Интернациональная рота в боях за Шадринск 29 июня 1918 года

Размещено на http://www.allbest.ru/

Интернациональная рота в боях за Шадринск 29 июня 1918 года

Участие иностранных военнопленных в Гражданской войне в России - одна из ключевых тем для понимания ее хода и специфики. Долгое время в советской историографии превалировала тема участия военнопленных-интернационалистов в борьбе за советскую власть. Изучение положения пленных отдельно от рассмотрения их политической деятельности или борьбы в составе интернациональных отрядов в этот период практически не велось [5, с. 13]. В новейшей историографии тематика истории плена 1914-1923 гг. значительно расширилась, включив в спектр своего внимания и тех военнопленных, что участвовали в боевых действиях «по ту сторону красного фронта» [5; 21].

Целью данной работы будет изучение процесса формирования роты интернационалистов и значения ее первого боя, произошедшего под селом Мингали Шадринского уезда Пермской губернии 29 июня 1918 года, для захвата города Шадринска.

Формирование Чехословацкого легиона началось еще в годы Первой мировой войны. Его история и дальнейшая судьба достаточно хорошо освещены в историографии [2; 23]. 3 апреля 1918 года в первой советской газете Шадринска «Крестьянин и рабочий» вышло воззвание к иностранцам, находящимся на территории города, с призывом вступать в первый интернациональный отряд [6, с. 4]. Весной 1918 года в Шадринске была сформирована рота интернационалистов 4 Уральского полка. В приказе № 1 по гарнизону Красной Армии г. Шадринска от 8 апреля об организации батальона Красной Армии, который впоследствии вырастет в полк № 3, говорилось о формировании интернациональной роты [3, д. 74, л. 14]. Среди вступивших в ряды роты были главным образом венгры, встречаются следующие имена и фамилии добровольцев: Режец Ференц, Варакай Дерди, Венсой Василь, Нат Ивен, Тод Георгий, Ленок Павел, Дворжинг Лаун, Чечельский Иоганн [4, д. 10, л. 38].

О формировании интернациональной роты вспоминал бывший командир 4-го Уральского полка С. И. Воротков. В добровольной мобилизации иностранных товарищей ему оказал большую помощь пленный венгерский офицер, живший с ним на одной квартире. Офицер понимал русскую речь и сам хорошо говорил по-русски. В разговоре Воротков сказал, что в Красную Армию добровольно вступают рядовые пленные венгры. Офицер одобрил их поступок и сказал: «Я сам пойду и буду им говорить» [3, д. 74, л. 7]. После нескольких бесед с ними он набрал целую роту - 180 человек. «Я послал туда (в лагерь военнопленных) командира роты. Он их принял от администрации и перевел в одну из школ, находившихся ниже базара к Исети. Также, этот офицер порекомендовал принять врача-венгра полковым врачом. Это была образцовая рота во всех отношениях» [Там же, л. 10].

Свои воспоминания об установлении советской власти на территории Шадринского уезда оставила и В. Каптерева, в частности, она вспоминала: «В апреле (1918 г.) организация большевиков насчитывала в своих рядах до 300 человек. Кроме того, среди пленных мадьяр, германцев и австрийцев существовала хорошо организованная группа интернационалистов, в которой насчитывалось до 300 человек» [Там же, л. 8].

Агитация среди военнопленных велась и со стороны антибольшевистских сил. Об этом косвенно свидетельствует статья, обращенная к чехам и словакам: «Со всех мест пребывания чехословацких военнопленных мы получаем сведения, что в лагеря для военнопленных или на места и фабрики, где работают сосредоточенно и в большом количестве военнопленные чехословаки, отправляются полуофициально или неофициально телеграммы, в которых военнопленным чехословакам предлагают ехать в г. Омск. Мы полагаем, что все эти телеграммы исходят от буржуазного чехословацкого национального совета, который делает всевозможные попытки втянуть военнопленных чехов и словаков в Чешскую армию, отправляемую во Францию, на помощь в жертву французским и английским империалистам…» [8, с. 4]. Несмотря на это, до мая 1918 года говорить о каких-либо крупных волнениях и о вооруженных столкновениях на территории Южного Зауралья не приходится. Власть хотела убедить простого обывателя в отсутствии поводов для беспокойства, публикуя в газетах вести о том, что, по мнению американского военного агента майора Драйзеля, «непосредственной опасности захвата железной дороги вооруженными военнопленными нет» [7, с. 4]. Как показала история, события, последующие через два месяца, обнаружат ошибочность данной позиции.

Военнопленных, состоящих в Союзе Социально-демократических интернационалистов, решено было поставить на учет до 15 мая 1918 года как потенциально симпатизирующих советской власти и способных быть мобилизованными в интернациональный отряд [9; 10]. По мере развертывания Гражданской войны, в газетах все чаще стали появляться статьи, направленные на агитацию и сплочение военнопленных вокруг советской власти. Примером может служить следующая статья, помещенная в Шадринской прессе. В ней говорилось об отсутствии антагонизма между пленными разных национальностей, заслуга в этом приписывалась условиям жизни в «свободной демократической республике» советов, которые «уничтожили в душе военнопленных все, что десятки лет растили и лелеяли их отечественные патриоты. Военнопленные поняли, что один черт: будет ли эксплуатировать вас свой отечественный буржуй или иностранный. Они поняли, что у рабочих нет отечества. У них нельзя отнять того, чего у них нет. Поняли и начали соединяться в один могучий союз интернационалистов, тем самым протянув руку русским товарищам» [14, с. 1]. Примечательно, что данная статья была помещена на первой полосе, что говорит о возросшем внимании к пленным со стороны советских властей.

В России еще в 1917 году после Февральской революции военнопленные получили возможность создавать политические организации и проводить митинги. Ведущей организацией среди пленных чехословаков до мая 1917 года был «Союз чехословацких общин в России». После мая 1917 года он реорганизовался в «Чехословацкий национальный совет», который ориентировался на страны Антанты. Советская власть дала право создавать политические организации всем военнопленным и интернированным, вне зависимости от национальности. Опираясь на симпатизирующих советским властям пленным, местные органы партии большевиков агитировали их, призывая вступать в интернациональные части и просоветские политические объединения.

Вследствие проведенной пропаганды на территории Шадринского уезда образовались и вели активную деятельность: Областная организация военнопленных коммунистов, Центральный Исполком Коммунистической Социально-Демократической партии иностранных рабочих и крестьян Урала [1]. Только на территории Урала в эти организации вступили более 6 тысяч человек [14, с. 1]. В мае группа пленных интернационалистов выпустила воззвание ко всем пленным Шадринского уезда с приглашением вступить добровольцами в ряды Красной армии [3, д. 74, л. 10].

Областная организация военнопленных коммунистов была образована в Екатеринбурге 6 июня 1918 года и объединила Пермскую, Вятскую, Оренбургскую и Уфимскую губернии. Главная цель - пропаганда, охрана и поддержание экономических интересов членов. Организовывались партийные трибуналы, главным наказанием которых было исключение из партии. В случаях контрреволюционных выступлений военнопленных передавали на суд русского трибунала [11, с. 4]. На следующий день организация обратилась к военнопленным, размещенным в Шадринском уезде, через комитет интернационалистов с призывом стать на защиту Октябрьской революции [12, с. 4]. С начала своего возникновения союз интернационалистов стоял на платформе Советской власти и являлся центром партийной работы среди военнопленных [19].

29 мая 1918 года Шадринский уезд был объявлен на военном положении в виду захвата за два дня до этого Чехословацким корпусом Челябинска. 21 июня 1918 года все советские военные части в Шадринске объявлены мобилизованными для подавления чехословацкого мятежа [13, с. 4]. Через два дня в пределах уезда было зафиксировано появление первого чехословацкого отряда численностью в 90 человек при трех пулеметах и двух грузовиках. В Мокроусовском районе он вынужден был остановиться из-за отсутствия бензина [15, с. 4].

В попытке сплотить военнопленных вокруг советской власти недавно образованный Центральный Исполком Коммунистической Социально-Демократической партии иностранных рабочих и крестьян Урала обратился к военнопленным. Он призвал отбить железную дорогу у чехословаков, «одураченных» капиталистами, чтобы не допустить смерти от голода лишённых возможности эвакуироваться и терпящих нужду военнопленных. «Они способствуют надвижению голода, кошмар которого угрожает всем нам: русскому коренному населению, детям и старикам и Вам военнопленным» [16, с. 4].

Грозившая опасность со стороны Кургана, уже захваченного чехословацкими частями, была явно недооценена рядовыми членами 4 Уральского полка [17]. Как следует из протокола общего собрания солдат, писарей и должностных командиров полка, Воротков отметил упадок дисциплины, неподобающие действия некоторых его членов, выраженные в хулиганстве и некорректном поведении в отношении мирного населения [16, с. 4].

В то время как в Шадринске в начале июня укомплектовалась третья интернациональная рота полка, в селе Мингали на дальних подступах к Шадринску занимала оборону на случай возможного наступления белых со стороны станции Мишкино первая рота полка. Вскоре ее сменила третья интернациональная. Личный состав расквартировался в здании школы и на частных квартирах в селе. Красноармейцы жили с местным населением в тесном контакте. Свободные от нарядов интернационалисты в воскресные дни и вечера проводили досуг среди сельской молодежи [18].

Насладиться мирным постоем интернациональной роте удалось недолго. Крестьяне Злодеев, Пайвин, Балярский и другие установили связь с чехословацкими частями. Советские источники их называют то «эссерами», то «кулаками» [4, д. 10, л. 47]. Вечером 28 июня отряд противника численностью 300 человек на автомобилях и подводах двигался к селу Новопесковскому. Арестовав там советский актив, они к утру 29 июня подошли к Мингалям. Быстро двигаясь по тракту, сняли секрет. «Затем врасплох налетели на заставу и сняли ее без выстрела. Убито было 9 человек: 3 в секрете, 6 на заставе» [19].

Только один красноармеец-интернационалист избежал расправы. Он ускакал в село, чтобы сообщить о нападении. Белые подходили к селу с фронта и флангов. Первый взвод интернационалистов занял оборону в районе песочных ям. Рота с боем отходила к Шадринску и заняла позиции в деревне Осеевой. Потери интернационалистов были велики: 70 убитыми, 2 пулемета, 14 ящиков боеприпасов, походная кухня. Из 160 человек в Шадринск вернулось только 70 чел. Пленных и пропавших без вести было 20 человек. Как вспоминал А. Г. Арыкин, трое из выживших первыми сообщили в Шадринск о начале боевых действий. Один из выживших - Тодор Петро Гип - погиб в 1919 году при наступлении советских частей на когда-то обороняемый им Шадринск [3, д. 9, л. 38]. Поражение под Мингалями обнажило оборону Шадринска с юга и позволило, развив наступление, сходу овладеть городом антибольшивицким силам.

В заключение следует отметить, что советская власть широко привлекала бывших военнопленных в свои воинские формирования. Наибольшим успехом данная агитация пользовалась у венгров и немцев, чьи самолюбие и национальные чувства столь часто ущемлялись предыдущими администрациями. Данный бой был примером антагонизма между военнопленными чехами и словаками с одной стороны и венграми и немцами с другой, еще более обострившимся в условиях плена. Если ранее в период царского и Временного правительств открытые конфликты подавлялись и сглаживались властями, то во время Гражданской войны они нашли вполне «законный» выход в виде столкновений между частями интернационалистов, воевавших на стороне советской власти, и Чехословацким легионом, действовавшим в тесной взаимосвязи с представителями белого движения.

Показателем накала взаимной ненависти служат потери интернациональной роты. Она после боя под Мингалями и Долматово фактически была уничтожена. Красноармейцев из числа россиян в этих же боях предпочитали брать в плен. В тактическом плане этот бой позволил Чехословацкому легиону и частям белых прорвать оборонительные рубежи советских частей под Шадринском и в дальнейшем без значительного сопротивления овладеть им. Шадринск при этом стал первым городом на территории Пермской губернии, перешедшим под контроль антибольшевистских сил 30 июня 1918 года [21, с. 294]. Выжившие бойцы интернациональной роты позднее воевали на фронтах Гражданской войны в составе 4 Уральского полка. 25 июня 1961 года в селе Мингали открыли обелиск с надписью «Вечная слава красноармейцам, павшим за власть Советов в бою 29 июня 1918 года».

интернациональный рота революция

Список источников

1.Былые походы: воспоминания словацких красноармейцев - участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. М.: Воениздат, 1961. 256 с.

2.Гергилева А. И., Гергилев Д. Н. Чехословацкий корпус и военнопленные Первой мировой войны в период Гражданской войны на территории Сибири (1918-1920 гг.) // Вестник Томского государственного университета. 2015. № 390. С. 109-116.

3.Государственный архив общественно-политической документации Курганской области (ГАОПДКО). Ф. 6911. Оп. 1.

4.ГАОПДКО. Ф. 6916. Оп. 1.

5.Калякина А. В. Под охраной русского великодушия. Военнопленные Первой мировой войны в Саратовском Поволжье (1914-1922). М.: Кучково поле, 2014. 304 с.

Размещено на Allbest.ru