Любовь: категория или концепт?

Размещено на http://www.allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Узбекский государственный университет мировых языков

Кафедра грамматики и истории французского языка

Выпускная квалификационная работа

на соискание степени бакалавр

ЛЮБОВЬ: КАТЕГОРИЯ ИЛИ КОНЦЕПТ?

по направлению образования 5220100 - филология (французский язык)

Абдуллаева Севара Худойбергановна

Ташкент 2013

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ КОНЦЕПТА В НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

1.1 Понятие «концепт» в современной лингвистике

1.2 Определение категории концепта в трудах академика Ю.С. Степанова

1.3 Разграничение употребительных понятий когнитивной лингвистики и некоторых искусственных различий между понятиями «концепт» и «категория»

1.4 Теоретически возможные подходы к определению понятий «концепт» и «категория»

1.5 Возможные пути иррадиации синонимических понятий

ГЛАВА 2. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ ТЕРМИНА « ЛЮБОВЬ» В ЛИНГВИСТИКЕ

2.1 Понятия «любовник», «возлюбленный», «испытывать любовное чувство к лицу противоположного пола»

2.2 Понятие слова «любовь и категоризация» в лингвистике

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Квалификационная работа посвящена концепту «любовь» во французском языке на материале французского романса.

В данном исследовании мы провели семантико-сопоставительный анализ языковых единиц (далее ЯЕ) французского, русского, и английского языков, содержащих в себе концепт любовь. Концепт представляет собой этнически и культурно обусловленное образование, включающее понятие, образ, оценку, ценностные смыслы, ассоциации.

Концепт любви отражает представления о базовых ценностях и «экзистенциальных благах», в которых выражены основные убеждения, принципы и жизненные цели, и стоит в одном ряду с концептами счастья, веры, надежды, свободы. Он напрямую связан с формированием у человека понятия смысла жизни как цели, достижение которой выходит за пределы его непосредственно индивидуального бытия.

Концепт является многомерным смысловым центром, включающим в себя и определяющим собой феномен культуры, который непосредственно связан с языком. Концепт существует для каждого основного значения слова, он не непосредственно возникает из значения слова, а является «результатом столкновения значения слова с личным и народным опытом человека» [Лихачев Д.С. 1997]. концепт лингвистика язык любовь

Свойственный языку способ концептуализации действительности имеет национальную специфику - носители разных языков по-разному могут видеть мир, концепты помогают выполнению основной функции языка -- коммуникативной.

Материалом исследования служат тексты французских, русских и английских романсов. Тексты французских романсов являются языковым воплощением любовного чувства, направленного от мужчины к женщине или наоборот.

Актуальность исследования связана со значимостью феномена концепта и определяется тем, что, во-первых, тексты французских романсов мало изучены лингвистически, во-вторых, французский и английский романс любви способны внести немалый вклад в изучение ментальности (менталитета) французского и английского народов. Также актуальность и новизна темы обусловлены почти полным отсутствием лингвистических исследований, посвященных текстам французских романсов, кроме того, совсем не изучен любовь в лексическом отношении российскими лингвистами, в сопоставительном плане не изучались эти тексты вообще.

Сопоставление лексического выражения концептов в разных языках (французском, русском и английским) раскрывает видение мира носителями этих языков и является целью диссертации. Концепт, фиксируя смысловое содержание описываемого, адаптирует его к специфике предметной области. Сравнение этой адаптации концептов в разных языках поможет и более глубокому и точному взаимопониманию между носителями русского и японского языков.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие конкретные задачи:

1) отобрать материалы (контексты) из текстов французских и английских романсов;

2) сделать лексико-семантическую классификацию лексических выражений концепта «любовь» в текстах французских романсов;

3) сделать лексико-семантическую классификацию лексических выражений концепта «любовь» в текстах французских и английских романсов;

4) сопоставить лексические выражения концепта «любовь» во французском и английском языках.

Методами исследования являются описательный, компонентный, полевой и сопоставительный.

Практическая ценность заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы в лекционных курсах по лингвострановедению, по ментальности французского и английского народов, а также в практических курсах по французскому языку как для студентов, так и всех иностранцев, изучающих французский язык. Кроме того, материалы исследования имеют большое значение для практики перевода поэтических текстов как с французского и русского языков на английский.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит свой вклад в толкование концепта, в лингвистическое изучение текстов французских, русских и английских романсов, в возможность использования результатов в теоретических трудах по культурологии, по русской и французской лексикологии, в сопоставительной лексикологии.

Новизна исследования заключается также в комплексном анализе концептосферы с опорой на лексические выражения концепта «любовь», которые связаны друг с другом семантическими и ассоциативными полями в текстах как русских романсов, так и французских романсов и в репрезентации концепта лексическими выражениями концептосферы.

В Квалификационной работе проаналируются следующие языковые факторы:

1. Концепт «любовь» во французском романсах является сложным по своим составляющим, он наполняется лексическими единицами, объединяемыми внутри в несколько лексико-семантических полей.

2. В текстах французских романсов наиболее ярко представлены поля «печаль» и «страдание» как понятийные составляющие, и как составляющие микрополе лексико-семантических полей «любовь», «любить» и «любимый». В целом любовь во французском, русском и английском романсах -- это глубокое, духовное, святое, небесное и одновременно земное, страстное влечение к возлюбленному или возлюбленной, несущее лирическому герою страдание и муку, способное привести даже к гибели, но вместе с тем, дающее счастье.

3. Во французских романсах лирические герои переживают как счастье, так и страдание от любви. В анализе концепта «любовь» наблюдается амбивалентность чувства любви, отражающая как положительные так и отрицательные переживания лирических героев.

4. Особое лексическое выражение любовного чувства в японских лирических песнях заключается в том, что налицо языковое отличие, а также отражение специфики национальной культуры.

Изложенные выше цель и задачи исследования определили его содержание и структуру: текст квалификационной работы состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографии и Приложения.

ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ КОНЦЕПТА В НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

1.1 Понятие «концепт» в современной лингвистике

Познание, с точки зрения когнитивной лингвистики, - это процесс порождения и трансформации концептов (смыслов), поэтому важнейшим объектом исследования в когнитивной лингвистике является концепт [Маслова 2004: 16]. Концепты, выступая как компоненты нашего сознания и наших знаний о мире, являются предметом изучения философии, психологии, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и других гуманитарных наук.

Изучению природы концепта в когнитивной лингвистике уделяется первостепенное значение. Любая попытка постичь природу концепта приводит к осознанию факта существования целого ряда смежных понятий и терминов. Прежде всего, это концепт, понятие и значение.

Проблема их дифференциации - одна из самых сложно решаемых и дискуссионных в теоретическом языкознании наших дней. Это объясняется тем, что при анализе концепта мы имеем дело с сущностями плана содержания, не данными исследователю в непосредственном восприятии; судить же об их свойствах и природе мы можем лишь на основе косвенных данных.

Концепты - это посредники между словами и экстралингвистической действительностью и значение слова не может быть сведено исключительно к образующим его концептам. «Концепт значительно шире, чем лексическое значение» - такова одна из точек зрения на соотношение концепт-слово, высказанная впервые С.А. Аскольдовым; согласно Д.С.Лихачеву, концепт соотносится со словом в одном из его значений. Свою приверженность к данной точке зрения В.П.Москвин объясняет следующим образом: «такие характеристики, как наличие синонимов, внутренняя форма и сочетаемость, относятся не к слову в целом, а к отдельному его лексико-семантическому варианту».

Всю познавательную деятельность человека (когницию) можно рассматривать, как развивающую умение ориентироваться в мире, а эта деятельность сопряжена с необходимостью отождествлять и различать объекты: концепты возникают для обеспечения операций этого рода.

К концу XX в. лингвисты поняли, что носитель языка - это носитель определенных концептуальных систем. Концепты суть ментальные сущности. Экспликация процесса концептуализации и содержания концепта доступна только лингвисту, который сам является носителем данного языка. Таким образом, на рубеже тысячелетий на первый план выходит ментальность, ибо концепты - ментальные сущности.

Для выявления концепта необходима и выделимость некоторых признаков, и предметные действия с объектами, и их конечные цели, и оценка таких действий.

В лингвистической науке можно обозначить три основных подхода к пониманию концепта, базирующихся на общем положении: концепт - то, что называет содержание понятия, синоним смысла.

Первый подход, представителем которого является Ю.С.Степанов, при рассмотрении концепта большее внимание уделяет культурологическому аспекту, когда вся культура понимается как совокупность концептов и отношений между ними [Степанов 2001: 43]. Концепт, по Ю.С. Степанову, - явление того же порядка, что и понятие. По своей внутренней форме в русском языке слова концепт и понятие одинаковы: концепт является калькой с латинского conceptus - «понятие», от глагола concipere «зачинать», т.е. значит буквально «поятие, зачатие»; понятие от глагола пояти, др.-рус. «схватить, взять в собственность». В настоящее время они довольно четко разграничены.

Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее.

В отличие от понятий в собственном смысле термина, концепты не только мыслятся, они переживаются. Они - предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека.

У концепта сложная структура. С одной стороны, к ней принадлежит все, что принадлежит строению понятия; с другой стороны, в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры - исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д.

При таком понимании термина «концепт» роль языка второстепенна, он является лишь вспомогательным средством - формой оязыковления сгустка культуры концепта.

Второй подход к пониманию концепта (Н.Д. Аутюнова и ее школа, Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев и др.) семантику языкового знак представляет единственным средством формирования содержания концепта. Сходной точки зрения придерживается Н.Ф. Алефиренко, который также постулирует семантический подход к концепту, понимая его как единицу когнитивной семантики.

Сторонниками третьего подхода являются Д.С.Лихачев, Е.С.Кубрякова и др. они считают, что концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения значения слова с личным народным опытом человека, т.е. концепт является посредником между словами и действительностью.

Концепт, согласно Е.С. Кубряковой, - это оперативная содержательная единица памяти ментального лексикона, концептуальной системы мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике.

При анализе концепта Е.С. Кубрякова считает оправданным использование в когнитивной лингвистике понятий фона и фигуры, которые используются в психологии при описании сенсорно-перцептивных процессов. Противопоставление фона и фигуры связано с осознанием человеком самого себя как части целого, себя (фигуры) на каком-то фоне (среды, пространства) и такое же понимание и всех других тел/вещей в мире. Таким образом, она постулирует, что в основе языка и его категорий лежит наглядный телесный опыт человека и что только через обращение этого опыта человек выходит в более абстрактные сферы и строит свои представления о ненаблюдаемом непосредственно.

Е.С. Кубрякова моделирует один из главных принципов человеческого познания - принцип контейнера, который одновременно является и главным принципом как семиотического, так и когнитивного подходов к языку. Она предлагает назвать его принципом обратимости позиции наблюдателя. Его суть состоит в том, что при рассмотрении любого объекта в мире и вселенной выбор перспективы его рассмотрения может быть изменен, причем позиция наблюдателя может смениться на обратную.

По ее мнению, если язык отражает особое видение мира, то и отражение в нем позиции наблюдателя (или сознательное абстрагирование от нее) соответствует общей субъективности запечатленных и закрепленных в языке концептов.

Определение значения через концептуальные структуры является, по мнению Е.С.Кубряковой, новым подходом к связыванию значения и знания.

Интересная теория концепта предложена Ю.Д.Апресяном, она основывается на следующих положениях: 1) каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации мира; выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается всем его носителям; 2) свойственный языку способ концептуализации мира отчасти универсален, отчасти национально специфичен; 3) взгляд на мир (способ концептуализации) «наивен» в том смысле, что он отличается от научной картины мира, но это не примитивные представления.

Многие ученые, понимающие концепт в широком смысле, разделяют сегодня точку зрения Р. Джекендорффа на то, что основными конституантами концептуальной системы являются концепты, близкие «семантическим частям речи» - концепты объекта и его частей, движения, действия, места или пространства, времени, признака.

Общим для данных подходов является утверждение неоспоримой связи языка и культуры; расхождение обусловлено разным видением роли языка в формировании концепта. Объекты мира становятся «культурными объектами» лишь тогда, когда представления о них структурируются этноязыковым мышлением в виде определенных «квантов» знания, - концептов.

Этот термин, хотя и прочно утвердился в современной лингвистике, до сих пор не имеет единого определения, хотя исследованием концептов плодотворно занимаются Н.Д.Арутюнова, А.П.Бабушкин, А.Вежбицкая, Е.С.Кубрякова, С.Е.Никитина, В.Н.Телия, Р.М.Фрумкина и др. Период утверждения данного термина в науке связан с определенной произвольностью его употребления, размытостью границ, смешением с близкими по значению и/или по языковой форме терминами.

В связи с этим возникает вопрос об уточнении определения термина концепт. Большой энциклопедический словарь дает следующее определение концепта: «Концепт (от лат. conceptus. - мысль, понятие) - смысловое значение имени (знака), т.е. содержание понятия, объект которого есть предмет (денотат) этого имени (например, смысловое значение имени Луна - естественный спутник Земли)»

На первый взгляд, лексическое значение слова можно назвать концептом. Однако сейчас уже считается доказанным тезис о том, что значение слова в словарной статье представлено «недостаточным, узким, далеким от когнитивной реальности и даже неадекватным» (R.W.Langacker). Поэтому нас не устроит такое определение концепта, которое дано в Энциклопедическом словаре.

Приведем другие наиболее известные и интересные определения концепта.

По мнению Р.М.Фрумкиной наиболее удачное определение концепта дает А.Вежбицкая, которая понимает под концептом объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное представление человека о мире «Действительность».

Д.С.Лихачев под концептом понимал «своего рода алгебраическое выражение значения, которым человек оперирует в своей письменной речи».

Р.М.Фрумкина определяет концепт как вербализованное понятие, отрефлектированное в категориях культуры.

С точки зрения В.Н.Телия, концепт - это продукт человеческой мысли и явление идеальное, а следовательно, присущее человеческому сознанию вообще, а не только языковому. Концепт - это конструкт, он не воссоздается, а «реконструируется» через свое языковое выражение и внеязыковое знание.

Вот еще несколько определений:

концепт - термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека;

концепт - оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике;

концепт - культурно отмеченный вербализованный смысл, представленный в плане выражения целым рядом своих языковых реализаций, образующих соответствующую лексико-семантическую парадигму; единица коллективного знания, имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой.

Разные определения концепта позволяют выделить его следующие инвариантные признаки: 1) это минимальная единица человеческого опыта в его идеальном представлении, вербализующаяся с помощью слова и имеющая полевую структуру; 2) это основные единицы обработки, хранения и передачи знаний; 3) концепт имеет подвижные границы и конкретные функции; 4) концепт социален, его ассоциативное поле обусловливает его прагматику; 5) это основная ячейка культуры. Следовательно, концепты представляют мир в голове человека, образуя концептуальную систему, а знаки человеческого языка кодируют в слове содержание этой системы.

Отсутствие единого определения связано с тем, что концепт обладает сложной, многомерной структурой, включающей помимо понятийной основы социо-психо-культурную часть, которая не столько мыслится носителем языка, сколько переживается им; она включает ассоциации, эмоции, оценки, национальные образы и коннотации, присущие данной культуре.

Примем рабочее определение концепта: это семантическое образование, отмеченное лингво-культурной спецификой и тем или иным образом характеризующее носителей определенной этнокультуры. Концепт, отражая этническое мировидение, маркирует этническую языковую картину мира и является кирпичиком для строительства «дома бытия» (по М.Хайдеггеру). Но в то же время - это некий квант знания, отражающий содержание всей человеческой деятельности. Концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом человека (по Д.С.Лихачеву). Он окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом.

Следовательно, концепт многомерен, в нем можно выделить как рациональное, так и эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универсальное, так и этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное.

Концепты в сознании человека возникают в результате деятельности, опытного постижения мира, социализации, а точнее, складываются из: а) его непосредственного чувственного опыта - восприятия мира органами чувств; б) предметной деятельности человека; в) мыслительных операций с уже существующими в его сознании концептами; г) из языкового знания (концепт может быть обобщен, разъяснен человеку в языковой форме); д) путем сознательного познания языковых единиц (З.Д.Попова, И.А.Стернин).

Любой концепт вбирает в себя обобщенное содержание множества форм выражения в естественном языке, а также в тех сферах человеческой жизни, которые предопределены языком и немыслимы без него; это результат соединения словарного значения слова с личным и этническим опытом человека. Концепты, по мнению Д.С.Лихачева, возникают в сознании как отклик на языковой опыт в целом. Совокупность потенций (возможности домысливания, «дофантазирования») в словарном запасе, как отдельного человека, так и языка в целом. Д.С.Лихачев определяет как концептосферу.

1.2 Определение категории концепта в трудах академика Ю.С. Степанова

Концепт - явление того же порядка, что и понятие. По своей внутренней форме в русском языке слова концепт и понятие одинаковы: концепт является калькой с латинского conceptus «понятие», от глагола concipere «зачинать», т.е. значит буквально «поятие, зачатие»; понятие от глагола пояти, др.-рус. «схватить, взять в собственность, взять женщину в жены» буквально значит, в общем, то же самое. В научном языке эти два слова также иногда выступают как синонимы, одно вместо другого. Но так они употребляются лишь изредка. В настоящее время они довольно четко разграничены.

Концепт и понятие - термины разных наук; второе употребляется главным образом в логике и философии, тогда как первое, концепт, является термином в одной отрасли логики - в математической логике, а в последнее время закрепилось также в науке о культуре, в культурологии, и является главным термином нашего Словаря.

Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее.

Возьмем, например, представления рядового человека, не юриста, о «законном» и «противозаконном», - они концентрируются прежде всего в концепте «закон». И этот концепт существует в сознании (в ментальном мире) такого человека, конечно, не в виде четких понятий о «разделении властей», об исторической эволюции понятия закона, и т.п. Тот «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний, который сопровождает слово закон, и есть концепт «закон». В отличие от понятий в собственном смысле термина (таких, скажем, как «постановление», «юридический акт», «текст закона» и т.п.), концепты не только мыслятся, они переживаются. Они - предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека.

У концепта сложная структура. С одной стороны, к ней принадлежит все, что принадлежит строению понятия (этому отведена краткая начальная часть настоящей статьи); с другой стороны, в структуру концепта входит все то, что и делает его фактом культуры - исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д. (это основное содержание данной статьи). Поэтому и сама статья о понятии «Концепт» получается сложной, представляющей интерес скорее для специалиста. Читателю же, не интересующемуся специально этими вопросами, можно ограничиться лишь ее первой частью - «А».

А) Структура концепта и его реальность

а. Понятие в современной логике и языкознании

В понятии, как оно изучается в логике и философии, различают объем - класс предметов, который подходит под данное понятие, и содержание - совокупность общих и существенных признаков понятия, соответствующих этому классу. В математической логике (особенно в ее наиболее распространенной версии, принятой также и в настоящем Словаре, - в системе Г.Фреге и А.Черча) термином концепт называют лишь содержание понятия; таким образом термин концепт становится синонимичным термину смысл. В то время как термин значение становится синонимичным термину объем понятия. Говоря проще - значение слова - это тот предмет или те предметы, к которым это слово правильно, в соответствии с нормами данного языка применимо, а концепт это смысл слова. В науке о культуре термин концепт употребляется, - когда абстрагируются от культурного содержания, а говорят только о структуре, - в общем так же, как в математической логике. Так же понимается структура содержания слова и в современном языкознании.

Приведем пример. В русском языке слово петух имеет «значение» и «смысл». Его «значение» - это все птицы определенного внешнего вида (которому соответствует их зоологическая характеристика): ходячая (не летающая) птица, самец, с красным гребнем на голове и шпорами на ногах. Значение иначе называется «денотатом». «Смыслом» же слова петух будет нечто иное (хотя, разумеется, находящееся в соответствии со «значением»): а) домашняя птица, б) самец кур, в) птица, поющая определенным образом и своим пением отмечающая время суток, г) птица, названная по своему особенному пению: петух от глагола петь [такая же связь имеется и в близкородственном к славянским языкам литовском языке: gaid?s «петух», gaidа «напев, мелодия», giesm? «торжественная песнь (в старину: ритуальное пение)», giedуti «торжественно петь» (например, гимн) и «петь» (о петухе)]; д) вещая птица, с которой связано много поверий и обрядов.

«Смысл - это путь, которым люди приходят к имени», - эти слова известного логика и математика Готтлоба Фреге (1848-1925), которыми он резюмировал отношение между смыслом и именем применительно к математической логике, справедливы и для культуры. Но в культурологии такое понимание смысла включает в него и историю концепта, как бы подвергшуюся «компрессии», сжатую и синтезированную. Это - доминирующая линия в структуре концепта, рассматриваемой с точки зрения культуры.

б. Концепт в культуре

Начнем с примера из современной русской жизни. Всем известно, что в последние десятилетия до самого последнего времени в жизни теперешнего активного населения России день 23 февраля был ежегодным «праздником мужчин», а день 8 марта - «праздником женщин». В первый из этих дней предметом торжества являлись все мужчины, независимо от их профессии и возраста, - дома, на предприятиях, в школах от первого до последнего класса и даже в детских садах мальчики получали поздравления и мелкие подарки от девочек. Во второй из этих дней точно то же делают мужчины и мальчики по отношению к женщинам и девочкам. Этот факт культурной жизни образует концепт. В данном случае перед нами к тому же «двойной концепт», состоящий из двух связанных представлений о двух праздниках. В этом факте культурной жизни имеется еще и некая собственная структура - два праздника симметричны, противопоставлены и расположены по календарю в непосредственной близости один к другому (к тому же по странному, но примечательному стечению обстоятельств, 23 февраля по старому стилю приходится на 8 марта нового стиля, т.е. в некотором смысле обе даты - это одна и та же дата). Обозначим описанное положение дел как «положение дел 1».

Столь же хорошо известно, что по своему происхождению эти два праздника различны и никак между собой не связаны. 23 февраля отмечался (и в жизни старшего поколения все еще является таковым) как «День Советской Армии», т.е. праздник военных, или, как принято выражаться в современном русском быту, - военнослужащих. 8 марта отмечался (и для определенной части старшего поколения все еще отмечается) как «Международный женский день», т.е. день борьбы «всего прогрессивного человечества» (а не только самих женщин и не только мужчин ради женщин) за равноправие женщин с мужчинами, за эмансипацию женщин. В этом качестве оба праздника не соотносятся между собой и тем более не «симметричны» («положение дел 2»).

Наконец, историки и некоторая часть просто образованных людей знают (причем больше о 23 февраля, чем о 8 марта) исторические факты далекого прошлого, приведшие в дальнейшем к установлению этих памятных дней. 23 февраля 1918 г. только что организованная тогда регулярная армия Советского государства - Красная Армия - одержала под Нарвой и Псковом крупную победу над войсками Германии (еще продолжалась Первая мировая война). Это событие тесно связано с именем Л.Д.Троцкого (факт, о котором советская пропаганда впоследствии старалась не вспоминать), бывшего тогда народным комиссаром по военным и морским делам, председателя Реввоенсовета Республики. 8 марта как праздник было определено по инициативе Клары Цеткин (1857-1933), активной деятельницы международного женского и коммунистического движения; она возглавляла женский секретариат Коминтерна и была одним из основателей Коммунистической партии Германии («положение дел 3»).

Совершенно очевидно, что все три положения дел - (I), (2), (3) - отражены в существующем в нашем сознании «концепте дней 23 февраля и 8 марта». Но отражены они по-разному, с разной степенью актуальности, как разные компоненты этого концепта. Компонент (1) является наиболее актуальным, собственно, он-то и составляет основной признак в содержании концепта «праздник». Компонент (2) все еще участвует в понятии «праздник», но не столь живо, не столь «горячо», образуя его как бы дополнительный, не активный, «пассивный» признак. Компонент (3) уже не осознается в повседневной жизни, но является «внутренней формой» этого концепта. Этот признак определяет конкретные календарные даты проведения того и другого праздника, прямо указывая на эти даты; он же определяет в конечном счете и главный концептуальный признак - связь первого праздника с мужчинами, а второго с женщинами; наконец, этот компонент определяет и название праздников, их словесную форму - Двадцать третье февраля, Восьмое марта.

Кроме названных в этих концептах есть и другие компоненты - «мужское начало», «женское начало» и их оппозиция, восходящие к глубкому древнему пласту культуры; их мы сейчас рассматривать не будем (они будут затронуты в ст. Любовь).

Итак, мы обнаружили здесь три компонента, или три «слоя», концепта: (1) основной, актуальный признак; (2) дополнительный, или несколько дополнительных, «пассивных» признаков, являющихся уже неактуальными, «историческими»; (3) внутреннюю форму, обычно вовсе не осознаваемую, запечатленную во внешней, словесной форме. С такими же компонентами, или «слоями», мы будем иметь дело в других концептах и явлениях духовной культуры вообще и современной русской в частности.

Вопрос о реальности концептов. Теперь мы подошли к вопросу или, лучше сказать, к «пучку» вопросов, которые поставили уже в самом начале (см. Предисловие) и которые будут в поле нашего внимания до самого конца книги: не химеры ли концепты культуры? не изобретения ли они исследователя? в какой мере они существуют для людей данной культуры? в какой мере они реальны? и, следовательно, в какой мере они вообще существуют. Но теперь уже мы расчленим этот «пучок».

Прежде всего отделим вопрос о существовании. Существовать можно в действительности по-разному, и слово существовать можно понимать в разных смыслах. Химеры сознания, например кентавры - полулюди-полукони, в некотором смысле существуют именно как химеры сознания. И создания художников тоже существуют - как, например, Наташа Ростова, или Джоконда, или «Неизвестная» живописца Крамского. И информационные программы существуют, не будучи воплощенными «в металле». И доллар существует как единица в мире ценностей и еще иначе - как бумажка. Вопрос о существовании, который, таким образом не относится только к концептам культуры, мы выделим в особую статью - Быть, Существовать (см.).

Далее из названного «пучка» можно вычленить тесно связанный с первым другой вопрос - о реальности. Этот вопрос, как легко видеть, - лишь новый вариант очень старого спора о реальности концептов, поднятого еще схоластами Средневековья. Сообразно даваемому ответу, схоласты, как известно, разделились на «реалистов» (с их принципом: «общее реально до вещей»; универсалии, общие понятия реально существуют вне человеческого ума, они имеют идеальную природу); «номиналистов» (с противоположным принципом: «универсалии - это лишь имена после вещей», реальны только отдельные единичные вещи) и «концептуалистов», занявших промежуточную между «реалистами» и «номиналистами», компромиссную позицию. И в этот вопрос также мы, по понятным причинам, здесь углубляться не будем (подробно он рассмотрен нами в кн.: Языки и метод [к современной философии языка]. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998).

Наиболее важен для нашей темы остающийся вопрос: в какой мере концепты культуры, как мы их определили, существуют для людей данной культуры?

Прежде чем перейти к его более детальному разбору, сразу сформулируем нашу исходную гипотезу - а она и есть в общем виде ответ на поставленный вопрос: концепты существуют по-разному в разных своих слоях, и в этих слоях они по-разному реальны для людей данной культуры.

В основном признаке, в актуальном, «активном» слое концепт актуально существует для всех пользующихся данным языком (языком данной культуры) как средство их взамопонимания и общения. Если вернуться к приведенному выше примеру, то говорящие на русском языке все знают, что «23 февраля» и «8 марта» - это праздники, праздничные, нерабочие дни и т.д. Будучи средством общения, концепт в этом своем «слое» включается, помимо духовной культуры в собственном смысле этого слова, еще и в структуры общения и в мыслительные категоризации, связанные именно с общением (например, в практические классификации, такие, как «рабочие» - «нерабочие» дни). Этот аспект концептов мы здесь рассматривать не будем (отсылаем читателя к специальным работам, например к работе: Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога [концепт, категория, прототип] // Научно-техн. информация, сер. 2. 1992, № 3).

В дополнительных, «пассивных» признаках своего содержания концепт актуален лишь для некоторых социальных групп. Так, «23 февраля» - для военнослужащих, особенно старшего поколения; «8 марта» - для деятельниц феминистского движения, и т.п. Притом во всех таких случаях актуализируются «исторические», «пассивные» признаки концепта главным образом при общении людей внутри данной социальной группы, при общении их между собой, а не вовне, с другими группами.

Внутренняя форма, или этимологический признак, или этимология открывается лишь исследователям и исследователями. Но это не значит, что для пользующихся данным языком этот слой содержания концепта вообще не существует. Он существует для них опосредованно, как основа, на которой возникли и держатся остальные слои значений (более детально см. здесь ниже).

Как мы видим, вопрос о реальности концепта связан с вопросом о его содержании, а последний - с вопросом о методе, каким это содержание устанавливают.

Соотношение компонентов в содержании одного концепта (или явления культуры) и способы их обнаружения занимали исследователей с самого начала, с того момента, когда духовная культура была осознана как особая сфера и как предмет исследования. И с самого начала это был вопрос о методе. На нем необходимо остановиться, хотя - это совершенно очевидно - большинство читателей этой книги не являются исследователями. Вопрос о методе обращен не к исследователям, точнее, не только к ним, - он возникает перед всяким человеком, который хочет осознать духовные концепты своей культуры, потому что - подчеркнем еще раз - вопрос о методе это в то же время и вопрос о содержании и о реальности концептов.

1.3 Разграничение употребительных понятий когнитивной лингвистики и некоторых искусственных различий между понятиями «концепт» и «категория»

Вероятно, самым важным для языкознания сегодняшнего дня является упорядочение метаязыка. Конечно, можно запастись терпением, ожидая, что понятийный аппарат, повинуясь эволюционным закономерностям, со временем адаптируется к лингвистическому ландшафту, однако по-человечески всегда жаль видеть определенные, менее приспособленные метаязыковые формы, обреченные на вымирание. Сочувствие к существующим в этом ландшафте маловразумительным формам заставляет volens nolens отказаться от позиции лингвистического дарвинизма, чтобы искусственно привязать реликтовую метаязыковую фауну к среде обитания. Впрочем, даже если подавить «человеческое, слишком человеческое» желание сохранить эти реликты, невозможно обойти объективный закон взаимного влияния означающего и означаемого. Из этого закона следует, что не только развитие знания вызывает к жизни символы, представляющие это знание, но и сами символы оказывают влияние на мировоззрение.

Профессор Троттельрайнер из повести С. Лема «Футурологический конгресс» приводит забавные выкладки футуристического прогноза, основанные на деривационных возможностях языка, например противопоставление я явь имплицирует якобы корреляции типа ты тывь, мы - мывь и т.д., что, по мысли профессора, должно означать появление множественности сознания в обществе будущего. Как бы это смешно ни выглядело, реальное существование долго живущих случайностей в языке заставляет задуматься о необходимости закономерной функциональной оптимизации выражений, которые характеризуются множественностью интерпретаций.

Множественность смыслов, порождая досадную неопределенность, объясняется отсутствием прочной теоретической базы основного направления современного языкознания, то есть когнитивной лингвистики. Несмотря на огромное число эмпирических исследований, выполненных в этом модном русле, базовые категории остаются все еще размытыми. «Тот факт, - пишет С.В. Иванова, - что метаязык когнитивной лингвистики не устоялся, находит свое выражение в различных интерпретациях одних и тех же терминов, постоянном создании новых, которые соперничают с уже имеющимися в том, что касается области применения и определений, в выявлении различных взаимосвязей между имеющимися терминами» [Иванова 2004: 126].Уже традиционными становятся вопросы о разграничении концепта и категории, концепта и значения, концепта и понятия, концепта и концептуальной сферы и т.д., уже приходится задумываться над тем, является ли любовь, или цвет, или оценка концептом или категорией.

Целью настоящей работы является попытка, с одной стороны, более четко разграничить самые употребительные понятия когнитивной лингвистики, а, с другой стороны, снять некоторые искусственные различия между понятиями «концепт» и «категория», которые иногда интуитивно смешиваются, а иногда драматически друг другу противопоставляются. Остается лишь сожалеть о том, что полностью упразднить сейчас соответствующие термины невозможно; ведь это было бы то же самое, что закрыть Америку (несмотря на всю возможную пользу от этого закрытия). Если уж нельзя закрыть Америку, надо ее простить и приспособить к решению проблем сегодняшнего дня.

Категоризация

Самое важное, с чем человек сталкивается в жизни, есть категоризация, то есть подведение всего и вся, что его окружает, под некие общие разряды. В этом смысле категоризация есть обобщение (типизация) составных частей мира. Типизация или, иначе говоря, подведение под тип («рубрику опыта») происходит постоянно, безостановочно и независимо от сознания человека. Обобщается то, что человек видит (дерево, птица, дом и т.д.), что делает (например, человек катается на лодке, на велосипеде, карусели), о чем размышляет, отвлекаясь от обыденности жизни (например о грамматических явлениях, таких как предложение, число, падеж, таксис и т.д.), что оценивает через свою призму чувств (что такое хорошо и что такое плохо).

В своей современной трактовке (в отличие от трактовки категорий Аристотелем) проблема категоризации восходит, вероятно, к мысли Б.Ли Уорфа о выделении (isolating) разрядов, которые включают не самоочевидные сущности, а сущности, испытавшие влияние языка [Уорф 1961: 174]. После Уорфа обнаруженные в языках расхождения в именовании некоторых смыслов или смысловых пар, таких как «день», «дерево», «мать», «рука»/«кисть руки», «голова»/«ум», «любовь»/«болезнь», «страх»/ «сердце упало» и т.д., а также логических отношений, таких типа «целое»/«часть» или «общее»/ «частное», «общее»/«различное» и т.д. стали называться различиями в способе категоризации. В настоящее время термин категоризовать () употребляется чаще всего в значении «членить, подводить под родовое имя, обобщать» [Михеев, Фрумкина 1991: 46], о чем можно судить по таким контекстам как членение на категории, структура категории, наивная категоризация, категория мебели, любви, цвета и т.д.

Главными для человека являются повседневные категории, за которыми стоят повседневные понятия, например категории СОБАКА, СИНИЙ, СЛОВО, ЛЮБОВЬ и т.д., в отличие от научных категорий, которые являются либо слишком общими, либо слишком специальными для человеческого сознания (ср. категории СОБАКА vs МЛЕКОПИТАЮЩЕЕ, СИНИЙ vs УЛЬТРАМАРИНОВЫЙ, СЛОВО vs ЛЕКСЕМА, ЛЮБОВЬ vs ЭМОЦИЯ vs ЛИБИДО и т.д.). Категоризация есть ключ к пониманию человеческого мышления, то есть, в конечном случае, к пониманию того, что представляет собой человек.

Любая повседневная категория характеризуется наличием, с одной стороны, объектов категории, с другой стороны, признаков, по которым данные объекты считаются принадлежностью категории. Например, категория ПТИЦА включает такие объекты как воробей, аист, курица, орел, колибри и т.д., которые в той или иной степени характеризуются типическими признаками (наличие клюва и перьев, способность летать и петь и т.д.). При этом одна и та же категория может включать разные типы объектов в < стр. 6 > зависимости от уровня категоризации. Обыденное сознание оперирует базовым (средним) уровнем, который не требует специальных знаний об объектах и легко усваивается, в частности, детьми. Например, перечисленные выше объекты категории ПТИЦА относятся к базовому уровню, в отличие от более высокого (суперординатного) уровня (например, хищные, куриные, журавлеобразные, веслоногие, голенастые, попугаи, длиннокрылые птицы и т.д.) или более низкого (субординатного) уровня абстракции (например, журавлеобразные птицы подразделяются на следующие виды: журавли, трехперстки, агами, пастушки, солнечные цапли, лапчатоноги, дрофы, авдотки и т.д.) [Советский энциклопедический словарь 1980].

Объекты категории не всегда располагаются по отношению друг к другу в иерархическом порядке, поскольку членение одного и того же множества может осуществляться по разным основаниям, особенно если речь идет о социальных категориях. Например, социальная категория ПРОДАЖНАЯ ЖЕНЩИНА (в античную эпоху) может включать в себя несколько видов объектов: 1) по гражданскому статусу: а) рабыни, б) вольноотпущенные, в) свободные; 2) по семейному статусу: а) тайные (замужние), б) явные); 3) по квалификации: а) проститутки низшего разряда (бордельные, уличные, рыночные, мостовые, мельничные, лесные, кладбищенские), б) проститутки среднего разряда (флейтистки, фокусницы, танцовщицы, театральные проститутки, цветочные проститутки, вольноотпущенные гетеры, в) проститутки высшего разряда (свободнорожденные гетеры); 4) по типическим градуированным признакам проституток (лицемерие, нахальство, зависть, корыстолюбие, наклонность к пошлости, склонность к вину, наивное благочестие, стремление к яркой одежде для привлечения клиентов, похотливость и т.д.). В большинстве случае между повседневными категориями существуют размытые границы. Например, в древнем мире, как и в настоящее время, трудно было провести четкую границу между категориями ЧЕСТНАЯ ЖЕНЩИНА и ПРОДАЖНАЯ ЖЕНЩИНА. Несмотря на регламентацию античных реформаторов (учреждение государственных борделей Солона, топографическое обособление кварталов проституток, таких как < стр. 7 > Сабура в Риме или Керамеикос в Афинах, законы, запрещающие браки между полноправными гражданами и проститутками, закон Селевка о ношении драгоценных платьев и золотых украшений, запрещенных для честных женщин и т.д.) отличить честную женщину от проститутки удавалось лишь с известной долей приближения, поскольку каждый из типических признаков проститутки, перечисленных выше, или все эти признаки вместе можно отнести также к представителям других социальных слоев. Сложность размежевания таких понятий как «брачная связь», то есть связь с честной женщиной, и «внебрачная связь», то есть связь с проституткой, усугублялось существованием учреждений, подобных конкубинату, который узаконивал внебрачную связь в качестве временного союза [Блох 1994: 399].

Как правило, категория получает наименование или может обозначаться несколькими наименованиями в языке. Например, для наименования продажной женщины в латинском языке употребляются слова (ср., «зарабатывать»), (ср. «осквернение»), (ср., «стоять перед домом, выставлять товар»), (ср., «сидеть перед домом»). В эту категорию не входит , поскольку это означало бы отождествление проституции со всеми другими незаконными формами удовлетворения полового инстинкта. Кроме того, в категорию античных проституток не входят объекты, которые обозначаются наименованиями «возлюбленная или любовница женатого человека» и «галантная женщина, которая имеет половые сношения лишь с немногими мужчинами по выбору». Главный признак проститутки - продажность, то есть способность вступать в половые сношения с неопределенным множеством лиц с полным равнодушием к личности полового партнера. Поэтому женщин, имеющих случайные связи или находящихся «на содержании», нельзя причислять к проституткам, в отличие от нимфоманок, страдающих повышенным влечением к половым партнерам, которым они отдаются без разбора, даже без вознаграждения.

Вследствие размытых границ между категориями определить принадлежность объекта к категории лучше всего через сравнение данного объекта с «лучшим примером», или с конечной < стр. 8 > составляющей категории, минимальным пределом типизации. Например, лучшими примерами (символами) категории ПРОДАЖНАЯ ЖЕНЩИНА (в античную эпоху) можно считать известных для своего времени гетер: 1) символ похотливой проститутки Валерия Мессалина, жена императора Клавдия, которая вступила в состязание с самой известной в Римской империи проституткой и превзошла ее; 2) символ жадной проститутки - Клодия, жена сенатора Метелла Целера, по прозвищу «Грошовая»; 3) символ проституткиханжи - Теодора, супруга Юстиниана, еще ребенком проституированная в театральном борделе, которая, став императрицей, полностью оправдала пословицу о проститутке в молодости и ханже в старости; 4) символы образованных гетер высшего разряда - Родопис из Навкратиса, Таис из Афин, Аспазия из Милета (подруга Перикла), Кирена, написавшая книгу о фигурах Венеры [Блох 1994: 225].

Размытые понятия

Размытость категорий относится не только к повседневным категориям типа ПТИЦА или ПРОДАЖНАЯ ЖЕНЩИНА, но и к научным категориям типа КОНЦЕПТ и КАТЕГОРИЯ. В работах по когнитивной семантике, особенно зарубежных, эти понятия рассматриваются, как правило, вне зависимости друг от друга. Фокус внимания исследователя когнитивистского толка обычно сосредоточен либо на категориях разных типов (ср. градуированные, перцептивные, социальные, естественные, артефактные категории, категории базового уровня и т.д.), либо на концептах, которые также различаются по типам (чувственные образы, гештальты, понятия, фреймы, схемы, скрипты и т.д.) [Бабушкин 1998: 12-15].

Сравнивая между собой категории и концепты, следует иметь в виду, что сравнивать можно лишь сопоставимые понятия. Сопоставимыми можно считать такие виды ментальных единиц как наивная (повседневная) категория и концепт, который является результатом не логических ментальных операций, а наивной концептуализации: концепт-понятие, концепт-представление, концепт-ассоциация; при этом главным видом всех концептов признается концепт-понятие.

Прочие виды концептов, исключаемые из сравнения концептов и категорий, можно свести к двум основным типам. Первым типом является понимание концепта как двусторонней единицы языка, например А. Вежбицкая понимает концепты как «ключевые слова». Вторым типом является понимание концепта как односторонней единицы (значения): ср. следующие интерпретации: «алгебраическое выражение значения» (Д.С. Лихачев), «созначение национального колорита» (В.В. Колесов), «инвариант значения лексемы» (Е.В. Рахилина), «смысл» (Ю.С. Степанов) [Самигуллина 2006: 50-56].

Однако можно ли вообще сравнивать между собой и тем самым противопоставлять категории и концепты, даже если понимать под концептами внеязыковые ментальные структуры, то есть понятия как наиболее общие представления о сущностях объективного мира?

1. Сомнительно противопоставление категории концептам по схеме, в соответствии с которой объекты реального мира представляют категории, а понятия об этих объектах представляют концепты. Во-первых, в антропоцентрической модели мира не существует объектов мира, о которых нельзя было бы помыслить; во-вторых, человек распределяет по рубрикам не сами вещи, свойства и отношения, а свои представления, мысли, понятия обо всех известных ему формах материи. Поэтому и категории, и концепты суть ментальные образования (структуры мышления).

2. Сомнительно противопоставление концептов и категорий по способности/неспособности вступать в иерархические отношения с однородными явлениями. Утверждение о том, что концепты различают себя друг от друга, а категории объединяют их различным образом в определенные культурно-обусловленные множества, верно лишь отчасти, точнее, не абсолютно. Можно говорить и об иерархии концептов (концепты, микроконцепты, суперконцепты), и об иерархии категорий (категории, суперкатегории и субкатегории).

3. Сомнительно представление, основанное на том, что категории образуют стабильные множества (пределом стабильности можно считать универсальные структуры), в отличие от концептов, которые варьируются от культуры к культуре и от языка к языку. Например, множества СОРНЫЕ РАСТЕНИЯ, КАРТОФЕЛЬ, ЯДОВИТЫЕ РАСТЕНИЯ можно признать категориями, которые существуют наравне с таксономическими множествами по биологическим признакам, образующими иерархии, например: сложноцветные растения > двудольные растения > покрытосеменные растения > цветковые растения > высшие растения. Тот факт, что категория КАРТОФЕЛЬ в наивной категоризации относится не к овощам, а образует отдельную рубрику, объясняется культурой, а не наукой.

...