Эволюция политики Китая в Центральной Азии с 1990-2019 (на примере Казахстана)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования

"Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики"

Факультет мировой экономики и мировой политики

Образовательная программа Международные отношения

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему:Эволюция политики Китая в Центральной Азии с 1990-2019 (на примере Казахстана)

Студент группы №161

Шайхутдинов Тимур Маратович

Научный руководитель

д.полит.н. Казанцев А.А.

Москва 2020



ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования.Взаимоотношения Китая и Казахстана имеют длительную историю. Еще в XVIIIв. Китаю удалось получить контроль над территорией, которая сегодня относится к Синьцзян-Уйгурскому автономному району, что открыло ему дорого во всю Центральную Азию. Впоследствии, в рамках установления дипломатических отношений между Китаем и Российской империей казахи занимали пограничное положение, и за это время выработали особое отношение как к народам России, так и к китайскому народам.

В рамках советского периода отношения между Китаем и Казахской ССР также носили особый характер. Впоследствии, когда Республика Казахстан объявила о своей независимости, именно КНР одна из первых установила с ней дипломатические отношения. В этот период особенно активно развивались экономические связи между странами, осуществлялся масштабный товарооборот. политика идеологический геополитический

Заинтересованность Китая заключалась в сохранении стабильности внешних границ, борьбе с потенциальным сепаратизмом в Синьцзян-Уйгурском автономной районе, укреплении своего влияния в центральноазиатском регионе. В свою очередь, Казахстан остро нуждался в инвестициях в свою молодую развивающуюся экономику, искал потенциальные рынки сбыта энергоносителей, был в поиске альтернативы России как единственного доминирующего игрока в регионе.

Впоследствии объем экономических связей продемонстрировал дальнейший рост. Даже несмотря на падение объема товарооборота в денежном выражении в 2012-2016 гг., что было связано с падением мировых цен на углеводороды, физические объемы поставок продолжают наращиваться . Однако, важно отметить, что, в сущности, товарооборот протекает преимущественно между Казахстаном и Синьцзян-Уйгурским автономным районом.

При этом в самом Казахстане наблюдается рост синофобских настроений, связанный с репрессивной политикой китайских властей в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, где в числе репрессированных находится множество этнических казахов. Помимо этого, появляются дополнительные факторы риска, которые могут помешать дальнейшему развитию сотрудничества между странами: опасения элит Казахстана о том, что китайские влияние станет слишком сильным и лишит страну стратегической независимости, страхи населения Казахстана относительно ухудшения экологической ситуации в связи с деятельностью китайских корпораций, опасения населения в том, что будет проведена «китайская экспансия» в страну, в том, что будет проведена чрезмерная скупка земли китайскими компаниями, а также в том, что местная элита коррумпирована в интересах КНР.

Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена, с одной стороны, значимостью центральноазиатского региона в целом и Казахстана в частности для КНР как важного опорного пункта своего геополитического влияния в макрорегионе, а, с другой стороны, наличием множества противоречий в современном состоянии взаимоотношений Казахстана и КНР. В результате КНР имеет несколько вариантов действий, выбор одного из которых окажет серьезное влияние на расклад сил в регионе, в том числе и на Россию.

Степень разработанности темы. Проблематика отношений КНР и Казахстана является одной из значимых тем, актуальность которой, по мере своего возрастания, находила отражение в работах казахстанских, российских, китайских исследователей, а также исследователей из других стран.

Среди российских авторов можно выделить таких, как А.В. Лукин, Т.В. Бордачев, И.Е. Денисов, А.А. Казанцев, Д.П. Новиков, А.С. Скриба, А.В. Казакова, Е.М. Кузьмина и др. Вопросы, поднимаемые в их работах, достаточно разнообразны. Так, часть из них посвящена проблематике евразийского пространства, построению «Большой Евразии» , другая - экономическим аспектам взаимодействия Китая, Казахстана и России , третья - внешней политике Китая в целом .

В трудах зарубежных политологов также поднимается весьма широкий ряд вопросов. Наиболее авторитетными авторами являются такие, как F. Indeo, B. Malik, S. Peyrouse, R. Steer, W. Zhang, I. Alon, C. Lattemannи др. Особенно хотелось бы выделить спектр работ, посвященных проекту «Пояс и путь» , который интересует в основном исследователей из Европы и Азии. Помимо этого, можно отметить работы, посвященные постсоветскому этапу развития Казахстана , изучению общественного мнения в Казахстане , экономическому влиянию Китая на Центральную Азию в целом и на Казахстан в частности .

Основная цель исследования -- определить потенциальные направления развития политики КНР в отношении Казахстана.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Рассмотреть эволюцию внешней политики КНР;

2. Оценить восприятие центральноазиатского региона как объекта внешней политики КНР;

3. Описать место Казахстана в рамках проекта «Пояс и путь»;

4. Охарактеризовать отношения КНР и Казахстана в 1990-е гг. и в XXIв.;

5. Разработать сценарии развития политики КНР в Казахстане;

6. Определить интересы России в рамках различных сценариев развития.

Объектом исследования является внешняя политика КНР в отношении Казахстана в 1990-2019 гг.

Предмет исследования -- специфические черты внешней политики КНР в отношении Казахстана.

Гипотеза исследования состоит в следующем: политика КНР в отношении Казахстана будет протекать в условиях нарастающего скептицизмав общественном мнении граждан Казахстанаотносительно целесообразности сотрудничества страны с КНР. Так, если в 2015 году 20% граждан Казахстана оценивали КНР как врага, то с учетом последних событий их число только увеличивается .

Однако, даже с учетом данного фактора, политика КНР в отношении Казахстана будет в полной мере соответствовать национальным интересам КНР в связи, с одной стороны, с невозможностью Казахстана вступить в полноценный конфликт с КНР, а, с другой стороны, с прямой заинтересованностью казахстанским элит в сохранении прочных экономических связей с КНР.

В качестве информационной базы исследования были использованынормативные правовые акты КНР и Казахстана, затрагивающие внешнеполитические аспекты, отчетность органов исполнительной власти обеих стран. Также в работе были использованы материалы ведущих СМИ и аналитических структур, занимающихся вопросами международных отношений: Российского совета по международным делам (РСМД), Валдайского клуба, Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ),ForeignAffairs, ForeignPolicy, TheEconomist.

В работе были использованы такие методы, как исторический анализ, сравнительный анализ, нормативно-правовой анализ, метод сценарного прогнозирования.

Структура работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, содержащих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы. В первой главе рассматриваются идеологические и геополитические основания внешней политики КНР. Особое внимание уделяется общей эволюции внешней политики КНР, а также восприятию центральноазиатского региона как особо объекта внешней политики. Помимо этого, отдельно рассматривается место Казахстана в рамках проекта «Пояс и путь».

Вторая глава посвящена внешней политике КНР в отношении Казахстана. Уделяется внимание отношениям КНР и Казахстана в 1990-е гг. и в XXIв. В третьей главе рассматриваются различные сценарии развития политики КНР в Казахстане, анализируются интересы России в рамках каждого из предложенных сценариев.?



ГЛАВА 1. ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ КНР

1.1 Эволюция внешней политики КНР

История Китая насчитывает более двух тысяч лет, и за это время он проводил довольно активную внешнюю политику, которая, при этом, была достаточно переменчивой. Можно говорить как о периодах изоляция, так и о периодах активного взаимодействия с другими государствами. Чтобы понять, как внешняя политика современного Китая стала такой, какой мы ее знаем сегодня, нам необходимо проследить ее эволюцию.

Несмотря на то, что Китай на протяжении всей своей истории как сам оказывал влияние на соседние (а, со временем, и всего мира) государства, так и находился под их влиянием, можно выделить некоторые типичные черты китайского видения мира, той геополитической модели, из которой он исходит практически неизменно на протяжении всей своей истории.

Даже сегодня мы можем отчетливо наблюдать действия Китая на геополитической арене, которые во многом обусловлены именно его специфическим видением мировой политики и своего места в ней. Учитывая колоссальную значимость Китая как экономического, политического, военного партнера России, многие отечественные исследователи по данной проблематике освещают этот вопрос в своих публикациях.

Так, хотелось бы отметить публикации авторитетного экономиста Е.М. Кузьминой по вопросам взаимодействия Китая и России в рамках проекта «Большой Евразии» , а также по влиянию инициативы «Один пояс, один путь» на развитие стран Центральной Азии .

Публикации эксперта по странам Восточной Азии И.Е. Денисова затрагивают актуальные проблемы внешнеполитической концепции Китая. Так, в одной из них отмечается важность правильной интерпретации китайских установок, стратегий и формул относительно действий на мировой арене , а в другой - китайское видение развития евразийского пространства сквозь призму проекта «один пояс и один путь» .

Отдельно хотелось бы отметить коллективные публикации авторов, входящих в исследовательские центры НИУ ВШЭ и МГИМО, а также доклады Российского совета по международным делам. Так, в публикациях А.В. Лукина и Д.П. Новикова подробно рассматривается концепция «Большой Евразии» и ее влияние на геополитику , в статье Т.В. Бордачева, А.В. Казаковой и А.С. Скрибы отмечается необходимость создания институтов, способствующих стабилизации евразийского региона в условиях нарастающей конкуренции , а в одном из отчетных докладов Международного дискуссионного клуба «Валдай» авторским коллективом во главе с С.А. Карагановым и Т.В. Бордачевым характеризуются варианты развития евразийских государств в рамках единого пространства и оцениваются перспективы новых китайских проектов в регионе .

Первое, о чем здесь необходимо сказать, это концепция «синоцентризма», о которой пишут практически все авторитетные исследователи Китая, когда пытаются донести сущность тех или иных действий этой страны. Так, А.А. Казанцев в своей известной работе «Большая игра» с неизвестными правилами детально объясняет суть данной концепции. Также описания геополитической модели Китая можно увидеть, например, в работах Дж. Нэтана, Р. Росса, М. Льюиса и др.

Концепция «синоцентризма» начала формироваться еще во времена первой императорской династии Цинь в конце IIIв. до н.э. Сущность данной концепции заключается в том, что Китай является центром мировой цивилизации, всего цивилизованного мира, а его правители принадлежат к Небесной династии. Отсюда и происходит понимание Китая как «поднебесной», т.е. как всего, находящегося под небесами. Такое, несомненно, возвеличенное восприятие самих себя, порождает и соответствующие восприятие других, прежде всего, своих соседей, тех, с кем приходится непосредственно взаимодействовать на протяжении длительного времени.

Как справедливо отмечает А.А. Казанцев, китайцы считали, что их государь обладает сверхъестественной силой, и влияние его благодати испытывают не только непосредственно ханьцы (основной народ Китая), но и другие народы, неважно, сколь далеко находящиеся от него. Такой подход позволял объяснить самые разные явления. Если другие народы (варвары) приходят к китайскому государю с просьбой о защите, преподносят дары, предлагают сотрудничество, значит, они испытали влияние этой благодати. В свою очередь, если варвары пришли с недобрыми намерениями, например, с войной, то это объяснялось тем, что они ищут в китайском монархе опору, и для противостояния им китайцам следует объединиться.

Весь мир в китайской концепции разделялся на круги влияния, первым (внутренним) из которых являлся непосредственной Китай, или Поднебесная, затем следовали покоренные варвары, которых удалось китаизировать («переварить»), затем - покорные варвары, которых не удалось китаизировать («сырые»), и, наконец, варвары, которые потенциально покорны .Такое восприятие мира во многом сохранилось в Китае и по сегодняшний день.

Однако развитие экономических связей, различные экспедиции известных китайских путешественников по странам мира и зарубежных путешественников в Китай постепенно показывали правителям страны, что мир вовсе не беден и отстал, как предполагалось ранее, и что с некоторыми народами, во-первых, придется считаться, а, во-вторых, целесообразно сотрудничать из соображений взаимной выгоды .

В этом плане можно выделить контакты с представителями Древнего Рима (предположительно во IIв. до н.э.) и становление Великого шелкового пути во IIв. н.э.Постепенно Китай стал взаимодействовать с государствами Ближнего Востока, Центральной Азии, Средиземноморья и Африки. Это сподвигло императоров к проведению более гибкой внешней политики. Например, китайцы стали активнее использовать Хэцинь, династические браки, в рамках которых китайские принцессы выдавались замуж за правителей соседних государств. Такой брак, с одной стороны, позволял избежать прямого военного столкновения с сильным противником, но одновременно нарушал традиционные китайские представления о Поднебесной, поскольку в такой ситуации китайские правители уравнивались с другими. В результате этот инструмент внешней политики вызывал много споров и критики, поэтому его не удавалось использовать слишком часто.

С началом «золотого века» Великого шелкового пути Китай переживал небывалый расцвет, что позволило проводить более активную, экспансионистскую внешнюю политику. Однако Великий шелковый путь ввиду своей колоссальной протяженности находился под влиянием множества факторов, не зависящих от Китая. Например, огромный урон торговле нанесли арабские завоевания, многочисленные войны между Персией и Византией, различные локальные восстания и т.д. Однако, стоит отметить, что выгода от торговли стимулировала заинтересованных лиц расширять Путь всеми возможными путями. Так, в него стали активно включаться хазары и скандинавские народы.

В эпоху Высокого и Позднего Средневековья Китай посетили представители ряда ведущих государств того времени. Так, в стране побывал известный венецианский путешественник и купец Марко Поло, который оставил описания жизни в этой все еще малознакомой европейцам стране. Колоссальным шагом на пути к установлению дипломатических отношений со странами Азии и Персидского залива стали путешествия адмирала ЧжэнХэ.

В ходе этих экспедиций, носивших преимущественно мирный характер, были установлены отношения вассалитета с целым рядом государств. Китай при этом стремился не к агрессивной экспансии и не к присоединению территорий, а к тому, чтобы правители стран признавали главенство китайского монарха. Китай не посягал на религиозную и экономическую свободу, не навязывал свою культуру, не занимался работорговлей, иначе говоря, не стремился провоцировать местное население на негативную реакцию в свой адрес.

Сложная культурная ситуация в XVIIи XVIIIвв. привели к постепенной изоляции Китая. Этому способствовало множество причин. Во-первых, начавшиеся конфликты католических миссионеров с китайскими властями, поскольку, согласно политике папы Климента XI, традиционные китайские обряды (например, подношения императору), были признаны идолопоклонством, и были строго осуждены в 1704 г. Папа Бенедикт XIVподтвердил претензии католической церкви к Китаю в 1742 г. Правящий император Канси отказался выполнять требования, в результате чего с 1721 г. деятельность китайских миссионеров в Китае стала запрещена .

Во-вторых, послы иностранных государств были вынуждены отдать поклон китайскому императору, что воспринималось как принятие его превосходства относительно своих собственных монархов. Китай не планировал отказываться от данной традиции. К концу XVIIIв. империя постепенно начала отклонять предложения о расширении сотрудничества с европейскими государствами.

В-третьих, Китай обладал достаточным количеством необходимых ресурсов, его возможности удовлетворяли потребности внутренних рынков, в результате чего не было видно необходимости в расширении торгово-экономических связей. Развитое сельское хозяйство позволяло обеспечить население продовольствием. Отметим, что, по данным портала AsiaforEducation, население Китая с начала XVIIпо конец XVIIIв. удвоилось, со 150 млн до 300 млн чел .

В конечном итоге, послы неазиатских государств получили запрет на посещение китайской столицы. Однако уже к середине XIXв. ситуация существенно изменилась. Под влиянием как внутренних, так и внешних факторов китайская стабильность оказалась под угрозой. Армия страны оказалось слишком слабой, чтобы противостоять зарубежным государствам, что наглядно проявилось во время Опиумных войн.

Как отмечают авторы известной монографии «Ответ Китая Западу: документальный обзор, 1839-1923» С-Ю. Тен и Дж. Фэйрбэнк,целесообразно выделять четыре этапа изменения китайской внешней политики в XIXв. на фоне ухудшения отношения с западным миром:

1. Поражения Китай в Опиумных войнах продемонстрировали его слабость в военном отношении, что породило потребность в заимствовании и закупке западного вооружения (1840-1850-е гг.);

2. По примеру Японии стали массово импортировать западные технологии. При этом Китай оказался более отстающим государством, и не успевал модернизироваться в след за своим островным соседом (1860-е гг.);

3. Реформы политической системы Китая, которые были призваны перезагрузить отношения как внутри страны, так и с внешним миром, однако реформы вызвали консервативную реакцию и были остановлены (1870-1890-е гг.);

4. Рост националистических настроений и военный конфликт с Японией, который закончился поражением. Далее - боксерское восстание как реакция на модернизацию (конец XIXв.) .

Как мы видим, здесь наглядно отражается вторая значимая парадигма китайской внешней политики, которая, вслед за концепцией «синоцентризма», прослеживается через всю его историю. Речь идет о противостоянии условно «либерального» и «консервативного» лагеря, сторонников модернизации и традиций. Стоит отметить, что такая черта присутствует практически во всех странах, в том числе и в России, но важно подчеркнуть, что Китай эта тенденция не обошла стороной, и он не был абсолютно единым в своем мировосприятии.

Проиллюстрированный выше пример из монографии Тена и Фэйрбэнка показывает, что в XIXв. восприятие Китая как центра мира, а всех остальных стран как отсталых и бедных уже не принималось на веру, было фактически сломлено, поскольку Китай находился на полуколониальном положении. При этом в умах консервативной части элиты и народа сохранялось традиционное восприятие и надежды на китайский ренессанс.

XXв. стал для Китая переломным. Пережив целый ряд гуманитарных и военных катастроф, потеряв многие десятки миллионов человек (по различным оценкам от 15 до 20 млн чел. во Второй мировой войне и до 45 млн чел. во время правления Мао Цзедуна ), страна прошла через ряд радикальных реформ и сумела стать одной из новых сверхдержав. Это не могло не отразиться на ее внешней политике.

Во время агрессии Японии в 1937-1945 гг. Китай скорее имел репутацию слабой страны, которая нуждается в поддержке международного сообщества. Такую поддержку ему активно оказывали США, в том числе в надежде на то, что это поможет им с минимальными потерями принудить Японию к капитуляции в ходе Второй мировой войны. Однако, после того, как эти надежды разрушились, американцы стали уделять Китаю значительно меньше внимания, и фактически вывели его из приоритетов своей внешней политики.

Сам Китай в этот период, конечно, не мог проводить активную внешнюю политику и тем более навязывать другим государствам свою волю. Страна фактически находилась в состоянии раздробленности, и была крайне уязвима. Однако, после окончания Второй мировой войны Китай оказался в числе победителей, но угроза гражданской войны между коммунистами с одной стороны и националистами с другой могла поставить крест на всех перспективах послевоенного восстановления.

В 1949 г. была создана Китайская народная республика, что ознаменовало новую эру в китайской истории в целом и в ее внешней политике в частности. Здесь следует отметить наличие территориальных претензий у молодого государства. Так, Китай предъявлял свои права на Тибет, Тайвань, Гонконг, Макао, ряд островов Южно-Китайского моря. Очевидно, эти аппетиты не могли быть в одночасье удовлетворены, но при этом, что даже более важно, они проложили курс внешней политики, обозначали глобальную задачу - добиться воссоединения этих территорий в рамках единого государства.

После реформ Мао Цзедуна Китай получил мощный импульс экономического роста, который, однако, сильно замедлился, что привело к некоторой стагнации, выход из которой был найден другим известным лидером страны, Дэн Сяопином. В ходе его реформ, направленных на экономическую либерализацию, Китай принял новую формулу поведения на международной арене, которая заключалась в том, чтобы «затаиться и не показывать своих реальных возможностей». Иначе говоря, Китай должен был сосредоточиться на собственном развитии, не вмешиваясь в международные дела, ограничиваясь взаимовыгодным сотрудничеством с другими странами, преимущественно в сфере торговли и покупки технологий. Это давало, с одной стороны, возможность добиться повышения уровня жизни населения, обеспечить продолжительный экономический рост, но при этом не вызывать подозрения и агрессию со стороны ведущих держав, не посягая на их стратегические интересы.

Мирная международная обстановка, отсутствие слишком тесных связей с каким-либо одним государством, независимость во внешней политике - именно это составляло суть китайской дипломатии вплоть до начала XXIв. За это время Китаю удалось установить и поддерживать дипломатические отношения более чем со 150 государствами .

В начале XXIв. Китай все больше стал воспринимать себя как сверхдержаву, имеющую собственные стратегические интересы по всему миру. Началась масштабная экспансия, прежде всего - экономическая, как в соседние страны, например, на постсоветское пространство, так и на отдаленные, например, в Анголу и Венесуэлу. Китай стал показывать себя, как важный игрок на мировой арене, в том числе пытаясь создать альтернативу американской гегемонии. Кульминацией такой внешней политики стал курс Си Цзиньпина, на который пришлась торговая война между США и Китаем, где были вновь наглядно продемонстрированы слабости и уязвимости страны, ее зависимость от зарубежных стран, в первую очередь - от США.

Это возобновило дискуссию в китайском обществе относительно того, насколько целесообразно было отходить от внешнеполитических постулатов, заложенных Дэн Сяопином. Как справедливо отмечает авторитетный специалист А.В. Лукин, закономерно встал вопрос о том, «не стали ли громко объявленные и разрекламированные инициативы фальстартом, не ведущим к победе, а лишь раздражающим судей и болельщиков?» . Судя по всему, страна оказалась не готова к столь масштабному противостоянию.

Наконец, нельзя не отметить правоту суждений Дж. Нэтана и Р. Росса, которые указали, что перед китайским руководством в сфере международных отношений регулярно стоит три задачи:

1. Обеспечить экономическое развитие;

2. Обеспечить территориальную целостность государства;

3. Установить национальную идентичность .

Представляется, что именно эти задачи будут лежать в основе внешней политики Китая в ближайшем будущем, и именно по этим направлениям будут осуществлены самые заметные усилия.

1.2 Восприятие центральноазиатского региона как объекта внешней политики КНР

Взаимоотношения Китая и государства центральноазиатского региона имеют длительную историю. Это связано, прежде всего, с их территориальной близостью, которая вынуждала устанавливать отношения, будь то дипломатия или военная агрессия. За это время как у представителей стран Центральной Азии, так и Китая, сформировались некоторые устойчивые представления друг о друге.

А.А. Казанцев отмечает, что у народов Центральной Азии в памяти сохраняется эпизод жестоко геноцида середины XVIIIв., когда китайцы уничтожили практически все население Джунгарии . Этот и ряд других причин провоцируют синофобские настроения у ряда сегодняшних жителей центральноазиатского региона. Однако прагматические соображения и осознание того, что Китай существенно изменился, не дают им принять всеохватный характер. Однако интерес к этой теме, особенно усилившийся в последние годы, и находящий свое отражение в научных статьях и публицистических заметках, наглядно демонстрирует значимость устранения имеющихся проблем в отношения между Китаем и Центральной Азией .

Итак, прежде всего, необходимо выяснить, что дает нам основания для выделения центральноазиатского региона в качестве особого объекта внешней политики КНР? Чем для них полезен этот регион? Какого его место и значение в иерархии партнеров Китая на международной арене?

Во времена существования СССР у Китая уже были некоторые территориальные претензии относительно его центральноазиатской части, однако они не были удовлетворены, что создавало определенную напряженность в отношениях между странами. После распада Советского Союза на территории Центральной Азии появилось пять независимых государств, каждому из которых было жизненно важно на пути своего становления и утверждения установить прочные отношения с Китаем. Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан - все они крайне нуждались в китайской экономической помощи. С одной стороны, им просто нужны были деньги на развитие, с другой - они могли освободиться от излишней зависимости от России.

Нельзя сказать, что для Китая это сотрудничество было принципиально значимым. Даже по данным за 2019 год, общая доля стран Центральной Азии в торговом обороте Китае не превышала 0,5%, в то время как для самих этих стран Китай был вторым по значимости партнером, на которого приходится 21% товарооборота . Интерес Китая во многом лежал вне экономической плоскости, а, преимущественно, в политической и социокультурной.

В первую очередь, сотрудничество со странами Центральной Азии позволяло поддерживать стабильность в крайне сложно для Китая регионе - Синьцзян-Уйгурском автономном районе, где постоянно возникали конфликты с уйгурами, составляющими этническое меньшинство, и придерживающихся ислама. Во-вторых, для Китая крайне важным оказалось получать энергоресурсы, которыми богата Центральная Азия. В-третьих, Центральная Азия занимает важное геополитическое положение, служа одновременно и буферной зоной, и удобным транспортно-логистическим хабом.

Особенно важное место во внешней политике Китая по отношению к странам Центральной Азии занимает борьба с силами «трех зол», в число которых входя терроризм, экстремизм и сепаратизм . Внимание КНР при этом сосредоточено на экстремизме и сепаратизме в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, который, несомненно, выступает ключевым звеном в отношениях с государствами Центральной Азии. Можно сказать, что у этого района сложились с ними особые отношения, особенно это касается Казахстана, поскольку, во-первых, в самом Синьцзян-Уйгурском автономном районе проживает множество представителей народов Центральной Азии, а, во-вторых, уйгурская диаспора довольно многочисленно представлена в этих странах.

Однако весьма жесткая политика Китайских властей в отношении жителей Синьцзян-Уйгурского автономного района привела к тому, что сами жители государств Центральной Азии стали куда более скептически относиться к сотрудничеству своих стран с ним. Подтверждением этого являются регулярные коррупционные скандалы и протесты, которые затрагивают, преимущественно, сферу таможни и контрабанды.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что центральноазиатский регион как особый объект внешней политики нельзя как переоценивать, так и недооценивать по значимости. С одной стороны, этот регион является достаточно важным в политическом и социокультурном плане, позволяет Китаю развивать проблемный Синьцзян-Уйгурский автономный район, поддерживать в нем стабильность. Помимо этого, страны Центральной Азии являются важным связующим звеном, открывающим путь на Ближний Восток и в Африку, что особенно важно в контексте поиска китайскими властями компромисса между континентальным и морским развитием страны. С другой стороны, основные приоритеты современной китайской внешней политики лежат вне Центральной Азии. КНР куда более сосредоточена на отношениях с США, Японией, Индией, а также странами, которые стали новыми в сфере китайского влияния (Венесуэла, Ангола и др.). Компромиссной позицией, выгодной для обеих сторон, здесь можно считать то, что страны Центральной Азии фактически превратились в «стратегический тыл» для Китая, т.е. в надежных, проверенных партнеров, с которыми желательно сохранять дружественные отношения.

Однако сами страны Центральной Азии нуждаются в новых импульсах для развития своей экономики, и часть из них рассчитывают найти в Китае. В этой связи справедливым выглядит замечание С. Пейроуза, согласно которому сформировался парадокс, из которого следует, что государства Центральной Азии должны оставаться достаточно маргинальными, чтобы Китай оставался озабоченным ими в рамках своей внешней политики, но, с другой стороны, они должны оставаться прочными, для внутренней стабильности Китая и будущего развития его глобальной экономической политики.

1.3 Казахстан в рамках проекта «Пояс и путь»

В 2013 году Китаем была анонсирована глобальная стратегия развития, получившая названия «Один пояс - один путь», или «Пояс и путь» (BeltandRoadInitiative). Идея этого проекта заключается в том, чтобы создать принципиально новый формат международного взаимодействия Китая, где будут установлены масштабные многосторонние и двусторонние связи между Китаем и другими государствами. Данный мегапроект включает в себя большинство стран Евразии, часть стран Африки, Австралии и Океании.

Название проекта означает, что будет проложен пояс, т.е. сухопутные автомобильные и железнодорожные магистрали, которые свяжут Китай и Европу, а путь означает морские пути, которые составляют «Морской шелковый путь XXIвека» (Южно-Китайское море, Тихий океан, Индийский океан, Средиземное море) . Китайской стороной неоднократно высказывались заявления о том, что проект «Пояс и путь» станет одним из центральных элементов внешней политики Китая вплоть до своей полной реализации, которая намечена на 2049 г .

Республика Казахстан является одним из важнейших участников проекта «Пояс и путь».

По данным на апрель 2019 г., государством было инвестирована более 30 млрд долл., которые были направлены на развитие различных инициатив в рамках данного проекта: транспортную инфраструктуру, логистические хабы, координационные центры и т.д . Было построено более 12,5 тыс. км автодорог и 3 тыс. км железных дорог. Отдельное внимание было уделено морским портам и аэропортам.

При этом Казахстан честно выполняет все взятые на себя обязательства. Так, в рамках строительства масштабной автомагистрали «Западная Европа - Западный Китай», именно участок между Китаем и Казахстаном стал функционировать раньше всего, а, например, Россия выполняет свою часть обязательств значительно медленнее. По данным Всемирного Банка, Казахстан может получать до 5 млрд долл. ежегодно за счет одних только транзитных пошлин, которые будут взиматься за товары, проходящие через его границу на другие рынки .

Дополнительную заинтересованность для Казахстана создает то, что проект «Пояс и путь» органично сочетается с его внутренней программой инфраструктурного развития «НурлыЖол», в рамках которой модернизируется транспортная система страны, строится инфраструктура, отдаленные регионы встраиваются в общую логистическую сеть .

Летом 2019 г. на форуме в Астане (Нур-Султан) были озвучены одни из последних официальных актуальных цифр по реализации проекта «Пояс и путь» между Казахстаном и Китаем. Здесь можно выделить следующее:

1. Время доставки грузов между Китаем и Европой через Казахстан - 15 дней (морским путем аналогичная доставка занимает 28-42 дня);

2. Текущее число китайско-казахстанских инвестиционных проектов в рамках инициативы «Пояс и путь» - 51, общая сумма проектов - более 27 млрд долл.;

3. Создан китайско-казахстанский фонд с капитализацией более 2 млрд долл., что должно улучшить инвестиционный климат в Казахстане;

4. Транснациональные корпорации Китая, которые наиболее активно вовлечены в реализацию проекта «Пояс и путь» в Казахстане - CITICGroup (инвестиционная компания)и CNPC (нефть и газ). В частности, CNPCза время своей деятельности в Казахстане выплатила 42 млрд долл. налогов, создала 30 000 рабочих мест, поддержала социальные проекты на сумму свыше 360 млн долл .

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что Казахстан занимает одно из важнейших мест в рамках проекта «Пояс и путь».

Лидеры двух стран, Си Цзиньпин и Нурсултан Назарбаев, а затем и Касым-Жомарт Токаев, на каждый переговорах высказываются о колоссальной значимости данного проекта для каждой страны. При этом, если мы посмотрим на динамику торгового баланса между Китаем и Казахстаном до и после начала проекта «Пояс и путь», то увидим, что позитивные тенденции хоть и присутствуют, но они не столь масштабны.

Так, объем казахстанского экспорта в Китай с 2014 г. по 2020 г. упал с 10 млрд долл. до 7,82 млрд долл. (см рис. 1). При этом можно наблюдать восстановительный рост после падения экспорта с 2014 по 2015 почти вдвое, однако достичь уровня 2012-2013 гг. все еще не представляется возможным.

Рисунок 1. Динамика экспорта из Казахстана в Китай в 1994-2019 гг .

Схожую тенденцию можно наблюдать и в динамике импорта (см. рис. 2), хотя здесь восстановительный рост более отчетлив.

Рисунок 2. Динамика импорта Казахстана из Китая в 1994-2019 гг .

При этом важно отметить, что падение произошло в денежном выражении из-за того, что на мировом рынке произошло падение цен на углеводороды, которые составляют основную часть экспорта Казахстана. В результате можно считать, что интерес к Казахстану с китайской стороны, безусловно, присутствует, и он весьма существенный, но вряд ли можно считать его «ключевым звеном» в цепи интересов КНР (как это иногда утверждается в казахстанской прессе).

Мнения исследователей по поводу возможностей, которые открывает проект «Пояс и путь» для Казахстана разделились. В то время, как одни говорят о том, что он относится к проектам категории win-win , другие справедливо указывают на некоторые угрозы, которые возникают для Казахстана в связи с его реализацией . Сложно не согласиться с мнением, что Китай, будучи главным инициатором проекта, станет и его основным бенефициаром, а интересы других государств, тем более тех, что уступают КНР по экономической и военной мощи, буду носить второстепенный характер.

В результате мы можем сделать следующие выводы: внешняя политика КНР за ее более чем двухтысячелетнюю историю имеет как общие, так и изменчивые черты. Важнейшей концепцией длительное время являлась концепция «синоцентризма», в рамках которой декларировалось превосходство Китая над другими государствами, однако впоследствии, при столкновении с наиболее развитыми странами своего времени, Китаю пришлось признать недостаточную состоятельной этой концепции. Другая важная тенденция внешней политики Китая - постоянное соперничество консерваторов и либералов (при этом нужно делать акцент на китайскую специфику этих терминов). Так или иначе, в конечном итоге Китай сумел стать одной из ведущих держав современного мира, и в китайском обществе ведется активная дискуссия относительно того, какой должна быть внешняя политика страны в дальнейшем.

Отношения между Китаем и странами Центральной Азии имеют длительную историю, в которой имели место как позитивные, так и негативные моменты. Приходится констатировать, что у многих жителей Центральной Азии сохраняются настороженные или даже синофобские настроения, которые, однако, современные руководители этих государств стремятся устранить. Для Китая отношения со странами Центральной Азии важны потому, что они позволяют сохранять стабильность в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и развивать его, а также потому, что они дают доступ к центральноазиатским энергоресурсам, а также потому, что страны Центральной Азии занимаются важное географическое положение, выступая как выгодные транспортно-логистические хабы.

Наконец, место Казахстана в рамках проекта «Пояс и путь» остается несколько спорным. С одной стороны, на высшем уровне с обеих сторон регулярно декларируется, что Казахстан является важнейшим участником проекта, одним из его бенефициаров, стратегическим партнером Китая, в то время как лишь незначительное улучшение торгового баланса между Китаем и Казахстаном с момента начала реализации проекта указывает на то, что, возможно, истинные планы Китая по данному проекту лежат в иной плоскости и связаны с другими государствами.



ГЛАВА 2. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КНР В ОТНОШЕНИИ КАЗАХСТАНА

2.1 Отношения КНР и Казахстана в 1990-е гг.

Если в предыдущей главе мы рассматривали отношения КНР и Казахстана преимущественно с точки зрения интересов и традиционных взглядов Китая, то в данной главе они будут рассмотрены преимущественно с точки зрения Казахстана.

Современные взаимоотношения Китая и Казахстана невозможно понять, не проанализировав их историю. Важно понимать, что Китай и Казахстан, будучи соседями, выработали богатый опыт взаимодействия друг с другом, но, как это характерно для всех соседних государств, имеющих длительную историю отношений, существуют как способствующие, так и препятствующие сотрудничеству элементы. Иначе говоря, за столь длительную историю успело произойти множество позитивных и негативных событий в отношениях двух стран, и память о них продолжает отражаться как в массовом сознании, так и во взаимоотношениях на высшем уровне.

Довольно сложно проследить, когда были установлены первые контакты китайцев и казахов. Принципиальный вопрос здесь состоит в том, с какого момента считать казахов отдельной нацией. Если исходить из территориального критерия, то первым контактом, вероятнее всего, стоит считать IIв. до н.э., когда китайская империя династии Хань начала активные связи с кочевым племенем Усуни, которое является одним из предков современных казахов. Особенно часто практиковался уже упомянутый в предыдущем разделе исследования Хэцинь, т.е. смешанные браки между представителями двух народов, что знаменовало собой начало отношений между странами.

На протяжении длительного времени на территории современного Казахстана проживали различные племена, которые периодически запрашивали у Китая военную помощь для борьбы друг с другом. Знаменательными событиями здесь можно назвать два конфликта на реке Талас, произошедшие с разницей более чем в 700 лет - это Таласская битва (36 г. до н.э.) и Битва на реке Талас (751 г. н.э.). Не менее важно отметить, что территория Казахстана была одной из важнейших в рамках великого шелкового пути, что многократно увеличивало ее значимость в восприятии китайских правителей. Впоследствии, в XIIIв. Чингисхан объединил территории Китая и Казахстана в рамках Монгольской империи, но уже в XVв. независимые Казахское ханство и империя Мин, а затем и империя Цин, стали устанавливать новые отношения .

Эти отношения далеко не всегда носили мирный характер.Действительно, практика межнациональных браков и военных союзов продолжалась, но имели место быть и боестолкновения между ними. Сложное геополитическое положение Казахского ханства, находящегося между двумя крупными государствами, Китаем с одной стороны и Россией с другой, вынужденное, при этом, бороться с Джунгарским ханством, вынуждало правителей вести крайне гибкую и осторожную политику. Оптимальной здесь можно считать внешнеполитический курс Абылай-хана, который лавировал между «львом и драконом», стараясь сохранять хотя бы относительную независимость для государства .

После того, как Казахстан в середине XIXв. полностью вошел в состав Российской империи, а, впоследствии, в состав СССР, отношения между ним и Китаем оставались весьма напряженными. Это было связано, преимущественно, с холодными отношениями между Китаем и СССР, к тому же у Китая существовали некоторые территориальные претензии к среднеазиатской территории Советского Союза.

Таким образом, к моменту обретения Казахстаном независимости в 1991 г. между странами накопился богатый опыт выстраивания отношений, хотя дипломатические отношения, конечно, нужно было начинать выстраивать заново. Стоит признать, что именно современный период отношений Китая и Казахстана можно считать кульминационным, наиболее активным, масштабным и продуктивным. Об этом свидетельствует как качественное, так и количественное нарастание связей между государствами.

Дипломатические отношения между Китаем и Казахстаном были установлены 3 января 1992 г . С тех пор между странами было заключено более ста двусторонних соглашений, касающихся вопросов сотрудничества в сфере экономики, политики, культуры, труда и т.д. Отметим некоторые наиболее важные соглашения, которые были заключены в 1990-е гг.

Первым здесь следует указать документ, непосредственно положивший начало дипломатических отношений: «Совместное коммюнике об установлении дипломатических отношениймежду Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой», который был подписан 3 января 1992 г. в г. Алма-Ата. В нем указано, что правительства стран стремятся к развитию дружбы и взаимному сотрудничеству на основе принципов уважения суверенитета, территориальной целостности, ненападения, мирного сосуществования, равенства, взаимной выгоды, невмешательства во внутренние дела друг друга .

Последующие договоры, подписанные в 1992 г., носили, скорее, вспомогательный характер, способствуя установлению автомобильного сообщения между странами, взаимной защите инвестиций, открытию торговых предприятий и т.д.

Следующие важнейшие договорные акты были подписаны в период с 1993 по 1998 гг. Среди них особо выделяются такие, как:

1. Совместная декларация об установлении дружественных взаимоотношений между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой - 1993 г.;

2. Соглашение между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой о казахстано-китайской государственной границе - 1994 г.;

3. Совместная декларация о дальнейшем развитии и углублении дружественных взаимоотношений между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой - 1995 г.;

4. Дополнительные соглашения о китайско-казахстанской государственной границе - 1997 и 1998 гг.

Авторитетный российский исследователь в области китайско-казахстанских отношений Л.И. Кадырова предлагает разделять современные отношения Китая и Казахстана на три основных этапа:

1. Начало 1990-х гг., установление первых дипломатических связей и политических контактов. Для данного этапа характерно формирование нормативно-правовой базы и достижение договоренностей по базовым моментам сотрудничества;

2. Середина 1990-х гг., переход к решению наиболее актуальных вопросов двусторонних отношений, среди которых: торговля, демаркация границ, борьба с организованной преступностью;

3. Вторая половина 1990-х гг., переход к отношениям в многостороннем формате, ориентированным на интеграцию в рамках микро- и макрорегиона .

Несмотря на то, что автор характеризует отношения Китая и Казахстана как мирные, добрососедские и взаимовыгодные, им же отмечаются и наиболее существенные проблемы, которые препятствуют их улучшению. Большинство из этих проблем характерны скорее для современного периода, но в 1990-е гг. особенно актуальной была проблема демаркации границ. Как мы отмечали, у Китая имелись территориальные претензии к Советскому Союзу, в частности, к его центральноазиатским территориям. После обретения Казахстаном независимости этот вопрос встал особенно остро, ведь Китай получил возможность решить этот вопрос с руководством уже новой страны.

В результате Китаю удалось приобрести часть оспариваемой территории в районе озера Жаланашколь, где в 1969 г. произошел военный конфликт между советскими и китайскими пограничниками. В 1998 г. во время саммита «Шанхайской пятерки» президент Казахстана Нурсултан Назарбаев заявил о том, что Казахстан готов уступить Китаю 47% спорной территории . Окончательная демаркация границы была осуществлена в 2002 г., когда главы МИД КНР и Казахстана подписали соответствующий протокол. Общая протяженность границы составила 1740 км . Также нужно сказать, что Казахстан с самого начала выполнил одно из базовых условий для сотрудничества с Китаем - признал его единственным китайским государством, тем самым последовав принципу «политики одного Китая». Добавим к этому еще и тот факт, что встречи лидеров стран проводятся практически ежегодно, что говорит о наличии близких контактов между государствами. Встречи же на более низких уровнях, в том числе министерских, носят еще более регулярный характер.

Принципиально важно, на наш взгляд, также рассмотреть еще два аспекта взаимодействия КНР и Казахстана в 1990-е гг.: экономический и культурный. Как экономический партнер Казахстан имеет приоритетное значение для Китая среди других стран Центральной Азии. Это связано с несколькими факторами. Во-первых, Казахстаном были проведены необходимые реформы по экономической либерализации и созданию рыночной экономики, что позволило вывести большинство граждан из-за черты бедности и повысить уровень жизни. Во-вторых, Казахстан обладает колоссальными запасами углеводородов, в которых Китай постоянно нуждается. В-третьих, сказывается и наличие тесных личных контактов между казахстанским и китайским истеблишментом.

В 1990-е гг. как объем экспорта, так и объем импорта из Казахстана в Китай был крайне низким, и почти не демонстрировал позитивной динамики. Установка на наращивание экономических связей произошла только в 2003 г., поэтому, можно сказать, что для периода 1990-х гг. характерен преимущественно эксперт энергоресурсов из Казахстана в Китай при незначительном диверсифицированном импорте. Объяснением этому является то, что Казахстан тяжело переживал процесс становления в качестве независимого государства и разрыв с советскими экономическими взаимосвязями. Страна оставалась довольно бедной, страдала от инфляции и недостаточного количества иностранных инвестиций.

Что же касается культурных связей, то здесь взаимодействие в 1990-е гг. происходило гораздо более стремительно и эффективно. Как справедливо отмечают исследователи китайско-казахстанских отношений Р.М. Валеев и Л.И. Кадырова, культурное взаимодействие между странами проходило в трех основных направлениях: образовательном, туристическом и культурного обмена .

Несмотря на то, что и здесь большая часть сотрудничества приходится уже на 2000-е и 2010-е гг., все же можно отметить несколько значимых событий 1990-х гг. Так, в 1992 г. было подписано «Соглашение по дальнейшему развитию туристского обмена между Республикой Казахстан и Синьцзян-Уйгурским автономным районом Китайской Народной Республики», а также «Соглашение о культурном сотрудничестве между РК и КНР». Начиная с 1993 г., страны регулярно разрабатывают планы по сотрудничеству в области культуры сроком на 1-2 года. Помимо этого, были в 1990-е гг. были подписаны соглашения между отдельными городами КНР и Казахстана, а также достигнуты договоренности о проведении совместных спортивных мероприятий.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в 1990-е гг. было положено начало взаимоотношений между КНР и Казахстаном. Официальной датой установления дипломатических отношений считается 3 января 1992 г., когда было подписано соответствующее коммюнике. В 1990-е гг. отношения между государствами протекали в основном в политической плоскости, заключались многочисленные соглашения. С 1992 по 2000 гг. было заключено более двадцати важнейших соглашений, урегулированы ключевые аспекты взаимодействия. При этом экономическое и культурное сотрудничество носило второстепенный характер, поскольку Казахстан был еще молодым и довольно бедным государством, которое не могло на равных взаимодействовать со своими более крупным партнерами. Постепенно, с ускорением экономического развития Казахстана, созданием инфраструктуры, ростом уровня жизни страна вступила на новый этап развития, в том числе и с КНР, что отразилось на сотрудничестве государств в XXIв.

2.2 Взаимодействие КНР и Казахстана в XXI в.

Начиная с 2000 г., сотрудничество Китая и Казахстана постепенно начало ускоряться, количественно переходя из политической плоскости в экономическую и культурную, а в политической переходя на качественно новый уровень. Начнем с рассмотрения политического аспекта сотрудничества. Здесь важно отметить, что, если руководителем Казахстана на протяжении всего периода был один человек - Нурсултан Назарбаев, лишь в 2018 г. номинально передавший власть новому президенту Касым-Жомарту Токаев, а фактически сохранив за собой значительную часть полномочий, то в КНР за это время успело смениться три руководителя: Цзян Цзэминь, Ху Цзиньтао и Си Цзиньпин. В целом, сложно сказать, насколько сильно сказывался личностный фактор на взаимодействии государств. Вероятно, за счет единоличного правления Назарбаева, а также за счет того, что все правители Китая являются членами одной партии (КПК), линия сотрудничества между Китаем и Казахстаном оставалась примерно одинаковой на протяжении всего периода.

Политическое сотрудничество в XXIв. между Китаем и Казахстаном ознаменовалось переходом от двусторонних к многосторонним соглашениям и стремлением к региональной интеграции. Стремление Казахстана на сближение с КНР в политическом плане объясняется стремлением избавиться от чрезмерной зависимости от России как от крупнейшего игрока в центральноазиатском регионе. Можно сказать, что сегодня эту задачу во многом удалось решить.

В аспекте политического сотрудничества важно отметить создание Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в 2001 г., где Китай и Казахстан продолжили свое стремление к региональной интеграции. Затем, в 2002 г., было образовано Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, куда также вошли КНР и Казахстан. Особенно важным для стран стал 2005 г., когда Н. Назарбаев и Ху Цзиньтао подписали Декларацию о стратегическом партнерстве. В ней указано, что государства будут сотрудничать по вопросам обеспечения стабильности и безопасности в регионе, стимулировать экономическое сотрудничество, расширять сотрудничество в гуманитарной сфере, стремиться к совместному процветанию и развитию и т.д .

...