Игра слов, как объект перевода

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Кыргызской Республики

Учреждение «Бишкекский гуманитарно-правовой колледж»

БГПК

Переводческое дело «Английский язык»

Курсовая работа

Игра слов, как объект перевода

Работу выполнила

студентка группы А-6-18

обучающаяся по специальности

«Переводческое дело. Английский язык»

Болотканова А.Б.

Научный руководитель:

преподаватель Жусуп уулу Улук

г. Бишкек 2020



Содержание

Введение

1. Понятие и значение игры слов

2. Основные способы и подходы к переводу игры слов

Заключение

Список использованной литературы



Введение

игра слово перевод каламбур

Данная работа посвящена изучению особенностей английской игры слов и способов ее воссоздания в переводе.

Актуальность данной работы обусловлена тем, что перевод игры слов процесс сложный, и особенности этого процесса недостаточно хорошо изучены.

Цель работы - проанализировать существующие научные работы по особенностям игры слов, рассмотреть основные классификации игры слов, проанализировать существующие способы перевода каламбуров с английского на русский язык.

Для достижения поставленной цели нам потребуется решить следующие задачи:

Проанализировать существующие научные работы по особенностям игры слов, рассмотреть основные классификации игры слов;

Проанализировать существующие подходы к переводу игры слов;

Ознакомиться с основными способами перевода игры слов, позволяющим сохранить комический эффект.

Объект исследования - английские игры слов, как объект перевода на русский язык.

В работе использованы такие методы, как метод сплошной выборки, контекстуальный анализ и структурно-семантический анализ.

Работа состоит из введения, теоретической части, заключения, списка использованной литературы.

Теоретическая часть разделена на два раздела: в первом представлены - понятие и значение игры слов и ее классификации; и во втором - основные подходы к переводу игры слов и возникающие в связи с этим трудности.

В заключении содержатся выводы по исследуемой теме, сделанные исходя из целей, которые были поставлены во введении.



1. Понятие и значение игры слов

Большинство современных исследователей придерживаются точки зрения, что источником комического является несоответствие между ожиданием и реальностью, то есть столкновение двух планов восприятия. Игра слов, в самом широком значении, представляет собой яркий пример такого понимания комического. Вот что говорит об игре слов, или о каламбуре, О.А. Черновол-Ткаченко: «Наиболее естественными и распространенными лингвистическими средствами выражения комического являются парадоксы, игра слов, аллюзии, метафоры, художественные сравнения ввиду того, что они обладают двойным значением, a, значит, изначально несут в себе бисоциацию» [27:118].

Прежде, чем перейти к более подробному рассмотрению каламбура, нужно уделить внимание вопросу терминологии. У научного сообщества нет общей точки зрения на вопрос, стоит ли разграничивать понятия «каламбур» и «игра слов». Некоторые исследователи утверждают, что каламбур и игра слов - это понятия разного объема, и данные стилистические приемы находятся в родовидовых отношениях. Такого мнения придерживаются С.Н. Влахов и С.В. Флорин: они считают, что каламбур - это один из видов игры слов [6].

Сазонова Л.А. поддерживает точку зрения о необходимости разделить эти понятия. Она разграничивает каламбур и игру слов по принципу одновременности или последовательности реализации двух значений одной языковой единицы. В игре слов, по ее мнению, оба значения реализуются последовательно, a в каламбуре -- одновременно [21].

Некоторые ученые считают, что данные термины обозначают одно и то же явление, и все различия заключаются лишь в сферах их употребления. По мнению А.В. Федорова, «одна из словесных форм выражения комического каламбур. В общепринятом кратчайшем определении - игра слов» [26:244].

Многие ученые, однако, не находят нужным разграничивать эти понятия и считают их синонимичными. Такой точки зрения придерживается множество исследователей, что подтверждается рядом определений:

«Каламбур - остроумное выражение, шутка, основанные на использовании сходно звучащих, но различных по значению слов или разных значений одного слова; игра слов» [Ефр].

«Каламбур - игра слов, использование разных значений одного и того же слова (или двух сходно звучащих слов) с целью произвести комическое впечатление» [Уш].

«Каламбур -- сознательная игра слов, построенная на возможности их двоякого понимания» [14].

«Каламбур - игра слов, по двусмыслию их, двоякому значенью» [Даль].

«Pun - the use of words or phrases to exploit ambiguities and innuendoes in their meaning, usually for humorous effect; a play on words» [Cl].

В данной работе каламбур, в дальнейшем, мы будем считать синонимом игры слов.

В научной литературе существует множество определений каламбура. Максимально полную и точную дефиницию находим в Большой Советской Энциклопедии [БСЭ]: «Каламбур стилистический оборот речи или миниатюра определенного автора, основанные на комическом использовании одинакового звучания слов, имеющих разное значение, или сходно звучащих слов или групп слов, либо разных значений одного и того же слова или словосочетания».

Приведем некоторые виды каламбуров:

Сопоставление омонимов;

Созвучие слов в узком контексте;

Столкновение омофонов;

Сопоставление омографов;

Разрушение и переосмысливание устойчивых словосочетаний и фразеологизмов;

Разные значения слова или словосочетания;

Шуточная этимологизация и т.д.» [БСЭ].

По мнению Малыхиной Н.В.: «Сущность каламбура, исходя из анализа литературы, заключается в столкновении или внезапном пересечении двух резко контрастирующих значений в одной звуковой или графической единице. Успех каламбура обеспечивается непредсказуемостью появления того или иного элемента в речевом потоке, то есть эффектом неожиданности» [15].

В продолжение темы приведем слова исследователя С.А. Колесниченко, «появление каждого элемента речевой цепи как бы предопределяется всеми предшествующими элементами и предопределяет все последующие элементы». Читатель воспринимает, одновременно либо последовательно, оба значения одной языковой единицы, одно из которых оказывается для него неожиданным [8:107].

А.П. Сковородников говорит о следующих признаках игры слов: наличие двух несовместимых смысловых элементов (один из которых не высказывается напрямую, a лишь подразумевается) и комический эффект [24].

В.С. Виноградов выявил следующую модель функционирования каламбура. С его точки зрения, каламбуры состоят из двух элементов, каждый из которых может быть отдельным словом или целым словосочетанием. «Первый компонент такого двучленного образования является своеобразным лексическим основанием каламбура, опорным элементом, стимулятором игры слов, ведущей иногда к индивидуальному словотворчеству. Второй член конструкции - слово (или словосочетание) - «перевертыш», результирующий компонент, или «результанта», представляющая собой как бы вершину каламбура. Лишь после реализации в речи второго компонента и мысленного соотнесения его со словом-эталоном возникает комический эффект, игра слов» [4:202].

Важно отметить, что стимулятор каламбура, по мнению Виноградова, не обязательно должен находиться в непосредственной близости от «результанты». Он может располагаться в более широком контексте, находиться перед «результатной» или вовсе подразумеваться. Также, результирующим компонентом может быть не одно конкретное выражение, а весь контекст в целом и даже его подразумеваемые компоненты.

Рассмотрим классификации каламбуров, предлагаемые различными учеными.

В.З. Санников выделяет три главных смысловых вида игры слов:

Каламбур «соседи». Этот тип каламбура практически не дает приращения смысла, обычно он представляет собой простое объединение созвучных или схожих по смыслу слов.

Каламбур «маска» подразумевает внезапное столкновение смыслов обыгрываемых слов или фраз, при котором происходит резкая смена одного понимания на другое. Такой каламбур работает благодаря эффекту обманутого ожидания: когда знакомое явление внезапно оказывается ошибочным или абсурдным; либо наоборот - что-то необычное и абсурдное становится привычным и объяснимым.

Каламбур «семья» совмещает в себе признаки рассмотренных выше двух категорий. Происходит внезапное столкновение смыслов (как в категории «маска»), но оба значения сосуществуют друг с другом. К этой группе относятся различные трансформации фразеологических единиц (ФЕ), пословиц и поговорок, известных цитат и крылатых выражений, поскольку понимание таких трансформаций подразумевает знание их прообразов [22, 23].

С.Н. Влахов и С.В. Флорин выдвигают свою классификацию, основанную на внутренней структуре каламбура. Они утверждают, что каламбуры могут быть построены:

На фонетической основе. При этом звуковая сторона каламбура преобладает над семантикой;

На лексической основе. Это каламбуры, основанные на обыгрывании основных лексических категорий:

Многозначных слов,

Омонимов,

Антонимов,

Терминов,

Имен собственных, и т.д.;

На фразеологической основе. Это каламбуры, основанные на обыгрывании отдельных элементов фразеологических выражений [6].

Поскольку на фонетическом уровне звуковая сторона каламбура зачастую слишком очевидно преобладает над смысловой, Влахов и Флорин говорят о переводе каламбуров только двух типов: лексических и фразеологических [6].

Рассмотрим более подробно особенности предлагаемых ими категорий. Для начала обратимся к разновидностям лексических каламбуров.

Полисемантичные каламбуры

С.Н. Влахов и С.В. Флорин разграничивают омонимичную и полисемантичную игру слов: полисемантичный каламбур предполагает, что между значениями слова существует семантическая связь. Каламбуры, относящиеся к этому типу, возможно, самые многочисленные и типичные.

С.Н. Влахов и С.В. Флорин приводят следующий пример: «Рубрика зарубежного юмора в «Крокодиле» носит название «Улыбки разных широт». Комический эффект каламбура основан на полисемии слова «широта». Однако, подчеркивают авторы, основой для каламбура зачастую служат не полисемантичные слова в прямом смысле, a единицы, имеющие один и тот же корень. Смысловые различия между однокоренными словами бывают намного больше, чем между разными значениями многозначного слова. Но даже простое расхождение значений таких слов может породить каламбур. В качестве примера они приводят следующий отрывок из повести Л. Кассиля «Далеко в море»: «Рассказывает кок: «как волну вскинет да прихватит морозом, так она в один момент горой и застывает. Смеются моряки: «- Ай да кок, вот уж действительно сморозил!» [6:294].

Омонимичные каламбуры.

В омонимичном каламбуре семантическая связь между двумя значениями отсутствует или не прослеживается, и автор ее теми или иными средствами создает или восстанавливает.

Пример омонимичного каламбура: «Даже на свежем воздухе нет того свежего воздуха. Сейчас всюду этот -- как он называется? - смог... Вдохнул, сколько смог, и на том спасибо...» [6:299].

Многие каламбуры основаны на парономазии - это явление на первый взгляд сходно с омонимией, однако существенно от нее отличается. Паронимы - это слова, схожие по звучанию, лексико-грамматической принадлежности и родству корней, но имеющие разное значение. Парономазия часто лежит в основе так называемой «детской», или «мнимой», этимологии, на которой зачастую строятся каламбуры. Пример такой детской этимологии можно найти у Л. Кэролла: «От перца, верно, начинают всем перечить. От уксуса - куксятся, от горчицы - огорчаются, от лука - лукавят, от вина - винятся, а от сдобы - добреют. Как жалко, что никто об этом не знает... Все было бы так просто. Ели бы сдобу - и добрели!» [6:300].

Антонимичные каламбуры

Нередко встречается игра слов, построенная на противопоставлении. С.Н. Влахов и С.В. Флорин приводят следующие примеры:

«Многие американцы сложили головы в джунглях Меконга. Многие подняли их, бросив вызов «грязной войне». «Одним агрессия навеки закрыла глаза, другим -- открыла на жизнь...» [6:303].

Каламбуры на основе терминов

С.Н. Влахов и С.В. Флорин подчеркивают, что многие термины создаются на основе слов общего языка, что приводит к смешению терминологических значений с общеязыковыми, a также дает возможность их комического обыгрывания.

М.А. Кулинич, рассматривая номинативные процессы в области информатики и программирования, замечает, что «формирование терминологической системы несколько отстает от развития теории и практики этой науки, поэтому лакуны в терминосистеме активно заполняются жаргонными терминами, шутливыми и ироничными» [10:97].

В качестве примера терминологического каламбура она приводит заглавие книги «Hello, Mr. Chips!», представляющее собой аллюзию на известный роман Дж. Хилтона «Good bye, Mr. Chips», где Chips - фамилия главного героя. «Chips» в жаргоне программистов - это полупроводниковый кристалл, микросхема. Кроме того, она указывает, что для компьютерного жаргона также характерно наличие вымышленных, несуществующих на общеязыковом уровне слов, схожих по звучанию с реальными: frobnicate - бесцельно манипулировать (клавишами на клавиатуре или курсором мыши). Этот вымышленный термин вызывает ассоциации со словом «fornicate» - прелюбодействовать; cruft - неприятное свойство программы, халтура, плохой код. Комический эффект достигается благодаря звуковому сходству со словом «craft» , имеющим практически противоположное значение. Слово «cruft» служит производящей основой для дальнейших словообразовательных процессов: «to cruft together» - смастерить на скорую руку, «cruftsmanship» - халтура, плохо написанная программа. При этом наблюдается следующая закономерность - чем больше вымышленное слово похоже на существующее, тем сильнее производимый им комический эффект.

Каламбуры на основе имен собственных

Так называемые говорящие (значащие, смысловые) имена - довольно многочисленная группа каламбуров. По мнению С.Н. Влахова и С.В. Флорина, почти каждое значащее имя собственное может обладать потенциалом для построения каламбура [6]. В качестве примера каламбура, имеющего в своей основе значимое имя собственное, можно привести название пьесы Оскара Уайльда «Th e Importance Of Being Earnest». В нем обыгрывается созвучие слова «earnest» (серьезный, искренний) и имени Ernest, которым представлялись два главных героя пьесы. Комизм каламбура в том, что именно искренности и серьезности персонажам, выдающим себя за других людей, остро не хватало.

М.А. Кулинич рассматривает следующие группы каламбуров, которые, в дополнение к перечисленным С.Н. Влаховым и С.В. Флориным, можно отнести к лексическому уровню [10]:

1. Производные слова

Например: «lachrymist» - плакса; «mixologist» - мастер составлять коктейли; «computereese» - жаргон специалистов по компьютерам.

Источником комического в первом случае является стилистический контраст между книжным характером словообразовательной основы (от лат. «lacrima» - слезы; термин «lachrymal» применяется преимущественно в биологии и медицине) и значением суффикса -ist (человек, принадлежащий к определенному течению, направлению, профессии), a также общий сниженный характер слова «плакса». Аналогичный прием мы видим в следующем примере - слово «mixologist» (по аналогии с «biologist», «geologist», «paleontologist») должно было бы означать представителя некой загадочной науки «mixology» - науки смешивания. Однако, значение производного слова совершенно ненаучное - "бармен высокого класса, умелый составитель коктейлей".

Для создания комического эффекта часто применяется окказиональное расширение непродуктивных словообразовательных моделей, таких, как:



n + dom а N, n + age а N, n + letа N.

Так, М.А. Кулинич приводит следующий пример из романа Э.М. Форстера [10]: «...in what a perfunctory way the population of noveldom is recruited». Окказионализм «noveldom», образованный по аналогии со словом «kingdom» и ему подобными, обозначает «героев, населяющих роман» и создает юмористический эффект, потому что данное вымышленное слово похоже на реально существующие в языке слова.

Образование окказионализмов по продуктивным словообразовательным моделям также используется для создания юмористического эффекта. Примером может служить продуктивная модель V + er а N.

Полученные производные слова, несмотря на то, что они образованы в соответствии с правилами английского языка, явно преследуют игровую цель, как в следующем примере, взятом из романа Ф. Фицджеральда: «She was a picker up and thrower away of men».

Такие отглагольные существительные, как «waiter», «writer», имеют значение «человек, постоянно и профессионально занимающийся тем или иным видом деятельности». В данном случае комический эффект основан на том, что таким действиям, как «цеплять и бросать мужчин», придается характер профессиональной деятельности.

Сложные слова

Сложные слова в силу своей структуры - столкновения и соединения двух смысловых единиц - хорошо приспособлены для создания комических образов. Как пишет С.А. Венгерова, «наличие двух полнозначных основ способствует их сопоставлению, сравнению, переносу признака с одного предмета на другой в рамках микроконтекста сложной единицы». [3]

М.А. Кулинич приводит следующие примеры данного типа каламбуров: «idiot-box» - телевизор, «talking-head» - диктор телевидения.

Ремотивация идиоматичных сложных слов

Комический эффект может возникать при ремотивации сложного идиоматичного слова, т.е. при возвращении идиоматичному слову его изначального, буквального значения. Механизм такой ремотивации - это образование нового слова, которое опирается на уже существующее слово, то есть является реакцией на него. Рассмотрим пример, взятый из романа П. Вудхауза:

«- You want to know what's the matter? Listen, then, I'm cat-pecked.

Ca t-pecked?

You've heard of men being hen-pecked, haven't you? - said Lancelot with a touch of irritation. Well, I'm cat-pecked».

Идиоматичное сложное слово «hen-pecked» означает «забитый, затюканный женой» [Cl]. Вудхауз образует новое слово «cat-pecked», которое по аналогии означает «затюканный кошкой». При этом происходит ремотивация исходного слова - ему возвращается его прямое, буквальное значение «заклеванный курицей». Идиома разрушается, потому что происходит замена одного компонента на другой, и из-за этого все ее элементы начинают осознаваться как самостоятельные языковые единицы. Это и рождает комический эффект [29].

Слова-слитки

Слова-слитки иначе называют также телескопными образованиями, контаминациями или словослияниями. Пример такого слова: «workaholic» (work + alcoholic) - работяга, трудоголик.

В некоторых случаях такие образования являются вариантом сжатия оксюморонов-словосочетаний в оксюмороны-слова. Природа оксюморона, как стилистического явления, состоит в соединении несочетаемых элементов, поэтому он сам по себе может служить средством выражения комического.

Говоря о каламбурах, стоит упомянуть о понятии информационной энтропии в контексте образования новых слов. Теория нарушенных ожиданий, являющаяся вариантом теорий несовместимости, гласит, что смешно нам становится в том случае, когда мы разрешаем то или иное удивившее нас несоответствие. Работая над доказательством этой теории, канадские и немецкие психологи и лингвисты протестировали юмористические свойства самих слов, как инструмента юмора: они решили выяснить, в каких случаях слова кажутся нам смешными сами по себе, без влияния контекста, просто потому, что мы находим их неожиданными [31].

Крис Уэстбери с коллегами с помощью специального программного обеспечения сгенерировали тысячи вымышленных слов и проверили их на произносимость. Настройки программы выстроили таким образом, чтобы все буквенные триплеты вновь созданных слов встречались и в реальных словах английского языка. Готовый набор вымышленных слов предложили на изучение почти тысяче респондентов, задача которых состояла в том, чтобы ранжировать их по степени производимого комического эффекта. Важным результатом стала высокая согласованность оценок: одни слова раз за разом определялись как смешные («blablesoc», «whook», «mamessa»), a другие - как несмешные («exthe», «turth», «suppect»). Самыми смешными респондентам казались грубо звучащие слова, которые напоминали неприличные реальные: «whong», «dongl», «focky», «clunt». На следующем этапе организаторы удалили такие слова из теста, но это не повлияло на оценки остальных несуществующих слов. Затем исследователи создали новый набор слов, для каждого из которых они определили информационную энтропию - меру того, насколько слово не похоже на реальные, естественные для языка слова. Чем больше слово похоже на реальные слова английского языка, тем его информационная энтропия ниже. Примеры слов с самой низкой энтропией: «subvick», «quingel», «probble». Примеры слов с самой высокой энтропией: «tatinse», «retsits», «tessina».

Ученые выдвинули следующую гипотезу: чем ниже энтропия, то есть чем больше вымышленное слово похоже на реальное, тем оно смешнее, так как человеку сложнее поставить под сомнение реальность его существования. Предложенная исследователями гипотеза подтвердилась. Слова с более низкой энтропией стабильно чаще оценивались респондентами как смешные. Эти результаты хорошо согласуются с теорией нарушения ожиданий. Вымышленные слова кажутся нам смешными, когда они противоречат нашим ожиданиям, что можно считать словом, а что нельзя. Подобные словесные аномалии распознаются нашей психикой, как неопасные и вызывают ответную реакцию в виде смеха.

В данной работе мы, согласно классификации, предложенной С.Н. Влаховым и С.В. Флориным, будем делить исследуемые каламбуры на лексические и фразеологические. Основываясь на классификациях С.Н. Влахова, С.В. Флорина и М.А. Кулинич, лексические каламбуры мы разделим на следующие категории:

Значимые имена собственные

Полисемантичные слова

Созвучия слов в узком контексте

Омонимы и омофоны

Вымышленные слова

Перейдем теперь к рассмотрению каламбуров фразеологического типа.

Многие ученые, например, Н.М. Шанский [28], В.В. Виноградов [5] и В.Л. Архангельский [2], как основной признак фразеологических оборотов выделяют устойчивость, которая проявляется на разных уровнях языка: лексическом (неизменность состава), морфологическом (невозможность образования отдельных грамматических форм) и синтаксическом (нельзя изменить порядок слов). Поэтому вполне логично, что любые нарушения норм употребления фразеологических оборотов мгновенно привлекают внимание читателя. Модификации и преобразования устойчивых выражений - крайне экспрессивные приемы, помогающие автору придать тексту выразительности и добиться комического эффекта.

Как утверждает Сазонова Л.А., сама возможность трансформаций фразеологических единиц (ФЕ) с образованием каламбуров «заложена в лингвистической природе устойчивых словосочетаний и зависит от их основных свойств: раздельнооформленности, воспроизводимости, устойчивости» [21:19].

Нужно отметить, что существуют различные точки зрения на вопрос о том, какие языковые единицы можно считать фразеологическими. Так, к примеру, для Н.Н. Амосовой характерно довольно узкое понимание объема фразеологии [1]. Однако, преобладает сейчас более широкий подход к этому вопросу. Исходя из такого подхода, объектом фразеологии являются все устойчивые сочетания слов с осложненным значением. Нижней границей фразеологизма при этом являются фразовые глаголы - то есть двуслойные образования, в которых один из компонентов может быть служебным словом. Верхняя граница фразеологизма при таком подходе - это сложное предложение [12].

Преобразования фразеологизмов являются прекрасным примером теории нарушения ожиданий: поскольку мы хорошо знакомы с оригинальной формой того или иного выражения, a также нам известно, что обычно форма устоявшегося выражения не меняется, то малейшие ее нарушения сразу обращают на себя внимание, a как только мы распознаем эти аномалии как безобидные нарушения, следует реакция в виде смеха. Такая реакция широко известна, поэтому фразеологические каламбуры весьма многочисленны, и авторы охотно пользуются этим экспрессивным средством.

Рассмотрим теперь способы преобразования устойчивых выражений более подробно. Е.Б. Наумов выделяет следующую особенность «расширения» фразеологизма: использование не всего фразеологизма, a только его содержания, или образа. В таких случаях писатели используют лишь несколько компонентов фразеологизма, однако для того, чтобы читатель смог верно понять контекст и правильно оценить его стилистику, необходимо иметь в виду фразеологический оборот в целом [16, 17].

По мнению К.Д. Приходько, трансформации, посредством которых образуются фразеологические каламбуры, представляют собой разрушение формы и/или содержания оригинальных ФЕ, причем читатель параллельно воспринимает как фразеологическое значение устойчивых выражений, так и прямое значение составных элементов. Такое параллельное восприятие называют «двойная актуализация» [20].

Таким образом, характерными чертами фразеологического каламбура являются двуплановость его восприятия и рождение комического эффекта, обычно вызванного эффектом нарушенных ожиданий [19].

Существует множество приемов обыгрывания ФЕ, которые зачастую сводятся к двум типам преобразований:

Деформация - то есть изменение внешней формы, структуры, компонентов ФЕ;

Модификация - то есть изменение внутренней формы, семантики ФЕ. [6].

Рассмотрим классификацию трансформаций ФЕ, предлагаемую Л. А. Сазоновой. Именно этой классификацией мы будем в дальнейшем пользоваться при анализе исследуемых фразеологических каламбуров. Основным отличительным признаком, по которому все типы трансформаций делятся на две группы, является наличие или отсутствие изменения внешней формы ФЕ.

Внешняя форма выражения не меняется. Изменения происходят только в сфере семантики, не затрагивая структуру выражения, то есть состав, количество и порядок элементов. Такие преобразования Л.А. Сазонова предлагает называть внутренними, или семантическими.

Как подчеркивает Л.А. Сазонова, сущность семантических трансформаций в том, что «автор при помощи контекста членит устойчивое словосочетание на отдельные компоненты и актуализирует семантику какого-нибудь отдельного или каждого слова, составляющего словосочетание. В результате создается двойственность восприятия устойчивого выражения как неделимого целого и как свободного сочетания слов одновременно. Это влечет за собой возникновение широких смысловых ассоциаций» [21:6]. А чем более непредсказуемы ассоциации, тем сильнее эффект обманутого ожидания, a следовательно, и комический эффект.

В качестве примера приведем цитату из романа «Золотой теленок»: «Я, конечно, не херувим. У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость». Устойчивое выражение «это моя слабость» имеет значение привычки, склонности, своеобразной прихоти, от которой нет желания отказаться. В данном случае внешняя форма ФЕ не меняется, однако, семантика выражения вступает в противоречие с контекстом (уважение и соблюдение Уголовного кодекса - явно благое дело, которое никак не может быть чьей-то слабостью), что и порождает комический эффект.

Внешняя форма устойчивого выражения меняется. Поскольку модификация внешней формы всегда приводит к изменению смысловой составляющей, данные приемы преобразования устойчивых выражений целесообразно называть внешними, или структурно-семантическими трансформациями.

Все внешние трансформации можно разделить на два вида исходя из способа нарушения структуры устойчивого словосочетания:

а) трансформации замены, подразумевающие изменение компонентного состава ФЕ путем замены одного или нескольких компонентов переменными элементами.

В качестве примера обратимся вновь к творчеству И. Ильфа и Е. Петрова: «Они [американские кинокартины] рассчитаны на птичьи мозги, на тяжелодумность крупного рогатого человечества, на верблюжью неприхотливость». Авторы заменили последний компонент устойчивого словосочетания «крупный рогатый скот» на не связанное с ним по смыслу, но определяемое контекстом слово «человечество». Несмотря на замену, исходная форма устойчивого словосочетания легко восстанавливается читателем. Параллельное восприятие двух слоев реальности создает необычный юмористический образ.

б) трансформации вклинивания, подразумевающие отклонение от обычного количества компонентов. Рассмотрим пример из романа «Двенадцать стульев»:

«Прощайте, любители сильных шахматных ощущений!»

В данном каламбуре в устойчивое выражение «любитель сильных ощущений» вводится дополнительный элемент. Прилагательное «шахматный» уточняет специфику «сильных ощущений» (этой фразой Остап Бендер заканчивает сеанс одновременной игры в городе Васюки). В итоге получается необычная комбинация слов, которые обыкновенно не сочетаются, и словосочетание приобретает два противоположных значения. С одной стороны, сильные ощущения - это риск, экстрим и опасность. С другой стороны, шахматы считаются спокойной взвешенной неторопливой игрой. Таким образом, каламбур возникает при добавлении дополнительного элемента, порождающего эффект неожиданности, ведь именно нарушение норм словоупотребления и вызывает комический эффект.

2. Основные способы и подходы к переводу игры слов

В этом разделе обратимся к проблеме перевода каламбуров и связанных с этим трудностей. Для начала необходимо рассмотреть понятие переводческой эквивалентности.

В. Коллер выделяет пять видов эквивалентности:

Денотативную, передающую предметное содержание текста;

Коннотативную (стилистическую), передающую коннотации текста;

Текстуально-нормативную, предусматривающую жанровые признаки текста;

Прагматическую (коммуникативную), передающую определенную установку на получателя;

Формальную, передающую художественно-эстетические, каламбурные, и другие формальные признаки оригинала [30].

В.Н. Комиссаров также выделяет пять уровней эквивалентности:

Уровень цели коммуникации.

Уровень описания ситуации.

Уровень высказывания.

Уровень сообщения.

Уровень языковых знаков [9].

В. Коллер отмечает, что важнее добиться эквивалентности всего текста, нежели эквивалентности каждого из его элементов. Также он подчеркивает, что каламбур невозможно адекватно перевести на уровне эквивалентности языковых знаков [30].

По словам Т.Р. Левицкой, «передача каламбура в переводе - труднейшая лексико-стилистическая проблема, так как игра слов основывается на омонимии или близком созвучии, a совпадения такого рода в двух языках очень редки. В таких случаях переводчику приходится прибегать к заменам, и тут от него требуется много находчивости и изобретательности. Однако, иногда игру слов можно сохранить» [11:120].

Исследователи сходятся во мнении, что для того, чтобы сохранить авторскую интенцию, игра слов при переводе должна быть передана соответствующим стилистическим приемом. Однако, на практике переводчики зачастую принимают решение передать игру слов описательными средствами, или вовсе ее опускают.

Н.М. Любимов считал, что переводчик обязан приложить все возможные усилия, чтобы с художественной точностью передать каламбур, имеющий социально-политическое значение. Если же каламбур представляет собой чисто фонетическую или графическую игру, переводчик вправе отклониться от оригинала, чтобы создать собственную игру слов и передать тот комический эффект, на который рассчитывал автор. Это крайне сложная задача, но, по словам того же Н.М. Любимова, «непереводимой игры слов» почти не существует [13].

Н. Галь утверждала, что «непереводимая игра слов» - это поражение переводчика. «Конечно, - пишет она, - порой ты и впрямь бессилен перед какой-то уж очень головоломной задачей. Тогда вернее совсем пожертвовать игрою слов здесь и, может быть, взамен сыграть в другом месте, где у автора ничего и нет, а переводчику что-то придумалось. Но чем меньше потерь, тем, понятно, лучше, и отступать без боя стыдно» [7:136].

При переводе обычного текста задача переводчика заключается в том, чтобы поместить текст в новую языковую форму. Однако, при переводе игры слов необходимо изменить и саму форму исходного текста. Более того, нередко план выражения оказывается важнее плана содержания, и в таком случае необходимо модифицировать даже содержание. Таким образом, идеальным вариантом является ситуация, когда между элементами иностранного языка и соответствующими им элементами языка перевода существуют не просто частичная эквивалентность, но полностью эквивалентные отношения, охватывающие несколько значений. В таких случаях языковую игру удается передать практически без потерь, минимально изменяя содержание оригинального каламбура и сохранив его форму. Однако, такие ситуации весьма редки.

Стоит отметить, что даже в этом случае не всегда возможен абсолютно удачный перевод: между эквивалентами часто находятся неочевидные различия в сочетаемости. Следовательно, при переводе каламбуров переводчик неизменно встает перед необходимостью пожертвовать одним из аспектов игры слов. Он может отказаться от стилистического приема каламбура и передать лишь содержание, или же сохранить каламбур, но при этом изменить образ и отклониться от оригинального значения; он может даже совершенно пренебречь содержанием и передать исключительно языковую игру [6].

По мнению О.В. Троицкой, основными приёмами перевода каламбура являются опущение, компенсация и калькирование [25].

Опущение подразумевает отказ от передачи каламбура; текст оригинала передается на другой язык посредством простого перевода.

Компенсация - это замена непереданного компонента оригинала аналогичным компонентом, восполняющим потерю информации и способным оказать схожее воздействие на реципиента. Это означает, что переводчик создает свою собственную языковую игру, которая, хоть и напоминает авторский каламбур, может иметь совершенно иную основу и реализовываться иными средствами. «Даже термин «перевод» здесь часто неуместен, поскольку от данности оригинала не осталось ничего; тем не менее, в рамках переводимого произведения такую «интерпретацию» несомненно следует считать правильной» [6:301].

Калькирование означает, что лексические единицы одного языка переводятся путем замещения их структурных компонентов соответствующими элементами языка перевода. Получившаяся при этом новая лексическая единица «копирует» состав и структуру оригинальной единицы.

Рассмотрим подробнее подходы к передаче лексических каламбуров различных типов.

Перевод полисемантичных каламбуров

Обратимся к уже рассмотренному выше примеру. С.Н. Влахов и С.В. Флорин приводят данное выражение как пример перевода полисемантичного каламбура с сохранением и плана выражения, и плана содержания: «Рубрика зарубежного юмора в «Крокодиле» носит название «Улыбки разных широт». Каламбур заключается в том, что одновременно реализуются два значения слова «широта»: географическое понятие и характеристика улыбки. Ученые отмечают, что при переводе на немецкий язык полноценный перевод обеспечивается использованием «общего» для обоих значений слова «Breite». Однако, при переводе данного каламбура на английский или французский необходимо найти другую основу, поскольку в этих языках географический термин имеет совершенно другой корень - latitude [6:294].

О.В. Троицкая считает, что для перевода полисемантичной игры слов обычно нужно изменять семантику ядра оригинального каламбура. Она подчеркивает определенную сложность перевода такого типа каламбуров и констатирует, что зачастую полисемантичная игра слов передается в неюмористической форме, a для того, чтобы сохранить эквивалентность на уровне текста, переводчики прибегают к компенсации и создают собственную языковую игру [25].

Перевод омонимичных каламбуров

Перевод таких каламбуров обычно сопряжен с более серьезными трудностями, нежели перевод полисемантичных каламбуров. Причина в том, что при полисемии, особенно, если одно из значений слова - не прямое, переводчик может рассчитывать на некоторую семантическую связь между двумя значениями, что упрощает перевод игры слов. В случае же омонимичных каламбуров, как подчеркивают С.Н. Влахов и С.В. Флорин, такая связь чрезвычайно маловероятна, и рассчитывать на нее при переводе нельзя [6].

Если переводчик передаст только содержательный аспект каламбура, то он потеряет игру слов и юмористический эффект. Поэтому обычно переводчики пользуются компенсацией.

С.Н. Влахов и С.В. Флорин приводят следующий пример: омонимичные пары «водоплавающая птица и ложный слух (утка)» или «дерево и фальшивка (липа)» характерны только для русского языка, поэтому переводчик может передать слово «фальшивка» на французский как «faux», омонимическим значением которого является «коса», a на этой основе уже можно построить новый каламбур [6:298].

По мнению О.В. Троицкой, омонимичная игра слов в большинстве случаев «передается каламбуром на базе омонимии, созвучия или полисемии (при этом полностью изменяется семантика ядра и происходит замена образа)» [25:42]. В качестве примера она приводит каламбур, основанный на омофонах: «not» - отрицательная частица и «knot» - существительное «узел» из третьей главы «Алисы в Стране Чудес». В своем переводе Н. Демурова строит каламбур на полисемии слова «вынести» - 1) вытерпеть, выдержать; и 2) унести, доставить наружу, за пределы чего-то: «Ты не слушаешь!» - строго сказала Алисе Мышь. «Нет, почему же, - ответила скромно Алиса. - Вы дошли уже до пятого завитка, не так ли?» «Глупости! - рассердилась Мышь. Вечно всякие глупости! Как я от них устала! Этого просто не вынести!» «А что нужно вынести? спросила Алиса. (Она всегда готова была услужить.) Разрешите, я помогу!»

Перевод антонимичных каламбуров.

Согласно мнению С.Н. Влахова и С.В. Флорина, антонимические каламбуры - это довольно легко поддающийся переводу тип игры слов [6]. Обратимся к уже рассмотренному выше примеру: «Многие американцы сложили головы в джунглях Меконга. Многие подняли их, бросив вызов «грязной войне».

Авторы отмечают, что перевод подобного каламбура не представляет больших проблем из-за распространенности подобных антонимичных ФЕ. В болгарском и французском языках имеются аналогичные по семантике и форме эквиваленты; несмотря на то, что в английском нет подходящего по форме аналога для выражения «сложить голову» (to lay down one's life), его можно заменить другой лексической единицей, например, «to lose one's head».

Перевод каламбуров на основе значимых имен собственных.

Зачастую при переводе значимые имена собственные просто транскрибируются, утрачивая, разумеется, при этом весь заложенный в них комический потенциал. Чтобы этого не допустить, переводчику следует найти или придумать такое имя собственное, внутренняя форма которого содержала бы юмористический намек на личность, внешний вид, социальный статус или поступок героя.

По словам В.С. Виноградова, при переводе «часто подыскивается не целое слово, а какой-либо русский корень (или основа, тема). Он может быть созвучен стимулятору или же нет, но обязательно семантическое значение этого корня должно ясно осознаваться, т.к. оно составит содержание (смысл) внутренней формы создаваемого переводчиком слова. Затем придумывается конечный формант (суффикс и окончание), рифмующийся с опорным компонентом. Функции частей нового слова разграничены: основа - прежде всего, для смысловой игры, a конечный элемент - для каламбурного созвучия» [4:203].

В качестве примера Виноградов приводит перевод Н. Любимовым следующего каламбура из «Дон-Кихота»:

"... a vista de la gran laguna Meona, digo, Meotides".

Игра слов основывается на схожем звучании слов «Meotides» - Меотийское озеро, древнее название Азовского моря, и «meona» - страдающий недержанием мочи. Переводчик создает следующую языковую игру: «И если ветер будет попутный ... лет через девять вы очутитесь в виду великого озера Писписийского. То бишь Меотийского...». В качестве смысловой основы топонима переводчик использует звукоподражательное междометие, а конечный формант представляет собой типичный для наименований некоторых географических объектов суффикс - ийск (Каспийское море, Аравийская пустыня и т.п.).

Перевод каламбуров на основе вымышленных слов

Вымышленные слова, или авторские окказионализмы, строятся по словообразовательным моделям, действующим или теоретически возможным в данном языке. Этот процесс подчиняется универсальному закону аналогии: выражение неизвестного через известное.

Е.В. Поздеева отмечает, что при переводе окказионализмов как на этапе восприятия и понимания оригинала, так и на этапе порождения текста перевода переводчики используют механические и творческие приемы. Переводчики отталкиваются от той словообразовательной модели, по которой построен исходный окказионализм. На основе данных о грамматическом значении частей слова, его можно разделить на составные элементы и, опираясь на грамматическую структуру слова, сделать предположение о его значении [18].

С.Н. Влахов и С.В. Флорин отмечают сложность таких новообразований для перевода: «Для переводчика выход здесь только в подстановках, т. е. в сочинении других слов, независимо от их содержания приспособленных к контексту» [6:297]. Примеры подобных вымышленных слов можно в избытке найти в научно-фантастическом романе Д. Адамса «Автостопом по галактике». Рассмотрим окказионализм «Sens-O-Matic» - слово, составленное из «sensе» (чувство, ощущение) и «automatic» (автоматический). Первый переводчик, В. Баканов, создаёт свой окказионализм путём сращения. Его вариант - «чуткомат». Второй же переводчик, В. Филиппов, берет за основу слово «sensе» и посредством аффиксации образует окказионализм «ощущатель».

Рассмотрим ниже подходы к переводу фразеологических каламбуров.

Л.А. Сазонова утверждает, что для адекватной передачи игры слов на фразеологической основе нужно знать способ преобразования исходной ФЕ в каламбур. Переводчику следует найти в языке перевода устойчивое выражение, эквивалентное или аналогичное оригинальной ФЕ, и подвергнуть его тем же изменениям, с помощью которых был создан оригинальный каламбур. Л.А. Сазонова утверждает, что именно благодаря сохранению способа модификации ФЕ переводчик оказывается в состоянии адекватно передать языковую игру. Она предлагает следующую классификацию способов перевода фразеологических каламбуров [21]:

Передача каламбуров равноценным стилистическим приемом. При этом сохраняется не только смысл и прагматическая функция игры слов, но и ФЕ-основа, a также способ преобразования выражения в каламбур. Чаще всего при использовании данного подхода применяется эквивалент ФЕ языка оригинала. Если же в языке перевода нет устойчивого эквивалента, то применяется функциональный аналог - то есть устойчивое выражение, которое является контекстуальным синонимом исходной фразеологической единицы.

Передача каламбуров компенсацией - т.е. с сохранением языковой игры, однако каламбур при этом строится не на основе устойчивого эквивалента оригинальной ФЕ.

Передача каламбуров описательными приемами: то есть с сохранением предметного содержания каламбура, однако стилистический прием языковой игры при этом утрачивается. Описательные приемы подразделяются на описательный перевод и калькирование.

Отказ от передачи каламбура на ПЯ. Переводчики просто опускают имеющиеся в тексте оригинала каламбуры, а содержащаяся в них информация никак не компенсируется. По статистическим данным, приведенным в работе Л.А. Сазоновой, примерно один из десяти каламбуров не переводится [21].



Заключение

Юмор играет важную роль в любых социальных отношениях. Установить необходимые и достаточные критерии юмора ученым пока не удалось. Среди множества существующих теорий юмора выделяются три основных направления: теория превосходства, теория высвобождения и теория несовместимости. Большинство современных ученых склоняются к последней. Теория несовместимости гласит, что источником комического является несоответствие между ожиданием и реальностью, то есть столкновение двух планов восприятия. Игра слов представляет собой яркий пример такого понимания юмора.

Есть несколько точек зрения на соотношение понятий игры слов и каламбура. В данной работе эти явления не разграничиваются. Ученые выделяют два основных типа каламбуров: лексические и фразеологические. На лексическом уровне в работе рассматривались следующие типы каламбуров: значимые имена собственные; полисемантичные слова; созвучия слов в узком контексте; омонимы и омофоны; вымышленные слова. На фразеологическом уровне: каламбуры, основанные на семантических трансформациях, и каламбуры, основанные на структурно-семантических трансформациях. Последние делятся на трансформации замены и трансформации вклинивания.

Перевод игры слов вызывает много затруднений, потому что переводчик зачастую сталкивается с необходимостью пожертвовать либо содержанием, либо стилистическим приемом языковой игры. Исследователи выделяют следующие основные подходы к переводу каламбуров: передача игры слов словарными эквивалентами или равноценными стилистическими приемами, компенсация, описательные приемы, опущение.

Возможным направлением может быть дальнейшее исследование, которое позволит провести более глубокий анализ примеров перевода игры слов посредством компенсации, а также детальное изучение принципов функционирования каламбуров, и принципов перевода игры слов, позволяющие минимизировать применение описательных приемов и опущения.

Практическая значимость работы состоит в том, что определенные положения данной работы могут быть использованы в курсах теории перевода, сопоставительной стилистики, а также на практических занятиях по переводу.



Список использованной литературы

1. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1963. - 208 c.

2. Архангельский В. Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. Опыт теории устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии. - Ростов-на-Дону, 1964. - 315с.

3. Венгерова С.А. Сложные слова как способ создания образности в художественных произведениях // Сб. научн. тр. МГПИИЯ им. Мориса Тореза, вып. 174. - М., 1981. - С. 28-37.

4. Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). - М.: Издательство института общего среднего образования РАО, 2001. - 224 с.

5. Виноградов В.В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке // Избранные труды. Лексикология и лексикография. - М., 1977. - С. 140-161.

6. Влахов С.Н. Непереводимое в переводе/С.Н. Влахов, С.В. Флорин. - М.: Международные отношения, 1980. - 343с.

7. Галь Н. Слово живое и мертвое. - М.: Международные отношения, 2001. - 147 с.

8. Колесниченко С.А. Условия реализации стилистического приема игры слов в английском языке: Автореф. дисс. … канд. филол. наук. М., 1979. - 22 с.

9. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). - М.: Высш. шк., 1990. - 253 с.

10. Кулинич М.А. Лингвокультурология юмора (на материале английского языка). - Самара: Изд-во Самарск. пед. ун-та, 1999. - 180 с.

11. Левицкая Т.Р. Теория и практика перевода с английского языка на русский / Т.Р. Левицкая, А.М. Фитерман. - М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1963. - 125 с.

12. Литвинов П.П. Фразеология. - М.: Примстрой, 2001. - 182 с.

13. Любимов, Н.М. Перевод искусство / Н.М. Любимов. - 2-е изд., доп. - М.: Сов. Россия, 1982. - 128 с.

14. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. - М.: Высш. шк., 1987. - 272 с.

15. Малыхина Н.В. Игра слов и ее передача на русский язык (На материале скетч-шоу). Магистерская диссертация. СПб ГУ. 2016 г.

16. Наумов Э.Б. Модифицированные фразеологизмы как основа каламбура //Русский язык в национальной школе. - 1973. - № 2. - С. 72-75.

17. Наумов Э.Б. Способы трансформации фразеологизмов (на материале произведений И. Ильфа и Е. Петрова) // Русский язык в национальной школе. 1971. - № 3. - С. 71-74.

18. Поздеева Е.В. Окказиональное слово: восприятие и перевод (на материале произведений русскоязычных и англоязычных писателей). Дисс. ... канд. филол. наук. - Пермь, 2002. - 203 с.

19. Попова Л.В. О дефразеологизации устойчивых сочетаний слов // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц: Материалы межвузовского симпозиума. - Тула, 1968. - С. 115-119.

20. Приходько К.Д. Соотношение фразеологических единиц и нефразеологических словосочетаний одинакового лексико-грамматического состава. Автореф. дисс. канд. филол. наук. - М., 1972. - 23 с.

21. Сазонова Л.А. Закономерности передачи каламбура при переводе художественной литературы. - Дисс. ... канд. филол. наук. - М., 2004. - 185 с.

22. Санников. В.З. Каламбур как семантический феномен // Вопросы языкознания. - М.: Наука, 1995. - № 3. - С. 56-69.

23. Санников, В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 552 с.

24. Сковородников А.П. О лингвистическом статусе каламбура (на материале русскоязычных газетных текстов) / А.П. Сковородников, Т.И. Дамм // Stylistyka X. Opole: Uniwersytet Opolski. - 2001. - С. 183-193.

25. Троицкая О.В. Игра слов в английском оригинале и в переводе // Русская речь. О трудностях перевода каламбура в художественных произведениях. - 2005. - № 2 - С. 40-46.

26. Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). Учеб. пособие. 5-е изд. - СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: ООО «Издательский Дом «ФИЛОЛОГИЯ ТРИ», 2002. - 416 с.

27. Черновол-Ткаченко О.А. Теория бисоциации, как инструмент анализа вербального юмора // Современные подходы к изучению единиц языка и речи и вопросы лингводидактики. - Белгород: Белгородский государственный национальный исследовательский университет, 2012. - С. 118-121.

28. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. - СПб: Специальная Литература, 1996. - 192 с.

29. Chafe W.Z. Idiomaticity as an Anomaly in the Chomskyan Paradigm. - Foundations of Language № 2, vol. 4, 1968. - pp. 109-127.

30. Koller W. Einfьhrung in die Ьbersetzungswissenschaft. - Quelle & Meyer Verlag GmbH & Co., 7, aktualisierte Auflage, 2004. - 343 p.

31. Westbury C., Shaoul C., Moroschan G., Ramscar M. Telling the world's least funny jokes: On the quantification of humor as entropy // Journal of Memory and Language №86, 2016. - pp. 141-156.

32. [БСЭ] - Большая Советская Энциклопедия [Электронный ресурс] // 3-е изд., 1969-1978. - URL: http://bse.sci-lib.com/ (дата обращения 11.12.2020).

33. [Даль] - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Электронный ресурс] // М.: Олма-Пре сс, 2002. - URL: http://slovardalja.net/about.php (дата обращения 13.12.2020).

34. [Ефр] - Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный [Электронный ресурс] // М.: Русский язык, 2000. - URL: http://www.efremova.info/ (дата обращения: 11.12.2020).

35. [Уш] - Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь русского языка [Электронный ресурс] // М.: Астрель, 2004. - URL: http://www.classes.ru/allrussian/russian-dictionary-Ushakov.htm (дата обращения: 12.12.2020).

...