Динамика развития географических представлений о Центральной Азии в древней и раннесредневековой иранской традиции

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Специальность 07.00.09 - Историография, источниковедение и методы исторического исследования

Динамика развития географических представлений о Центральной Азии в древней и раннесредневековой иранской традиции

Ходжаева Наргис Джомиевна

Душанбе 2016

Работа выполнена в Отделе древней, средневековой и новой истории Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республики Таджикистан.

Официальные оппоненты: Рахимов Набиджон Турдиалиевич, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой археологии и этнографии таджикского народа Худжандского государственного университета им. академика Б. Гафурова.

Зикриёева Малика Файзиевна, доктор исторических наук, профессор кафедры истории таджикского народа Таджикского национального университета.

Убайдуллаев Насрулло Каримович, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории таджикского народа Государственного педагогического университета им. С. Айни.

Ведущая организация: Российско-Таджикский (Славянский) университет

Защита состоится 25 февраля 2016 г. в 10 часов на заседании Диссертационного совета Д 047.008.01 по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Академии наук Республики Таджикистан (734025, Таджикистан, Душанбе, пр. Рудаки, 33)

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке им. Индиры Ганди Академии наук Республики Таджикистан и на сайте www.taj-history.tj

Автореферат разослан «___» _________ 2016 г.

Ученый секретар диссертационного совета, доктор исторических наук Додхудоева Л.Н.

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. В древности предки современных народов Центральной Азии имели свои представления о географии земли. В основе своей они были легендарно-мифологическими, но и реальные сведения здесь тоже были далеко не редкими. Так, многие топонимы, оронимы и гидронимы, упоминаемые в древних письменных источниках, сохранились до наших дней.

Историческая география - важный раздел исторической науки. Она изучает места размещения и характер изменений географических и политических границ той или иной историко-культурной области в различные исторические периоды. Выявление и локализация древних и средневековых топонимов, гидронимов и оронимов является одной из главных ее задач. Названия водных объектов и гор сохраняются веками и тысячелетиями, поэтому изучение гидронимов и оронимов имеет высокую лингво-историческую ценность. Их анализ позволяет проследить этнические и миграционные процессы на прилегающих к ним территориях, обозначить пути миграции народов, воссоздать географические условия местности, исторические события, этнолингвистическое прошлое и представить этнокультурный фон. Следовательно, историческая география занимается вопросами, связанными с этнической историей народов, населявших изучаемый регион.

Этническая история Центральной Азии тесно связана с вопросами происхождения индоиранцев, т.е. с так называемой арийской проблемой, которая уже не одно столетие является объектом дискуссий среди ученых.

В древности и средневековье границы между различными историко-культурными областями в основном определялись по рекам, горам, морям и озерам. Некоторые элементы ландшафта становились ориентирами для обозначения прохождения естественной границы на местности на многие столетия. Наглядным примером сказанному служит «Авеста» и другие зороастрийские письменные источники, где с названиями основных гор, рек и морей связывались и исторические события древности, и естественные границы между различными племенными союзами (древние части «Авесты»), а позже государственными образованиями и областями (поздние части «Авесты», «Бундахишн» и др.).

Изучение исторической географии Центральной Азии по сообщениям «Авесты» и других зороастрийских письменных источников не утратило своей актуальности и в наше время, так как, несмотря на проведенные исследования, очень многое здесь остается неясным. Все еще имеются сложности, препятствующие однозначному отождествлению ряда географических названий и определению места проживания племен и народностей, упомянутых в источниках.

С проведением интенсивных археологических изысканий на территории Центральной Азии с середины прошлого столетия в изучении исторической географии этого региона определяющую роль начинает играть археологическая география. В последние десятилетия с появлением нового археологического материала она приобрела еще большее значение. Всестороннее исследование археологических памятников на территории Центральной Азии и их хронологическая привязка во взаимосвязи со сведениями письменных источников дают возможность более точно локализовать топонимы, гидронимы и оронимы, гораздо глубже и подробнее раскрыть многие вопросы исторической географии. А именно - вопрос локализации историко-культурных областей Центральной Азии в древности, который является одним самых актуальных в современной исторической науке.

Начиная с середины XX в. и, особенно в последние десятилетия, в различных историко-географических регионах Центральной Азии были открыты и изучены десятки археологических памятников, которые хронологически совпадают со временем составления «Авесты».

Следует заметить также, что данные топонимии Центральной Азии, особенно горных районов Таджикистана и Афганистана, практически вообще не брались во внимание.

Кроме того, отсутствие комплексного подхода к вопросу отождествления названий историко-культурных областей, племен и народностей, а также оронимов и гидронимов в зороастрийских письменных источниках весьма осложняет решение данной проблемы.

Актуальность темы нашего исследования заключается и в том, что решение вопросов исторической географии Центральной Азии позволяет по-новому взглянуть на древнюю историю этого региона, особенно на проблемы происхождения, расселения населения и этнической истории народов Центральной Азии, а также на решение вопроса, связанного с родиной первой мировой религии - зороастризма.

Объектом исследования являются письменные источники (зороастрийские, античные, древнеиндийские, средневековые мусульманские), произведение классика персидско-таджикской литературы Абулкасима Фирдауси - «Шахнаме», сведения русских ученых второй половины XIX - начала XX вв. по топонимии горных районов Центральной Азии и этнографии таджиков, археологический и лингвистический материал, а также данные топонимии и палеогеографии Центральной Азии.

Предметом исследования послужили географические представления иранских народов о Центральной Азии в древности и раннем средневековье, сложившиеся на основе отождествления орографии и гидрографии в зороастрийских источниках, локализации авестийской Арианам-Вайджа и определения родины Заратуштры.

Территориальные рамки исследования охватывают территорию Центральной Азии в пределах постсоветских центральноазиатских республик (Южный Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан), а также Афганистана и Ирана.

Хронологические рамки работы. Начальный этап исследования определяется периодом устного сложения «Авесты» (середина II тыс. до н.э.) и продолжается до IX в.

Степень изученности проблемы. Вопросы исторической географии Центральной Азии в древности начали разрабатываться в науке с середины XIX в. Им посвящены сотни статей и книг, в которых в основном были использованы сообщения античных источников. Чаще всего исследователи рассматривали этимологию того или иного географического названия в «Авесте» и лишь в отдельных случаях делали попытки их локализации. Обращаясь к отождествлению того или иного авестийского географического названия, ученые в основном опирались на лингвистический и этимологический анализ оронимов, гидронимов и названия стран. В результате анализа всех существующих точек зрения по вопросу локализации авестийских историко-культурных областей, места обитания племен, а также гидронимов и оронимов было выделено три периода:

1. Середина XIX в. - 30-е гг. XX в.;

2. 40-е гг. XX в. - 70-е гг. XX в.;

3. Начало 80-х гг. XX в. до настоящего времени.

В связи с тем, что объем исследовательской литературы по данной проблеме весьма обширен, детальный анализ степени изученности проблемы требует отдельного рассмотрения. В соответствии с этим, в первой главе работы нами проведен историографический обзор всей доступной нам литературы.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является определение авестийской орографии и гидрографии в пехлевийских источниках с дальнейшей их локализацией. С появлением новых материалов автор работы вновь обращается к отождествлению гор Хара Березаити, рек Ранха и Вахви-Датия и моря Ворукаша, а также, основываясь на вполне аргументированных данных, приводит собственную интерпретацию данных источников и определяет локализацию Арианам-Вайджа и родины Заратуштры. В связи с этим, главное внимание мы уделили решению следующих задач:

- провести источниковедческий анализ письменных источников и историографический обзор научной литературы;

- уточнить и определить авестийскую и пехлевийскую орографию и гидрографию;

- обосновать отождествление гор Хара Березаити, рек Ардви, Вахви-Датия и Ранха и моря Ворукаша;

- определить локализацию Арианам-Вайджа;

- конкретизировать место обитания авестийских народностей;

- локализовать родину Заратуштры;

- представить общую картину изучения проблемы в виде таблиц и карт.

Методология и методы исследования. В основу исследования положены научные принципы, основанные на историческом объективизме. В методике исследования использованы фундаментальные и теоретические разработки в области источниковедения, лингвистики, археологии и исторической науки. Из методов, являющихся общезначимыми для исторического исследования, в диссертации задействованы методы сравнительно-исторического и логического анализа, а также комплексный подход.

Основные положения, выносимые на защиту:

- географические представления древних иранцев о Центральной Азии широко проанализированы в научной литературе. Для унификации всех точек зрения по исследуемой проблеме автором была разработана специальная периодизация по развитию научных гипотез, касающихся географии «Авесты» и пехлевийских источников;

- в результате сравнительного анализа авестийской и пехлевийской орографии и гидрографии выяснилось, что авестийская география касается только территории постсоветских центральноазиатских республик и Афганистана, а в пехлевийских источниках географические границы расширились. Здесь уже встречаются гидронимы и оронимы, принадлежащие территориям самого Ирана, Ирака, Сирии и др.;

- орогидрографическая схема в виде горы - реки - море, используемая в наших предыдущих исследованиях, в процессе изучения используемых нами зороастрийских источников еще более расширилась. Этому способствовало использование в работе новых археологических и топонимических данных, а также этнографического материала;

- авестийскую Арианам-Вайджа предлагается рассматривать не как первоначальную родину иранских народов, а как территорию проживания в определенный исторический период, что особенно хорошо подтверждается самими источниками и археологическим материалом;

- племена, упомянутые в «Фарвардин-яште», в частности арья, туры, сайрима, саэна и дахи проживали в рамках авестийской Арианам-Вайджа;

- авестийские гидронимы и оронимы в контексте истории правления кеянидских царей всегда связаны с определенными историческими событиями. В итоге можно говорить о том, что кеянидские правители были реальными историческими лицами;

- царство Виштаспы судя по изученным материалам, скорее всего, отождествляется с Бактрией;

- родина Заратуштры находилась в Афганском Бадахшане. Подтверждение тому - сведения из авестийских и пехлевийских источников, касающиеся расположения Раги и реки Даредж.

Научная новизна и ценность работы. В диссертации впервые использован комплексный подход в отождествлении географических номиналов «Авесты» и пехлевийских источников с привлечением других письменных памятников, археологического, лингвистического и топонимического материала, а также метод сопоставительного анализа с привлечением данных истории орошения Центральной Азии.

Для отождествления гор Хара Березаити, рек Ранха и Вахви-Датия и моря Ворукаша была использована орогидрографическая схема в завершенном виде: горы - реки - море. При отождествлении гор Хара Березаити впервые использован этнографический материал, собранный в Горно-Бадахшанской автономной области, и результаты исследований русских ученых второй половины XIX - начала XX вв.

Локализация Арианам-Вайджа и родины Заратуштры обосновывается с помощью новых материалов. географический история центральный азия

В диссертационной работе впервые проведен анализ источников, содержащих информацию по географии Центральной Азии, а также публикаций и методов исследования вопроса.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что содержащиеся в работе теоретические положения могут быть использованы для дальнейшего исследования исторической географии Центральной Азии в древности и раннем средневековье, что, в свою очередь, позволит более основательно изучить проблему происхождения, расселения населения и этнической истории народов Центральной Азии.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы при написании курса по исторической географии Центральной Азии для вузов, при подготовке обобщающих трудов по древней истории Центральной Азии и при написании отдельных разделов истории Таджикистана и этногенеза таджиков. Составленные таблицы и карты имеют прикладной характер и могут служить пособием для отражения степени изученности проблемы. Их данные могут рассматриваться как определенный вклад в изучение ономастики и топонимии.

Источниковедческая база исследования. Основной базой для написания диссертации послужили древнеиранские и пехлевийские письменные источники, а именно «Авеста», «Бундахишн», «Дадестан-и Меног-и Храд», «Дадестан-и Дениг», «Денкард», «Задспрам», «Арда-Вираз Намаг», а также «Пехлевийский Риваят», относящийся к поздней зороастрийской литературе.

«Авеста» - древнейший и важнейший письменный памятник, восходящий отдельными своими частями ко II тыс. до н. э. Она сохранила сведения по истории, культуре и мифологии иранских народов. Для нас важно то, что в этом источнике отображена и география. Помимо названий стран и городов, в нем упоминаются племена и народности, а также указаны названия гор, рек, морей и озер, отождествления которых в большинстве случаях проведено не было.

Дошедшие до нас части «Авесты» не дают полной картины окружающего мира древних обитателей Центральной Азии. Поэтому в ряде случаев приходится использовать сведения более поздних зороастрийских сочинений. Самым важным из них является сочинение «Бундахишн» (IX в.) - сборник мифических и религиозных сказаний о природе создания мира, где мы находим и географические мифологические названия. Несмотря на то, что это сочинение появилось позже, используемый материал, несомненно, древний, что убедительно доказывается многими фактами в самой «Авесте». Они становятся понятны лишь в свете событий, изложенных в «Бундахишне». И в «Авесте», и в «Бундахишне» приводится трактовка названий определенных местностей, гор рек и озер, но в «Бундахишне» также говорится о том, где они расположены. Следует отметить, что в обоих источниках, несмотря на то, что они были написаны в разное время, речь идет об одних и тех же географических названиях.

Пехлевийские памятники «Дадестан-и Меног-и Храд», «Дадестан-и Дениг», «Денкард», «Задспрам», «Арда-Вираз Намаг» и «Пехлевийский Риваят» также включают сведения о географических названиях, встречающихся в «Авесте», что весьма важно для данного исследования.

В работе над диссертацией использованы и сведения античных авторов - Геродота, Арриана, Страбона и Птолемея, а также древнеиндийские источники Ригведа и Атхараведа, в которых отражены географические названия Центральной Азии в древности.

Значительное внимание уделено и эпиграфическим памятникам, особенно надписям Ахеменидских царей, содержащих сведения о странах и народах Центральной Азии.

Интересная информация по древней и раннесредневековой истории, а также исторической географии Центральной Азии представлена в средневековых произведениях - в «Шахнаме» Абулкасима Фирдауси, историческом трактате «Та'рих-и Систан» («История Систана»), и трудах Абу Райхана Бируни, что также было учтено диссертантом при написании работы.

Ценные сведения автор работы почерпнула из отчетов русских исследователей второй половины XIX - начала XX вв., содержащих информацию о древней и средневековой топонимии региона, а также по этнографии таджиков.

С обнаружением нового археологического материала на территории Центральной Азии появилась возможность по-новому взглянуть на отождествление того или иного географического названия, указанного в «Авесте».

Лингвистический материал для настоящего исследования имеет особое значение, поскольку авестийский язык нашел свое отражение в современных памирских и таджикском, а также в других восточноиранских языках. Здесь уместно отметить и данные топонимии современной Центральной Азии, особенно горного Таджикистана и Афганистана, где отразились многие древнеиранские названия.

Этнографический материал оказался также весьма важной доказательной базой для отождествления некоторых географических авестийских названий.

Степень достоверности и апробация результатов исследования. Степень достоверности работы определяется сопоставительным анализом первоисточников, археологического, лингвистического и этнографического материала и имеющейся литературы, объективной оценкой заслуг ученых, занимавшихся данной проблемой.

Основные положения и выводы диссертации изложены в 24 научных работах на русском и английском языках, в том числе в одной монографии и 15 статьях в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Результаты исследования докладывались в выступлениях на международных конференциях в Каназаве (Япония, 2009), Равенне (Италия, 2010), Санкт-Петербурге (2013, 2015), Сараево (2013), Душанбе (2015), на заседаниях Сектора Средней Азии, Кавказа, и Крыма отдела Востока Государственного Эрмитажа, Ученого совета Института истории, археологии и этнографии Академии наук Республики Таджикистан, отдела древней, средневековой и новой истории названного Института.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений и приложения, состоящего из карт.

1. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, рассмотрена степень изученности проблемы, сформулированы цель и задачи исследования, определены объект и предмет исследования, научная новизна, ценность и структура диссертации, установлены территориальные и хронологические рамки, определена теоретическая и практическая значимость работы, указаны методологическая основа и методы исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту и приведены сведения об апробации полученных результатов.

Первая глава диссертации «Источниковедческий и историографический аспекты проблемы» посвящена источниковедческому и историографическому анализу авестийской географии и исторической географии Центральной Азии в древности и раннем средневековье в целом.

В первом разделе главы «Характеристика письменных источников и эпиграфических памятников» анализируются письменные источники и эпиграфические памятники. Дается характеристика изданий «Авесты» и пехлевийских источников, в которых имеются комментарии к авестийским географическим названиям.

При изучении вопроса исторической географии Центральной Азии следует, прежде всего, опираться на местные письменные источники, т.е. зороастрийские. Самым главным из них является «Авеста» - собрание священных текстов зороастризма - религии, которую исповедовали древние иранские народы. Исследователи пришли к единому мнению о том, что устное сложение «Авесты» восходит ко второй половине II тыс. до н. э., и что она сложилась на территории Восточного Ирана, куда в древности входили территории постсоветских центральноазиатских республик и Афганистана.

Первый перевод «Авесты» на европейский (французский) язык с комментариями был опубликован А-Г. Анкетиль-Дюперроном в 1771 г.

В XIX в. «Авеста» неоднократно переиздавалась на различных европейских языках. До настоящего времени сохранил свое значение перевод с комментариями Дж. Дармстетера, опубликованный в 50-томной серии «Священные книги Востока» («Sacred Books of the East») - переводы религиозных писаний Азии на английский язык под редакцией Макса Мюллера, изданные издательством Oxford University Press в 1879-1910 гг.

В XX в. вопрос о происхождении индоиранских народов становится одним из самых дискутируемых среди европейских исследователей. В связи с этим возрастает интерес и к «Авесте». Стали выходить новые переводы памятника. Наиболее полным и точным из них является перевод Ф. Вольфа.

Известны в научном мире факсимильное издание «Авесты» и пехлевийские источники, состоящие из 34 манускриптов, которые были привезены Р. Раском из Индии и Ирана в Европу в начале XIX в. Они были изданы в Копенгагене в серии Codices Avestici et Pahlavici Bibliothecae. Издание вышло под редакцией известного исследователя А. Кристенсена.

Французский лингвист Ж. Келлен опубликовал текст «Авесты» с переводом на французский с комментариями, а также разбором грамматики и лексики.

Одним из последних изданий «Авесты» является издание 1993 г. в Висбадене.

Существуют также переводы отдельных частей «Авесты», которые имеют очень важные комментарии по авестийской географии.

На русский язык «Авеста» переведена отдельными отрывками. В 1861 г. вышли «Четыре статьи из Зендавесты» К.А. Коссовича. К переводу «Авесты» в разное время обращались К.Г. Залеман, Е.Э. Бертельс, А.А. Фрейман, и др. В 1998 г. вышел сборник «Авеста в русских переводах (1861-1996)», в который вошли почти все русские переводы авестийских текстов. В 2008 г. вышел полный перевод «Видевдата» снабженный вводной статьей и комментариями Э.В. Ртвеладзе, А.Х. Саидова и Е.В. Абдуллаева.

Среди изданий «Авесты» особое значение имеют публикации самих зороастрийцев. К таковым относятся рукописи из личных библиотек парсов - зороастрийцев, проживающих в Бомбее в Индии, а также публикации K.R. Cama Oriental Institute

В Иране были опубликованы практически все издания «Авесты», которые имеются в мире. Самое известное из них - издание «Авесты» с комментариями Дж. Дустхо, было опубликовано в Таджикистане. Национальная библиотека Таджикистана издала «Авесту» с комментариями, куда вошли переводы таджикского ученого Бобоназара Гафура.

Имеются переводы «Авесты» и на среднеперсидский (пехлеви) язык, а также толкования и комментарии на нем к авестийским текстам («Зенд»). Пехлевийская литература в основном представлена произведениями религиозного характера периода правления Сасанидской династии в Иране (III-VII в. н.э.), когда зороастризм стал государственной религией, но созданные или воссозданные в IX в.

Самым известным факсимильным изданием пехлевийских текстов является упомянутая нами серия Codices Avestici et Pahlavici Bibliothecae, а также публикации K.R. Cama Oriental Institute Что касается переводов зороастрийских текстов на пехлеви, то почти все они были изданы на английском языке в серии «Священные книги Востока». К пехлевийским источникам, содержащим информацию по исторической географии Центральной Азии относятся: «Бундахишн», «Дадистан-и Дениг», «Дадестан-и Меног-и храд», «Денкард», «Задспрам», «Арда-Вираз Намаг» и «Пехлевийский Риваят».

«Заратуштнома» - единственное сохранившееся произведение на новоперсидском языке о биографии Заратуштры, в котором излагается древняя версия о жизнедеятельности пророка.

К внешним источникам относятся литературные памятники, написанные за пределами территории Центральной Азии. Без их учета совершенно невозможно с точностью определить достоверность исторических сюжетов, отраженных в «Авесте». К ним относятся античные и древнеиндийские письменные памятники.

Так, в античных источниках содержатся не только исторические и этнографические сведения о Центральной Азии, но и описываются страны и народности, а также упоминаются некоторые географические названия. Интересные данные исторического, географического и этнографического характера содержатся в трудах Геродота, Арриана (ок. 89-175 гг. н. э.), Страбона (64/63 в. до н. э. - 23/24 в. н. э.) и Птолемея (ок. 87-165 гг. н. э.).

Использовали мы в своей работе и такой древнейший памятник, как «Ригведа», нередко сопоставляемая с «Авестой». В источнике приводятся мифы, обычаи и обряды, а также упоминаются географические названия, которые имеют аналогию в «Авесте», что весьма важно для нашего исследования. Значимую информацию содержит также «Атхарваведа».

Предания о легендарных царях, а также о борьбе между иранцами и туранцами, отраженные в «Авесте», получают художественное развитие и достигают финала в знаменитом эпическом произведении X в. «Шахнаме» («Книга царей») Абулкасима Фирдауси.

Древняя история Центральной Азии представлена и в трудах Абу Райхана Бируни. В историческом трактате «Та'рих-и Систан» («История Систана») имеются подробные сведения гидрографии Центральной Азии в средневековье, что позволило уточнить локализацию некоторых авестийских рек.

Интересными источниками по изучению исторической географии Центральной Азии середины I тыс. до н. э. являются эпиграфические памятники (ахеменидских и сасанидских царей), в которых приводится список всех стран и народов Ахеменидской державы. В диссертации используется издание Corpus Inscritionum Iranicarum.

Важную информацию для нас донесла, так называемая Рабатагская надпись конца II в. до н. э., обнаруженная археологами на севере Афганистана. Надпись содержит предписания Канишки.

Анализ источников показал, что в них содержатся весьма важные сведения по истории, материальной и духовной культуре древних иранцев, а также исторической географии Центральной Азии. Исследование показало, что по мере накопления научных знаний в области лингвистики, археологии, топонимии и других наук комментарии к авестийским и пехлевийским географическим названиям становятся аргументированными, что позволило исследователям определиться с отождествлением многих стран, а также оронимов и гидронимов.

Во втором разделе первой главы «История изучения географических представлений древних иранцев о Центральной Азии в научной литературе» анализируется степень изученности проблемы в исторической литературе.

Изучением вопроса локализации историко-географических областей и географических названий, упомянутых в «Авесте», исследователи занимаются не одно столетие. Ученых интересуют не только названия стран и историко-культурных областей, но и гидронимы, оронимы, а также места обитания племен, отмеченных в «Авесте».

Выделив основные методологические подходы к исследованию данного вопроса в хронологической последовательности, мы смогли обосновать три периода в его развитии, каждый из которых имеет свои характерные особенности.

Первый период - середина XIX в. - 30-е гг. XX в. Лидировала западноевропейская школа. Прежде всего, ученых занимал вопрос о происхождении иранских народов, и в связи с этим их увлекала тема локализации авестийской Арианам-Вайджа. К этому вопросу обращались представители разных школ. Среди них К. Риттер, Ф. Юсти, М. Бреаль, В. Гейгер, В. Томашек, Й. Маркварт, Хр. Бартоломэ, А. Джексон, Х. Нюберг, Э. Бенвенист, А. Кристенсен и т. д.

Решая вопрос локализации Арианам-Вайджа, ученые обращались в основном к двум спискам историко-культурных областей, зафиксированных в «Авесте». Это фаргард (параграф) «Видевдата» («Видевдат» 1. 1-20) и отрывок из «Михр-яшта» (10. 12-14). Ими была также сделана попытка отождествить страны в обоих списках.

У русских ученых также возникает интерес к локализации родины иранских народов. В 1861 г. вышел первый русский перевод отрывков из «Авесты» с комментариями, осуществленный К.А. Коссовичем. В своих критических замечаниях к изданию ученый обращается к отождествлению Арианам-Вайджа. Этим вопросом и отождествлением других географических названий, упоминаемых в «Авесте», занимались также З.А. Рагозина и К.И. Иностранцев, В.В. Бартольд.

Для нашего исследования интерес представляют материалы русских исследователей, содержащие сведения по топонимии, орографии и гидрографии Центральной Азии, а также этнографии. Ценный вклад в сбор этих материалов внесли Е. Воронец, В.П. Зайцев, И.И. Зарубин и многие другие ученые.

В начале XX в. была также установлена окончательная локализация некоторых авестийских географических названий.

Анализ исследований, касающихся темы нашей работы показал, что в этот период предпочтение отдавалось лингвистическому подходу. В целом же применялось три основных метода при изучении, обозначенной выше проблемы:

1) использование сообщений письменных источников; 2) сопоставительный анализ источников; 3) лингвистический анализ.

Второй период: 40-70-е годы XX в. В этот период в изучении обозначенной проблемы продолжают лидировать представители западноевропейских научных школ. Новые переводы зороастрийских источников, сопровождающиеся ценными комментариями, позволили активизировать исследования. Здесь следует выделить два фундаментальных труда, вызвавших большой резонанс в иранистике. Это «Гимн Митре» в переводе и с комментариями И. Гершевича и двухтомный перевод «Гат» Х. Хумбаха.

К вопросу локализации авестийских историко-культурных областей, оронимов и гидронимов обращались А. Кристенсен, М. Моле, И. Гершевич, Н. Хумбах, Э. Бенвенист, Р. Гиршман, Ж. Дюшен-Гийемен и др.

Характерной особенностью этого периода является то, что исследователи обращаются к авестийской географии в контексте установления места рождения Заратуштры, определения родины зороастризма, места происхождения «Авесты» и обитания племен, упомянутых в «Авесте», а также в контексте с именами правителей иранских земель, т.е. династии рода Кеянидов. Среди многочисленных публикаций по данной тематике следует выделить работы Э. Херцфельда, В. Хеннинга, М. Моле, И. Гершевича, Г. Виденгрена, Х. Нюберга, М. Бойс, Д. Монши-Заде и Г. Ньоли и др.

На арену мировой науки выходят представители советской научной школы, которые впервые привлекают археологический материал с территории Центральной Азии. Здесь в первую очередь следует отметить исследования советского ученого С.П. Толстова, который помимо уточнения отождествления некоторых авестийских рек, попытался определить родину зороастризма и «Авесты».

Свою лепту в изучение вопросов авестийской географии внесли К.В. Тревер, В.В. Струве, В.И. Абаев, М.Е. Массон, М.М. Дьяконов, Б.А. Литвинский, К.Ф. Смирнов и Е.Е. Кузьмина, И.В. Пьянков и др.

В аспекте изучения исторической географии Центральной Азии в доисламский период весьма интересна небольшая, но емкая статья Г.В. Птицына «К вопросу о географии «Шахнаме», в которой автор впервые обратился к знаменитому произведению как к источнику по изучению не только истории, но и исторической географии Центральной Азии.

В 50-е годы прошлого столетия внимание ученого мира привлекали работы советского востоковеда И.М. Дьяконова, который в результате своих исследований сделал важный вывод о том, что авестийская «Арианам-Вайджа» - это равнины Средней Азии и Ирана.

Нельзя не вспомнить здесь и исследования по данной проблеме известного советского востоковеда Б.Г. Гафурова. Его труд «Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история» позволил по-новому взглянуть на некоторые вопросы авестийской географии.

Среди многочисленных публикаций по теме работы следует отметить сборник докладов международного симпозиума «Этнические проблемы истории Центральной Азии в древности (II тысячелетие до н. э.)», проходившего 17-22 октября 1977 г. в г. Душанбе под эгидой ЮНЕСКО. На симпозиуме утвердилось мнение о локализации прародины индоиранцев в степях и их миграции в Центральную Азию.

Таким образом, в 40-е-70-е годы XX в. к локализации авестийских географических названий обращаются представители, как западноевропейской, так и советской науки.

Третий период определяется нами с начала 80-х годов XX в. до настоящего времени. Этот период характеризуется тем, что при отождествлении авестийских географических названий ученые начинают использовать комплексный метод. Сравнительный анализ письменных источников с привлечением археологического и лингвистического материала при локализации авестийских географических названий позволил по-новому взглянуть на решение этого вопроса.

Для решения поставленной нами проблемы весьма полезными оказались топонимические исследования, касающиеся выявления следов древнеиранских языков в современных языках.

Начали ученые привлекать к исследованию и данные палеогеографии. В этот период ученые привлекают также исследования по экологии, так как, начиная с эпохи бронзы, экологические факторы оказывали существенное влияние на миграционные процессы на территории Центральной Азии.

Третий период характеризуется тем, что исследователи как западноевропейской, так и советской ориенталистики вышли на одинаковый уровень. В свет выходят новые переводы «Авесты» и пехлевийских источников. Среди них следует отметить переводы Х. Хумбаха и А. Хинца, сопровождаемые ценными комментариями к географическим названиям.

Отдельно следует остановиться на последних переводах «Авесты» на русский язык известного русского специалиста в области иранистики И.М. Стеблин-Каменского Ученый высказывает свое мнение по поводу многих авестийских географически названий.

В этот период новый археологический материал позволил ученым обосновать ранее выдвинутые гипотезы и выдвинуть новые. В эти годы и в настоящее время наблюдается рост научных публикаций с претензиями на решение самых сложных проблем исторической географии Центральной Азии в древности и раннем средневековье. Комплексный подход к исследованию здесь сыграл определяющую роль.

Если в предыдущие периоды лидировали немецкая и французская школы, то теперь на арену научных изысканий по авестийской географии вышли представители других школ. Так, итальянский исследователь Г. Ньоли, выпустил фундаментальный труд «Zoroaster's Time and Homeland», в котором он попытался решить вопрос о родине Заратуштры. Ученый обращается к отождествлению авестийских гидронимов, оронимов и «Арианам-Вайджа», а также к локализации некоторых историко-культурных областей, упомянутых в «Географической поэме» («Видевдат 1. 1-20), и родины Заратуштры.

Французский авестолог Ж. Келлен публикует ряд работ, в которых ставит вопрос о родине Заратуштры и зороастризма в целом, а также рассматривает территорию авестийского пантеона.

Жизнедеятельность Заратуштры (особенно место и время его рождения) продолжает интересовать ученых. По этим вопросам вышли публикации, в которых исследователи, помимо изучения «Авесты», привлекали также и археологический и лингвистический материал. Cреди них следует выделить работы В. Вогельзанга, М. Витцеля, Ф. Грене.

В последние десятилетия проблема родины индоиранцев привлекает американских ученых. Так, Ф. Хиберт и С. Ламберг-Карловский в поисках родины индоиранцев опираются на материалы Бактрийско-Маргианского археологического комплекса (БМАК) и андроновской культуры.

Новый археологический материал с территории Центральной Азии, а также анализ источников, лингвистического материала и других сведений позволили советским, а позже российским ученым также внести весомый вклад в изучение вопросов исторической географии Центральной Азии, особенно авестийской. Так, Г.М. Бонгард-Левин и Э.А. Грантовский в своих исследованиях обратились к данным мифологии и сопоставили некоторые мотивы, присутствующие в древнеиндийской, персидской и скифской традициях. Весьма важным является вывод Э.А. Грантовского о связи автохтонности арийских племен со степным населением эпохи бронзы.

Большое значение в решении арийской проблемы имеют работы Е.Е. Кузьминой. Немаловажную роль в изучении исторической географии древней Центральной Азии имеют исследования И.В. Пьянкова, который основательно проштудировал всю совокупность античных источников географического содержания, относящихся к данному региону. Для локализации гор и рек, упомянутых в античных источниках, ученый впервые использовал так называемую орогидрографическую схему горы - реки, тем самым подойдя к проблеме комплексно.

В последние десятилетия к решению вопросов исторической географии в древности присоединились исследователи постсоветских центральноазиатских республик. Так, к авестийской географии обращались узбекские ученые Э.В. Ртвеладзе, М.И. Филанович, А. Аскаров. Среди таджикских ученых данной проблемой интересовались Н.Н. Негматов и Ю. Якубов

Свой вклад в развитие авестийской проблематики вносят и исследователи Ирана. Здесь следует упомянуть монографию Дж. Аштиани «Заратуштра» в которой ученый подробно останавливается на вопросе о родине Заратуштры.

Источниковедческий и историографический анализ исторической географии Центральной Азии в древности, особенно, авестийской географии, показал, что здесь имеют место и открытия, и противоречивые гипотезы, и значительные достижения. Таким образом, история изучения вопроса, как выяснилось в процессе определения степени изученности проблемы, требует принципиально нового методологического подхода, который диссертант и постаралась, реализовать в своей диссертационной работе.

Во второй главе диссертации «Орогидрографическая схема в «Авесте» как основа общей географической картины мира древних иранцев» автор высказывает свою точку зрения на локализацию авестийских гор Хара Березаити, рек Вахви-Датия, Ардви, Ранха и моря Ворукаша. Основное внимание было сконцентрировано на комплексном подходе, одним из принципов которого является использование орогидрографической схемы в виде горы - реки - море.

В первом разделе главы «Отождествление гор Хара Березаити» диссертант высказала свою точку зрения на локализацию авестийских гор Хара Березаити. Этнографический материал с территории Западного Памира, административно относящегося к Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) Республики Таджикистан, а также сведения русских ученых второй половины XIX - начала XX вв., впервые использовались в данном исследовании. Предлагаем вновь вернуться к локализации гор Хара Березаити не только на Памире, а шире - в горной системе Тянь-Шань - Памир - Гиндукуш. По схеме, определенной О.Е. Агаханянцем с учетом природно-климатических, геоморфологических и фитогеографических особенностей региона установлены реальные географические границы Памира: северная граница Памира должна проходить по Заалайскому хребту и четко продолжаться на восток до северных степей Куньлуня; восточная граница Памира должна проходить по Кашгарскому хребту (Западный Куньлунь) и водоразделу Тизнаф - Раскем-Дарья; реальной природной южной границей является гребень Гиндукуша; западная граница Памира должна быть также проведена по хребту Кохи-Ляль Восточного афганского Бадахшана.

Далее анализируются сообщения «Авесты» в контексте с лингвистическим и археологическим материалом.

Прослеживается лексическое соответствие между памирскими и авестийским языками, что позволило выявить сохранение названия авестийского верховного божества Ахура-Мазды в значении «солнце» в памирских языках как remщzd, remuz - в ишкашимском; фrmфzd - в сангличи; ormфzd - в йидга и мунджи. В хотано-сакском языке - одном из диалектов восточных среднеазиатских саков, который по заключению лингвистов, генетически связан с памирскими языками, где солнце называется urmayazde (саксое отражение древнеиранского Ахура-Мазда.

Название божества Митра прослеживается в памирских языках в значении солнца как miro - в языке мунджи; mira - в языке ормури, а также mes, mersr; myer - в языке пашто; mir - в языке ванеци. В современном таджикском языке слово «мехр» на ряду со значением «любовь», «согласие» имеет также значение «солнце»

Топоним Памир, по одной из версий, произошел от «По-и-михр», что означает подножье солнца. Митра, отождествляемый с солнцем, имеет свою обитель на Хара Березаити. Толкование и обозначение солнца в некоторых памирских, а также в таджикском языках - «мехр», имеют конкретный географический смысл и хорошо отражают положение этой страны по отношению к землям, заселенным древними иранскими народами. Диссертант, считает, что более перспективной является трактовка Д.И. Эдельман, согласно которой вторая часть (Мехр) возводится к индоевропейскому Мор-и - mori и трактуется как «граница», «пограничная область».

Значение «высокий» в форме Березаити сохранило свое значение в современном таджикском языке. Так, Березаити перешло в «Барз», «варз» и «баланд», что означает высокий. «Барз» и «варз» являются корнем многих географических названий Таджикистана, где есть ущелье Варзоб и селение Варзаминор, перевалы Барзи, Варзиканд и Варзор, горы Варзоб-тауДариварз, Барозгох, Барози Кампирак и Сари Вароз, а также местность Таги Бароз. Таким образом, данные топонимии играют немаловажную роль в решении вопроса локализации того или иного географического термина «Авесты».

Этнографический материал (погребальный и свадебный обряды хуфцев, бартангцев и шугнанцев - памирских народов, проживающих в долинах рек Хуф, Бартанг и Гунт на территории ГБАО) оказался весьма интересной доказательной базой для данного исследования, что позволило сделать точку зрения автора работы более обоснованной. Сравнительный анализ погребального обряда зороастрийцев, описанного в «Авесте» и пехлевийских источниках, с погребальным обрядом современных зороастрийцев и горнобадахшанцев позволил диссертанту прийти к заключению, что, несмотря на то, что современные горнобадахшанцы являются мусульманами, они продолжают хранить древние обычаи и традиции.

Ценными оказались сведения русских исследователей, побывавших в Каратегине и Дарвазе во второй половине XIX - начале XX вв., которые соответственно должны входить в географические рамки Памира, установленные О.Е. Агаханянцем. Так, первое упоминание об общественных домах огня - алоухона в Каратегине и Дарвазе отмечено в отчетах Г.А Арандаренко. О кишлачных домах огня - алоухона и об отношении горных таджиков к огню в Каратегине, Вахиё и Дарвазе свидетельствуют также В.Ф Новицкий и М.С. Андреев. А.Н Кисляков - советский этнограф пишет о том, что у таджиков Каратегина и Дарваза при мечетях находились помещения алоухона - дом огня, где зимой утром и вечером разводили огонь, собирались односельчане, обсуждались общественные дела кишлака, останавливались путники». Вполне возможно, что в советский период и в наше время функции упомянутых учеными алоухона стали выполнять чайханы, тем самым, сохранив доисламские традиции своих предков.

По описанию «Замйад-яшта», Хара Березаити окружают земли с Востока на Запад. Эти сведения мы можем отнести к области мифа, так как на современной физической карте мира нет горной системы с такой характеристикой. Выше мы отметили, что согласно стихам 12-14 «Михр-яшта», Хара Березаити находятся на востоке иранских земель. Тогда они являются естественной границей «Арианам-Вайджа» с востока. Это подтверждает факт из «Задспрама», где говорится, что Албурз является границей земли (Zs 7.1). Если взять за основу трактовку Д. И. Эдельман значения слова Памир, как граница, то горы Хара Березаити действительно являются восточной границей земель древних иранцев.

Таким образом, выше отмеченные факты указывают на локализацию гор Хара Березаити на Памире в рамках, установленных О.Е. Агаханянцем.

Во втором разделе главы «Отождествление рек Вахви-Датия, Ардви, Ранха и моря Ворукаша» диссертант вновь обращается к локализации авестийских гидронимов Вахви-Датия, Ардви, Ранха и моря Ворукаша. В «Авесте» говорится, что Заривари приносит в жертву «пред Датии водою сто жеребцов, и тысячу коров, и мириад овец» («Яшт» 5. 112). Раскопки Храма Окса последних лет дали новый материал, подтверждающий культовый характер, обнаруженных там костей животных. Диссертант предполагает, что наличие костей жертвенных животных, а также сообщения античных авторов (Геродот, I.131-132; Страбон, XV. 314) подтверждают сведения «Авесты» о совершении жертвоприношений «пред Датии водою».

При раскопках Храма Окса были обнаружены также две посвятительные надписи на древнегреческом языке, указывающие на вотивное приношение Оксу, что, несомненно, подтверждает существование культа Окса у местного населения.

Ф. Грене прослеживает следы легенды о названии иранского божества OAXЉO (*Wakhљ(a)), корень которого Waxљ - «расти, прыгать» от времени появления кушанских монет (I до н.э. - I н.э.) до сообщения Бируни (X в.) о празднике Окса у хорезмийцев. В эллинистические и до эллинистические времена в иранской, особенно в бактрийской ономастике получили распространение имена на основе Vaxљu. Ученый приводит имена Oxybazos (*Wak'hљ(u)) - Wazdah - «сильный» благодаря Оксу (Oxus), Oxydabes (*Wakhљ(u)) - kata - «данный Оксом», Mithraoxos (*Mithra-Wakhљ(u)) - «данный Митрой и Оксом. А Окс, как пишет Ф. Грене, в Сасанидское время отождествлялся с рекой Вахви-Датия.

Автор работы предлагает свою точку зрения на отождествление авестийской Ардви. Один из гимнов «Авесты» - «Ардвисур-яшт» посвящен богине вод и плодородия. Река Ардви олицетворяется древними иранцами с богиней вод и плодородия Ардвисурой Анахитой. В «Ардвисур-яште» «воды Ардви» и «Датии» упомянуты вместе («Яшт» 1.21). Ардви, текущая с гор Хукарья до моря Ворукаша («Яшт» 5.3) может также соответствовать и другой главной авестийской реке Ранхе. О двойственности «географических» понятий в «Авесте» писала Б.И. Вайнберг. Это касается и реки Ардви. Так, к реальным представлениям можно отнести ее характеристику как о «полноводной, широкой», а к области мифа можно отнести сведения о том, что «одна протока Ардви течет на семь каршваров» («Яшт» 5.5), т. е. на весь иранский мир. В действительности такой реки, конечно, не было. Центральная Азия - район орошаемого земледелия, на что и указывает материал «Авесты», и вода здесь имеет особую святость. Об этом свидетельствуют также легенды народов Центральной Азии, связанные с почитанием воды, которые сохранились и в наше время. Если река Ардви олицетворялась древними иранцами со всеми реками и водами и с рекой Вахви-Датия в том числе, то храм Окса в данном случае будет наглядным примером подтверждения стихов «Ардвисур-яшта» («Яшт» 5.1).

Наличие огромного количества наконечников стрел свидетельствует о том, что жертвы приносили храму Окса с просьбами, о которых говорится в «Ардвисур-яште». Наконечники стрел и кости животных расположены рядом. Возможно, их связь указывает и на культ солнца, и на культ воды, что в свою очередь связано с культом плодородия.

Тахти-Сангин - храм Окса - Амударьи. Но, скорее всего, он имеет еще и второе назначение - храм огня. Об этом говорит наличие алтаря и его планировка, которые сближаются с выполняемыми зороастрийцами ритуальными действиями, связанными с поклонением огню.

Диссертант поддерживает точку зрения Б.А. Литвинского о том, что на городище Тахти-Сангин был более древний храм, а когда он пришел в ветхость, то был построен раскопанный храм Окса и, что наличие в храме Окса двух атешгахов - хранилищ огня, ям, заполненных чистейшей золой, колодца, бассейна для воды - все это указывает на то, что здесь функционировал храм огня

Автор работы также поддерживает предположение исследователя о принадлежности Амударьинского клада к храму Окса и считает, что первоначально храм был все-таки зороастрийским. Об этом свидетельствуют находки на памятнике последних лет. Так, в 2004, 2006-2010 гг. на площади перед храмом был обнаружен и раскопан колодец культового назначения со ступенчатым спуском. Наличие в нем ступенек и резервуара, а также площадки с костями жертвенных животных являются еще одним подтверждением того, что это сооружения связано с культом воды и божества Окса.

Если Тахти-Сангин находится у истока Амударьи, то два других памятника (Кой-Крылган-кала, Калалы-гыр 2,) располагающих интересным для данного исследования материалом, находятся в ее низовьях. Так, Кой-Крылган-кала, датировка которого совпадает с датировкой Тахти-Сангина является храмом астрального культа. На памятнике найдено огромное количество статуэток лошади, терракотовых женских статуэток, изображающих богиню Ардвисуру Анахиту, а также кости жертвенных животных Крестообразная планировка храма отразила одинаковое почитание населением древнего Хорезма солнца и водной стихии, о котором упоминается в «Авесте» («Яшт» 10. 14). Следует отметить, что, когда древние иранцы стали заниматься земледелием, значение огня отступило на задний план перед тем значением, которое приобрело для них солнце, источник света, тепла и плодородия.

Что касается Калалы-гыр 2, то археологические исследования показали, что постройки в крепости, как и вся она в целом, связаны с культовыми церемониями. На это указывает и наличие монументального здания - круглого храма. На памятнике было обнаружено много костей животных и сгнившая подстилка из травы и камыша, на которую, согласно зороастрийским источникам, помещают мясо жертвенных животных. Важен и документ на остраконе, который был обнаружен на Калалы-гыр 2. В нем фигурирует имя Вахш-Окс, что свидетельствует о том, что и в начале I тыс. до н. э. иранские народы сохранили свои древние верования и традиции.

Итак, Тахти-Сангин, Кой-Крылган-кала и Калалы-гыр 2 расположены в разных районах Центральной Азии, но все они находятся у реки Амударья. Кости жертвенных животных, обнаруженных на этих памятниках, предназначались Амударье, что является наглядным примером подтверждения стихов «Ардвисур-яшта» («Яшт» 5. 1, 112).

В «Михр-яште» говорится о территории, где находятся высокие горы Хара Березаити и есть «широкие судоходные реки». Предположим, что автор источника под одной из этих рек имел в виду Вахви-Датию, то ее исток находится в горах Хара Березаити. Ибо в «Бундахишне» говорится, что с Албурза берет начало река Вехрут (Bd. 20.1 ff). Река Амударья берет начало с ледника Вревского на склонах Гиндукуша на высоте 4900 м под названием Вахджир.

Далее в стихах этого же «Яшта» говорится, что эти реки «стремят свое течение к Ишкате Парутской, к Мерву, что в Харойве и к Гаве, Согдиане, или текут в Хорезм» (10.14). Перечисленные страны этого «Яшта», как мы уже отмечали, локализуются с современной территорией Центральной Азии, по которой и течет река Амударья.

...