Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• 1. Особенности “моделей государств” Платона
• 2. Социалистическое государство Платона
• Заключение
• Список использованных источников

Введение

Сложно переоценить вклад, сделанный Платоном в развитие учения о государстве, исследованию которого философ посвятил одноименный трактат, основанный на идее существования идеального государства - эталона. В поисках знания, позволяющего построить такое государство, мыслитель уделял много внимания вопросам общественного и государственного устройства и стал, как принято считать, одним из первых ученых, попытавшихся классифицировать формы государственного правления. Представляется весьма интересным для исследования с позиции современного развития научной мысли вопрос о том, насколько удачной была предпринятая Платоном в диалоге “Государство” попытка классификации форм правления.

Стоит отметить, что, исходя из современного толкования термина “классификация”, таковой может быть назван как сам процесс группировки некой совокупности предметов, явлений и т.д., так и конечный результат такого процесса, представленный в виде системы соподчиненных понятий.

Очевидно, что подобная система, позволяющая установить взаимосвязи между приведенными в исследуемом трактате видами правления, может быть получена далеко не всегда, а лишь в случае соблюдения ряда логических правил, в частности:

- в одной и той же классификации необходимо применять одно основание;

- объем членов классификации должен равняться объему классифицируемого класса;

- члены классификации должны взаимно исключать друг друга;

- подразделение на подклассы должно быть непрерывным.

С учетом изложенного необходимо отметить, что одной из особенностей диалога “Государство” является отсутствие четко выделенных оснований классификации. Возможно, именно с указанными сложностями связано мнение некоторых современных исследователей, считающих, что первые попытки обобщения признаков государственного правления были предприняты Аристотелем.

Таким образом, целью работы является подробное изучение моделей государств у Платона.

1. Особенности “моделей государств” Платона

В книгах IV, V и VIII диалога “Государство” Платон ведет рассуждение о пяти видах правления, при этом в отдельный вид “хороших и правильных” выделяется “справедливое государство”, именуемое ученым двояко: “если среди правителей выделится кто-нибудь один, это можно назвать царской властью, если же правителей несколько, тогда это будет аристократия”. “Все остальные [виды], раз такое государство правильно, я считаю плохими: в них ошибочны и государственное правление, и душевный склад частных людей”, - пишет Платон, выделяя и причисляя к таковым “порочным” видам правления тимократию, олигархию, демократию и тиранию.

Действительно, на первый взгляд наблюдается отсутствие ясности в вопросе о том, какое место в общей системе приведенных в трактате классификационных составляющих занимает градация видов правления на “хорошие и правильные” и “плохие”, поскольку, несмотря на то, что два указанных вида рассматриваются как таковые в ходе диалога, в итоге мыслитель приходит к выводу о существовании лишь пяти видов правления: справедливого государства, тимократии, олигархии, демократии и тирании.

Аналогичным образом обстоит дело и с такими видами правления как “царская власть” и “аристократия”, описания которых также присутствуют в диалоге, более того, данные виды выделяются философом в так называемую отдельную группу “хороших и правильных”. Тем не менее, как и в предыдущем случае, наблюдается отсутствие в итоговом перечне выделенных видов правления “аристократии”, что же касается такого вида, как “справедливое государство”, то он ставится мыслителем в один ряд с четырьмя видами правления, относимыми в категорию “дурные”.

Для того чтобы сформировать представление о построенной Платоном классификационной системе и понять, можно ли назвать рассмотренную в диалоге совокупность видов правления классификацией, необходимо выявить единый признак, выступающий в роли общего основания деления многообразия форм правления на упоминаемые в трактате группы.

Исходя из приведенных в диалоге описаний таких видов правления, как “хорошее и правильное” и “дурное”, можно предположить, что основанием для подобной градации может выступать критерий справедливости правления. При этом соблюдаются и все иные логические правила классификации: объем членов классификации равен объему классифицируемого понятия, поскольку любое государственное правление с точки зрения справедливости можно охарактеризовать как справедливое, либо несправедливое. А поскольку в один и тот же момент времени правление не может сочетать в себе оба свойства, то в данном случае члены классификации взаимно исключают друг друга.

В дальнейшем в диалоге прямо описывается деление группы “хороших и правильных (справедливых) государств” по такому основанию, как количество лиц, участвующих в управлении. В результате наблюдается выделение двух подвидов, называемых мыслителем “царской властью” и “аристократией”. При этом соблюдается правило непрерывности деления, однако объем членов классификации уже объема классифицируемой совокупности, в связи с чем остается не охваченным круг государств, где присутствует справедливое правление большинства, а соответственно, деление по данному основанию является неполным.

Переходя к рассмотрению описаний второй большой группы, которую составляют “дурные” виды правления, попытаемся установить структурные взаимосвязи между включаемыми в нее четырьмя подвидами, определив критерий, либо критерии, послужившие основанием для подобной градации.

Выявить единое основание в данной ситуации достаточно сложно ввиду обширности приводимых в диалоге описаний, содержащих множество признаков, каждый из которых в зависимости от ситуации является более или менее значимым. Например, для выделения тимократии важным будет являться критерий физического развития, для олигархии - имущественный ценз. Лишь демократия и тирания могут быть выделены по единому основанию, которым может выступать степень свободы граждан государства.

В итоге мы наблюдаем набор обособленных и выделенных по различным основаниям групп, которые вряд ли можно назвать единой классификацией, либо рассматривать как подклассы единого классификационного звена.

Однако, рассматривая четыре “порочных” вида государственного устройства (тимократии, олигархии, демократии и тирании, философ отмечает: “Я собрался было говорить о них в том порядке, в каком, по-моему, они переходят один в другой…”, -одновременно указывая на тот факт, что ни одна из форм организации государственного устройства не может оставаться неизменной, поскольку “всему, что возникло, бывает конец”, и даже такой “совершенный” строй, как “аристократия мудрых”, основу которого мыслитель видел в одобряемом народом правлении лучших, “не сохранится вечно, но подвергнется разрушению”.

Власть философов со временем сменяется господством сильнейших воинов - “тимократией”, переход к которой ученый связывает с появлением частной собственности и порабощением земледельцев третьего сословия.

Иначе именуемая как критско-лакедемонское устройство, тимократия, по мнению мыслителя, занимает промежуточное положение, представляя собой нечто среднее между аристократией и олигархией, с одной стороны, уже отклоняющееся от эталона, но при этом все еще сохраняющее черты совершенного строя.

Постепенное накопление большого количества богатств в руках отдельных частных лиц приводит к появлению имущественного ценза, ограничивающего участие бедняков в управлении делами государства, что в конечном счете способствует установлению власти немногих богатых - “олигархии”.

Неизбежную гибель олигархии Платон усматривает в постоянных междоусобицах оппозиционных групп расслоившегося общества, которые, разрушая подобное государство изнутри, в итоге приводят к уничтожению, либо изгнанию бедняками правящей верхушки “…именно так устанавливается демократия, происходит ли это силой оружия или же потому, что ее противники, устрашившись, постепенно отступят”.

Демократия в представлениях философа ассоциируется с полной свободой, разнообразием нравов. “В демократическом государстве нет никакой надобности принимать участие в управлении, даже если ты к этому и способен; не обязательно и подчиняться, если ты не желаешь, или воевать, когда другие воюют, или соблюдать подобно другим условия мира, если ты мира не жаждешь. И опять-таки, если какой-нибудь закон запрещает тебе управлять либо судить, ты все же можешь управлять и судить, если это тебе придет в голову”. Однако подобная чрезмерная степень свободы вскоре превращается в рабство и демократия сменяется тиранией, являющейся наихудшей из форм государственного правления.

Таким образом, рассматривая динамическую последовательность смены видов правления, становится очевидным, что основной идеей, сокрытой в объемных описаниях каждого вида правления, является желание показать, насколько тот или иной вид отклоняется от представлений об идеальном правлении, соответственно, единым критерием для выделения всех “дурных” видов правления будет выступать именно степень отклонения от выстроенного в сознании Платона идеала.

Справедливость сделанного вывода может быть подтверждена и тем фактом, что сама попытка классификации была предпринята Платоном с целью объяснения того, как именно “хорошее и правильное” правление способно поэтапно переродится в “наихудшее”.

2. Социалистическое государство Платона

Платон писал, что до идеального государства надо дорасти. А потому, по Платону, коммунистической собственности предшествует государственная собственность, наилучшему государству предшествует государство “второе после наилучшего”, облегчающее переход к коммунизму, приближение к идеалу. Это государство, изображенное в “Законах”, имеет много аналогий с СССР периода раннего строительства социализма: “Прежде всего, пусть граждане разделят землю и жилища; общинного земледелия может и не быть, так как нынешнее поколение по своему воспитанию и образованию не доросло до этого. Однако раздел надо производить, считаясь со следующим: каждый получивший по жребию надел должен считать свой надел общей собственностью всего государства… Только что сказанное может быть выражено и в виде такого совета: “Лучшие из людей!… Сохраняйте величину и размеры вашего имущества. Не бесчестите ваш первоначально соразмерный надел взаимной куплей или продажей, ибо не будет вам в этом союзником ни законодатель, ни бог, по жребию выделивший его вам”. Здесь впервые устанавливается закон для ослушников, предупреждающий, что лишь при этих условиях желающий может получить надел, но не иначе: во-первых, земля посвящена всем богам… Жрецы и жрицы будут совершать молитвы о том, чтобы того, кто купил или продал полученные по жребию под жилище или поле наделы, постигла за это достойная кара…

Кроме того, за исполнением всего этого будет поручено следить самому зоркому из должностных лиц, так, чтобы не укрылись происходящие иной раз нарушения и ослушники наказывались бы законами и богами… Наживе вовсе нет места при подобном устройстве, а отсюда следует, что никто не должен - да, впрочем, и не может - наживаться неблагородным способом; поскольку это зазорное, так сказать, ремесло извращает благородные нравы, недопустимо даже желать подобного обогащения. Сюда же относится и следующий закон. Никто из частных лиц не имеет права владеть золотом или серебром. Однако для повседневного обмена должна быть монета… Если частному лицу понадобится выехать за пределы родины, оно может это сделать лишь с разрешения властей; по возвращении домой оно должно сдать государству имеющиеся у него чужеземные деньги, получив взамен местные деньги, согласно расчету. Если обнаружится, что кто-либо присвоил чужеземные деньги, они забираются в пользу казны; знавший же об этом и не сообщивший подвергается вместе с тем, кто ввез эти деньги, порицанию и проклятию, а также и пене в размере не менее количества ввезенных чужеземных денег… Нельзя также отдавать деньги под проценты, в этом случае позволяется вовсе не возвращать ростовщику ни процентов, ни всего долга…”.

Всё, чем владеет каждый, не считая надела, будет публично записано должностными лицами-стражами. Надо установить пределы бедности и богатства. Предел бедности - стоимость надела, который должен оставаться у каждого. Допускается приобретение имущества до 4-кратного размера; если же кто приобретет свыше этого, он должен отдать избыток государству и его богам. Нарушителя же этого закона может выдать всякий желающий, кроме того, виновный должен будет заплатить еще такую же сумму из своего имущества. На первом месте должна стоять забота о душе, а забота об имуществе - на последнем. Одновременно быть и очень хорошим, и очень богатым невозможно, утверждает Платон. Смысл же законов в том, чтобы сделать людей возможно более счастливыми и дружелюбными. “Истинна древняя пословица, что равенство создает дружбу”.

Это государство Платона принуждает людей к совершенствованию, контролирует и регламентирует все общественные отношения и проявления человеческой жизни, вплоть до брака: человек должен оставлять потомство, но если кто не женится по достижении тридцати пяти лет, он будет ежегодно платить пеню; приданого не должно быть, издержки на брачные пиршества не должны быть больше, чем позволяет состояние, и т.д.

Все это напоминает ленинско-сталинский СССР, вплоть до использования труда рабов; только рабами, трудившимися в исправительно-трудовых лагерях и колониях ГУЛАГа, стали прежние эксплуататоры и прочие противники эволюции да разного рода преступники. Как сказано в “Википедии”, труд заключенных в СССР рассматривался как экономический ресурс, он использовался на строительстве крупных промышленных и транспортных объектов, строительстве городов, в сельском хозяйстве и в добывающих отраслях, а также на лесозаготовках, давая 3% валового национального продукта.

В связи с этим интересно отметить, что арийцы Ригведы тоже были нетерпимы к дасадасью, которые характеризуются как богатые и скупые. В Ригведе говорится об убийстве богатых дасью или приручении их. В поздних частях Ригведы слово даса значит “слуга” - дасов превращали в рабочую силу, как в СССР принуждали к труду прежних эксплуататоров.

А.Ф. Лосев в “Комментариях к Диалогам Платона” пишет о платоновском социалистическом государстве: “В “Законах” на первый план выступает… некая внешняя сила, которая сдерживает государство от распадения. Авторитет принадлежит каким-то людям, в распоряжении которых находятся огромные карательные возможности вплоть до смертной казни.

Изображается некий полумифический законодатель, который вместе с тираном осуществляет все законодательные и исполнительные функции при полном невнимании к потребностям личности и даже общества. Религия и мораль должны теперь играть роль не потому, что существуют боги, но потому, что это предписывает закон. Если есть возможность убеждать, законодатель может убеждать людей в существовании богов. Но убеждение - это только паллиатив. Необходимо, если кто-либо выкажет себя непослушным законам, "одного присудить к смертной казни, другого - к побоям и тюрьме, третьего - к лишению гражданских прав, прочих же наказать отобранием имущества в казну и изгнанием"“.

С религией здесь надо разобраться основательно. Прежде всего, религия у Платона - это не иудейский монотеизм. Боги и божественные законы здесь иные. Платоновские боги ассоциируются с небесными светилами: “Мы… приводя доказательства существования богов, говорим об одном и том же - о Солнце, Луне, звездах, Земле - как о богах, о чем-то божественном”. Как замечательно сказал К. Маркс: “Греческое самосознание в области духа - ДУХОВНАЯ солнечная система. В небесных телах греческие философы поклонялись своему собственному духу. Религиозное отношение к небесным телам известно у пифагорейцев, Платона, Аристотеля. Аристотель говорит: за все прошедшее время, судя по воспоминаниям, перешедшим от одних людей к другим, ничего, по-видимому, не изменилось ни во всем небе, ни в какой-либо из его частей. Даже название, по-видимому, передано нам древними, причем они имели в виду то же самое, что и мы. Ибо не однажды и не дважды, а бесконечное число раз доходили до нас одни и те же представления… До нас из глубокой древности дошло от предков, сохранилось в виде мифов более поздних поколений, представление о том, что небесные тела суть боги и что божественное начало объемлет всю природу”.

Как видим, в древности Истина была преподана в виде небесной мифологии. Вспомним опять, что циклическая эволюция духа аналогична круговращению Земли вокруг Солнца.

Как говорит Платон в диалоге “Кратил”: “…Первые из людей, населявших Элладу, почитали только тех богов, каких и теперь еще почитают многие варвары: Солнце, Луну, Землю, Звезды, Небо. А поскольку они видели, что все это всегда бежит, совершая круговорот, то от этой-то природы бега (ЦеАн) им и дали имя богов (ЦепЯ)”.

Однако эта небесная мифология привела к тому, что древние люди стали буквально обожествлять небесные тела и светила, за что в последующих веках подверглись справедливой критике со стороны тогдашних атеистов. У Платона в “Законах” есть следующий характерный фрагмент: “Пусть подвергнутся нашему порицанию сочинения нового поколения мудрецов, поскольку они являются причиной зол. Вот что влекут за собой сочинения подобных людей: мы с тобой, приводя доказательства существования богов, говорим об одном и том же - о Солнце, Луне, звездах, Земле - как о богах, о чем-то божественном. Люди же, переубежденные этими мудрецами, станут возражать: все это - только земля или камни и, следовательно, лишено способности заботиться о делах человеческих… Но.. эллины и все варвары как при различных несчастьях, так и при полном благополучии преклоняют колени и повергаются ниц при восходе и закате Солнца и Луны, показывая этим не только полную свою уверенность в бытии богов”.

Однако сам Платон осторожно, насколько это было возможно, возвращал языческое сознание к первоначальному смыслу астральных символов. Солнце и его свет у Платона символизирует высший Ум-демиург, высшее (общее) благо. Задача Платона - положить начало научному мировоззрению, осторожно уходя от традиционной языческой мифологии греков. Ибо прежнее детски-наивное языческое мировоззрение уже не удовлетворяло пытливые умы. Платон пишет: “…У молодых людей возникают нечестивые взгляды, будто нет таких богов, признавать которых предписывает закон… Что же, по твоему мнению, должен сделать законодатель? Ведь такое положение вещей сложилось уже давно. Должен ли он стать посреди города и только и делать, что грозить всем людям подряд: мол, если даже они не признают существования богов и не будут считать богов именно такими, какими их признает закон (то же самое и относительно прекрасного, справедливого и вообще всего самого важного, того, что направляет к добродетели или к пороку), все равно надо следовать письменным указаниям законодателя как в мыслях, так и в действиях. А кто выкажет себя непослушным законам, тех, мол, он присудит: одного - к смертной казни, другого - к побоям и тюрьме, третьего - к лишению гражданских прав, прочих же накажет лишением имущества в пользу казны и изгнанием? Или же надо одновременно с установлением для людей законов по возможности смягчить свою речь с помощью убеждения?.. Любой хоть чего-то стоящий законодатель вовсе не должен считать себе это в тягость, но, наоборот, как говорится, должен возвысить голос, чтобы словом своим послужить древнему закону и доказать существование богов, а также всего того, что ты только что разобрал. Он должен прийти на помощь самому закону… Кому же более всего, как не законодателю, подобает прийти на помощь высочайшим законам, извращаемым дурными людьми?”

Под “древним законом” и “высочайшими законами”, о которых говорит Платон, надо подразумевать все тот же ведический закон эволюции Рта и законы его высших ступеней, символизируемые Солнцем. Их мы подробно рассмотрим в дальнейшем.

Вернемся к социалистическому государству Платона. А.Ф. Лосев далее в “Комментариях” пишет: “Война… теперь выдвигается у него на первый план и неотделима от функционирования законов… В этом диалоге Платон, несомненно, построил жесточайшее полицейское государство с насильственным земельным уравнением, со всеобщим шпионажем (V 744 е - 745 а) и с узаконенным рабовладением… При всех оговорках самый факт рабства признается в “Законах” открыто... (V 776b - 778 а). О небывало жестоких наказаниях как свободных, так в особенности и рабов трактует вся IX книга “Законов”...”

Снова прервем цитирование А.Ф. Лосева и приведем несколько фрагментов из самой IX книги “Законов”, касающихся преступлений против социалистического государства.

Итак, Платон пишет: “Даже как-то позорно то, что мы собираемся… устанавливать подобные законы в таком государстве, которое, по нашему признанию, будет устроено хорошо и вообще получит правильное направление в смысле добродетельных навыков его граждан. И вдруг мы предполагаем, что в подобном государстве появится человек, причастный таким величайшим проступкам, которые во всех остальных государствах являются следствием испорченности. Приходится, таким образом, законодательствовать, предвосхищая события: угрожать - на тот случай, если подобный человек встретится. Устанавливать законы для предотвращения подобных проступков и наказания за них, коль скоро они совершены, в предположении, что такие люди непременно встретятся, - вот в этом-то, повторяю, и есть что-то позорное. Мы ведь не то, что древние законодатели. Те были, как теперь рассказывают, и сами божественного происхождения, да и законы свои они давали детям богов, героям, то есть существам также божественным. Нет, мы - люди и даем теперь законы семени людей; поэтому мы вправе бояться, что у нас встретятся граждане с природой неподатливой, точно рог, так что их ничем не проймешь. Как те семена, что не поддаются огню, так и они неподатливы законам, даже столь сильным. Эти люди побуждают меня сказать о непривлекательном законе относительно святотатства… для людей, замышляющих всякие нечестивые и пагубные для государства деяния.

Тому, кто повинуется, закон ничего не скажет; ослушнику же вслед за вступлением он громко глаголет: “Кто будет уличен в святотатстве, тому, если это раб или чужеземец, отметят лицо и руки клеймом его злополучия, подвергнут его стольким ударам, сколько решат судьи, и в нагом виде выгонят за пределы страны”. Возможно, что такое наказание исправит и образумит его. Дело в том, что по закону ни одно наказание не имеет в виду причинить зло. Нет, наказание производит одно из двух действий: оно делает наказываемого либо лучшим, либо менее испорченным. Но если будет обнаружено, что подобный поступок совершен каким-нибудь гражданином, который нанес великое, несказанное оскорбление [платоновским] богам, своим родителям или государству, то судье придется считать его неисцелимым… Наказание такому человеку - смерть, и это еще наименьшее из зол. Для остальных граждан полезным примером станет бесславие преступника и то, что его труп будет выброшен за пределы страны. Его детям и его роду, если они не будут походить нравом на своего отца, - честь и слава; все будут говорить, что они хорошо и мужественно перешли от зла к добру…

Вообще никто никогда не должен оставаться безнаказанным за какой бы то ни было проступок, даже если совершивший его бежал за пределы государства. Наказанием должны быть смерть, тюремное заключение, палочные удары, унизительные места для сидения и стояния или стояние возле святилищ на окраине страны; либо наказанием должна быть денежная пеня…

После… идут преступления, касающиеся ниспровержения существующего государственного строя [предшествующего наилучшему]. Кто стремится сделать законы рабами людей и заставляет государство подчиняться партиям, того, раз он при этом прибегает к насилию, возбуждая противозаконное восстание, надо считать самым отъявленным врагом всего государства в целом. А кто, хотя и не имеет ничего общего ни с кем из подобных людей, при отправлении главнейших государственных должностей не обратил внимания на такие явления или, хотя и обратил, из трусости не встал на защиту отечества, - такого гражданина следует числить на втором месте в смысле испорченности.

Всякий человек, если он хоть на что-то годен, должен оповещать правителей о заговорах, имеющих целью насильственное и вместе с тем противозаконное изменение государственного строя, и должен привлекать заговорщика к суду...

Большинством голосов присуждают виновного к смертной казни. Посрамление и наказание отца не распространяется ни на кого из детей, исключение составляют те дети, чей отец и дед, и отец деда - все подряд были присуждены к смерти…”

Цитируем А.Ф. Лосева дальше: “Платон вдруг начинает проповедовать, что война всех против всех относится к самой природе общества, для которой характерны обнаженный и озлобленный инстинкт жизни и коренные противоречия как в отношениях одного человека к другому, так и в его отношении к самому себе. “То, что большинство людей называет миром, есть только имя, на деле же от природы существует вечная непримиримая война между всеми государствами”… Та же вечная война существует и между отдельными поселками, между отдельными домами в поселке и между отдельными людьми в доме. “Все находятся в войне со всеми как в общественной, так и в частной жизни, и каждый [находится в войне] с самим собой”… Вместо идеальных основ жизни здесь проповедуется звериная борьба всех против всех... Платон… начинал хлестать историю резиновой дубинкой в надежде вернуть ее на путь истинный. Чего стоит, например, его новое учение в “Законах” о двух мировых душах, доброй и злой [лунной]?… какой-то совершенно несвойственный ему восточный дуализм (…) В “Законах” всякая критика запрещена, выдвигается требование беспрекословного подчинения законам и казни для всех неверующих”.

Таковы законы социалистического государства, облегчающего переход к коммунизму, которые были разработаны божественным учителем Платоном - всемирно признанным великим мыслителем, гордостью Европы. (Махатмы называют Платона Мыслителем с большой буквы.). Провидец Платон предсказал ожесточенную социальную борьбу при переходе к коммунизму и необходимость строжайшей диктатуры на переходный период.

Ленин тоже учил, что переходный период между отживающим ветхим миром и Новым Миром, между капитализмом и коммунизмом не может не быть периодом ожесточенной борьбы.

Эта же борьба нарождающегося Нового Мира с ветхим миром в эпоху Апокалипсиса аллегорически изображена в Евангелии - в притчах Христа о Втором Пришествии и Откровении И. Богослова. 

Заключение

Считаем, все вышеизложенное позволяет утверждать о том, что Платоном была разработана полноценная классификация форм правления, подразумевающая деление общей совокупности всех видов правления на “хорошие” (иначе именуемые “справедливыми”) и “дурные”, с последующим выделением в группе “хороших” (в зависимости от количества правящих лиц) “царской власти” и “аристократии”, а в группе “дурных” видов тимократии, олигархии, демократии и тирании (в зависимости от степени отклонения от “хорошего” правления).

Мы рассмотрели законы социалистического государства, облегчающего переход к коммунизму, которые были разработаны божественным учителем Платоном - всемирно признанным великим мыслителем, гордостью Европы. (Махатмы называют Платона Мыслителем с большой буквы.). Провидец Платон предсказал ожесточенную социальную борьбу при переходе к коммунизму и необходимость строжайшей диктатуры на переходный период.

Ленин тоже учил, что переходный период между отживающим ветхим миром и Новым Миром, между капитализмом и коммунизмом не может не быть периодом ожесточенной борьбы.

Эта же борьба нарождающегося Нового Мира с ветхим миром в эпоху Апокалипсиса аллегорически изображена в Евангелии - в притчах Христа о Втором Пришествии и Откровении И. Богослова.

модель государство тимократия социалистический

Список использованных источников

1. Гукепшоков М.Х. Проблемы классификации форм государства: дисс. … канд. юрид. наук. - Саратов, 2000. - 182 с.

2. Кондаков Н. И. Логический словарь. - М., 1971. - 656 с.

3. Платон. Государство. Собрание сочинений в 3-х тт. Т.3 (1). - М., 1971. - 333 с.

4. Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. -- 4-е изд. - М., 1981. -- 445 с.

5. Общий толковый словарь русского языка. [Сайт]. URL: http://tolkslovar.ru/k4903.html (дата обращения: 05.10.2015).

Размещено на Allbest.ru