Чиновники-интеллектуалы в Сибири XIX в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Чиновники-интеллектуалы в Сибири XIX в.

Н.П. Матханова Институт истории СО РАН

Аннотация

Дается характеристика чиновникам-интеллектуалам. Выделены три основные их группы: те, чье интеллектуальное творчество было минимально связано с их административной деятельностью; те, чье творчество было связано с их профессиональной деятельностью косвенным образом; и, наконец, генерал-губернаторы, губернаторы, вице-губернаторы и их подчиненные, занимавшиеся высокоинтеллектуальным трудом по изучению, анализу, группировке материалов, фактов, сведений, обобщению информации, подготовке серьезных и важных управленческих решений и проектов, определявших направление развития региона или отдельных сфер его жизни. Приводятся примеры деятельности представителей каждой группы. Рассматривается роль интеллектуальных лидеров из числа высокопоставленных деятелей администрации.

Ключевые слова: чиновники, интеллектуалы, интеллектуальный лидер, администрация, история Сибири XIX в.

Abstract

Officials-Intellectuals in Siberia XIX Century

N.P. Matkhanova Institute of History SB RAS

The question of interactions between governing authorities and intellectuals is one of the most important and severe questions in the Russian Empire history; however, the activity and lives of intellectual representatives of authorities have not been thoroughly studied yet. These people comprise a special category among the intellectuals as well as among the authorities' representatives. We base our research on the definition which is most suitable for this category of people: «intellectual» is «a person who performs the most difficult and intellectual kinds of mental activity».

Speaking of Siberia in XIX century, we can distinguish several groups of intellectual officials. 1. The officials whose mental activity was weakly connected to their administrative activities. A famous botanist N.S. Turchaninov, literary artists N.I. Naumov, A.K. Kuz'min and others are among them. 2. The officials whose mental activity was indirectly connected to their professional activities. This group includes multiple Siberian (East-Siberian and West-Siberian) departments of the geographical society, authors and reporters from periodicals. This group included a researcher and enlightener G.I. Spasskiy, a member of Siberian Department of the Imperial Geographical Society and Irkutsk Governorate Statistic Committee, editor, organizer of several educational societies, patron of girl's high school and non-classical secondary school B.A. Milyutin, a secretary of Tomsk Governorate Statistic Committee, author of multiple historical, ethnographical, geographical and region statistics articles, the editor of informal part of “Tomsk Governorate Vedomosti” newspaper N.A. Kostrov and others.

The third, and the most important group, includes governor generals, governors, vice-governors and their subordinates who were preoccupied with highly intellectual activities connected to research, analysis, materials, facts and data classification, integration of pieces of information, preparing key management solutions and projects, and who determined the development of the region and its particular life spheres.

Often heads of the administrative authorities were intellectual leaders, they offered their behavior pattern, intellectual interests and activities to the subordinates, could attract and inspire and/or force the subordinates and wider public to take part in their initiatives. Enisei governor A.P. Stepanov, Tobolsk governor V.A. Artsimovich, Eastern Siberia governor general N.N. Murav'yov-Amurskiy, Western Siberia governor general N.G. Kaznakov and others are among them. The number of intellectual officials was rather big, and their role was significant. Both their number and their influence increased due to the growth in education level and higher requirements to the informational and intellectual administrative support. Mental activities could be an initiative of the employees and/or a proposal from their direct authorities, senior government or local society.

Keywords: officials, intellectuals, intellectual leaders, administration, the Siberian History XIX Century.

чиновник интеллектуал губернатор

Взаимоотношения и взаимодействие власти и интеллектуалов - одна из самых важных и острых проблем в истории Российской империи (подробнее см. [7]), но такая ее составляющая, как деятельность и судьбы чиновников- интеллектуалов, все еще мало изучена. Эти люди представляют особую категорию как среди интеллектуалов, так и среди чиновничества. Они были в Сибири и до революции, и в советскую эпоху, и в недавние времена. Пожалуй, наиболее ярким их представителем можно назвать М.М. Сперанского, роль которого в истории Сибири неоднократно освещалась историками, в том числе и занимавшим в свое время управленческие должности интеллектуалом и интеллигентом Львом Михайловичем Дамешеком [8].

В настоящей статье не ставится задача подробного освещения хода и результатов многочисленных дискуссий о содержании понятий «интеллигенция» и «интеллектуалы» и об их соотношении. Достаточно подробный обзор вопроса представлен в ряде книг и статей [9; 20; 22; 28; 32-34]. Л.А. Фадеева рассматривает историю дискуссии об интеллектуалах, определения этой категории, ее появления и эволюции в различных странах и в разное время. Показав, что в историографии не существует однозначного противопоставления понятий «интеллигенция» и «интеллектуалы», она вслед за Д.П. Мирским (Святополк-Мирским) различает «критически ориентированную по отношению к существующему порядку интеллигенцию» и «высоколобых/высокобровых» интеллектуалов, презирающих филистеров. И продолжает: их «антифилистерский, антимещанский взгляд является, на наш взгляд, общей чертой интеллектуалов разных стран и в разные времена» [34, с. 117].

Таким образом, Л.А. Фадеева фактически солидаризируется с теми исследователями, которые склонны сближать понятия «интеллектуалы» и «интеллигенция», с характерными для последнего этическими, ценностными и идейно-политическими коннотациями. Именно этого хотелось бы избежать при изучении чиновников-интеллектуалов. «Словосочетание «чиновник-интеллектуал» или «бюрократ-интеллигент», - отмечает И.В. Ружицкая, - зачастую вызывают протест: это связано с господствующим в российском обществе уже более столетия стереотипом «интеллигентного человека», определяемого не только по уровню полученного им образования, но и по нравственным установкам и даже манере поведения» [26, с. 42].

В одном из наиболее распространенных и устоявшихся определений понятия «интеллектуал» дано несколько толкований его значения: «1. Человек с высокоразвитым интеллектом. 2. Представитель интеллектуального труда. 3. Представитель социального слоя интеллигенции. 4. Представитель умственной элиты общества. 5. Представитель гуманитарной элиты» [31, с. 106]. В данном случае более уместен тот вариант определения, который отстоит как можно дальше от понятия «интеллигенция», нагруженного в российской традиции слишком многими ассоциациями. Наиболее удачным и работающим для изучения группы «чиновников-интеллектуалов» представляется одно из определений, приводимых в Малом академическом словаре русского языка: «Интеллектуал» - это «человек, живущий духовными интересами или занимающийся высшими, наиболее сложными видами умственной деятельности» [27, с. 671].

Если ограничиться только традиционным «профессиональным занятием умственной деятельностью», то, строго говоря, большая часть чиновничества (во всяком случае высшего и среднего его ранга) должна быть отнесена к этой категории. Если же принять критерий занятия «высшими, наиболее сложными видами умственной деятельности», то круг чиновников-интеллектуалов становится более обозримым и внятно определяемым. Довольно близка к нашему пониманию формулировка, данная в коллективной монографии известных ивановских интеллиген- товедов: «Интеллигент - это интеллектуал, не вполне включенный в сложившуюся систему власти и иерархических отношений, а, напротив, стремящийся сохранить автономию от них или вообще освободиться от попечения власти» [9, с. 11]. В целом и применительно к чиновникам- интеллектуалам особенно убедительной представляется мысль Н. Боббио: «Самое широкое определение включает всех, кто занимается умственным трудом, в отличие от физического. Самое узкое охватывает лишь выдающихся интеллектуалов, так называемых «мэтров мысли». Оба определения малопригодны для рассмотрения вопроса «интеллектуалы и политика»... К счастью, ограничение определения задается ограничением темы» [2, с. 163]. Руководствуясь этим принципом, при рассмотрении темы «чиновники- интеллектуалы» мы основываемся на наиболее работающем для изучения указанной категории определении: «интеллектуал» - это «человек, занимающийся высшими, наиболее сложными видами умственной деятельности».

Еще одно уточнение: чиновниками считаются только лица, состоявшие на гражданской службе и профессионально занимавшиеся управленческой деятельностью, т. е. не учитываются учителя, врачи, инженеры, ученые- исследователи, а также офицеры, даже если они выполняли функции гражданского управления (в том числе и такие выдающиеся интеллектуалы, как М.И. Венюков и П.А. Кропоткин), кроме генерал-губернаторов и военных губернаторов.

Применительно к Сибири XIX в. среди чиновников-интеллектуалов можно выделить несколько групп. Предложенная классификация, как и любая, условна: многие люди, включенные в одну группу, могут быть отнесены и к другой. И все же ее использование помогает представить рассматриваемый корпус.

1. Чиновники, чье интеллектуальное творчество было минимально связано с их административной деятельностью

В качестве наиболее яркого примера можно привести ботаника Н. С. Турчанинова. Правда, в бытность его чиновником особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири он одновременно был «ученым-путешественником», исполнявшим поручение Академии наук - «ботаническое обозрение страны между Алтайскими горами и Восточным океаном и снабжение тамошними растениями Императорского Ботанического сада» [40, с. 62, 109]. Однако в 1834 г. Турчанинов стал начальником 3-го отделения Главного управления Восточной Сибири, а в 1837-1845 гг. был председателем Енисейского губернского правления. И все это время, как доносил енисейский губернский жандармский штаб-офицер, «он непрерывно находится отвлеченным от службы посторонним предметом, к которому пристрастно предан и которым, в упоении стязать в ученом свете славу, неусыпно занимается, - это ботаникою».

Попутно жандарм обвинил Турчанинова во всех мыслимых грехах - и во взяточничестве, и в попустительстве подчиненным, и в дружбе с государственными преступниками. Заступившийся за Турчанинова и отозвавшийся о нем как честном, благородном и добром человеке начальник Сибирского жандармского округа генерал Н.Я. Фалькенберг тем не менее вынужден был признать, что «его упрекнуть можно в малой деятельности по распорядительной части» [15, с. 173-174]. Турчанинов стал «крупнейшим флористом, заслуженно пользовавшимся известностью в России и за рубежом», в 1830 г. был избран в члены- корреспонденты Академии наук.

В Сибири Турчанинов сумел собрать огромную коллекцию, создал и опубликовал знаменитую «БайкалоДаурскую флору», впервые указал для Восточной Сибири более 100 родов и более 1000 новых видов. Его труды и гербарии получили мировую известность, сам ученый был в 1857 г. удостоен престижной Демидовской премии Академии наук, а в конце жизни стал хранителем гербария Харьковского университета, основу которого составили собранные им коллекции [40, с. 129].

Несколько больше связь с административной деятельностью проявлялась в творчестве чиновников-литераторов - прежде всего в том, что впечатления от служебных занятий являлись источником литературного творчества. Это относится и к известному публицисту и прозаику Н.И. Наумову [10, с. 128-146, с. 33, 43-49; 23, с. 128-146], и к минусинскому окружному начальнику А.К. Кузьмину [17].

2. Чиновники, чье творчество было связано с их профессиональной деятельностью косвенным образом

Эта группа была более обширна. В нее входило довольно значительное число членов Сибирского (Восточно-Сибирского и Западно-Сибирского) отделов географического общества, других организаций, авторов и корреспондентов периодических изданий. Конечно, многих из них к подобной деятельности настойчиво «приглашало» начальство, но ее активность и результативность была различной. Изучение региона, получение знаний о его природных богатствах, занятиях и обычаях жителей, выявление препятствий для его развития, причин успехов и неудач в экономической сфере - все это было нужно власти для эффективного управления. «Потребность ближайшего познания России» существовала не только у интеллигенции, но и у власти [13, с. 49]. Если в XVIII в. исследованиями занимались только академические экспедиции, то в XIX в., наряду с приезжими учеными, подобная работа поручалась образованным чиновникам и офицерам, учителям, врачам, священникам. По подсчетам А.А. Кузнецова, чиновники составляли треть из принятых во ВСО ИРГО с 1860 по 1873 г. новых членов [12, с. 18]. Правда, в этих подсчетах к чиновничеству причислены и учителя, и врачи, и некоторые офицеры (например, П.А. Кропоткин).

Первым в этом ряду следует назвать Г.И. Спасского, исследователя и просветителя, издававшего знаменитый «Сибирский (Азиатский) вестник». Он служил в Сибири в 1804-1817 гг., в том числе с 1809 г. в штате горного ведомства, в Колывано-Воскресенских заводах, однако специального образования не получил и горным инженером не был. О его деятельности по изучению региона и распространению знаний о нем написано немало, одна из последних работ - кандидатская диссертация С.А. Пономарёвой [24], в которой приведен и историографический обзор.

Более широко развернулась деятельность в этом направлении с середины столетия.

Среди тех, кто проявил наибольшую активность, был Б.А. Милютин. Выпускник юридического факультета Петербургского университета, он приехал в Сибирь чиновником особых поручений, затем стал членом Совета Главного управления Восточной Сибири, временно управлял Забайкальской областью. Милютин участвовал практически во всех просветительских начинаниях 1860-1870-х гг. в Восточной Сибири. Он был действительным членом Сибирского отдела ИРГО, Иркутского губернского статистического комитета, организатором и попечителем женской гимназии и мужского реального училища, в конце 1860 г. по его инициативе начались первые литературно-разговорные вечера, и была создана публичная библиотека.

С июля 1861 до конца 1862 г. он был издателем-редактором газеты «Амур», в 1864 г. начал издавать новую газету «Сибирский вестник» - «газету безукоризненно чистоплотную и с либеральным направлением», по характеристике Г.Н. Потанина [25, с. 293]. Издание прекратилось по причине отсутствия средств. Подобным образом заканчивались многие предприятия Милютина. Типичной для эпохи кануна и начала реформ была такая распространившаяся в Иркутске при участии Милютина форма проникновения профессиональных интересов в общественную жизнь, как цикл публичных лекций на юридические темы, юридические вечера и созданная по инициативе нескольких выпускников юридических факультетов особая юридическая библиотека [15, с. 175-176]. Потанин вспоминал, что Милютин «основал техническое общество с земледельческой фермой при нем; возбудил вопрос об открытии в Иркутске технического училища и много содействовал осуществлению этого проекта... участвовал в организации газеты “Сибирь”» [25, с. 294-295]. Уже по возвращении в Петербург он собрал и издал «Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах», написал известные воспоминания (подробнее о Милютине см.: 14; 15, с. 174-175; 39]).

Немалую роль в изучении региона сыграл Н.А. Костров. Он также закончил юридический факультет университета, но Московского, был чиновником особых поручений при енисейском губернаторе, затем занимал другие должности [4; 37, с. 143-174; 5]. В 1852-1855 гг. Костров исполнял обязанности делопроизводителя губернского статистического комитета. В то же время он печатал статьи о жителях Енисейской губернии в «Москвитянине», «Записках Сибирского отдела ИРГО», «Журнале МВД». В 1855-1860 гг. Костров возглавлял администрацию Минусинского округа, где сблизился со ссыльным М.В. Петрашевским, продолжал трудиться над описанием губернии и ее округов, сотрудничал с Сибирским отделом ИРГО.

В 1860 г. он был удален с должности Минусинского окружного начальника, а в сентябре 1861 г. перевелся в Томскую губернию. Пять лет пришлось провести в глухом селе на скучной и непрестижной (хотя и сулившей «безгрешные доходы») должности «комиссионера по казенной соляной экспедиции», и в это время он много писал и печатался. А в 1866 г. Костров был назначен секретарем губернского статистического комитета, в течение 15 лет «был основным автором» местных губернских ведомостей, «наполняя неофициальную часть статьями по истории, этнографии, географии и статистике края», став в 1865 г. редактором неофициальной части. Всего «известно 192 его публикации, из которых 11 вышли отдельными изданиями» [37, с. 143; 38, с. 153]. У него было специальное поручение губернатора Г.Г. Лерхе «готовить и публиковать историко-статистические очерки городов Томской губернии» [37, с. 155]. Оставаясь чиновником, он сумел «сделаться этнографом, лингвистом, переводчиком, статистиком, историком, географом, исследуя те города и местности, где он служил» [37, с. 168].

Многие чиновники были авторами, корреспондентами, сотрудниками неофициальной части местных губернских ведомостей. Их участие в издании правительственных газет было дополнением и продолжением административной деятельности, так как приходилось писать на нужные и важные для управления темы, содействовать инициировавшимся сверху просветительным и благотворительным акциям и т. п. (подробнее см.: [21]).

3. Третья и самая важная группа - это генерал-губернаторы, губернаторы, вице-губернаторы и их подчиненные, занимавшиеся высокоинтеллектуальным трудом по изучению, анализу, группировке материалов, фактов, сведений, обобщению информации, подготовке серьезных и важных управленческих решений и проектов, определявших направление развития региона или отдельных сфер его жизни

Вообще «от представителей власти требовалось умение перспективно (и системно) мыслить» [13, с. 49].

Не все чиновники, занимавшие указанные должности, отвечали таким требованиям. Встречались среди них люди, чья управленческая деятельность была рутинной, не отличавшейся высоким уровнем самостоятельной работы мысли. Степень их участия в подготовке отчетов, проектов, записок могла быть совсем незначительной. В.И. Вагин, довольно благожелательно относившийся к генерал-губернатору Восточной Сибири В.Я. Руперту, писал, что «прежняя служба нисколько не приготовила его к гражданской, административной деятельности», и подчеркивал нелепость первых распоряжений, вроде такого: «На первых же порах по приезде в Иркутск он прежде всего распорядился сшивать бумаги форменным шелком, выбелить трубы на крышах» [16, с. 45-46]. Руперт (сам или по подсказке окружения) указывал на ряд важных проблем и новых явлений, таких как золотопромышленность, потребность в новых дорогах, необходимость реформирования ссылки и т. п. Но «его административная деятельность не преследовала каких- либо определенных стратегических целей, для нее характерно лишь более или менее энергичное реагирование на происходящее» [16, с. 99]. Современники неизменно подчеркивали интеллектуальное превосходство его преемника - Н.Н. Муравьева, будущего графа Муравьева-Амурского.

Бесспорно, среди чиновников высоких рангов были люди, обладавшие широким кругозором, глубокими познаниями, умением мыслить неординарно. Думается, что без дополнительной аргументации можно включить в перечень подобных деятелей администрации генерал-губернаторов А.О. Дюгамеля или Д.Г. Анучина, губернаторов А.И. Деспот-Зеновича или Е.П. Ковалевского, вице-губернаторов (председателей губернских правлений) В.Л. Приклонского или А.И. Дмитриева-Мамонова и мн. др.

Нередко главы администрации являлись интеллектуальными лидерами, демонстрировавшими и предлагавшими подчиненным свою модель поведения, интеллектуальные интересы и занятия.

Управленческая деятельность енисейского губернатора А.П. Степанова включала не только усилия по благоустройству Красноярска и уездных городов, поддержку немногих благотворительных и учебных заведений, но и организацию изучения региона [1, с. 18-28]. При приведении в действие «Устава об управлении инородцев» губернатор составил и распространил особое «Наставление», в котором, обращаясь к ним, излагал смысл перемен в управлении [1, с. 27]. О серьезном, вдумчивом отношении к своему делу и высоком интеллектуальном уровне Степанова свидетельствует атрибутированное Н.К. Чернышовой произведение «Об обязанностях губернатора (письма)» [36, с. 255-256, 262-265]. Она же изучила деятельность организованного Степановым кружка, в котором был создан ряд краеведческих сочинений. Члены кружка образовали общество «Беседы о Енисейском крае» - не утвержденное, но реально просуществовавшее несколько лет, издали «Енисейский альманах» [35; 36], подготовили серьезную работу «Енисейская губерния», которая вышла под именем одного Степанова, но ее авторами, как установила Н.К. Чернышова, было еще несколько человек из его подчиненных - чиновников. В их числе были поэты-сатирики и чиновники В.И. Соколовский и И.И. Варлаков, автор «Записок об Енисейской губернии», председатель казенной палаты И.С. Пестов и др. [3, с. 141-144, 158-159].

Тобольский губернатор В. А. Арцимович и сам был человеком необычайно умным, высокообразованным, автором ряда важных и серьезных проектов (например, о создании Второго Сибирского комитета). Его окружение вслед за ним и по его настоянию занималось изучением края, подготовкой записок и проектов, написанием статей в губернские ведомости и т. п. (подробнее см. [19]). Входивший в этот круг чиновник особых поручений Я.С. Скропышев сделал блистательную карьеру, достигнув к концу жизни чина действительного статского советника и должности вице-директора Департамента Министерства финансов. Вскоре после окончания юридического факультета Петербургского университета он приехал в Тобольск, где стал любимцем и ближайшим сотрудником губернатора В. А. Арцимовича. Он сопутствовал губернатору во время его объездов губернии, включая далекие и труднодоступные северные округа, помогал составлять годовые отчеты, заведовал изданием губернских ведомостей, участвовал в подготовке проекта учреждения пароходства и т. д. Вместе с Арцимовичем Скропышев уехал в Калужскую губернию, где также активно помогал ему в борьбе за проведение крестьянской реформы. После вынужденной отставки губернатора Скро- пышев отбыл в Петербург, где вскоре стал - очевидно, по рекомендации Арцимовича - производителем дел Земского отдела МВД, т. е. опять-таки занялся осуществлением крестьянской реформы. В 1862 г. он вернулся в Сибирь председателем Тобольской казенной палаты и вновь обратился к попыткам введения реформ, возглавив Комиссию «для обсуждения вопроса о возможности и порядке применения к Тобольской губернии» положения о земстве¹.

И современники, и историки не раз отмечали выдающиеся способности и блистательные успехи генерал-губернатора Восточной Сибири ^{1 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1102. Оп. 3. Д. 614. Л. 12-32} Формулярный список о службе Я.С. Скропышева. Н.Н. Муравьева-Амурского. Во многом они были обусловлены не только его энергией, волей, организаторскими способностями, но и интеллектом, и коммуникативными талантами, лидерскими качествами, умением привлечь и вдохновить и/или заставить подчиненных и окружающих участвовать в его начинаниях [16,с. 120-130, 154-164; 18].

Выдающимся администратором и интеллектуальным лидером был генерал-губернатор Западной Сибири Н.Г. Казнаков (о нем см.: [6, с. 64-68; 11; 29; 30]. Он получил основательное военное образование - окончил Военную академию первым по выпуску, несколько лет преподавал в ней [29, с. 333-334]. Важные свидетельства современников о специфике его административной деятельности приведены в статье А. П. Сорокина. Первый председатель Западно-Сибирского отдела ИРГО, начальник штаба военного округа генерал И. Ф. Бабков писал: «Казнаков был человеком большого ума и безусловно честных стремлений. Это был человек, обладавший возвышенным образом мыслей, редким тактом и умением окружать себя талантливыми сотрудниками. Замечательно ясный ум, которым обладал Казнаков, его редкие дарования, приятные манеры, быстрота соображений, находчивость, как и знание света, давали ему возможность скоро ориентироваться в самых разнообразных сферах деятельности. Предпринимая улучшение разных отраслей по управлению краем, Н.Г. Казнаков всегда предварительно старался всесторонним образом ознакомиться с делом и тщательно изучить его» [29, с. 336]. О том же свидетельствуют и всеподданнейшие доклады генерал-губернатора. В первом, написанном вскоре после приезда, он замечает: необходимые для выяснения «главнейших вопросов» сведения были «почерпнуты из министерств», а затем он «счел для себя нужным обратиться к историческому изучению прежних управлений Сибирью». В новом докладе, подготовленном накануне отъезда, вывод о необходимости и возможности «постепенно вводить тождественные со всей империей установления» базируется на тезисе, что прежние отличия соответствовали «той замкнутости, в которой находилась Сибирь». Теперь же положение изменилось, и сближение с остальной страной «служит для Сибири, а в особенности для западной ее половины, залогом преуспеяния» и соответствует «высшей политике государства» РГИА. Ф. 948. Оп. 1. Д. 63. Всеподданнейший доклад генерал-губернатора Н.Г. Казнакова о состояния края (копия). Л. 1-1 об, 5. РГИА. Ф. 948. Оп. 1. Д. 65. Всеподданнейший доклад генерал-губернатора Н.Г. Казнакова об управлении Сибирью за 1875-1880 гг. Л. 2-2об.. Задачей преодоления «замкнутого состояния Сибири» Казнаков обосновывает и создание Отдела ИРГО, развития системы образования и учреждения университета Там же. Л. 111-112 об..

Современники также вспоминали, что свою деятельность генерал- губернатора он начал с собирания сведений о Сибири, чтения литературы и знакомства с выдающимися уроженцами (в том числе с Н.М. Ядринцевым). Сам следуя правилу «Работать, чтобы изучать, а изученное использовать для работы», Казнаков того же требовал и от ближайших сотрудников. Им предлагалось написать «сочинения» по делам, выполнявшимся при его предшественнике, а также «описать кратко вверенные им уезды», основные занятия населения, «торговлю, промышленность, виды на будущее и главнейшие нужды». Именно потому, что основой для решения серьезных вопросов он считал «предварительное научное обследование», Казнаков добивался - и добился - учреждения статистических комитетов в Акмолинской и Семипалатинской областях, Западно-Сибирского отдела ИРГО, увеличения числа учебных заведений, организации серии экспедиций и, наконец, создания Сибирского университета [29, с. 334-336].

Заключение

Число чиновников-интеллектуалов было весьма значительным, велика была и их роль. И то, и другое увеличивалось вследствие возрастания образовательного уровня и повышения требований к информационному и интеллектуальному обеспечению администрирования. Занятия интеллектуальной деятельностью могли предприниматься по собственной инициативе служащих и/или по предложению непосредственного начальства, вышестоящей власти, местного общества. Выявление персонального состава чиновников- интеллектуалов в общем корпусе государственных служащих, оценка и понимание их вклада в изучение региона, просвещение населения, развитие общественно-культурной жизни и, главное, в решение управленческих задач будут способствовать адекватному осознанию значения деятелей администрации в жизни страны и государства.

Список литературы

1. Бердников Л.П. Вся красноярская власть. Очерки истории местного управления и самоуправления (1822-1916). Факты, события, люди. Красноярск: Кн. изд-во, 1995. 320 с.

2. Боббио Н. Интеллектуалы и власть // Вопр. философии. 1992. № 8. С. 162-171.

3. Быконя Г.Ф., Федорова В.И., Бердников Л.П. Красноярск в дореволюционном прошлом (ХVII-ХІХ в.). Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. ун-та, 1990. 309 с.

4. Васенькин Н.В. Князь Николай Алексеевич Костров и его архив в фондах Научной библиотеки Томского государственного университета // Тр. Том. обл. краевед. музея. Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 2000. Т. 10. С. 35-47.

5. Вдовин А.С. Князь Н.А. Костров - «один из видных деятелей Сибири на поприще ее изучения» // Региональная история, локальная история, историческое краеведение в предметных полях современного исторического знания: сб. ст. и материалов Всерос. науч. конф. Ижевск: Удмурт. ун-т, 2012. С. 301-310.

6. Вибе П.П. Почетный гражданин Омска (портреты генерал-губернаторов Западной Сибири) // Омская старина. Ист.-краевед. альманах. 1994/95. Вып. 3. С. 64-68.

7. Власть и интеллект в императорской России // Отеч. ист. 2005. № . 4. С. 3-93.

8. Дамешек Л.М. Сибирские окраины Российской империи (XVIII - начало XX в.) // Дамешек Л.М. Избранное. В 3 т. Т. 3. Иркутск: Оттиск, 2018. С. 103-215.

9. Интеллигенция и интеллектуалы - такие разные... и похожие: проблемы самоопределения и деятельности в XX - начале XXI в. Иваново: Иванов. гос. ун-т, 2016. 199 с.

10. Кожевников С.Е. Николай Иванович Наумов. Очерк о жизни и творчестве. Новосибирск: Облгосиздат, 1952. 96 с.

11. Кубочкин С.Н. Генерал Казнаков - просветитель Тюмени // Лукич. 2002. № 2. С. 168-179.

12. Кузнецов А.А. Чиновничество и развитие культуры губернских и областных центров Восточной Сибири во второй половине XIX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 2002. 26 с.

13. Мамонов А.В. Интеллектуальные задачи и возможности власти в XIX в. // Отеч. ист. 2005. № 4. С. 47-58.

14. Матханова Н.П. Библиотечная и издательская деятельность Б.А. Милютина в Сибири // Третьи Макушинские чтения. Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 1994. С. 26-30.

15. Матханова Н.П. Высшая администрация Восточной Сибири в середине XIX в.: Проблемы социальной стратификации. Новосибирск: Сиб. хронограф, 2002. 250 с.

16. Матханова Н.П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири середины XIX в.: А.Я. Руперт, Н.Н. Муравьев-Амурский, М.С. Корсаков. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. 428 с.

17. Матханова Н.П. Записки А.К. Кузьмина: неопубликованные фрагменты // Памятники отечественной книжности: новые тексты, новые интерпретации. Сер. Археография и источниковедение Сибири. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2007. Вып. 26. с. 251-275

18. Матханова Н.П. Политическое наследие Н.Н. Муравьева-Амурского // Материалы Всероссийской научной конференции «Сибирское общество в контексте мировой и российской истории (XIX-XX в.)», посвященной 200-летию со дня рождения генерал- губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева-Амурского. Иркутск: Иркут. гос. ун-т, 2010. С. 3-13.

19. Матханова Н.П. Тобольский губернатор В.А. Арцимович как интеллектуальный лидер // Вестн. Ом. гос. ун-та. Сер. Ист. науки. 2018. № 2 (в печати).

20. Меметов В.С. О понятийных и интеллектно-образующих связях в современном интеллигентоведении // Специфика социально-политической активности интеллигенции / интеллектуалов в современном мире: материалы XXVII Междунар. науч.-теор. конф. Иваново: Иванов. гос. ун-т, 2016. С. 3-5.

21. Морозова Н.Н. Коммуникация власти и общества (по материалам «Губернских ведомостей» Западной Сибири 1857-1866 гг.). Новосибирск: Новосиб. гос. техн. ун-т, 2012. 192 с.

22. Нарский И.В. Российские интеллектуалы XIX-XX вв. (несколько предложений по поводу теоретической рамки обсуждаемой проблематики) // Пути России. М.: Унив. кн., 2009. Т. 16: Современное интеллектуальное пространство. Школы, направления, поколения. С. 168-174.

23. Новикова Е.Г. Томск в жизни Н.И. Наумова: эскизы без теней. Томск: Том. гос. ун-т, 1996. 192 с.

24. Пономарёва С.А. Григорий Иванович Спасский: исследователь Сибири и просветитель: дис. ... канд. ист. наук. Томск, 2017. 227 с.

25. Потанин Г.Н. Воспоминания // Литературное наследство Сибири / сост. Н.Н. Яновский. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1983. Т. 6. 336 с.

26. Ружицкая И.В. М.А. Корф: бюрократ или интеллигент? // Отеч. ист. 2005. № 4. с. 38-44.

27. Словарь русского языка. В 4 т. Т. 1. А-Й. М.: Рус. яз., 1985. 696 с.

28. Соколов А.В. Интеллигенты и интеллектуалы в российской истории // Новое в гуманитарных науках. СПб.: С.-Петерб. гуманит. ун-т профсоюзов, 2007. Вып. 22. 340 с.

29. Сорокин А.П. Генерал-губернатор Западной Сибири Николай Геннадиевич Казнаков: осмысление личности // Азиатская Россия: люди и структуры империи. Омск: Ом. гос. ун-т, 2016. С. 329-340.

30. Сорокин А.П. Генерал-губернатор Западной Сибири Николай Геннадиевич Казнаков: страницы биографии // Изв. Ом. гос. ист.-краевед. музея. Омск, 2013. № 18. С. 17-30.

31. Социологический энциклопедический словарь на русском, английском, немецком, французском и чешском языках / ред.-координатор Г.В. Осипов. М.: ИНФРА-М, 1998. 481 с.

32. Уваров П.Б. Роль «интеллигенции» как неформального экспертного сообщества в процессе имперской вестернизации России // Пути России. Т. 16. Современное интеллектуальное пространство. Школы, направления, поколения. М.: Унив. кн., 2009. С. 174-189.

33. Усманов С.М. Интеллигенция и интеллектуалы в современном мире: дискуссионные проблемы и варианты научной интерпретации // Вестн. Костром. гос. ун-та. 2016. № 6. С. 40-44.

34. Фадеева Л.А. Дискуссии об интеллектуалах в контексте политической истории Запада // Диалог со временем. 2012. Вып. 41. С. 108-138.

35. Чернышова Н.К. Деятельность красноярского кружка по изучению края. «Енисейская губерния» А.П. Степанова (20-30-е гг. XIX в.) // Региональные проблемы истории книги в Сибири и на Дальнем Востоке. Новосибирск: ГПНТБ СО АН СССР, 1985. С. 3-18.

36. Чернышова Н.К. Общественно-политические взгляды А.П. Степанова // Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири (XVIII - начало XX в.). Новосибирск: Наука, 1978. С. 252-281.

37. Шевцов В.В. «Томские губернские ведомости» (1857-1917 гг.) в социокультурном и информационном пространстве Сибири. Томск: Том. гос. ун-т, 2012. 414 с.

38. Шевцов В.В. Воспоминания Н.А. Кострова о М.В. Петрашевском // Человек - текст - эпоха. Томск: Том. гос. ун-т, 2011. Вып. 4. С. 163-181.

39. Шинкарева А.П. Б.А. Милютин и деятельность Восточно-Сибирского отделения Русского технического общества в Иркутске // Науч.-техн. ведомости С.-Петерб. политехн. ун-та. Гуманит. и обществ. науки. 2010. № 1. С. 205-212.

40. Щербакова А.А. История ботаники в России до 60-х гг. XIX в. (Додарвиновский период). Новосибирск: Наука, 1979. 365 с.

Размещено на Allbest.ru