Палимпсест и апокриф: идентичность в глобальной медиасреде

Размещено на http://www.allbest.ru/

Палимпсест и апокриф: идентичность в глобальной медиасреде

Козьякова М.И.

Наступление информационной эпохи можно с полным правом отнести к началу XXI в. Она базируется на аудиовизуальных электронных технологиях - технических средствах для записи, обработки, хранения и воспроизведения видео- и аудиоинформации. Ее сердцевина, средоточие, в котором фокусируются информационные потоки, - экран, проделавший на протяжении достаточно краткого времени путь от простого защитного приспособления до завершающего элемента сложнейших электронных систем. Экран генерирует экранную культуру, обретает знаковую символику - он предстает как метафизическое воплощение современной цивилизации, как символ информационной эпохи.

Экранные медиа делают возможным регулярный обмен информацией, она становится общедоступной, образуется единое информационное поле. Привычная и обыденная, доступная коммуникация позволяет преодолевать колоссальное пространство, мгновенно прокладывая коммуникационные каналы на дальние расстояния. Интернет, ставший важной сферой жизнедеятельности человека XXI века, генерирует новые формы социальной, ментальной, психологической активности. Время, проводимое пользователями сетей в виртуальном пространстве, формирует специфические интересы, цели, правила и нормы поведения. Интернет-коммуникация сопровождается появлением особого языка общения, клишированных знаковых форм визуального типа - смайликов, аватаров, акронимов; в целом же современная массовая коммуникация приобретает все более виртуальный характер.

Информационная эпоха, однако, началась не с компьютеризации и Интернета, а с "массовой" культуры, как не без основания утверждал М. Кастельс; последняя же в послевоенный период XX в. базировалась главным образом на экранных системах - кино, ТВ, видео. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - С. 316. Эту же взаимосвязь отмечал и М. Маклюэн: "Печатная техника создавала публику. Электронная техника создала массу". Маклюэн М. Средство само есть содержание // Информационное общество. - М.: АСТ, 2004. - С. 346. Можно обсуждать и дебатировать, является ли наше общество "обществом спектакля" Дебор Г. Общество спектакля. - М.: Логос, 2000. (Г. Дебор), "обществом представления или симуляции", но, несомненно, что современное общество является обществом экрана. Манович Л. Археология компьютерного экрана // Новые аудиовизуальные технологии: Сборник статей / Отв. ред. К.Э. Разлогов. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2011. - С. 55.

Массмедиа, казалось бы, не обязательно связаны с экраном, поскольку включают в себя печатную продукцию, радио - исключительно так, "безэкранно", функционировали средства массовой информации в первой половине прошлого столетия. Однако медийное пространство, среду, в которую погружен человек, создают именно электронные экранные технологии - современные гаджеты, повсеместно сопровождающие человека. Разнообразные электронные средства связи и каналы передачи информации, в том числе телевидение, компьютер, видеотехника были созданы и получили широкое распространение на протяжении прошлого столетия. Однако, вместе с интенсивным развитием принципиально новых информационных систем, с их повсеместным использованием возникают новые проблемы, связанные с осмыслением экспансии электронной техники, с ее воздействием на различные стороны жизни человека, в том числе с аспектами, касающимися социокультурной идентичности.

Особую значимость тема идентичности приобретает на фоне развертывания глобализации. Единый, целостный, взаимосвязанный - именно таким предстает мир на пороге нового тысячелетия. Предстает как результат интенсивно протекающих процессов и одновременно - как результат беспрецедентного развития новейших технологий. Они создают новую универсалию социокультурного плана - новый мировой порядок взаимодействия, унификации и универсализации различных культур. В орбиту гомогенного движения включаются не только материальные субстанции, но и разнообразные практики, символы и идеи, ценности и смыслы.

Системные вызовы глобальной унификации ставят под угрозу культурное, национальное многообразие мира. Конфигурации силовых полей делают невозможным сохранение былого суверенитета, расплавляя остатки национально-этнического своеобразия в своем "плавильном котле". Глобальный мировой рынок обеспечивает максимально полную реализацию однополярного мира, центра, перераспределяющего ресурсы и возможности в интересах одного единственного полюса силы, знаменуя тем самым абсолютное господство новой мировой империи. Принудительной адаптации подвергаются не только важнейшие системы и структуры общества, но и личностные диспозиции, включая ментальности, социальные практики, образцы поведения людей. Все более теряют свое значение историческая память и опыт, нарушается межгенерационная преемственность - культурная традиция утрачивает важнейшие функции поддержания порядка, моделирования поведенческих стереотипов. "Традиция, лишенная содержания и подвергшаяся коммерциализации, превращается либо в часть исторического наследия, либо в китч - безделушки сувенирного магазина в аэропорту". Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. - М., 2004. - С. 60-61.

В этих условиях культурная доминанта обретает особую значимость, культурный потенциал страны играет важнейшую роль, актуализируя все, связанное с культурной идентичностью. Усиливается стремление сохранить разнообразные формы культурной локализации, защитить свои традиционные практики и модели жизнедеятельности. Неизбежно при данных обстоятельствах возникает поиск идентичности как в национальных, конфессиональных, гендерных, генерационных, иных групповых аспектах, так и в аспекте личностного самоопределения.

Глобализация, неудержимо нараставшая на рубеже веков, была несколько приторможена в последнее десятилетие и даже приостановлена в некоторых сферах, сменившись тенденцией к регионализации. Тем не менее, современные СМИ продолжают и в настоящее время играть важную роль как институт глобального информационного пространства. Интернет, другие экранные информационные каналы выступают в качестве механизма, формирующего технические возможности для развития глобализированной информационной среды.

Преследуя идеологические или же коммерческие цели, СМИ генерируют собственный продукт - мифологемы и мифы массовой культуры. Заданный самой техникой эффект присутствия предполагает презумпцию достоверности виртуальной картины. Однако та же самая техника дает возможность все более глубокого и полного искажения реальности - творец экранной реальности, как и в кинематографе, использует совокупность особых приемов для ее создания. Эффект реальности превращался в механизм глобальной фальсификации: мир экрана - иллюзорный, искусственно сконструированный мир и именно он внедряется в сознание реципиента. Формируя общественное мнение, использование современных информационных технологий с неизбежностью приводят к манипулированию людьми. Конечно, в первую очередь манипуляционные техники были обращены к массовой аудитории. Ее ориентировали на определенное электоральное поведение, на социальные и культурные стереотипы, образцы, преподносимые как наиболее престижные, успешные, эталонные.

Парадоксально, что доминантные характеристики массового общества онтологизируются сегодня не самими его субъектами, акторами, находящимися в этом обществе, а средствами массовой коммуникации, транслирующими социальные и культурные реалии современного мира. "То, что мы знаем о нашем обществе и даже о мире, в котором живем, мы знаем благодаря массмедиа", - писал в своем исследовании Н. Луман. Луман, Н. Реальность массмедиа. - М.: Праксис, 2005. - С. 8. Он отмечал, что таким образом возникает "двойной смысл реальности - в виде фактически протекающей, то есть наблюдаемой операции и в виде порождаемой тем самым реальности общества и его мира". Там же, с. 19. Этот план следует обозначить как "второй смысл реальности массмедиа" - именно то, что благодаря ей выглядит как реальность. Если использовать кантовскую терминологию, то массмедиа производят трансцендентальную иллюзию. Там же, с. 13. Иллюзорность медийного пространства, становящаяся новой реальностью, проявляется на политической арене, в "цветных революциях", в межгосударственных отношениях.

Смыслы встраиваются в пространство идеологий, культурных кодов, умножая тем самым варианты манипуляционных приемов. Ведущие новостные программы, транслирующие социальный и культурный нарратив современного мира, объединяют этот мир на основе доступа не к достоверному знанию, а к носителям информации, к доступу в Сеть. Они способны упразднять, подменять и искажать фактический материал, ориентируясь на "демонстрационные эффекты"; заменять одну реальность другой, стирая фактологию контента и порождая эффект средневекового "палимпсеста". В огромном коммуницирующем пространстве медиареальности возникает проблема потери точки опоры - смыслового компендиума.

Развертывание медийной сферы, ее укорененность в жизни современного общества сопровождается возникновением целого ряда специфических явлений, оказывающих непосредственное воздействие на развитие общества. Постоянное присутствие смартфона, экрана ноутбука, нахождение его на расстоянии вытянутой руки превращает этот гаджет в нечто большее, чем обычный технический прибор. Недаром М. Маклюэн рассматривал некогда средства коммуникации как своеобразное продолжение органов чувств, расширение человека в пространстве. Действительно, быть "на связи", ощущать свою "включенность" в глобальную сеть, связывающую множество людей, становится привычкой, превращается в важнейшую жизненную потребность. Одновременно это - новая ценность, сравнимая по своей значимости с первичными потребностями в пище, одежде, жилище. Проблемой при этом будет являться единообразие кондиций, генерируемых медийным полем. "Существует риск того, что средства массовой информации могут уменьшить культурное разнообразие", - признают специалисты Уолден-университета, занимающиеся этой проблемой. Уолден-университет. Плюсы и минусы СМИ / Программы исследования массмедиа. (2020). - https://www.waldenu.edu/online-bachelors-programs/bs-in-communication/resource/the-pros-and-cons-of-mass-media

Важными, доминантными этапами формирования личности, социально и культурно адекватной обществу, являются процессы социализации и инкультурации. В обоих процессах в полной мере участвуют средства массовой информации. При социализации во главу угла ставятся социальные, социологические моменты: усвоение основных социальных ролей, обязанностей и прав, языка, правил и норм, закрепленных в обществе. Адаптация к социальным условиям жизни, вхождение человека в отношения, обусловленные социальным статусом; предполагает активное использование информационных ресурсов. Они необходимы для получения результата - приобретения способности успешно функционировать в качестве члена общества.

Инкультурация - процесс освоения индивидом символического пространства культуры, ее национальной топики. Система ценностных ориентаций и предпочтений, принятых в обществе, специфика идей, определенное мировоззрение и мировосприятие позволяют сформировать ментальное, когнитивное, поведенческое сходство с представителями данной культуры. "Вхождение" в культуру осуществляется в детстве автоматически, вместе с усвоением уклада семейной жизни, с ритуалами ежедневного повседневного быта - так называемая первичная инкультурация, связанная с опосредованным, партиципированным использованием информационных систем. Вторичная, "взрослая" инкультурация охватывает период зрелости, в котором происходит в значительной степени самостоятельный выбор информационного контента. Данный выбор носит при этом личностный, индивидуализированный характер - этот процесс, как и процесс социализации, продолжается на протяжении всей жизни. И здесь влияние информационной среды, окружающей человека, чрезвычайно велико, во многом оно может играть решающую роль.

Медийная реальность в настоящее время становится средой человеческого бытия. Парадоксально, что условность параметров, эфемерность и нематериальность этой среды ни в коей мере не препятствуют восприятию медийно-виртуальной визуализации в качестве реально существующего мира. Трансформируя сущность вещей или явлений, она производит впечатление совершенно особой достоверности, поскольку иллюзорное "впечатление" обладает более яркой, выраженной модальностью, чем многие аспекты реально существующего нарратива. Поверхностный односторонний взгляд, воспринимающий тот или иной фрагмент мироздания, его трактовки, не являются при этом тайной, наоборот, представляются как некая достоверность.

Медийная революция и экранная культура, цифровизация техногенной среды, окружающей человека, ведут к сдвигам в массовом сознании, воздействуют на ментальность, трансформируют идентичность. Все больше утверждается значимость визуального образа, поскольку средства массовой коммуникации, особенно телевидение, оперирует образами и обращается к эмоционально-чувственным переживаниям. Виртуальный мир активно вторгается в жизненное пространство современного человека - диктует установки, определяет смыслы и ценности - именно таким образом модели и знаки виртуального мира обретают собственную жизнь. Новый медиа-коммуникативный универсум формирует в обществе феномен "ложного сознания", наполняет виртуальное пространство фантомами симулякров.

Человек XXI в. обладает культурой особого типа, которая возникает под воздействием хаотичного потока сообщений, обрушивающихся на индивида изо всех источников информации. В "мозаичной" культуре, как некогда было описано в известной работе А. Моля "Социодинамика культуры", гуманитарное знание уже "не является в основном продуктом университетского образования", но является итогом "ежедневно воздействующего на нас непрерывного, обильного и беспорядочного потока случайных сведений". Они усваиваются через средства массовой коммуникации - печать, кино, радио, телевидение, беседы с окружающими,-- "через всю эту захлестывающую нас массу источников, от которых в памяти остаются лишь мимолетные впечатления и осколки знаний и идей". Моль А. Социодинамика культуры. Изд. 3-е. - М.: ЛКИ, 2008. - С. 46-47.

Важным фактором, генерирующим медийную экспансию, является включенность средств массовой коммуникации в структуру основных институтов общества. Селекция медийной событийности имеет определенные, далеко не всегда позитивные последствия. Нюансировка достоверности создает возможность все более глубокого и всеобъемлющего искажения реальности, которая незаметно превращается в механизм глобальной фальсификации. Презумпция достоверности предлагаемой картины ставится при этом под вопрос. "Публичность замутняет все и выдает скрытое за известное и каждому доступное", - отмечает М. Хайдеггер. Хайдеггер М. Время и бытие. - М.: Наука, 1993. - С. 151. Ставшее знаменитым в международных отношениях "highly likely", переводимое как "весьма вероятно", превратилось в новый слоган, в термин, понимаемый и без перевода. Опиравшийся на чьи-то далеко не репрезентативные высказывания в сетях, ментальный модус публичного выступления, по мысли своих авторов, мог служить в любой ситуации вполне достаточным доказательством. По определению М. Хайдеггера, публичность особым образом "правит всем толкованием мира…и оказывается во всем права". Данная правота не зависит от содержания собственных высказываний, не основана на вхождении в существо дела, она априорна, нечувствительна ко всем различиям уровня и подлинности". Там же, с. 150-151.

Задачи по определению эффективности информационного воздействия на население сохраняли свою актуальность на протяжении длительного времени - интерес к ним не угасает уже более полувека. Несмотря на многочисленные исследования, проводившиеся с середины прошлого столетия, данная проблема все еще не получила однозначного решения. Предлагаемые варианты ответа на этот вопрос раскрывают дилемму между тезой о "всесильности" средств массовой коммуникации и антитезой об их исключительно ограниченном влиянии.

Первый концепт относится к сравнительно "старой" социологической модели, в которой утверждалось, что информация напрямую и полностью воспринимается адресатом. Это была теория так называемых "глубоких эффектов", а ее автор, Г. Лассуэлл, изучавший практику пропаганды, использовал метафору "волшебной пули". Информация уподоблялась пуле, направленной в мозг реципиента, где она незамедлительно должна была произвести определенный эффект. Другое, столь же образное ее название - "Модель подкожной иглы". Теория апеллировала к сенсации, произведенной трансляцией в 1938 году "Войны миров" и панической реакцией на нее массовой американской аудитории. Почепцов Г.Г. Информационные войны. Новый инструмент политики. - М.: Алгоритм, 2015. Последующие исследования не подтвердили эту теорию: прямые медиаэффекты имеют место быть, однако они возникают при определенных условиях и оказываются значительно скромнее, чем предполагалось первоначально.

Книга П. Лазарсфельда "Выбор людей", Katz E., Lazarsfeld P. Personal Influence: The Part Played by People in the Flow of Mass Communications. 2017. основанная на анализе поведения избирателей в президентских выборах в США в 1940 г., положила начало коммуникативной теории. Последняя констатировала крайне ограниченный эффект масс-медиа. Многочисленные исследования второй половины XX века подтвердили сложный характер проявления медийных эффектов, их зависимость от конкретных исторических обстоятельств, особенностей аудитории, индивидуальных характеристик адресата, его интересов, взглядов, убеждений. Появился даже термин кибербалканизация для описания того, как потребители СМИ фильтруют информацию.

Индивидуальная реакция может быть детерминирована такими факторами, как личностный опыт, уровень интеллекта, социальный статус, принадлежность к тем или иным социальным группам. В кризисное время влияние массовой коммуникации возрастает, в период стабильности - ослабевает, действуя на небольшие группы соответственно их запросам. Влияние массовой коммуникации оказывается большим, если общество находится в состоянии трансформаций, различного рода конфликтов. Наглядные примеры, подтверждающие этот тезис, предоставляют современные так называемые "цветные революции". Изучением этой проблемы занимались в разных странах, в результате исследований был разработан целый ряд моделей, освещающих отдельные особенности медийного восприятия. К ним относились психодинамическая концепция, "теория информационных барьеров", "спираль молчания" и другие.

В современных условиях люди становятся все более зависимыми от средств массовой информации. Об этом свидетельствует, в числе прочих, широкое распространение рекламы - здесь выбор приоритетов определяет теория полезности, чье название говорит само за себя. Сферу событийной тематики рассматривает концепция "повестки дня": внимание аудитории обычно фиксируется на трех-пяти новостных темах, при этом частое повторение одних и тех же сюжетов повышает оценку их важности. Теория когнитивного диссонанса лежит в основе концепции селективного влияния, учитывающей консерватизм воспринимающей стороны: люди избегают часто менять свои знания об окружающем мире. По этой теории информация, не соответствующая имеющимся у человека оценкам, убеждениям, предпочтениям, вызывает психологический дискомфорт и отторгается.

Одним из важных постулатов в изучении информационного общества являлся ранее тезис о том, что глобальная медиа-среда играет важную роль в демократизации общества. Плюрализм постмодернистской процессуальности, однако, обозначил и противоположный вектор развития. При анализе долговременных эффектов массовой коммуникации наблюдается нарастающий разрыв в знаниях, в информационном обеспечении восприятия. При интенсификации потока информации в социальной системе относительно большими рецептивными возможностями будут обладать люди более образованные, с более высоким социальным статусом. Подобные выводы из эмпирических данных позволяет обосновать теория информационного дефицита. Она гласит, что увеличение информационных потоков приводит не к сокращению в разрыве знаний (информации) между социальными группами, а к его возрастанию. Исходя из объективных данных, необходимо признать, что массовая коммуникация может способствовать усилению существующего неравенства. Эта тенденция в развитии общества прямо противостоит процессам демократизации, редуцирует их.

Пресловутая свобода слова, официально закрепленная правовыми институтами Запада, давно уже канула в прошлое. Так, жестко разделилось медийное пространство в США, оказывая поддержку демократам либо республиканцам. Печатные и электронные средства массовой информации согласованно и практически неотличимо выступают по многим международным вопросам, по острым актуальным проблемам. В их числе могут быть названы темы, связанные с генеральной антироссийской линией некоторых атлантических правительств, будь то "дело Скрипалей" или "дело Навального", присоединение Крыма, антироссийские санкции или же сирийская проблематика.

Однозначна в отношении России линия польских или прибалтийских СМИ. Бывшие прибалтийские советские республики, ныне самостоятельные государства, выстраивают собственные политические апокрифы - идеологизированные национальные проекты, где передергиваются или откровенно извращаются исторические факты, в том числе, связанные с историей Второй мировой войны. Подобно средневековому палимпсесту, в "книге" истории стираются и переписываются целые главы.

Создается и активно внедряется в сознание соотечественников образ России как врага, заботливо взращивается антироссийская идентичность. Практически уже выросло целое поколение, воспитанное не на идеалах добрососедского взаимопонимания, а на готовности противостоять "имперским притязаниям Москвы". Политизация исторических реалий, кардинальная переоценка совместного прошлого, в том числе периода борьбы с фашизмом, привели к подъему националистических движений, к оправданию многих преступлений, совершенных карателями в годы Второй мировой войны.

Следует отметить, что жесткие методы противоборства, охватывающие широкий спектр действий, применялись ранее в противостоянии между антагонистическими системами. Однако исторический пример подобного рода - "холодная война", не отличался столь ожесточенными, беспрецедентными акциями, столь бездоказательными обвинениями, как в настоящее время. В данном случае война объявлена не формационному, но "историческому" противнику - суверенному государству, обладающему собственной идентичностью - системой ценностей, традициями, сформированными многовековой историей. Практически экспансионистский натиск идет на "Русский мир", так как противостояние происходит в духе хантингтоновского "столкновения цивилизаций". Естественно, что цивилизационная идентичность, противостоящая англо-саксонскому экспансионизму, воспринимающему весь мир как сферу гегемонии Pax Americana, будет здесь иной.

Искусственное медийное пространство, как атрибут современной цивилизации, безусловно, оказывает все большее влияние на систему культуры, на общество и человека. Оно создает вокруг человека особый мир, основой которого является публичность. Медиареальность "освобождает" человека от ясного взгляда при восприятии жизненных реалий, и этот "освобожденный от пут реальности" (П. Слотердайк) индивид является главным потребителем медийной продукции. Тиражирование образов реального мира приводит к потере грани между реальным и виртуальным, к изменениям в общественном сознании, в сознании отдельного человека. Чем более значимыми становятся в современном культурном пространстве элементы визуальности, тем более идентичность смещается в сторону предпочтений внешне обозначенного, репрезентируемого характера идентификации. Формируется новая, "множественная" идентичность, палимпсест, исчезающий при смене конъюнктурного контекста.

Дрейф, удаляющий наблюдателя от исходного нарратива, происходит незаметно, и даже глобальная трансформация, фальсифицирующая фактологический материал, зачастую не может поколебать субъективное представление реципиента о его достоверности. Характер репрезентативных возможностей медийной реальности может интерпретироваться феноменологически как горизонт искусственного плана: к нему приближаются, но он, тем не менее, остается недостижимым. Такой же неуловимой, во многом непостижимой в плане научного анализа продолжает оставаться призрачная реальность массмедиа.

СМИ, использующие скрытые формы регулирования, превращаются в информационном обществе в коммерческое предприятие. Место интеллектуальной, просветительной деятельности заняла реклама: формируя мировоззренческие позиции, она выступает в качестве запрещенной в нашей Конституции идеологии, успешно подменяя ее. Западный вариант независимых СМИ, якобы контролируемых гражданским обществом, достаточно иллюзорен. Провозглашен и осуществляется на практике тотальный контроль лидера монополярного мира - США, страны, располагающей особым инструментарием сетевой паутины. С ее помощью ткется всеохватывающая ткань сетевой империи, необходимой для масштабной экспансии атлантической идеологии. Это с наглядностью показали последние годы, когда западные издания практически под копирку дружно переписывали и публиковали сомнительные антироссийские материалы. В настоящее время многие западные СМИ превратились в оружие информационных войн: их используют с целью создания образа врага, устрашения или манипуляции, переписывания истории в нужном ключе. Порождая целый ряд проблем, усиливая агрессивность ключевых акторов, их конкуренцию, они также генерируют очаги нестабильности и экстремизма.

Информационные технологии предоставляют неограниченные возможности для манипулирования сознанием, что ведет к разрушению духовных оснований европейской культуры, формировавшейся на базе христианских ценностей. Эти риски обостряются конфронтацией между великими державами, "цветными революциями", военными вторжениями, расширением географии конфликтов и локальных войн. Усиливаются угрозы как национальным, так и многонациональным государствам, в том числе европейским, ставя под вопрос перспективы их существования. Созданная с большим трудом система международного права заменяется средневековым "правом сильного", которое используют, не оглядываясь на законы и договоры. медийный общество инкультурация

Ситуация начала XXI в. усложняется углубляющимся кризисом идентичности, поражающим в первую очередь современный Запад, но это явление онтологизируется и в нашей стране. Доминирование неолиберальной идеологии, массовое внедрение либеральных практик подрывает ценностные основы национальных культур. Возникают новые вызовы, связанные теперь уже с ультралиберализмом и постмодернизмом:

Чтобы противостоять негативным тенденциям, добиться благоприятных и стабильных условий для дальнейшего развития, необходимо опираться на историко-культурные основания, на позитивные факторы национально-культурной идентичности. Ее актуализация и укрепление закреплено в настоящее время в качестве фундаментального принципа государственной политики РФ. В этой связи коренным образом меняются подходы к традиции и традиционализму, поскольку идентичность в своей основе базируется на национальном историческом опыте, на исторической памяти. На повестку дня ставится не отрицание традиции, не отвержение традиционной культуры, но обращение к ней, ее приятие, сохранение и поддержание. И это отнюдь не тезис К. Маркса: "традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых", а опора на важнейший, архетипический пласт национальной культуры.

Размещено на Allbest.ru