографию лидеров партии, т. к. личности лидеров накладывали существенный отпечаток на все основные и многие второстепенные проявления партийной жизни;

· проследить тактику «Союза 17 октября» в 1905-1907 гг., их результативность и значение;

Для того, чтобы выполнить поставленные цели и задачи, был привлечен следующий круг источников, который можно разделить на несколько групп: союз октябрь партия октябрист

1) документальные источники, относящие непосредственно к событиям, которые они описывают: документация съездов, конференций и заседаний (протоколы, проекты программных документов), официальные документы от лица партии (манифесты, резолюции, программы и уставы);

2) воспоминания, дающие субъективное отношение их авторов к каким-либо событиям (воспоминания А. И. Гучкова, Д. Н. Шипова);

3) отдельно можно выделить партийную пропагандистскую литературу (прокламации, воззвания, брошюры).

Историография. Из дореволюционной историографии следует выделить пятитомник «Общественное движение в России в начале XX века» под редакцией Ю. О. Мартова, П. П. Маслова, А. Н. Потресова (начал выходить в свет в 1909 г.). Работа над изданием затянулась и не была завершена в связи с началом первой мировой войны. Авторы и редакторы, исходя из своих философских и политических убеждений, попытались осмыслить предпосылки, ход и итоги первой российской революции, позиции классов и партий. История политических партий России отражена в двух томах - первом и третьем (третий целиком посвящен этому сюжету) и частично во втором томе (книга 3). Редакция издания заявила, что она стремилась «дать объективное исследование» исторического процесса в России и в том числе - по истории политических партий. В большинстве случаев это удалось, особенно если учесть поставленную цель: не переоценивать революционные возможности рабочего класса и социал-демократической партии. Третий том (книга 5) «Общественного движения в России в начале XX века» (1914) содержал анализ истории всех главных политических партий России: конституционных демократов (автор А. Мартынов); Союза 17 октября (Ф. Дан и Н. Череванин) и др. Ведущими идеями тома являются:

o первая российская революция создала «живительную почву» (объективные и субъективные предпосылки) для возникновения в России партий, отличающихся не только по социально-классовому составу, но и по средствам и методам достижения конечной цели - завоевания власти;

o в революции 1905-1907 гг. каждая из существовавших тогда партий пыталась выдать себя за носителя прогрессивных идей, а некоторые из них стремились объединить все демократические силы, к этому же призывали и народнические партии;

o думская тактика (ей в данном томе уделяется значительное внимание) политических партий не была однородно-классовой, она определялась приливами и отливами революционной волны и расстановкой политических сил за стенами российского парламента.

Идеи пятитомника не только оказали решающее влияние на дооктябрьскую историографию, но и нашли свое дальнейшее развитие во многих трудах советских историков начала 20-х годов.

В 30-е гг. важным вкладом в изучение вопроса о роли либерально-монархической буржуазии и ее партий в период первой российской революции явилась монография Е. Д. Черменского. Она написана на основе изучения значительного круга архивных источников и материалов, многие из которых впервые введены автором в научный оборот. Основываясь на ленинских оценках классовой природы октябристов, автор проследил процесс создания этой партии, впервые предпринял попытку определить ее численность и состав, дал краткую характеристику ноябрьского (1905 г.) варианта программы, показал ее деятельность в период избирательных кампаний в I и II Думы. В целом книга Е. Д. Черменского значительно расширила представления о классовой природе октябристов, о взаимоотношениях их с самодержавием.

Новый фактический материал, позволяющий углубить представления об отдельных сторонах деятельности октябристов в 1905-1907 гг., содержится во втором издании монографии Е. Д. Черменского.

Преодоление парадигмы «Краткого курса» началось только с 50-60-х годов. В 70-80-е годы изучение «непролетарских» партий активизировалось. В этой связи следует отметить сборник с характерным названием «Непролетарские партии России», где октябристам посвящено ряд статей.

В конце 80-х гг. вышла работа В. В. Шелохаева «Партия октябристов в период первой российской революции». Монография содержит анализ классовой природы, идеологии, программы, тактики, организационной структуры партии октябристов. Автор подробно освещает отношение большевистской партии к правому флангу российского либерализма - октябристам, дает обстоятельную критику буржуазной историографии. На основе ранее использованного и нового корпуса источников в книге рассмотрен социальный состав местных комитетов, ЦК и думских фракций.

В историографии 90-х годов наблюдается отход от догм марксисткой схемы. Итоги размышлений нашли свое выражение в таких обобщающих трудах как: «Политическая история России в партиях и лицах», «История политических партий России», «Политические партии России. Конец XIX - первая треть ХХ в. Энциклопедия», «Политические партии России в контексте ее истории», «Политические партии России: история и современность» и ряд других работ. Основными недостатками данных сочинений вызваны отсутствием определенной методологической позиции, что создает впечатление аморфности и неопределенности.

Анализ историографических обзоров и некоторых обобщающих трудов показывает, что история партии октябристов нуждается в углубленном изучении на основе нового порядка источников и нового исторического мышления, освобожденного от идеологизированных источников и стереотипов.

ГЛАВА 1. ОРГАНИЗАЦИОННОЕ СТАНОВЛЕНИЕ ПАРТИИ ОКТЯБРИСТОВ

§1.1 На путях к созданию Союза 17 октября

Оформление октябризма как политического течения было органически связано с теми процессами, которые имели место в российского либерализме на рубеже двух веков. В литературе достаточно обстоятельно проанализированы как общие, ведущие тенденции развития либерального движения, так и показаны отличия по программным, тактическим и организационным вопросам между различными направлениями и течениями в либерализме. Результаты этих исследований позволяют утверждать, что уже в начале XX в. в недрах либерального лагеря были заложены идейные и организационные основы будущих партий России, в том числе и партии октябристов.

Ядро Союза 17 октября сформировалось в октябре-ноябре 1905 г. и выступило впервые, как организованная группа, на ноябрьском съезде земских и городских деятелей того же года.

Это выступление не было неожиданным. Формирование элементов, получивших впоследствии название «октябристских», совершалось, под многосторонними и противоречивыми влияниями бурной эпохи 1904-1905 гг., не всегда прямолинейно, но последовательно и неуклонно. Элементы эти зародились прежде всего в земско-дворянской среде. К ним примкнули впоследствии известные торгово-промышленные слои.

Одним из центральных вопросов, который вызывал наиболее острые разногласия среди либеральной оппозиции, был вопрос о реформе центральной государственной власти. В отличие от левого крыла либерализма - освобожденцев и даже представителей земского традиционного либерализма - земцев-конституционалистов представители правого крыла земского либерализма - шиповцы выступали против ограничения власти самодержавия монарха. Единственное, на что в это время соглашались они, - это на созыв Земского собора, который должен был стать законосовещательным органом при царе.

Идейные разногласия между освобожденцами, земцами-конституционалистами и шиповцами нашли свое отражение в решениях ноябрьского земского съезда 1904 г. Не возражая против пунктов программы о необходимости введения в стране гражданских и политических свобод, шиповцы категорически выступили против основного программного требования - ограничения самодержавия народным представительством с законодательными функциями. «Русскому народу, - заявил Д. Н. Шипов, - чуждо стремление к народовластию, и в нем сильны привязанность к идее самодержавия, в которой он хочет видеть выражение соборной совести народа, к которой он питает доверие и любовь».

Чтобы избежать раскола среди участников земских съездов, большинство (освобожденцы и земцы-конституционалисты) вынуждено было пойти на уступки шиповцам и изложить пункт о правах народного представительства в двух редакциях. Большинство съезда (71 голос) высказалось за ограничение самодержавия народным представительством с законодательными функциями. Меньшинство (27 голосов) ограничилось требованием созыва законосовещательного народного представительства. Как отмечал позднее в своих воспоминаниях Шипов, разногласия между большинством и меньшинством земских съездов по этому вопросу носили принципиальный характер.

Между освобожденцами и представителями традиционного земского либерализма, в том числе и шиповцами, существовали разногласия и по социальным вопросам.

Помимо программных разногласий между различными направлениями и течениями в либерализме, имели место тактические и организационные разногласия. Так, например, левое крыло «Союза освобождения», кроме сугубо легальных форм борьбы против самодержавия, достаточно широко использовало и мирные нелегальные средства. Правое крыло «Союза земцев-конституционалистов» и особенно шиповцы предпочитали «не сходить с законной почвы», придерживались строго легальных средств воздействия на правительство (петиции, записки, личные беседы с отдельными представителями царской бюрократии и т.д.).

Революционные события 1905 г. явились мощным катализатором, ускорившим процесс партийного размежевания внутри либерально-оппозиционного лагеря. Под непосредственным воздействием революционной борьбы и требований широких народных масс либералы вынуждены были конкретизировать и политически заострять свои лозунги, формулируя их всегда «на несколько градусов ниже, чем этого требует действительно революционная действительная борьба за действительную свободу». На своем третьем съезде, состоявшемся в марте 1905 г., освобожденцы, приняв официальную программу, несколько активизировали свою деятельность среди рабочих и крестьян, выступили инициаторами создания профессионально-политических союзов «цензовой» интеллигенции, предприняли конкретные шаги в деле организационного оформления конституционно-демократической партии. В свою очередь шиповцы в апреле 1905 г. опубликовали собственную политическую программу, в которой продолжали отстаивать идею законосовещательного представительства, выступать против всеобщего избирательного права. Как и следовало ожидать, эта программа, в которой продолжали отсутствовать социальные разделы, не встретила отклика даже в либеральной среде.

На апрельском общеземском съезде 1905 г. подавляющее большинство делегатов вновь высказались за законодательное народное представительство, избранное на основе всеобщего избирательного права, за дополнение своей политической программы социальными разделами в духе решений III съезда «Союза освобождения». Оказавшись вновь в меньшинстве, шиповцы на этот раз демонстративно покинули съезд и предприняли попытку консолидации собственных сил в земской среде. В начале мая 1905 г. Шипов обратился к ряду участников апрельского съезда, выступавших против всеобщего избирательного права или проявлявших колебания по этому вопросу, с предложением принять участие в совещании земских деятелей для обсуждения вопроса о «желательной в ближайшем будущем системе выборов». Большинство земских съездов не хотела идти на окончательный разрыв с Д. Н. Шиповым и его сторонниками. Под давлением шиповцев большинство съезда вынуждено было пойти на ряд редакционных уступок, делавших требования либеральной оппозиции еще более расплывчатыми и неопределенными. Тем не менее и это полностью не удовлетворило Шипова, и он отказался принять участие в депутации к царю.

Под влиянием революционных событий весны-лета 1905 г. либеральное движение поднялось на новую ступень. Это нашло свое отражение, с одной стороны, в повышении самого тона оппозиционных выступлений, а с другой - в расширении фронта либерального движения за счет включения в него представителей городского самоуправления. Одновременно в либерально-оппозиционном лагере усилились политическая дифференциация и партийное размежевание, обострились дискуссии по программным, тактическим и организационным вопросам.

На июльском съезде «союза земцев-конституционалистов» был поставлен вопрос о дальнейшем существовании земской конституционной группы, в основном выполнившей стоящие перед ней задачи по пропаганде и распространению идей в земской среде. Правые элементы «союза земцев-конституционалистов», не отрицая необходимости создания партии, считали тем не менее, что при ее организации земцы должны искать себе союзников среди «более умеренных». «При образовании более широкой политической партии, - заявил один из будущих основателей Союза 17 октября граф П. А. Гейден, - мы должны ничем не поступаться в пользу более крайних общественных групп. Мы должны твердо стоять на своей земской программе, в основании которой лежит борьба за право». По существу, это означало ориентацию части земцев-конституционалистов на шиповцев и их сторонников.

Но более дальновидные члены союза настаивали на необходимости выхода за рамки земского движения и вступления в более тесный контакт с «Союзом освобождения», «Союзом союзов» и другими родственными либеральными организациями. Эта позиция была поддержана большинством участников съезда.

После июльского съезда «союз земцев-конституционалистов» фактически прекратил свое существование. Его «центр» и левое крыло по своим программным тактическим установкам слились с правым крылом и «центром» «Союза освобождения». В свою очередь, правое крыло «Союза земцев-конституционалистов» начинает сближаться с шиповцами.

Под влиянием нарастания освободительного движения царизм вынужден был издать 6 августа 1905 г. манифест о созыве законосовещательной Думы. Воспользовавшись предоставленной «сверху» возможностью легальной деятельности на почве выборов в булыгинскую думу, Объединенная комиссия, состоявшая из освобожденцев и земцев-конституционалистов, выработала программу конституционно-демократической партии и предприняла попытку объединить на ее платформе представителей земского и городского самоуправления. С этой целью в Москве 12-14 сентября 1905 г. был создан земско-городской съезд.

На съезде произошла дальнейшая консолидация правого крыла и «центра» «Союза освобождения» с «центром» и левым крылом «союза земцев-конституционалистов». Принятая большинством съезда освобожденческая программа легла в основу будущей программы кадетской партии. Вместе с тем на съезде активизировалась деятельность шиповского меньшинства, которому удалось привлечь на свою сторону часть умеренных земцев-конституционалистов и представителей городского самоуправления. На сентябрьском съезде земское меньшинство приобрело весьма активного союзника в лице А. И. Гучкова. Будущий лидер октябризма выступил на съезде с позиций воинствующего национализма, ставшего впоследствии одной из характерных черт деятельности «Союза 17 октября».

Несмотря на свое поражение на съезде, консервативно настроенные элементы земского и городского самоуправления не только не сложили оружия, но и в значительной степени активизировали свою деятельность по консолидации собственных сил. Этот процесс был ускорен революционными событиями в октябре 1905 г.

Всероссийская политическая стачка, инициатором и руководителем которой выступил рабочий класс во главе с партией РСДРП, заставила царизм пойти на новые уступки. 17 октября 1905 г. царизм издал манифест, в котором содержались обещания введения в стране политических свобод, созыва законодательной Думы и расширения круга избирателей. Издание манифеста 17 октября стало поворотной вехой в политической эволюции российской либеральной буржуазии, начавшей переходить как целое на сторону контрреволюции.

После издания манифеста 17 октября в основном завершилось партийное размежевание в либеральном буржуазном лагере. Среди участников земско-городских съездов произошел раскол. Средние либеральные помещики, средняя городская буржуазия и в особенности «цензовая» интеллигенция вошли в партию кадетов, официально оформившуюся на своем учредительном съезде, состоявшемся 12-18 октября 1905 г. Крупные умеренно-либеральные помещики и политически активные элементы крупной торгово-промышленной буржуазии, недовольные «радикализмом» кадетской программы и особенно ее «революционной» тактикой, приступили к созданию собственной партии.

Царский манифест 17 октября в общем и целом удовлетворял интересы умеренно-либеральных помещиков и крупной торгово-промышленной буржуазии, панически испугавшихся возможной победы народной революции. Удовлетворившись царской подачкой, крупнобуржуазные элементы «уперлись» в манифест 17 октября, который стал программой контрреволюционной буржуазии. В отличие от кадетов, которые выступали за то, чтобы «идти вперед от манифеста 17 октября или, во всяком случае, не делать ни шагу назад», будущие октябристы «стремились к тому, чтобы не идти ни шагу дальше». Не случайно, что именно дата издания царского манифеста была взята крупнобуржуазными элементами в качестве названия для собственной партии - Союз 17 октября.

После издания манифеста были ликвидированы разногласия между земцами-конституционалистами типа П. А. Гейдена, М. А. Стаховича и сторонниками Д. Н. Шипова. Подчинившись «высочайшей царской воле», шиповцы вынуждены были согласиться на ограничение самодержавия законодательным представительством.

В последней декаде октября 1905 г. в Москве, ставшей цитаделью октябризма, состоялось несколько встреч между либеральными земцами и представителями крупной буржуазии, во время которых вырабатывалась программа Союза 17 октября. 1 ноября 1905 г. в газете «Слово» было опубликовано сообщение московского корреспондента, в котором говорилось, что видные представители земств и городов, «идеалом которых в настоящее тревожное и критическое для России время является не разрушение, а созидание и благоустроение страны на началах гражданской свободы, объявленной в манифесте 17-го октября», приступили к созданию партии под названием Союза 17 октября. В числе основателей партии названы Д. Н. Шипов, А. И. Гучков, М. А. Стахович, М. В. Красовский, граф В. В. Гудович, Н. Н. Перцев, барон П. Л. Корф и др. Из бесед с ними выяснилось, что в основу политической программы создаваемой партии положен манифест 17 октября и что она будет выступать против учредительного собрания, прямого избирательного права, за созыв Думы и за неделимость России.

4 и 5 ноября состоялись совещания основателей Союза 17 октября в Петербурге, на которых был подробно обсужден проект программы, подготовленной А. И. Гучковым. После редактирования и внесения в нее изменений программа была направлена в Москву, где в это время проходил земско-городской съезд.

На ноябрьском земско-городском съезде (6-8 ноября 1905 г.) будущие октябристы во главе с А. И. Гучковым, графом П. А. Гейденом и М. А. Стаховичем выступили с особым мнением, в котором они высказывались против созыва учредительного собрания, прямого избирательного права, автономии Польши, «немедленной и повсеместной отмены всех исключительных мер и военного положения». Вместе с тем они со всей определенностью заявили о своей поддержке царского правительства и водворении порядка, ради скорейшего созыва Государственной думы, которая одна в силах «умиротворить страну, утвердить власть и осуществить реформу государственного управления».

В ходе встреч, состоявшихся во время работы ноябрьского земско-городского съезда, был выработан окончательный вариант программы партии октябристов, который затем был опубликован в газете «Слово», являвшейся до создания «Голоса Москвы» официальным органом Союза 17 октября. 16 ноября в Петербурге состоялось новое совещание, в котором принял участие прибывший из Москвы А. И. Гучков. На нем был одобрен окончательный текст программы, принятый в Москве, и утверждено решение о ее переиздании в Петербурге. Одновременно в Москве и Петербурге были созданы центральные руководящие органы Союза 17 октября, разработан и принят его устав. С середины ноября 1905 г. начался процесс организационного строительства партии октябристов по всей стране, который в общем и целом завершился во время выборов в I Думу. Однако Союз 17 октября окончательно сложился лишь осенью 1906 г. После выборов в I Думу в его состав вошла значительная часть членов торгово-промышленной партии, что, по словам Д. Н. Шипова, придало Союзу 17 октября в значительной мере классовый оттенок. С другой стороны, из Союза 17 октября вышла часть его основателей, создавших партию мирного обновления.

§1.2 Структура, численность и социальный состав партии

Согласно уставу, в Союз 17 октября могли входить «все партии и лица, признающие, что государственное преобразование России должно идти путем развития и укрепления начал конституционной монархии, с народным представительством, основанном на общем избирательном праве, и примыкающие к основным положениям программы». Причем вступающие в Союз партии сохраняли свою автономную самостоятельность, т.е. имели собственные центральные органы, программу и местные организации. Вместе с тем в уставе особо подчеркивалось, что в Союз 17 октября не могли входить те лица и партии, которые, с одной стороны, выступали за сохранение неограниченного самодержавия, а с другой - отстаивали требование созыва Учредительного собрания и демократической республики.

Во главе Союза 17 октября находился Центральный комитет, состоящий до осени 1906 г. из двух отделов - петербургского и московского. Петербургский отдел ЦК возглавлял крупный земледелец (8815 дес.), директор общества освещения газом Петербурга, председатель петербургского отделения комитета о ссудо-сберегательных и промышленных товариществах, действительный статский советник П. Л. Корф. Московский отдел ЦК возглавлял крупный землевладелец (1300 дес.), бывший председатель Московской губернской управы, действительный тайный советник и камер-юнкер императорского двора Д. Н. Шипов. До осени 1906 г. Шипов являлся председателем ЦК партии октябристов. 29 октября 1906 г. председателем ЦК стал директор правления Московского учетного банка, директор правления страхового общества «Россия», гласный Московской городской думы и земства, видный общественный деятель А. И. Гучков. В мае 1907 г. «двоецентрие» было ликвидировано и был создан единый Центральный комитет с местом пребывания в Москве.

В Москве и Петербурге были созданы городские советы, координирующие деятельность районных городских организаций. На местах конституировались губернские, городские, уездные и сельские отделы, во главе которых находился комитет или бюро. 10 октября 1906 г. партия октябристов была официально зарегистрирована петербургским градоначальником, т.е. признана царским правительством легально действующей организацией.

В 1905-1907 гг. конституировалось 260 отделов Союза 17 октября. Причем из них в ноябре - декабре 1905 г. было создано в период выборов в I Думу.

Изучение «географии» октябристских отделов показывает, что наиболее быстрыми темпами их создание шло на территории европейской части России. Здесь губернские отделы возникли в 38 губерниях и областях, уездные - в 160 уездах. Подавляющее большинство отделов находилось в земских губерниях. Это было вполне закономерным явлением, так как земское и городское самоуправление являлось основной базой либерализма. Именно земские и городские управы стали тем ядром, вокруг которого и происходило прежде всего создание октябристских организаций.

В неземских губерниях и особенно национальных районах страны процесс создания октябристских отделов был довольно медленным и затяжным, а число их невелико.

Подавляющее число октябристских отделов (227) находилось в столичных, губернских, областных и уездных городах, и только 33 отдела было создано в сельской местности. В ряде высших учебных заведений Петербурга, Москвы, Казани и некоторых других университетских городов были созданы немногочисленные октябристские студенческие фракции. В Петербурге, Москве, Прибалтике, в ряде поволжских и юго-западных губерний возникли немецкие группы октябристов. Кроме того, в 1905-1907 гг. к Союзу 17 октября присоединились на автономных началах 23 однородных с ним по программе и тактике политических организаций.

Партия октябристов состояла как из ряда довольно крупных организаций, насчитывающих сотни и даже тысячи членов, так и из сравнительно мелких, включавших в себя до десятка человек.

Наиболее крупные губернские отделы были томский (3500), новгородский (1700), тверской (1591), симбирский (1500), самарский (735), нижегородский (400), воронежский (378) и др. Численность уездных организаций, как правило, была значительно ниже и колебалась в пределах от 100 до 300 человек. Однако среди уездных организаций встречаются довольно крупные отделы, которые по своей численности не уступают городским организациям губернских городов. Так, например, двинский уездный отдел включал в себя 3256 членов, таганрогский - 700, макарьевский - 450, тихвинский - 300 и т.д. Численность сельских отделов была сравнительно невелика. Так, например, в селе Краспинском Смоленской губернии отдел насчитывал 65 членов, на станции Тимашево Самарской губернии - 35, а в селе Усольском той же губернии всего лишь 9 человек.

Общая численность Союза 17 октября в рассматриваемый период колебалась в пределах 70-80 тыс. человек.

Несмотря на сравнительно значительное число партийных организаций, Союз 17 октября как целое являлся весьма аморфным и расплывчатым объединением разнородных элементов. В крайне запущенном состоянии находилось губернское и особенно уездное «партийное хозяйство». Даже в пределах одной губернии связи между губернским и уездными отделами, не говоря уже о сельских, носили эпизодический характер. Отсутствие прямой и обратной связи между вышеназванными партийными организациями приводило к тому, что Союз 17 октября как целое представлял собой организацию, которая была неспособна провести в жизнь принятые ею же партийные решения.

Весьма плохо обстояло дело и с выполнением уставных норм партийной жизни. По существу, запись в члены партии производилась без каких-либо рекомендаций на основании устного, гораздо реже письменного заявления одному из членов местного комитета отдела. Такие «облегченные» условия приема, естественно, мало способствовали организационному укреплению Союза 17 октября.

Что касается вошедших в Союз 17 октября так называемых родственных партий и групп, то они «очень различно понимали сущность главной задачи преследуемой Союзом.

Весьма характерно, что некоторые из этих партий связывали свое вступление в Союз не с проведением каких-либо реформ в духе октябристской программы, а прежде всего с необходимостью консолидации сил для борьбы с революцией.

В состав Союза 17 октября входили лица, которые занимали позицию, близкую к правому крылу кадетской партии, но не разделяли тех или иных ее программных положений и особенно критически относились к ее тактическим «увлечениям». В конечном счете Союз 17 октября представлял собой весьма пестрый конгломерат лиц, часть которых последовательно придерживалась основных программных и тактических установок, разработанных центральным партийным руководством, а другая часть в своей практической деятельности мало чем отличалась, с одной стороны, от кадетов, а с другой - от черносотенцев. Давая оценку Союзу 17 октября, департамент полиции отмечал: «Деятельность Союза 17 октября незначительна: среди членов замечается разноголосица по существенным вопросам… Часть членов или скрытые кадеты или скрытые приверженцы партии «Союза русского народа» (последних больше).

В результате оказалось, что подавляющее большинство членов октябристской партии были неспособны на активную и систематическую работу.

Как это ни парадоксально, однако партия крупных помещиков и крупных буржуа находилась в крайне трудном финансовом положении. Фактически ЦК Союза 17 октября и его местные отделы существовали главным образом на частные пожертвования наиболее политически активных своих членов. Кроме того, некоторую, правда весьма нерегулярную, финансовую помощь ЦК октябристов оказывал Волжско-Камский коммерческий банк, а также некоторые немецкие группы Союза. В целом же представители крупного земледелия и крупного торгово-промышленного и финансового мира весьма неохотно жертвовали в пользу той партии, которая стремилась защищать их классовые интересы на политической арене.

Таким образом, организационная структура партии октябристов была весьма рыхлой и аморфной. В условиях народной революции такая партия оказалась мало подготовленной и, по существу, неспособной к активной политической деятельности.

В распоряжении исследователей нет сколько-нибудь полных сведений о социальном составе не только партии октябристов в целом, но и даже ее отдельных местных отделов. Ориентировочные данные имеются лишь о составе некоторых губернских уездных комитетов, являвшихся руководящими органами соответствующих организаций. В состав 23 комитетов входили 238 человек, из них промышленников, торговцев и банкиров - 67, чиновников разных рангов - 39, помещиков - 18, преподавателей семинарий, гимназий - 18, мировых судей и присяжных поверенных- 17, врачей -14, представителей городского и земского самоуправлений - 12, мещан - 9, домовладельцев - 8, священников - 8, профессоров - 5, служащих торгово-промышленных предприятий - 5, редакторов газет - 5, инженеров - 4, архитекторов - 2, крестьян - 2, фабричных мастеров - 1, неизвестных лиц - 4.

Усольское отделение Сызранского уезда Самарской губернии состояло из 9 крестьян. В томский отдел вошли «ректор университета, многие профессора; видные общественные деятели и представители торгово-промышленного мира». В состав тимашевского отделения Бузулукского уезда Самарской губернии вошли начальник станции и два его заместителя, урядник, податной инспектор, торговцы-крестьяне. В сообщении из Самары отмечалось, что к Союзу примкнуло большинство купечества. Аналогичная картина наблюдалась в Нижнем Новгороде, Камышине, Бийске и других городах.

Несмотря на отрывочный характер, приведенные сведения позволяют получить более или менее определенное представление о социальном составе Союза 17 октября в целом. Их анализ показывает, что в партии октябристов практически отсутствовали представители рабочего класса и трудового крестьянства. В центральной и местной прессе, в архивных источниках лишь изредка можно встретить единичные факты о попытках октябристов привлечь в ряды своей партии рабочих. Так, в Петербурге некоторые районные отделы Союза 17 октября организовали столовые для безработных, вели пропаганду своих идей на некоторых фабриках и заводах за Нарвской и Невской заставами. Весьма скудны сведения и о наличии в рядах Союза 17 октября представителей крестьянства. В октябристской прессе сообщалось о том, что в Москве к Союзу примкнула партия крестьян, которая насчитывала около 2500 человек и имела 11 отделов в окрестностях столицы. Несколько сложнее обстояло дело с представителями средних городских слоев. Наибольший процент в партии октябристов, как и кадетов, составляли торгово-промышленные служащие. Однако в отличие от последних в Союз 17 октября входили главным образом высокооплачиваемые слои этих служащих, которые, как правило, занимались управленческой деятельностью, были тесными узами связаны с владельцами торгово-промышленных предприятий, выступая в роли доверенных или агентов. В Союзе 17 октября было немало и таких служащих, которые были «записаны» в эту партию по указке своих хозяев или даже под угрозой увольнения.

Вместе с тем в партию октябристов довольно охотно вступали чиновники самых различных рангов (тайные советники, действительные статские советники, статские советники, надворные советники и т. д.), которые были в прошлом или настоящем времени тесно связаны с госаппаратом или местной администрацией. Характерно, что, несмотря на указ 14 сентября 1906 г. о запрещении чиновникам государственных учреждений состоять членами политических партий и союзов, царское правительство в целом не препятствовало участию чиновников в легализованной партии октябристов.

Из числа военных в партию октябристов вошли отставные высшие чины. Из представителей «цензовой» интеллигенции в состав Союза 17 октября вошли часть консервативно настроенных профессоров, преподавателей духовных семинарий, гимназий, реальных училищ, «модные» врачи, являющиеся владельцами клиник или занимающиеся частной практикой, крупные адвокаты. Среди октябристов было немало представителей «деловой» интеллигенции (директора и управляющие промышленных предприятий, торговых фирм, банков, контор, высокооплачиваемые инженеры, члены правлений промышленных и торговых обществ, банков, юрисконсультанты и т. д.).

Однако подлинную классовую основу партии октябристов составляли настоящие хозяева капиталистического общества - крупная торгово-промышленная буржуазия, крупные помещики, полностью перестроившие или же начавшие перестраивать свое хозяйство на капиталистический лад и вместе с тем продолжавшие достаточно широко использовать старые методы эксплуатации рабочих и крестьян. Представители крупной торгово-промышленной и финансовой буржуазии, крупных помещиков, высших слоев «цензовой» интеллигенции занимали ключевые посты в центральных и местных органах Союза 17 октября, по существу, определяли его стратегический и тактический курс (М. И. Шипов - нижегородский губернский отдел - председатель нижегородского биржевого комитета; князь П. И. Голицын - новгородский губернский отдел - губернский предводитель дворянства крупный землевладелец; П. Н. Давыдов - хвалынский уездный отдел Саратовской губернии - уездный предводитель дворянства крупный землевладелец и др.).

Весьма показательным является социальный состав Центрального комитета партии октябристов. Все 33 основателя Союза 17 октября принадлежали к торгово-промышленным и финансовым кругам, к крупным помещикам, к высшим слоям интеллигенции и чиновников (А. И. Гучков, Д. Н. Шипов, П. Л. Корф, князь Н. С. Волконский, граф П. А. Гейден и др.).

Таким образом, политический курс партии октябристов в 1905-1907 гг. определяли два основных социальных элемента: крупная торгово-промышленная и финансовая буржуазия и крупные помещики, являвшиеся фактическими хозяевами российской экономики. Будучи связаны самым тесным и непосредственным образом с существующей системой общественно-экономических отношений, оба социальных элемента - крупные буржуа и крупные помещики - были не только кровно заинтересованы в ее сохранении и упрочении, но и стремились к известной ее модернизации применительно к своим классовым интересам и духу времени. В партию октябристов входила также часть интегрированной в капиталистическую систему деловой интеллигенции, получавшая за свои услуги промышленному капиталу соответствующую долю прибыли.

§1.3 Октябристская альтернатива революционным преобразованиям

Реформа и революция - альтернативные способы разрешения назревших общественных и государственных проблем.

В исторической литературе в качестве программы партии октябристов рассматривается воззвание, опубликованное в газете «Слово» в ноябре 1905 г. При этом, как правило, не учитывается, что воззвание представляло собой лишь первоначальный вариант программы, который был в дальнейшем подвергнут существенной переработке и дополнению в соответствующих комиссиях, созданных при ЦК, и на партийных съездах.

Разработка программы Союза 17 октября прошла несколько этапов. Первый из них относится к ноябрю 1905 г., когда были изданы упомянутый и весьма общий ее первый вариант, а затем и программное воззвание, подписанное 33 членами ЦК партии. Второй период охватывает 1906 и первую половину 1907 г., когда на I съезде Союза 17 октября (февраль 1906 г.) программа была принята в значительно расширенном и доработанном виде, а на II съезде (май 1907 г.) - подвергнута некоторой редакционной обработке. Наконец, третий период включает в себя работу двух партийных конференций (в октябре 1907 г. и ноябре 1913 г.), а также на III съезда Союза 17 октября (октябрь 1909 г.). Особенностью этого периода было то, что программные положения в это время конкретизировались и дорабатывались с принципом на внесение их в Думу в качестве законопроектов.

Центральное место в программе октябристов занимал вопрос о характере и структуре государственной власти в России. «Российская империя, - говорится в § 1 программы, утвержденной московским отделов ЦК, - есть наследственная конституционная монархия, в которой император, как носитель Верховной власти, ограничен постановлениями основных законов». На II съезде октябристской партии, состоявшемся в мае 1907 г., в этот параграф было внесено дополнение: «Государство Российское есть единое и не раздельное».

Октябристы как целое выступали против сохранения существовавшего неограниченного самодержавно-бюрократического режима, изжившего себя даже в глазах политически консервативных слоев крупной торгово-промышленной буржуазии и крупных умеренно-либеральных помещиков. Выступая за упразднение неограниченного самодержавия, октябристы мыслили себе государственное устройство России в форме наследственной конституционной монархии (при этом они в отличие от кадетов категорически выступали против введения в России парламентского строя, считая его неприемлемым как с исторической, так и с политической точки зрения).

Согласно октябристской программе, монарх должен был принимать активное участие в осуществлении как законодательной, так и исполнительной власти. «Монарх должен не только царствовать, но и управлять государством при посредстве ответственных перед государственной палатой, но им свободно назначаемых министров и на основании твердых законов, выработанных палатой и им утвержденных». Без санкции монарха не мог вступать в действие или быть отменен ни один закон, не могли быть внесены в него какие-либо изменения или дополнения. Назначая и смещая министров по-своему усмотрению, монарх осуществлял через них управление страной. Характерно, что октябристы считали необходимым сохранить за конституционным монархом и титул «самодержавец». Так, 8 января 1906 г. на совместном совещании петербургского и московского отделов ЦК была принята специальная резолюция, в которой говорилось, что «титул “самодержавный” является нашим историческим достоянием и в представлении народа связан с понятием о монархе, а не о неограниченной власти. Исключение этого термина при богослужении могло бы внести смуту и раскол».

За всеми этими общетеоретическими рассуждениями о месте и роли монарха в структуре государственной власти скрывалось вполне реальное классовое содержание. Суть дела состояла в том, что октябристы стремились сохранить за монархией весьма и весьма значительную реальную власть, которая могла бы защитить их от посягательств народных масс.

Октябристы считали, что совместно с монархом в осуществлении законодательной власти должно участвовать двухпалатное народное представительство. Государственная дума с формальной точки зрения должна была избираться на основе всеобщего избирательного права. Однако, по существу октябристы выступали категорически против одного из демократических принципов всеобщего избирательного права, а именно против прямого голосования. Прямые выборы допускались лишь в городах, имевших отдельное представительство в Думе. Кроме того, весьма ограничивали круг избирателей. Ими могли быть лишь «полноправные» граждане мужского пола, достигшие 25-летнего возраста и имевшие ценз оседлости, который равнялся одному году. Государственный совет представлял собой узкоцензовый орган, состоящий главным образом из представителей господствующих классов. По мнению октябристов, Государственный совет должен был исправлять и корректировать «поспешные» решения, принятые Государственной думой. Обе палаты имели равные права в решении всех без исключения вопросов, в том числе и утверждения бюджета.

В специальном разделе программы были изложены требования в области гражданских прав. В нем декларировалось: равенство всех российских граждан без различия пола, национальности и вероисповедания; свобода совести и вероисповедания; свобода слова и печати, собраний и союзов; неприкосновенность личности и жилища; свобода передвижения и выезда за границу; отмена паспортной системы; свобода приобретения собственности и распоряжения ею; право петиций. Женщины уравнивались во всех гражданских правах с мужчинами.

Так, на деле они выступали против немедленного уничтожения сословий и разного рода сословных привилегий дворянства, всячески тормозили решение вопроса и о еврейском равноправии. Достаточно сказать, что в Союзе 17 октября, и особенно в его западных и юго-западных отделах, имелось довольно сильное течение, выступающее вообще против равноправия евреев. Часть членов партии октябристов высказывалась за поэтапное решение этого вопроса. Так, например, в резолюции комитета московской немецкой группы Союза 17 октября, принятой в январе 1907 г., говорилось: «С одной стороны, слишком быстрое уравнение прав евреев могло бы привести к насилиям, на почве антисемитизма, с другой стороны, следует предварительно, до введения равноправия евреев, укрепить экономическое положение русского населения, чтобы дать ему возможность успешно вести экономическую борьбу с евреями. Первым же условием для введения полного равноправия евреем является упразднение всех еврейских организаций, направленных против христиан». Ряд полумер в решении еврейского вопроса был сформулирован в докладе П. В. Каменского, с которым он выступил на закрытом заседании ЦК, состоявшемся 3 мая 1907 г. Суть этих мер сводилась к следующему: «1) предоставить евреям свободу передвижения, но сохранить за населением отдельных местностей право не допускать евреев; 2) евреи без ограничения принимаются в средние и высшие учебные заведения, но только в том случае, если остались свободные места; 3) евреи допускаются к участию в местном самоуправлении, в частных обществах и союзах, но в определенном отношении и т. д.». И лишь незначительная часть левых октябристов высказывалась за немедленное предоставление евреям гражданских прав в полном их объеме. На II съезде партии большинством голосов восторжествовала точка зрения поэтапного решения еврейского вопроса, которое в целом совпадало с правительственной политикой.

Большое место в программе придавалось решению национального вопроса. Исходным пунктом национальной программы было требование сохранения «единства и нераздельности Российского государства». Октябристы выступали не только против федеративного, но и против автономного устройства государства. Единственным исключением являлась Финляндия, за которой признавалось право на «особое положение». Исходя из этой более чем сомнительной посылки, октябристы выступали решительными противниками автономии Польши.

Октябристы выступали против права наций и народностей, входящих в состав Российской империи, распоряжаться собственной судьбой.

Союз 17 октября выступает за распространение местного самоуправления, основанного на мелкой земской единице (волости), на всю территорию России. При этом указывалось на необходимость расширения компетенции органов местного самоуправления по отношению к «контролирующим их органам правительственной власти». Губернским земствам предоставлялось право объединяться в областные союзы для решения задач, входящих в пределы местного самоуправления. В национальных районах местное самоуправление предполагалось устроить с учетом местных потребностей, традиций, привычек и степени культурности населения. Органам местного самоуправления в национальных районах предоставлялось право «самого широкого влияния на постановку и ход школьного дела. Свобода общественной и частной инициативы в организации, открытии и содержании учебных заведений всех типов. Свобода преподавания в коммунальных и частных заведениях всех типов на местных языках». Кроме того, употребление местных языков допускалось при параллельном чтении лекций в высших учебных заведениях, во всех церковных учреждениях, а также в отдельных случаях в судопроизводстве. Вместе с тем в проекте особо подчеркивалось, что русский язык является государственным языком и должен быть обязательным предметом преподавания во всех школах, языком всех правительственных учреждениях, а также «общих судебных установлений судебных палат и окружных судов». На железных дорогах, пароходах, в крупных транспортных предприятиях, банках и других учреждениях общественного значения должна быть дана «возможность объясняться на русском языке».

Большое внимание в программе было уделено судебным и административным реформам. Еще в ноябрьском воззвании 1905 г. указывалось, что «упорядочение норм общежития и упрочение гражданской свободы возможны лишь тогда, когда население страны находит опору и защиту всех своих прав в суде и когда деятельность административных властей направлена в границы, ясно очерченные в законе». Исходя из этой посылки, октябристы считали необходимым провести следующие мероприятия:

1. ввести бессословный и независимый от администрации суд;

2. заменить устаревшие и несоответствующие потребностям времени законы новыми гражданскими и уголовными законами, которые бы соответствовали изменениям, происшедшим после издания манифеста 17 октября;

3. установить гласность судопроизводства и расширить компетенцию суда присяжных;

4. установить строгий контроль за действиями администрации и в случае нарушения ей законов привлекать виновных к гражданской и уголовной ответственности».

Большое внимание в программе октябристов уделялось социальным вопросам. Причем центральное место среди них принадлежало аграрному вопросу. Именно этот раздел программы более других подвергался неоднократному обсуждению и переработке в разного рода комиссиях и на партийных съездах. В разработке аграрной части программы активное участие принимали Г. А. Крестовников, Н. Ф. Рихтер, Ф. В. Шлиппе, Н. Н. Кулешов, Д. С. Коссович, П. П. Мигулин, князь Н. С. Волконский, С. В. Живаго и др. Ведущей тенденцией эволюции октябристской аграрной программы было ее постепенное сближение со столыпинским аграрным курсом. После издания указа 9 ноября 1906 г. аграрная программа, по существу, совпала со столыпинской политикой.

Октябристы осознавали, насколько тяжелым было положение страдавшего от малоземелья крестьянства, и, более того, находили требование крестьян об увеличении наделов вполне справедливым. Удовлетворить просьбу крестьян октябристы предполагали, во-первых, за счет государства в результате раздачи крестьянам через особые земельные комитеты пустующих казенных, удельных, кабинетских земель и, во-вторых, путем «содействия покупке крестьянами земель у частных владельцев» при посредстве Крестьянского банка. В крайних случаях программа Союза 17 октября предусматривала и «принудительное отчуждение» «части» частновладельческих земель с обязательным вознаграждением владельцев. Выкупить землю, подчеркивали октябристы, обращаясь к крестьянам, «надо по справедливой оценке и без ущерба для помещичьего хозяйства. Даром же отбирать земли нельзя, это несправедливо, да и к добру не поведет».

Основной акцент в октябристской аграрной программе, однако, был сделан не на земельном, а на хозяйственно-правовых вопросах. Октябристы считали необходимым уравнять крестьян в правах с остальными гражданами путем отмены всех законов, юридически принижавших податные сословия, а главное - административной опеки над ними; ликвидировать общину и осуществить ряд мер для улучшения экономического положения крестьян (развитие сельскохозяйственного кредита, широкое внедрение агрономических знаний, распространение кустарных промыслов и т. д.).

Подчеркнутая приземленность, практицизм и выдвижение на первый план сравнительно второстепенных вопросов были характерны не только для аграрно-крестьянского раздела программы Союза 17 октября, но и для раздела, касавшегося положения рабочих. Так, в вопросе о продолжительности рабочего дня позиция октябристов была отмечена стремлением защитить интересы русской промышленности. В программе Союза этот вопрос трактовался в весьма общем виде: речь здесь шла о необходимости “нормировки” предельной продолжительности рабочего времени и об “урегулировании” сверхурочных работ. Расшифровка этого программного положения содержалась в октябристской литературе. “Наш союз, - указывалось в одной из брошюр В. М. Петрово-Соловово, - конечно, будет приветствовать сокращение рабочего дня, поскольку оно допустимо без ущерба промышленности и торговле, но не настаивает... категорически... на 8-часовом рабочем дне”. Обосновывая этот тезис, октябристы резонно отмечали, что в условиях технической отсталости России, а также огромного (по сравнению с Западной Европой) количества религиозных праздников, сокращение рабочего дня до европейского уровня будет иметь следствием резкое удорожание, а значит, и неконкурентноспособность русских товаров.