Развитие отечественного уголовного законодательства об ответственности за посредничество во взяточничестве в досоветский период

Размещено на http://www.allbest.ru/

Развитие отечественного уголовного законодательства об ответственности за посредничество во взяточничестве в досоветский период

Ярзуткина Валерия Александровна

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу нормативно-правовых актов досоветского периода, устанавливающих ответственность за посредничество во взяточничестве. Поскольку посредническая деятельность указывает на совместную преступную деятельность нескольких лиц, были проанализированы нормы, регламентирующие ответственность за взяточничество, во взаимосвязи с положениями института соучастия в преступлении.

ANNOTATION

посредничество взяточничество преступление

The article analyzes the normative legal acts of the pre-Soviet period, which establishes liability for intermediation in bribery. Because mediation indicates joint criminal activities of a few individuals, were analyzed the rules governing liability for bribery, in connection with the provisions of the Institute of complicity in the crime.

Ключевые слова: уголовное законодательство, соучастие, посредничество, взяточничество, посредничество во взяточничестве

Keywords: criminal legislation, complicity, mediation, bribery, mediation in bribery

Первые упоминания о взяточничестве (мздоимстве) содержались в древнерусских летописях XIII в. Глава русской православной церкви митрополит Киевский и Всея Руси Кирилл осуждал взяточничество наряду с пьянством и колдовством и предлагал наказывать смертной казнью [1, с. 96].

В Русской Правде, отмечает И.А. Исаев, появляются первые упоминания об институте соучастия (случай разбойного нападения «скопом»), но ни определения соучастия, ни разделения соучастников на виды не содержалось [2, с. 47]. Также отсутствовали нормы об ответственности за посредничество во взяточничестве.

По мнению С.Б. Бычковой, предшественником дефиниции «взятка» является «посул», который появляется в Двинской уставной грамоте 1397

(1398) гг. Большинство историков-правоведов сходятся во мнении о том, что «посул» в значении взятка впервые употреблен в Псковской судной грамоте 1397 г. Так, в ст. 3 и 4 судьям запрещалось брать «посулы» (взятки): «а тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику» [3, с. 28-29]. Цель введения данного запрета - укрепление самодисциплины среди феодалов, которые являлись представителями господствующего класса [4].

В Судебнике 1497 г. в ст. 1 содержался запрет членам Боярской думы получать вознаграждения при рассмотрении дел в суде. В ст. 67 «О посулех и о послушестве» содержится положение о публичном объявлении запрета истцам и ответчикам давать «посулы». Кроме этого в ст. 33 содержалась норма о запрете судебным приставам, исполняющим свои обязанности по неделям - «недельщикам», требовать и принимать вознаграждение как для себя, так и для передачи другим лицам за рассмотрение дела в суде: «А неделщиком на суде на боярина, и на околничих, и на диаков посула не просити и не имати, а самимь от порукы посулов не имати». В ст. 38 содержалась аналогичная норма в отношении наместников, волостелей, их тиунов и сборщиков пошлин: «… а посула им от суда не имати, и их тиуном и их людем посула от суда не имати же, ни на государя своего, ни на тиуна, и пошлинником от суда посулов не просити» [5, с. 36, 39].

Судебник 1550 г. предусматривал сходные с Судебником 1497 г. нормы об ответственности за получение «посулов»; новшеством было введение конкретных видов наказаний за рассматриваемые деяния. Так, в ст. 4 предусматривалось наказание дьяку за получение взятки: «… и на том дьяке взяти перед боярином вполы да кинута его в тюрму» [5, с. 43]. Таким образом, наказание связывалось с установлением большого объема правоограничений в отношении чиновника, в том числе связанных с ограничением его передвижения. Понятие соучастия, его виды и формы рассматриваемый источник не содержал.

XVII в. для Российского государства ознаменовался усилением деятельности в законодательной сфере: правовой регламентации подвергались различные стороны общественной и государственной жизни. В 1649 г. появился первый печатный источник русского права - Соборное Уложение, в котором содержались нормы как материального, так и процессуального права [6,

с. 76-77, 289]. В нем впервые рассматривались признаки и формы соучастия (скоп, заговор), а также виды соучастников (исполнители, подстрекатели, пособники) [7, с. 49]. Ответственность соучастников не была дифференцирована: исполнители, пособники и подстрекатели несли равную ответственность за преступные деяния против жизни, здоровья, чужой собственности. Норма о равенстве ответственности непосредственного исполнителя, пособника и укрывателя преступления содержалась в ст. 63 главы XXI Соборного Уложения [8, с. 16-17].

Также в рассматриваемом источнике впервые упомянуто посредничество во взяточничестве. В ст. 7-9 гл. X «О суде» рассматривается ситуация передачи взятки «через третье лицо», но наказание за указанное деяние не предусматривалось. Наказанию в виде «бита кнутом нещадно», возвращение в трехкратном размере суммы взятки и содержание в тюрьме «до государева указу» мог быть подвергнут «лишь мошенник, который взял деньги от имени судьи и якобы для него, но в действительности без его ведома», т.е. впервые предусмотрена ответственность за мнимое посредничество во взяточничестве (мошенничество) [6, с. 345; 9, с. 345].

Представляет интерес точка зрения А.Ю. Сунгатуллина, который обращает внимание на ст. 12 гл. X Соборного уложения, где содержалась норма, предусматривающая исключение из правила о равной ответственности соучастников, а именно, действия посредника «подъячего», содействовавшего «диаку» в реализации соглашения между последним и давшим взятку путем внесения подложных записей в судебные протоколы: «А который дияк норовя кому по посулом, или по дружбе, или кому мстя недружбу, велит судное дело подьячему написати не так, как в суде было, и как в прежней записке за исцовою и за ответчиковою рукою написано, и по тому диячьему приказу подьячей то судное дело напишет неделом, а сыщется про то допряма…» [8,

с. 18-19]. На наш взгляд, данная точка зрения не лишена дискуссионности, поскольку действия «подъячего» можно рассматривать не как посреднические, а как непосредственного исполнителя служебного подлога - внесения недостоверных сведений в официальные документы (в данном случае в судебные протоколы), а действия дьяка - как организатора служебного подлога.

Дальнейшее развитие институт соучастия получил в первом военно-уголовном кодексе Петра I - Артикуле воинском 1715 г. В качестве пособнических действий рассматривались содействие совершению преступления путем сокрытия следов (артикул 206), советы, предоставление помощи главным виновникам преступления (артикул 19), укрывательство (артикулы 90 и 190) и др. Исследователями отмечается, что перечень пособнических действий был шире по сравнению с ранее действовавшим законодательством [10, с. 64; 11, с. 16]. Как правило, соучастники несли равную ответственность за совершенные преступления: «Что один чрез другаго чинит, почитается так, яко бы он сам то учинит».В толковании к артикулу 149 содержится норма, смягчающая ответственность пособников по отношению к исполнителю: «Ежели кто советом, помощию и делом … вспоможет, оныя тайно прибьет, кому в дом или на улице подбросит и протчая: онаго не инако, яко пасквиланта самого, наказать, однакож по разсмотрению обстоятельств против оных иногда наказание легче чинитца» [5, с. 169; 10, с. 64].

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в отделении третьем «О участии в преступлении» содержались нормы, подробно регламентировавшие институт соучастия в преступлении, а именно, были определены формы (виды) соучастия (с предварительным сговором и без предварительного сговора), виды соучастников («главные виновные», «участники», «зачинщики», «сообщники», «подговорщики или подстрекатели» и пособники). Вместе с тем определение соучастия отсутствовало. Дефиниция пособника дается в ст. 15, перечень способов пособничества является исчерпывающим («помогали или обязались помогать … советами или указаниями и сообщением сведений, или же доставлением других каких-либо средств для совершения преступления, или устранением … препятствия, или заведомо, пред совершением преступления, давали у себя убежище, или же обещали способствовать сокрытию преступников или преступления») [11, с. 17; 12]. Ответственность пособников была такой же, как и у исполнителей преступления. Лица, отказавшиеся от совершения пособничества в преступления, но не сообщившие о готовящемся преступлении, подвергались наказанию «за недонесение об известном злом умысле». В ст. 409 Уложения содержалась норма, устанавливающая ответственность за «содействие мздоимству и лихоимству» при получении или даче взятки «чрез посредничество». Наказание за посредничество во взяточничестве устанавливалось равным с исполнителями «хотя и в меньшей степени»[13, с. 198].

Аналогичную картину наблюдаем в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г., где в ст. 376 перечислены случаи получения взятки через третьих лиц, в том числе через жену, детей, родственников, домашних, а также «когда взятка передана ему прямо или через другого с его ведома под предлогом проигрыша, продажи, мены или другой какой либо мнимо-законной и благовидной сделки». Одним из видов содействия мздоимству и лихоимству в ст. 380 признавалось содействие «через посредничество при требованиях, передачи или получении взяток или подарков» [14, с. 369, 373].

Уголовное уложение 1903 г. в ст. 51 содержало перечень соучастников: организаторы, исполнители, подстрекатели, пособники. Уголовная ответственность соучастников зависела от категории преступлений. За «тяжкое преступление» предусматривалось наказание в виде смертной казни, каторги или ссылки на поселение; за «преступление» -заключение в исправительном доме, крепости или тюрьме; за «проступки» - арест или денежная пеня. Так, для пособника, участвующего в совершении тяжкого преступления и преступления, помощь которого «была несущественна», наказание подлежало смягчению на основании ст. 53. Из соучастников проступка ответственности подлежали организатор и непосредственный исполнитель; подстрекатель и пособник подлежали ответственности в случаях, прямо определенных в законе. Кроме этого соучастники несли независимую друг от друга ответственность: «особые личные отношения и условия, определяющие, усиливающие или уменьшающие наказуемость кого-либо из соучастников, не влияют на ответственность других соучастников».

Посредничество во взяточничестве по Уголовному уложению 1903 г. наказывалось наравне с пособничеством во взяточничестве. В ст. 660 предусматривалась ответственность служащего за «оказание заведомого содействия учинившему взяточничество … передачею взятки, принятие ее под своим именем или иным посредничеством» [15, с. 25-26].

Н.С. Таганцев полагал, что нормы Общей части Уложения о соучастии при квалификации посредничества во взяточничестве неприменимы, поскольку норма ст. 660 Уголовного уложения 1903 г. является специальной [16].

Таким образом, ретроспективный анализ отечественного уголовного законодательства об ответственности за посредничество во взяточничестве в досоветский период позволяет сделать вывод о том, что посредничество тесно связано с институтом соучастия в преступлении. Понятие соучастия не содержалось ни в одном из анализируемых источников, хотя некоторые его признаки (например, совместное умышленное участие нескольких лиц в совершении преступления) были отражены. До XVI в. в российском законодательстве отсутствовал конкретный вид наказания за получение взятки, хотя запрет на получение взятки формально был установлен. На наш взгляд, наличие такого противоречия затрудняло привлечение чиновника к ответственности.

На ранних этапах развития российского государства нормы, устанавливающие ответственность за посредничество, были несколько казуистичны, рассматривали частные случаи (передача взятки через жену, детей, домашних и др.). Действия посредника отождествлялись с действиями пособника. Несмотря на то, что дефиниции посредничества во взяточничестве закреплено не было, некоторые его признаки содержались в отдельных правовых нормах, тем самым закладывался фундамент для закрепления этого понятия в нормативных актах последующего исторического периода.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Литвяк Л.Г. Взятка в художественной литературе [Электронный ресурс] // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2013. № 1. С. 96-100. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/vzyatka-v-hudozhestvennoy-literature (Дата обращения: 26.03.2017).

2. Исаев И.А. История государства и права России: уч. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2004. 797 с.

3. Бычкова С.Б. Государственно-правовые меры противодействия взяточничеству в России (XV-начало XX в.): дисс. … канд. юр. наук. Нижний Новгород, 2015. 225 с.

4. Мартысевич И.Д. Псковская судная грамота: историко-юридическое исследование [Электронный ресурс] / И. Д. Мартысевич; отв. ред. П. Н. Галанза. М.: Изд-во Московского государственного университета, 1951. 208 с. URL: http://www.law.edu.ru/book/book.asp?bookID=33656 (Дата обращения: 26.03.2017).

5. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. М.: Проспект, 1997. 472 с.

6. Российское законодательство Х-ХХ веков. В девяти томах. Т. 3. Акты Земских Соборов. М., Юридическая литература. 1985. 512 с.

7. Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Часть первая. Понятие соучастия. Свердловск, 1960. 287 с.

8. Сунгатуллин А.Ю. Посредничество в совершении преступления: дисс. … канд. юр. наук. М, 2016. 178 с.

9. Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. Т. 3. Особенная часть (гл. XI-XXI). 4-е изд., перераб и доп. М.: Волтерс Клувер, 2007. 656 с.

Размещено на Allbest.ru