Авария на ядерном заводе "Маяк"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство общего и профессионального образования

Свердловской области

Управления образования администрации г. Н.-Тагил

Образовательное учреждение МОУ СОШ №40

Реферат

Тема: Авария на ядерном заводе "Маяк"

Исполнитель: Цох Александра Эдуардовна

Руководитель: Южакова Наталья Александровна

Введение

Я выбрала тему моей работы «Авария на ядерном заводе «Маяк», потому что эта тема давно интересовала меня. Информация о ядерном взрыве долгое время была засекречена. Об аварии я узнала от моего дяди Романова Андрея Евгеньевича, который в 2002г. служил в городе Озёрске, охранял заражённую зону, где произошёл ядерный взрыв. Ядерная авария -- один из видов радиационных аварий: авария, связанная с повреждением тепловыделяющих элементов, превышающим установленные пределы безопасной эксплуатации, или облучением персонала, превышающим допустимые параметры для нормальной эксплуатации и вызванная:

· нарушением контроля и управления цепной ядерной реакцией в активной зоне реактора;

· образованием локальной критичности при перегрузке, транспортировке и хранении ядерного топлива;

· нарушением теплоотвода от ТВЭЛов.

Цель моей работы: познакомиться с наименее изученными страницами нашей истории, с событиями, произошедшими в 1957 году в городе Озерске на ПО «Маяк».

Объектом моего исследования является развитие ядерной энергетики в нашей стране.

Предметом моего исследования - ядерный взрыв 1957 года на ПО «Маяк» и последствия этого события.

Я собрала многочисленные свидетельства участников этого события, воспоминания моего дяди, сделала сравнительный анализ чернобыльского взрыва и кыштымской аварии. В ходе работы познакомилась с трудами А.К. Гуськовой, которая была участником ликвидации аварии, глубоко и всестронне исследовала проблему влияния радиации на организм человека. За свои труды Ангелина Константиновна была удостоена Ленинской премии. Долгое время она проживала в нашем городе.

1. Факты

ядерный маяк взрыв радиационный

Город Озёрск, как и некоторые другие города России, является закрытым административно-территориальным образованием. Его можно считать первенцем атомной промышленности, ведь именно здесь создавался плутониевый заряд для атомной бомбы. Структура промышленности г. Озерска представлена такими отраслями, как химическая (87,2%), пищевая (5,5%), легкая (0,4%), деревообрабатывающая (0,9%), машиностроение и металлообработка (2,6%), промышленность строительных материалов (3,4%). На территории города функционирует 85 промышленных предприятий, из которых 12 крупных и средних. Ведущее место в промышленном потенциале города занимает градообразующее предприятие - производственное объединение "Маяк" Федерального агентства по атомной энергии (ФГУП ПО "Маяк"). Приоритетными направлениями деятельности предприятия являются выполнение оборонного заказа, переработка и утилизация облученного ядерного топлива, производство радиоактивных изотопов, применяемых во многих отраслях экономики, в том числе и в медицине. Развивается конверсионное производство с использованием радиационных технологий. Работает программа аналитического приборостроения. Сегодня ФГУП ПО "Маяк" имеет совместные предприятия с иностранными партнерами, поддерживает торговые связи с заказчиками десятка стран мира.

И самая первая крупная радиационная катастрофа произошла в Челябинской области на ядерном комбинате «Маяк» 29 сентября 1957 в 16:22. Из-за выхода из строя системы охлаждения произошёл взрыв ёмкости объёмом 300 м3, где содержалось около 80 мі высокорадиоактивных ядерных отходов. Взрывом, оцениваемым в десятки тонн в тротиловом эквиваленте, ёмкость была разрушена, бетонное перекрытие толщиной 1 метр весом 160 тонн отброшено в сторону, в атмосферу было выброшено около 20 млн кюри радиации.

Если бы не произошло Чернобыльской катастрофы, люди никогда бы не узнали, что в центре России, у подножья Уральских гор, там, где Европа встречается с Азией, уже была раньше такая авария, аналогичная по масштабам Чернобыльской.

Место, где произошла эта первая крупная ядерная катастрофа, долгое время было засекречено. Поэтому многим она известна как «Кыштымская авария», по названию небольшого старинного уральского городка Кыштым, расположенного недалеко от секретного города Челябинск-65 (сегодня - г. Озерск), где на ядерном заводе Маяк и произошла эта страшная радиационная катастрофа.

Задолго до того, как было решено применять атомную энергию для производства электроэнергии, ее ужасающая разрушительная сила была использована, чтобы делать оружие. Ядерное оружие. Оружие, которое может уничтожить жизнь на Земле. И прежде чем Советский Союз сделал свою первую атомную бомбу, на Урале был построен завод, чтобы сделать для нее начинку. Этот завод назвали «Маяк».

В процессе изготовления материалов для атомной бомбы не заботились об окружающей среде и здоровье людей. Важно было выполнить задание государства. Чтобы получить заряд для атомной бомбы, пришлось не только запустить военные ядерные реакторы, но и создать сложное химическое производство, в результате работы которого получали не только уран и плутоний, но и огромное количество твердых и жидких радиоактивных отходов. В этих отходах содержалось большое количество остатков урана, стронция, цезия и плутония, а также других радиоактивных элементов.

Сначала радиоактивные отходы сливали прямо в реку Теча, на которой стоит завод. Потом, когда в деревнях на берегах реки стали болеть и умирать люди, решили выливать в реку только низкоактивные отходы.

Среднеактивные отходы стали сливать в озеро Карачай. Высокоактивные отходы стали хранить в специальных емкостях из нержавеющей стали - «банках», которые стояли в подземных бетонных хранилищах. Эти «банки» очень сильно разогревались из-за активности содержащихся в них радиоактивных материалов. Для того чтобы не произошло перегрева и взрыва, их нужно было охлаждать водой. У каждой «банки» была своя система охлаждения и система контроля за состоянием содержимого.

К осени 1957 года измерительные приборы, которые были позаимствованы у химической промышленности, пришли в неудовлетворительное состояние. Из-за высокой радиоактивности кабельных коридоров в хранилище их ремонт вовремя не проводился.

В конце сентября 1957 года на одной из «банок» произошла серьезная поломка в системе охлаждения и одновременный сбой в системе контроля. Работники, которые в тот день производили проверку, обнаружили, что одна «банка» сильно разогрелась. Но они не успели сообщить об этом руководству. «Банка» взорвалась. Взрыв был страшен и привел к тому, что почти все содержимое емкости с отходами оказалось выброшено в окружающую среду.

Сухим языком отчета это описывается так:

«Нарушение системы охлаждения вследствие коррозии и выхода из строя средств контроля в одной из емкостей хранилища радиоактивных отходов, объемом 300 кубических метров, обусловило саморазогрев хранившихся там 70-80 тонн высокоактивных отходов преимущественно в форме нитратно-ацетатных соединений. Испарение воды, осушение остатка и разогрев его до температуры 330 - 350 градусов привели 29 сентября 1957 года в 16 часов по местному времени к взрыву содержимого емкости. Мощность взрыва, подобного взрыву порохового заряда, оценена в 70 - 100 т. тринитротолуола».

Другая версия гласит, что в бак-испаритель с горячим раствором нитрата плутония по ошибке добавили раствор оксалата плутония. При окислении оксалата нитратом выделилось большое количество энергии, что привело к перегреву и взрыву емкости, содержащей радиоактивную смесь.

Комплекс, в который входила взорвавшаяся емкость, представлял собой заглубленное бетонное сооружение с ячейками - каньонами для 20 подобных емкостей. Взрыв полностью разрушил емкость из нержавеющей стали, находившуюся в бетонном каньоне на глубине 8,2 м. Сорвал и отбросил на 25 м бетонную плиту перекрытия каньона.

В воздух было выброшено около 20 миллионов кюри радиоактивных веществ, содержавшихся в разрушенной ёмкости в виде аэрозолей, газов и механических взвесей (для сравнения: во время Чернобыльской аварии было выброшено до 14 Ч 1018 Бк, что составляет примерно 380 миллионов кюри, то есть примерно в 19 раз больше). Около 90% радиации осело прямо на территории комбината Маяк. Радиоактивные вещества были подняты взрывом на высоту 1-2 км и образовали радиоактивное облако, состоящее из жидких и твердых аэрозолей. Юго-западный ветер, который дул в тот день со скоростью около 10 м/с, разнес аэрозоли. Через 4 часа после взрыва радиоактивное облако проделало путь в 100 км, а через 10-11 часов радиоактивный след полностью оформился. 2 миллиона кюри, осевшие на землю, образовали загрязненную территорию, которая примерно на 300 -350 км протянулась в северо-восточном направлении от комбината «Маяк». Граница зоны загрязнения была проведена по изолинии с плотностью загрязнения 0,1 ки/км 2 и охватила территорию, площадью 23 тыс. км 2.

Со временем происходило "размывание" этих границ за счет переноса радионуклидов ветром. Впоследствии эта территория получила название: «Восточно-уральский радиоактивный след» (ВУРС), а наиболее загрязненная ее часть, занимающая 700 км 2, получила статус Восточно-уральского государственного заповедника.

Максимальная длина ВУРСа составила 350 км в длину при ширине 5-10 километров. На этой площади почти в 20 тысяч км 2 проживало около 270 тысяч человек, из них около 10 тысяч человек оказались на территории с плотностью радиоактивного загрязнения свыше 2 кюри/км 2 по стронцию-90 (период полураспада 28.8 года) и 2100 человек -- с плотностью свыше 100 кюри/км 2. Радиация совсем немного не дошла до Тюмени.

В зоне радиационного загрязнения оказалась территория трех областей - Челябинской, Свердловской и Тюменской. При другом направлении ветра в момент аварии могла сложиться ситуация, при которой серьезному заражению мог бы подвергнуться Челябинск или Екатеринбург. Но след лег на сельскую местность.

В целях предупреждения опасного влияния загрязнённой территории на окружающее население в 1959 году правительство СССР приняло решение об образовании на этой части ВУРСа санитарно-защитной зоны с особым режимом. В неё вошла территория, ограниченная изолинией 2-4 кюри/км 2 по стронцию-90, площадью около 700 км 2. Земли этой зоны признаны временно непригодными для ведения сельского хозяйства. Здесь запрещается использовать земельные и лесные угодья, водоёмы, пахать и сеять, рубить лес, косить сено и пасти скот, охотиться, ловить рыбу, собирать грибы и ягоды. Без специального разрешения сюда никто не допускается. В 1968 году на этой территории создан Восточно-Уральский заповедник. В результате радиоактивного распада выпадений от аварии 1957 года площадь радиоактивного загрязнения территории заповедника сокращается. В настоящее время посещать заповедник нельзя, ибо уровень радиоактивности в нем по существующим нормам для человека все ещё очень высок. Атомный заповедник и по сей день играет важную роль и в проведении научных исследований, связанных с радиацией.

23 сельских населенных пункта были выселены и уничтожены, фактически стерты с лица земли. Скот убивали, одежду сжигали, продукты и разрушенные строения закапывали в землю. Десятки тысяч людей, в одночасье лишившиеся всего, были оставлены в чистом поле и стали экологическими беженцами. Все происходило так же, как будет происходить спустя 29 лет в зоне Чернобыльской аварии. Переселение жителей с зараженных территорий, дезактивация, привлечение военных и гражданского населения к работам в опасной зоне, отсутствие информации, секретность, запрет рассказывать о случившемся несчастье.

В результате расследования, проведенного силами атомной промышленности после аварии, был сделан вывод, что наиболее вероятной причиной был взрыв сухих солей нитрата и ацетата натрия, образовавшихся в результате выпаривания раствора в емкости из-за его саморазогрева при нарушении условий охлаждения.

Этот день стал черным днем в истории Урала и всей России. Это день, когда жизнь людей на Урале поделилась на 2 половины - до аварии и после, как потом нормальную жизнь Украины, Беларуси, Европейской части России поделит другая черная дата - 26 апреля 1986 года.

Для того чтобы ликвидировать последствия аварии - фактически отмыть водой территорию промышленной площадки Маяка и прекратить любую хозяйственную деятельность в зоне загрязнения, потребовались сотни тысяч человек. Из ближайших городов Челябинска и Екатеринбурга на ликвидацию мобилизовывали юношей, не предупреждая их об опасности. Привозили целые воинские части, чтобы оцеплять зараженную местность. Потом солдатам запрещали говорить, где они были. Малолетних детей 7-13 лет из деревень посылали закапывать радиоактивный урожай (на дворе была осень). Комбинат «Маяк» использовал для работ по ликвидации даже беременных женщин. В Челябинской области и городе атомщиков после аварии смертность возросла -- люди умирали прямо на работе, рождались уроды, вымирали целые семьи.

Свидетельства очевидцев: Надежда Кутепова, дочь ликвидатора, г. Озерск

«Моему отцу было 17 лет и он учился в техническом училище в Свердловске (теперь Екатеринбург). 30 сентября 1957 года его и других его сокурсников погрузили прямо с занятий в грузовики и привезли на «Маяк» ликвидировать последствия аварии. Им ничего не сказали о серьезности опасности радиации. Они работали сутками. Им давали индивидуальные дозиметры, но за превышение дозы наказывали, поэтому многие люди оставляли дозиметры в своих ящиках для одежды, чтобы «не перебрать дозу». В 1983 году он заболел раком, его прооперировали в Москве, но у него начались метастазы по всему организму, и через 3 года он умер. Нам сказали тогда, что это не от аварии, но потом это заболевание официально было признано последствием аварии на «Маяке». Моя бабушка тоже участвовали в ликвидации аварии и официально получила большую дозу. Я никогда ее не видела, потому что она умерла от рака лимфатической системы задолго до моего рождения, через 8 лет после аварии».

Гульшара Исмагилова, жительница села Татарская Караболка

«Мне было 9 лет, и мы учились в школе. Однажды нас собрали и сказали, что мы будем убирать урожай. Нам было странно, что вместо того, чтобы собирать урожай, нас заставляли его закапывать. А вокруг стояли милиционеры, они сторожили нас, чтобы никто не убежал. В нашем классе большинство учеников потом умерли от рака, а те, что остались, очень больны, женщины страдают бесплодием».

Наталья Смирнова, жительница Озерска

«Я помню, что тогда в городе была жуткая паника. По всем улицам ездили машины и мыли дороги. Нам объявляли по радио, чтобы мы выбросили все, что было в тот день у нас в домах, и постоянно мыли пол. Много людей, работников Маяка тогда заболело острой лучевой болезнью, все боялись что-то высказать или спросить под угрозой увольнения или даже ареста».

П. Усатый

«В закрытой зоне Челябинск-40 я служил солдатом. На третью смену службы заболел земляк из Ейска, прибыли со службы - он умер. При транспортировке грузов в вагонах стояли на посту по часу пока не пойдет носом кровь (признак острого облучения - прим. авт.) и не заболит голова. На объектах стояли за 2-х метровой свинцовой стеной, но даже и она не спасала. А при демобилизации с нас взяли подписку о неразглашении. Из всех призванных нас осталось трое - все инвалиды».

Гульфира Хаятова, жительница села Муслюмово.

« Первое воспоминание из детства, связанное с рекой (Течей) - это колючая проволока. Реку мы видели через нее и с моста, тогда еще старенького, деревянного. Мои родители старались не пускать нас на речку, не объясняя почему, видимо, сами ничего не знали. Мы любили подниматься на мост, любовались цветами, которые росли на небольшом островке... Вода была прозрачная и очень чистая. Но родители говорили, что река «атомная»... Родители редко говорили про аварию в 1957 году, а если говорили, то шепотом.

Пожалуй, впервые осознанно я поняла, что с нашей рекой что-то не то, когда поехала с матерью в другую деревню и увидела другую реку. Я очень удивилась, что та река без колючей проволоки, что к ней можно подойти...

В те годы не знали, что такое лучевая болезнь, говорили, умер от «речной» болезни. Врезалось в память, как мы всем классом переживали за одну девушку, у которой было белокровие, т.е. лейкемия. Девушка знала, что умрет и умерла в 18 лет. Нас тогда потрясла ее смерть».

В лечении облучённых работников завода «Маяк» участвовала Ангелина Константиновна Гуськова.

Ангелина Константиновна Гуськова (род. 29 марта 1924 года, Красноярск) -- советский и российский врач-радиолог, доктор медицинских наук, профессор, лауреат Ленинской премии (1963), член Национальной комиссии по радиационной защите (c 1959), эксперт Научного комитета по действию атомной радиации при ООН (c 1967), член-корреспондент Академии медицинских наук СССР (1986), главный научный сотрудник Института биофизики Минздрава (с 2008 г. -- Федеральный медицинский биофизический центр им. А. И. Бурназяна ФМБА России), заслуженный деятель науки РСФСР (1989), лауреат премии Зиверта за защиту от излучений (2000). С 1949 по 1953 год заведовала неврологическим отделением в медико-санитарном отделе № 71 в городе Озерске Челябинской области.

С 1953 года и по настоящее время основным направлением деятельности А.К. Гуськовой является радиационная медицина -- диагностика и лечение острой и хронической лучевой болезни. В 1956 году она защитила докторскую диссертацию на тему “Организация медицинского наблюдения за лицами, подвергшимися воздействию излучения в обычных и аварийных условиях. Экспертиза состояния их здоровья. Клиническая эпидемиология и клинико-дозиметрические коррелянты последствий облучения. Неврологические синдромы лучевой болезни человека”.

Основные направления деятельности и научно-практические достижения А.К.Гуськовой могут быть представлены следующим образом: создание совместно с Г.Д. Байсоголовым принципиальной этиопатогенетической классификации лучевой болезни человека; непосредственное участие в лечении, оценке его эффективности и формировании основных принципов лечебно-диагностических мероприятий при радиационных авариях различного типа; участие в системе профилактических мероприятий у персонала п/о “Маяк”, приведшее к восстановлению здоровья подавляющего большинства людей (88%) из нескольких тысяч облучавшихся; участие в работе Научного комитета по действию атомной радиации (НКДАР) и подготовке отчетов этого комитета в разделах, касающихся острых эффектов облучения, клинической радиационной эпидемиологии, действия излучений на нервную систему и участие в программе по сосудистым заболеваниям (вклад радиации в полиэтиологические заболевания).

Международные соглашения после катастрофы:

· Декларация о предотвращении ядерной катастрофы (1981)

· Конвенция об оперативном оповещении о ядерной аварии (Вена, 1986)

· Конвенция о ядерной безопасности (Вена, 1994)

· Конвенция о физической защите ядерного материала (Вена, 1979)

· Венская конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб

· Объединённая конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и безопасности обращения с радиоактивными отходами.

2. Западный анализ аварии 1957 г.

Причиной появления этой статьи служит до сих пор бытующее в России и за рубежом искаженное общественное и научное представление о причинах, масштабах и последствиях радиационной аварии 1957 г. на ПО "Маяк". Неверное, в ряде случаев гиперболизированное мнение об ужасных последствиях аварии, существовавшее ранее, на протяжении более 20 лет после аварии, было порождено секретностью информации о ней. Да и в течение последних 15 лет, когда возник чернобыльский синдром неадекватного, искаженного общественного восприятия риска радиационных аварий, досье аварии 1957 г. продолжало пополняться "фактами" и "доказательствами", искажающими историю.

Кыштымская авария занесена в "Книгу рекордов Гиннесса" 1987 г.: "Наиболее тяжелые в мире аварии и катастрофы. - Авария с ядерными отходами: выброс плутониевых отходов, Кыштым, СССР, приблизительно декабрь 1957 г. Число погибших: много, но не раскрыто".

Впервые о факте аварии 1957 г. на ПО "Маяк" было заявлено в июне 1989 г. на заседании Верховного Совета СССР первым заместителем Министра атомной энергетики и промышленности СССР Л.Д. Рябевым. Вслед этому были проведены слушания по этому вопросу на совместном заседании Комитета по экологии и Комитета по здравоохранению Верховного Совета СССР с обобщенным докладом заместителя Министра атомной энергетики и промышленности СССР Никипелова Б.В., а также появилась официальная экспресс-информация Минатомэнергопрома об этой аварии.

Основными источниками появившейся информации об аварии был ранее секретный, всеобъемлющий аналитический отчет "Изучение радиоэкологических, радиационно-гигиенических и социально-хозяйственных последствий массированного радиоактивного загрязнения больших площадей (1958-1984 гг.)", подготовленный специалистами ПО "Маяк" и Филиала № 4 Института биофизики МЗ СССР, под редакцией И.А. Терновского и Е.Н. Теверовского, а также монография (1990 г.) "Итоги изучения и опыт ликвидации последствий аварийного загрязнения территории продуктами деления урана", тоже подготовленная коллективом ученых ФИБ-4 под редакцией А.И. Бурназяна. После 1989 г. в открытой советской печати появился ряд публикаций, в том числе обзорная статья в журнале "Природа". Международная научная общественность была ознакомлена в ноябре 1989 г. с данными о причинах, характеристиках, радиоэкологических и радиологических последствиях аварии и предпринятых исправляющих действиях, представленными докладами на симпозиуме МАГАТЭ "Восстановительные действия в случае ядерной аварии или радиологического инцидента".

Завеса секретности с Кыштымской аварии была снята. В последующее время поток информации о ней был практически неисчерпаем, в том числе и за рубежом.

Однако, восприятие информации о фактах и последствиях аварии было различным и зачастую противоречивым, особенно в 1989 - начале 90-х годов. Как правило, первая реакция у ученых имела налет недоверия, а затем и проявления сомнений в правдивости данных. Такое недоверие особенно заметно у политиков и населения, для которых даже сегодня отсутствие доказательств тяжелых радиологических последствий у населения является неправдоподобным.

Я считаю, что нужно продолжить устранять такое недоверие и восстановить правду о радиационной аварии 1957 г. С этой точки зрения может быть полезным анализ западных, наиболее известных публикаций об аварии, в которых, к сожалению, содержатся определенные домыслы и даже мифы. Рассмотрим публикации английского ученого-генетика Ж.А. Медведева, а также американских специалистов Дж. Р. Трабалки и др. из Ок-Риджской национальной лаборатории США и Д.М. Соран и Д.М. Стиллмана из Лос-Аламосской национальной лаборатории США. Эти оценки появились до 1989 г., поэтому они явились, в определенной мере, неожиданными, неверными и даже парадоксальными.

Авария 1957 как факт

Аварию 1957 г. скрыть было невозможно, прежде всего из-за большой площади загрязненной радиоактивными веществами территории и вовлечения в сферу исправляющих послеаварийных действий большого числа людей, даже и не проживавших на этой территории. Слухи об аварии расползались далеко, в том числе и за границу.

Ж. Медведев, Дж. Трабалка, Д. Соран и Д. Стиллман в своих анализах не скрывали, что первоначальные (да и последующие) доказательства факта аварии они получили из рассекреченных донесений "источников", преимущественно слухов, в анналах Центрального разведывательного управления США. Оставалось много неизвестного в определении причин, места и даты аварии, но факт аварии был для многих непреложным.

"Источники", например, свидетельствовали (цитируем):

"Весной 1958 г. слышал от некоторых людей, что большая территория к северу от Челябинска загрязнена радиоактивными отходами ядерного предприятия, расположенного в неизвестном месте вблизи Кыштыма, находящегося в 70 км к северо-западу от Челябинска на железной дороге Челябинск-Свердловск. В Челябинской области ненормально высокое число случаев рака. Некоторые считают, что купаться в окрестных озерах и реках опасно для здоровья. В небольшом доме у входа на Челябинский рынок муниципальные службы здравоохранения проверяли продукты, привозимые сельскими жителями. Также проверяли продукцию колхозов и совхозов, поставляемую в города. До 1958 г. осуществляли проверку пассажиров на железнодорожной станции Кыштым, в город без специального разрешения въезд был закрыт. В районе Кыштыма были загрязнены и сожжены некоторые деревни, а жители их переселены на новое место. Им было позволено взять с собой только одежду, в которой они находились" (1961 г., по Ж. Медведеву).

"Ядерное предприятие в районе Кыштыма известно было как предприятие почтовый ящик 40....В марте 1958 г. взрыв разрушил часть предприятия в Кыштыме. Был ли взрыв ядерный или химический - не известно". (1961 г., по Ж. Медведеву).

"Зимой 1957 г. в г. Касли (55°54 с.ш., 60°48 в.д.) произошла неустановленная авария.

Все магазины в г. Каменск-Уральский по продаже молока, мяса и других продуктов были закрыты для предупреждения облучения населения. Через два дня было организовано новое снабжение продуктами. Их продавали прямо с автомашин, и образовавшиеся очереди напоминали очереди, существовавшие при жесткой нехватке во время второй мировой войны. У населения возникло истерическое чувство страха перед неизвестными болезнями. У населения возбуждали гнев отдельные руководящие лица с небольшими дозиметрами на одежде, которые были недоступны другим". (1959, по Ж. Медведеву).

"По слухам...есть огороженная площадь, на которой расположен "атомный завод". Его возможное описание относится непосредственно к окрестностям Кыштыма. Слышал, что весной 1959 г. был большой аварийный взрыв. Много людей было убито, некоторые из них утонули при оползне и затоплении. Многие другие получили переоблучение и были эвакуированы в различные города Челябинской области. Пострадавшие подвергались неоднократному медицинскому обследованию. Спустя некоторое время после аварии встретил женщину, подвергшуюся облучению, и она имела красные, сходные с экземой, пятна на своем лице". (1958-1959, по Ж. Медведеву).

Эти сведения основаны преимущественно на слухах. А вот рассказ Льва Тумермана, эмигрировавшего в Израиль в 1972 г. и приводившего данные, содержащие не только слухи:

"Я слышал от многих людей в Свердловске и Белоярке, что радиоактивные выпадения были следствием серьезного ядерного взрыва на военном ядерном заводе близ Кыштыма. Они говорили, что много людей погибло (вероятно, сотни человек) и поражено. Такая катастрофа не может сохраняться в тайне от местного населения, и я полагаю, что эта информация правдива по своей сути" (по Д. Сорану и Д. Стиллману ).

Он же: "Я видел в 1960 г...через 100 км от Свердловска (в сторону Челябинска) знаки на шоссе, которые предупреждали водителей о запрещении остановки на протяжении 20-30 км и предписывали двигаться с максимальной скоростью. По обеим сторонам дороги, как можно было видеть, земля была "мертвой": без деревень, городов, только трубы разрушенных домов, без обработанных полей, без стад на пастбищах, без людей...ничего", (по по Ж. Медведеву ).

Появлялись в конце 50-х и начале 60-х годов неподтвержденные сообщения об аварии в зарубежной прессе. Копенгагенская газета "Берлингске Туденде" 13 апреля 1958 г. сообщала о "катастрофической аварии" при советских ядерных испытаниях, что послужило причиной прекращения дальнейших испытаний. Природа аварии не была известной, но она вызвала радиоактивные выпадения в СССР и близлежащих государствах.

Сведения о серьезной аварии "на советском атомном заводе" появились в австрийской газете в 1959 г., авария упомянулась в "Обзоре ядерных инцидентов" в 1962 г.

Источники информации называли аварию различно: "атомный взрыв", "ядерная авария", "ядерная катастрофа", "взрыв реактора", но почти все сходились во мнении, что авария связана с чем-то атомным, вероятнее всего, с производством атомного оружия, что источник аварии расположен вблизи Кыштыма в Челябинской области и что эта авария произошла в конце 1957 г. или позднее, в 1958 г. или в начале 60-х годов.

Можно полагать, что аналитико-разведывательным службам за границей факт аварии 1957 г. стал известен достаточно скоро, но сведения об этом были скрыты от общественности, в первую очередь, в США, вероятно, под влиянием атомного лобби, не допускавшего дискредитирующего влияния потенциальных ядерных аварий на дальнейшую гонку ядерных вооружений в США.

Место, дата и масштабы аварии

Первую и, в принципе, удачную попытку расшифровать тайну Кыштымской аварии предпринял Жорес Медведев.

Работая в закрытой биофизической лаборатории Тимирязевской сельскохозяйственной академии, он до 1962 г. сотрудничал с академиком Васхнил В.М. Клечковским, который, в свою очередь, с 1958 г. и до своей смерти в 1971 г. был научным руководителем Опытной научно-исследовательской станции ПО "Маяк". В 1962-1973 гг. Ж. Медведев проводил исследования по радиационной биологии в Институте медицинской радиологии АМН в Обнинске, а в 1973 г. был вынужден покинуть страну и последнее время работал в Национальном институте медицинских исследований в Лондоне.

Ж. Медведев знал о Кыштымской аварии в некоторых подробностях, и притом давно, от В.М. Клечковского; несмотря на приглашение, исходившего от В.М. Клечковского, принять участие в исследованиях в качестве руководителя лаборатории Опытной научно-исследовательской станции, Ж. Медведев отказался от предложения, мотивируя это нежеланием заниматься совершенно секретной работой. Однако, эту тему Ж. Медведев не оставил.

Спустя почти 20 лет после Кыштымской аварии (1976 г.) Ж. Медведев в статье "Две декады диссидентства" в журнале "Нью Сайентист" сделал первое краткое сообщение об аварии, вызвавшее сенсационный резонанс. Первой реакцией читателей было неверие в возможность подобной аварии. Последовавшая в европейской и американской прессе серия откликов на эту статью и появление нескольких дальнейших статей и выступлений Ж. Медведева заставили его, вероятно, убедить общественность в своей правоте о факте аварии 1957 г., что, в конечном счете, привело к появлению в 1979 г. книги "Ядерная катастрофа на Урале".

Эта книга представляет научный анализ собранной Ж. Медведевым информации, в том числе и не научной. В книге содержатся ссылки на 81 публикацию, из них 52 относятся к открытым советским работам по вопросам экологии, радиоэкологии и радиобиологии. Автор исходил из предпосылок, что советские ученые должны были использовать в своих исследованиях известную ему обширную загрязненную территорию, и что советские радиоэкологи, опубликовавшие свои данные, несомненно, работали на этой территории.

Последовательно анализируя отдельные направления исследований по радиоактивному загрязнению окружающей среды (озера, водные растения, рыба, млекопитающие, птицы, почвенная фауна, деревья, сельскохозяйственные растения) и популяционной генетике, результаты которых были опубликованы в открытой советской печати, Ж. Медведев определил местоположение района исследований, примерную дату аварии (зима 1957-1958 гг.), уровни и нуклидный состав радиоактивного загрязнения территории.

Опуская это подробное рассмотрение, использованное Ж. Медведевым в доказательствах своих выводов, приведу лишь основные. С большой долей уверенности он утверждал следующее:

· радиоактивное загрязнение территории сосредоточено в районе восточнее Кыштыма в Челябинской области;

· площадь территории, подвергшейся радиоактивному загрязнению, может превышать несколько тысяч квадратных миль;

· радиоактивное загрязнение территории обусловлено аэрозольными выпадениями вследствие взрыва;

· загрязнение представлено продуктами ядерного деления и содержит радиологически опасный долгоживущий 90Sr, запас которого на загрязненной территории был оценен в пределах 107-109 Ки;

· последствия аварии для населения были трагическими - десятки тысяч человек были облучены и сотни их скончались, хотя реальные цифры никогда не будут известны.

Оценки Ж. Медведева, по ряду их показателей, были устрашающими, и даже после появления уже откорректированной книги не вызывали полного доверия к ним у ряда западных аналитиков.

В Ок-Ридже и Лос-Аламосе после этих публикаций Ж. Медведева были осуществлены свои, независимые оценки данных об аварии 1957 г.

В своей статье в журнале "Сайенс" в 1980 г. Дж. Трабалка и соавторы дали другие оценки аварии. Их анализ содержит 119 библиографических ссылок, из них 81 - советских.

Дж. Трабалка дал такие оценки:

· авария была связана с выбросом радиоактивных средне- и долгоживущих продуктов деления в атмосферу; она пришлась на вторую половину 1957 г.;

· радиоактивное загрязнение сосредоточено на территории радиусом 50 км вблизи г. Касли;

· площадь наиболее загрязненной территории, с уровнями свыше 1000 Ки 908г/км, составляет 25-100 км2;

· общая площадь загрязненной территории с превышением существовавшего радиационного фона значительно больше 1000 км2

· в аварийном выбросе могло содержаться в целом 105-106 Ки 90Sr, из которых 3·104 - 1·105 Ки 90Sr пришлось на долю послеаварийного загрязнения территории.

Оценки Трабалки и др. были близки к реальным, но тем не менее до 1989 г. они не носили характера полной доказанности.

Причины аварии

Западные доказательства потенциальных причин аварии являются наиболее дискуссионными и могут представлять наибольший интерес у читателя.

Все три обзора Ж. Медведева, Дж. Трабалка, Д. Соран с Д. Стиллманом сходятся в твердом убеждении, что авария была связана с советским предприятием (Кыштымским ядерным комплексом) по производству плутония в военных целях. Однако, определение источника и причин аварии обосновывается только различными предположениями авторов.

Ж. Медведев в качестве исходных выдвинул такие предположения о причинах аварии:

· авария реактора;

· взрыв атомной или водородной бомбы;

· авария при хранении радиоактивных отходов и других продуктов деления, получаемых при работе реакторов и завода по выделению плутония.

Первые две гипотезы Ж. Медведев отклонил как несостоятельные.

Наиболее правдоподобной гипотезой причин аварии он считал взрыв ядерных отходов. Ж. Медведев рассматривал три возможных варианта хранения высокоактивных жидких отходов - хранение отходов в стальных емкостях, хранение в грунтовых траншеях и закачивание отходов под давлением в геологические формации.

Взрыв емкости с жидкими ВАО мог иметь место при нарушении или отсутствии охлаждения емкости в результате повреждения системы охлаждения. Охлаждение емкостей является одним из обязательных условий хранения ВАО, необходимого для отвода радиационно наводимого тепла. Тепловыделение при хранении ВАО находится в пределах 60-2 кВт/т отходов в возрасте отходов после деления от нескольких месяцев до 10 лет.

Закачивание ВАО в земные недра само является потенциально взрывоопасным, однако, возможной причиной взрыва могло быть и достижение критичности плутония, содержащегося в малых концентрациях в ВАО. Ж. Медведев полагает, что при хранении отходов могла происходить селективная сорбция плутония, например, на глине, и при избыточном ее обводнении, когда вода может играть роль замедлителя, возможен взрыв как следствие цепной реакции деления плутония.

Наиболее приемлемой версией объяснения причин взрыва Ж. Медведев считает паровой взрыв или цепную реакцию деления плутония в составе ВАО при хранении их в грунтовой траншее. Он нашел аналогию такому способу хранения ВАО в практике обращения с ВАО в Ханфорде (траншея Z-9). Ж. Медведев поясняет, что, несмотря на малый вклад плутония в суммарную активность отходов, плутоний мог осаждаться и сорбироваться в относительно тонком слое грунта на дне траншеи, или даже концентрироваться в этом слое под влиянием хроматографического процесса. Результатом мог быть небольшой ядерный взрыв или паровой взрыв за счет нагрева воды под действием цепной реакции. Такой взрыв мог быть подобен небольшому грязевому вулкану. Последующее радиоактивное загрязнение территории могло быть обусловлено разносом под действием ветра.

Дж. Трабалка и др. находят другие объяснения причин аварии. Прежде всего был выдвинут тезис, что причиной являлся химический взрыв высокоактивных отходов после радиохимического выделения плутония. Основываясь на соотношении активности нуклидов и ненормально низкого по вкладу l37Cs, авторы считают, что ВАО обусловлены именно радиохимическим производством плутония и сопутствующим предварительным извлечением l37Cs в процессе обработки отходов. Среди возможных причин аварии рассмотрены:

· сильный обычный взрыв или пожар в результате достижения критичности плутония в отходах;

· воспламенение горючих растворителей;

· вспышка или взрыв некоторых нитратных отходов;

· взрыв радиолитического водорода;

· создание давления пара от радиолитического перегрева в системе хранения отходов.

Кроме этого, среди версий значатся использование ядерного взрыва в мирных целях, а также аварийный ядерный взрыв небольшой мощности при тесном, близком сочетании производств собственно ядерного оружия, радиохимического разделения и хранения ВАО.

Из всех представленных версий в качестве наиболее возможных Дж. Трабалка и соавторы выдвигают химический взрыв жидких ВАО, содержащих нитраты.

Считая, что селективное выделение U7Cs из отходов могло быть основано на аммонийноквасцовом процессе, авторы полагают, что после извлечения l37Cs ВАО могли содержать большие количества нитрата аммония, являющегося потенциально взрывоопасным. Прецедент подобного химического взрыва был в 1950 г. в Чок-Ривере, Канада, где на опытной установке производили концентрирование продуктов деления из азотнокислого раствора нитрата аммония путем упаривания.

Дж. Трабалка и соавт. более всего уверены, что взрыв ВАО, содержащих нитрат аммония, был возможен прежде всего за счет перегрева жидкости или твердого остатка при повреждении системы охлаждения, следствием чего была возможной реакция между нитратами и органическими загрязнителями (ацетат или остатки после разложения растворителя) или просто спонтанный взрыв вещества, содержащего NH4NO3. Этот последний вывод очень близок к объяснению причин аварии 1957 г., представленному в существующем официальном заключении.

Лос-Аламос не остался в стороне от поиска своего собственного объяснения причин Кыштымской аварии, представляющегося сегодня в определенной степени мифическим. Этот анализ был выполнен в 1982 г., после выводов Ж. Медведева и Дж. Трабалки, однако, в нем были подвергнуты сомнению и эти выводы. Были выдвинуты новые интересные аргументы. Они основаны на установленных лос-аламосскими аналитиками фактах хранения радиоактивных жидких отходов ПО "Маяк" в открытых прудах. Далее доказательства причины аварии осуществляются совсем неожиданным образом.

По показаниям "источника" где-то в 1960 г. в Еманжелинске (в 40 км к югу от Челябинска, где имеются угольные шахты и производство строительных материалов) на поверхность земли и растительность выпала "красная пыль", в результате чего произошло поражение (почернение) листьев, гибель травянистых растений и дефолиация деревьев. "Источник" связывал это со слухами о страшной аварии в секретной зоне в 50-60 км от Челябинска и пораженными людьми, направленными в челябинскую больницу. Эта "красная пыль" была интерпретирована в лос-аламосских доказательствах как непосредственное следствие Кыштымской аварии, произошедшей на одном из прудов-хранилищ радиоактивных отходов.

Предполагается наличие одного из двух механизмов рассеяния радиоактивного аэрозоля из прудов-хранилищ отходов. Первый - ветровой подъем и дальнейшее рассеяние активности в составе глинистых (читай - "красных") частиц ложа водоема. Это могло быть в период весенних неустойчивых ветров с внезапными сильными порывами при наличии обсыхания водоема.

Второй механизм - взрывной. Он мог быть обусловлен тоже обсыханием ложа водоема с отходами, содержащими нитрат аммония и растворитель гексон (отходы по Редокс-процессу), и последующим химическим взрывом смеси нитрата аммония и гексона.

Авторы этой версии считают, что в Кыштыме должны были предпринимать исправляющие действия в 60-70-х годах для предотвращения подобной аварии на прудах. "Источники" информации рассказывают следующее в подтверждение существования таких прудов и работ на них: "Для отсыпки песчаного покрытия поверх загрязненной почвы использовали заключенных-добровольцев. Самосвалы после их загрязнения просто бросали и хоронили в земле. Водителей называли "смертниками" или "мертвой командой". Сроки наказания (10-15 лет заключения) сокращали при хорошей работе".

"...Ложе водоема было как красная тарелка, а почва глинистой. Она сильно налипала на обувь".

Авторы анализа продолжают: эти захороненные водоемы оказались очень полезными для гражданской обороны. Как показывают другие "источники", "...взводы танковой разведки...на радиологическом тренировочном полигоне близ Челябинска учились водить танки на загрязненной территории на протяжении примерно 20 мин. с измерениями уровней радиации". Опираясь на донесение, что внутри огороженной 2-3 рядами колючей проволоки территории тренировочного полигона имеются холмы, где наиболее высокие уровни радиоактивного загрязнения, лос-аламосские эксперты считают, что эти холмы были созданы, вероятно, после отсыпки песком и грунтом центрального наиболее загрязненного участка обсохшего пруда.

Следовательно, до 1989 г. - времени обнародования факта аварии, на Западе утверждалось мнение, что могло быть три наиболее потенциальных причины радиационной аварии на ПО "Маяк" в 1957 г.:

· похожий на грязевый вулкан небольшой взрыв в грунтовой траншее с жидкими ВАО вследствие цепной реакции деления плутония, сконцентрировавшегося в тонком слое грунта на дне траншеи;

· взрыв ВАО с высоким содержанием нитратов органических веществ, хранившихся в металлической емкости, вследствие повреждения системы охлаждения емкости и перегрева ее содержимого;

· ветровое рассеяние радиоактивного вещества с поверхности обсохшего ложа искусственного пруда, предназначенного для хранения жидких радиоактивных отходов; кроме естественного процесса ветрового подъема, ветровое рассеяние могло быть инициировано химическим взрывом содержащейся в отходах смеси нитрата аммония и растворителя (гексон).

Версия объяснения причин аварии 1957 г., выдвинутая с большей долей уверенности Дж. Трабалкой с соавторами, достаточно близка к истине, но Ж. Медведев, Д. Соран и соавт. выдвинули, как видно теперь, несостоятельные предположения, при этом лос-аламосские исследователи, вероятно, ошибочно, но не без использования информационных слухов, приписали факт радиоактивного загрязнения территории другому реальному инциденту - ветровому разносу активности с берегов озера Карачай, имевшему место весной 1967 г.

Более поздние оценки

На состоявшемся в 1990 г. в Люксембурге международном семинаре, где было представлено только специалистами ПО "Маяк" 4 доклада по Кыштымской аварии, Дж. Трабалка изложил следующую, более современную оценку причин и последствий аварии. Его доклад содержал тщательную ревизию советских данных с большим объемом критики появившейся к этому времени советской информации.

После доклада Трабалки, содержавшего противоречия и несоответствия с положениями материалов докладов советских ученых, состоялись взаимные консультации. Их результатом было внесение Трабалкой ряда корректив в текст публикации его доклада, но, тем не менее взгляд на аварию 1957 г. остался "западным", что просвечивает в названии доклада. Доклад содержал недоверие советским данным.

Дж. Трабалка полагает, что на ПО "Маяк" могли иметь место и другие неизвестные аварии, кроме аварии 1957 г., ветрового разноса 1967 г. и сбросов отходов в реку Теча, о которых свидетельствовали советские данные. В качестве доказательства сокрытия фактов таких аварий и инцидентов, в частности, связанных с работой реакторов, он приводит не подтвержденные высказывания И. Курчатова и А. Сахарова.

Дж. Трабалка высказывает сомнения в правильности оценок нуклидного состава аварийного выброса 1957 г. по отношению к вкладу активности 137Cs, мощности дозы внешнего гамма-облучения в расчете на единичную начальную плотность радиоактивного загрязнения территории. Он полагает, что при взрыве емкости с ВАО должны были иметь место повреждения других емкостей, что может объяснять не подтвержденные сообщения о несчастных случаях с персоналом во время реабилитации комплекса хранилищ РАО. Исходя из опубликованных данных о радиоактивном загрязнении территории и отселении жителей, Дж. Трабалка озадачен несоответствием данных и высказывает беспокойство о качестве информации. Такое же беспокойство выражено им по поводу доз облучения населения (не занижены ли оценки) и радиационных эффектов в состоянии здоровья населения (проводились ли своевременно и в полном объеме необходимые исследования).

Остались ли у Трабалки сомнения сегодня - не известно.

Ж. Медведев одним из первых ознакомился с открытыми данными об аварии 1957 г., участвуя в работе комитета экологии Верховного Совета СССР в июле 1989 г., на парламентских слушаниях. Он направил в этот комитет свое мнение в сентябре 1989 г. [12], где, наряду с информацией об экологической ситуации, сложившейся на ПО "Маяк", высказал сомнения и по поводу данных по Кыштымской аварии. Он полагал наличие подтасовки данных по эвакуации населения и дозам их облучений, считая, что проигнорировано внутреннее облучение от стронция-90, высказал недоверие методам и оценкам изучения онкологических эффектов у облученного населения. Разделив опубликованную сумму финансовых затрат, связанных с отселением жителей, на всю активность отходов (20 млн. кюри), находившуюся в аварийной емкости, он заявил, что "практически ничего не было сделано". Ж. Медведев не считал возможным, хотя это подтверждено практикой, использовать загрязненные земли с уровнями содержания стронция-90 5-100 кюри на квадратный километр. И, наконец, он подверг большому сомнению все документы об аварии, предлагая провести новую оценку силами группы независимых экспертов, высказав резкое недоверие ученым и специалистам 3 Главного управления Минздрава СССР.

Некоторая эволюция во взглядах Ж. Медведева со временем произошла. Посетив в марте 1990 г. Опытную научно-исследовательскую станцию, он заявил, что в некоторых своих прежних убеждениях был не прав, и что на Опытной станции сделано много.

Такова бытовавшая в 70-80 годах трактовка западными учеными истории и последствий аварии 1957 г.

Литература

1. «Guinnes Book of World Records»

2. Никипелов Б.В. и др. «Об аварии на Южном Урале 29 сентября 1957 г.»

3. Изучение радиоэкологических, радиационно-гигиенических и социально-хозяйственных последствий массированного радиоактивного загрязнения больших площадей (1958-1984 гг.). Отчет по теме "Мираж". Научн. рук. И.А. Терновский, Е.Н. Теверовский. ПО "Маяк", 1984.

4. «Итоги изучения и опыт ликвидации последствий аварийного загрязнения территории продуктами деления урана». Под ред. А. И. Бурназяна. - М.: Атомэнергоиздат, 1990.

5. «Кыштымская авария крупным планом» // «Природа», 1990, №5, С.47-75.

6. Медведев Ж. «Решать проблему официально» // «Вечерний Челябинск»

Размещено на Allbest.ru

...