Роль дискурса СМИ в формировании дискурсивной реальности сегодня многократно возросла в связи с информационной революцией. И тем более заметной в нем становится тенденция к усилению манипулятивного воздействия на массовое сознание. Несомненно, что это затрагивает прежде всего область политического медиа-дискурса, выполняющего, по мнению В. Клемперера, посредническую функцию и являющегося практически единственным каналом общения между политиками и населением [Клемперер 1998].Н. Хомский, подчеркивая особую семиотичность политического медиа-дискурса, назвал его "символической политикой, иначе говоря, политикой неявной, неочевидной для масс [Chomsky 2004: 5]. Политический медиа-дискурс является частью политической коммуникации, которая определяется А.П. Чудиновым как "речевая деятельность, ориентированная на пропаганду тех или иных идей, эмоциональное воздействие на граждан страны и побуждение их к политическим действиям для выработки общественного согласия, принятия и обоснования социально-политических решений в условиях множественности точек зрения" [Чудинов 2006: 6]. Политическая коммуникация изначально преследует цель воздействия на адресата, убеждения и побуждения его к действиям, а не просто объективного изложения фактов, информирования масс.

В связи с этим большой исследовательский интерес представляют способы подачи информации и приемы языкового манипулирования, применяемые в политическом медиа-дискурсе для активного воздействия на массовое сознание. Вопросы речевого воздействия в социальном и политическом контексте изучаются в науке сегодня достаточно интенсивно [Чернявская 2006; Чудинов 2006 и др.].

Политический медийный дискурс практически всегда основывается на целенаправленном применении разнообразных и многочисленных способов воздействия на сознание широких масс, важнейшими из них являются языковые средства и приемы, формирующие скрытый контекст, иногда не один. Создаваемая смысловая многоплановость политических текстов СМИ расширяет их интерпретационный потенциал, позволяя читателю увидеть не только эксплицитные, но и имплицитные смыслы высказываний, т.е. те "параллельные миры", которые сконструированы автором. Задачей нашей статьи является исследование языковых средств и приемов саркастического характера, выступающих в качестве способа создания событийно-содержательной многоплановости текста и воздействия его на массовое сознание в казахстанском политическом медиа-дискурсе. Материалом для анализа послужили статьи известного казахстанского политического журналиста Сапы Мекебаева, опубликованные на веб-сайте "Ratel. kz" [http://ratel. kz/asiope].

Влияние на сознание читателя осуществляется за счет закодированной в тексте субъективной авторской позиции, которая, в свою очередь, обусловливает оценочность и эмоционально-аффективный характер политических текстов. Наблюдающийся в наше время кризис нравственных и социальных ценностей повлек за собой рост тенденции к критическому переосмыслению действительности в обществе, а это, в свою очередь, становится причиной обострения в нем информационного противоборства. Наличие прямой или скрытой критической оценки событий действительности - характерная черта современной прессы. Борьба за умы читателя, идущая сегодня в политическом медиа-дискурсе Казахстана, требует от журналистов использования все более широкого круга нетривиальных вербальных способов воздействия, особенно сатирической направленности.

К одному из видов сатирического обличения действительности относят сарказм (греч. sarkasmos от sarkazo, букв. рву мясо), который отличается беспощадностью, резкостью, язвительностью по отношению к изобличаемому. Несмотря на острую критическую направленность, сарказм строится на осмеянии, насмешке (см., например, поговорку: Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву), т.е. является частью смеховой культуры народа. Сарказм сближается с сатирой в своей конечной цели - борьбе с негативными враждебными явлениями действительности через их осмеяние. Приведем одно из мнений о месте смеха в современном обществе: "Смеховая культура как бы накладывается отдельным пластом на "серьезную". Юмор, сатира, прикол, хохма, ирония, гротеск - эти смеховые формы проглядывают сквозь почти все культурные явления. Почти каждая статья о политике, или экономике, или обществе - непременно имеет в себе смешной намек или иронию. В порой самом серьезном фильме - обязательно есть приколы. Банальный деловой разговор - не мыслим без хоть каких-то смешных вещей. Мы за последние десятилетия настолько привыкли к смеховой составляющей, что без нее те или иные вещи нам кажутся пресными и неинтересными" [http://kondratio. livejournal.com/114345.html].

Сравнивая сарказм и иронию, можно отметить, что они сходны в том, что строятся на усиленном контрасте подразумеваемого и выражаемого, но сарказм требует немедленного намеренного обнажения подразумеваемого смысла и поэтому всегда включает в свою структуру элемент экспликации подразумеваемого. "Вопрос о том, является ли сарказм лишь одной из форм реализации иронии или он в значительной степени отличается от нее характером выражаемой им оценки, остается до сих пор открытым. Большинство исследователей сходятся во мнении, что сарказм - это подвид иронии, крайняя ее точка", - пишет А.С. Костыгова [Костыгова 2013: 102]. Она также полагает, что к семантико-прагматическим параметрам сарказма, отличающим его от иронии, можно отнести объект саркастической оценки. Если ирония может быть направлена на ситуацию, стечение обстоятельств, то объектом саркастической насмешки всегда является сфера человека, так как сарказм обусловлен прагматическими и социальными факторами, которые релевантны лишь тогда, когда речь идет о человеке [Костыгова 2013: 102].

саркастический ирония русскоязычный политический дискурс

К различиям сарказма и иронии можно отнести и эмоциональный посыл автора: если автор саркастического высказывания руководствуется высшей степенью негодования, причем открытого, то в ироническом высказывании говорящий не проявляет негативных эмоций подобной интенсивности и не стремится к их явному обнажению, скорее, он их маскирует под внешне благообразной формой.

Благодаря своей открытой обличительной направленности сарказм широко используется в условиях современной острой политической борьбы. Рассмотрим некоторые распространенные в казахстанской политической журналистике языковые средства создания сарказма, анализируя статьи известного оппозиционного журналиста Сапы Мекебаева (см. их на сайте http://ratel. kz/asiope). В качестве основной приметы его индивидуально-авторского стиля, отличающегося богатством и разнообразием художественно-стилистических приемов сатирическо-саркастической направленности, отметим предпочтение, которое журналист отдает специфическим стилистическим фигурам, основанным на нарушении логических связей: антифразису, алогизмам, катахрезе, апофазии, остраннению и т.п. Благодаря эффективному использованию перечисленных художественных средств, журналист воссоздает перед читателями сатирическую картину казахстанской политической реальности, для которой абсурдность и алогичность является не продуктом субъективного восприятия и вымысла отдельного автора, а неотъемлемым сущностным свойством бытия. Автор только помогает читателю увидеть это в отдельных разрозненных фактах, выстраивая целостную картину и опираясь на его фоновые знания, образное мышление, языковую интуицию. Для этого в распоряжении журналиста находится целый арсенал художественно-стилистических фигур и средств, построенных на подчеркивании алогичности, абсурдности явлений окружающей действительности.

Как известно, логические связи нарушаются в ходе сближения контрастивных понятий, либо изменения привычного взгляда на вещи, явления, события, либо представления абсолютно совместимых понятий как чего-то противоречивого, несовместимого, странного, либо противопоставления смысла высказывания и интонации.

В алогизме, типичном для журналиста стилистическом приеме, логические связи нарушаются с целью умышленного подчеркивания существующего противоречия. Например:

Я лично безоговорочно верю в рекордные надои Досмухамбетова, поскольку своими глазами не видел, как он ежедневно выжимает по 7 ведер молока из отдельно взятого коровьего вымени (19.05.2016. Талгат Досмухамбетов - дояр авторитетный).

Им что министра похвалить, что проститутку поругать - всё без страха дается (19.05.2016. Талгат Досмухамбетов - дояр авторитетный).

Как нам стало известно из надежных источников, не вызывающих доверия, аким Восточно-Казахстанской области Даниал Ахметов будет привлечен к строгой ответственности за превышение мер необходимой самообороны от критики и покушение на свободу слова в группе лиц по предварительному сговору (20.04.2016. Как зачищают сайты).

Детям взрослым, говорит, помочь не могу - "возможность ограничена". Уже март наступил, а он, как сам признается, еще с осени до сих пор в одной и той же куртке ходит, потому что "нет другой". Карагандинские пенсионеры, успевшие за зиму сменить по нескольку дубленок и норковых шуб, очень сочувствуют бедному акиму (1.03.2016. Байбек на байке).

Рассматриваемые алогизмы саркастического характера порождают многочисленные смысловые приращения, вскрывающие несправедливость и недостатки в описываемых явлениях и событиях. Нами обнаружено очень своеобразное, чисто авторское - "мекебаевское" - преобразование этой стилистической фигуры, которое мы терминизировали бы как "псевдоалогизм" или "квазиалогизм". Автор воссоздает структуру алогизма, которая состоит из двух противоречащих, несовместимых друг с другом по смыслу частей, подчеркивая противопоставление употреблением противительного союза "но". А противоречие по смыслу на самом деле отсутствует - оба явления сходны или тождественны, что подтверждается лексическими повторами или однокоренными номинациями якобы противопоставляемых понятий: Когда твоя фамилия засветилась в списках скандального "панамского дела", надо как-то объяснять это, а не хамить - журналисты не злопамятные, но злые, и память у них хорошая (12.05.2016. Уринотерапия зрения).

Еще одним характерным для сатиры С. Мекебаева стилистическим средством выступает апагогия - доведение до абсурда. Абсурд (от лат. absurdus, не звонкий) в обычном значении - бессмысленный, нелогичный, преступающий границы дискурсивного рассудка. Так, "сведение к абсурду" означает выявление скрытой бессмыслицы утверждения через последовательное выведение следствий из мысли, лежащей в предпосылках. "Сводить что-либо к абсурду значит следовать за оппонентом с целью его опровержения, вернее даже, идти за ним до самого конца, пока он сам себя не опровергнет. Логически состоятельное, философской ценности подобное доказательство не представляет. И следствия, и абсурдность чего-либо всегда могут служить предметом спора", - пишет Андре Конт-Спонвиль [Конт-Спонвиль 2012: 21]. Приведем примеры "доведения до абсурда":

1) Прежде чем беспокоить премьера и генпрокурора, надо было продумать, как на практике будут приводиться в исполнение вердикты о телесных наказаниях. Скажем, публичные порки, разумеется, надо назначать на выходные дни и проводить их на центральных площадях городов при большом стечении народа. Для битья провинившегося по ягодицам, бедрам или спине рекомендуется использовать розги, ремни, плети, кнуты, батоги, ротанговые трости и шпицрутены. Особо злостных нарушителей ПДД следует доставлять в парламент в дни совместных заседаний палат и пропускать их через строй депутатов, чтобы каждый мажилисмен и сенатор мог шлепнуть их по попкам своим мандатом, а Бектас Бекназаров шел бы следом и считал шлепки (12.04.2016. Публичная порка чепухи).

2) Председатель сената Касым-Жомарт Токаев оставил такую запись в Twitter: "Теракт в Актобе в канун святого Ораза (экономист Ораз Жандосов вздрогнул и перекрестился. - С. М.) - проявление крайнего цинизма и жестокости бандитов. Принимаются самые жесткие меры для их наказания".

При всем уважении к выдающейся со всех сторон личности нашего сенатского спикера, его критерий оценки нравственных качеств бандитов вызывает вопросы.

По его логике, если теракт совершается накануне священного поста - это, значит, крайний цинизм и жестокость.

А если террористы станут злоумышлять в обычные будни, это что - проявление крайней сентиментальности и милосердия?

Можно ли, например, какие-нибудь мелкие профессиональные праздники также относить к скоромным датам, когда можно что-нибудь взорвать с гуманистическими целями? (6.06.2016. Благочестивый Токаев).

3) Он пообещал убрать машины со всех обочин дорог и из дворов жилых домов. Где будут стоять более полумиллиона автомобилей, только официально зарегистрированных в южной столице, аким не сказал. Это уже не его дело. Надо бы ему еще запретить плевать против ветра после 11 вечера - примерно такая же степень эффективности решения будет (12.05.2016. Уринотерапия зрения).

Своим излюбленным приемом автор доводит до логического завершения высказывания политических деятелей, казалось бы, вполне соответствующие здравому смыслу, но последовательно доведенные до конца они проявляют свою скрытую бессмыслицу и абсурдность, изобличая несостоятельность и ограниченность людей, их произносящих.

саркастический ирония русскоязычный политический дискурс

Антифразис, который базируется на контрасте видимого и скрытого смысла выражения, в приведенных ниже примерах передает тонкую насмешку автора, прикрытую внешней учтивостью:

1) Впрочем, на свежие идеи Байбек и без нас богат.

"Сегодня 86 сотрудников акимата пересядут на велосипеды, - пофантазировал он. - Я сам планирую сесть на велосипед. Если мы не покажем пример, кто его покажет?" Вероятно, для акима наймут велорикшу - кто-то же должен крутить педали (1.03.2016. Байбек на байке).

2) Молодой аким Алматы Бауыржан Байбек, сам порой не осознавая собственной мудрости, временами выдает фразы, имеющие куда более глубокий контекст, нежели он мог предполагать. Например, в числе главных достоинств нового фонтана, который будет разбит в честь тысячелетнего юбилея города, он назвал возможность "бегать между его струйками" (1.03.2016. Байбек на байке).

В антифразисе слова употребляются в привычном значении, но иногда рядом с ними появляется лексема, дающая возможность нового прочтения семантики выражения, изменяющее его значение на противоположное, как в примере 1 лексема пофантазировал позволяет читателю интерпретировать все сказанное акимом как не вызывающее доверия, нереалистичное, невыполнимое. Эта импликатура закрепляется в последующем ироническом высказывании о том, что для акима наймут велорикшу, потому ведь надо кому-то крутить педали.

В примере 2 подобную "провоцирующую" функцию выполняет слово выдает (фразы), которое добавляет в смысловое поле текста ассоциации с несерьезным, легкомысленным отношением и поведением, см. идиомы русского языка: выдает номера, выдал очередной опус, выдает остроты.

Катахреза строится на сочетании не контрастных по природе понятий, ситуаций для создания большей художественной выразительности. Хотя понятия неконтрастны, но в тексте они вступают в противоречие, поддерживаемое отдаленными ассоциациями, заданными автором, поэтому они алогичны, непредсказуемы и создают оригинальные образы давно знакомых предметов, явлений.

Сергей Кулагин, два года назад верховной милостью рукоположенный в акимы Акмолинской области и чей святой лик однажды замироточил на фреске кафедрального собора города Рудного, на очередном мирском заседании грозит директору озеленительной конторы: "Деревья если засохнут, я тебе грабли оторву!" Паства хохочет, униженный директор прячет свои грабли за спину и тоже смеется хамской выходке областного архиерея (12.05.2016. Уринотерапия зрения).

Сарказм автора в описываемой ситуации основывается на пересекающемся совмещении религиозных и административных понятий, в принципе не находящихся в непримиримом противоречии: аким - архиерей, архиерей - директор озеленительной конторы, святой лик замироточил - хамская выходка, грозит. Катахреза выражается в таких словосочетаниях, как верховной милостью рукоположенный в акимы Акмолинской области, областной архиерей, паства хохочет, очередное мирское заседание и т.п., а также в контрастном использовании высокого и разговорно-просторечного стилей изложения: верховной милостью рукоположенный, святой лик замироточил - грабли оторву, хохочет.

Здесь на первый план выходят язвительная насмешка, автор критикует хамское поведение руководителя области, унижающего подчиненных, создавая типичный образ чиновника, осознающего свою полную безнаказанность.

Остраннение (или "очуждение") построено на представлении привычного предмета, явления не в обычном контексте, а как бы вырванным из него, что делает его непохожим, неузнаваемым. Автор использует эффект "свежего взгляда" на привычное, что меняет наши представления о нем и создает новый образ:

А транспортный апокалипсис будущего Алматы, наверное, будет выглядеть так.

На Восточной объездной дороге из-за гололеда столкнулись несколько велосипедистов, не успевших переобуться в зимнюю резину, - образовался многокилометровый затор. На проспекте Абая двое водителей навороченных самокатов, отпрысков высокопоставленных чиновников, устроили гонку на выделенной полосе, парализовав движение экологически чистого гужевого транспорта. Полиция перекрыла центр города - Байбек на байке (электрическом) в сопровождении чиновников на трехколесных великах объезжает объекты Универсиады.

Бисмарку приписывают слова, что никогда столько не лгут, как во время войны, после охоты и до выборов. А у нас как раз война за мир, выборы и всем охота (1.03.2016. Байбек на байке).

Сапа Мекебаев с помощью приема остраннения, создает сюрреалистическую и одновременно юмористическую (движение экологически чистого гужевого транспорта; из-за гололеда столкнулись несколько велосипедистов, не успевших переобуться в зимнюю резину; чиновники на трехколесных великах; Байбек на электрическом байке) картину транспортного апокалипсиса мегаполиса, которая в то же время разбавлена чрезвычайно реалистическими и узнаваемыми казахстанцами реалиями и деталями (отпрыски высокопоставленных чиновников, устроили гонку на выделенной полосе, полиция перекрыла центр города, на Восточной объездной дороге).

Автор с издевкой изобличает власть, далекую от подлинных нужд народа, жестко критикуя стиль руководства высокопоставленных чиновников, ответственных за благополучие огромного города.

При апофазии в конце строфы, абзаца или целого произведения высказывается мысль, противоречащая сказанному в начале, т.е. автор как бы противоречит самому себе. Например: В Алматы изгоняют бесов капитализма и давят бульдозером идеологическую ересь, которую несут видеокассеты и диски с продукцией западной киноиндустрии. Главным инквизитором назначен руководитель предвыборного штаба КНПК Айкын Конуров. При этом ни итальянские костюмы, ни швейцарские часы, ни американские айфоны коммунистов не пострадали (1.03.2016. Байбек на байке).

Особое место в творчестве Сапы Мекебаева, воссоздающего сатирический образ современной казахстанской политической действительности, занимают аллюзии. Широко известные литературные образы, произведения, кинофильмы, фрагменты пословиц естественным образом вкрапляются в текст, отсылая читателя к своему источнику и вызывая у него устойчивые ассоциации. Например:

1) Пока депутаты видят сны разума, они безопасны. Ради политической стабильности и межгражданского согласия нельзя им думать, говорить и, тем более, что-то делать. Стоит кому-то из них временно выйти из анабиоза, как вся страна лишается покоя (12.04.2016. Публичная порка чепухи).

2) Еще ни одна корова не мычала против, когда ей говорили, что она дает 72 литра молока (19.05.2016. Талгат Досмухамбетов - дояр авторитетный).

3) Конечно, дать отлуп проституткам - тоже позиция. Только конкретной пользы для общества от этого мало (19.05.2016. Талгат Досмухамбетов - дояр авторитетный).

В примере 1 использование выражения сны разума порождает ассоциацию с названием известного офорта испанского художника Франсиско Гойи "Сон разума рождает чудовищ". Пример 2 отсылает читателя к разговорному идиоматическому выражению "чья бы корова мычала", которое используется в значении "лучше помолчал бы, сам не без греха". В 3-м примере аллюзия построена на отсылке к роману Михаила Шолохова "Поднятая целина", в котором юмористический персонаж дед Щукарь на собрании "дает отлуп" кандидату вместо того, чтобы "дать отвод".

Аллюзии используются и в заголовках статей "Талгат Досмухамбетов - дояр авторитетный", "Благочестивый Токаев". В первом случае словосочетание дояр авторитетный ассоциируется с репликой героя фильма "Джентльмены удачи": "Ты, конечно, Доцент, вор авторитетный"; во втором случае - ассоциация с названием фильма "Благочестивая Марта" по пьесе де Молина.

Но особенность индивидуального стиля Сапы Мекебаева проявляется в том, что он использует аллюзию не просто как отдельный стилистический прием в тексте, а строит на ней весь текст целиком, закладывая в основу построения сюжета, описания поведения героев, характеристику персонажей. Ассоциативный феномен аллюзии как бы выстраивает параллельный сатирический план текста и дает читателям стереоскопическую объемную картину события, в которой беспощадно, со всей возможной остротой высвечивается абсурдность происходящего. Целиком построена на аллюзии его статья "Донна Гульжана нарушила омерту", в которой описание обычного парламентского заседания ассоциативно перекликается с сюжетом известного романа Марию Пьюзо "Крестный отец" и фильмом, снятым по нему. Выстраивается ряд ассоциаций: государственные деятели - главари мафии, депутат Карагусова - донна Гульжана, государственные органы - мафиозные кланы; с сарказмом и иронией используется специфическая лексика: закон омерты, консильери, донна, объявить вендетту, местные кланы; и фразы-аппликации: "предложение, от которого нельзя отказаться", "В общем, ничего личного - только бизнес, как говорят в некоторых сицилийских семействах".

Мастерство политической сатиры журналиста проявляется и в тонком, стилистически оправданном использовании перифразы, когда одно и то же явление именуется целым рядом номинаций, отличающихся друг от друга саркастически-ироническими смысловыми приращениями. Например: проститутки - путаны - самоотверженные труженицы сексуального фронта - работницы коммерческого секса (19.05.2016. Талгат Досмухамбетов - дояр авторитетный); депутат Карагусова - "донна Гульжана" - заслуженный ветеран депутатского корпуса Гульжана Карагусова - человек запредельной честности и отваги (6.04.2016. Донна Гульжана нарушила омерту).

Как известно, сарказм позволяет говорящему достигать максимального эффекта в том случае, когда адресат в процессе интерпретации саркастического смысла опирается на контекст и предыдущий коммуникативный опыт, т.е. успешно оперирует лингвистическими, так и экстралингвистическими знаниями.

Ряд исследователей говорят о незначительности юмористической и позитивной составляющей в сарказме или даже полном отсутствии ее. Но современная казахстанская политическая сатира, активно эксплуатирующая средства и приемы саркастической направленности, беспощадно и остро обличая недостатки и уродства окружающей действительности, остается позитивной, доброй, вызывающей смех как катарсис, смех сквозь слезы, который М.М. Бахтин определил как "очищающий смех". Что стоит только пожелание в конце каждой статьи Сапы Мекебаева "Берегите себя!".

Список использованной литературы