"Демографический пресс" как предпосылка шотландской колонизации Америки в XVII веке

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Демографический пресс» как предпосылка шотландской колонизации Америки в XVII веке

Ласкова Наталья Васильевна

к.и.н., доцент Южный федеральный университет

В статье на основе свидетельств современников, а также материалов отечественной и зарубежной историографии рассмотрена демографическая ситуация в шотландском обществе конца XVI - XVII в. Данный вопрос впервые анализируется с целью определения значения «перенаселенности» как одной из предпосылок шотландской колонизации Нового Света, выделяемой зачинателем шотландских колонизационных предприятий в XVII в., придворным и политиком сэром Уильямом Александером из Менстри.

Ключевые слова и фразы: Шотландия; Новая Шотландия; эмиграция; демография; «демографический пресс»; предпосылки шотландской колонизации Америки.

демографический перенаселенность колонизация шотландский

В XVI-XVII столетиях эмиграция значительной части взрослого населения являлась характерным явлением шотландской действительности. Стремление и готовность к перемене мест уроженцы Шотландии демонстрировали сначала своим широким представительством в уже обжитой Европе, а затем и посредством активного участия в колонизации внеевропейских территорий.

«Отцом-основателем» первой шотландской колонии за океаном считается сэр Уильям Александер из Менстри - поэт, политик и придворный, пользовавшийся покровительством короля Джеймса I Стюарта. 10 сентября 1621 г. британский монарх подписал патент, дающий право шотландцу У. Александеру владеть и управлять обширной территорией в Северной Америке «между колониями Новая Англия и Ньюфаундленд». В стремлении выразить патриотические чувства, с согласия короля Уильям Александер назвал свои владения Новой Шотландией [9].

Однако в ходе подготовки первой экспедиции в Новый Свет в 1622 г. стало очевидным, что шотландцы не проявляли особого энтузиазма и желания участвовать в рискованных колониальных предприятиях в далеких неизведанных землях. Прагматичные уроженцы Шотландии поначалу отдавали явное предпочтение давно освоенному европейскому направлению эмиграции, и к XVII веку ставшему уже традиционным, доходному наемничеству в армиях Польши, Швеции, Дании, Нидерландов и России.

Пытаясь преодолеть проявившуюся в шотландском обществе атмосферу недоверия к колонизации заокеанских земель, сэр Уильям Александер использовал свои литературные способности, пропагандируя преимущества участия в колониальных проектах. По его мнению, создание шотландских колоний в Америке открывало перспективы изменить в лучшую сторону сложившуюся в Шотландии критическую демографическую ситуацию. Александер, со свойственным ему поэтическим воображением, неоднократно сравнивал последнюю с моделью поведения пчел в пчелином улье. В приватной беседе с опытным колонизатором Уильямом Воном, он эмоционально замечал: «…Моя родина Шотландия настолько кишит людьми, что если им немедленно не предоставить новое место жительство, то произойдет конфликт, подобный тому, который можно наблюдать на примере разросшегося пчелиного улья, где обитатели, в своем стремлении сохранить имеющуюся позицию, становятся особо агрессивными, либо коллектив изгоняет бездельников, не приносящих доход…» [17, p. 2]. С немалой долей сожаления владелец Новой Шотландии рассуждал о феномене шотландского наемничества, связывая его с перенаселенностью шотландского общества: «Шотландия из-за ее густонаселенности вынуждена освобождать себя (подобно пчелиному улью), ежегодно отсылая рой своих уроженцев на военную службу в Польшу, они проявляют себя и в войнах против России, Турции или Швеции. Кто-то в поисках удачи отправляется во Францию, с которой существует старинный союз… Немало шотландцев принимают и Нидерланды…». Александер усматривал в этом, прежде всего, порочную практику, замечая, что многие солдаты фортуны «погибают, либо, закрепившись на чужбине, подвергаются действию местных законов, направленных против чужеземцев…». В качестве достойной альтернативы сложившейся ситуации он предлагает заселение и освоение свободных земель в Америке, где «…новая колония смогла бы открыть для эмигрантов новые возможности…» [4, p. 38, 39].

В полном соответствии с рассуждениями сэра Уильяма Александера в современной шотландской историографии весьма популярна точка зрения относительно перенаселения как основного исходного начала кризисных ситуаций в государстве. Теоретической основой данного убеждения выступает закон английского экономиста Томаса Роберта Мальтуса (1766-1834 гг.), объясняющий уровень благосостояния и культуры в обществе не социально-экономическими условиями жизни, а природным законом народонаселения. Последний состоит в том, что объ?м средств существования людей увеличивается медленнее, чем рождаемость. И пока избыточное население, «не приглаш?нное к банкетному столу природы», не исчезнет, будут бедность, пороки, болезни, нищета.

Сообразно с этим законом, в первую очередь демографическим прессом объясняют эмиграционную активность шотландского населения.

Действительно, среди свидетельств современников, касающихся шотландского общества, неоднократно встречаются указания на многочисленность местных жителей. В середине 80-х годов XVI в. некто Л. Ведель отмечал, что «шотландцы имеют детей без числа» [14, р. 29]. Уже в начале XVII столетия венецианский посол в Лондоне сообщал о Шотландии: «Королевство густонасел?нное, женщины плодовиты, особенно в северных районах» [5, р. 17]. Король Дании, Кристиан IV (1588-1648 гг.), высказываясь по поводу правления Джеймса I Стюарта, не преминул обратить сво? внимание на то, что «даже с установлением мирного периода в отношениях Англии и Шотландии, великая нужда и страдания происходят в Шотландии из-за избытка населения» [10, р. 7]. Будто поясняя замечания иностранцев о плодовитости шотландок, шотландский автор Томас Грэйг в 1605 г. писал: «Наши женщины не позволяют себе пить вино и есть заморскую пищу, поэтому у них больше возможности забеременеть» [14, р. 29].

Вместе с тем для вывода о внушительном перенаселении необходимо иметь представление как о количестве, так и о плотности населения, особенно в условиях столь явно выраженных региональных различий шотландской территории. Что касается количественной характеристики, то применительно к периоду конца XVI - XVII в. в распоряжении демографов имеются весьма ограниченные, большей частью отрывочные сведения церковных регистров о тенденциях в бракосочетаниях, деторождаемости, крещении и смертности. Вплоть до первой Уэбстеровской переписи населения в 1755 г. все сведения о количестве шотландского населения носят вероятностный характер [13, р. 3]. В современных демографических исследованиях чаще всего фигурируют, с небольшим отличием, следующие цифры: 1500 г. - 500 тыс.; 1545 г. - 700 тыс.; 1603 г. - 800 тыс.; 1672 г. - 900 тыс.; 1700 - 1 млн человек.

По некоторым данным средняя плотность населения к середине XVII в. составляла примерно 24 человека на квадратную милю. При этом далеко не все районы были густонаселенны. По всей вероятности, уровень демографической плотности наименее заселенной Горной Шотландии оставался стабильным в течение XVI-XVII столетий. Так, относящимся к концу XVI в. впечатлениям шотландца Лесли о Хайленде как о территории «больше подходящей для жилья диких зверей», вторит путешествовавший по Шотландии уже в 1661 г. француз Жорвен де Рошфор: «Северная часть этого королевства, по ту сторону реки Тэй, была почти необитаемой» [6, р. 218; 7, р. 138]. Принято считать, что наибольшая активность роста численности населения в Шотландии приходится на конец XVI - начало XVII в. В дальнейшем же вплоть до второй половины XVIII века шкала увеличения не превышала 1% в год. По этому показателю шотландское государство уступало соседней Англии [13, р. 3; 14, р. 29]. В недавних исследованиях, касающихся вопроса о форме и составе шотландской семьи, не отрицается тот факт, что для горного Хайленда в большей мере было характерно многодетное семейство. Однако указывают на то, что в среднем численность шотландской семьи, проживающей в равнинном Лоуленде, редко превышала пять человек, в целом сохраняя этот уровень без серьезных изменений на протяжении XVI-XVIII вв. И в этом отношении, а также показателем довольно позднего для первого брака возраста шотландок (23-26 лет) Шотландия походила на Англию и страны Северо-Западной Европы. Правда, от последних северобританское государство отличалось более высоким процентом незаконнорожденных детей, особенно среди хайлендеров, но данное обстоятельство не может служить доказательством избытка населения. В дополнение ко всему в Шотландии XVI-XVII вв. не меньше, чем в Европе, а порою даже с большей силой проявляли себя известные постулаты того же «закона» Мальтуса - голод, эпидемии, войны, регулирующие демографический уровень в обществе. Судя по информации городских административных и церковных регистров, а также впечатлениям очевидцев, в определенные «голодные» годы (1572 г., 1585-1587 гг., 1595-1598 гг., 1623 г., 1695-1699 гг.) ситуация приобретала характер настоящего национального бедствия. Тогда «из-за непрекращавшихся нужды и голода озлобленные и агрессивные нищие и бродяги встречались повсюду в большом количестве», «многие просили зерна на больших дорогах, умирая с голоду» [5, р. 15; 10, р. 6; 11, р. 49-51; 17]. Бубонная чума в 1584 г., 1601 г., 1606 г., 1624 г., 1644-1648 гг. также уносила жизни многих шотландцев. Согласно сообщениям очевидцев, в результате сильнейшей эпидемии 1644-1645 гг. только Эдинбург лишился более 1/3 жителей [10, р. 6, 147; 14, р. 18; 16, р. 10; 18, р. 40]. Последнее же десятилетие XVII в. Шотландия пережила, потеряв в результате сильнейшего голода, по разным подсчетам, от 1/5 до 1/3 части своего населения [16, р. 11].

Все изложенное позволяет сделать вывод о том, что демографический режим Шотландии имел много общего в сравнении с государствами Северо-западной Европы. В силу специфики разноуровневого, в том числе и в отношении плотности расселения, регионального развития шотландской территории, применительно ко всей Шотландии речь может идти только об относительном перенаселении. Часто встречающиеся высказывания современников об избытке шотландского населения вполне объяснимы с учетом специфики активной «внутренней» миграции «плодовитых» горцев из нищего Хайленда в более богатые земли Лоуленда. И это обстоятельство, безусловно, необходимо учитывать, анализируя точку зрения «отца-основателя» шотландской колонизации Америки, усматривавшего в «перенаселенности» Шотландии подходящий стимул для эмиграционного побуждения с соответствующей государственным интересам перспективой «мирного» освобождения «древнего шотландского королевства» от избыточного населения.

Список литературы

1. Ласкова Н. В. Шотландские наемники в орбите польско-шведского соперничества в XVII в. // Британия: история, культура, образование: тезисы докладов международной научной конференции 28-29 мая 2008 г. Ярославль: ЯГПУ, 2008. С. 106-108.

2. Ласкова Н. В. Шотландское влияние в политической и повседневной жизни допетровской Руси // Британские исследования: сб. науч. ст. Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2008. Вып. 2. С. 177-185.

3. Урланис Б. Ц. Рост населения в Европе. М.: ОГИЗ-Госполитиздат, 1941.

4. Alexander W. An Encouragement to Colonies. London: William Stansby, 1624.

5. Brander M. The Emigrant Scots. London: Constable, 1982.

6. Brown Р. Early Travellers in Scotland. Edinburgh: David Douglas, 1891.

7. Brown Р. Scotland before 1700 from Contemporary Documents. Edinburgh: David Douglas, 1893.

8. Carrothers W. Emigration from the British Isles with Special Reference to the Development of the Overseas Dominions. London: Frank Kass, 1965.

9. Carta DominiWillelmi Alexandri equitis Dominii et Baroniae Novae Scotiae in America. 10 Septembris 1621 // Royal Letters, Charters, and Tracts, Relating to the Colonization of New Scotland, and the Institution of the Order of Knight Baronets of Nova Scotia. 1621-1638 / еd. by D. Laing. Edinburgh [s.n.], 1867.

10. Flinn M. Scottish Population History from the 17-th Century to the 1930-s. Cambridge: Cambridge University Press, 1977.

11. Flinn M. The European Demographic System 1500-1820. Brighton (Sussex): Harvester Press, 1981.

12. Grant J. The Scottish Soldiers of Fortune; Their Adventures and Achievements in the Armies of Europe. London: Routledge, 1889.

13. Houston R., Whyte I. Scottish Society in Perspective // Houston R. A., Whyte I. D. Scottish Society 1500-1800.

14. Cambridge - N. Y.: Cambridge University Press, 1989.

15. Lythe S. The Economy of Scotland in its European Setting 1550-1625. Edinburgh: Oliver and Boyd, 1960.

16. Lythe S. The Economy of Scotland under James VI and I // Smith Alan G. R. The Reign of James VI and I. London:

17. Macmillan, 1973.

18. Lythe S., Butt J. An Economic History of Scotland 1100-1939. Glasgow: Blackie, 1975.

19. Orpheus Junior. The Golden Fleece. London: Printed for Francis William, 1626.

20. Whyte I. Population Mobility in Early Modern Scotland // Houston R., Whyte I. Scottish Society 1500-1800. Cambridge - N. Y.: Cambridge University Press, 1989.

Размещено на Allbest.ru