Абсурд и путаница в стихотворениях О. Григорьева для детей

Размещено на http://www.allbest.ru/

Департамент образования и молодежной политики

Ханты-Мансийского автономного округа - Югры

Автономное учреждение среднего профессионального образования

ХАНТЫ-МАНСИЙСКИЙ ТЕХНОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ КОЛЛЕДЖ

Контрольная работа.

По предмету: Детская литература с практикумом по выразительному чтению.

Тема: Абсурд и путаница в стихотворениях О.Григорьева для детей (анализ стихотворения «Бабушка»)

григорьев абсурд стихотворение бабушка

Выполнил студент четвертого курса

Долганина Ю.А.

Ханты-Мансийск, 2014

Содержание

Введение

1. Поэт Олег Евгеньевич Григорьев

2. Поэзия Олега Григорьева

3. Анализ стихотворения «Бабушка»

Заключение

Список литературы

Введение

Феномен комического является предметом изучения естественных и гуманитарных наук, начиная с античных философов.

Сущность комического на современном этапе рассматривается в эстетике (Бореев, Шестаков, Рюмина), в историко-культурных исследованиях (Бахтин, Лихачев, Пропп, Смирнов), в стилистике (Земская, Голуб, Береговская, Санников), в когнитивной лингвистике (Радаев, Минский, Бревдо). Результаты этих работ позволяют сформировать представление о феномене комического, об основных особенностях комического текстопостроения, о структуре комического текста, о вербальных средствах создания комического эффекта и т.д.

Актуальность исследования состоит в том, что на современном этапе развития лингвистики и филологии вообще, когда проблема понимания текстов находится в центре внимания многих исследований, механизмы создания комических текстов и их понимание приобретают особую значимость.

Видный представитель ленинградского андеграунда поэт Олег Григорьев (1943-1992), развивал в своей детской литературе прием комического. Его стихи стали частью питерского городского фольклора, а сам он - местной легендой. Ему приписывали все садистские куплеты, все детские страшилки. Григорьев попал на безвременье. Его муза не знала ни этики, ни пафоса, ни жалости, ни пощады.

В своих стихах Григорьев продолжил традиции обэриутов («Объединения реального искусства»), литературной группы 1927-начала 1930-х гг., обращавшейся в своей поэтике к алогизму, абсурду, гротеску.

Объект исследования - литературное творчество.

Предмет исследования - прием комического в детских стихотворениях Олега Григорьева.

Цель нашего исследования - выделить особенности комического в детской литературе Олега Григорьева.

1. Поэт Олег Евгеньевич Григорьев

Олег Евгеньевич Григорьев родился на Вологодчине, куда семью будущего поэта эвакуировали из блокадного Ленинграда. Вернувшийся с фронта отец начал сильно пить. Разведясь с ним, мать, забрав детей, решила вернуться в родной город. Ребёнком, Олег Григорьев прекрасно рисовал, увлекался энтомологией, проявлял незаурядные музыкальные способности. Большинство рисунков тех лет погибло во время ежегодных наводнений, затапливавших полуподвальную комнату, где жила его семья. Олег Григорьев посещал школу при Академии художеств. Отличавшийся бунтарским характером, он часто не находил общего языка с одноклассниками, конфликтовал с педагогами. Поводом для его отчисления стало хулиганское поведение, а также сочинение поэмы «Евгений Онегин на целине»[6, с.9].

Работать Олег Григорьев начал пятнадцатилетним подростком. Как типичный представитель «поколения дворников и сторожей», он стремился не к большой зарплате, а к максимальной личной свободе. Полностью отказавшись от идеи получить художественное образование, тем не менее, продолжал увлеченно рисовать и писать стихи, мгновенно «уходившие в народ» »[6, с.11]. Олег Григорьев дружил, сотрудничал, тесно общался со многими ныне известными представителями авангардного искусства, был яркой фигурой ленинградского андеграунда 60-80-х годов. Его стихи часто публиковали самиздатовские журналы. Время от времени они появлялись на страницах массовых ленинградских газет.

В 1971 году Олег Григорьев выпустил первый сборник произведений для детей «Чудаки», который, по счастливому стечению обстоятельств, чиновники от литературы просто «проспали». Два рассказа из этого сборника - «Гостеприимство», «Апельсин» - были экранизированы для детского юмористического киножурнала «Ералаш». Однако два года спустя белая полоса снова сменилась черной: Олег Григорьев был осужден за тунеядство. Сначала его ждала тюрьма «Кресты», потом - принудительные работы. Освободившись досрочно, Олег Григорьев скитался по квартирам друзей, нигде не работал, часто пил. Для книжных издательств, редакций газет, журналов он стал настоящей «persona non grata»[1, с.38]. Тем не менее, в 1981 году вышла его вторая детская книга - «Витамин роста». Официальными литературными кругами (персонально - Сергеем Михалковым) книга была признана опасной для советских детей, что дало формальный повод отклонить заявление поэта о приеме в Союз писателей.

Проблемы с алкоголем, подпольные публикации, вызывающее по тем временам социальное поведение привели к тому, что Олег Григорьев стал сначала пациентом психиатрической клиники, а затем снова тюремным арестантом. «Перестройка» середины 80-х изменила ситуацию к лучшему - Олег Григорьев снова начинает печататься, но только как детский автор. В 1989 году выходит последняя прижизненная книга - «Говорящий ворон». За этим долгожданным событием следует новое судебное разбирательство: Олег Григорьев был обвинён в «дебоше и сопротивлении милиции»[2, с. 399]. Но, благодаря многочисленным ходатайствам деятелей культуры, получил только условный срок.

В 1991 году он, наконец-то, стал членом Союза писателей, хотя это мало изменило жизнь уже больного, практически бездомного человека. Спустя полгода Олег Григорьев скончался от прободения язвы желудка. После его смерти, Союзом писателей Санкт-Петербурга была учреждена комиссия по исследованию литературного наследия поэта. Увидели свет пять изданий, представившие основные стихотворные и прозаические произведения: «Стихи. Рисунки», «Двустишия, четверостишия и многостишия», «Митьки и стихи Олега Григорьева», «Вся жизнь», «Птица в клетке» [2, с. 400].

2. Поэзия Олега Григорьева

При жизни мало кто из знавших Олега Григорьева мог назвать его одним из лучших современных поэтов. Он был замечательный, умный собеседник и - в лучшие свои минуты - светлый, обаятельный человек. Обычная для советского писателя биография.

В 1971 году вышла первая детская книга Григорьева - сборник "Чудаки".

Чудацкие и чудесные стихи сразу стали знаменитыми:

Прохоров Сазон

Воробьев кормил.

Кинул им батон.

Сорок штук убил.

Вообще, персонажи немногих (за двадцать лет - три!) книг О. Григорьева - типы те еще. Такие:

В школе дрались рыжие с сивыми.

И те и другие считали себя красивыми.

Драться кончили, когда стали лысые.

И было не понять, где рыжие, а где

белобрысые.

Словно сам поэт, его герой независим в поступках:

…Законов физики не признает совсем.

В коридорах на люстре качается,

За партой сидит в позе Дзен…

В 70-е "спокойные" годы в институтах, школах и чуть ли не в детских садах бушевал бум "садистских" стихов. "Страшилки" Григорьева в среде подростков потеряли авторство, стали своими[3, с.244]:

Шел я между пилорам.

Дальше шел я пополам.

Фольклорность автора позволяет говорить о нем как о народном поэте не по званию, а по призванию. Эта фольклорность "пришла" к поэту буквально сразу. В шестнадцать лет он написал четверостишие, ставшее народным и сейчас известное чуть ли не каждому - про электрика Петрова, который "намотал на шею провод". Многие "бандитские" стихи, которые с таким удовольствием пересказывают мальчишки и девчонки (а вслед за ними и взрослые), на самом деле имели свою "литературную" предысторию. Они во многом пошли от стихов и "страшилок" Олега Григорьева.

Следующий детский сборник "Витамин роста" (1980) вызвал на первый взгляд не совсем адекватную реакцию в литературной среде: книгу объявили вредной. Но веселый, каламбурный "Витамин роста" был, в сущности, здесь ни при чем. Удар приходился по "взрослому" Григорьеву, автору стихов наподобие следующего:

С бритой головою, в форме полосатой

Коммунизм я строю ломом и лопатой.

Поэзия Олега Григорьева в целом может быть названа своеобразными поэтическими записками со дна социалистического мегаполиса, состоящими из значительного количества внутренне законченных, "минимальных" (преобладают четырех- и двухстрочные) стихотворений. В основу каждого стихотворения положено какое-нибудь абсурдное "событие"[5, с.200].

Нередко стихотворение оказывается как бы рифмованным аналогом анекдота "черного юмора". Оценочный момент на уровне текста обычно отсутствует, подменяясь формально логическим, абсурдным "выводом". Поэтическая техника отточена до виртуозности.

Смерть в разных ипостасях - частый гость в поэтическом мире Григорьева. Многие герои Григорьева ходят по зыбкой грани между жизнью и смертью.

Смерть прекрасна и так же легка,

Как выход из куколки мотылька

Это двустишие теперь часто вспоминают. По частоте элитарного цитирования, связанного с запретностью темы, Григорьев пришел на смену Вознесенскому и Евтушенко шестидесятых годов и Бродскому семидесятых. Многие критики заговорили о том, что Олег Григорьев - возможно, последний поэт советского литературного подполья, чьи стихи были под запретом и расходились в машинописи, передававшийся из рук в руки.

В 1994 году при Санкт-Петербургском Союзе писателей была создана комиссия по литературному наследию Олега Григорьева. Далеко не все созданное поэтом увидело свет. Поэтому не исключено открытие каких-то новых граней таланта поэта.

3. Анализ стихотворения «Бабушка»

Начинается стихотворение со вступления, в котором автор знакомит нас с героиней. Далее он показывает ситуацию, в которой эта героиня оказалась. И это мы можем обозначить завязкой сюжета.

Какой же предстает героиня в начале этого стихотворения? Автор дает ей характеристику с помощью эпитетов «старая, слабая». Кроме этого, существительные «бабушка», «ключик» с уменьшительно-ласкательными суффиксами показывают нам доброе отношение автора к своей героине. Он понимает, что в силу своего возраста бабушка, конечно же, могла забыть ключик - ничего страшного в этом нет.)

Уменьшительно-ласкательные суффиксы в этих словах говорят и о том, что сценка, представленная в стихотворении, очень трогательная и милая, хочется поскорее помочь бабушке.

Итак, кто бы мог помочь бабушке в такой ситуации? Предположим, что внук. И на самом деле в следующих строках появляется еще один персона, только не внук, а внучек. Присутствие уменьшительно-ласкательного суффикса говорит о добрых и теплых отношениях меду бабушкой и внуком.

Добавляется ли что-нибудь новое к характеристике бабушки на протяжении всего стихотворения? Сначала мы видим лексический повтор слова «старая», чтобы еще раз подчеркнуть, что перед нами пожилой человек.

Но потом автор использует прием противопоставления, контраста. И мирная, трогательная сценка превращается в настоящую «домашнюю грозу».

Такой мы бабушку себе и представить не могли. Она становится сильной и грозной.

Такой прием автор использует, чтобы создать эффект неожиданности, удивить читателя - каким порой может оказаться близкий нам человек, а мы даже об этом и не подозреваем.

Состояние бабушки передается с помощью глаголов «ухнуть, бухнуть». Они обозначают стремительное, мгновенное действие.

Необычную силу бабушки показывает и дубовая дверь, которая рухнула от ее удара.

С точки зрения композиции эту часть стихотворения можно назвать кульминацией.

Многоточие в конце данного четверостишия призывает к размышлению, значит, что-то автор недосказал и предлагает нам тоже задуматься.

Но в следующих строках интенсивность действия уменьшается. Становится тише, сосед качнулся, но мы не знаем, упал ли, внучек свалился, а не «грохнулся».

Дальше действие совсем становится мирным, а главное, что мы опять возвращаемся к слову «ключик» с уменьшительно-ласкательным суффиксом.

Кажется, что стихотворение не закончено. Но я думаю, все закончится мирно - это ведь бабушка, она любит внука и не будет все-таки сердиться, что он не сразу открыл ей дверь, а сценка, представленная в стихотворении, вызывает у нас улыбку - попробуйте иногда посмотреть на себя со стороны.

Заключение

Это удивительные стихи, читая которые взрослые вдруг осознают и себя, и своих детей живыми, творческими, интересными людьми. О каждом стихотворении хочется сказать: “Точно!” В стихах Олега Григорьева нет назидательности, менторства, негативной оценки действительности - есть лишь ее комическое обыгрывание, жизнерадостное и ни на кого не направленное.

В предисловии к книге поэт Михаил Яснов пишет: “Были люди, говорившие, что чудо - это не инопланетяне, не мистика. Чудо - это то, что рядом, под рукой, у сердца. Это простая вещь, простое слово, простая жизнь, даже с ее уродствами и низостями”.

Если уж хочется в его стихах услышать некую “воспитательность” или “образовательную полезность”, то пожалуйста: стихи Олега Григорьева - это и “альтернативный учебник русского языка” (что можно сказать о стихах многих замечательных русских поэтов). Во многих стихах виртуозно обыгрывается омофония - когда слова звучат одинаково, но имеют различное лексическое и грамматическое значение. Да и вообще ошибка становится невозможной, поскольку ритм и рифма гарантируют правильность понимания и реализации языкового закона.

О любом событии в стихах Григорьева рассказывается простыми, привычными словами. Но слова эти начинают жить своей жизнью - и часто “не узнают” друг друга[5, с.202].

В стихах Григорьева ребенок становится творцом слов, точно называя реальность, для которой пока нет адекватного обозначения в языке.

Список литературы

1. Арзамасцева И.Н. Григорьев Олег Евгеньевич (1943 - 1992) / И.Н. Арзамасцева // Детские писатели: Справочник. М., 1995. С. 38 - 41.

2. Григорьев Олег Евгеньевич // Русские писатели ХХ века: Биобиблиогр. словарь. В 2 ч. Ч. 1. М., 1998. С. 399 - 400.

3. Григорьев Олег Евгеньевич // Литература и фантазия: Сборник для детей. Тверь, 1995. С. 244.

4. Григорьев Олег Евгеньевич // Мир петербургской детской книги. Авторы. Переводчики. Художники: Творческие биографии. СПБ., 2000. С. 39 - 43.

5. Севрюгин В. Олег Григорьев. Стихи для детей. М., 2005.

6. Яснов М. Вослед уходящей эпохе: (Заметки о жизни и поэзии О. Григорьева) // Детская литература. 1998. № 5 - 6. С. 9 - 14.

Размещено на Allbest.ru