Медиадискурс постмодернистского литературного пространства

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

МЕДИАДИСКУРС ПОСТМОДЕРНИСТСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА

10.01.10 - Журналистика

10.01.01 - Русская литература

Бешукова Фатима Батырбиевна

Краснодар 2009

Работа выполнена на кафедре литературы и журналистики Адыгейского государственного университета

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор Лучинский Юрий Викторович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Манаенко Геннадий Николаевич

доктор филологических наук, профессор Факторович Александр Львович

доктор филологических наук, профессор Юдин Владимир Александрович

Ведущая организация: Московский государственный университет

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Ученый секретарь

диссертационного совета М.А. Шахбазян

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Современный период развития культуры проходит под знаком постмодернизма, одна из характеристик которого - информационная эпоха.

Актуальность настоящего исследования обусловлена необходимостью определения специфики процесса коммуникации в постмодернистском литературном пространстве. Важнейшими составляющими системы коммуникации являются язык, способ трансляции информации, мировоззренческие установки, образующие стиль культурологической парадигмы эпохи постмодернизма.

В реферируемом исследовании мы отталкиваемся от трактовки постмодернизма как культурной доминанты, «состояния» (по Ж.-Ф. Лиотару), предполагающего сосуществование самых различных черт и культурных импульсов. Постмодернистское искусство, в частности, объект нашего интереса - постмодернистская литература - характеризуется разнородностью и незавершенностью, представляя собой разрозненные подсистемы. литература постмодернизм отечественный коммуникативный

Рассмотрение литературного пространства как системы предполагает выделение основных компонентов этой системы: автор - текст - посредник (журнал, книга, Интернет) - интерпретатор (литературный критик) - коммуникант (читатель).

Система функционирования художественного текста в общекультурном пространстве может быть представлена в виде линейной взаимосвязи: текст - журнал, книга, интернет - читатель. Коммуникативная цепочка протягивается от автора к коммуниканту (читателю), но опять же через посредника - литературного критика (интерпретатора). В свою очередь, литературная критика существует, прежде всего, в журнальном контексте.

Медийная суть литературы состоит в том, что она является посредником между индивидуальными художественными мирами и воспринимающими эту информацию, то есть коммуникантами. «Специфика самого феномена бытования медийного пространства в общей системе культуры общества заключается в том, что масс-медиа во многом формируют взгляд общества на какую-либо проблему, информируя членов социума о событиях, в нем же происходящих, предлагая клише мировосприятия. Возникает сложнейшее (многоуровневое) взаимопроникновение медийной составляющей и самого социума (с его государственными, правовыми, религиозными, культурными формами)».

Новый подход, предполагающий включение отечественной постмодернистской литературы в общее медийное пространство культуры постмодерна, выдвигает основной вопрос - необходимость интегрированного междисциплинарного комплексного подхода к изучению специфики функционирования художественного текста в общекоммуникативной системе.

Таким образом, в поле нашего исследования выделяется ряд основных проблемных зон: специфика постмодернистского текста и вопрос методологии его анализа; роль медийного посредника в процессе функционирования текста и анализ современной журнальной деятельности; постмодернистская литературная критика. В теоретическом плане комплексный подход позволит рассмотреть процесс функционирования постмодернистской литературы во всем многообразии внутренних системообразующих связей с другими компонентами общекультурной коммуникативной системы и соотнести особенности новой литературы со спецификой отечественной культурологической парадигмы.

Практическая значимость данного аспекта изучения постмодернистской литературы состоит в выработке нового методологического аппарата, ориентированного на анализ отечественных постмодернистских текстов. В данном направлении исследования комплексный подход подразумевает отбор аналитических средств, взятых из западной постмодернистской модели, пригодных для анализа русских текстов при условии их сочетания с отечественной практикой литературоведческого анализа.

Отечественный постмодернизм имеет свою национальную специфику - в мировоззренческом плане он возникает как оппозиция социалистической идейно-художественной системе. Специфика русской постмодернистской литературы отражается и в ее типологии, которая на сегодняшний момент находится в стадии оформления. Таким образом, возникает проблема теоретизирования этапов развития отечественного литературного постмодернизма.

Данные проблемы рассматривается нами с точки зрения медийного, теоретико-методологического, системно-типологического, литературно-культурологического аспектов.

При включении литературы в медийное пространство немаловажным аспектом ее функционирования является журнальный контекст, предполагающий изучение специфики бытования современных гуманитарных журналов. Актуальность поставленной проблемы заключается в том, что в современной журналистике используется классификация журналов, разработанная в советский период, то есть в настоящей ситуации кардинального изменения журнальной деятельности и самих журналов эта типология требует дополнений и изменений. Таким образом, в диссертации изучается общая проблематика отечественного литературного постмодернизма и литературно-художественных журналов нового типа.

Объектом исследования является медиадискурс отечественного литературного постмодернизма в системе коммуникации современного информационного общества.

Предметом исследования становится журнальный контекст постмодернистского литературного пространства, представленный гуманитарными журналами, формирующими это пространство.

1. С целью выявления основных типообразующих признаков журналов нового типа (интеллектуальных) были рассмотрены следующие издания: «Новое литературное обозрение» (изд. с 1992), «Художественный журнал» (изд. с 1993), «Синий диван» (изд. с 2002), «Топос» (изд. с 1996), «Интеллектуальный форум» (изд. с 2000), «Неприкосновенный запас» (изд. с 1998), «Отечественные записки» (изд. с 2000).

2. С целью выявления специфики отечественного постмодернизма были рассмотрены такие художественные системы, как андеграунд, концептуализм (соц-арт) и те издания, которые стали их коммуникативными проводниками к читателю. В данном проблемном поле рассматривается самиздат, представленный журналами «Синтаксис» (1959-1960), «37» (1976-1981), «Часы» (1976-1990), «Обводной канал» (1976-1986), «Северная почта» (1979-1982), «Сумма» (1979-1982), «Метродор» (1978-1982), «Митин журнал» (с 1985 - по наст время), «Сумерки» (1988-1989), «Вавилон» (с 1989 - по наст. время).

3. В контексте нашего исследования объектом стали различные родовые (эпическая форма, в частности, - жанр романа, поэзия, драма) и жанрово-стилевые формы отечественной литературы с целью создания её типологии и выделения основных признаков, позволяющих говорить о постмодернистской направленности современного отечественного литературного процесса.

Целью данного диссертационного исследования является изучение проблемы включенности постмодернистской литературы в систему коммуникативных отношений и определение способов и посредников этого процесса.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

· представить целостную систему постмодернистского литературного пространства, определив его медийные компоненты;

· выявить специфику отечественного литературного постмодернизма;

· проанализировать состояние теории отечественного литературного постмодернизма в плане методологии, аналитического аппарата и классификации;

· определить основные коммуникативные каналы популяризации постмодернистских текстов среди читательской аудитории;

· описать специфику информационного поля эпохи постмодернизма, включающего способы обмена информацией, язык современных коммуникативных систем, особенности знаковой системы кодировки информации;

· сформировать основные положения методологии анализа отечественных постмодернистских текстов;

· показать роль самиздата в процессе формирования отечественной постмодернистской литературы и гуманитарных журналов нового типа;

· проанализировать проблемное поле гуманитарных журналов;

· выявить типологические признаки журналов нового типа (интеллектуальных журналов);

· провести анализ прецедентных текстов постмодернистской литературы посредством предложенной методологии.

Эмпирическим материалом для диссертации послужили как сами тексты отечественных постмодернистских писателей, поэтов, драматургов - В.Сорокина, Саши Соколова, Д. Галковского, Д. Пригова, Т. Кибирова, М. Безродного, Г. Сапгира, Л.Петрушевской, В. Коркия и др., так и контент журналов «Знамя», «Новый мир», «Вопросы литературы», «Новое литературное обозрение», «Критическая масса», «Октябрь», «Художественный журнал», «Синий диван», «Топос», «Интеллектуальный форум», «Неприкосновенный запас», «Отечественные записки» и др. в системном целом.

Теоретическую основу диссертационного исследования составляют исследования в области социокультурной динамики (Т. Кун, Э. Тоффлер, Ю. Лотман, В.Кравцов, А. Беркетов, М. Эпштейн, А. Бартов и др.); работы по специфике информационного общества (Д. Белл, Д. Рисман, Э. Тоффлер, А. Турен и др.); концепции массовой коммуникации (М. Маклюэн, Э. Тоффлер, Д. Гудков, Р. Якобсон, У. Липпман и др.); труды по теории масс-медиа, медиакультуры и ее роли в социуме (Р. Арнхейм, А. Базен, Р. Барт, Д. Белл, В. Беньямин, Ж. Бодрийяр, Ж. Делез, Г. Маркузе, У. Эко, Х.Ортега-и-Гассет, Ч. Пирс, Д. Соссюр, М. Кастельс, Ю. Кристева, К. Леви-Стросс, Д.Ваттимо, Н. Кириллова, В. Библер, Ю. Лучинский и др.); теория «рассеянных структур» (И. Пригожин); постструктуралистская теория текста (Ж. Деррида, Ж. Лиотар, Ж. Бодрийяр, Ж. Делёз, Р.Барт, Ю. Кристева и др.); модель «новой критики» (Р.Барт) и теории деконструктивизма - американской школы литературоведения, занимающейся проблемами литературно-критической методологии и практики анализа художественного текста (П. де Ман, Дж. Гартман, Х. Блум, Дж.Х. Миллер); теории «диалога культур» и полифонизма М. Бахтина; теории постфрейдизма: школа структурного психоанализа (Ж.Лакан), концепция ризомы Ж. Делеза и Ф. Гваттари, психоаналитическая концепция «постмодернистской чувствительности» Ф. Лиотара, психоаналитическая трактовка процесса творчества Ю.Кристевой и др.; анализ теорий зарубежного постмодернизма отечественными исследователями (И. Ильин, Н. Маньковская, М. Липовецкий, М. Эпштейн, А. Генис, Б. Гройс и др.); типологические исследования гуманитарных журналов (А. Акопов, Е.Ахмадулин, Ю. Головин, А. Бочаров, Б. Дубин, А. Рейтблат и др.); литературоведческие теории анализа русских постмодернистских текстов (В. Курицын, М. Липовецкий, И. Скоропанова, М. Эпштейн и др.).

Методология и методика исследования. Диссертация опирается на фундаментальные отечественные и зарубежные исследования в области теории журналистики, коммуникативистики, истории литературы и литературной критики, семиотики, культурологии, социологии, психологии, философии. Междисциплинарный подход к анализу современного постмодернистского литературного пространства в системе его коммуникативных связей обусловил применение в исследовании методологического инструментария вышеуказанных гуманитарных наук, а также общенаучных приемов анализа и синтеза, обобщения и экстраполяции. В работе применен междисциплинарный подход, позволяющий рассмотреть постмодернистскую литературу как составную часть современного медийного пространства и проанализировать медийные компоненты, служащие коммуникаторами литературного процесса. Задействованы историко-типологический, сравнительно-типологический, структурный методы исследования, а также контент-анализ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Постмодернистский литературный процесс является культурообразующим фактором современной информационной эпохи. В процессе литературного творчества автор вступает в коммуникативные отношения с читателем, основной целью которых является не просто трансляция информации, но и включение читателя в коммуникативную игру. При таком подходе можно рассматривать литературу как составную часть медийной системы.

2. Постмодернистская концепция порождения текста может рассматриваться как своеобразная парадигма культурной деятельности масс-медиа. Система алгоритмов данной парадигмы включает в себя тип отношений субъекта к объекту информационной деятельности, тип коммуникации, тип мышления и познания действительности, тип отражения (выражения) действительности.

3. Современные гуманитарные журналы, в частности, литературно-художественные, выполняют важную медийную функцию интерпретации культурно-литературного пространства, формирования читательских вкусов и интересов.

4. Для понимания и объяснения специфики функционирования отечественных постмодернистских медийных текстов необходима метатеория, опирающаяся на концепты теории культуры и языка культуры Ю.М. Лотмана, теории диалога и полифонии М.М. Бахтина, а для объяснения изменений в языке и структуре данных текстов - теории постструктуралистов и деконструктивистов. Можно считать такой комплекс разнонаправленных научных исследований адекватным процессу изучения целостной парадигмы коммуникативного пространства постмодерна.

5. Гуманитарные журналы в современной ситуации разделились на два типа: журналы традиционного (идущего от советских времен) образца и журналы нового типа. При этом важно отметить, что инновационные процессы затронули и традиционалистские периодические издания.

6. Существующая классификация гуманитарных журналов, при которой выделяется один тип, направленный на осмысление литературной жизни - литературно-художественный журнал - в настоящее время оказалась непродуктивной. Все издания нового типа, ориентированные на междисциплинарность, выработали свой индивидуальный язык и стиль изложения и подачи материала, изменили структуру, что позволяет выделить новый тип гуманитарного журнала - интеллектуальный журнал.

7. Современный интеллектуальный журнал становится материализованной моделью постмодернистской культуры и ее проводником. Если воспринимать журнал в качестве единого текста (целостного контента), то можно положить в основу типологии новых журналов идею Делеза-Гваттари о ризоматической структуре современной культуры и идею У. Эко о тексте как энциклопедии.

8. Кризис в современной журнальной деятельности напрямую связан с кризисом ведущего журнального жанра - литературной критики. Выход из этого кризиса, на наш взгляд, возможен при условии обновления языка, стиля и методологического аппарата критики. Отечественная критика, нацеленная на формирование и осмысление постмодернистского литературного пространства, находится в процессе разработки собственной методологии текстового анализа на основе модели западной постмодернистской критики с учетом сложившихся отечественных традиций.

9. Отечественная метапроза (входящая как стилевое течение в русло русского модернизма и берущая начало в прозе В. Набокова) оказала значительное влияние на формирование отечественного литературного постмодернизма.

10. Отечественный постмодернизм имеет свою национальную специфику: в мировоззренческом плане он возникает как оппозиция советской идейно-художественной системе в форме «самиздата» (в отличие от Запада, где постмодернизм логично сменяет модернистскую эпоху) и формируется в русле андеграунда в качестве «другой» литературы и «другого» искусства, направленных на деконструкцию соцреалистических текстов.

11. К концу XX века тематика соцреалистического искусства оказалась исчерпанной, что позволяет говорить о наступлении нового этапа в развитии русского постмодернизма.

Научная новизна исследования заключается в том, что русский литературный постмодернизм рассматривается в системе медийного пространства современной информационной эпохи и подвергается системному многомерному анализу и научному осмыслению с точки зрения теоретико-методологического, классификационно-типологического и социокультурно-коммуникативного подходов.

Практическая значимость данного исследования состоит в теоретическом осмыслении проблем отечественного литературного постмодернизма и коммуникативного посредника между литературой и читателем - литературно-художественных журналов современности.

Выводы исследования в вопросе периодизации российского литературного постмодернизма, выявления его художественно-эстетических и мировоззренческих истоков, основанные на базовом тезисе о национальной специфике отечественного литературного постмодернизма, при дальнейшей разработке представляются достаточно актуальными для истории литературы.

Выявление причин кризиса литературной критики и попытка создания модели постмодернистской критики, продуктивной для русской литературы, дают возможность формирования общей парадигмы отечественной постмодернистской литературы.

Постановка и осмысление проблемных вопросов в области современной теории журналистики, в частности проблема типологии гуманитарных журналов, могут быть продуктивными для создания новой типологической модели гуманитарных журналов.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования были обсуждены на заседаниях кафедры литературы и журналистики Адыгейского государственного университета и кафедры истории журналистики и коммуникативистики Кубанского государственного университета; использованы при разработке спецкурса «Актуальные вопросы зарубежной литературы» и представлены в качестве докладов и сообщений на 15 международных, всероссийских, региональных и межвузовских научных, научно-практических, междисциплинарных, учебно-методических конференциях. В частности - Международная научная конференция «Литература в диалоге культур» (Ростов-на-Дону 2005, 2006); I Международная научная конференция «Эпический текст. Проблемы и перспективы изучения» (Пятигорск, 2006); Международная научно-практическая конференция «Историческое развитие отечественной и зарубежной журналистики в контексте современности» (Ростов-на-Дону, 2006); Международная научно-практическая конференция «Журналистика и медиаобразование в XXI веке» (Белгород, 2006); Международная научно-практическая конференция «Диалог культур - культура диалога» (Кострома, 2007); Международная научно-практическая конференция «Медийные стратегии современного мира» (Сочи, 2007); II Международная научная конференция «Концептуальные проблемы литературы: художественная когнитивность» (Ростов-на-Дону, 2008); XII Международная конференция «Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 2008); Международная научно-практическая конференция «Инфоноосфера и массовые коммуникации» (Ростов-на-Дону, 2008); Вторая Международная научно-практическая конференция «Медийные стратегии современного мира» (Сочи, 2008).

Структура работы. В соответствии со сложившейся структурой исследования, целью и поставленными задачами диссертация состоит из Введения, трех исследовательских глав, Заключения и Библиографического списка, состоящего из 556 источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования и определяются основные квалификационные характеристики, в том числе методологическая основа, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, апробация результатов.

В главе первой «ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ ПАРАДИГМА В НОВОЙ СИСТЕМЕ КОММУНИКАЦИИ» обосновываются и раскрываются в сопоставлении наиболее значимые для идентификации отечественного литературного постмодернизма теоретические аспекты западной и русской моделей культурного постмодернизма.

Введение термина «постмодернизм», по словам Ф. Джеймисона, принадлежит к новшествам общества медиа. Активной функцией данного термина является перекаталогизация, транскодирование, переписывание всех знакомых вещей в новых терминах. Постмодернистское искусство характеризуется разнородностью и незавершенностью, представляя собой разрозненные подсистемы. То, что было раньше произведением искусства, становится текстом, для чтения которого необходимы дифференциация, различие и деконструкция. Отличительной чертой постмодернизма можно считать стирание существовавшей ранее границы между «высокой» и «коммерческой» культурой и, как следствие, возникновение новых типов текстов.

В культуре конца XX века доминирующим эстетическим принципом становится постмодернистский плюрализм, и это отличает постмодернизм от модернизма, в котором плюрализм имел место преимущественно в художественной сфере. Наиболее удачной и емкой моделью постмодернистской многомерности представляется предложенная Ж.Делёзом и Ф.Гваттари своеобразная модель современной культуры - ризома (культура корневища). Многомерную организацию постмодернистского текста отмечал и У.Эко, сравнивая книгу с энциклопедией, в которой отсутствует линейность повествования и которую читатель читает с любого, необходимого ему места.

Принципиальным вопросом в понимании постмодернизма является его связь с другими культурными моделями, прежде всего, с модернизмом. Можно утверждать, что новый культурологический феномен возникает на основе и под воздействием эпистемологического разрыва с модернистскими мировоззренческими установками. Но насколько существенен этот разрыв и в каких именно позициях - остается вопросом, открытым в постмодернистской критике (которая сегодня выделяется в отдельную область научного знания).

На наш взгляд, модерн и постмодерн расходятся в своих художественно-эстетических принципах, прежде всего, в вопросе отношения к традиции. Новация в модерне предполагала рекультуризацию, в постмодернизме же, исходя из его плюралистичности и многомерности, новация выступает в качестве нового способа функционирования традиции.

В основе постмодернистской установки на снятие существовавших раньше «объективных, научных» объяснительных систем и переход к плюралистическому восприятию окружающего и к плюрализму в искусстве лежит теория Ж.-Ф. Лиотара, утверждающего, что под постмодернизмом понимается «недоверие к метарассказам». Происходит кризис принятых форм оправдания и обоснования всего, что происходит в обществе. В результате подрываются традиционные формы социальных институтов и связей, сложившиеся в предшествующую эпоху формы власти.

Применяя термин Л. Витгенштейна, Ж.-Ф. Лиотар приходит к выводу о том, что все, что существует - это только различные «языковые игры». Другими словами, использование языка устанавливает набор правил, которые отделяют реальность от иллюзии. По мнению Ж.-Ф. Лиотара, «познавательный эклектизм» современной культуры поддерживают средства массовой информации, пропагандируя гедонистическое отношение к жизни, они закрепляют бездумное состояние потребительского отношения к искусству. Французский философ считает, что специфика искусства постмодерна характеризуется, прежде всего, децентрированностью - на передний план выдвигается «непредставимое, невообразимое в самом воображении».

Американский деконструктивист П. де Ман считает, что постмодернизм сопротивляется теоретизированию. Ж. Деррида в своей работе «О грамматологии» утверждает, что «не существует ничего вне текста». М. Мерло-Понти, в свою очередь, отмечает, что речь является репрезентацией самой себя, язык не отражает реальность, а является связующей тканью, соединяющей весь мир. Поскольку язык насыщен значениями, то действительность изменяется с каждым нюансом речи, скрываясь между словами говорящего. Р. Барт вводит понятие об «эротическом текстуальном теле». Таким образом, теоретики постмодернизма приходят к единому мнению, что наука, безусловно, имеет право на существование, но лишь при том условии, что она признается не более чем одной из множества «языковых игр». Истина становится нескончаемым поиском лингвистической интерпретации значения, своего рода бесконечной интерпретацией.

Своим появлением постмодернизм во многом обязан возникновению новейших технических средств массовых коммуникаций, значительно расширивших информационное поле, - телевидению, видеотехнике, информатике, компьютерной технике.

При рассмотрении широты и крайнего разнообразия инновационных процессов в культуре представляется вполне закономерным тот факт, что для теоретического и идейно-художественного осмысления движения современной культуры оказалась необходимой синкретическая по своей сути теория, каковой и является постмодернизм, трактуемый И. Ильиным как комплекс разнонаправленных научных представлений (постмодернистских, постструктуралистских, деконструктивистских).

Российская «ситуация постмодерна» имеет свои национальные истоки, речь идет о пересмотре классических представлений, о созидании и разрушении, порядке и хаосе, серьезном и игровом в искусстве, что свидетельствует о сознательной переориентации с классического понимания художественного творчества на конструирование артефактов. В целом можно говорить о смене социалистической модели постмодернистской.

Сложность и своеобразие социокультурной ситуации в России обусловлены множеством таких серьезных факторов, как, например, влияние художественного опыта Запада и специфичность отечественной ситуации (качественно другая степень литературоцентричности культуры, другая структура феномена культурной элиты, наступление эпохи постмодерна без подлинной модернизации, проблематичность наступления эпохи открытого общества, неизжитая актуальность проблемы национальной идеи на государственном уровне и т.д.).

Смешение стилей и норм, мировоззренческих принципов и эстетических установок, явный конфликт интерпретаций в трактовке одних и тех же явлений - все это характерные признаки социокультурной неопределенности, налагающей свою печать на все явления и процессы современности. Суть современной культурологической ситуации объясняет теория цикличности развития культуры - сегодня искусство находится на качественно новом витке своего развития. Отсюда следует, что основной задачей современных исследователей культуры является уточнение специфики информационного поля эпохи постмодернизма, включающего каналы и способы обмена информацией, язык современных коммуникативных систем, особенности знаковой системы кодировки информации.

В отечественной литературе, посвященной постмодернизму и связанными с ним проблемами, существует несколько относительно самостоятельных версий его генезиса.

М. Липовецкий считает, что «русский поставангард существует и развивается в непрерывном образном и концептуальном диалоге как с живой (и великой) традицией русского психологического реализма XIX и XX веков, так и с фантомами соцреализма». Утверждение М. Липовецкого созвучно западноевропейской и американской концепциям преемственности постмодернизма и противостоит попыткам построения теории отечественного постмодернизма на расчищенном культурно-историческом пространстве. Сама поэтика постмодернизма с ее обилием цитаций, реминисценций, аллюзий заявляет о преемственности нового художественно-эстетического феномена.

С. Корнев выдвигает тезис о том, что постмодернизм развивается в разных культурах достаточно самобытно в двух направлениях - западный и восточный постмодернизм. Для западной модификации постмодернизма характерны более тесная привязанность к постструктуралистско-деконструктивистской теории, использование многообразных образцов западной массовой культуры в качестве одного из языков гибридно-цитатного сверхъязыка симулякров. По своему тону произведения представителей западной модификации в зрелый период развития постмодернизма относительно оптимистичны. Русский постмодернизм (восточный) - явление изначально заимствованное, но имеющее свои национальные черты и отличительные признаки. В результате обзора наиболее ярких явлений в литературе и искусстве 90-х годов XX века (художественные поиски А. Битова, Саши Соколова, В. Сорокина, В. Пелевина, Л.Улицкой и др.) можно выделить основную тенденцию сюжетостроения и интонации произведений - ощущение катастрофичности происходящего.

А. Бартов в статье «Истоки русского и западного постмодернизма» выдвигает тезис о том, что русский постмодернизм существует, но появляется на своей феноменальной основе - коммунистической и социалистической идеологии, воплощенной в соц-арте.

Конвергенцию постмодернистского и коммунистического мышления прослеживает и М. Эпштейн в работе «Постмодерн в России: Литература и теория».

При идентификации современной отечественной литературы мы исходим из положения о том, что национальное своеобразие постмодернистского произведения определяют: язык (как первичная семиотическая система), использованный для создания языка литературного; доминирование в тексте деконструируемых цитаций из данной национальной культуры; внимание к проблемам, особо важным для страны, которую представляет данная литература, или непосредственно к национальной проблематике, рассмотренной сквозь призму культурфилософии; национальный склад мышления, тип юмора, иронии.

Историки литературы, занятые сегодня проблемой русского постмодернизма, в основе своих теоретических построений отталкиваются от констатации хаотичности современного литературного процесса. Более полное представление о культурологической ситуации в России дает привлечение открытий ученых из других областей научного знания. Нам представляется, что для характеристики специфики отечественного постмодернизма значительный интерес представляет теория «рассеянных стрyктyp» Ильи Пригожина, которая «так же важна для понимания любой формы социума, будь это социум насекомых или людей».

Так называемые «dissipative structures» возникают в замкнутых системах, находящихся в неуравновешенном (хаотическом) состоянии, к которым с большой долей вероятности можно отнести и современную отечественную культуру. Следует отметить, что физики И. Пригожин, М. Сера, культуролог Э. Морин приходят к выводу о необходимости изучения «порядка и беспорядка в единстве» при помощи междисциплинарного подхода.

Задачи литературоведения, сформулированные в ракурсе междисциплинарного подхода, на сегодняшний день заключаются в том, чтобы в контексте явной несостоятельности традиционного и привычного метода филологического анализа текста вывести разговор в область смежных дисциплин. И. Ильин в своем исследовании «Постмодернизм от истоков до конца столетия» отметил эту тенденцию как характерную черту западного литературоведения. Он писал, что взаимопроникновение науки и художественного текста привело к тому, что «<...> литературоведение, со своей стороны, перестает быть только наукой о литературе и превращается в своеобразный способ современного философствования. В связи с этим резко изменились роль и функция литературоведения как науки. С одной стороны, оно начало терять свою специфику, традиционный набор признаков и параметров, характерных лишь только для него как строго специализированной дисциплины тем и объектов исследования, а также привычный понятийный аппарат и аналитический инструментарий. Литературоведение стало размываться, превращаться в интердисциплинарную науку без четко сформулированного и определенного предмета изучения».

Последние литературоведческие исследования создают достаточно представительную картину несомненно актуальных направлений анализа художественного текста. М. Липовецкий, В. Курицын, И. Скоропанова, М. Эпштейн, М.Берг, А. Жолковский, И. Смирнов, М. Вайскопф выходят за пределы исключительно «литературоведческого» анализа, вовлекая материал и логику смежных наук, в частности теорию структурного анализа и семиотику. Таким образом, междисциплинарный комплексный подход представляется наиболее соответствующим для исследования постмодернистских художественных текстов в контексте изучения постмодернистского пространства как текста.

Одной из серьезных причин изменения культурологической ситуации в конце 1980-х стало проникновение в официальную печать ранее запрещенных текстов (возвращенная литература) и текстов новых, не вписывающихся в мейнстрим социалистического искусства (так называемой «другой литературы»). Важно то, что эти произведения получили новые каналы распространения - через издательства нового формата, сеть Интернет, журналы нового типа. В отличие от советского периода, когда новейшие тексты доходили до массового читателя прежде всего через «толстые» журналы.

Можно заключить, что культурное пространство эпохи постмодернизма в России формируется, в основном, через средства массовой информации, в частности через гуманитарные журналы. Несмотря на сложность отечественной социокультурной ситуации конца XX века, журнальная деятельность не прекратила своё существование, а перешла на новый уровень развития. Наряду с академическими, сохранившими иерархию традиционных ценностей и приверженность к авторитетам, появились журналы с концепцией, соответствующей современной культурной ситуации, как, например: «Новое литературное обозрение», «Синий диван», «Топос», «Интеллектуальный форум», «Неприкосновенный запас», «Отечественные записки», «Критическая масса».

Вопрос о междисциплинарном подходе к идентификации постмодернистских художественных явлений напрямую связан с проблемой формирования постмодернистской критики. Состояние литературной критики постсоветского периода впервые проанализировано в монографии немецкого исследователя Биргит Менцель «Гражданская война за слова. Российская литературная критика периода перестройки». Литературную критику автор исследования рассматривает как часть литературной коммуникативной системы в ситуации отхода от принципа литературоцентризма.

При всей сложности процесса перестройки системы коммуникации, следует отметить, что главными итогами этого периода были значительное расширение литературного коммуникативного пространства, стирание границ между официальной и неофициальной сферами литературной коммуникации, соответственно - разрушение монополии официальной критики советского периода на осмысление литературного процесса.

За «претензией» советской литературы и литературной критики на «работу» с проблемами и идеалами универсального измерения стояло представление о приоритете воплощенных в произведении идей над формально-художественными аспектами литературы. Этим, в частности, объясняется неготовность критиков, приверженных названным традициям, к специализированной профессиональной рефлексии над литературными феноменами, не вписывающимися в литературной канон русской классики XIX века и литературы соцреализма. Важно также, что за претензией критики на дидактическую функцию стояло как отторжение «элитарной», инновативной в формально-эстетическом плане литературы, так и неприятие литературы «популярной», «низовой». Для нового поколения критиков характерна большая свобода аргументаций, сосредоточенность на формально-эстетических аспектах и открытость к западным теоретическим подходам.

Расширение спектра норм и форм современной критики находится еще в стадии формирования. Анализ динамики публикаций различных литературно-критических жанров в ведущих «толстых» журналах перестроечного периода обнаруживает приоритет литературной эссеистики и постепенное вытеснение со страниц «толстых» литературных журналов критических обзоров актуального потока литературы и рецензий на новинки (эту функцию сначала взяли на себя «новая пресса» и «новая критика»). Распространенным жанром литературной критики сегодня становится литературный скандал. Наряду со сменой средств коммуникации происходят также изменения в «личном составе» критиков. Постмодернистские критики нового поколения предпочитают динамику коротких текстов, и поэтому возрастает роль Интернета в качестве наиболее подходящего коммуникативного посредника.

Информационный взрыв во второй половине ХХ века, давший толчок развитию постмодернизма привел к преобладанию «метадискурсивных языков над первичными объектами», в частности, к преобладанию критики над литературой.

Отталкиваясь от теории Р. Барта, мы считаем возможным сформулировать комплекс основных установок постмодернистской критики: движение от произведения к тексту, означающее интерпретацию информационных кодов и структуры текста; создание метаязыка критики (отказ от установки истинности/ложности, объективности/субъективности); установление диалогических отношений автор - критик - читатель; дистанцирование критики от процесса чтения; трактовка текста как письма, предполагающая отход от субъективности и вытеснение фигуры автора (теория «смерти автора»).

Природа языка, механизмы его функционирования и восприятия являются главными компонентами текстовой деятельности журналиста и основными способами реализации авторского замысла, поэтому серьезное значение для формирования языка журналистики, в том числе «новой критики», имеют открытия постструктуралистов и деконструктивистов.

Теоретики постструктурализма утверждают, что через язык средств массовой информации людям исподволь навязывается определенный образ мышления, отвечающий нуждам господствующих идеологий, происходит манипулирование сознанием. В современном медиа-пространстве означающее все более отходит от привычных лексических форм. С целью воздействия не только на рациональную сторону коммуникативного процесса, но и на подсознание коммуниканта, информационные потоки все более кодируются. Таким образом, по мнению постструктуралистов, - язык является инструментом социальной коммуникации, и его функционирование проявляется в «деградации языка повседневности», он служит признаком «извращения человеческих отношений», симптомом «отношений господства и подавления».

Современная журналистика вышла из жестких идеологических рамок, демократизация СМИ привела к очередной переоценке ценностей, на первом месте сегодня творческая индивидуальность, самостоятельная в своих суждениях и оригинальная в подаче материала. Но есть и обратная сторона этой «языковой игры», которую с сожалением отметил Ж. Бодрийяр, - в погоне за внешними эффектами, подстегивающими читательский/зрительский интерес, современный журналист оказывается перед опасностью потери достоверности, реального воспроизведения «картины мира». Новейшие технические средства, тотальная визуализация информационного поля иногда оказывают влияние не на сознание, а на психику воспринимающих.

Текстовая деятельность является многокомпонентным организмом, важнейшие составляющие которого - язык и художественная образность. Как и в искусстве, постмодернизм в журналистике предъявил свою знаковую модель видения мира - симулякр как «набор образов действительности», свободный для интерпретации. По своей внутренней организации текст представляет собой сетку, ткань, паутину, лабиринт, у которого нет начала и конца, нет какого-либо объединяющего центра или главного слова. Текст является открытым и незавершенным, для него характерны избыток, безмерность и бесконечность во всем. В его создании особое значение имеет игровое начало. Р. Барт указывает на «игру письма против смысла», Ж. Деррида говорит об «игре текста против смысла», Ж.-Ф. Лиотар размышляет о «языковых играх». Можно заключить, что постмодернистский текст, в том числе и тексты медиа, представляют собой множественность, разнородность, многомерность, полисемию и полифонию.

Игра с языком, заложенная в самой концепции постмодерна, предполагает цитатность, кодирование, монтаж, аллюзитивность, смешение стилей, жанров, и современная журналистика активно включает все эти художественные приемы в свой арсенал. Результатом явилось то, что язык журналистики сегодня представляет собой смешение публицистического, художественного и научного стилей.

Нельзя этот процесс интеграции стилей назвать негативным, так как он безмерно расширяет творческие возможности, но, исходя из конечных задач любого вида деятельности (в данном контексте - журналистской), нельзя не согласиться с С.И. Сметаниной в том, что «<…> какие бы причудливые формы для своего сообщения не выбирал журналист (творческая раскованность и современные средства трансляции информации это позволяют), ему следует прогнозировать результат своей текстовой деятельности. Языковая «упаковка», важная в условиях борьбы за читателя, должна содержать сигналы того, что это всего лишь «упаковка», прием, лексикод. Виртуальное не должно заслонять реальное. Варианты интерпретации - иметь границы».

На возможность разрыва коммуникативной цепочки при несоблюдении коммуникантами общих «правил игры» указывал Ю.М. Лотман: «В основе изучения культуры как знакового явления лежит представление об эквивалентном обмене информацией между адресантом и адресатом. При всем разнообразии вытекающих из этой предпосылки конкретных интерпретаций, у них есть устойчивая общая черта: предполагается, что передающий и принимающий пользуются общим для обоих, данным заранее или возникающим в процессе общения кодом».

Одним из концептуальных источников постмодернистской эстетики стала теория деконструкции Ж. Деррида, направленная на эстетику и языковую деятельность, воплощенную в тексте. Деррида констатирует, что возникает такой момент, когда языки, описывающие реальность, не столько определяют, обозначают, сколько, наоборот, скрывают, уводят от нее. Тогда, с целью «освобождения реальности из-под оков языка», философ предлагает использовать деконструкцию.

Предложенная Деррида «деконструкция» - «деструкция-реконструкция» текста подразумевает его фундаментальную «разборку» на элементарные формы во всех планах: композиционном, сюжетном, стилистическом, психологическом и последующую «сборку» - интерпретацию, выявляющую в нем то, что внесено в этот текст конкретным контекстом его создания, желанием его создателя и то, что сам его автор не видит или о чем старается умолчать, но что обнаруживает себя как «след» дискурса власти.

Деконструкция в отношении к любому тексту на практике проявилась неоднозначно, с одной стороны, несомненно, открылись новые возможности языковой деятельности. Вскрытые деконструкцией пласты культурных наслоений письма расширили границы привычного восприятия текста. Другой результат деконструкции проявился в слишком агрессивном воздействии на сознание через текст, в большей степени эти крайности деконструкции обозначились в художественно-эстетической сфере. Крайности интерпретации постмодернистской эстетики, обращение к тому, что может «пощекотать нервы», имели следствием тот факт, что, например, ужас, введенный постмодернизмом в качестве начала познавательной деятельности, «узаконил» эстетизацию грубости и насилия в содержании текстов СМИ. В области эстетики негативный эффект деконструкции в ее крайних проявлениях - разрушении представлений об общепринятых человеческих ценностях - не остался незамеченным и подвергся резкой критике. В данных случаях речь идет о крайних проявлениях и экспериментах в области любой новой теории, еще не обретшей статус научной парадигмы. Действительно, в постмодернистской эстетике намечается процесс антикализма - тенденция замены «мягких» (традиционных) эстетических ценностей «жесткими». Выражается этот процесс в выявлении либидо исторического процесса, растабуировании табуированного, что вызвано потребностью обновления и расширения средств эстетического воздействия на коммуниканта.

Деконструктивисты утверждают, что в мире культуры, воспринимаемом как мир текстов, каждый является «читателем», вне зависимости от рода деятельности. Сверхзадача деконструктивистского анализа состоит в демонстрации неизбежности «ошибки» любого понимания, в том числе и того, которое предлагает сам критик-деконструктивист. П. де Ман делает вывод об относительности и ошибочности любого литературного и критического текста и на этом основании отстаивает принцип субъективности интерпретации литературного произведения. По утверждению Деррида, «ничего не создается вне текста», следовательно, любой индивид неизбежно находится «внутри текста», он является феноменом Гутенберговой цивилизации и мыслит в рамках определенного исторического сознания. Не исключением является и сознание литературного критика, что дает ему право на своевольную интерпретацию текста.

В главе второй «МЕДИЙНЫЙ КОНТЕКСТ РУССКОЙ ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ СИТУАЦИИ» рассматривается проблема каналов и способов проникновения литературных текстов к читателю в условиях постмодернистской культурологической ситуации.

Технические достижения современности коренным образом изменили жизнь общества, не только выдвинув на передний план информационную деятельность, связанную с производством, потреблением, трансляцией и хранением информации, но и усложнив и трансформировав мир так, что осмыслить его в рамках традиционных подходов стало невозможно. В своей книге «Метаморфозы власти» Э. Тоффлер, анализируя перспективы информационной цивилизации, подчеркивает, что в драматической современной ситуации знание все же перекрывает достоинства других властных импульсов и источников.

Однако так как знание направлено на достижение цели, оно также является властной структурой, но самой демократичной из всех существующих. Вслед за постструктуралистами и деконструктивистами Тоффлер отмечает, что основная грандиозная битва современности - это борьба за власть, и речь идет не только о политическом господстве, а о проявлении властных отношений во всех сферах человеческой жизни и коммуникации. В процессе перехода к новому мышлению Тоффлер предсказывает информационные войны, глобальные конфликты, парадоксы стандартов. Все эти процессы требуют осмысления, роль проводника информации, несомненно, отводится средствам массовой информации (и, соответственно, - массового воздействия) и художественному творчеству.

Стремительное развитие медиа подводит исследователей к размышлениям о культуре обработки и подачи информации. Н. Луман в книге «Реальность масс-медий» отмечает процесс гипертрофии нового и интересного в медийной реальности, но при этом привлечение постоянного внимания требует все новых «новостей», то есть, развиваясь по логике сенсаций, они дают то, что отсутствует в реальности. Б. Стросс в своей работе «Козлиная песня» характеризует самопрограммирование масс-медиа как начало «насильственного господства режима телекратической публичности», Ж. Делёз говорит об «электронном ошейнике», которым незаметно связываются диффузные западные общества. Появляется новая форма насилия - виртуальное насилие, и это опять проявление борьбы за власть, но уже в медиапространстве.

Проблемами виртуального насилия над личностью путем воздействия на бессознательное серьезно занимались представители постфрейдистской школы. Общество потребления втягивает человека в погоню за дорогостоящими удовольствиями, играя на инстинкте превосходства, на тайных желаниях, на подавленной сексуальности. Происходит то, о чем с сожалением говорят сами теоретики постмодерна, и то, что не является новой тенденцией в развитии цивилизации - свобода оказывается мифом, человек становится заложником желаний и все более отходит от духовности в сторону материальную.

Эксперты «Художественного журнала» О. Туркина и В. Мазин, анализируя стилистику современных медиа в статье «Лов перелетных означающих», отмечают, что фрагментарность подачи материала приводит к невозможности сиюминутного осмысления информации, её обработки, но, благодаря эффектности подачи и умелому кодированию смысла, оказывает нужное воздействие на зрителя, слушателя. Отключение критической функции сознания создает условия для эксплуатации бессознательного через воспроизводство в нем желаний, востребованных идеологическими структурами, фармацевтическими корпорациями, арендаторами компьютерных программ.

Высокий уровень технической оснащенности приводит к визуализации кодов, направленной на эксплуатацию бессознательного. В идеологическом смысле технология формирования историй и стремительное производство и воспроизводство информации порождают своего рода коллективную память, в том числе «фантазмическую память о будущем». В целом этот процесс является дальнейшей деформацией и реформацией традиционных дискурсов. Перечисленные выше тенденции определяются критиками как трансмутационные. В настоящее время им противостоит дискурс, нацеленный на сохранение, реставрацию, обнаружение начал.

Джанни Ваттимо в своей книге «Прозрачное общество» отмечает, что история перестала быть единой. Главным фактором размывания идеи истории явилось пришествие общества масс-медиа. Вектор движения подобного типа общества направлен от прогресса в развитии прозрачности, рефлексии и просвещенности в сторону неупорядоченной сложности. Согласно Ваттимо, «высвобождение» множества культур и мировоззрений в новом обществе лишает легитимирующей силы сам идеал прозрачности, точного воспроизведения реальности и безукоризненной объективности: «реальность» превращается в контаминацию образов, игру интерпретаций и реконструкций в постструктуралистско-деконструктивистском понимании. Ваттимо полагает, что структура современных масс-медиа не центрированная, а сетевая, что очень важно для понимания специфики постмодернистских коммуникативных связей. В данном случае можно сопоставить теорию Ваттимо с теорией ризоматической модели культуры Делеза-Гваттари.

Философ В. Подорога обозначил проблему существования философии литературы в российском медийном пространстве: «Здесь мы еще сталкиваемся с проблемой кражи языкового пространства или кражи коммуникации. В то время, когда масс-медиа были недостаточно развиты, между философией и литературой еще существовали какие-то особые формы отношений и передачи смысла, значений и так далее. Сейчас масс-медийное пространство выступает в качестве навязываемого всем посредника, и поэтому часть литературного опыта полностью поглощается масс-медийным пространством. Там вырабатывается в какой-то мере и образ литературы». Говоря об опасности легкого и кратчайшего пути проникновения к читателю текстов любого качества через медийного посредника, В. Подорога, применительно к деятельности масс-медиа, вводит понятие - «симулятивная практика» и говорит о необходимости установления автономии знания от масс-медиа.

В современности медиаструктуры стали основным средством культурного производства, перестав быть исключительно передаточным механизмом. Проблема взаимодействия литературы и масс-медиа имеет наибольшее число спорных моментов, в отличие от взаимодействия масс-медиа с другими реальностями (политика, социальные проблемы, экономика и др.). Социологи Л.К. Зыбайлов и В.А. Шапинский отмечают, что наибольшее влияние медиа в процессе культурной репродукции состоит в общей тенденции конструировать мир как «набор» образов.