К антропологии тунгусо-маньчжурских народов (одонтологический аспект)

Размещено на http://www.allbest.ru/

К антропологии тунгусо-маньчжурских народов (одонтологический аспект)

Н.И. Халдеева, Н.В. Харламова, С.В. Васильев

Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН, Россия

Аннотация

На новом методическом уровне анализируются материалы по одонтологии тунгусо-маньчжурских и палеоазиатских народов (нанайцев, орочей, ульчей, удэгейцев, эвенков и нивхов), полученные в экспедициях 1970-х гг. Проведенный анализ позволил по-новому оценить место изученных популяций в кругу групп восточного одонтологического ствола: распределения одонтологических маркеров во всех сравниваемых группах свидетельствуют о существенном разнообразии их морфологических комбинаций, соотношений и размаха изменчивости. Сделан вывод об интегрированности региональных одонтологических вариантов в границах восточного одонтологического ствола, выявлены линии сходства этих вариантов, что трактуется это как проявление реликтовых следов в структуре восточного одонтологического пласта.

Ключевые слова: Северная Азия, тунгусо-маньчжурские народы, одонтология, восточный одонтологический ствол, антропологическая дифференциация.

одонтология маньчжурский палеоазиатский экспедиция

Abstract

On the Anthropology of the Tungusic peoples (Dental Morphology Aspect)

N. I. Khaldeeva, N. V. Kharlamova, S. V. Vasilyev

Miklouho-Maclay Institute of Ethnology and Anthropology RAS, Russian Federation

Complex biological and historical processes led to the forming of the anthropological (physical) appearance of the modern ethnic groups of Amur region (Priamurye) and Sakhalin. The article analyzes dental morphology data on Tungusic peoples (Nanai, Oroch, Ulch, Udege, Evenks) and also Nivkh, on a new methodological level. The aim of the presented study is to elucidate the processes of the interpopulation interactions and ways of the formation of the anthropological appearance of the modern inhabitants of Amur River region and Sakhalin. The location of the studied Tungusic populations among the groups of the Eastern odonto- logical trunk was re-evaluated using numerous comparative data (both on extant peoples and skull series) obtained over the past few decades. The study is based on the dental data gained during N. I. Khaldeeva expeditions in the 1970s to the mentioned peoples. Dental wax casts were collected during the expeditions. These casts were analyzed using standard dental morphology protocol. Mean taxonomic distance method (MTD) was used to locate Tungusic peoples in the system of dental morphology variety. MTD matrix ran through multidimensional scaling in the program Statistica 8.0 to visualize obtained distances. The analysis of the distribution of the dental morphology traits within compared groups indicates a significant diversity of their morphological combinations, relationships and range of variability. The authors come to the conclusion that the regional odontological (dental morphology) variants are integrated within the Eastern odontological trunk (Mongoloid dental complex). They also identify the similarity of these variants based on the certain traits or their stable combinations, and interpret this as a manifestation of relict traces in the structure of the Eastern odontological layer. Besides, «weaken» Dental mongoloid complex in the frame of the total variety of mongoloid dental traits is specific for Tungusic peoples.

Keywords: Tungusic peoples, Dental Anthropology, Eastern odontological trunk, Mongoloid dental complex, anthropological differentiation, Northern Asia.

Современный антропологический состав этнических групп Приамурья и Сахалина сформировался в результате сложных биологических и исторических процессов, в которых отразились как общие внутренние закономерности развития отдельных человеческих коллективов, так и разнообразные взаимные влияния, смешения, перемещения различных популяций [Дебец, 1948; Левин, 1950; Алексеев, Гохман, 1984].

Культура неолитических насельников Амура, Приморья и Сахалина - это культура оседлых рыболовов, развивавшаяся на этой территории в течение многих позднейших столетий.

Палеоантропологическими материалами по амурской неолитической хозяйственно-культурной области авторы в настоящее время располагают в очень небольшом количестве. В первую очередь, это материалы из многослойного археологического памятника Бойсман-2 из Южного Приморья. По мнению авторов исследования, итоги изучения Бойсманской краниологической серии позволяют предположить, что неолитическое население данной территории сыграло важную роль в расогенетической истории народов

Тихоокеанского побережья Азии. И прежде всего, это касается отдельных вариантов арктической расы [Попов, Чикишева, Шпакова, 1997]. К таким же выводам они приходят и по результатам исследования материалов из могильника Чертовы Ворота. Памятник расположен в верховьях р. Кривой недалеко от г. Дальнегорска, в 600 км от г. Владивостока. Однако палеогене- тические изыскания показывают близость населения, оставившего некрополь Чертовы Ворота, к современным тунгусоязычным народам, особенно к ульчам. Даже утверждается, что это население является предковым для уль- чей [Genome-wide data..., 2017].

Можно только предполагать, что древнее «палеоазиатское» население этой территории, чья культура сходна во многих деталях с культурой нивхов, ульчей и других народов Амура, принадлежало к сахалино-амурскому типу. Для этого типа отмечается характерный комплекс признаков: прямые и тугие волосы; кожа, по сравнению с кожей других типов, несколько более темной окраски; темная пигментация глаз и волос (процент иссиня-черных оттенков волос значительно выше, чем у центральноазиатского типа). Эпикантус развит сильно. Характерным признаком является сильное в масштабах монголоидной расы развитие бороды. Лицо очень высокое, широкое, по степени уплощенности лица (выступанию скул) сходно с центральноазиатским типом. Переносье низкое - заметно ниже, чем у центральноазиатского, но все же выше, чем у байкальского типа. Нос слабо выступающий, обычно с прямой спинкой. Губы сравнительно толстые. Верхняя губа очень высокая, прохейличная. Рост у мужчин ниже среднего (160-161 см).

В наиболее выраженной степени сахалино-амурский антропологический тип представлен у сахалинских и амурских нивхов, но входит в качестве заметного компонента также в состав ульчей и, возможно, орочей [Левин, 1950].

Отмечается связь неолитической культуры Амура с более южными районами Восточной Азии. Также некоторые черты сахалино-амурского антропологического типа наблюдаются у южных монголоидов (более темная пигментация, сравнительно большая толщина губ и другие признаки). В этом отношении очень существенны некоторые черты в антропологическом типе корейцев, сближающие их с северными монголоидами, в первую очередь, с населением Амура. Очевидно, древние поселенцы Амура и Корейского полуострова перемещались в обоих направлениях и обусловили многие элементы сходства в неолитических культурах этих областей, отмеченные разными исследователями [Пан Мин Кю, Бахолдина, 2008; Пан Мин Кю, 2009].

Современное распределение байкальского антропологического компонента среди народностей Амура и Сахалина, скорее всего, более позднее по сравнению с сахалино-амурским типом на рассматриваемой территории.

Смешением сахалино-амурского и байкальского антропологических типов не может быть объяснено распределение антропологических признаков среди современных народностей Амура и Сахалина. Антропологические данные указывают на участие в формировании и другого компонента - айнского, который особенно отчетливо выступает среди нивхов, преимущественно амурских, и ульчей.

Нивхи, у которых сахалино-амурский антропологический тип выражен наиболее отчетливо, выступают как представители того древнего «палеоазиатского» населения, которое до проникновения на Амур тунгусских элементов, по-видимому, было здесь распространено [Левин, 1958]. Айнское влияние в антропологическом типе нивхов бесспорно, но время и пути проникновения айнских элементов к нивхам остаются пока неясными. Оно может быть и достаточно поздним.

Смешанный характер ульчской культуры - слияние ее в основном, если исключить китайско-маньчжурское и позднерусское влияние, из сочетания более древних «палеоазиатских» и позднейших тунгусских элементов - хорошо устанавливается по данным этнографии. С этим согласуется и антропологический тип ульчей, занимающий, в общем, промежуточное место между сахалино-амурским и байкальским типом [Левин, 1937]. Негидальцы, характеризующиеся признаками байкальского типа и сохранившие в недавнем прошлом основные черты культуры и языковые особенности северных тунгусов, связаны по своему происхождению, скорее всего, с более северными районами. То же можно сказать и в отношении ороков. Время и пути проникновения на Сахалин ороков неясны. Ввиду недостаточности и противоречивости антропологических материалов по нанайцам (гольдам) мы их не рассматриваем.

В рамках настоящего исследования анализируются одонтологические характеристики тунгусо-маньчжурских народов с целью выявления процессов межпопуляционного взаимодействия и изучения механизмов формирования антропологического состава современного населения Приамурья и Сахалина.

Материалы и методы

Первые одонтологические материалы по тунгусо-маньчжурским группам и нивхам были собраны в 1974 г. [Халдеева, 1979б]. В 1979 г. данные по одонтологии групп Приморья были опубликованы В. Г. Ворониной и В. Ф. Ващаевой [1979]. Недавно получены новые данные по одонтологии эвенков Приамурья, проживающих в Амурской области [Лейбова, Забияко, 2016]. В силу предварительности сообщения и продолжающегося сбора материала, в ходе сравнительного анализа эти данные не привлекаются.

Изучение особенностей зубной морфологии тунгусо-маньчжурских народов Приамурья проводилось согласно российской одонтологической методике и программе [Зубов, 2006]. Для определения места этих групп в системе одонтологического разнообразия полученные данные сопоставлялись с одонтологическими данными некоторых популяций восточного одонтологического комплекса/ствола, понятие о котором в одонтологии было разработано К. Ханихарой и А. А. Зубовым [НашЬага, 1966, 1968; Зубов, 1973, 1977]. Материалом для исследования послужили следующие группы Хабаровского края: 1) нанайцы пос. Найхин Нанайского района; 2) удэгейцы пос. Гвасюги района им. Лазо; 3) ульчи пос. Булава Ульчского района;

4) нивхи сел Красное, Иннокентьевка, Оримиф Николаевского района;

5) орочи пос. Усть-Орочи Советско-Гаванского района; 6) эвенки южные пос. Средний Ургал и пос. ЦЭС Верхнебуреинского района. Маршрут и пункты для обследования согласовывались с этнографами А. В. Смоляк (ИЭА РАН) и Ч. М. Таксами с уточнением на местах при содействии Дальневосточного центра СО АН СССР и организаций народного образования. Работа проводилась в национальных школах и школах-интернатах, где обучаются дети из разных мест обследованных районов (часто удаленных). Таким образом, выборки являются дисперсными. Сборы материала осуществлены в 1974 г. Н. И. Халдеевой.

Сравнение одонтологических особенностей тунгусо-маньчжурских групп с таковыми у других представителей восточного одонтологического ствола проводилось методом среднего таксономического расстояния (СТР), разработанного А. А. Зубовым [1982, с. 142]. Согласно методу, близкие в антропологическом отношении выборки имеют СТР в диапазоне 0,3-0,5. Выделяется три уровня достоверности различий по значениям СТР: до 0,5 - типологически близкие группы, уровень 0,5-0,7 отражает усиление гетерогенности, в пределах 0,7-1 находятся группы, обладающие различиями на субдостоверном уровне [Халдеева, 1997, с. 347].

Для визуализации полученных средних таксономических расстояний между сопоставляемыми группами в программе 81:ай8йса 8.0 использовался метод многомерного шкалирования.

Результаты исследования и обсуждение

Данные по распределению частот одонтологических признаков в кругу тунгусо-маньчжурских и сравниваемых популяций включены в табл. 1.

Нанайцы. Монголоидные особенности представлены частотами лопатообразных форм верхних мезиальных резцов (Ш1), шестибугорковых первых нижних моляров (ЬМ1), коленчатой складки метаконида и внутреннего среднего дополнительного бугорка на первом нижнем моляре ((атг), сопоставимыми с их уровнем в популяциях Юго-Восточной Азии. Редукционные черты (с тенденцией к диахронным редукционным изменениям) в высокой степени отмечены на верхних и, в меньшей степени, на нижних молярах (редукция гипоконуса второго верхнего моляра М2 и четырехбугорковые М2). В сущности, у нанайцев преобладают характерные одонтологические монголоидные показатели при несколько ослабленном проявлении отдельных черт (лопатообразных верхних резцов и tami М1), что не препятствует включению популяции в состав восточного одонтологического ствола.

Орочи. В группе обнаружено некоторое ослабление восточной одонтологической специфики. Отмечается пониженный уровень редуцированных форм на верхних и нижних молярах, что отразилось в частотах встречаемости трехбугорковых М2 и четырехбугорковых М2. В целом, в популяции орочей относительно ослаблены редукционные тенденции и восточный одонтологический компонент, вектор которого остается, вместе с тем, четко монголоидным.

Ульчи. Морфологический вариант в группе ульчей отвечает монголоидному масштабу одонтологических вариаций в тунгусо-маньчжурских группах. В динамике редукционных признаков отчетливы разнонаправленные тенденции - максимум на верхних и невысокие показатели на нижних молярах. В целом для ульчей характерен монголоидный одонтологический вариант при некотором различии вектора редукционного процесса на зубах верхней и нижней челюстей.

Нивхи. Монголоидный комплекс маркирован резким падением частот шестибугорковых М1, коленчатой складки метаконида на М1, что отделяет нивхов (палеоазиатская семья языков) от круга тунгусоманьчжурских популяций. Фиксируются высокие частоты редуцированных форм вторых верхних моляров. В целом общий уровень монголоидных особенностей свидетельствует о принадлежности группы к восточному одонтологическому типу. Динамика редукционных вариаций во многом повторяет характер ее проявления в рассмотренных выше популяциях.

Удэгейцы. Монголоидный комплекс отмечен максимально высокой (среди взятых для сравнения групп) частотой шестибугорковых ЬМ1, остальные признаки демонстрируют некоторое ослабление восточных тенденций. Аналогичный процесс фиксируется относительно уровня редукции на верхних молярах, полностью отсутствующей на вторых нижних молярах. В итоге особенности строения зубов удэгейцев вписываются в поле одонтологической изменчивости в среде тунгусо-маньчжурских выборок при некотором ослаблении хода редукции.

Эвенки южные являются наиболее своеобразной из анализируемых групп, в которой падение частот лопатообразных верхних медиальных резцов выходит за границы размаха в монголоидных популяциях. Отмечается некоторое повышение процента коленчатой складки метаконида, сопоставимое с группами эвенов Камчатки, эвенков западных и монголов Монголии. Частота встречаемости в группе южных эвенков сравнима с его уровнем в географически отдаленных выборках (см. табл. 1). Высокая степень редукции отмечена на нижних и верхних молярах. В целом южные эвенки отличаются тенденцией одонтологических изменений предположительно в сторону южноазиатских антропологических типов. Средневысокие частоты бугорка Карабелли соотносятся с уровнем признака во многих монголоидных популяциях.

В таблицах 2-10 приводятся показатели средних таксономических расстояний по каждой тунгусо-маньчжурской выборке в соотношении с другими популяциями (до уровня 1,0). В связи с тем, что для выборок удыгейцев и нивхов отсутствуют данные по частоте четырехбугорковых вторых нижних моляров (у большинства исследованных школьников эти зубы еще не прорезались), для этих выборок СТР строились по 6 признакам (см. табл. 1), для остальных - по 7 (см. табл. 1) без включения групп удыгейцев и нивхов.Распределение одонтологических признаков в современных тунгусо-маньчжурских и сравнительных группах

Таблица 1

Таблица 2

Примечание: N - численность выборки. ¹ [Халдеева, 19796];² [Дубов, 1987];³ [Дубова, Тегако, 1983]; ⁴ [Халдеева, 1979а];⁵ [Зубов, Золотарева, 1980];⁶ [Халдеева, Томтосова, Жомова, 1993];⁷ [Зубов, Халдеева, 1989];⁸ [Matsumura, Hudson, 2005];⁹ [Matsumura, 1995]; ¹⁰ [Аксянова, Золотарева, Зубов, 1986]; ¹¹ [Зубов, 1979]; ¹² [Лейбова, неопубликованные данные];¹³ [Matsumura, 2007].

Так, нанайцы (табл. 2) связаны на достоверном/субдостоверном уровнях с тремя тунгусо-маньчжурскими выборками орочей, ульчей и эвенков южных, вне сферы достоверных взаимосвязей остаются эвенки западные.

Таблица 3 Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и нанайцев Дальнего Востока

Орочи (табл. 3) образуют достоверную/субдостоверную систему таксономических взаимосвязей с четырьмя выборками: ульчами, нанайцами и эвенками западными и южными, вне этой сферы - эвены Камчатки.

Таблица 4 Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и орочей Дальнего Востока

Удэгейцы (табл. 4) взаимосвязаны на достоверном/субдостоверном уровнях со всеми тунгусо-маньчжурскими выборками, за исключением ульчей и эвенов Камчатки (СТР = 1,18).

Ульчи (табл. 5) формируют сеть достоверных/субдостоверных уровней сходства со всеми тунгусо-маньчжурскими выборками: орочами, нанайцами, эвенками западными, южными и эвенами Камчатки, вне - удэгейцы.

Таблица 5 Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и удэгейцев Дальнего Востока

Таблица 6 Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и ульчей Дальнего Востока

Эвенки южные (табл. 6) статистически достоверно взаимосвязаны с группой эвенков западных, нанайцами, ульчами и орочами, вне этой сферы находятся удэгейцы, эвены Камчатки.

Таблица 7 Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и эвенков южных

Эвенки западные (табл. 8) достоверно взаимосвязаны с орочами, эвенками южными, эвенами Камчатки, ульчами, вне - нанайцы и ульчи.

Таблица 8 Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0)тунгусо-маньчжурской группы и эвенков западных

Эвены Камчатки (табл. 9) таксономически взаимосвязаны с эвенками западными и ульчами, вне - орочи, нанайцы, эвенки южные.

Таблица 9 Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и эвенов Камчатки

Таблица 10. Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и фофоново (китой)

Таблица 11. Круг достоверных степеней таксономических связей (СТР до 1,0) тунгусо-маньчжурской группы и фофоново (глазково)

Таким образом, наиболее широкую систему таксономических взаимосвязей формируют ульчи (с 5 выборками), далее - удэгейцы, эвенки западные и южные, орочи - с 4 выборками, затем нанайцы, достоверно связанные с 3 выборками, минимальное число эпизодов достоверной связи отмечено для эвенов Камчатки, статистически реально сопоставимых по сумме одонтологических особенностей только с группой эвенков западных и ульчами.

Согласно представленным данным, в тунгусо-маньчжурских группах отмечается несколько ослабленный уровень выраженности черт монголоидного одонтологического комплекса: речь идет о понижении уровня частот шестибугорковых первых нижних моляров, коленчатой складки метаконида и 1атг на ЬМ1 и в меньшей степени - лопатообразных верхних резцов (кроме южных эвенков).

В таблицах 2-10 показано, что в рамках достоверных/субдостоверных показателей взаимосвязи (до уровня 1,0) каждая тунгусо-маньчжурская выборка образует с другими монголоидными популяциями сеть аналогичных типов связи, отражающих разные степени одонтологического сходства/различия, в пространстве восточного одонтологического сообщества.

Распределение признаков во всех сравниваемых группах свидетельствует о существенном разнообразии их морфологических комбинаций, соотношений и размаха изменчивости. Поэтому в логике задач данного анализа особенно важен вопрос о положении тунгусо-маньчжурских групп на фоне других групп в системе дифференциации восточного одонтологического ствола. С этой целью тунгусо-маньчжурские и сравниваемые выборки (см. табл. 1) были проанализированы методом многомерного шкалирования при суммарном обобщении анализируемых признаков.

Рис. 1. График многомерного шкалирования средних таксономических расстоянийв тунгусо-маньжурских и сравнительных группах (33 группы) по 7 одонтологическим признакам, указанным в табл. 1. Ниже - сравнительные группы и источники данных.

Современное население

Алтайская языковая семья. Тунгусо-маньчжурские языки. Группы: 1) нанайцы - нанайцы Дальнего Востока; 2) орочи - орочи Дальнего Востока; 3) ульчи - ульчи Дальнего Востока; 4) эвенки южные [Халдеева, 19796]; 5) эвенки западные [Дубов, 1987]; 6) эвены Камчатки [Дубова, Тегако, 1983]. Монгольские языки. Группы: 7) буряты Забайкалья; 8) буряты Прибайкалья [Халдеева, 1979а]; 9) монголы - монголы Западной Монголии; 10) халхи - монголы-халха Восточной Монголии [Зубов, Золотарева, 1980]. Тюркские языки. Группы: 11) якуты [Халдеева, Томтосова, Жомова, 1993]; 12) тувинцы [Зубов, Халдеева, 1989].

Уральская семья. Группы: 13) селькупы; 14) ханты [Дубов, 1987].

Языки Евразии. Андаманская семья. Группа: 15) андаманцы [Matsumura, Hudson, 2005]. Тай- кадайская семья. Группа: 16) Таиланд [Matsumura, 1995]. Паратайская семья. Группы: 17) тхаи белые - тхаи белые Вьетнама; 18) тхаи Тханьхоа - тхаи Тханьхоа Вьетнама; 19) тхаи черные - тхаи черные Вьетнама. Австроазиатская семья. Группа: 20) вьеты Вьетнама. Австронезийская семья. Группы: 21) тюру Вьетнама [Аксянова, Золотарева, Зубов, 1986]; 22) негритос [Matsumura, Hudson, 2005]. Палеоазиатские языки. Группы: 23) алеуты [Дубова, Тегако, 1983]; 24) коряки; 25) чукчи [Дубова, Тегако, 1983; Дубова, 2008]; 26) эскимосы [Халдеева, 1979б]; 27) ительмены [Дубова, Тегако, 1983; Дубова, 2008]; 28) аборигены Австралии [Matsumura, Hudson, 2005].

Языки индейцев Южной Америки. Группа: 29) Перу - индейцы Перу, пос. Ареналь [Зубов, 1979].

Палеосерии. 30) неолит Прибайкалья [Халдеева, 1979а]; 31) Фофоново (китой) [Лейбова Н. А., неопубликованные данные]; 32. Фофоново (глазково) [Лейбова Н. А., неопубликованные данные]; 33) неолит Японии - неолит Японии, Восточный Дзёмон (Jomon) [Matsumura, 2007]

На рисунке представлен результат многомерного шкалирования матрицы СТР по 7 одонтологическим признакам для 33 сравниваемых групп (за исключением удэгейцев и нивхов). Практически все представленные группы (исключая эскимосов и хантов) относительно равномерно распределены по значительной площади графика.

Данные о существенной одонтологической интегрированности тунгусоманьчжурских групп в более широкий одонтологический восточный/монголоидный контекст находят аналогии в одонтологических материалах по некоторым регионам Японии, группам Охотского региона и амурского бассейна [Biological affinity..., 2009]. Этот вектор прослеживается в регионах Сибири, Южной Азии. Отмечается сходство по некоторым одонтологическим особенностям у бурят и южноамериканских индейцев Перу [Зубов, 1979]. В сущности, речь идет о широкой интегрированности региональных одонтологических вариантов в границах восточного одонтологического ствола. Наличие линий сходства этих вариантов (географически часто далеких) по отдельным признакам или их устойчивым комбинациям можно рассматривать как проявление реликтовых следов в структуре восточного одонтологического пласта. Об этом свидетельствуют факты высоких показателей средних таксономических расстояний практически каждой из тунгусо-маньчжурских групп с такими объектами Южной и Юго-Восточной Азии, как негритос, андаманцы, объекты Таиланда, группы Вьетнама, аборигены Австралии.

1. В результате сравнительного анализа тунгусо-маньчжурских и других монголоидных групп обнаружены линии сходства и показаны региональные те...