Образные средства в творчестве А.А. Ахматовой

Об эпитете было сказано и написано немало. Первые упоминания о нем можно найти еще у античных теоретиков - Аристотеля, Квинтилиана. Несмотря на его кажущуюся простоту в ряду других стилистических приемов, интерес к нему не ослабевает. При этом лингвистическая природа эпитета изучается, как правило, в свете господствующей научной парадигмы того или иного времени.

В отечественной лингвистике основоположником теории эпитета по праву считается А.Н. Веселовский, впервые применивший диахронический подход к исследованию эпитета. Ученый полагает, что за привычными для нас эпитетами лежит далекая историко-психологическая перспектива, целая история вкуса и стиля в его эволюции от идей полезного и желаемого до выделения понятия прекрасного [5, с. 59].

Немалый вклад в теорию эпитета внес В.М. Жирмунский, разграничивший употребление термина «эпитет» в узком и широком смысле. В широком смысле эпитет понимается как определение, как один из приемов поэтического стиля. Однако первоначально эпитет понимался более узко, только как поэтическое определение, не вносящее нового признака в определяемое понятие.

Другие исследователи сосредоточивают свое внимание на отдельном, частном аспекте изучения эпитета или исследовании определенного вида эпитетов. Так, например, особенностям употребления сложных эпитетов посвящены работы Богоришвили (1989), Краснянского (1991), метафорическому эпитету - Кинщака (1987), Ереминой (1967), цветному эпитету - Волисон (1969), терминологическому эпитету - Соловьевой (1981). Другие ученые обращают внимание на характеристическую функцию эпитета, то есть его роль в создании образа в художественном тексте - Вольф (1972), Макушева (1987), на особенности функционирования эпитета в текстах разных жанров - Ролл (1990), Комарова (1962), Снегирев (1969), на эпитетах в произведениях отдельных авторов - Бобылева (1969), Куценко (1987), Петрова (1982), Серман (1962), Шталь (1981). Изучению эпитета в аспекте истории языка посвящены работы Евгеньевой (1948), Кателиной (1983), Лободанова (19846), Панасенко (1984).

Термин «эпитет» (греч. epitheton - «наложенный, приложенный») впервые упоминается, как уже говорилось, в трудах античных мыслителей, в частности Аристотеля и Квинтилиана. Аристотель советует образовывать эпитеты, так же как и метафоры, то есть от слов прекрасных по звучанию, или значению, или для зрительного или другого восприятия. Можно образовывать эпитеты от худшего или постыдного, например эпитет «матереубийца», но можно и от лучшего, например «мститель за отца».

Квинтилиан различает употребление эпитета ораторами и поэтами, отмечая при этом, что поэты используют эпитет значительно чаще и довольствуются тем, чтобы эпитет подходил к определяемому слову. В речи ораторов отбор эпитетов более жесткий: эпитет не должен быть излишним, более того, желательно, чтобы он имел переносное значение: «необузданная страсть, безумные замыслы». Путем прибавления этих новых качеств эпитет становится тропом.

Несмотря на столь давнюю историю этого поэтического приема, общепринятого взгляда на эпитет у теоретиков нет. Четкого определения понятия «эпитет» не существует, хотя в современных лингвистических и поэтических словарях подчеркивается, что эпитет обязательно должен носить образный, экспрессивный, тропический (метафорический) характер, давать лицу, явлению или предмету дополнительную художественную характеристику в виде скрытого сравнения, которое легко угадывается [5, с. 65].

Эта точка зрения противоречит традиционному пониманию эпитета как поэтического определения, не вносящего нового признака в определяемое понятие, а лишь подновляющего его нарицательное значение, либо усиливающее какое-то характерное качество лица или предмета.

Наблюдающееся расхождение во взглядах исследователей на природу эпитета отражается в существующих классификациях эпитета. Например, О.С. Ахманова выделяет следующие виды эпитетов:

- объяснительный - усиливающий, подчеркивающий какой-либо один признак предмета (ножки резвые, столы белодубовые);

- перенесенный (эналлога) - фигура речи, состоящая в переносе эпитета на управляющее слово (голубей крепкокрылая стая вместо голубей крепкокрылых стая);

- порицательный - слово или словосочетание, выступающее в функции обращения и выражающее отрицательное отношение говорящего к собеседнику (Ты лжец, мерзавец!);

- постоянный - эпитет, сочетание которого с определяемым словом носит характер литературного клише (белый лебедь, синее море, чистое поле);

- тавтологический - возвращающий слову утраченную им экспрессивную образность (крутой берег, грязи топучие) [2, с. 527].

Стилистический подход к изучению эпитетов дает возможность выделить в их составе три группы:

- усилительные эпитеты, которые указывают на признак, содержащийся в определяемом слове (зеркальная гладь, холодное равнодушие, аспидная темень); к усилительным эпитетам относятся и тавтологические (горе горькое);

- уточнительные эпитеты, называющие отличительные признаки предмета (величину, форму, цвет и т.д.) (Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые пословицы и хитрые загадки, веселые и печальные обрядовые песни, торжественные былины). Между усилительными и уточнительными эпитетами не всегда удается провести четкую границу.

- контрастные эпитеты, образующие с определяемыми существительными сочетания противоположных по смыслу слов - оксюмороны (живой труп (Л. Толстой); радостная печаль (В. Короленко); ненавидящая любовь (М. Шолохов)) [23, с. 458-460].

Сохраняет свою значимость и разграничение простых, сложных и составных эпитетов, берущее свое начало еще в античной филологии и затрагивающее преимущественно морфемный состав определения: если простые эпитеты состоят из одного простого прилагательного (серый волк), а сложные - из прилагательного сложного (розоперстая Эос, тяжелозвонкое скаканье), то составные выражаются целым словосочетанием (Владимир Красно солнышко).

Возможны и другие группировки эпитетов. Это свидетельствует о том, что понятие «эпитет» объединяет весьма разнообразные лексические средства образности.

Осуществляться эпитет может в разных грамматических формах. Большинство эпитетов характеризуют предметы, но есть и такие, которые образно описывают действия. При этом, если действие обозначено отглагольным существительным, эпитет выражен прилагательным (тяжелое передвижение туч, усыпительный шум дождя), если же действие названо глаголом, то эпитетом может быть наречие, которое выступает в роли обстоятельства (Листья были напряженно вытянуты по ветру. Туго ухала земля. (Паустовский)). В качестве эпитетов могут употребляться также существительные, играющие роль приложений, сказуемых, дающие образную характеристику предмета (Поэт - эхо мира, а не только - няня своей души. (М. Горький)). Прилагательные-эпитеты при субстантивации могут играть роль подлежащего, дополнения, обращения (Милая, добрая, старая, нежная! С думами грустными ты не дружись. (С. Есенин)).

Для того чтобы лучше понять сущность эпитета, следует выяснить, что именно понимали под эпитетом те, кто ввел этот термин в употребление, то есть обратиться к работам античных ораторов и мыслителей. Отметим, что наиболее полный анализ данного вопроса представлен в работах А.П. Лободанова (1984 г.). По его мнению, изобретение, создание или выбор эпитета подчинены у древних авторов античному учению о характере: эпитет понимался как характер какого-либо имени, как характерный признак, обнаруживаемый творческой интуицией автора в природе имени и назначенный к выявлению или усилению признака имени, к которому грамматически относится, в целях художественной характеризации предмета речи).

Таким образом, можно выделить следующие виды эпитетов, характерных для античности:

- epitheton necessarium, или плеонастический эпитет. Примерами этого вида эпитета у Квинтилиана являются «белые зубы», «влажные вина»;

- близким плеонастическому эпитету является прием антономасии, которая тоже представляет собой разновидность эпитета. Антономасия заключается в именовании лица по присущему ему общеизвестному и общепринятому признаку, свойству. Примером антономасии может служить употребление вместо имени Сципион - «тот, кто разрушил Нумантию и Карфаген»;

- epitheton ornans, или украшающий эпитет. Основная особенность этого вида эпитета заключается в том, что он содержит переносное (метафорическое) значение, добавляет к определяемому имени новые качества, служит для создания характерного представления о предмете речи. Квинтилиан приводит примеры данного вида эпитета из Вергилия: «безобразная бедность», «печальная старость» [16, с. 215-226].

Существование различных видов эпитета уже в античности наводит на мысль о том, что они являются отражением различных этапов в развитии эпитета. В этой связи целесообразно обратить внимание на существующие теории появления и развития эпитета.

Одна из теорий возникновения эпитета была предложена А.А. Зеленецким. Он делит все слова на «прозаические», то есть те, звуковая форма которых служит только знаком, символом известного понятия или представления, и не вызывает в нас никакого образа, и «поэтические», то есть те, произнесение которых вызывает в нас образ, конкретное представление, отличное от того, которое составляет лексическое значение слова. Примером прозаических слов являются обыденные слова, например, море. Поэтические слова - это слова «с внутренней формой», например светляк, подснежник, перекати-поле и др. Основываясь на открытиях в области сравнительного языкознания, А.А. Зеленецкий утверждает, что все прозаические слова в отдаленную от нас эпоху были поэтическими, но впоследствии образы, заключенные в них, были забыты, то есть все названия предметов носили когда-то характер эпитетов. Ученый отличает эти эпитеты, которые он называет «зародышами наших существительных», от эпитетов современной речи. Но эти эпитеты не просто лишь выдвигали в сознании наших предков какой-нибудь один признак, без всякого отношения его к какому-нибудь определенному предмету, как эпитеты современной речи, а, наоборот, ассоциируясь с целым рядом других признаков того или другого предмета, вызывали в сознании общее и полное его представление. С течением времени отчасти вследствие сознания несущественности того или другого признака, обозначаемого эпитетом, а главным образом вследствие постоянной необходимости только простого указания на предмет, без всякого упоминания о том или другом его признаке, слова-эпитеты стали утрачивать свой первоначальный характер, свою образность и постепенно сделались простыми звуковыми символами предмета, то есть превратились из поэтических в прозаические. Однако, вследствие постоянной необходимости для говорящего не только вызывать в сознании слушающего представление о предмете, но и придавать ему определенный характер, содержание, приходится вновь прибегать к помощи эпитетов, которые теперь уже не имеют самостоятельного значения, а обозначают только признаки и не вызывают сами по себе никакого представления о предмете [9].

Среди отечественных исследователей одним из первых, кто попытался внести ясность в понимание термина «эпитет» и отделить его от прочих видов определений, является В.М. Жирмунский. Он разграничивает более узкое и более широкое значение термина «эпитет». Первоначально слово «эпитет» употреблялось только в смысле поэтического определения, не вносящего нового признака в определяемое понятие. Примерами могут послужить такие сочетания, как белый снег, синее море, ясная лазурь. Эпитет в широком смысле - определение, один из приемов поэтического стиля. Он вносит новый признак, не заключающийся в определяемом понятии, сужает его значение или обогащает определяемый предмет (например, теплый свет, золотисто-темная аллея у Тургенева). Различие между двумя этими видами может быть установлено более четко на конкретных примерах. В сочетаниях бурый снег, розоватое море, зеленое море, также принадлежащих к разряду поэтических определений, вводится новый признак, обогащающий определяемый предмет. Еще одно различие состоит в том, что в случае эпитета в узком смысле мы имеем дело с определением укоренившимся, канонизированным литературной традицией, в случае эпитета в широком смысле - с сочетанием новым, индивидуальным. С этим связано и другое, более глубокое различие: в первой группе определение обозначает типический и как бы постоянный признак определяемого понятия, во второй - признак окказиональный, улавливаемый из частных аспектов явления. В.М. Жирмунский предлагает считать эпитетом только эпитет в узком смысле, а в остальных случаях, по мнению ученого, речь идет не об эпитетах, а о поэтических определениях [7, с. 359].

Всякий эпитет отражает неповторимость восприятия мира автором, потому обязательно выражает какую-либо оценку и имеет субъективное значение: деревянная полка - не эпитет, так здесь нет художественного определения, деревянное лицо - эпитет, выражающий впечатление говорящего о выражении лица собеседника, то есть создающий образ.

В отличие от обычного логического определения, которое выделяет данный предмет из многих (тихий звон), эпитет либо выделяет в предмете одно из его свойств (гордый конь), либо - как метафорический эпитет - переносит на него свойства другого предмета (живой след).

Профессиональная литература приходит к индивидуализированным уникальным эпитетам. В системе эпитетов отражается стиль писателя, эпохи, данного литературного направления (напр., «сладкогласый певец», «хладный прах» характерны для сентиментализма, «желтая заря», «снежное вино» принадлежат поэтической системе А.А. Блока). При этом свойство «поэтичности» приобретают даже самые тривиальные определения, оказывающиеся в контексте поэтического и, шире, художественного текста: таким образом автор может достигать определенного эмоционального эффекта, а значит, реализовывать основную задачу художественного текста [15, с. 512 - 513].

В художественном произведении эпитет может выполнять различные функции:

- образно охарактеризовать предмет: сияющие глаза, глаза-бриллианты;

- создать атмосферу, настроение: хмурое утро;

- передавать отношение автора (рассказчика, лирического героя) к характеризуемому предмету: «Куда поскачет наш проказник?» (А. Пушкин);

- в стихотворном фольклоре эпитет, составляющий вместе с определяемым словом устойчивое словосочетание, несущее одно ударение, выполнял, помимо содержательной, мнемоническую функцию (гр. Mnemonicon - искусство запоминания). Постоянные эпитеты облегчали певцу, сказителю исполнение произведения.

Сопутствуя определяемому слову, эпитет характеризует, оценивает, индивидуализирует предмет или явление, переносит на него свое значение, участвуя в создании художественного образа [5, с. 65].

Подводя итог рассмотрению понятия «эпитет» и соответствующего круга явлений в отечественной филологической науке, можно сказать, что понимание эпитета постоянно оказывается напрямую связано с тем взглядом на художественный текст вообще, который был принят в культуре соответствующей эпохи.

2. Характеристика эпитета в произведениях А.А. Ахматовой

2.1 Семантическая характеристика

До сих пор продолжается и, возможно, будет еще долго продолжаться спор: кого считать первой женщиной-поэтом - Ахматову или Цветаеву? Цветаева была поэтом-новатором. Если бы поэтические открытия запатентовывались, то она была бы миллионером. Ахматова не была новатором, но была хранительницей, а точнее - спасительницей классических традиций от поругания моральной и художественной вседозволенностью. Она сохранила в своем стихе и Пушкина, и Блока, и даже Кузмина, развив его ритмику в «Поэме без героя».

Ахматова была дочерью морского инженера и провела большую часть детства в Царском Селе, и, может быть, поэтому ее стихам свойственна величавая царственность.

Первые ее книги («Вечер» (1912) и «Четки» (1914), переизданные одиннадцать раз) возвели ее на трон царицы русской поэзии. Она была женой Н. Гумилева, но, в отличие от него, так называемой литературной борьбой не занималась.

Впоследствии, после расстрела Гумилева, арестовали их сына - Льва, которому удалось выжить и стать выдающимся ученым-востоковедом. Эта материнская трагедия объединила Ахматову с сотнями тысяч российских матерей, от которых «черные маруси» увозили их детей. Родился «Реквием» - самое знаменитое произведение Ахматовой.

Мы выше писали о классификации эпитетов с данной позиции. В лирике данного автора присутствует все эти группы эпитетов. Рассмотрим их непосредственно на примерах.

Зооморфные эпитеты

По сравнению, например, с количеством бытовых эпитетов у Ахматовой, состав зооморфных эпитетов у нее не столь велик. Зооморфизм - представление богов, людей, предметов и явлений в образах животного мира. Следовательно, зооморфные эпитеты - это характеристика предмета, явления, движения души через образы животного мира.

Самым явным эпитетом из этой области у Ахматовой является:

«Это рысьи глаза твои, Азия,

Что-то высмотрели во мне,

Что-то выдразнили подспудное…»

[9, с. 113].

Здесь она будто не познает мир, а узнает когда-то виденное. Не лирическая героиня открывает Азию, а Азия открывает героиню. Ахматова расскажет, как в Азии ее «поймало в сети» одиночество и как «глаз столетний» глядит на нее сквозь глаза хозяйкиного кота. Ахматова познает мир, чтобы обрести в нем свое «я». Мы видим не просто сравнение Азии с рысью, а то, что Азия заманивает, поглощает. Вообще, Ахматовой присуще называть вещи своими именами, но часто она использует то или иное образное средство для номинации чего-то явного через признак, который кажется явным только ей самой. Она почти никогда не объясняет, она показывает. Достигается это и выбором образов, очень продуманным и своеобразным, но главное - их подробной разработкой.

Сравнивая любовь, чувство, которое всегда жило в ней, в ее творчестве, с миром животных, Ахматова пишет так:

«То змейкой, свернувшись клубком,

У самого сердца колдует,

То целые дни голубком

На белом окошке воркует».

[9, с. 154]. («Любовь»)

И пусть здесь эпитет не выражен прилагательными, видно, что Ахматова характеризует любовь то как змеиную, то как голубиную. Для чего? Поэтесса показала через данное определение такое качество этого чувства, как его многоликость: любовь бывает не только верная, чистая, но и настолько ядовита, насколько сладка. Но сравнивала Ахматова с животными не только душевные качества, но и себя сам

у:

«В белом поле я тихою девушкой стала,

Птичьим голосом кличу любовь».

[12, с. 23]. («Ты поверь…»)

Вообще, «птичьи» эпитеты - самые распространенные у Ахматовой: это и крики аистов и ворон, и «крылатый» Бог, и «небо цвета вороновой стали», и «острый крик отсталых журавлей», и «я не могу взлететь, а с детства была крылатой», «ставши лебедем надменным» и др. Образ птицы (например, ласточки, голубя, кукушки, лебедя, ворона) глубоко символичен. И эту символику использует Ахматова. В ее творчестве «птица» обозначает многое: стихи, состояние души, Божьего посланника. Птица - это всегда олицетворение свободной жизни, в клетках мы видим жалкое подобие птиц, не лицезрев их парения в небе.

Так же и в судьбе поэта: подлинный внутренний мир отражается в стихах, созданных свободным творцом. Но именно ее, свободы, в жизни всегда не хватает. Если продолжать разговор о зооморфных эпитетах у Ахматовой, то здесь следует отметить, что редко автор употребляла зооморфизмы, но довольно часто находим мы у нее наделение предметов, переживаний, природных явлений теми качествами, которые присущи непосредственно животным. Например:

«Там малиновое солнце

Над лохматым сизым дымом (ср. лохматый медведь);

И что память яростная мучит… (ср. яростный волк);

Мы хотели муки жалящей… (ср. жалящая оса);

Бензина запах и сирени,

Насторожившийся покой… (ср. насторожившийся зверь) и др.

[13, с. 29].

Мы видим, что зооморфный эпитет «в руках» Ахматовой переливается всеми оттенками значений, что придает ее стихам не только загадочную символичность, но и подчеркнутую выразительность.

Природные эпитеты

Данная группа эпитетов занимает самое значительное место в лирике Ахматовой и по своей численности, и по своему качеству. Не только среди людей, но и среди природы она ощущает себя одним из природных начал и потому чувствует себя двойником не только многих человеческих сестер, но и «родной сестрой заречных ив». Серебряная ива - один из любимых ее двойников. Ей соприродны журчащие воды, крапива, лопухи. Внятен «иволги всегда печальный голос», понятен «голос ветра».

Природа для поэтессы - способ характеристики не только людей, их качеств, чувств и переживаний, но и средство передачи через слово характеристик предметов. Это подтверждается ахматовскими строками:

Ива на небе пустом распластала

Веер сквозной.

Ты совсем устало,

Бьешься тише, глуше…

Между кленов шепот осенний

Попросил: «Со мною умри!.

Не надо мне души покорной,

Пусть станет дымом, легок дым,

Взлетев над набережной черной,

Он будет нежно-голубым.

Жарко веет ветер душный,

Солнце руки обожгло,

Надо мною свод воздушный,

Словно синее стекло…

[15, с. 56].

Но не только посредством природных характеристик Ахматова умела подчеркнуть всю значимость того или иного явления, но и, наоборот, посредством человеческих качеств она как никто другой умела описать природные явления, наделить абстракции и неодушевленное одушевленными качествами.

Антропоморфные эпитеты

Как и предыдущая группа эпитетов, данная разновидность эпитетов довольно широко представлена в поэзии Ахматовой. У нее мы видим, как сочетается порой несочетаемое: «огненный недуг», «исчерпанная тьма», «неизбежные глаза», «тоскующая скрипка» и др. Рассмотрим для примера, как у Ахматовой широко распространенный в поэзии образ луны. В «Новогодней балладе» месяц, заскучав, «бросил в горницу тусклый взор» (не его созерцают, а он видит картину ночного пира).

В «Поэме без героя» Ахматова пишет:

И серебряный месяц ярко

Над серебряным веком стыл…

Это никак не пейзаж, месяц - знаковый символ. Все стихи одушевлены. Можно подытожить тем, что Ахматова не просто жила сама, она наполняла жизнью, сознанием, чувствами все ее окружавшее.

Цветовой эпитет

Ему принадлежит одно из значительных мест в поэтических произведениях Анны Ахматовой. Она не только одушевляла, она и окрашивала. Если говорить о месте колоризмов в ее лирике, то им следует отвести более 30% из общего количества ахматовских эпитетов. Каждое второе ее стихотворение имеет в своем составе хотя бы один цветовой эпитет.

Цветовых определений очень много в стихах Ахматовой, и чаще всего для желтого и серого, до сих пор самых редких в поэзии. Например,

Вижу выцветший флаг над таможней

И над городом желтую муть.

Растут стихи, не ведая стыда,

Как желтый одуванчик у забора.

[11, с. 89].

Помимо желтых и серых тонов обыденности, часто встречаются у Ахматовой белый, голубой, серебристый, а также красный цвет. Всем известно, что цвета влияют на наше мышление и чувства. Они становятся символами, служат сигналами, предостерегающими нас, радуют, печалят, формируют наш менталитет и влияют на нашу речь. Белый - цвет невинности и чистоты. Белый цвет символизирует чистоту помыслов, искренность, юность, неиспорченность, неискушенность. Белый жилет придает облику изысканность, белое платье невесты означает невинность. На Руси белый цвет - любимый цвет, это цвет «Духа Свята», он спускается на землю в виде белого голубя. Белый цвет повсеместно присутствует в национальных одеждах и орнаментах. Но белый цвет имеет кроме радостной и свою печальную сторону значений. Белый - это и цвет смерти. Недаром такое время года, как зима, ассоциируется со смертью в природе. Земля покрывается белым снегом, словно саваном. Тогда как весна - это зарождение новой жизни. «Белый», как олицетворение вдохновения, творчества, находит отражение в следующих строках:

Я голубку ей дать хотела,

Ту, что всех в голубятне белей,

Но птица сама полетела

За стройной гостьей моей.

[9, с. 51]. («Муза ушла по дороге», 1915)

Белая голубка - это символ вдохновения - улетает вслед за Музой, посвящая себя творчеству.

Встречаются в лирике Ахматовой различные оттенки красного цвета. Красные у Ахматовой и ослепшая стена, и тюльпан, и китайский зонтик, и плюш кресел, и черти. Из оттенков красного мы видим «розового друга какаду», «заалелый рот», «розовые губы», «малиновый платок» и др. Как видим, поэтесса использует данный цвет не только как символ страсти, но и как символ некой дьявольщины.

Голубой цвет - это признак светла, чистоты и незапятнанности, цвет неба и лазури, цвет моря и слезы. Голубыми у Ахматовой выступает прибой, туман, полумрак и т.д.

Одно из самых важных мест в ахматовской палитре цветов принадлежит серебристому цвету. Серебристые локоны, серебристая ива, серебристый гроб, серебристый смех.

Бытовые эпитеты

В стихах Ахматовой много эпитетов рождаются из целостного, нераздельного, слитного восприятия мира. У Ахматовой встречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейского немудреного быта - вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч. Невольно вспоминаются слова, сказанные Ахматовой в старости, о том, что стихи «растут из сора», что предметом поэтического воодушевления и изображения может стать даже пятно плесени на сырой стене.

Молюсь оконному лучу -

Он бледен, тонок, прям. Сегодня я с утра молчу,

А сердце - пополам.

На рукомойнике моем

Позеленела медь.

Но так играет луч на нем,

Что весело глядеть.

Такой невинный и простой

В вечерней тишине,

Но в этой храмине пустой

Он словно праздник золотой

И утешенье мне.

[9, с. 108].

Нам не столь важно, что именно произошло в жизни героини… Ведь самое главное - боль, растерянность и желание успокоиться хотя бы при взгляде на солнечный луч. Солнечный луч, «такой невинный и простой», с равной лаской освещающий и зелень рукомойника, и человеческую душу, поистине является смысловым центром, этого удивительного стихотворения. Большинство бытовых эпитетов подчеркивает именно бедность и неяркость предмета: «протертый коврик, стоптанные каблуки, выцветший флаг» и т.д. Ахматовой, чтобы полюбить мир, нужно видеть его милым и простым.

2.2 Грамматическая характеристика

1. Арутюнова Н.Д. Метафора // Русский язык: энциклопедия. - М., 1979. - с. 141.