Формирование конституционной монархии в Англии

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГОУ ВПО « Самарский государственный университет»

Юридический факультет

Специальность: Юриспруденция

Контрольная работа по курсу:

«История государства и права Зарубежных стран»

Вариант № 3

Тема: «Формирование Конституционной монархии в Англии»

Выполнил студен Сомов Андрей

САМАРА 2011

Оглавление

конституционный парламент право англия

Введение

1. Споры о королевской прерогативе 1603-1628 гг. Права парламента по Петиции о праве

2. Изменения в политической системе Англии в период Долгого парламента (1640-1653 гг.)

3. Оформление конституционной монархии в Англии

Заключение

Список литературы

Введение

История развития и становления конституционной монархии в Англии является одной из актуальных тем для теоретического исследования.

В настоящее время в мире насчитывается более 45 государств с монархической формой правления (из них 12 - в Европе). Великобритания - старейшая в мире монархия не в том плане, что это увядшая и несовременная страна, а в смысле прочно укоренившихся многовековых обычаев и ритуалов, свойственных монархической форме правления. Традиционность проявляется даже в том, что Великобритания верна своей давней традиции опережать время: английские короли первыми в мире стали ограничивать свою власть - Великая Хартия Вольностей (1215 год), именно в Англии впервые на законодательном уровне была обеспечена свобода и неприкосновенность личности (Habeas Corpus Act 1679), был принят первый в мире Билль о правах (1689 год).

И сейчас Великобритания сохраняет давнюю особенность строить и совершенствовать конституционализм, не имея писаной конституции.

На протяжении долгого времени многие теоретики государства и права, историки, юристы задавались вопросом, в чем кроется причина стабильности и устойчивости Британской системы управления, какая сила позволяет стране выходить из всех кризисов и неурядиц, как внутренних, так и мировых с наименьшими потерями.

Пережив гражданскую войну 1642-1648 годов, индепендентскую республику, протекторат О. Кромвеля, Англия вновь вернулась к реставрации монархии.

В данной работе предпринята попытка проанализировать причину установления монархической формы правления в Англии в конце XVII - начале XVIII вв., выявить общие черты становления английского парламентаризма и значение государственных институтов в развитии конвенциональных обычаев, послуживших основой Британской неписанной конституции.

1. Споры о королевской прерогативе 1603-1628 гг. Права парламента по Петиции о праве

Уже в 1659 стало ясно, что в самое ближайшее время Англия вернется в русло наследственной монархии. В мае 1659 старший сын Кромвеля Ричард отказался от титула протектора. Управление государством перешло в руки офицерского совета (так называемая вторая английская республика). В 1660 монархия была восстановлена, на английский престол взошел Карл II из династии Стюартов. Акт об упразднении монархии и Палаты Лордов был объявлен недействительным. Это был как никогда подходящий момент для наложения ограничения на власть короля, но ничего существенного в этом направлении сделано не было. В силе оставалась Петиция о праве, соблюдать которую, как предполагалось, должны были короли¹.

Когда Палата Лордов возобновила свою работу, в ней присутствовали одиннадцать пэров: пять графов, один виконт, пять баронов. Был образован комитет для подготовки предписаний для пэров с целью увеличить посещаемость Палаты. Временным спикером был назначен граф Манчестера, который призывался Кромвелем ещё в его верхнюю Палату, но отказался от приглашения. Он принимал самую активную роль в реставрации монархии, а став спикером Палаты Лордов, приветствовал короля по его прибытию. В 1661 в исполнение Акта о духовенстве в ранге членов Палаты были восстановлены изгнанные ранее епископы. Так, по сути, верхняя палата Парламента приобрела довоенный вид. Парламент стал двухпалатным.

Уже не король созывал Парламент, чтобы защитить свои интересы, а Парламент посадил на престол короля. Основные условия, при которых аристократы соглашались реставрировать королевскую власть, были сформулированы в 1660 в Бредской декларации. В соответствии с ней все земля, экспроприированные во время гражданской войны и после неё у короны, феодальной реакцией и церкви, должны были остаться в руках новых владельцев. Кроме того, декларации обеспечивала прекращение преследований инаковерующих.

Что касается нового короля, Карла II, то он провел в изгнании много лет, много видел и много испытал; но бедствия, которые он перенес, ничему его не научили. Карл был красивый, молодой, способный и неглупый человек, но страшно легкомысленный и ленивый, беспечный и безнравственный. Он всю жизнь проводил в удовольствиях и развлечениях, никогда не чувствовал угрызений совести.

- «Я не могу думать, - говорил он, - что Бог осудил человека на вечное страдание за то, что он немного повеселится в этом мире».

Король не верил в человеческую добродетель и относился ко всем людям с презрением. На свою власть король смотрел так же, как его отец и дед.

Он не думал, что его власть от Бога, но много раз говорил:

- «Я не буду чувствовать себя королем до тех пор, пока Парламент будет заниматься моими делами, выискивать ошибки в моих счетах и наблюдать за моими министрами.

Я буду королем только по имени, пока подданные будут мне противоречить и призывать к суду моих министров»¹.

Из этих слов ясно видно, что король желал управлять самовластно и без Парламента. Карл стремился к этому все свое царствование, но он был благоразумен, умел ждать и умел, где нужно, уступить. Карл II был вполне уверен, что его отец погиб потому, что не имел постоянной армии, и он мечтал иметь эту постоянную армию; однако ему было очень трудно, почти невозможно, исполнить свое желание: английский народ ненавидел постоянную армию, от которой он столько пострадал.

Карл прекрасно понимал, что с несколькими тысячами солдат нельзя и думать о том, чтобы уничтожить Парламент и поработить англичан. Потому он искал помощи из вне. В это время самым могущественным государством в Европе была Франция. Ее король - Людовик XIV - был самодержавным государем у себя дома, ярым католиком, врагом протестантов и их гонителем. С этим то королем Карл заключил тайный договор.

По этому договору Карл обязался помогать Людовику в его войнах с Голландией и Испанией; кроме того, он обещал ввести в Англии католическую веру и объявить самого себя католиком; французский же король обязался, взамен того, давать Карлу ежегодно много денег и помогать ему против его свободолюбивых подданных. Это был неслыханный позорный договор. Король заключал договор с иностранным государем, врагом Англии, против своих же мирных подданных, которые были ему верны и преданны, и сами призвали его на престол, король поступил на жалование к иностранному государю!²

Карл II не смог ввести католическую веру в Англии, но он издал « указ о веротерпимости». Этот указ отменял все суровые законы против католиков и пуритан, которые были изданы Парламентом. Скоро англичане поняли, что за человек был их король, которого они сами призвали в Англию. Радость быстро прошла, её сменили опасения и беспокойства. Тогда в стране и в парламенте образовалась партия, которая стала называть себя «отечественной партией»; члены этой «отечественной партии» вступили в борьбу с королем. При Карле II уже не приходилось защищать право Парламента назначать налоги; это право после революции окончательно было признано за Парламентом. Карл II и его ближайшие советники помнили, какая неудача постигла «корабельную подать», помнили они и злую судьбу Карла I; они боялись назначить незаконные налоги; при Карле II не было ни незаконных пошлин, ни добровольных даяний, ни принудительных займов. Но бывало так, что король просит у Парламента деньги на одно, а тратит их совсем на другое, т.е. обманывал Парламент. Так, например, Карл II просил у Парламента денег, чтобы помочь Голландии в войнах с Францией; Парламент очень охотно отпустил для этого деньги; но едва король получил деньги, как стал помогать Франции, а не Голландии. Кроме того, Карл бессовестно тратил деньги на развлечения, на подарки своим любимцам и на безумные пиршества.

Парламент стал думать о том, как заставить короля не тратить безумно деньги, а тратить их на то, на что дал их Парламент. Другого средства не было, как восстановить старинное право Парламента, право наблюдать за тем, куда и как тратятся эти деньги. Парламент приобрел себе это право ещё до Тюдоров; но после войны Алой и Белой розы право это было позабыто; при Карле II он вновь восстановил это право; Парламент стал давать деньги, и при этом указывать, на что именно деньги даются; к биллю прибавлялось: «из сумм, собранных в силу настоящего закона, не должно производиться никаких выдач, иначе, как на основании предписания, в котором было указано, что выдача производится для указанной цели». И Палата Общин всегда проверяла действительно ли деньги пошли на то, на что даны.

Когда король издал указ о веротерпимости, «отечественная партия» подняла в Парламент вопрос о том, что король не имел права издавать этого указа.

- «Никакие законы не могут быть уничтожены без согласия обеих палат Парламента». Если бы король мог своими указами уничтожить законы, которые изданы Парламентом, то право Парламента издавать законы было бы ничтожно; Парламент издаст закон, король согласится, чтобы не спорить и не ссориться с Парламентом, а потом уничтожит такой закон указом. Для чего же было его издавать, и какая польза была бы народу оттого, что законы издает Парламент, а не король, если король всегда их может отменить?» Сторонники короля на это возражали:

- «Королю принадлежит право миловать осужденных преступников; этого права никто не отрицает, а следовательно, король может некоторым лицам или известному разряду лиц разрешить не исполнять некоторые законы».

В Парламенте «отечественная партия» имела перевес, и он твердо стоял на своем и настойчиво заявлял, что указ о веротерпимости незаконен. Парламент требовал, чтобы король отменил его, и, в ожидании отмены, не давал королю денег. А деньги были очень нужны Карлу, так что он, наконец, уступил и согласился отменить указ.

Парламент этим не удовольствовался. Он ещё издал «закон о присяге». По этому закону всякий, кто хотел занять какую бы то ни было должность, как и всякий член Парламента, должен был сперва присягнуть в том, что он признает короля главой англиканской церкви, и должен был доставить свидетельство в том, что он причащался по обрядам англиканской церкви. После того, как этот закон был принят, много гражданских и военных чиновников вышли в отставку. Это воочию показало англичанам, сколько католиков было в армии и среди чиновников.

«Отечественная партия» заботилась также о будущем. У Карла не было детей, и наследником его считался его брат Яков, герцог Йоркский. Яков был католик и ярый приверженец католической церкви.

«Отечественная партия» стала говорить в Парламенте, что Яков, как католик, не может наследовать английский престол. Вопрос этот поднял страшную бурю в Парламенте. Ещё не было примера в Англии, чтобы король был лишен престола за свою веру; напротив того, были обратные примеры: Мария была католичка и тем не менее взошла на престол, как законная наследница, хотя в то время в Англии была уже протестантская вера. Вся Палата Общин резко разделилась на две партии; одна партия стояла за то, что следует лишить Якова престола, как католика, и что католик не может царствовать в протестантской стране; другие же приходили в ужас, когда им говорили об этом. Они защищали королевские права и говорили: «ничто в мире не может нарушить наследственности королевской власти». В Парламенте велись жаркие споры по этому поводу.

«Исключители», т.е. те, кто хотел исключить Якова из числа наследников, называли защитников королевских прав «ториями».

«Тори» - это ирландское слово; так в Ирландии называли католиков, которые становились разбойниками, чтобы мстить своим врагам - протестантам, которые их гнали и мучили. Этим прозвищем «исключители» хотели показать что их противники, словно ирландцы, стоят за католика-наследника. С своей стороны «тори» звали «исключителей» «вигами». Вигами в Шотландии назывались разбойничьи шайки пресвитериан. «Тори» этим прозвищем хотели показать, что будто бы «исключители» на дне души скрывают тайную вражду к англиканской церкви.

С этого времени слова «тори» и «виги» вошли в обиход; приверженцев королевской власти, защитников ненарушимости королевских прав и существующего порядка или государственного устройства, стали называть «тори», а приверженцев реформ, хотя бы при этом и нарушались королевские права, называли «вигами». Эти новые названия «тори» и «виги» заменили прежние названия «кавалеров» и «круглоголовых».

Билль об исключении прошел в Палате Общин, но Палата Лордов его отвергла. Яков остался наследником престола. После того правительство стало преследовать «вигов». У городов, которые поддерживали «вигов», были отняты их старинные хартии, отнята была хартия и у Лондона.

Таким способом, в вопросе о престолонаследии «виги» своего не добились; но им удалось провести один очень важный закон, который называется «Хабеас корпус акт». В переводе на русский язык это значит: «да имей тело». «Хабеас корпус» англичане называют своей «третьей великой хартией»; это такой важный закон, он значит в жизни англичан. Этот закон действует в Англии и в настоящее время, и англичане им очень дорожат.

Ещё в «Великой хартии» сказано: «Ни один свободный человек не должен быть схвачен, посажен в тюрьму, лишен имущества, поставлен вне закона, изгнан или ещё как-нибудь наказан, иначе как по законному приговору или по законам страны»…

При Стюартах особенно часты были случаи внезапных, неожиданных, несправедливых и продолжительных арестов. Парламент давно уже думал о том, как сделать так, чтобы невинные люди не попадали в тюрьмы и не томились там напрасно целые годы. Сделать это было очень трудно. Надо было устроить так, чтобы невинный человек, если случится ему, по несчастному случаю или неправильному подозрению, попасть в тюрьму, мог как можно скорее доказать свою невинность и освободиться. Для этого и был издан закон об указе «Хабеас корпус».

Вот образец указа «Хабеас корпус» в том виде, как он писался в то время: «Карл, Божьей Милостью Король Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии и Защитник веры. Смотрителю нашей тюрьмы в такой-то местности и шерифу такого-то графства привет». Повелеваем Вам, чтобы Вы тело такого-то, задержанного, как говорят, под Вашей стражей в нашей тюрьме, представили на суд наш перед лицом нашим в Вестминстер такого-то числа, а вместе с тем сообщили о дне и причине его задержания, под каким бы именем он ни был известен и обозначен, дабы он мог быть подвергнут всему, что постановит наш суд».

Тюремные начальники обязаны представить заключенного суду. А суд может немедленно освободить заключенного, если найдет, что он заключен незаконно, и если нет против него достаточных улик.

В статье H.C.A. говорится: «Если какое-либо лицо доставит судебный приказ, адресованный какому-либо шерифу, тюремщику, исполнителю … в отношении какого-либо человека, находящегося под его охраной, то выше названый судебный приказ должен быть выполнен указанным чиновником, либо арестованный должен быть оставлен в тюремной крепости или тюрьме вместе с любым из указанных выше чиновников с тем, чтобы они в течение трех дней после получения судебного извещения об этом приказе и под охраной … должен был доставить тело лица арестованного или заключенного в тюрьму к лорду-канцлеру, или к лорду-хранителю большой печати, или судьям … и должен затем удостоверить истинные причины его задержания …».

Получив приказ, шериф или тюремщик были обязаны в установленный законом срок доставить заключенного в суд с указанием истинных причин ареста. После рассмотрения копии предписания об аресте и выяснения мотивов задержания суд мог освободить арестованного.

Если же суд найдет, что заключенного можно подозревать в преступлении, то он велит его представить на суд в ближайший срок, а если арестованный обвинялся в нетяжком преступлении, то суд может его выпустить на поруки (под залог).

Просить суд о том, чтобы он выдал указ «Хабеас корпус», может и сам заключенный и его родные, и друзья, и даже любой человек, который думает, что заключенный засажен несправедливо, и суд обязан выдать этот указ.

Чтобы добиться закона об указе «Хабеас корпус», отечественной партии понадобилось больше 10 лет. Несколько раз билль о «Хабеас корпус» вносился в Парламент и все время проваливался; но, наконец, в 1679 году он был принят и Палатой Общин, и Палатой Лордов. Законом об указе «Хабеас корпус» англичане достигли того, что невинный и незаконно захваченный человек, мог быть скоро освобожден из тюрьмы. Но этого было мало. Надо было ещё сделать так, чтобы правители осторожно арестовывали людей, чтобы не хватали людей зря и не засаживали в темницы, хотя бы и ненадолго. Англичане сумели придумать средства для этого.

Если судья признает, что заключенный посажен в темницу незаконно, и прикажет его немедленно выпустить, то невинно пострадавший может подать жалобу на всех тех лиц, по вине которых он пострадал, т.е. на то лицо, которое подписало приказ о его аресте, будь то министр, шериф графства или член Тайного Совета; на полицейских, которые его арестовали, на тюремщика, который его держал в тюрьме. Суд примет жалобу и разберет дело по закону. Ни один виновный не ускользнет от наказания, и никто не может оправдываться тем, что исполнять приказания начальника, так как в Англии всякий чиновник, от самого старшего до самого низшего, отвечает за свои поступки. Если он получил незаконное предписание, то обязан его не исполнять, а уже если исполнил, то сам за него и отвечает.

Закон предусматривал ответственность должностных лиц за неисполнение его предписания: высокие штрафы в пользу заключенного и освобождение от должности.

Если невинно пострадавший не хочет наказывать своих обидчиков, и хотел бы, чтобы его вознаградили за те убытки, которые ему доставил его несправедливый арест. Если он человек торговый, его торговые дела могли пострадать; если он служащий - он мог потерять свое место; если он рабочий, он за это время ничего не зарабатывал, его семья голодала. От того, что его обидчики будут наказаны ему не будет никакой пользы. Ему гораздо важней было бы, если бы его вознаградили за убытки¹. И это возможно. Вместо того, чтобы подать жалобу на своих обидчиков, невинно пострадавший может подать в суд просьбу о том, чтобы его обидчики вознаградили его за те убытки, которые он из-за них понес. Суд примет эту жалобу, разберет её, и присудит уплатить столько, сколько найдет нужным.

Раз правители знают, что они сами могут пострадать за всякий незаконный и несправедливый арест, они будут опасаться арестовывать невинных людей. Они решатся только тогда арестовать человека, если против него есть достаточные улики.

Лицо, освобожденное по приказу, нельзя было вновь заключить в тюрьму и арестовать до суда за тоже преступление. Запрещалось также переводить задержанного из одной тюрьмы в другую и содержать без суда и следствия в тюрьмах заморских владений Англии.

Таким образом постарались англичане оградить свободу и выгоду каждого человека, защитить обывателя от произвола людей, в руках которых находится власть.

Вместе с тем нельзя не признать и ограниченность этого закона: процедура проверки законности ареста не применялась в случае государственной измены и тяжкого уголовного преступления, Парламент мог в исключительных случаях либо приостановить действие акта, либо снять с должностных лиц ответственность за его нарушение, залог могли внести лишь имущие лица, т.к. он обычно был велик. Но положительное значение закона очевидно.

Он на будущие века обеспечил гарантии против неправосудных арестов и способствовал впоследствии обоснованию ряда демократических принципов, вошедших в мировую практику: гарантии неприкосновенности личности, принцип скорого справедливого правосудия, соблюдения законности при задержании...

Важно было то обстоятельство, что за два десятилетия, время Гражданской войны и республики Кромвеля сильно изменилась природа английского общества, которое почувствовало дух свободы и в то же самое время стало испытывать ностальгию по монархическому прошлому.

Возможно именно в этот момент в английском обществе сформировались представления и предпосылки идеала или золотой середины в равномерном распределении власти в стране между королем и Парламентом, которые по прошествии ещё трех десятилетий на столетия легли в основу Британского конституционного устройства.

2. Изменения в политической системе Англии в период Долгогопарламента (1640-1653 гг.)

Предпосылки совершения государственного переворота возникли не случайно. Пока реставрированная королевская власть охраняла интересы новых крупных землевладельцев и городской буржуазии, ни у тех, ни у других не было основания менять государственный строй. Но когда в последние годы правления Карла II и особенно в период правления Якова II усилились феодально-реакционные тенденции в форме вновь возрождающегося католицизма, буржуазия оказалась перед необходимостью путем установления конституционной монархии положить конец всем политическим притязаниям феодальной реакции.

Недовольство внешней и внутренней политикой Карла II с её ориентацией на католическую феодально-абсолютистскую Францию все больше проявлялось в Лондонском Парламенте.

Разногласия усиливались особенно по вопросу наследования трона.

Яков II имел намерения, которые не нравились англичанам. Король хотел уничтожить Habeas corpus Act, завести постоянную армию, увеличить число солдат и ввести в Англии католическую веру. В Парламенте это вызвало волнения. Яков пытался несколько раз распустить его.

Тори с нетерпением ждали, когда кончится царствование Якова, и на престол вступит его дочь Мария. Мария была протестантка, и, кроме того, она была замужем за Вильгельмом Оранским, голландским правителем; а Вильгельм Оранский был известен, как защитник протестантской веры в Европе. Яков был уже стар, - казалось, недолго пришлось бы ждать его смерти и лучших дней. Но вдруг, совершенно неожиданно, все надежды тори рушились: - у Якова родился сын и наследник. У него уже 5 лет не было детей, и никто не думал, что у него ещё может быть наследник. Рождение этого несчастного ребенка испугало обе партии - и вигов, и тори. Мальчик, наверное, был бы воспитан католиками и в католической вере, и возненавидел бы протестантов. Были все основания опасаться, что он будет поступать так же, как и его отец.

Правление Якова II было достаточно тягостным. А тут ещё никто не верил, что новорожденный ребенок был действительно сыном Якова; протестанты считали новорожденного принца подложным ребенком, - они говорили, что король и католики выдают его за сына Якова только для того, чтобы лишить престола протестантку Марию и снова ввести католическую веру в Англии. Этого англичане не могли перенести.

Перед такой опасностью тори решились изменить самим себе, пошли наперекор всему, что сами недавно проповедовали.

Они решили позабыть, что подданные, как они всегда говорили, не имеют права восстать против своего короля, и что королевские приказания неприкосновенны. Тори соединились с вигами, своими всегдашними врагами для того, чтобы вместе свергнуть Якова с престола и призвать из Голландии Вильгельма и Марию.

Один из лордов-вигов отправился в Голландию к Вильгельму. Он рассказал Вильгельму, что творится в Англии и советовал ему нагрянуть с войском в Англию, призвать народ к восстанию против Якова. «Теперь или никогда», сказал Вильгельм одному из своих друзей, когда узнал подробно обо всем, что делалось в Англии.

Когда Яков узнал о высадке Вильгельма, он совершенно растерялся и страшно перепугался настолько, что был готов примириться со своими подданными и издал манифест. Он обещал защищать английскую церковь, не допускать католиков в Палату общин и вернуть уволенных протестантов. Но было уже слишком поздно; время для мира прошло. Никто уже не верил Якову, никто не хотел с ним мириться; все его ненавидели - и высшее дворянство, и города, которых он лишил хартий, и весь народ.

Яков понял, что он совершенно одинок, что ему не на кого надеяться, и туманной ночью тайком, он бежал вместе со своей семьей во Францию. Людовик принял его как английского короля, устроил его в одном из своих дворцов и поддерживал его права на английский престол. Вильгельм не мешал Якову бежать, - напротив, он был очень рад, что Яков сам добровольно уступил ему место; это бегство прекращало войну.

Тотчас же собрался Парламент, чтобы обсудить, что делать дальше.

В качестве одного из первых шагов на захваченном английском престоле Вильгельм созвал ассамблею пэров, предыдущих членов Парламента и алдерменов Лондона. Вильгельм не обладал законным правом созыва ассамблей, поскольку он ещё не являлся королем, а сама ассамблея не обладала законными правами. Ассамблея посоветовала Вильгельму созвать совещание пэров и членов Палаты Общин. Совещание провозгласило, что Яков II нарушил конституцию, хотел уничтожить все законы королевства с помощью злонамеренных людей; он бежал из своего королевства; этим он отрекся от правления, и престол стал свободен.

Парламент предложил корону Англии Вильгельму и Марии, дочери Якова, но только на известных условиях. Условия эти были изложены в так называемой «декларации прав», которую составил Парламент.

В этой декларации описывалось беззаконное правление Якова, его отречение от престола и решение Парламента восстановить древние права и вольности английского народа. Декларация навсегда уничтожила духовную комиссию; она воспрещала королю набирать армию без согласия Парламента; она постановляла, что король не имеет права отменять законы своею властью, без согласия Парламента, и не имеет права налагать подати без согласия Парламента. В декларации подтверждалось исконное право каждого англичанина безнаказанно подавать королю петиции; подтверждалось также право народа свободно, без всякого давления свыше, выбирать депутатов в Палату общин и право депутатов свободно обсуждать все вопросы, какие возникнут в Парламенте.

В «декларации прав» говорилось ещё о том, как должен быть устроен суд. В заключение декларация объявляла принца и принцессу Оранских королем и королевой Англии. Эта декларация была торжественно поднесена Вильгельму и Марии в одной из роскошных зал дворца. Вильгельм и Мария сидели на троне под балдахином; направо от престола стояли пэры, налево - депутаты Палаты общин; позади их стояла разноцветная толпа народа. Секретарь палаты лордов громко прочел «декларацию прав». Один из лордов от имени всех сословий, предложил корону Вильгельму и Марии.

Вильгельм согласился за себя и свою жену и сказал, что права и вольности Англии, которые ему удалось спасти от гибели, он будет всегда свято соблюдать.

Англичане гордятся этой революцией. Они называют её «достославной революцией» 1688 года. В самом деле, - почти без кровопролития был совершен переворот, который произвел в Англии большие перемены.

«Славная» революция 1688 года открыла собой новую эру в конституционной истории Англии. Она не ограничилась простой сменой династии, но навсегда положила конец абсолютистским стремлениям королевской власти и окончательно утвердила конституционную систему правления, которая с тех пор уже не подвергалась опасности. Конечно, и после 1688 года происходила борьба между королем и Парламентом, но предмет борьба стал уже иной и роли борющихся сторон переменились. Наследственная монархия сменилась «случайной, договорной монархией, созданной революцией и в силу этого занявшей с юридической точки зрения такое же положение, как и вновь завоеванная народная вольность».

Для новой династии, получившей свой сан от Парламента, неудобно было оспаривать его права; она должна была уже заранее отказаться от всяких бесплодных попыток к агрессивным действиям и сосредоточить свои усилия на защите своих прерогатив.

Что касается Парламента, то он возобновил борьбу не для ограждения своих основных прав, которые ему были отныне вполне гарантированы, а для того, чтобы лишить монархию того преобладающего значения, которое ещё за нею оставалось. Зная, что его собственные права неприступны, Парламент, не заботясь об их защите, беспрестанно старался расширить их насчет королевской власти.

Парламент принял в 1689 году один из самых важных конституционных документов в истори Британского государства - Билль о правах. Он считается одним из основополагающих источников конституционного права Великобритании, хотя непосредственно положение этого документа сейчас практически не применяется и прямого действия не имеют.

В соответствии с Биллем о правах, корона предоставлялась Вильгельму и Марии на определенных условиях. В этом отношении был учтен опыт реставрации монархии 1660 года, когда Карла II призвали почти без дополнительных условий.

Условия Билля обозначили существенные изменения баланса власти между королем и Парламентом - в пользу последнего. В Билле говорится, что полномочия по приостановлению или созданию законов королем без парламентского согласия незаконны.

Сбор денежных средств для использования королем на основании прерогативы без парламентского согласия незаконен, как и расквартировка или содержание армии в мирное время.

Выборы членов Парламента должны быть свободны.

Объявление о том, что выступление членов Парламента должно быть свободно. Свобода слова и дебатов в ходе процедур в Парламенте не должна подвергаться сомнению в каком бы то ни было суде или ином месте вне Парламента.

Чрезмерный залог не должен взиматься, чрезмерные штрафы не должны налагаться, жестокие наказания не должны санкционироваться.

Право граждан подавать петиции в Парламент. Должно быть доступно разбирательство судом присяжных.

Для удовлетворения жалоб Парламент должен собираться часто.

Но в тоже время у короля сохранялось право вето на принятые Парламентом законы.

Билль был дополнен актом 1694 года, предписывавшим созыв каждого Парламента не позже, чем через три года после роспуска предыдущего и Актом о престолонаследии (об устроении) 1701 года, исключившим всякую возможность католикам возврата на английский престол и провозглашавшим независимость и несменяемость судей «пока они ведут себя хорошо». Акт 1701 года устанавливал ответственность министров перед Парламентом за свои действия, поскольку все постановления короля должны были скрепляться с этого времени подписями готовящих их членов Тайного совета (это правило в последствии получило название контрасигнатуры).

«Закон о престолонаследии» нужно было издать вот по какому случаю. У Вильгельма и Марии не было детей: когда Вильгельму и Марии предложили корону Англии, то было постановлено, что если у них не будет детей, то на престол вступит сестра Марии, вторая дочь Якова - Анна, а после неё - её сын. Протестанты и виги были спокойны: было кому царствовать в Англии после Вильгельма; нечего было опасаться, что придется вернуть Стюартов за неимением наследников. Но вдруг сын Анны умер, - и некому было наследовать престол после смерти Анны. Все виги и протестанты были опечалены и смущены смертью сына Анны. Неужели придётся опять приглашать Стюартов в Англию, опять посадить католика на английский престол?

Виги не могли этого допустить. По настоянию вигов Парламент издал новый закон о престолонаследии. Этот закон совершенно отстранял от престола Якова, и его потомство, а корона Англии передавалась Георгу Ганноверскому, который был по женской линии потомок Якова I. Закон о престолонаследии устанавливал, что король английский непременно должен быть протестантского вероисповедания; король не мог уехать из Англии без разрешения Парламента; иностранцам запрещалось занимать какие-либо должности.

В этом же законе, как сказано выше, было установлено, что король действует через министров, и все постановления должны быть непременно подписаны кем-нибудь из министров. Но король назначал министров сам и причем назначал, кого хотел; он же мог и уволить министра, когда хотел. Для совещания король приглашал министров в свой «кабинет», отчего и министерство, т.е. все министры вместе, называются «кабинетом».

Когда было установлено, что король действует через министров, то Тайный Совет в целом потерял прежнее значение; королю важно было знать, что думают и чего хотят его министры, без которых он ничего не имеет права сделать, а до всего Тайного Совета ему не было никакого дела. На совещаниях министров король сам присутствовал и был председателем.

В законе о престолонаследии не забыты были суды. Англичане помнили, как обращались со своими судьями Стюарты, как они меняли их, если судьи отказывались постановить угодный им приговор.

Отстранение судьи по этому акту возможно было только по решению Парламента, вернее обеих его Палат, в порядке импичмента.

Чтобы на будущее время этого не могло быть, в законе о престолонаследии было сказано, что судебные комиссии будут назначаться и жалование им будет платиться и определяться, пока они будут вести себя хорошо.

По Акту король был лишен права помилования лиц, осужденных «против impeachmenta», возбужденному в палате. В нем также содержалось воспрещение лицам, рожденным вне Англии, Шотландии и Ирландии, а также вне зависящих от них владениях быть членами Тайного совета или одной из Палат и занимать военные или гражданские должности, а также принимать пожалования от короны. В целях уменьшения влияния короля на Парламент, королевским министрам и другим должностным лицам, «зависимым от короля» материально, запрещалось быть членами Палаты общин (этот запрет был снят впоследствии Актом 1707).

В статье IV говорится, что все короли и королевы обязаны управлять английским народом в соответствии с законами и все их подчиненные и министры должны нести обязанности службы, соблюдая те же законы. Законы Англии являются прирожденными правами её народа.

Все ученые-конституционалисты склонны отмечать, что в XVII веке в Англии произошли громадные конституционные реформы. Статуты этой поры сохранили свою силу по сей день. Менее, чем за одно столетие маятник власти окончательно качнулся от Монарха в сторону парламентского правления, хотя пока и не всецело представительного². Можно отметить, что после принятия Билля о правах в Англии в рамках системы парламентского правления сформировался некий скелет, который на века утвердился в государстве, но требовал постепенного наращения на него элементов всех слоев общества, дабы сделать его как можно более представительным.

Английское государство вступило в XVIII век конституционной монархией, основы которой были заложены в принятых к этому времени документах: Великой Хартией Вольностей 1215, Петицией о праве 1628 и Биллем о правах 1689, а также позднее в Акте о престолонаследии 1701.

3. Оформление конституционной монархии в Англии

К концу XVII века противоречия между королем Вильгельмом и Парламентом обострились. Члены Парламента поняли как честолюбив и властолюбив может быть призванный ими король. Виги обижались на него за то, что он принял новый состав, состоящий в большинстве из тори и даже внес туда Билль о всепрощении. Многие государственные должности он отдал тори. Виги негодовали, полагая, что Вильгельм должен назначать на ведущие государственные должности их, как самых верных и надежных своих слуг.

Столкновения короля и Парламента по многим важным вопросам, в том числе о налогах, стали все более частыми. И Парламент, как правило, одерживал верх.

Приняв в 1694 году Трехгодичный акт, король способствовал тому, что уже в 1700 в результате выборов к власти в Парламенте пришли тори. Партия тори относилась к Вильгельму очень враждебно, так что ему приходилось все время лавировать между нелюбовью к себе англичан, обидой вигов и презрением тори.

В марте 1702 года на престол вступила принцесса Анна. Все царствование королевы Анны (1702-1714) прошло в войне с Францией в союзе с другими европейскими государствами. Эта война была очень удачна для англичан; под начальством своего знаменитого, талантливого полководца лорда Мальборо, они одерживали блистательные победы; после 10 лет войны был заключен почетный мир. Англия получила земли на берегу Средиземного моря, у Гибралтарского пролива.

С восшествием на престол Анны Палата Лордов окончательно утвердилась как верховный политический орган и ещё более упрочил свое влияние к окончанию правления этой королевы. Сложившееся к этому времени двухпартийная система сыграла первостепенную роль в более высоком положении Палаты лордов. Влияние верхней палаты можно проиллюстрировать рассмотрением законопроекта «о случайном конформизме». Англиканцы получили к этому времени монополию на занятие публичных должностей. Раскольники, однако, стали прибегать к практике причащения в государственной церкви, что давало им право занимать подобные посты. Законопроект был направлен на искоренение этой хитрости. Партия тори, всегда придерживавшаяся англиканских устоев, возлагала большие надежды на новую королеву, сторонницу англиканской церкви. Внесенный в 1702 в Палату Общин законопроект был без труда принят парламентариями, даже несмотря на противостояние вигов.

Рассматриваемый период вообще характеризуется доминированием партии тори в нижней Палате, а партии вигов - в верхней.

В 1707 произошло знаменательное событие в истории английского государства - единение с Шотландией, закрепленное в договоре между двумя государствами, а затем в Акте об унии с Шотландией. Договор по сей день является составной частью неписаной британской Конституции, важнейшим источником конституционного права Британии. Основной смысл договора заключался в том, что он объединил два до той поры независимых Королевства Англии и Шотландии под властью единого Парламента Великобритании. Соответственно, новый союз стал именоваться Великобританией. До заключения данного договора, каждое из государств обладало своим собственным и суверенным статусом¹. В Шотландии действовал свой Парламент и своя система частного права, отличная от английской системы.

Что касается вопроса о престолонаследии, королева желала, чтобы Яков III, её младший брат, после неё стал королем Англии. Но королева скрывала свои тайные желания и никому об этом не говорила. Последние годы жизни Анны, министрами были тори. Эти министры-тори разгадали тайные желания королевы тем более, что это были и их желания. Тори, со своей стороны, от всей души желали, чтобы Стюарты вернулись в Англию, и торийские министры стали деятельно подготавливать возвращение в Англию Якова III.

Тори уже забыли, что они претерпели при Якове. Надеясь, что когда Стюарты вернуться в Англию, они, - тори, будут господствовать в Англии и совсем раздавят своих врагов - вигов. Все, казалось, обещало успех: Георга Ганноверского никто в Англии не знал и не любил; сам Георг был совершенно равнодушен к Англии, жил в своем государстве, и мало думал об английском престоле; во всяком случае, Георг не стал бы защищать своих прав на английский престол, т.к. ими не дорожил. Палата Общин почти вся состояла из тори; большая часть населения Англии были также тори; министры считали, что в стране на каждого вига приходилось 4 тори.

В царствование Анны усиливается власть кабинета министров. Кабинет распространил свое влияние на все государственные дела. Авторитет Тайного совета падал с каждым днем и наконец за ним осталась лишь незначительная роль, бессодержательность которой прикрывалась торжественностью обстановки. Однако это, на вид уже бессильное, учреждение оказало ещё услугу государству, сохранив от нарушения порядок престолонаследия, установленный актом 1701 года, и помешав возвращению Стюартов. Королева Анна, поддерживаемая своими торийскими министрами, хлопотала о передаче престола своему брату, хотя в силу акта о престолонаследии корона должна была оставаться в Ганноверском доме. Успех этих интриг был уже почти обеспечен, когда королева опасно заболела. При этом известии двое пэров из вигов, герцоги Аргайль и Соммерсет, явились без приглашения в Тайный совет и созвали других советников, принадлежавших к их партии. Заговор был расстроен, и после смерти королевы Тайный совет провозгласил королем Англии Георга I Ганноверского.

Политика королевы Анны привела в результате к окончательному утверждению принципа политической однородности министерства, который и послужил первым шагом к его единству и сплоченности.

Так как тори принимали участие в якобитских интригах королевы, то после вступления на престол Георга I, на них стали смотреть, как на антидинастическую и антиконституционную партию. Сделавшись одинаково ненавистным и королю, сомневавшемуся в их верности, и народу, распространившему на них свою ненависть к Стюартам, они должны были на полвека уступить правление государством вигской аристократии.

Первые короли из Ганноверской династии были окружены вигами, как при дворе, так и в советах, и в парламенте. Кроме того, будучи немцами по воспитанию и симпатиям, являясь в Англию в зрелом возрасте, незнакомые с делами и порядками своего нового королевства, отличаясь слабохарактерностью и склонностью к удовольствиям, - они не могли взять на себя государственное управление. Поэтому заведование внутренней политикой естественно было предоставлено коалиции самых ревностных приверженцев династии и министрам, стоявшим во главе этой коалиции. При этих королях кабинет сделался однородным, а при Вальполе достиг даже тесной сплоченности; могущество его быстро выросло, и опираясь на обе палаты Парламента, он стал почти независимым от короля.

Георг I, который в английской короне видел главным образом денежные выгоды и важную поддержку для своих интересов в Германии, не знал даже языка своих новых подданных; а т.к. его министры и, в частности, Вальполь не говорили ни по-французски, ни по-немецки, то он вынужден был прибегать в разговоре с ними к варварскому латинскому языку. В виду этого неудобства он скоро совсем перестал присутствовать на совещаниях кабинета, и довольствовался докладом одного из министров о принятых резолюциях.

Это обыкновение, возникшее из случайного факта и возведенное теперь в конституционный принцип, естественно должно было оказать очень значительное содействие развитию кабинета. Отсутствие короля предоставляло каждому большую свободу при обсуждении вопросов и возможность более независимого решения. Кроме того для поддержания порядка и сплоченности и для руководства прениями явилась необходимость в председателе - первом министре.

Георг I совсем не говорил по-английски и ничего не понимал. Георг II говорил плохо, понимал мало. Ни тот, ни другой не любили Англию и нисколько не интересовались ею. Георг I больше времени проводил в Ганновере, чем в Англии. Когда после смерти Анны, Георг I отправлялся в Англию, один из его придворных спросил: «Как он будет управлять Англией?» Он ответил: «Я об этом и не думаю; это меня не касается; пускай управляют министры; это их дело, - они будут отвечать за меня, они пусть и управляют»¹. Король так и сделал; он предоставил управлять Англией министрам. Англичане были очень недовольны тем, что оба Георга столь мало думали об Англии и совсем не заботились о стране. Но только их опасения были напрасны, так как это, напротив, было очень хорошо для Англии. За 45 лет англичане привыкли к тому, что король только царствует, но не управляет, а управляют министры при помощи Парламента.

И Георг I, и Георг II не бывали в совете министров, когда министры решали и обсуждали дела. За 50 лет вошло в обычай, что министры совещаются одни, без короля. Оба Георга только о том и думали, чтобы жить в мире и согласии с Парламентом; они во всем уступали ему.

Таким образом, постепенно вошло в обычай, что король должен делать так, как хочет Парламент.

Министрами оба Георга назначали вигов, т.к. их считали своими друзьями, на тори же Георги смотрели, как на своих врагов: ведь тори не хотели допустить Георгов в Англию и замышляли вернуть Стюартов. Министры-виги старались, чтобы, при выборах, в Парламент попадали виги, и Парламент составлялся почти из одних вигов; на все места военные, гражданские, духовные назначались виги; тори были в стороне более 45 лет виги управляли Англией; за это время то, что проповедовали виги, стало хорошо известно всему английскому населению.

Англичане забыли, что король когда-то мог нарушать законы и править без представительного органа или вопреки ему, и что можно было нарушать права членов Парламента; забыли, что можно запрещать печатать вольнодумные статьи в газетах и журналах или какие-либо книги. И это все было очень важно. Последующие короли предпринимали попытки вернуться к старине; они пытались править по своей воле и подчинить себе Парламент; пытаясь нарушать права депутатов.

Но им эти попытки не удавались, так как англичане крепко держались за свои права и упорно их отстаивали.

Между министрами-вигами, которые управляли Англией при Георге I и в первую половину царствования Георга II, был один замечательный человек - Роберт Вальполь. Он был сын зажиточного помещика; человек умный, с твердым характером; он хорошо знал и английский народ, и вигов, и тори, и короля, и Парламент; он изучал английские законы и уважал права народа; он знал хорошо людей и умел ими управлять; целых 20 лет, можно сказать, Роберт Вальполь один управлял Англией; он был первым среди министров; делал все сам; он сам выбирал других министров¹. Эти министры должны были ему повиноваться.

Министры Георга I сначала были очень слабы, разделены внутренними распрями и неспособны господствовать над Парламентом. В 1721 году король несмотря на все свое нежелание вынужден был Палатой общин поручить формирование министерства Вальполю. Тогда образовалась первое действительно сильное сплоченное министерство, которое опираясь на Парламент, сумело внушить уважение к себе Георгу I и его приемникам. Искусный финансист и несравненный парламентский деятель с положительным и властным умом, Роберт Вальполь, сумел продержаться у власти в течение 22 лет. Он держал в руках и своих коллег и Парламент. Сила его влияния обусловливалась не одними только его талантами и политиками; дело в том, что он возвел подкуп в систему, и голоса депутатов продавались как любой товар. Тем не менее, его правление способствовало упрочению и развитию преобладания кабинета; последний при нем впервые стал представлять хорошо организованное целое, направляемое одним лицом - первым министром. К несчастью, единство кабинета всецело зависели от личной энергии Вальполя и не пережило его, но все-таки его правление оставило после себя прочные следы. Порвав с Палатой лордов, он всегда искал себе истинную опору в общинах, и начало явного преобладания нижней палаты относится именно к эпохе его министерства.

Само падение его ознаменовало новый шаг вперед в эволюции конституционного правления.

Он был первым главой кабинета, своим выходом в отставку признавший невозможность управлять страной без доверия Парламента. С другой стороны, он был последним министром, относительно которого была сделана попытка привлечь его к судебному преследованию по политическим мотивам: с этого времени отставка министра должна была служить достаточной гарантией, делающей излишним прежний процесс импичмента.

В своем первоначальном виде, в руках Стюартов, кабинет был лишь орудием, придуманным ими для того, чтобы успешнее осуществлять свою деспотическую власть. В то время министры действительно были слугами короля, верными исполнителями его воли, которым слабую степень независимости от него предавало лишь возможность подвергнуться уголовной ответственности. Но как только установился принцип политической ответственности министров, кабинет, подчиненный с этих пор двум властям, между которыми он должен являться посредником и примирителем, вышел из своего подчиненного положения и занял самостоятельное место в политическом организме страны, благодаря возможности бороться с одной из властей, опираясь на другую. Вскоре это равновесие было нарушено в пользу Парламента и, освободившись от власти короля, кабинет рисковал подвергнуться владычеству Палаты общин. К счастью, солидарность министров, которая уже оказала им большую услугу в достижении независимости от монархов, спасла их авторитет и от этой новой опасности. Тот же принцип предохраняет их и в настоящее время от капризов нижней палаты и от нападок проистекающих из личной неприязни и зависти. Являясь в Парламент объединенными, они поддерживают друг друга своим общим авторитетом и влиянием, а выдвигая на первый план высшие интересы партии, удерживают большинство от распадения по незначительным вопросам и расстраивают коалиции, созданные интригами.

Так как теперь Парламент имеет дело не с отдельными министрами, а с министерством в целом, то в случае несогласия с ним, - вопрос сводится к тому, согласится ли большинство сразу покинуть своих вождей, обличенных его доверием и вызвать кризис, неизбежным последствием которого будет переход власти к другой партии.

Все эти факты раскрывают отчасти истинную роль кабинета в политической организации Англии. В XVIII веке он не является больше простым собранием королевских слуг или советников. С другой стороны, это также не простой исполнительный комитет Парламента, подобный другим его комитетам, и назначаемый законодательной властью для отправления исполнительных функций.

Древняя английская конституция признает трех главных носителей власти в государстве: короля, лордов и общины. Кабинет является четвертым носителем власти, хотя и зависящим от трех остальных и тесно связанных с ними как по своему происхождению, так и по функциям. Это паразитарный орган власти, как его удачно определил Гладстнон, живущий за счет других органов и неразрывно связанный с их существованием и поддерживающий в их деятельности единство и гармонию¹. Назначаемый совместно королем и Палатой общин, путем прямого или косвенного их вмешательства, составленный из членов обеих палат, он осуществляет власть, полученную от короля и Парламента.

Кабинет представляет собой правительство в тесном смысле слова; это пружина, приводящая в движение все колеса политического механизма. Он является не только носителем исполнительной власти, но играет важную роль и в законодательстве. Его влияние простирается на все области государственной жизни нации, кроме правосудия и влияние это неограниченно, хотя его и нельзя назвать главенствующим.

...