Специальный посланник как важный внешнеполитический орган в мировой политике

Размещено на http://www.allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ТАШКЕНТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

ФАКУЛЬТЕТ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ И ИСТОРИИ

КАФЕДРА МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание академической степени магистра

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПОСЛАННИК КАК ВАЖНЫЙ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ ОРГАН В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ

5А310105 - Международные системы и политические проблемы глобального развития

Яукачев Максим Алишерович

Научный руководитель:

проф. Миркасымов С.М.

Ташкент 2012

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1 ГЛАВА. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ДИПЛОМАТИИ КАК ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО

1.1 Теоретические подходы к исследованию дипломатической службы и ее сущность

1.2 Роль дипломатии в разрешении войн и конфликтов

Выводы по первой главе

2 ГЛАВА. СУЩНОСТЬ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОСРЕДНИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СПЕЦИАЛЬНОГО ПОСЛАННИКА ГОСУДАРСТВ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ

2.1 Сущность и назначение добрых услуг и посредничества в современной мировой политике

2.2 Функции, этапы, виды и типы посредничества

2.3 Технология посреднической деятельности специального посланника

Выводы по второй главе

3 ГЛАВА. МИРОТВОРЧЕСКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ И ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

3.1 Становление и развитие дипломатической деятельности Узбекистана

3.2 Посредническая дипломатическая деятельность Узбекистана (на примере Афганского конфликта)

Выводы по третьей главе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. На протяжении многих веков дипломатия осуществляет свои цели с помощью временных миссий, которые использовались еще в ходе первых контактов между сообществами или государствами. В соответствии с доктриной временные миссии существуют в форме дипломатии ad hoc или специальных миссий.

Согласно доктрине международного права в категорию дипломатов ad hoc входит любой делегат, который не принадлежит к постоянной дипломатической миссии. К ним могут относиться:

а) главы государств, главы правительств, министры иностранных дел и другие члены правительств, находящиеся с официальными визитами за рубежом;

б) посол или временный посланник;

в) дипломаты ad hoc, выполняющие функции в качестве делегатов или членов специальной миссии, направляемые для участия в официальных церемониях;

г) дипломат ad hoc в качестве курьера;

д) секретные эмиссары;

е) конфиденциальные наблюдатели;

ж) наблюдатели и делегаты на конференциях и других международных заседаниях;

з) исполнительные и политические агенты;

и) группа сопровождения главы государства.

Среди видов дипломатии ad hoc особо выделяется специальный посланник, как важный элемент внешнеполитической деятельности, как государств, так и международных организаций. Специальный посланник является олицетворением международно-правового института посредничества. Это подтверждается Генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном, отметившим что «из тех вариантов действий, которые предлагаются Уставом, самым многообещающим оказалось посредничество». Предыдущий Генеральный секретарь ООН К.А. Аннан подчеркивал эффективность посредничества на практике: «за последние пятнадцать лет благодаря посредничеству закончилось больше гражданских войн, чем за предыдущие два столетия». Группа высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, сформированная в рамках ООН, отметила, что «спрос на посреднические услуги Организации Объединённых Наций за последние десять лет резко возрос». Государства-участники Всемирного саммита по информационному обществу 2005 г. указали на важную роль посредничества Генерального секретаря ООН при разрешении споров. Отметим тот факт, что признается весьма эффективным посредническая роль бывшего Генерального секретаря ООН Кофи А. Аннана в урегулировании сирийского конфликта, где он выступает в роли специального посланника ООН и Лиги арабских государств по Сирии. дипломатия посланник миротворческий внешнеполитический

Повышение роли специального посланника в разрешении международных споров в последние годы обусловлено влиянием ряда обстоятельств. Одним из ключевых факторов стало окончание холодной войны, в ходе которой почти все вооружённые конфликты и освободительные движения рассматривались через призму глобального идеологического соперничества. Прекращение данного противостояния позволило повысить эффективность посреднических усилий ООН, а также способствовало укреплению посреднического потенциала региональных организаций. В условиях всё более взаимосвязанного мира, увеличения числа глобальных проблем и вызовов, отсутствия необходимых ресурсов или политической воли у самих спорящих сторон необходимо вмешательство третьей беспристрастной стороны для их скорейшего разрешения. Институт специального посланника как гибкое политико-дипломатическое средство наилучшим образом отвечает таким условиям, поскольку специальный посланник является лицом, которому доверяют все вовлечённые в конфликт стороны, и который устанавливает диалог и направляет процесс в русло выработки справедливого и всеобъемлющего решения, приемлемого для всех заинтересованных сторон. По всеобщему признанию участников заседания высокого уровня Совета Безопасности ООН от 23 сентября 2008 г., «официальные переговоры и посредничество, в ходе которых государства должны принимать полномасштабное и всеобъемлющее участие и в которых должны прилагаться подлинные политические усилия, часто являются наиболее действенным способом решения самых серьёзных международных споров».

Активное использование специальных посланников способствовало не только развитию данного института, но и его адаптации к изменяющимся условиям. Это объясняется, прежде всего, тем, что современные конфликты в большинстве своём являются внутригосударственными, носящими межэтнический характер, которые сложно поддаются урегулированию. Подобные сложные конфликты требуют от международного сообщества использования самых новаторских и неординарных посреднических стратегий.

Другим объяснением повышения роли института специального посланника является постановка мировым сообществом вопроса об использовании посредничества как элемента всеобъемлющей превентивной стратегии на стадии разрешения споров до того, как они приобретут форму острого вооружённого столкновения, а также на этапе постконфликтного миростроительства и выполнения достигнутых при помощи посредничества мирных соглашений. По словам Генерального секретаря ООН К.А. Аннана, «полезно и необходимо прибегать к посредническим услугам внешних субъектов для устранения источников напряжённости и трения в обществе, в идеальном случае до перерастания конфликта в разгул насилия». К сказанному следует добавить, что институт специального посланника как заблаговременное средство разрешения споров очень эффективно с экономической точки зрения в отличие от более дорогостоящих видов деятельности, связанных с попытками решения сложнейших задач по восстановлению нормальной жизни.

Таким образом, можно отметить, что специальный посланник является эффективным, мобильным и общепризнанным внешнеполитическим инструментом государств и международных отношений, что определяет актуальность института специального посланника в Условиях Узбекистана.

Узбекистан вошел в третье тысячелетие равноправным субъектом международных отношений. Функционирующие в стране посольства, представительства международных организаций и консульские учреждения свидетельствуют обо все возрастающем авторитете нашего государства. Как справедливо отмечает Президент страны Ислам Каримов «чем глубже и шире будут связи Узбекистана с различными субъектами международных отношений, тем меньше будет оставаться неопределённостей, отчуждения, проблем и нерешенных вопросов, элементов непредсказуемости в отношениях с ними».

С обретением государственной независимости в Узбекистане создана система внутригосударственных актов, регулирующих дипломатические отношения Узбекистана с зарубежными странами. На сегодняшний в Республике Узбекистан сформирована система национально-правовых актов в сфере дипломатического и консульского права.

Сказанное выше не означает, что дипломатическая и консульская служба возникли в Узбекистане только после обретения независимости. Как справедливо отмечает отечественный исследователь, юрист А.Т. Алламуратов: «Узбекский народ, имеющий древнюю государственность, имеет и древние дипломатические традиции, которые на протяжении более двух тысяч лет сформировали общие принципы национальной дипломатии». Также справедливы слова академика Э.В. Ртвеладзе и профессора А.Х. Саидова, а также Е.В. Абдуллаева, которые отмечают, что «история дипломатии стран Средней Азии - составная часть всемирной истории дипломатии и международного права, подтверждающая единство всемирно-исторического процесса, взаимодействие народов и культур в их историческом прошлом и при всем этом наличие специфики в развитии среднеазиатского региона и его особенного вклада в мировую дипломатию».

В период советов, Узбекистан, не имевший права самостоятельно общаться с другими государствами соответственно был ограничен в выборе дипломатических средств, все общение осуществлялось только через центр - Москву. Только обретение независимости дало нам то, что мы не имели уже долгое время - самостоятельно общаться с другими государствами, устанавливать дипломатические отношения, открывать свои дипломатические представительства и миссии.

Таким образом, можно отметить, что институт специального посланника является эффективным внешнеполитическим инструментов, в связи с чем выступает актуальным направлением научного исследования, как в условиях современных международных отношений, так и Узбекистана, где данный институт внешнеполитической деятельности не получил должного развития, и самое главное, институционализации.

Степень изученности проблемы. Вопрос об институте специального посланника не имеет специальной научной проработки в нашей республике. Тем не менее, за рубежом имеется большое количество работ, посвященных тем или иным видам и формам дипломатической деятельности.

Среди работ авторов дальнего зарубежья можно выделить следующие группы работ.

Первая группа работ - Ф. Кашэ, М. Харди, Э Сильва Наскименто, и Б. Сена, посвящены общим вопросам дипломатического права.

Вторая группа работ - Бэн-Ашера, В. Гранта, С. Хёрста и И. Вилсона, посвящены вопросам дипломатических привилегий и иммунитетов..

Изучение и анализ работ ученых и юристов-международников стран ближнего зарубежья (СНГ) позволило выявить их следующие особенности и разгруппировать в следующей последовательности.

Первую группу работ составили учебники по дипломатическому и консульскому праву, основам дипломатического и консульского права, дипломатической и консульской службе И.П. Блищенко, В.Н. Дурденевского, В.Я. Волкодаева, Б.В. Ганюшкина, Г.Э. Лапина, К.К. Сандровского, Ю.М. Смирнова и Э.Я. Соловьева. В отдельную группу можно выделить работы Ю.Г. Демина, О.К. Квасова, Л.А. Моджоряна, и О.П. Селянинова, посвященные статусу дипломатических представительств государств. Также следует особо выделить работы И.П. Блищенко, Ю.Г. Демина, Н.В. Жданова, Д.Б. Левина и А. Николаева, посвященные дипломатическим привилегиям и иммунитетам.

Можно особо отметить диссертационную работу Ю.Н. Семкина, посвященного посредничеству.

Также можно особо отметить труды Э.А. Пушмин, посвященным различным аспектам посредничества, в том числе институту специального посланника.

Также выделяются научные работы М.М. Лебедевой, где анализируются политические конфликты с точки зрения их урегулирования путем посредничества.

Вопросы дипломатической службы и дипломатического права как самостоятельное направление научных исследований в Узбекистане стал подвергаться научному анализу и детальному изучению сравнительно недавно.

Основная работа на этот счет проделана д.ю.н. Л.А. Саидовой, которая является автором первого монографического издания в республике, посвященная дипломатическому праву и практике Узбекистана, а также большого ряда научных статей касательно данной проблематики.

Детальное изучение института дипломатических иммунитетов и привилегий осуществлено Н.Р. Акрамовой, что нашло отражение в ее научных публикациях исследователя.

В научных публикациях Г. Юлдашевой прослеживается проблема консульского права и консульских отношений Узбекистана.

Также выделим учебники и учебные пособия по дипломатической и консульской службе, основам и истории дипломатии Х. Гуломова, С. Гулямова, Н. Ибрагимова, А. Касымова, С. Миркасымова и Г. Хидоятова.

Тем не менее, отметим, что в работах приведенных авторов институт специального посланника рассматривается частично, в качестве дополнения к основной проблеме своего исследования или в учебных целях.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является исследование роли и места института специального посланника в системе внешнеполитических органов государств и международных организаций.

Исходя из поставленной цели исследования, соискателем решались следующие задачи:

- выявить место дипломатии в современных международных отношениях;

- критически проанализировать цели, преследуемые акторами, при осуществлении дипломатической деятельности;

- исследовать природу дипломатической службы, его сущность, а также основные компоненты;

- охарактеризовать роль дипломатии в разрешении войн и конфликтов;

- охарактеризовать сущность и природу добрых услуг и посредничества;

- исследовать функции, этапы, виды и типы посредничества;

- предложить технологию посреднической деятельности специального посланника;

- рассмотреть становление и развитие дипломатической деятельности Республики Узбекистан;

- исследовать посредническую дипломатическую деятельность Узбекистана.

Объекты и предмет исследования. Объектом исследования выступает институт специального посланника как внешнеполитический орган.

Предметом исследования является роль и место специального посланника во внешнеполитической деятельности государств и международных организаций, влияние специального посланника на дипломатические отношения стран.

Гипотеза исследования. 1. Специальный посланник является важным внешнеполитическим органом не только государств, но и международных организаций. 2. Специальный посланник может применяться как элемент всеобъемлющей превентивной стратегии на стадии разрешения споров до того, как они приобретут форму острого вооружённого столкновения, а также на этапе постконфликтного миростроительства и выполнения достигнутых при помощи посредничества мирных соглашений.

Теоретико-методологической основой исследования явились основанные на комплексе общенаучных и специальных методов исследования и познания, в частности, логический, сравнительный, типологический, системный, исторический методы и метод анализа и синтеза. В работе мы в первую очередь опирались на положения и выводы, содержащиеся в фундаментальных трудах Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова.

Таким образом, методологическую основу настоящей работы составили двух- и многосторонние дипломатические договора, соглашения и конвенция, политическое и правовое учение Президента Республики Узбекистан, академика И.А. Каримова, а также теории и доктрины, наиболее квалифицированных в области дипломатии и дипломатической службы ученых-политологов, международников, дипломатов и юристов.

Научная новизна исследования определяет себя через системный подход и анализ института специального посланника и современных направлений его деятельности:

- впервые в отечественной науке рассмотрен институт специального посланника;

- охарактеризованы сущность, характер и природа посреднической деятельности в форме специального посланника;

- выявлены основные детерминанты деятельности специальных посланников;

- предложена технология посреднической деятельности специального посланника.

Научная и практическая значимость результатов исследования. Научная значимость работы состоит в том, что в ней содержится комплексный анализ современных направлений деятельности специального посланника.

Материалы настоящего исследования могут быть использованы в учебном процессе при чтении лекций по основам дипломатии, дипломатической службе и дипломатическому праву.

Содержащиеся в исследовании положения теоретического и прикладного характера могут быть использованы в качестве вспомогательного материала для составления учебно-методических пособий по дипломатической службе и дипломатическому праву.

Практическое значение исследования состоит в том, что предложения и выводы работы могут быть применены в осуществлении дипломатических связей Узбекистана.

Результаты исследования могут найти применение в повседневной практической деятельности функциональных подразделений Министерства иностранных дел Республики Узбекистан, дипломатических представительств и представительств Республики Узбекистан при международных организациях.

Опубликованность результатов исследования. Основные положения диссертации, ее выводы и рекомендации нашли отражение в двух публикациях автора.

Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Диссертация выполнена на __ страницах.

Список использованной литературы выполнен на __ страницах, включающих наименование 109 источника.

Приложение выполнено на __ страницах.

1 ГЛАВА. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ДИПЛОМАТИИ КАК ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО

1.1 Теоретические подходы к исследованию дипломатической службы и ее сущность

Дипломатическая служба, представляет собой определенный вид государственной службы, отличный от других видов государственной службы своей спецификой. Данное определение подтверждается в диссертационном исследовании А.Л. Федотова, который отмечает, что «дипломатическая служба является особым видом государственной службы, т.к. она обладает существенной спецификой и требует особого правового регулирования». Определить же эту специфику дипломатической службы невозможно без уяснения того, что представляет собой сама дипломатия. Вот почему первый вопрос, который необходимо рассмотреть в данном параграфе, - это вопрос об определении понятия «дипломатия».

При рассмотрении явлений международной жизни то и дело употребляются понятия: внешняя политика, дипломатия, дипломатическая служба. Нередко эти понятия рассматриваются как совершенно идентичные и не имеющие различия. Понятие «дипломатия» часто употребляется в самых различных значениях, порой очень отдаленных от действительного смысла этого слова. Известный английский дипломат и публицист Г. Никольсон указывает, что «в разговорном языке слово «дипломатия» употребляется для обозначения ряда совершенно различных вещей. Иногда оно употребляется как синоним внешней политики... В других случаях оно обозначает переговоры... Это слово также служит для названия процедуры и аппарата, при помощи которых ведутся переговоры. Оно также употребляется для обозначения заграничной части ведомства иностранных дел... Наконец, это несчастное слово обозначает особую способность, проявляющуюся в ловкости в хорошем смысле при ведении международных переговоров, а в плохом смысле - в коварстве в подобных делах».

Между тем при всей близости указанных понятий и внутренней связи их друг с другом каждое из них имеет свой особый смысл, определяемый реальным содержанием каждого понятия, отражающим его действительные роль и значение в жизни общества.

Различные представители дипломатической службы и науки, определяя понятие «дипломатия» по-разному, сходятся, однако, в некоторых основных моментах. Возьмем несколько наиболее общеизвестных определений понятия «дипломатия». Так, Г. Никольсон, ссылаясь на Оксфордский словарь английского языка, определяет понятие «дипломатия» следующим образом: «...Дипломатия - это ведение международных отношений посредством переговоров...». И дальше дается пояснение к этому определению: «Метод, при помощи которого эти отношения регулируются и ведутся послами и посланниками...». Другой видный деятель английской дипломатии - Э. Сатоу, выпустивший известное руководство по дипломатической практике, раскрывает понятие «дипломатия» следующим образом: «Дипломатия есть применение ума и такта к ведению официальных сношений между правительствами независимых государств, а иногда также между этими государствами и их вассалами».

Это определение в первой своей части слишком общее и нисколько не раскрывает специфики дипломатии, так как применение ума и такта нужно не только в дипломатии, но и вообще во всех делах. В последней своей части эта формула Э. Сатоу, напротив, слишком узка, так как упоминание о вассалах суживает понятие дипломатии до значения лишь «колониальной дипломатии» империалистических стран.

Французский исследователь по дипломатической службе Ф. Кашэ так определяет это понятие: «Дипломатия в широком смысле этого термина есть наука о внешних сношениях или иностранных делах, в более точном смысле - это наука или искусство переговоров».

При всех отличиях этих определений дипломатии они имеют и нечто общее с определением дипломатии, данным Г. Никольсоном; в определении Сатоу и Гардена также говорится о ведении официальных отношений между правительствами государств, о внешних сношениях между ними.

Известный немецкий юрист-международник Г. фон Мартенс дает следующее определение понятия «дипломатия». Дипломатия, говорит он, есть «наука о внешних сношениях или иностранных делах государства, а в более узком смысле - наука или искусство переговоров».

Это определение также страдает недостатками, В первой части формулы Г. Мартенса, во-первых, речь идет не только и не столько о дипломатии, сколько о науке о внешних сношениях государства; дипломатия же, хотя и пользуется определенными научными знаниями, тем не менее, все же является практической государственной деятельностью, где научные данные применяются на практике; во-вторых, в формуле Г. Мартенса речь идет не только о дипломатии, но и о внешней политике вообще, ибо внешние сношения и иностранные дела государства - это уже не способы осуществления внешней политики, а сама внешняя политика.

Подводя итог рассмотрению формул определения понятия «дипломатия», можно выделить следующие отличительные признаки, которыми характеризуют дипломатию упомянутые выше авторы:

- указание на международные отношения или внешние сношения между государствами - этот признак указывается во всех формулах;

- упоминание о переговорах как способе ведения этих внешних сношений - этот признак также имеется во всех определениях,

- указание на должностных лиц государства, которые непосредственно заняты ведением переговоров (послов и посланников), - этот признак дипломатии дается лишь в формуле Г. Никольсона.

Помимо критических замечаний, высказанных при рассмотрении каждого из трех определений понятия «дипломатия», данных представителями зарубежной дипломатии, необходимо указать на общий и коренной недостаток всех определений - сокрытие или затушевывание современного характера дипломатии, равно как и того характера внешних сношений и политики, осуществлением которых и занимается дипломатия.

Дипломатия, как всякое общественное явление, не может быть понята без исторического анализа ее развития.

Дипломатия как средство осуществления внешней политики и является частью политической надстройки, характер которой определяется природой того государства, которому она служит. Дипломатия является продуктом общества и развивается вместе с развитием государства. Как показывает история развития общества, вместе со сменой общественно-экономических формаций менялись формы государства, их внешней политики и дипломатии.

Внешняя политика любого государства является продолжением его внутренней политики и определяется интересами обўества. Дипломатия, будучи государственной деятельности по осуществлению целей и задач внешней политики, не является единственным средством этой политики, хотя и занимает важнейшее место в числе этих средств. Дипломатия является мирным средством осуществления внешней политики, и основной ее метод - переговоры. Вот почему в «Дипломатическом словаре» дается следующее определение дипломатии: «Дипломатия (от слова «дипломат» в первоначальном его значении - держатель «диплома», как называлась в Древнем Риме, по греческой терминологии, рекомендательная или верительная грамота, выдававшаяся сенатом официальным лицам, отправляемым в провинции или за границу) - деловая, мирная, в отличие от военной, оперативная работа по осуществлению задач внешней политики государства, выполняемая органами правительства (ведомством иностранных дел, нередко главой правительства и главой государства) и их представителями и агентами за границей. Таким образом, дипломатия относится к внешней политике как выполнение плана к самому плану; в известном смысле она является орудием ее» . Однако дававшееся далее пояснение о том, что дипломатия, «отнюдь не будучи свободна от влияния общественной структуры.., все же является лишь техническим средством осуществления внешней политики», нельзя считать правильным, ибо оно дает повод думать, что внешняя политика определяется непосредственными интересами государства, а дипломатия не определяется ими, что, разумеется, ошибочно. Из этого неточного представления вытекает и другое утверждение о том, что дипломатия «является лишь техническим средством осуществления внешней политики». Между тем дипломатия по своей сущности, по содержанию деятельности, по подбору дипломатических кадров и т. д. представляет собой, пожалуй, одно из самых ярко выраженных явлений государственно-политической жизни.

Опыт всей дипломатии последнего времени свидетельствует, однако, о том, что дипломатическую работу не всегда ведут только внешнеполитические органы государства, но и руководящие деятели государства.

Таким образом, если иметь в виду главное в этой области, то дипломатия - это официальная деятельность органов внешних сношений и руководителей государства по представительству государства во внешних сношениях, по осуществлению путем переговоров и других мирных средств целей и задач его внешней политики, по защите мирным путем его прав и интересов за границей.

Поскольку внешняя политика и ее важнейшее средство - дипломатия являются орудием государств, они подчинены основным законам общественного развития. Деятели дипломатии, желающие действовать не наощупь, не от случая к случаю, а в соответствии с закономерным ходом исторического процесса, обязаны изучать эти законы, особенности их проявления применительно к тем или иным государствам и отношениям между ними. Они обязаны совершенствовать методы дипломатической работы и способы их использования. Разумная внешняя политика и дипломатия должны основываться на выводах науки и совершенствоваться в своих методах и приемах, как требует этого искусство всякой политической деятельности. Отсюда понятно то огромное значение для успеха дипломатии, которое имеет подбор и подготовка кадров дипломатов, вся система работы дипломатических органов в центре и за границей, то, что называется системой дипломатической службы.

В свете такого понимания дипломатии дипломатическая служба - это система работы дипломатических кадров в центральном аппарате и за границей по выполнению задач дипломатии государства.

Дипломатия и дипломатическая служба неразрывно связаны с международными отношениями государств, причем именно в такой степени, что их нельзя понять и представить одно без другого.

В связи со сказанным, предложим собственное определение дипломатической службы. Дипломатическая служба это властная деятельность уполномоченных внешнеполитических государственных органов на двух- и многосторонней основе по реализации внешнеполитических ориентиров, интересов и позиций страны на разовой или постоянной основе.

Таким образом, можно определить существенные черты дипломатической службы:

во-первых, дипломатическая служба это властная деятельность государства;

во-вторых, дипломатическая служба это деятельность по осуществлению внешнеполитических функций государства;

в-третьих, дипломатическая служба это деятельность государственных органов;

в-четвертых, дипломатическая служба это деятельность уполномоченных внешнеполитических органов государства;

и, в-пятых, дипломатическая служба это деятельность по осуществлению внешнеполитических ориентиров, интересов и позиций страны как на двусторонней-, так и на многосторонней основе.

1.2 Роль дипломатии в разрешении войн и конфликтов

Рубеж XX-XXI веков, несмотря на то, что на международной арене произошел ряд позитивных трансформаций (крах блоковой системы, дискредитация тоталитарного мышления и мироустройства, почти повсеместный формальный подъем демократических институтов), ознаменован тревожными и настораживающими тенденциями. Как справедливо отмечает Т.В. Зотова, «нарастает военно-силовой аспект конфликтности - первоначально на региональном, этническом и конфессиональном уровнях». Необходимо осмыслить, какими путями перевести эти противоречия в мирное русло, найти пути выхода из разнообразных кризисных ситуаций. Думаем, что решить эту задачу невозможно без достижения высокого уровня толерантности. Это соответствует самой сути дипломатии, которая как раз и призвана разрешать конфликты мирными средствами. Вести переговоры, находить устраивающие всех компромиссы - ее основная миссия.

Известно, однако, что далеко не всегда государства избегали соблазна быстрого и радикального изменения ситуации в свою пользу путем применения силы. На наш взгляд, именно поиск противодействия вероломству государств был положен в основу современной модели дипломатии. Вспомним, что вся дипломатия Древнего мира, Античности и Средневековья была пронизана сакральным сознанием. Ритуальные танцы родоплеменной элиты перед заключением договора, жертвоприношения и обряд вопрошания оракула в канун важных внешнеполитических акций в Древней Греции, заседания римской коллегии жрецов-фециалов - все это свидетельства сакрального восприятия этих акций. Сакральный характер был присущ дипломатии и в Средневековье. Верховным арбитром отношений между правителями был Римский Папа. Производимые им сакральные ритуалы - помазание на царство, созыв церковных соборов - повсюду в католической Европе рассматривались как зримое доказательство существования Respublica gentium chrstianorum (Христианской республики). Назначаемые Ватиканом епископы и папские нунции формулировали принципы сосуществования между различными территориальными образованиями, стремились к скорейшему установлению «Божьего перемирия». Папские юристы, знатоки римского права разрабатывали положения христианского канонического права, ставшего затем основой светского международного права. В средневековом обществе отсутствовало четкое деление на внутреннюю и внешнюю политику. В нем не мог существовать институт светского суверенитета. Дипломатия не имела в своем распоряжении постоянного дипломатического представительства. В рамках этой системы послы были послами ad hoc, т.е. всякий раз они направлялись к другому правителю по конкретному случаю, а после выполнения своей миссии незамедлительно возвращались на родину.

Возникающая система межгосударственных отношений нуждалась, следовательно, в новом регуляторе.

Таким регулятором международных отношений стала политическая теория равновесия, или баланса сил.

Обращаясь к античным образам, что вообще характерно для Ренессанса, теоретики и мыслители того периода отметили интересный вывод греческого историка Фукидида, описавшего Пелопоннесскую войну. Фукидид предположил, что война началась в результате небывалого усиления военного могущества Афин. Напуганная Спарта предпочла превентивное нападение, не дожидаясь, когда это сделают Афины. В данном выводе заключается суть того, что теоретики международных отношений впоследствии назовут политикой соблюдения равновесия, или баланса, сил, того самого равновесия, от которого зависит сохранение мира.

Пожалуй, неслучайно идеи равновесия в эпоху Ренессанса получают особое распространение на Апеннинском полуострове. Именно там с остротой заявило о себе правовое осознание светского суверенитета.

Многочисленные города-государства Италии, объединенные общей культурой, историей, религией, напоминали античную полисную Грецию, кстати, по многим показателям имевшую наиболее близкую к современной дипломатическую систему (эти города могли образовать коалиции наподобие тех, в которые объединились греческие полисы в VI веке до н.э., создав Делосский союз во главе с Афинами и Пелопоннесский союз во главе со Спартой).

К тому же, в средние века (до известного времени) Апеннинский полуостров был надежно защищен Альпами от вторжений с севера государств, слишком занятых своими внутренними проблемами, чтобы предпринимать рискованные военные походы. В частности, французские и английские правители были поглощены задачей централизации власти, первоочередным было создание мощных королевских армий и сильной бюрократии. Свободные же города Апеннинского полуострова представляли собой идеальную «лабораторию» для испытания на практике политики равновесия.

Известное нам самое раннее упоминание ренессансной концепции «равновесия сил» относится к донесению 1439 г. венецианского дипломата Ф. Барбаро. Он писал, что его государство представляет собой главную силу, действующую во имя сохранения на полуострове равновесия, через достижение которого лежит путь к миру. В XVI веке идея равновесия постепенно выходит за пределы Италии и приобретает популярность в Европе.

Наряду с идеей баланса сил постепенно утверждала себя концепция государственного суверенитета и равенства государств. В наиболее полной форме она была высказана в трудах Г. Гроция, ставших правовой основой дипломатии Нового времени.

Таким образом, новую дипломатию эпохи Возрождения, по меткому выражению английского исследователя Г. Мэттингли, можно определить как функциональное выражение государства нового типа. Добавим - в то же время она стала и функциональным выражением международной системы нового типа.

Политика равновесия, с одной стороны, стимулировала появление организованной и постоянной дипломатической службы, а с другой - именно эффективная дипломатия сделала возможным осуществление такой политики. Возникшую дипломатическую систему можно охарактеризовать как одно из проявлений глобализации ante litteram. Возникнув в конкретном месте (государства Апеннинского полуострова) и в конкретное время (эпоха Ренессанса), она с течением времени распространилась на остальные страны мира.

Международные отношения приблизились к набору правил и принципов, руководствуясь которыми государственные мужи смогли бы достичь желанных целей. Так, очарованный математикой В. Кауниц выдвинул идею применения в дипломатии «геометрического метода» расчета союзов и коалиций.

Он пришел к выводу о возможности создания науки дипломатии и международных отношений, содержащей свод общих правил и закономерностей. При этом Кауниц предполагал, будто в принятии внешнеполитических решений личностные и случайные факторы обречены на «незаметный уход» и со временем станут играть все меньшую роль.

Система равновесия сил требовала постоянных переговоров. Кардинал А. Ришелье в «Политическом завещании» 1638 г. писал о необходимости вести переговоры беспрерывно, открыто, повсеместно, не прерывать их даже и в том случае, когда они не приводят к желаемому результату и отсутствует полная уверенность в его достижении в ближайшем будущем. Несомненно, соблюдение равновесия, а следовательно, отказ от военных действий, потребовали достижения определенного уровня толерантности, в данном случае на межгосударственном уровне.

В то же время совершенно очевидно, что толерантность предполагает отказ от монистического мировоззрения и признание плюрализма ценностных ориентаций.

По мнению известного мыслителя XX столетия И. Берлина, современная концепция толерантности возникла, как это ни покажется парадоксальным, благодаря писателю и мыслителю эпохи Возрождения Н. Макиавелли. Правда. Макиавелли - пожалуй, первый профессиональный дипломат, широко известен как довольно циничный и лишенный предрассудков основоположник своего рода «реалполитик». Но на самом деле, полагает Берлин, Макиавелли, будучи христианином, вовсе не был сторонником аморального поведения правителей. Напротив, он обосновывал свои идеи ренессансным пониманием античного кодекса морали.

Таким образом, volence-nolence, Макиавелли стал провозвестником плюрализма и известного релятивизма в вопросе о морали в международных отношениях.

Напомню, что система классической дипломатии, построенная на основе равновесия сил, начинает разрушаться вследствие Первой мировой войны. Возникшая в лоне европейской политической мысли и озвученная В. Вильсоном концепция Лиги наций провозгласила наступление новейшей эры в дипломатии, требующей наличия международных организаций, «способных обеспечить гармонию в отношениях между государствами». Однако вильсоновский идеализм не выдержал испытания Второй мировой войной. Созданная после войны Организация Объединенных Наций оправдала свою деятельность в основном благодаря, по выражению У. Черчилля, подлинному «балансу страха», суррогату исторической идеи равновесия. Классический баланс сил, который включал многих игроков, изменяющих коалиции в поисках равновесия, дабы противостоять наиболее агрессивному государству, в случае ООН практически отсутствовал.

Вопросы толерантности и морали в политике в период «холодной войны» рассматривались в контексте политической целесообразности. Известный американский исследователь международной политики Г. Моргентау со всей откровенностью высказывал ту мысль, что «политический реализм не идентифицирует моральные чаяния определенной нации с моральными законами, которыми руководствуется весь мир».

Подобная позиция красноречиво иллюстрирует известный постулат Р. Нибура, гласящий, что «реалисты действуют, прежде всего, в серой зоне, где сталкиваются этика и политика».

Крах блоковой системы, экономическая и информационная глобализация, демократические процессы, обеспечившие известный плюрализм суверенитетов, и после дующий кризис классического «государства-нации» поставили перед современной дипломатией беспрецедентные и чрезвычайно сложные проблемы. С одной стороны, возрастает роль многосторонней дипломатии, с другой - мы являемся свидетелями кризисной ситуации в ООН, далеко не однозначного отношения государств к деятельности МВФ, МБРР, ВТО и т.д. Отнюдь не простая ситуация складывается в области двусторонней традиционной дипломатии. Все чаще начинают говорить о ее «закате».

В современной политической литературе часто цитируется изобретенный 3б. Бжезинским перифраз: «Если бы министерств иностранных дел не было, то их и не надо было бы выдумывать». В начале 1980-х годов известный итальянский дипломат И. Серра утверждал даже, будто послы необходимы теперь для того лишь, чтобы заказывать билеты на самолет и снимать номера в гостинице для высокопоставленных чиновников, прибывающих на очередной саммит.

Таким образом, ставится под сомнение роль дипломатии как института толерантного подхода к разрешению конфликтов. На мой взгляд, сегодня речь должна идти о неизбежности возникновения новой модели дипломатии.

Бурные события XX столетия превратили в главное действующее лицо обыкновенного человека. Личность была признана подлинным носителем естественных прав, которые государства зачастую игнорировали. Гуманитарная дипломатия провозгласила примат прав человека, выйдя за традиционные рамки исключительной правосубъектности государств.

В научном мире широко дискутируется вопрос о том, не являемся ли мы свидетелями наступления эпохи суверенитета отдельной личности уже сейчас, в условиях трансформации концепции государственного суверенитета и делегирования суверенных функций международным организациям, региональным и интеграционным структурам. Если это действительно так, тогда цель дипломатии должна состоять в гармонизации суверенитетов, ибо столкновение их неизбежно породит международную анархию.

К сожалению, от старого миропорядка наш мир унаследовал гипертрофированное разрастание ВПК, гигантский оборот мировой торговли оружием, резкий разрыв между богатейшими и беднейшими странами. Особое внимание сегодняшних дипломатов занимают проблемы предупреждения и разрешения конфликтов так называемого «нового поколения». В постбиполярном мире число этих конфликтов возрастает с головокружительной быстротой. В этом контексте гуманитарная дипломатия в значительной степени превращается в «гуманитарное вмешательство», предполагающее активное участие уже не политико-дипломатических, а профессиональных военных структур.

Швейцарский исследователь К. Гастейгер отмечает, что конфликты и войны теперь «происходят внутри государств, между группами, различными по своей природе и происхождению - этническими и религиозными меньшинствами, политическими экстремистами и идеологическими фанатиками всех мастей. В результате забота о безопасности тоже перемещается с общего на личный уровень. Общества и индивиды находятся сейчас под большей угрозой, чем государства. Международные организации - начиная с ООН и вплоть до самых разнообразных региональных организаций, включая НАТО и ОБСЕ - либо слишком перегружены, либо просто бессильны, когда их просят предотвратить, сдержать или удалить эти многообразные конфликты».

Стало очевидным возвращение «фактора религии» в международные отношения. Нельзя не согласиться с тезисом С. Хантингтона о возрастающей роли религий в XXI в., что объясняется, прежде всего, некоторым идейным вакуумом, в котором превалирует прагматизм сегодняшних политиков, не брезгующих двойными стандартами. Сам факт, что религиозные идеалы и конфессиональные институты нередко оставались за рамками международных исследований, может найти объяснение в традиции позитивистского и сугубо эмпирического методологического подхода, характерного особенно для 70-х годов XX века.

Католические, протестантские, православные, мусульманские, буддистские организации сегодня активно участвуют в попытках предотвращения и разрешения вооруженных конфликтов или по крайней мере пытаются облегчить страдания населения, втянутого в военные действия. Критика в адрес религиозного экстремизма и терроризма становится все более жесткой. На прошедшей в 2000 г. в Вашингтоне научно-практической конференции «Роль посла в продвижении политики прав человека за рубежом» настойчиво звучала мысль о том, что проблема религиозного сознания - сегодня ключевой фактор дипломатических усилий в этом направлении.

Итак, мы убедились, что принцип сохранения равновесия сил во имя обеспечения мира и плодотворного сотрудничества на протяжении ряда столетий был каноном сосуществования между суверенными государствами. Подчеркнем, что именно в соответствии с этим каноном строилась и вся система дипломатической службы. Сегодня мир изменился.

Будущее дипломатии во многом зависит от того, по какому пути пойдет становление нового мирового порядка XXI века. Впрочем, все известные проекты дальнейшего строительства системы международных отношений располагаются, как и в прошлом, между двумя полюсами: с одной стороны, однополярный/многополярный мир, с другой - мировое правительство. Как справедливо отмечает П. Цыганков, в анализе международного развития традиционалисты исходят, прежде всего, из значимости геополитического фактора, тогда как модернисты акцентируют внимание на возрастающей роли «акторов вне суверенитета».

Г. Киссинджер предсказывает возвращение к «традиционной системе баланса сил», рассматривая «многополярность» как естественное состояние мировой системы. Ему вторит Г. Мейнс, последовательный критик однополярного мира. По его мнению, решающее значение в международных отношениях рано или поздно будет принадлежать «системе равновесия между несколькими полюсами силы, группирующимися вокруг ведущих держав». Дж. Розенау предлагает рассматривать международную политику как «два мира» - мир, где господствуют суверенные государства, и мир, где есть множество различных неправительственных центров власти. Оба развиваются параллельно и взаимодействуют друг с другом.

Взгляды американских международников Дж. Розенау на международную арену, в рамках которой оперируют «свободные от суверенитета» акторы, и идеи С. Брауна, рассматривающего современную мировую систему как «глобальную полиархию», пронизанную сложными связями, носят модернистский оттенок.

На этом фоне возрождаются и несколько подзабытые и относящиеся к эпохе Просвещения проекции естественных наук на общественные отношения. Так, российский журналист и медиаменеджер О. Добродеев выражает уверенность, что аналогично процессу, при котором «достижение природными системами физических границ эволюции неизбежно приводит к возникновению однородной, но динамичной и «ячеистой» структуры, территориальное расширение подсистем человечества до максимально возможных пределов должно сопровождаться возникновением социальных, политических или экономических новообразований - «ячеек» полицентричного «сотового» мира». Причем, по мнению автора, подобная структура мира потребует «гармоничной самоорганизации общественной жизни».

Бесспорно, современная модель дипломатии, возникшая благодаря светскому суверенитету и системе равновесия, в настоящее время переживает глубокий кризис, вызванный тектоническими сдвигами, затронувшими основы дипломатии как таковой. На наших глазах возникает то что Б. Хокинг назвал «дипломатией-катализатором», иначе говоря системой, основанной на тесном взаимодействии между государственной дипломатией и дипломатией неправительственной, приобретающей все большее значение в международных отношениях.

Важно, что информационная революция способствует этому процессу и предлагает новые гибкие возможности для поддержания многовекторных связей, пронизывающих современный мир.

В условиях глобализующегося мира множатся новые вызовы. Речь, в частности, идет о таких явлениях, как международный терроризм и неконтролируемые миграционные потоки. Следовательно, существует вполне реальная угроза «ре-национализации» политики, чреватая возрождением националистических настроений, нетерпимости, гипертрофированного понимания «национального интереса».

Возможность подобного развития событий проявляется в наличии опасной тенденции военно-политического, а зачастую и просто силового решения проблем. Но это уже тупиковый сценарий.

Трудно не согласиться с тем, что толерантность должна быть взаимной. Понижение «порога толерантности» ввиду отсутствия такой взаимности чревато весьма серьезными последствиями. Думаем, следует напомнить слова известного историка И. Хёйзинги, которые сегодня звучат особенно актуально: «Как только борьба ведется против тех, кого принимают за низших, называют ли их варварами или как-нибудь подругому, всякие ограничения исчезают, насилие творится в полную меру, и мы видим историю человечества, запятнанную отвратительной жестокостью, которой вавилонские и ассирийские цари гордились как богоугодным делом. Фатальное развитие технических и политических возможностей и далеко зашедшее выкорчевывание нравственных устоев в новейшее время почти во всех отношениях сделали бездейственной, даже в условиях вооруженного мира, с таким трудом обретенную конструкцию военного права, когда противник признается равноценной стороной, притязающей на честное и почетное обращение.

Фактически дело зашло столь далеко, что система международного права не обладает больше всеобщим признанием как основа культуры: по крайней мере относятся к ней с подозрением. Как только члены сообщества государств на практике отвергают обязательность международного права или, хотя бы в теории, выдвигают на первый план в качестве единственной нормы отношений между государствами интересы и власть своей группы, будь то народ, партия, класс, церковь или государства, исчезают всякие притязания на культуру и общество скатывается до уровня, еще более низкого, чем архаическая культура. Так безраздельное насилие снова вступает в свои права».

На наш взгляд, в этом контексте с особой очевидностью должна проявиться роль дипломатии как подлинного носителя идей мира и толерантности. Неслучайно исследователи современной дипломатии проявляют огромный интерес к роли идей, оценивают политиков, дипломатов и других акторов международных отношений с точки зрения «этического измерения» их повседневной деятельности.

Будущее дипломатии во многом зависит от того, насколько она сумеет, согласно удачной формулировке Р. Хэйла и П. Внитлима, стать институтом, который «постоянно эволюционирует, переосмысливает свое назначение и как бы изобретает себя заново». Трудно отрицать, что экономической дипломатии суждено занять значительное место в деятельности внешнеполитического аппарата.

Однако продвижение национального бизнеса вряд ли может составить основной raigon d'etre институтов внешнеполитической службы. Путь к устойчивому развитию для всех, к разрешению конфессиональных и этнических конфликтов лежит через организацию глобального диалога, в основе которого - утверждение принципов справедливости и прав человека, толерантность и культура мира. Именно дипломатия призвана стать наиболее эффективным инструментом подобного диалога. Можно предположить, что в этой роли дипломатическая служба сохранит свое значение в XXI веке.

Выводы по первой главе:

1. Дипломатическая служба это властная деятельность уполномоченных внешнеполитических государственных органов на двух- и многосторонней основе по реализации внешнеполитических ориентиров, интересов и позиций страны на разовой или постоянной основе.

2. Можно определить существенные черты дипломатической службы:

во-первых, дипломатическая служба это властная деятельность государства;

во-вторых, дипломатическая служба это деятельность по осуществлению внешнеполитических функций государства;

в-третьих, дипломатическая служба это деятельность государственных органов;

в-четвертых, дипломатическая служба это деятельность уполномоченных внешнеполитических органов государства;

и, в-пятых, дипломатическая служба это деятельность по осуществлению внешнеполитических ориентиров, интересов и позиций страны как на двусторонней-, так и на многосторонней основе.

...