Тайна холерной эпидемии 1907 года в Самаре: городская среда, санитарная теория и политическая идеология в царской России

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Тайна холерной эпидемии 1907 года в Самаре: городская среда, санитарная теория и политическая идеология в царской России

ДЖ.Ф. ДЭВИС

3 июля 1907 г. в одной из больниц Самары появилось два пациента, которых изолировали в различных бараках. Первый умер менее чем за сутки, тогда как второй оставался под наблюдением в течение трех дней, а затем был отпущен. 6 июля, медсестра, которая навещала второго пациента, почувствовала себя больной, а 8 июля она умерла. Тем же вечером заболел сторож, работавший в приемном покое, где появился первый из двух пациентов. Сначала он мучился сильной диареей, затем у него началась дрожь, и он совершенно потерял всякую ловкость в руках. Вскоре он совершенно изменился в лице и ослаб. На следующее утро он умерТаранухин В. Очерк холерной эпидемии в г. Самаре в 1907 г. в связи с бактериологическими исследованиями питьевых вод и извержениями больных. СПб., 1908. С. 1.. Анализируя трупы медсестры и сторожа в лаборатории, исследователи обнаружили похожие на запятые бактерии. Изучив все четыре случая, врачи пришли к страшному выводу: все пациенты скончались от холеры Там же..

В данной статье будет предложен краткий анализ тех исследований холерной эпидемии 1907 г. в Самаре, которые были предприняты в интересах царского правительства.

Вскоре после того, как началась эпидемия, Санитарно-исполнительная комиссия (СИК) при правительстве откликнулась на события в Самаре, чтобы изучить их и принять профилактические меры. Один из руководителей СИК, Санкт-Петербургский профессор В.А. Таранухин (1873-1920) в 1908 г. подготовил доклад, в котором показывалось, что наиболее вероятной причиной и источником этой эпидемии была нездоровая городская среда. Другой член СИК, доктор Клодницкий, бывший при этом руководителем Астраханской бактериологической лаборатории и при этом сотрудничавший с Самарским губернским земством, предложил противоположное по смыслу объяснение. Клодницкий утверждал, что болезнь была занесена в город путешественниками из Персии Там же. С.3-5..

Эти разногласия по вопросу о причинах эпидемии отражали наличие противоречия, разделяющего санитарные теории того времени. Оспаривая «контагионистскую» интерпретацию эпидемии Н.Н. Клодницкого (1868-1939), Таранухин тем самым оспаривал и принципы Роберта Коха, сумевшего в 1883 г. выделить холерный вибрион Хотя имя Коха почти всегда связывается с этим открытием, Юридическая комиссия при Международном комитете по бактериологической номенклатуре признает в качестве первооткрывателя холерного вибриона итальянца ФилиппоПачини (1812-1883), обнаружившего его в 1854 г. Более подробно об этом см.: Evans R. DeathinHamburg: SocietyandPoliticsintheCholeraYears. New York: Penguin Books, 2005. P.268; и Howard-Jones N. Choleranomalies: the Unhistory of Medicine as Exemplified by Cholera // Perspectives in Biology and Medicine. 1972. Vol.15 (3). P. 422-433.. Несовпадение между этими двумя интерпретациями могло быть также следствием политического напряжения, существовавшего между столицей и провинциальными городами. Тем самым и Таранухин в качестве представителя Санкт-Петербургской медицинской элиты, и Клодницкий как директор провинциальной лаборатории, придерживались теорий, которые позволяли возлагать вину за эпидемию на противоположную организацию. Позднее, в1936 г. Г.Е. Рейн (1854-1942) _ бывший президент Медицинского совета при Николае II _ писал, что первые случаи холеры 1907 г. на самом деле имели место уже в марте в Екатеринославской губернииРейн Г.Е. Из пережитого, 1907-1918. Берлин: Парабола, 1935. С. 58.. О них ничего не писали в Санкт-Петербургских газетах, таких, как «Речь», и они, скорее всего, не были широко известны. Его сообщение дает нам еще одну возможность для понимания того, как могла начаться эпидемия. Вот почему, как я полагаю, противоречия между санитарными теориями того времени и раскол между Санкт-Петербургом и провинциальными городами в деле охраны общественного здоровья были основанием для научного разногласия между Клодницким и Таранухиным.

Напряжение между созданными в период Великих реформ 1860-х гг. земствами, выступавшими в качестве местных органов власти, и петербургскими властями возникло в 1881 г. после убийства Александра I. Оно еще более усилилось - в особенности в сфере здравоохранения _ в результате холерной эпидемии 1902 г. в Сибири и событий, предшествующих Революции 1905 г. Так, в1903 г. правительство приняло новые «холерные» правила, в корне отличавшиеся от прежнего законодательства начала 1890-х гг. В частности, вновь создаваемые СИК должны были включать в себя порядка двадцати членов, назначаемых почти исключительно из числа представителей губернских администраций, при участии всего лишь нескольких местных врачей, приглашаемых по усмотрению губернатора. В 1902 г. в губерниях, где отсутствовали земства, вспыхнула эпидемия. По мнению Нэнси Фриден, изучавшей историю русской медицины с 1856 по 1905 г., в ходе этой эпидемии обнаружилось, что СИК лучше работали именно в тех регионах, где уже существовали «медицинские организации, доказавшие свою эффективность». Но узаконенная власть СИК над такими организациями привела к нарушению уже сложившегося порядка. К тому же от местных земств потребовали платить за все расходы, понесенные СИКFrieden N. Russian Physicians in an Era of Reform and Revolution, 1856-1905. Princeton: PrincetonUniversity Press, 1981. P. 291-292.. Согласно Фриден, когда летом 1904 г. холера еще раз обрушилась на Россию, новые правила полностью удушили остатки автономии, которой ранее пользовались земства. МВД уже не пригласило медицинские организации местных земств принять участие в борьбе с эпидемиейFrieden N. Russian Physicians.P. 292.. В 1905 г. многие врачи открыто протестовали против новых правил на так называемом «холерном» съезде Пироговского общества _ наиболее важной ассоциации русских общественных врачейFrieden N. Russian Physicians. P. 295-305..

В противоположность анализу Фриден, Джон Хатчинсон, сделавший главный акцент на событиях, развернувшихся после 1905 г., утверждает, что источники начала ХХ в. указывают на возникновение серьезных разногласий среди врачей, и что «исход медицинской реформы не вел с неизбежностью к столкновению проклятого правящего режима и профессии, которая постоянно была на переднем крае научного прогресса и решительно защищала интересы местной автономии»Hutchinson J.F. Politics and Public Health in Revolutionary Russia, 1890-1918. Baltimore: The JohnsHopkinsUniversity Press, 1990. P. xix.. Хатчинсон доказывает, что многие реформаторы в период между 1905 и 1918 гг. желали большей степени государственного контроляHutchinson J.F. Politics and Public Health.P. xix, xx.. Однако, как утверждает он, центральное правительство пренебрегло своими обязательствами, «взвалив» собственную ответственность на земстваHutchinson J.F. Politics and Public Health.P. 3., а врачи, хотевшие централизованного управления здравоохранением, столкнулись с сопротивлением как чиновников из МВД, так и провинциальных врачей, желавших полной автономии. Между тем, Санкт-Петербургская медицинская элита была способна осуществлять контроль над профессиейHutchinson J.F. Politics and Public Health.P. 198.. Но, как показывают и Фриден, и Хатчинсон, нечеткое разграничение сфер ответственности между сторонами и частичное совпадение компетенций затрудняли борьбу с холеройHutchinson J.F. Politics and Public Health.P. 198..

Еще одной стороной сложившейся ситуации были противоречия в рамках самой санитарной теории, заявившее о себе после того как в 1884 г. Роберт Кох открыл холерный вибрион. Ричард Эванс и Н. Ховард-Джонс обратили внимание на то, что научная атмосфера была наполнена скорее разногласиями, чем консенсусомEvans R. Death in Hamburg.P.276.; Howard-Jones N. Gelsenkirchen Typhoid Epidemic of 1901, Robert Koch, and the Dead Hand of Max von Pettenkofer // British Medical Journal. 1973. Vol.1. (13 January). P. 103-105.. Теория Коха получила очевидное превосходство в этой области лишь к 1900 г. Кох делал акцент на биологическом агенте, который он выделил, _ холерном вибрионе, который может передаваться либо путем контактов между индивидами, либо в посредством питья зараженной воды.Передача этого агента вызывала новые случаи холерыWinslow C.E.A. The Conquest of Epidemic Disease: A Chapter in the History of Ideas. Madison: University of Wisconsin Press, 1980. P. 332-333.. Теория Коха, защищавшая применение карантинов, стала катализатором в деле принятия в Германии в 1900 г. Закона о заразных болезнях, который требовал, чтобы путешественники из зараженных холерой областей заключались на срок до пяти дней в специальные изоляторы для проведения медицинского наблюденияBaldwin P. Contagion and the State in Europe, 1830-1930. Cambridge: CambridgeUniversity Press, 1999. P. 76.. Кох был весьма враждебен к идее локального возникновения болезни, утверждая в 1884 г., что «мы ничего не знаем о бесспорно спонтанных холерных эпидемиях за пределами Индии»Koch R. Lecture at the First Conference for Discussion of the Cholera Question [1884] // Essays of Robert Koch / Translated by K. Codell Carter. New York: Greenwood Press, 1987. P. 165..

Локалистская школа, с другой стороны, развилась под влиянием идей Мюнхенского профессора Макса фон Петтенкофера. К 1907 г., большая часть теории Петтенкофера, в особенности та, что касалась миазмов, испускающих в воздух ядовитые газы, была дискредитированаWinslow C.E.A.The Conquest of Epidemic Disease.P. 330.. Однако подход к холере с позиций теории, учитывающей роль среды [environmentalapproach], в особенности та ее часть, что рассматривала, как инфекция может передаваться через почву и воду, сохраняла свое значение. Таранухин ссылался на исследования, выполненные в период между коховским открытием и 1907 г. Его целью было показать, что холера могла сохраняться в Самаре в скрытой форме в течение целого года и более, а затем привести к эпидемии. Упоминаемые им исследователи доказывали, что холера могла выживать в воде в течение двух-трех месяцев, в частности в водопроводе _ до 32 дней, в оросительных каналах _ до 38 дней, на открытых водных пространствах _ до 64 дней, а в заливах _ до 81 дняТаранухин В. Очерк. С. 25.. Его собственная гипотеза задавалась вопросом, которым пользовались и локалисты, чтобы всерьез оспорить контагионистские утверждения: «Как появляется холерная эпидемия в местности, в которой прежде не наблюдались холерные случаи»Winslow C.E.A.The Conquest of Epidemic Disease.P. 313.. Благодаря предположению, что холера могла сохраняться на протяжении года и более, Таранухин продвигал этот аргумент на самый высокий уровень.

Анализируя Самарскую эпидемию, исследователи впервые обратили внимание на движение пароходов по российским рекам как ее возможную причину. В 1892 г. холера пришла в страну по Волге, через Астрахань, останавливаясь по очереди в Царицыне, Саратове и Самаре. Испуганные горожане спешно садились на пароходы и бежали вверх по реке, неся болезнь к своим соседям на севере и оставляя позади себя следы ужаса и насилияFrieden N. Russian Physicians.P. 144-145.. Исследователи из Самарской противочумной комиссии обратили внимание на труппу акробатов из Персии, которые побывали в их городе в мае и июне, останавливаясь в различных гостиницах и вступая в общение с местными жителями. Они не могли точно установить, занесли ли персы болезнь или нет, но Клодницкий настойчиво утверждал, что болезнь была принесена в Самару из Персии. В своем третьем сообщении о холере, сделанном для Самарского губернского земства, Клодницкий отмечал, что не было никаких официальных данных, подтверждающих присутствие холеры в Персии, но, согласно докладу Таранухина, он выводил из факта появления холерных случаев в России, что и Персия должна была пострадать от эпидемии. Клодницкий допускал, что болезнь должна была быть принесена в Самару непосредственно по реке, и отмечал при этом, что скорость современных пароходов позволяет достигнуть Самары из персидских портов за шесть или семь дней. Следовательно, было возможно, чтобы один из кораблей мог пройти мимо других волжских портов без остановок. Он также высказывал предположение, что холерный вибрион мог сохраняться на сырых корабельных канатах или мог быть занесен внешне здоровыми людьми, которые на деле уже были больны. Клодницкий выражал сомнение по поводу того, что холерный вибрион мог оставаться в Самаре целый год и более того, утверждая, что холера уязвима для внешнего воздействия и что она погибает при столкновении с другими микробами. Он говорил, что весьма маловероятно, чтобы холера могла сохраняться целый год и более во льду и снегу, а затем возвращаться в эпидемической формеТаранухин В.Указ.соч.С. 3-4..

Таранухин обсуждал вопрос о причинах болезни, используя идею о роли местной среды, но также ссылаясь и на теорию Роберта Коха. Он сознавал, что эксперимент Коха сделал очевидным факт передачи холеры через питьевую воду и через загрязненные продукты. Используя эту логику, он называл три причины, которые могли вызвать холерную эпидемию: 1) ее могли принести больные холерой, прибывшие из отдаленных мест, 2) она могла возникать из человеческих экскрементов, скапливающихся на городских свалках, 3) люди проглатывали такие экскременты, употребляя зараженную воду. Не смотря на отсутствие случаев холеры в Самаре в 1905 и 1906 гг., Таранухин считал неправдоподобным, чтобы холера находилась во внутренностях пациентов в течение двух лет, но допускал, что местные санитарные условия оставляли вероятность того, чтобы холера сохранялась в городской среде Там же. С. 5-6..

Исключая возможности заноса болезни извне в виду отсутствия холеры в Персии, Таранухин составил широкий перечень проблем местной городской среды, которые могли бы вызвать эпидемию. Он отмечал, что в Самаре не было канализации и что городские свалки располагались поблизости от города, на нескольких возвышенностях. Рабочие перевозили туда большие бочки с отбросами и вываливали их там. Из ям нечистоты просачивались в овраги и стекали в притоки реки Самары, откуда они уже попадали в реку, где «их несло вдоль ее берегов на протяжении пяти или шест верст»Там же. С. 6.. Далее Таранухин обратился к докладу Самарского губернатора, направленного в МВД в конце августа 1907 г. Доклад содержал оценку объема необработанных нечистот, стекающих из городских свалок мусора на холмах в Самару. На основе данных доклада, он показал, что 46 с половиной миллионов пудов сточных вод оставались каждый год в городе после ее использования местными жителями, а также садоводами, фермерами и пожарными. Такие воды постоянно просачивались в почву. К этому следовало добавить еще 2 миллиона 572 тысячи пудов фекалий, которые приходилось удалять рабочим. Губернатор вычислил, что из-за нехватки достаточного количества бочек и ограничений, налагаемых продолжительностью рабочего дня, властям удавалось удалять лишь 4 миллиона 545 тысяч пудов нечистот в год. Остальные оставались в городе в больших кучах, и рабочие сваливали большую часть их в давно заброшенные колодцы с худыми стенками, которые не были разрушены или сожжены Там же. С. 6.. Таранухин отмечал, что все эти отбросы просачивались в городские грунтовые воды и распространяли инфекцию под городом, заполняя овраги, где позднее строились жилища горожан. Народ, живший там, подвергался опасности заразиться от загрязненных грунтовых водТамже. С. 7..

Далее, Таранухин постулировал, что холерный вибрион мог сохраниться в отдельных местах после случаев холеры в Самаре в 1904 г. В августе 1907 г. исследователи, посланные правительством, взяли пробы воды из небольшой речки Самарки (ныне Сухая Самарка - пер.), содержавшие, как они полагали, холерные вибрионы. Полученные культуры оказались намного менее жизнеспособными, чем большинство холерных бактерий, тем не менее, Таранухин и другие считали, что это был холерный вибрион, в то время как остальные, в частности Клодницкий, сделали противоположный вывод. Таранухин впоследствии представил взятые материалы Санкт-Петербургскому микробиологическому обществу, и его члены единодушно согласились, что взятые пробы были холерой. После того, как были обнаружены более жизнеспособные образцы из других местных резервуаров, Таранухин стал утверждать, что существует еще более серьезная вероятность того, что вибрион мог переместиться водным путем на некоторое расстояние, а затем регенерировать, найдя более подходящие условия летом 1907 г.Таранухин В. Указ.соч.С. 7.

Затем он описал, как холера смогла попасть в Самарку. Зимой 1907 г. большая землеройная машина всколыхнула ил в двух реках близ самарского залива, вследствие чего вода в Самарке превратилась в «стоячий пруд» с исключительно грязной водой. Таранухин ссылался на работу доктора Христиана из Берлина, который в период холерной эпидемии августа 1905 г. в Восточной Пруссии, провел исследование, касающееся вопроса о том, может ли холерный вибрион пережить зиму. Христиан пришел к выводу, что холерный вибрион может сохранять свою жизнеспособность более четырех месяцев, находясь в иле, и при этом не обязательно погибает зимой. Кроме того, он утверждал, что, возможно, холера могла находиться в реках Восточной Пруссии и до того, как в августе 1905 г. она попала в притоки Вислы или непосредственно в саму реку, где она нашла подходящие условия для того, чтобы принять эпидемическую форму. При этом Таранухин ссылался на теорию помощника медицинского инспектора Самарской губернии, доктора Годзевича, который допускал существование связи между переворачиванием ила в Самарке и случаем первой жертвы, которой стал кузнец, работавший недалеко от заливаТамже. С. 7-8.. Ссылка Таранухина на Годзевича интересна тем, что указывает, что не все санитарные врачи были ослеплены политикой (Хотя, как я обнаружил, Самарская противочумная комиссия была подразделением Санкт-Петербургской противочумной комиссии). Однако отказ местных санитарных властей признать в полученных пробах холеру и готовность членов Санкт-Петербургского микробиологического общества к единодушному признанию их именно как холеры _ хорошо иллюстрирует, как различные политические интересы могли привести к разным научным выводам.

Утверждая, что холера могла сохраняться в течение столь долгого периода, Таранухин, тем самым, оспаривал принципы Коха. В самом деле, Кох признавал, что холера могла жить в «отдельных частях» водоема, например, в «останках растений», которые «кишели бактериями, в особенности бациллами и спириллами». Кох даже отмечал, что такие условия могли приводить к ее «распространению на небольшое расстояние при условии подходящего питания»Koch R. Lecture at the First Conference. P. 164-165.. Тем не менее, в вопросах распространения холеры Кох всегда делал акцент на роли человеческих индивидов. Он утверждал, что «если тщательно изучать причины отдельных эпидемий, то станет ясно, что эта болезнь всегда переносится и перевозится людьми»Koch R. Lecture at the First Conference.P. 164..

Отметив интерес Коха к вопросу о средствах сообщения, можно - через изучение феномена железнодорожных сообщений _ обратиться к третьему способу объяснения вспышек болезни. Вопреки правительственным усилиям по разработке плана по предупреждению проникновения холеры через границы России в 1903 г. по железным дорогам, Таранухин и другие исследователи явно игнорировали это бурно развивающееся средство сообщения. Годы, непосредственно предшествующие началу шестой холерной пандемии в России, как и первоначальный ее период, были временем наиболее стремительного строительства железнодорожных линий в ее истории. Русские железнодорожные строители за период с 1899 по 1901 г., т.е. как раз накануне эпидемии 1902 г., построили приблизительно 11 811 километров путейAmes E. A Century of Russian Railroad Construction, 1837-1936 // Slavic Review. 1947. Vol.6. (3/4). P. 58.. При этом новая линия Ташкент-Оренбург, соединившая Среднюю Азию с Европейской Россией, открылась в 1906 г. ДэниелБрауер отмечал, что мусульманские паломники, путешествующие между Меккой и Средней Азией, то и дело путешествовали по дороге между Европейской Россиейи Черным морем во время своих поездок в Священный город и обратноBrower D. Russian Roads to Mecca: Religious Tolerance and Muslim Pilgrimage in the Russian Empire // Slavic Review. 1996. Vol. 55 (3). P. 579.. Все железнодорожное движение из Оренбурга в Европейскую Россию должно было проходить через Самару, которая находилась как раз на самой восточной окраине железнодорожной сети Европейской РоссииСм.: Carte des voies navigables de la Russia // Apercu des chemins de fer et des voies navigables de la Russie. St. Petersburg, 1900.. Строительство новых железнодорожных линий наряду с распространением торговли и пароходного сообщения поставило Самару в крайне уязвимое географическое положение. Железные дороги из Челябинска и Оренбурга пересекали Самару, превращая город в перекресток для всякого, кто путешествовал из Европейской России в Восточную Азию и Сибирь. Принимая во внимание, что через Екатеринославскую губернию проходила железная дорога, а сама губерния располагается на побережье Черного моря, сообщение Г.Е. Рейна о том, что холера берет свое начало оттуда, оставляет возможность, чтобы люди могли занести болезнь в Самару по железной дороге из Екатеринославской губернии.

Настоящие истоки холерной эпидемии 1907 г. в Самаре все еще неизвестны. Таранухин предложил удобное экологическое объяснение [environmentalexplanation], очерчивающее пределы санитарной теории того времени. Можно утверждать, что оно было частью его компетенции как ученого. Доклад Таранухина, опубликованный под грифом Министерства внутренних дел в Санкт-Петербурге, содержал идею - хотя она и была высказана в утонченной форме, что именно городская среда Самары являлась причиной эпидемии. Если это было бы так, то такая идея успешно защищала Санкт-Петербургское медицинское сообщество от обвинений в том, что оно не смогло помешать холере преодолеть российские границы.

С другой стороны, вполне правдоподобно было и объяснение Клодницкого, которое согласовывалось с признанной научной теорией. Он утверждал, что инфицированные носители болезни принесли ее из Персии, и это можно было бы рассматривать как обвинение правительственным планам по защите границ в 1903 г.

Сообщение Рейна о том, что первые случаи холеры имели место в Екатеринославской губернии, оказываются еще одним кусочком этой незавершенной головоломки. При этом ни Таранухин, ни Клодницкий не рассматривали вопрос о железнодорожных сообщениях. Но если бы в их поле зрения попали правительственные действия на сибирских железных дорогах в 1903 г., то всякий вывод о том, что это средство сообщения может содействовать заносу в страну опасных болезней, было бы еще одним способом бросить негативный свет на политику царского правительства.

Противоречия в области существовавших в то время бактериологических и гигиенических представлений также способствовали расколу между провинцией и столицей. В самом деле, не смотря на то, что Кох сумел выделить холерный вибрион, все еще существовало значительное пространство для спекуляций относительно причин холерных эпидемий.

Таким образом, и Фриден, и Хатчинсон были правы, говоря о частичном совпадении компетенций как препятствии для борьбы с эпидемическими болезнями в России. В сущности, не было никакой нужды в столь различных докладах, отражавших политические интересы двух соперников - Самарского земства и МВД. Следовательно, утверждение Хатчинсона о том, что Россия нуждалась во введении более централизованного контроля, в установлении более ясно очерченных сфер ответственности в период холерных эпидемий, в конечном итоге, верно.

Список литературы

холерный эпидемия идеология царский

1. Андреев, И.Л. История России с древнейших времен до 1861 года: Учебник для бакалавров / Н.И. Павленко, И.Л. Андреев, В.А. Федоров; Под ред. Н.И. Павленко. - М.: Юрайт, ИД Юрайт, 2012. - 712 c.

2. Анисимов, Е.В. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты / Е.В. Анисимов. - СПб.: Питер, 2013. - 592 c.

3. Ахиезер, А.С. История России: конец или новое начало? / А.С. Ахиезер, И. Клямкин, И. Яковенко. - М.: Новое Изд.-во, 2013. - 496 c.

4. Безбородов, А.Б. История России в новейшее время. 1985-2009 гг.: Учебник / А.Б. Безбородов. - М.: Проспект, 2013. - 448 c.

5. Бессолицын, А.А. История российского предпринимательства: Учебник / А.А. Бессолицын. - М.: МФПУ Синергия, 2013. - 400 c.

6. Боханов, А.Н. Новейшая история России: Учебник / А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков; Под ред. А.Н. Сахаров. - М.: Проспект, 2013. - 480 c.

7. Вовина-Лебедева, В.Г История России. XVI-XVIIвв.: Учебное пособие для студентов учреждений высшего профессионального образования / В.Г. Вовина-Лебедева. - М.: ИЦ Академия, 2012. - 240 c.

8. Вурста, Н.И. История России: Даты, события, личности / Н.И. Вурста. - Рн/Д: Феникс, 2013. - 191 c.

9. Вурста, Н.И. История России: Даты, события, личности / Н.И. Вурста. - Рн/Д: Феникс, 2013. - 191 c.

10. Герасимов, Г.И. История России (1985 - 2008 годы): Учебное пособие / Г.И. Герасимов. - М.: ИЦ РИОР, НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 315 c.

11. Горинов, М.М. История России. 10 класс. В 2-х т.История России. 10 класс: Учебник для общеобразовательных учреждений / М.М. Горинов. - М.: Просв., 2013. - 543 c.

12. Данилов, А.А. История России. XIX век. 8 класс: Учебник для общеобразоват. учреждений / А.А. Данилов, Л.Г. Косулина. - М.: Просв., 2011. - 287 c.

13. Жукова, Л.В. История России в датах: справочник / Л.В. Жукова, Л.А. Кацва. - М.: Проспект, 2013. - 320 c.

14. Звягинцев, А.Г. История Российской прокуратуры. 1722-2012. Краткое изложение истории прокуратуры в лицах, событиях, документах / А.Г. Звягинцев. - М.: Олма Медиа Гр., 2012. - 416 c.

15. Земцов, Б.Н. История России для студентов технических вузов / Б.Н. Земцов, А.В. Шубин, И.Н. Данилевский. - СПб.: Питер, 2013. - 416 c.

16. Земцов, Б.Н. История России. IX- начало ХХI в: Учебное пособие / Б.Н. Земцов. - М.: Изд. Универ. книга, 2012. - 552 c.

Размещено на Allbest.ru