Уроки трех модернизаций

Помимо освобождения крестьян для возникновения умонастроения на развитие за счет собственной инициативы все слои общества должны были иметь возможности для развития: получить свободу экономической деятельности, правоспособность политическую и юридическую. Эти условия развития, утраченные впоследствии, существовали при Петре. Однако при жизни императора не было создано механизмов сохранения и развития установленных реформатором порядков, включающих в себя автоматическое блокирование любых попыток их изменений. В последующие эпохи был девальвирован ряд фундаментальных достижений начала XVIII в. Основные вехи процесса таковы.

С 1679 по 1731 гг. государство непосредственно собирало налоги со всего населения путем подворного обложения. В 1731 г. помещики получили право на сбор подушной подати со своих крестьян, то есть устранили прямую фискальную связь государства с основной частью населения. В 1741 г. была разорвана символическая прямая политическая связь крестьян и власти: отменена присяга помещичьих крестьян на верность вступающему на престол государю. С 1746 г. привилегия покупать крепостных закреплена за дворянами, другим сословиям покупка крепостных была запрещена. В 1760 г. помещикам было разрешено ссылать крестьян в Сибирь на поселение с зачетом их за рекрутов. Иными словами, государство передало часть своих функций по системе наказаний. С 1761 г. помещики лишили крестьян экономической правоспособности: помещичьим крестьянам было запрещено выдавать векселя и вступать в поручительство. С 1765 г. помещики получили право ссылать крестьян за проступки на каторжные работы.

В 1762 г. впервые в истории России дворяне освобождались от обязательной 25-летней гражданской и военной службы, но крестьяне не освобождались от крепостной зависимости. Таким образом был нарушен негласный социальный договор (см. 7), что было вопиющей социальной несправедливостью. Жалованная грамота дворянству 1785 г. закрепила за ним монопольное право владеть землей и крепостными.

Новое дворянство не только расширило свои права за счет государства, оно резко снизило возможность вертикальной мобильности - пополнения элиты представителями других социальных слоев, превратившись в почти закрытую касту, отделившись от других сословий культурным барьером Как тут не вспомнить пушкинскую Татьяну, пишущую Онегину письмо по-французски, поскольку «русский плохо знала, журналов наших не читала и изъяснялася с трудом на языке своем родном»..

Как справедливо пишут А. Архангельский и А. Аузан, «история российских модернизаций в политике и экономике - сплошная череда незавершенных начинаний». Великие реформы 1860-х гг. начались с того, что не было завершено или совершено Петром: с освобождения крестьян от крепостной зависимости, утверждения частной собственности на землю и средства производства и законов ее охраняющих, с развития самоорганизации на местах (Земская реформа, символом которой стали земский учитель и земский врач). Результатом реформ стал голод 1890-х гг. на самых плодородных землях страны - Черноземья и революция 1905-1907 гг. Дело даже не в том, как утверждают некоторые исследователи и оспаривают другие, что преобразования шли за счет средств, получаемых от выкупных платежей крестьян. А в том, что в действительности не произошло освобождение крестьян ни социально-экономически, ни морально-этически.

Обязательство выплаты выкупных платежей за землю государству общиной, а не отдельными крестьянами освободило крестьян от помещиков, но поставило их в не меньшую, а нередко большую зависимость от общины, что имело негативные следствия. Община гарантировала выживание членов распределением земли по едокам. Система ежегодного перераспределения наделов обусловила демографический рост, хищническую эксплуатацию земли, обнищание деревни и девиантное поведение населения(см. 5; 10).

Негласный средневековый социальный договор взаимного служения (7) предполагал, служение земли и крестьян помещикам при условии службы последних государству. Вопиющая несправедливость сохранения крепостной зависимости крестьян после освобождения дворянства в 1762 г. от обязательной службы (крепостной зависимости дворянства от государства) могла быть устранена только с освобождением крестьян с землей. Выкупные платежи за землю означали сохранение вопиющей несправедливости и были моральным основанием политического требования передачи помещичьей земли крестьянам в революции 1905-1907 гг., хотя такая передача в практическом плане уже ничего не решала и могла лишь усугубить негативные тенденции (6). Это сейчас, после двух мировых войн и неоднократно возрождавшейся карточной системы распределения продовольствия, всем очевидно, что социальная справедливость - хоть и важный, но все-таки не первостепенный фактор развития. Если не осуществлять модернизацию, не начинать ее в условиях России с земледелия, земля не будет давать достойный урожай, и никакие социальные меры по справедливому распределению даров природы не способны противостоять падению уровня жизни. Тогда эти простые истины были понятны ученым, например, В.В. Докучаеву, но не политикам любых мастей.

Реформы Столыпина

Великие реформы преследовали цель модернизации лишь одного из двух субъэтносов России - дворянско-городского. Дворянско-городской субъэтнос воспринял умонастроение модернизации и в целом города к моменту Февральской революции завершили процесс модернизации по европейскому образцу, где действовала связка знания - частная собственность - закон. Второй субъэтнос - крестьянский до Столыпина не участвовал в этом процессе. Там не было умонастроения престижа знаний, не было частной собственности и охраняющего ее закона. Община судила своих членов не по закону, а по обычаю.

Реформы П.А. Столыпина, прежде всего, образования (с целью быстрого достижения всеобщей грамотности), освобождения крестьян от крепостной зависимости от общины, отмены сословных привилегий, мощной государственной поддержки стихийного массового переселения крестьян на новые земли «Ситуация в России напоминала британскую в том смысле, что отток в доступные в политическом отношении и малозаселенные пограничные земли был доступен сельскому населению, которое не могло более следовать традиционному укладу жизни у себя на родине. В 1880-1914 гг. более шести миллионов русских переселились в Сибирь и около четырех миллионов -- на Кавказ. В то же время около двух с половиной миллионов жителей западных окраин России (в большинстве своем поляков и евреев) перебрались за океан [Reinhard M., Armengaud A. Dupaquier J. Histoire generale de la population mondiale. 3d ed. - Paris, 1968. - P.401, 470; Treadgold D.W. The Great Siberian Migration. - Princeton, 1957. - P. 33-35.] Благодаря железным дорогам и вызванным снижением стоимости наземных перевозок многообразным проявлениям промышленно-коммерческой экспансии, эти «предохранительные клапаны» дополнялись расширяющимися возможностями для трудоустройства в городах. Однако вскипавшее в большинстве сельских областей России недовольство наглядно проявилось в ходе внезапной вспышки революционного насилия 1905-1906 гг.» (Мак-Нил, с. 359)., не дали должного результата не только потому, что были прерваны 1-й мировой войной, но из-за неисправимого традиционного стремления самодержавия ограничить инициативу общества Особенно это было видно в важнейшей для огромной России области модернизации - строительстве железных дорог. Как пишет Д.Орешкин, «9 мая 1913 г. Совет съездов представителей промышленности и торговли представляет официальный доклад по вопросам коренного улучшения транспорта за подписью члена Государственного совета Н. Авдакова и управляющего делами барона Г. Майделя. Доклад констатирует, что дорожная сеть опасно отстала от роста населения и хозяйства, в связи с чем нагрузка на нее (в пудо-верстах) за последние 10 лет возросла на 84,6%. Дальнейший рост экономики требует к 1920 г. увеличить протяженность сети до 110 000 верст. Это, в свою очередь, означает необходимость вводить по 5000 с лишним верст пути в течение 8 лет. Там же недвусмысленно сказано про «искусственный тормоз развития» из-за стремления правительства взять процесс под монопольный контроль: «Если дело пойдет так и дальше, то мы, очевидно, не справимся со всеми грузами, которые будут предъявляться к перевозке, и страна, естественно, будет охвачена кризисом, тем более тяжелым, что он будет вызван искусственно… Несмотря на то что частная инициатива затрачивает огромные суммы на производство изысканий, самое удовлетворение ходатайств о сооружении дорог дается чрезвычайно скупо… Правительство в этом деле действует крайне вяло, а это угрожает насущнейшим интересам страны» На языке цифр дело выглядело так. К 1910 г. железнодорожная сеть России общей протяженностью 62 422 версты включала 42 502 версты казенных дорог и 19 920 верст частных. По данным Авдакова, который ссылается на официальные материалы МПС, в 1913 г. казна проектирует на ближайшие годы строительство всего 9000 верст пути. Тогда как частные предприниматели за свой счет уже вложились в изыскания и проектирование 50 200 дополнительных верст, что с гарантией покрывает обозначенный в докладе дефицит сети к 1920 г. Однако правительство не хочет, не может допустить, чтобы более половины железных дорог России оказались в руках частников. Пусть рост будет в 5 раз меньше, но зато свой, казенный…».. Столыпин пытался, но не успел, не смог форсированно привить крестьянству городское умонастроение и тем самым сделать умонастроение всего населения России единым, но решительные шаги в этом направлении были сделаны.

Бюрократическая элита пошла на политическую демократизацию, закончившуюся падением режима в условиях еще не развившегося процесса самоорганизации общественных слоев и групп населения. В это время единственно самоорганизованной частью населения оказалась криминальная, которая попыталась захватить власть и собственность и оказала решающее влияние на умонастроения общества Как пишет В. Лефевр, «в течение последних двух десятилетий в России происходили радикальные изменения. На общественную арену вышел преступный мир со своими ценностями, потеснившими стандарты советской эпохи и дореволюционного времени».. В то же время пошел быстрый процесс самоорганизации, как социального слоя, старой бюрократической элиты, ставшей новой бюрократией. Бюрократия, как писал Макс Вебер, как правило, способна лишь угнетать инициативу общества. Модернизации же «имели и имеют место там и тогда, где и когда элиты осознают: их страна настолько отстает в своем развитии от конкурентов, что этот разрыв становится нетерпимым» (4). К этому осознанию общество сейчас призывает элиту Андрей Макаревич в открытом письме В.В.Путину пишет: «Владимир Владимирович! Будучи музыкантом, я постоянно езжу по стране и встречаюсь с самыми разными людьми. То, о чём я хочу Вам рассказать, Вам наверняка в принципе известно, но, подозреваю, что Вы не представляете себе масштабов бедствия. Вам, конечно, хорошо знакомо слово «откат». Ещё 5-6 лет назад средний откат по стране составлял 30%. Плакали, но платили. Сегодня это 70%. Мне достоверно известен случай, когда откат составил 95%. Об этом сегодня знает вся страна. Знает и молчит, так как одна часть населения с этих откатов и кормится, а другая (значительно большая) боится потерять и оставшиеся тридцать. Я знаю, что вы скажете - пусть обращаются в суд. Они не пойдут в суд, Владимир Владимирович. Потому что наш суд сегодня - либо машина для наказания неугодных, либо аппарат по приёму денег от истцов. Итак, на оставшиеся от бюджета 30% мы собираемся крепить оборону, строить дороги, развивать промышленность, медицину и образование и проводить лучшую в мире олимпиаду. Если ситуация в ближайшее время кардинально не изменится - дело пахнет тотальной катастрофой. Я пишу это письмо Вам, потому что какие-либо серьёзные изменения в нашей жизни происходят сегодня исключительно по Вашему решению, Вашему слову, Вашему взгляду. Я не верю, что Вам настолько наплевать на страну, которая выбрала Вас Президентом». Андрей Макаревич, сайт mk.ru, 6 августа 2012 года..