"Мы жили в палатке": миф или реальность? Основные виды жилья на магнитострое в начале 1930-х гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Магнитогорский государственный университет

«МЫ ЖИЛИ В ПАЛАТКЕ»: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ? ОСНОВНЫЕ ВИДЫ ЖИЛЬЯ НА МАГНИТОСТРОЕ В НАЧАЛЕ 1930-Х ГГ.

Макарова Н. Н.

Одна из вечных проблем российского общества, связанных с жилищной площадью и условиями проживания, обострилась особенно после революции. В период индустриализации проблема жилья остро стояла в старых промышленных городах, не говоря о новостройках, где положение было катастрофическим. Магнитогорск, строящийся индустриальный центр, в 1929-1935 гг. ощутил вышеозначенную проблему не менее остро.

Первых прибывающих на Магнитострой рабочих селили в брезентовых палатках, каждая из которых вмещала по 15-20 человек. В литературе бытует мнение о том, что в подобных палатках первостроители жили годами. Действительно палаточный лагерь у горы Магнитной существовал, но только в летние месяцы 1929 г. В последующие годы брезентовые палатки устанавливали на Магнитострое только в летом для обеспечения жильем вновь прибывающих рабочих. Однако, даже палаток часто не хватало. Так, собкор «Комсомольской правды» С. Д. Нариньяни жил три месяца на стоге сена. Архивные данные свидетельствуют о том, что выписать брезент для установки палаток было не просто. Начальник Магнитостроя Яков Шмидт неоднократно направлял запросы в совет труда и обороны СССР с требованием обеспечить строительство необходимым для палаток брезентом, но получал отказ. Поэтому вскоре магнитогорцы начали строить облегченные бараки. Ясность в вопрос о сроках существования палаток в Магнитогорске как временного типа жилища в течении всего календарного года внести довольно сложно. Свидетельства очевидцев сбивчивы, а архивные данные и сведения периодической печати значительно розняться. В сентябре 1930 г. газеты сообщали, что около 2000 рабочих будут по-прежнему жить в палатках [Коткин 2001: 115]. Исследователи И. В. Антипова и М. И. Школьник также указывали на то, что в летом 1931 г. более 10000 человек проживали в палатках. Так или иначе, но к ноябрю 1929 г. брезентовые палатки были заменены «чингизками». Смысл строения заключался в том, что стены брезентовой палатки покрывали досками, а между ними засыпали землю, настилали пол, устанавливали печь. Такие жилища в Магнитогорске просуществовали вплоть до 1933 г. Свое название этот вид жилища получил по имени создателя - заместителя начальника Магнитостроя Чингиза Ильдрыма.

Довольно похожи по конструкции на «чингизки» были магнитогорские землянки. Магнитогорец Н. Яловой вспоминал, что в 1935 г. его отец построил землянку № 57 в поселке 8 Марта. Землянка представляла собой домик с засыпными стенами: с двух сторон доски, а между ними земля. Сверху был уложен дощатый настил, по доскам толь, а сверху слой глины, на который ветром наносилась земляная пыль и летом росла трава. Коренным отличием землянки от «чингизки» было то, что последние находились над землей, а землянки уходили под землю приблизительно на один метр.

Наибольшую популярность и распространение в Магнитогорске получили бараки. Барак представлял собой одноэтажное коридорного типа здание, входы в которое осуществлялись через пристроенные тамбуры. Преимущественно строились бараки двух типов: для семейных и одиночек. По воспоминаниям А. И. Сулимова в Магнитогорске не предполагали первоначально строить бараки для семейных, т.к. «строители будут временные без семей...» [МУ «Магнитогорский краеведческий музей». Ф. 1908. Л. 51]. Но уже в 1930 г. к рабочим стали приезжать жены и дети. Для строителей - одиночек бараки строились типа казарма на 250300 человек, для семейных - с комнатной планировкой на 150-200 человек с изолированными комнатами площадью по 12-15 кв. м. При наличии в семье детей родители устанавливали над входной дверью антресоль (палати) для игр и сна площадью около 5 кв. м. В комнате также размещалась печь. Довольно часто жители устраивали в своих комнатах под полом погреба для хранения продуктов. Когда комнатных бараков не хватало, то семейных селили в бараки с одиночками. Подобное расселение вызывало недовольство обеих сторон: «... попробуйте ночевать в бараке хоть одну ночь и послушайте храповую музыку ста с лишним человек...» [МУ «Магнитогорский краеведческий музей». Ф. 1908. Л. 53]. В протоколе собрания жильцов в бараках №№ 1, 7 от 8 декабря 1930 г. рабочие экскаваторной базы горы просили горсовет о «сдаче барака семейным на 34 семьи ввиду того, что быт рабочих в бараке № 1 и №7 невыносим; как-то: чересчур большое стеснение коек... в бараке №1 в одной комнате, которая предназначена для одной семьи, а живут по две и три семьи...» [Баканов 2001: 110]. Типичным примером жилищных условий в Магнитогорске являлось жилье семи семей инженеров: «...жили на 13-м участке в бараке, окруженном спецкадрами, в таких ужасных условиях, что когда к инженеру Терезову приехала жена и заболела, то им пришлось в бараке укрываться от дождя чертежами и чертежными досками» [ГАСО. Ф. Р-245. Оп. 1. Д. 2059. Л. 29]. Условия проживания в бараках были несомненно тяжелыми. Водопровод имелся у незначительной части жилищ, центральное отопление также являлось крайней редкостью. Кроме того большая скученность населения, отсутствие помещений для сушки одежды, «стирка белья и пеленок, прием пищи, пьянство, картеж, хулиганство - обычная вещь в любом барачном поселке - делали жизнь рабочих невыносимой [Баканов 2001: 111]. Хотя бараки оставляли желать лучшего, но магнитогорцы «радовались уже тому, что не живут в палатке...» [Коткин 2001: 103]. палаточный магнитогорск жилищный индустриализация

Основной формой форсированного жилищного строительства в Магнитогорске был квартирный дом сборной щитовой конструкции, возводившийся «индустриальным методом» [Казаринова 1961: 149]. Необходимость возведения подобных домов объяснялась тем, что «каменное производство соцгорода не поспевает за темпами постройки завода» [Из истории ММК и города Магнитогорска 1965: 226]. Сообщалось о том, что дома оборудуют водопроводом, отоплением и канализацией. В условиях нехватки жилья каркасные и щитовые дома стали очень популярны. Однако, эти конструкции были недолговечными и считались временным типом жилья, поэтому возведения обещанных коммуникаций и общественно-коммунальных объектов не было произведено.

Начало капитальному строительству в городе было положено в 1930 г. В период до 1935 г. было завершено строительство квартала № 1 и частично квартала № 2 Соцгорода по проекту немецкого архитектора Э. Мая. Жилые дома по плану располагались вокруг парков и общественных центров. Однако, детально разработанный проект в условиях приоритетного строительства металлургического завода, реализовался не комплексно. Поскольку городу требовалось жилье, возводили жилые дома, а общественные здания откладывали на более поздний срок. Жители вселившиеся в квартиры «со своими частнособственническими интересами», сразу почувствовали массу неудобств. Начались жалобы рабочих на условия быта: отсутствие водоснабжения, канализации, отопления, близлежащих магазинов и больниц. Стремление переселить максимальное число людей из бараков в квартиры капитальных домов диктовало покомнатное заселение.

Несмотря на то, что в городе шло интенсивное строительство бараков и капитальных домов, жилплощади не хватало. Так, по данным планово-эксплуатационной части управления на 1 января 1935 г. из категории «прочих служащих» постоянное жилье имела четверть населения, а 10% горожан жили в землянках [Баканов 2001: 112]. Проблема нехватки жилья стояла очень остро. Так, в марте 1931 г., когда население Магнитогорска составляло 83 тысячи человек, общая жилая площадь составляла 160 тыс. кв. м., т.е. 1,9 кв. м. на человека [Магнитострой 1931: 43]. К январю 1932 г. при населении 196 тысяч человек, жилая площадь составляла 359 тысяч кв. м., т.е. 1,8 кв. м. на человека [Магнитострой в цифрах 1932: 322-327]. При достаточно интенсивных темпах возведения жилья жилищная проблема только усугублялась. Поэтому в Магнитогорске периодически понижали санитарные нормы жилплощади на одного человека. В итоге зимой 1931 -1932 гг. норма жилплощади на человека в квартире составила 6 кв. м., в бараке - 3,5 кв. м. Реальные цифры были еще хуже. Согласно официальным данным, средний показатель распределения жилой площади на человека составил в 1932 г. 1,8 кв. м [Коткин 2001: 117]. Однако, по нашему мнению, данная цифра не отражает реальной картины нехватки жилья. Дело в том, что средний показатель высчитывался по следующей схеме: общая площадь жилищного фонда, включавшая в себя не только землянки, бараки и капитальные дома, но и привилегированные объекты как поселок «Березки» (здесь проживали иностранные специалисты в индивидуальных коттеджах), делилась на число горожан. В итоге средний показатель жилплощади на человека, проживающего, например, в бараке, сокращался вплоть до 1,3 кв. м [МУ Магнитогорский «Государственный архив». Ф. 10. Оп. 1. Д. 47. Л. 8].

В целом, жилищная проблема в Магнитогорске оставалась нерешенной долгое время, поэтому магнитогорцы жили не только в неблагоустроенных капитальных домах, палатках, землянках и бараках, но также вынуждены были жить на рабочем месте или изобретать новый вид жилища - «чингизку».

Список литературы

1. ГАСО. Ф. Р-245. Оп. 1. Д. 2059. Л. 29.

2. Из истории ММК и города Магнитогорска (1929-1941): Сборник документов и материалов. Челябинск, 1965. 276 с.

3. Магнитогорский комсомолец. 1931. 16 октября.

4. Магнитострой: Информационный бюллетень. 1931. № 2. 48 с.

5. Магнитострой в цифрах: Статистический отчет за 1931 год. Магнитогорск, 1932. 340 с.

6. МУ Магнитогорский «Государственный архив». Ф. 10. Оп. 1. Д. 47. Л. 8.

7. МУ «Магнитогорский краеведческий музей». Ф. 1908. Л. 51.

8. Баканов В. П. Испытание Магниткой. Магнитогорск, 2001. 338 с.

9. Казаринова В. И., Павличенков В. И. Магнитогорск. М., 1961. 248 с.

10. Коткин С. Жилище и субъективный характер его распределения в сталинскую эпоху // Жилище в России: век XX. Архитектура и социальная история. М., 2001. С. 103-125.

Размещено на Allbest.ru