Частный характер права в Русской Правде

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Русская Правда - древнейший русский сборник законов сформировалась на протяжении Х1-Х11 вв., но отдельные ее статьи уходят в языческую старину. Первый текст был обнаружен и подготовлен к печати В.Н. Татищевым в 1738 г. Сейчас имеется более ста списков, сильно различающихся по составу, объему и структуре. Название памятника отлично от европейских традиций, где аналогичные сборники права получали чисто юридические заголовки - закон, законник. На Руси в это время (мы убедились в этом выше ) были известны понятия «устав». «закон», «обычай». но кодекс обозначен легально-нравственным термином «Правда».

1. Состав

Под Русской Правдой понимают три разновременно возникших, но тесно связанных между собой памятника (их иногда называют редакциями Русской Правды). Это - Краткая Правда (ее составные части обычно датируют XI в.), Пространная Правда (ее составные части часто относят к концу XI--XII в.) и Сокращенная Правда (по мнению большинства исследователей, составлена была в XIV--XVII вв., а по М. Н. Тихомирову - в XII в.). Все эти памятники в рукописной традиции встречаются не самостоятельно, а в составе сборников (обычно летописного или юридического характера). Поэтому ученые исследуют Русскую Правду не изолированно, а в тесной связи с теми источниками, которые ее сопровождают в рукописных сборниках. Это позволяет лучше понять не только время возникновения Русской Правды (во всех ее видах), но и причины ее создания, а также взаимоотношение с другими памятниками права, распространенными на Руси.

Краткая редакция состоит из следующих правовых текстов:

Правда Ярослава, 1016 (большинство ученых) или 1030-е гг. (С.В. Юшков, М.Н. Тихомиров)(ст. 1-18);

Правда Ярославичей (Изяслава, Всеволода,Святослава, младший из трех князей Всеволод назван перед средним Святославом), не имеет точной даты (ст. 19-41);

Покон вирный -- определение порядка кормления вирников (княжеских слуг, сборщиков виры), 1020-еили 1030-е гг. (ст. 42);

Урок мостникам -- регулирование оплаты труда мостников -- строителей мостовых, или, согласно некоторым версиям, строителей мостов -- 1020-еили 1030-е гг. (ст. 43).

Краткая редакция состоит из 43 статей. Первая её часть, наиболее древняя, отмечает сохранение обычая кровной мести, отсутствие чёткой дифференциации размеров судебных штрафов в зависимости от социального статуса потерпевшего. Вторая часть (ст. 19-43) отражает дальнейший процесс развития правовых отношений: включает повышенные штрафы за убийство привилегированных слоев общества.

Пространная редакция состоит из двух частей -- Устава Ярослава Владимировича и Устава Владимира Всеволодовича Мономаха, входивших в Краткую Правду с позднейшими изменениями и дополнениями, принятыми во время киевского княжения Владимира Мономаха. По другой версии к Уставу Владимира Мономаха можно отнести только ст. 53, содержащую упоминание князя. Пространная Правда была составлена в XII в. В дальнейшем с XIII в. Русская Правда использовалась в Новгороде в церковном суде по светским делам (Я.Н. Щапов). Число статей -- около 121. Пространная редакция отражала дальнейшую социальную дифференциацию, привилегии землевладельцев, зависимое положение смердов, закупов, холопов. Пространная Правда свидетельствовала о процессе дальнейшего развития княжеского и боярского землевладения, уделяется много внимания охране прав собственности на землю и другое имущество. В связи с развитием товарно-денежных отношений и необходимостью их правового регулирования Пространная Правда определяла порядок заключения ряда договоров, а также передачу имущества по наследству.

Сокращенная редакция относится к значительно более позднему периоду. По А.А. Зимину составлена в XVI - начале XVII в. как сокращение Пространной и попытка приспособить ее к действовавшему праву путем исключения устаревших норм. По М.Н. Тихомирову, сложилась в конце XV в. в Московском княжестве после присоединения к нему в 1472 году территории Великой Перми, где и была написана, что нашло своё отражение в денежном счёте; восходит к тексту такому же древнему как и другие две редакции. Число статей -- 50.

1.1 Место возникновения

Местом возникновения Краткой Правды некоторые исследователи (Б. Д. Греков, С. В. Юшков и др.) считают Киев, другие (М. Н. Тихомиров) - Великий Новгород. Доказательства М. Н. Тихомирова в пользу новгородского происхождения Русской Правды подверглись серьезной критике. К сожалению, доказательств в пользу киевского происхождения Краткой Правды, кроме общих соображений о значении Киева, как центра древней Руси в XI - XII вв., не было приведено вовсе.

1.2 Источники кодификации. Происхождение

На вопрос об источниках кодификации Русской Правды в ученой среде нет однозначного ответа. Так, Тихомиров М. Н. утверждает, что она есть древнейший памятник славянского права, основанный только на судебной практике восточных славян. «Русская Правда возникла целиком на русской почве и была результатом развития русской юридической мысли Х - ХII вв.»2 Автор учебника Исаев И. А. выделяет три основных источника кодификации: нормы обычного права (положения о кровной мести и круговой поруке), княжескую судебную практику и византийское каноническое право. Ключевский В. О. находит в памятнике черты церковно-византийского права, кроме того указывает на солидарность между Русской Правдой и юридическими понятиями древнерусского духовенства, но замечает лишь «следы» княжеской практики.

Итак, нам известно множество (более 110) разных списков Правды, различающихся количеством, порядком и даже текстом статей. Именно по этой причине среди ученых не существует единства мнений по вопросу происхождения этого документа.

Одни полагают, что это был кодекс, составленный Ярославом, дополненный его сыновьями, затем Мономахом I, и служивший руководством для княжеских судей, то есть подлинный памятник законодателя. К такому заключению их приводит заглавие над первой статьей памятника в древнейших списках, сообщающее о том, что это "суд" или "устав" Ярослава, а также не раз встречающееся замечание, что так "судил" или "уставил" Ярослав. На это указывает и память о Ярославе как установителе правды, закона: ему давалось иногда прозвание Правосуда. Так преподносят нам Русскую Правду авторы учебников Исаев И. А., Титов Ю. П..

Другие приходят к выводу, что это лишь приватный юридический сборник, составленный каким-то древнерусским законоведом или несколькими законоведами для своих частных надобностей. Так, Ключевский В. О. полагает, что Русская Правда «это - церковный судебник по недуховным делам лиц духовного ведомства. Русская Правда - свод постановлений об уголовных преступлениях и гражданских правонарушениях в том объеме, в каком нужен был такой свод церковному судье для суда по недуховным делам церковных людей»3.

Воспользуемся разбором Русской Правды Ключевским для того, чтобы проверить и оценить оба этих взгляда. Ученый указывает на следующие особенности:

Текст некоторых статей есть не подлинный текст закона, а рассказ повествователя о том, как он был составлен. Например, ст.2 Пространной Правды: «После Ярослава собрались сыновья его Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их и отменили месть за убийство, а установили денежный выкуп, всё же прочее, как судил Ярослав, как уставили и его сыновья».

Русская Правда склонна умалчивать об особенностях современного ей права там, где они идут вразрез с юридическими понятиями древнерусского духовенства. Так, в Правде мы не найдем информации о судебном поединке, «поле». Однако из других источников известно, что оно практиковалось на Руси как до, так и после нее. Византийский писатель Х в. Лев Диакон в рассказе о болгарском походе Святослава говорит, что русские в его время имели обыкновение решать взаимные распри "кровью и убийством". Арабский писатель Ибн-Даста рисует нам картину судебного поединка на Руси в первой половине Х в. По его словам, если кто на Руси имеет дело против другого, то зовёт его на суд к князю, пред которым и препираются обе стороны. Дело решается приговором князя. Если же обе стороны недовольны этим приговором, окончательное решение предоставляется оружию: чей меч острее, тот и берёт верх. При борьбе присутствуют родичи обеих сторон, вооружённые. Кто одолеет в бою, тот и выигрывает дело. Русская Правда игнорирует «поле», как языческий остаток, против которого на протяжении веков (почти до конца XVI в.) восставала церковь.

Большую часть списков Пространной Правды находили в Кормчих, древнерусских сводах церковных законов, иногда в сборниках канонического содержания, носящих название Мерила праведного, среди дополнительных статей к своду церковных законов, одной из которых, по Ключевскому, она и являлась.

Некоторые постановления Русской Правды как будто составлены при содействии церковно-византийских. Например, смысл статьи о ночном воровстве из Моисеевых законов (Библии) таков: если ночью захватят татя на месте преступления и убьют, не считать это за убийство: если же его убьют по восходе солнца, то убийца виновен, должен сам подвергнуться смертной казни. В нашей Правде читается такая статья о ночной татьбе: "Кого застанут ночью у клети или на каком воровстве, могут убить, как собаку: если же продержат пойманного вора до рассвета, то должны вести его на княжий двор, в суд: если же вор окажется убитым, а сторонние люди видели его уже связанным, то платить за убийство пеню в 12 гривен". Чувствуется внутренняя связь этой статьи с приведённым местом Моисеева закона, но видно также, что это постановление обрусело в Правде и приняло своеобразные туземные формы выражения. Другой пример. Статья в Законе Судном (из Эклоги или Прохирона) о рабе, совершившем кражу на стороне, не у своего господина: если господин такого раба-вора захочет удержать его за собою, обязан вознаградить потерпевшего, в противном случае должен отдать его в полное владение потерпевшему. В нашей Правде есть статья, по которой господин холопа, обокравшего кого-либо, должен выкупать вора, платить все причинённые им убытки и пени или же выдать его потерпевшему; но в нашей статье к этому прибавлено постановление, как поступать с семьей холопа-вора и со свободными людьми, участвовавшими в краже. Итак, составитель Русской Правды, ничего не заимствуя дословно из памятников церковного и византийского права, руководился этими памятниками. Они указывали ему случаи, требовавшие определения, ставили законодательные вопросы, ответов на которые он искал в туземном праве.

Совокупность всех этих наблюдений приводит Ключевского к тому, что текст Русской Правды сложился в сфере не княжеского, а церковного суда, в среде церковной юрисдикции, нуждами и целями которой и руководился составитель Правды в своей работе. Церковный суд по духовным делам над всеми христианами производился на основании Номоканона, принесённого из Византии, и церковных уставов, изданных первыми христианскими князьями Руси. Церковный суд по нецерковным уголовным и гражданским делам, простиравшийся только на церковных людей, должен был производиться по местному праву и вызывал потребность в письменном своде местных законов, каким и явилась, по Ключевскому, Русская Правда. Правовое положение населения

СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ

1) князья (стояли над законом);

2) бояре (подчинялись закону и именовались княжьими людьми);

3) духовенство (их судила только церковь);

4) простые свободные люди (купцы, смерды и некоторые другие);

5) закуп (происходит от слова купы - «договора займа»; под закупом понимается уже зависимый работник, его зависимость от кредитора продолжалась до полной выплаты долга);

6) холопы (рабы);

7) рядовичи (от слова ряд - «договор»; они заключали договор о своем временном холопском положении).

В Русской Правде правовое положение отдельных групп населения определяет целый ряд норм. Однако грань между правящим слоем и остальной массой размыта.

Эти группы можно разделить, опираясь на два юридических критерия. О первом говорится в ст. 1 Пространной Правды: «Аже убиеть мужь мужа, то мьстити брату брата, любо отцю, ли сыну, любо браточаду, любо братню сынови; оже ли не будеть кто его мьстя, то положити за голову 80 гривен, аче будеть княжь мужь или тиуна княжа; аче ли будеть русинъ, любо гридь, любо купець, любо тмунъ боярескъ, любо мечникъ, любо изгои, любо словЪнинъ, то 40 гривен положити за нь.»4 То есть за убийство представителя привилегированного слоя предполагалась повышенная (двойная) уголовная ответственность. О втором критерии мы узнаем из ст. 91 Пространной Правды: «О ЗАДНИЦЪ БОЯРЬСТЕИ И О ДРУЖИННЪИ. Аже в боярехъ любо въ дружинЪ, то за князя задниця не идеть; но оже не будеть сыновъ, а дчери возмуть.»5 Существовал особый порядок наследования земли для этого слоя.

Эти юридические привилегии распространялись на субъектов, поименованных в Русской Правде следующим образом: князья, бояре, княжьи мужи, княжеские тиуны, огнищане. Не все они могут быть названы «феодалами», можно говорить лишь об их привилегиях, связанных с особым социальным статусом, приближенностью к княжескому двору и имущественным положением.

Основная же масса населения состояла из свободных и зависимых людей, а также промежуточных и переходных категорий.

Свободными были посадские люди и смерды-общинники. Они имели права и собственность, то есть были независимыми в юридическом и экономическом плане, выплачивали налоги и выполняли повинности в пользу государства. Смерд-общинник мог завещать свое имущество (землю только сыновьям). Закон защищал его личность и имущество. Он нес личную и имущественную ответственность по обязательствам, договорам, при проступках, а также имел право выступать в судебных процессах.

Наряду со свободными существовали и зависимые смерды, находившиеся в кабале и услужении у феодалов. Сложной фигурой был закуп, которому посвящен устав о закупах в Пространной Правде (ст. 56-62). Закуп -- человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу», заем (в виде земли, скота, зерна, денег и пр.). Объем работы определялся кредитором. Поэтому с нарастанием процентов на заем, кабальная зависимость усиливалась и могла продолжаться долгое время.

Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно наказывать его и отнимать имущество. Если сам закуп совершал правонарушение, ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф потерпевшему, но сам закуп мог быть «выдан головой», то есть превращен в полного холопа. Его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от господина, не расплатившись, закуп также обращался в холопа.

В качестве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только «в малых исках» или «по нужде».

Закуп был той юридической фигурой, которая в большей степени иллюстрирует процесс «феодализации», закрепощения бывших свободных общинников.

Холоп и вовсе не являлся субъектом права. Его личность законом не защищалась. Он не имел ни прав, ни собственности, ни обязательств. Всю ответственность за него нес господин. Холоп был субъектом имущественного права. Холопа, совершившего преступление, следовало выдать потерпевшему или заплатить за него штраф. Он также не мог выступать в судебном процессе.

Источниками холопства по Русской Правде были: самопродажа в рабство, рождение от раба, женитьба на рабе, поступление в услужение к господину без оговорки о сохранении статуса свободного человека, выдача «головой», бегство закупа от господина, злостное банкротство. Русская Правда, однако, умалчивает о наиболее распространенном источнике холопства - плене.

Городское население делилось на следующий ряд социальных групп: боярство, духовенство, купечество, «низы» (ремесленники, мелкие торговцы, рабочие и пр.).

2. Частный характер права в Русской Правде. Имущественное и уголовное право

Частное право - это совокупность отраслей права, распространяющих свое действие на частных лиц (гражданское, семейное, трудовое, земельное и международное частное право). Оно регулирует имущественные и связанные с ними неимущественные личные отношения граждан, семейные отношения; отношения, обеспечивающие частные интересы, автономию и инициативу частных собственников в их имущественной деятельности и личных отношениях.

Именно такой характер имеет Русская Правда. Она не знает понятия юридического лица. Среди преступлений нет преступлений против государства. Даже князь отличался от других лишь более высоким положением и соответствующими привилегиями. В Правде вообще нет абстрактных понятий: «собственность», «владение», «преступление». В кодексе нет какой-либо системы, стройности, он строился на казуальной системе, что означает стремление законодателя предусмотреть все возможные случаи. Большинство статей слишком конкретны.

Это связано с тем, что нормы обычного права, явившиеся источником кодификации Русской Правды, несовместимы с понятием юридического лица. Другой источник (княжеская судебная практика) предполагает наиболее значительными субъектами права приближенных к княжескому двору, поэтому эти лица приобретают ряд привилегий. Это вносит субъективный элемент в определение круга лиц и в оценку юридических действий.

Можно выделить следующие проявления частного характера Русской Правды в сфере имущественного права:

Нормы, защищающие частную собственность (движимую и недвижимую), регламентирующие порядок ее передачи по наследству, по обязательствам и договорам.

Причинение вреда имуществу влекло ответственность.

Нормы, регламентирующие заключение договоров. Упоминаются договоры купли-продажи (людей, вещей, копей, самопродажи), займа (денег, вещей), кредитования (под проценты или без), личного найма (в услужение, для выполнения определенной работы), хранения, поручения (выполнять определенные действия) и пр.. За невыполнение обязательств должник отвечал имуществом, а иногда и своей свободой. Форма заключения договоров была устной, при свидетелях, на торгу или в присутствии мытника.

Проявления частного характера Русской Правды в сфере уголовного права:

Преступление являлось не столько нарушением закона или воли князя, сколько «обидой», то есть причинением морального или материального ущерба лицу или группе лиц. Не было четкой границы между уголовным и гражданско-правовым правонарушением. Чертой, какую Русская Правда проводит между уголовным преступлением и гражданским правонарушением, служит денежное взыскание в пользу князя за первое. Значит, если Русская Правда и понимала ответственность за преступление и даже не только перед потерпевшим, но и перед обществом в лице князя, то ответственность только внешнюю, материальную, без участия нравственного мотива.

Объектами преступления были личность и имущество.

Субъектами преступления были все физические лица.

Русская правда разграничивает покушение на преступление и оконченное преступление (наказывался человек, только обнаживший меч). Намечается понятие соучастия (нападение «скопом»), понятие о превышении пределов необходимой обороны (если вора убьют, когда непосредственная опасность в его действиях уже отпала), понятие смягчающих и отягчающих обстоятельств («на пиру явлено», «на разбое без всякой свады»).

Существовало два вида преступлений - против личности и имущественные. К первым относились убийство, нанесение увечий, а также всяческие оскорбительные действия (чашей, рогом, мечом в ножнах, вырывание усов и бороды и пр.). Имущественные преступления по Русской Правде включали: разбой (не отличимый еще от грабежа), кражу ("татьбу"), уничтожение чужого имущества, угон, повреждение межевых знаков, поджог, конокрадство (как особый вид кражи), злостную неуплату долга и пр.. Право собственности по Русской Правде

Следует оговориться, что в русском праве периода Киевской Руси не было и не могло быть общего термина для обозначения права собственности, так как содержание этого права было различным в зависимости от того, кто был субъектом, и что фигурировало в качестве объекта права собственности.

В древнерусской общине собственность имела огромное значение. Отношение к личности определялось в первую очередь именно наличием собственности. Человек, лишённый собственности или промотавшей её, мог обеспечить имущественные связи с другими лицами единственным, что у него осталось - самим собой.

Различают собственность в экономическом смысле как “состояние принадлежности”, и право собственности, которое возникает при регулировании действующих отношений нормами права. Собственникам (коллективам, семьям, личностям, государству) на различных этапах принадлежит в разных пределах право владения (факт обладания), право пользования (извлечение доходов) и право распоряжения (определения юридической судьбы вещей). В феодальном обществе право собственности среди феодалов определяется их взаимной связью и связью с государством, т.е. системой вассальной зависимости. А в крестьянской среде системой запретов на распоряжение. От различий этих отношений зависит и различие в статусе собственности.

Раньше всего появилась понятие собственности на движимое, личное имущество (скот, орудие труда, оружие). А уже потом, когда и этого стало недостаточно, люди стали присваивать земли (под пашни, строительство и пастбища) и все что на них есть. Так появилось и понятие собственности на недвижимость.

В X - XI веках, когда общинные пережитки на Руси еще довольно значительны, определить форму собственности весьма трудно из-за недостатка источников. В Русской Правде в подавляющем большинстве случаев речь идет об индивидуальной собственности. Скорее всего, в развитых районах, где действовало княжеское законодательство, индивидуальная (частная) собственность играла решающую роль. Собственник по Русской Правде имел право распоряжаться имуществом, вступать в договоры, получать доходы с имущества. Требовать его защиты при посягательствах. Объектами права собственности выступает весьма обширный круг вещей - кони и скот, одежда и оружие, торговые товары и пр.

Труднее обстоит дело с земельной собственностью, поскольку имеется лишь ограниченный круг статей ст. 70, 71, 72, 73 ПП (ст. 34 КП), которые устанавливают штрафы в 12 гривен за нарушение земельной бортной межи (ст.71 ПП «Аже разнаменаеть борть, то 12 гривен»)27 и за уничтожение межевого знака (перетёса), сделанного на дереве (ст. 73 ПП). С точностью нельзя установить, чья это межа: крестьянина, коллектива или феодала. Следовательно, всякое сельское владение имело свои пределы, утвержденные гражданским правителем и знаки их были священны для народа.

Опять же, наблюдается классовый подход Русской Правды к охране собственности. Статья 32 Правды Ярослава особо подчёркивает охрану княжеской собственности, установив штраф за порчу княжеской борти (А в княже борти 3 гривне, любо пожгуть любо изодруть»).

В Русской Правде мы наблюдаем процесс усиления охраны частной собственности. Так, если в Краткой Правде величина штрафа зависела только от вида и количества украденного скота, то в ПП (ст. 41-45) есть указание на место совершения преступления (украден ли скот из закрытого помещения или с поля). Еще дальше Пространная Правда пошла в развитии охраны частной собственности на землю. Для нее (ст. 72) характерна большая по сравнению со ст. 34 КП дифференциация возможных случаев нарушения межи (здесь особо выделяются бортовые, ролейные, дворовые межи), что дает основание говорить о дальнейшем развитии феодального хозяйства и прежде всего за счет общинных земель, росте случаев нарушения права частной собственности в условиях усиливающегося социального неравенства.

Формы собственности были различными. Помимо семейно-индивидуальных и общинных хозяйств существовал княжеский домен, представлявший собой конгломерат земель, принадлежавших лично князю. Он взимал там оброки, налагал иные повинности, распоряжался землями по собственному желанию, иногда выдавая малую часть своим воинам. Сведения о княжеских землях имеются уже в X веке. Княгине Ольге принадлежали села: Олгинчи, Будутино. Владимир 1 владел селом Преславино и населённым пунктом Берестово с сотнями наложниц.28

Начало формы

Большое значение имел фонд государственных земель, обложенных данью. В основном он пополнялся за счет военных захватов. Государственные земли охранялись на Руси столетиями и были важным источником пополнения казны. Учёные вели долгую полемику о принадлежности этих земель. Одни считали непосредственно государственной собственностью, другие - собственностью крестьян (или общин), имевших право распоряжаться землёй, но с сохранением повинностей при переходе к новому владельцу.

Собственность феодалов возникла как частная, основанная на княжеских пожалованиях, в виде доменов, боярских и монастырских вотчин. Источником её приобретения первоначально была заимка, освоение свободных земель руками холопов и зависимых крестьян. Затем главным способом приобретения земли стал прямой ее захват у соседских общин (“окняжение и обояривание земли”). Чем позднее редакция РусскойПравды, тем больше в ней данных о развитии феодальной вотчины, которая включала в себя хоромы владельца, жилища его слуг, помещения для челяди, хозяйственные постройки. Вотчинники присваивали леса, устраивали бортные заповедники, захватывали охотничьи угодья и промысловые участки добычи меда. Об этом, в частности, говорят статьи 69 и 70 ПП, охраняя интересы собственников.

Деление вещей на движимость и недвижимость не нашло юридического оформления, но статус движимости разработан в Русской Правде довольно обстоятельно. Собственность, её содержание и различные виды владения не нашли специальных обобщенных терминов, однако на практике законодатель различал право собственности и владения. Собственник имел право на возврат своего имущества из незаконного владения (ст.35 ПП «Аже кто познаеть свое, что будеть погубил или украдено у него что…., тогда он свое возьметь..»), на основе строго установленной процедуры за причинённую “обиду”, назначался штраф в 3 гривны. Возвращение вещей требовало свидетельских показаний и разбиралось при необходимости перед “сводом из 12 человек” (ст. 13, 14, 15, 16 КП; ст. 34, 35 ПП). “Если кто чего взыщет на другом, и последний начнет запираться, то идти ему на извод 12 мужей”. Общий принцип защиты собственности заключался в том, чтобы вернуть её законному хозяину и (или) заплатить ему штраф в качестве компенсации за убытки. Движимая собственность (включая холопов) считается вРусской Правде объектом полного господства собственника: при спорах о её возвращении государство не накладывает штрафов, стороны сами договариваются между собой. Следует так же отметить, что субъектами права собственности могли быть только люди не рабского сословия (например, холоп не обладал личной собственностью, а все что у него было, принадлежало «господину»).

Из всего сказанного чётко вырисовывается картина, показывающая, что охрана частной собственности господствующего сословия - одно из назначений Русской Правды.

В Киевской Руси как во всяком классовом обществе, наследственному праву принадлежала большая роль. С его помощью богатства, накопленные поколениями собственников, оставались в руках одного и того же класса. Уже договор с Византией 911 года различал наследование по завещанию и по закону. Это различие закреплялось и в Русской Правде.

По договору Руси с Византией 911 года родственники имели право на долю штрафов в случае убийства (ст. 4). А статья 13 гласит “Если кто из русинов умрёт не урядив своего имения, будучи на службе в Византии, а родственников там не имеет, то возвращается имущество близким родственникам на Русь. Если оставит завещание, то имущество идёт тому, в пользу кого составлено завещание”.

Споры о наследстве возникали довольно часто и церковные уставы Владимира Мономаха и Ярослава Мудрого взяли эти тяжбы родственников под свою юрисдикцию.29 Но поскольку положение церкви в это время было не достаточно прочным, нормы о наследовании имущества, вошедшие в Русскую Правду, расписаны очень подробно.

В Русской Правде идёт речь об индивидуальной семье (муж, жена, дети) с личным хозяйством. В статьях о “верви” подразумеваются коллективы родственников. В Пространной Правде вопросам наследования посвящен особый раздел (ст. 90- 95, 98-106, 108). Статьи 90, 91 относятся к боярам, дружинникам и смердам. Особый интерес представляет Ст. 90: “Аже умреть смерд, то задницю князю; аже будут дщери у него дома, то даяти на не, аже будуть за мужемь, то не даяти части им”, то есть имущество умершего смерда, не оставившего сыновней переходит к князю, а дочерям до замужества выделяется часть на приданное. В тоже время среди дружинников и бояр действовал иной принцип: наследство князю не идёт, его наследуют дочери. Таким образом, право наследования смердов противопоставляется наследованию бояр и простолюдинов, а не сливается с ними. Подчёркивая классовый характер защиты права собственности по «Русской Правде». Общий же принцип наследования (известен ещё по договорам с Византией): приоритет наследования по завещанию с обеспечением законной долей членов семьи. Статья 92 Пространной Правды гласит: “Кто умирая разделит свой дом детям, на том стоять, кто без ряда умрёт, всем детям идёт имущество”. Наследование по завещанию ограничено сыновьями и женой (ст. 93, 95), дочери получают только часть. Дети от первой жены имеют право на часть имущества, принадлежащего матери (ст. 94). Дети от рабыни не наследуют ничего, но получают с матерью свободу (ст.98). Вероятно, духовенство с самого начала старалось ввести понятие различия между законными и незаконными детьми, но сомнительно, соблюдалось ли строго это различие во времена Ярослава. Любопытно, что устав обращает внимание на детей от рабов, признает их, и хотя лишает их наследства, дает им свободу вместе с матерью. Итак, вернемся снова к праву наследования. Если будут дети разных отцов, но одной матери, то каждый сын берет отцовское. Если второй муж расхитил имение первого и сам умер, то дети его возвращают детям первого, согласно показаниям свидетелей. Во всех случаях “двор” переходит младшему сыну (ст.100), как менее способному к самостоятельному существованию. Имущество малолетних детей находится под управлением матери, а если она выходит замуж, то назначается родственник - опекун. Мать, опекун, отчим отвечают за это имущество и несут материальную ответственность за его утрату. Своей частью имущества мать распоряжается самостоятельно, может завещать его детям, лишать их наследства, если они будут “лихи”. Такой порядок наследования обеспечивал имущественное право всех членов семьи. Одновременно устанавливалась зависимость благополучия детей мужского пола от сохранения матерью средств существования.

Следует отдельно отметить сравнительную развитость обязательственного права в Киевской Руси, так как это является еще одним свидетельством господства здесь права частной собственности. Обязательство представляет собой правоотношение, в силу которого лицо, нарушившее интересы другого лица, обязано совершить определённые действия в пользу потерпевшего. Например, укрывающий холопа должен вернуть его и заплатить штраф (ст.11 КП); взявший чужое имущество должен вернуть его и заплатить 3 гривны штрафа (ст.12, 13 КП); укравший также обязан вернуть пропажу и выплатить штраф (например, ст.42, 43, 59 ПП). Договорные обязательства оформляются в систему при становлении частной собственности, но абстрактного понятия договора ещё не существует. Позднее под договором стали понимать соглашение 2-х или нескольких лиц, в результате, которого у сторон возникали юридические права и обязанности.

По Русской Правде, холоп не являлся субъектов правоотношений и не мог отвечать по обязательствам: всю имущественную ответственность за него нес хозяин (ст.121 ПП «Аже крадеть холоп кого любо, то господину выкупати и любо выдати…»). Имущественные последствия сделок холопа, совершённых по поручению господина, так же ложились на последнего (ст.116-117 ПП). В Русской Правде доминирует имущественная ответственность.

В IX - XII веках письменная форма договора ещё не развилась, они совершались, как правило, в устной форме. Договоры заключались в присутствии свидетелей, на торгу или в присутствии мытника. Это было необходимо для устранения возможных последующих претензий, но суд принимал и любые другие доказательства, удостоверяющие договоры.

В Русской Правде регламентировались договоры купли-продажи, займа, кредитования, личного найма, поручения, хранения.

Сначала о договоре купли-продажи. Существовал особый порядок купли-продажи челядина (ст. 16 КП и ст. 38 ПП), а также порядок установления добросовестности приобретения вещи (ст. 37 и 39 ПП). Если продавец сбывал вещь, которая ему не принадлежала, то сделка считалась недействительной: вещь переходила к ее собственнику, а покупатель предъявлял иск к продавцу о возмещении убытков (например, ст. 118 ПП о купле холопа «Аже кто кренеть дюжь холоп не ведая, то первому господину холоп поняти, а оному куны имати, роте ходивши, яко не ведая есмь купил»). В обиходе договор купли-продажи был самым распространённым. Продавались имущество (движимость и недвижимость) и холопы, причём продаже последних в законодательстве того времени уделяется большое внимание. В Русской Правде регламентировалась не столько сам договор купли - продажи (его условия зависели от воли сторон), сколько споры, возникавшие в результате взаимных претензий. Стороны могли распоряжаться своей собственностью. Сделка о продаже, каких либо значимых вещей совершалась на торгу публично во избежание последующих претензий.

Договор займа был основной формой поддержки хозяйственной стабильности при неурожаях и стихийных бедствиях, и законодатель регламентирует его достаточно подробно.

Договор займа охватывал кредитные операции деньгами, продуктами и вещами. Он заключался публично, в присутствии послухов. Исключения допускались лишь для займов в сумме не более 3 гривен. В этом случае, для взыскания долга (при отказе должника) достаточно кредитору принести присягу (ст.52 ПП). Должник обязан был платить проценты, называвшиеся “резами” для денег, “наставом” при займе меда, “присопом” в случае займа жита (ст. 50-51 ПП).

Договор о поклаже закреплён в ст. 49 ПП («Аже кто поклажаи кладеть у кого любо, то ту послуха нетуть; но оже начнеть большим клепати, тому и ти роте, у кого то лежал товар: а толко еси у мене положил, зане же ему в бологодел и хоронил товар того.»), т.е. товаре, переданном на хранение. Она гласит, что оставивший имущество на хранении другому лицу без свидетелей не может требовать большего, чем ему возвращают. Хранитель должен дать судебную клятву: “Ты у меня оставил лишь это, и я, сохранив имущество, оказал тебе услугу”.

В Русской Правде имеется упоминания о найме рабочих “мостников” для ремонта и строительства мостов (ст. 97 ПП). Устанавливается размер платы за работы и питание. Характер имущественного найма в Русской Правде не раскрывается.

3. Уголовное право по Русской Правде

Современная наука уголовного права под термином "преступление" понимает общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законодательством, совершённое виновно (т.е. с умыслом или по неосторожности) лицом вменяемым, достигшим возраста уголовной ответственности. Попытаемся ответить: что понималось под этим термином в тот далёкий период?

С введением на Руси христианства, под влиянием новой морали происходит замена языческих понятий о преступлении и наказании. В сфере уголовного права Древней Руси проявляется частный характер древних христианско-византийских правовых норм, основанных на римском частном праве. Наиболее ясно такая замена выражается в княжеских уставах и в Русской Правде, где любое преступление определялось не как нарушение закона или княжеской воли (т.е. здесь не присутствуют преступления против государства), а как "обида", т.е. причинение материального, физического или морального вреда одному или группе лиц. За эту обиду виновный должен был выплатить определённую компенсацию. Таким образом, уголовное правонарушение не отличалось в законе от гражданско-правового.

Для того чтобы выявить уровень правового развития Киевской Руси необходимо остановиться на уголовном праве.

Уголовное право как совокупность норм, представляют собой отрасль права, сформировавшуюся на стадии позднего феодализма и продолжавшую развиваться в буржуазный период. Поэтому для более раннего времени правильнее говорить об уголовном законодательстве (уголовной политике), в центре которого стоят две категории: преступление и наказание.

В летописях и договорах Руси с Византией имеется достаточно сведений о караемых государством криминальных посягательствах. В IX - X веках речь идёт о кражах, убийствах и т. д. Главным элементом преступных действий является наказуемость. В качестве объекта нарушения могли выступать государственные законы, обычаи. В литературе принято считать, что 1-я попытка сделана в Русской Правде, где нанесение вреда личности именуется “обидой”.

Объективная сторона преступления распадалась на 2 стадии: покушение на преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не ударивший) и совершенные преступления.

Закон намечал понятие соучастия (упомянут случай разбойного нападения “скопом), но ещё не разделял ролей соучастников (подстрекатель, исполнитель).

Любое преступление подразумевало выплату штрафов и имущественные взыскания, для чего требовалось наличие собственности. Холопы, сами, будучи разновидностью собственности, таковой не имели, и имущественную ответственность за них несли их хозяева (платили штраф, но и могли отдать как компенсацию провинившегося холопа). Поэтому можно сделать вывод, что субъектами преступлений, могут быть только свободные люди. Русская Правда так же ничего не говорит о совершении преступления женщинами, о возрасте преступников.

Явно мы находим только 2 вида преступлений: против личности (убийство, телесные повреждения, оскорбления, побои) и собственности (разбой, кража, нарушение земельных границ, незаконное пользование чужим имуществом). Закон защищал интересы индивидуума, который, выделившись из общинной системы, нуждался в охране, как своей личности, так и своего хозяйства. Государственные преступления в РусскойПравде не упоминаются, весьма не чётко обрисованы деяния против княжеских слуг (например, убийство конюха). Вероятно, на данном этапе ещё не существовало абстрактного понимания государства его интересов. Вред государству отождествлялся с вредом князю, а посягательства против князей рассматривались как тяжкие деяния и вероятнее всего карались смертью. Например, к участникам восстаний применялась казнь на месте преступления, часто массовая.

В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсенал наказаний был шире. Утверждённый вскоре после принятия христианства кодекс, будучи государственным законодательством, старался порвать с материально-нравственными установками язычества, но новые христианские ценности усваивались постепенно. В таких условиях единственным критерием интересов индивидуума мог быть только денежный эквивалент причинённого ущерба, что и закрепляла система штрафов. Русская Правда являлась сугубо светской, уголовные наказания против церкви устанавливались в церковных уставах. В практике применялись следующие виды наказаний: кровная месть (её лишь условно можно отнести к наказаниям) “поток и разграбление” (высшая мера наказания, назначаемая за убийство в разбое ст.7 ПП, поджог ст.83 ПП и конокрадство ст.35 ПП), уголовные штрафы (виры и «продажи»), членовредительские кары.

Следует особо отметить, что уголовные штрафы за посягательства на личность носят выраженный сословный характер (например, ст. 19 и 25 КП: «Аще убьють огнищанина в обиду, то платити за нь 80 гривен…» и «А в рядовници княже 5 гривен»)30, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко.

Замена языческих понятий о преступлении и наказании новыми понятиями особенно ясно выражается в законодательстве, определяющем наказание за убийство и в постепенном преобразовании института кровной мести. Так, например, по договору с греками 911 года каждый мог безнаказанно умертвить убийцу на месте преступления, что могло вызвать вооружённые конфликты. В ст.38 Краткой Правды подтверждается правило, установленное, видимо, обычаем - право убить вора на месте преступления. Но закон ограничивает это право, разрешая убить его только ночью и запрещая убивать связанного вора. В этом прослеживается сходство с существующим ныне понятием превышения пределов необходимой обороны. Данная статья, так же, как и ст.33 Краткой Правды (предусматривающая санкции за физическое насилие в отношении смерда, огнищанина, тиуна или мечника без княжеского разрешения), имеет своей целью укрепление княжеской юрисдикции, ограничивая самосуд. Косвенным образом, подтверждая существование общинного суда, она указывает на стремление княжеской власти установить монополию на суд. Если же виновный успевал скрыться, то вступала в действие имущественная ответственность.

За убийство налагалась «вира». Она могла быть одинарная (за убийство простого человека) и двойная (за смерть привилегированного человека - 80 гривен. Ст.19,22 КП и 3 ПП). Вира поступала в княжескую казну, а родственникам потерпевшего выплачивалось «головничество», равное вире. Существовал особый вид виры - «дикая». Она налагалась на всю общину, но община за своего члена только в том случае, если он раньше участвовал в вирных платежах за своих соседей (ст.8 ПП: «Аже кто не вложится в дикую виру, тому людье не помогають, но сам платить.»). За нанесение увечий, тяжких телесных повреждений (ст.27,88 ) назначались полувиры (20 гривен). Все остальные преступления наказывались штрафом («продажей»), размер которого зависел от тяжести совершенного деяния. В Русской Правде все еще сохраняется обычай кровной мести («око за око, зуб за зуб»), но законодатель уже стремится заменить его на материальное возмещение ущерба, но независимо от закона господствовал принцип: «имущие лица отдавали свою часть собственности в качестве выкупа, не обладающих собственностью родственники убитого преследовали до отмщения». Да и ст.1 Правды Ярослава также предусматривала месть родственников за убийство, если мстителем не выплачивается штраф 40 гривен.

Как отмечалось выше в Правде Ярослава Мудрого за убийство огнищан, конюхов, князя, тиуна предусмотрен уже повышенный штраф 80 гривен, за убийство свободного человека выплачивается штраф 40 гривен (это, кстати, показывает еще раз, что существовала зависимость от социального статуса). Если убьют огнищанина и убийца его известен, то наказанию (в 80 гривен) подлежит именно он: “а людям надобе”, написано в Правде (ст. 19). Если убийца не обнаружен, то отвечают люди: “вирное платити, в ней же верви голова начнет лежати” (ст. 20). “Ежели кто убьет человека в ссоре или пьянстве и скроется, то вервь, или округа, где совершалось убийство, платит за него пеню, но в разные сроки, и в несколько лет, для облегчения жителей. Когда же убийца не скроется, то с округи или волости взыскать только половину виры, а другую с самого убийцы”.

Договор Руси с Византией 945 года даёт право лишать жизни убийцу родственникам убитого, независимо от степени родства. Русская Правда, в свою очередь, ограничивает круг мстителей двумя степенями ближайших родственников убитого (отец, сын, братья, племянники). Кроме того, вспоминая ограничения в убийстве вора, мы уверенно можем сказать, что Русская правда стала более гуманной, нежели Договоры с Византией.

Но вернемся снова к анализу русской Правды…Итак, упоминаются многочисленные категории лиц (княжий отрок, повар, рядович, тиун, смерд, холоп и пр.) и суммы штрафов за их убийство. Интересно заметить, что убийство жены (ст. 88) каралось “тем же судом”, что и мужа. В случае “вины” (измены) брался половинный штраф в 20 гривен. Однако не совсем ясно, идёт ли речь о жене или женщинах вообще. Как поступали с женщинами-убийцами, кодекс умалчивает, видимо закон еще не различал преступников по половому признаку, или просто подобных случаев не было.

Ничего не известно и о покушениях не жизнь феодалов и князей. Вероятно, наказания за них были связаны с казнями. Убийство холопа приравнивалось к истреблению чужой собственности, за него выплачивалось хозяину его стоимость. Во всех перечисленных случаях речь идёт об обычных бытовых убийствах на почве ссоры или драки, но в Русской Правде упоминаются и более опасные преступления - разбой и убийство в разбое.

Следует отметить, что если правитель брал с убийцы денежную виру, то родич-мститель мог отказаться от своего права мстить убийце, взяв с него денежное вознаграждение. Но я очень сомневаюсь, что деньги могли восполнить утрату, а потому кровная месть оставалась неизменным атрибутом «суда» родственников. И хотя Правда Ярославичей совсем исключает из своего состава кровную месть, запретив убивать убийцу кому бы то ни было, дозволяя родственникам убитого пользоваться определённой денежной компенсацией со стороны убийцы, по-моему, нравы людей не могли измениться, как того хотел закон. По меньшей мере, не сразу. Для полного запрещения кровной мести необходимы были усиление государственности, индивидуализация хозяйства и распад родовых связей (наверное, это главное) и имущественное накопление для выкупа. Принятие христианства само по себе подготовило почву для запрета кровной мести, нарушения заповеди “не убей” считалось тяжким грехом, лишь государство могло возлагать на себя бремя кары. С точки зрения церкви сама месть становится преступной. Таким образом, расширяется право государства на личность и имущество преступника.

Являясь правовым памятником феодального государства со всеми присущими ему признаками, Русская Правда, как говорилось выше, в своих статьях разграничивает правовой статус различных групп населения, лишний раз, подчёркивая классовый подход уголовной политики.

Кстати, в Русской Правде присутствуют статьи, предусматривающие ответственность за «обиду». Например, ст.3 (КП) уделяет внимание не характеру нанесённых повреждений, а рассматривает орудия, которыми наносятся побои: батог, жердь, ладонь, чаша, рог, тупая сторона острого орудия. Такой перечень говорит о том, что важно не причинённое телесное повреждение, а оскорбление непосредственно нанесённое ударом («обида»). В этом случае потерпевший имеет право на немедленную месть. Если же обиженный сразу не отомстил обидчику по той или иной причине (не настиг), то последний подвергается денежному взысканию в размере 12 гривен. закон кодификация уголовный договор

Также об оскорблении гласят ст.4 Краткой Правды (удар мечом, не вынутым из ножен) и ст.8 Краткой Правды (вырывание бороды и усов). Обе эти статьи предусматривают наказание за преступление в размере 12 гривен. Тут следует отметить, что за 2 гривны можно было купить коня.

Ст.9 Краткой Правды гласит: "Ежели кто, вынув меч, не ударит, то, тот положит гривну". Преступление, описываемое в данной статье, можно характеризовать как покушение на преступление, либо как оконченное преступление (угроза, оскорбление).

Одним из самых тяжких преступлений в Древней Руси по Русской правде является разбой - преступное нанесение вреда имуществу и личности, специально предусмотренное кодексом убийство в разбое (ст. 20 Правды Ярослава, ст. 5, 7 ПП). Совершившие убийство разбойники не платили штрафа, а выдавались князю на “поток и разграбление”. Община, на территории которой было совершено убийство, обязана была разыскивать разбойников-убийц или выплачивать виру в размере 80 гривен (двойная дикая вира).31

В ряде последующих статей Краткой Правды (ст.ст.22 -27) перечисляются штрафы, взимаемые за убийство княжеских слуг, а также людей, находящихся в зависимости от князя. Ознакомившись с этими статьями, можно представить социальную структуру тогдашнего общества, определить положение тех или иных групп населения на социальной лестнице. Разобраться в этом нам помогают перечисленные в этих статьях штрафы. Так, жизнь княжеского тиуна и старшего конюха оценивается в 80 гривен, жизнь сельского старосты, пашенного, рабы-кормилицы или её ребёнка - в 12 гривен, и ниже всех ценятся жизни рядовников, смердов и холопов - всего по 5 гривен.

Ряд статей Краткой Правды (ст.ст.5, 6 и 7) посвящён членовредительству. Выделяются три основных вида: травма руки, ноги и пальца. Отнятие руки, а также лишение возможности ею пользоваться в древнерусском праве приравнивалось к смерти, поэтому за данное оскорбление назначалось наказание, приравниваемое к наказанию за убийство, т.е. налагался штраф в размере 40 гривен. Также в виде наказания за это преступление могла применяться месть. В случае причинения увечья мстить могли близкие потерпевшего, т.к. сам он был не в состоянии.

За удар не обнаженным мечом, или его рукояткой (ст.23 ПП), тростью, чашей (ст.25 ПП), 12 гривен, за удар палицей и жердью - 3 гривны, за всякий толчок и рану легкую - 3 гривны «раненому гражданину на лечение».

Как мы видим: нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения карались денежными штрафами. И хотя они дифференцированы в зависимости от тяжести увечья (за повреждение пальца выплачивалось 3 гривны, за удары, палкой, за вырывание бороды и усов- 12 гривен, за отрубание руки - 40 гривен), ясного понимания степени вреда в Русской Правде нет, поэтому можно говорить о принципе казуальности: в кодексе перечисляются случаи нарушения телесной неприкосновенности с конкретными штрафами, но без попыток обобщения.

Большое внимания в Русской Правде уделяется краже. Подробно расписывается, какой штраф должен уплатить уличённый вор за коня, корову, дрова, сено и т.д. Законодатель, стремясь ничего не упустить, включает в этот список и зерно, и ловчих птиц и, и охотничьих собак. Как уже отмечалось: всякий имеет право убить ночного вора на месте преступления во время совершения его; а кто продержит его связанного до света, тот обязан идти с ним на княжеский двор (ст.40 ПП). Убиение вора взятого или связанного есть преступление, и виновный платит в казну 12 гривен

Итак, общий принцип таков, что пострадавшему следует полностью компенсировать материальный урон, поэтому виновный должен выплатить стоимость украденного и заплатить штраф. Сословная защита имущества встречается редко. Правда особой защитой пользовались не только княжеские слуги, но и имущество князя. Так, ст.28 Краткой Правды устанавливает размеры штрафов за похищение или истребление княжеского скота. В этой же статье упоминается и о коне смерда (« А за княжь конь, иже тои с пятном, 3 гривне, а за смердеи 2 гривне…»). Сразу же бросается в глаза различная сумма штрафа за кражу коня князя и смерда. По-моему, эта разница вызвана не различным использованием этих коней (т.е. княжеский конь - боевой, а крестьянский - рабочий), а просто закон ставит княжеское имущество под большую охрану по сравнению с имуществом смерда. В Пространной Правде за кражу коней (основной рабочей силы) вор выдавался на “поток и разграбление. Все иные виды посягательств на чужую собственность карались штрафами (нарушение земельных границ, сжигание пчельников, самовольный захват чужого оружия, поломка чужых вещей) размером в 12 гривен.