Тайна смерти в "арабских" стихотворениях И.А. Бунина

Слово ШЗЖС [ТАИР] действительно буквально переводится как «птица», но у него есть и другое значение - «судьба». Игра значениями одного и того же слова - излюбленный приём суфийских поэтов, особенно тех, кто писал на арабском языке, специфика которого позволяет одним словом обозначать совершенно разные понятия В письменной фиксации арабского языка отсутствуют гласные; исходя из этого, оказывается возможной «многомерность» трактовки письменных слов: при подстановке к одним и тем же согласным разных гласных образуются разные слова, но смыслы всех этих слов являются родственными. На этом основана целая наука - кораническая нумерология. , - в данном случае «птица» и «судьба», становящиеся в арабской поэтической технике синонимами - повсеместно распространённым символом. Достаточно вспомнить знаменитую эпическую поэму Аттара «Беседа птиц»: название её содержит аллюзию на коранический образ царя Соломона, способного беседовать с «птицей души» на тайном языке. Другой пример: в книге «Мир исламского мистицизма» А. Шиммель пишет, что уравнение «птица = душа» известно всему свету; оно обнаруживается во множестве примитивных религий, и кое-где даже дожило до наших дней. Так, в Турции до сих пор можно услышать выражение джан кушу учту, «птица его души улетела», означающее, что кто-то умер Шиммель А. Мир исламского мистицизма/ пер. с англ. Н. И. Пригариной, А. с. Рапопорт. М. : Алетейя, Энигма, 1999. С.239-240. . Персидская поэзия также переполнена подобными образцами. Они встречаются, в частности, у Авиценны, Газали, Руми.

Поскольку Бунин увлекался суфийской поэзией, в частности Саади, формула «птица-душа» стала и его поэтическим приёмом. Уже в самом названии поэт использует двояко значимое слово птица, и не случайно он избирает эпиграфом 13-й аят 17-й суры Корана, «Израэлиты»: «Мы привязали к шее каждого его птиц». В переводе А. Садецкого: «И сделали Мы так, что ТАИР [деяния каждого человека] висят на шее его». И там же даётся весьма важная сноска (№ 1417), основанная на многих комментариях к Священной Книге: «Слово ШЗЖС [ТАИР] обозначает деяния человека, которые висят на его шее подобно ожерелью. Почему это слово обрело такое значение, станет ясно, если вспомнить о суеверии арабов. У них было принято предсказывать добро и зло по полёту птиц: они смотрели, взлетает ли птица сама или же взлетает из-за того, что кто-то её вспугнул; летит она вправо или влево, прямо, вверх. В зависимости от этих признаков предполагаемый поступок должен был привести к добру или к неудаче - вот почему слово приобрело смысл «добрые и злые деяния». В цитируемом аяте изложен принцип, согласно которому всякий поступок чреват последствиями. <…> В день же Воскресения последствия поступков предстанут перед человеком в виде широко раскрытой книги. Каждое деяние человека, таким образом, сохраняется, записывается - так составляется книга деяний человека. Слова о том, что деяния висят на шее человека, означают, что поступок неотделим от следствия - тем самым утверждается закон причинно-следственной связи» Священный Коран / Пер. Маулана Мухаммад Али, А. Садецкий. Лахор (США): Ахмадийя Анжуман Ишаат Ислам, 1997. С.561..

Уже в самой первой строфе Бунин обобщает философский смысл понятия ТАИР. Судьбой, по исламу, наделён каждый человек. Именно в связи с этим поэт пишет в стихотворении: «На всех на вас - на каждой багрянице,/На каждом пыльном рубище раба -/Есть амулет, подобный вещей птице,/ Есть тайный знак, и этот знак - Судьба».

Можно обратить внимание на то, что «багряница», исторически, - слово, означающее мантию багряного цвета, надевающуюся в торжественных случаях в качестве символа верховной власти Большой Толковый Словарь русского языка. СПб: «Норинт», 2001. С. 54.. Однако в стихотворении вряд ли имеется в виду именно это значение; скорее всего, «багряница» означает здесь одежду богатых: поэт противопоставляет образы богатого человека и бедного: «На каждом пыльном рубище раба». Кроме того, «пыльное рубище раба», согласно суфийской традиции, является олицетворением одежды особо верующего - аскета: семантика слова «рубище», с одной стороны, указывает на ветхую одежду бедного человека, с другой - на одежду «нищих духом», блаженных Бога, которые отказались от жизненных благ и удовольствий, находя благо и радость лишь в Нём одном.

«Вещая птица» - символ предвидения - всем им уже предсказала судьбу, только знак этот содержится в тайне. За словом «тайна» здесь, по нашему предположению, кроется понятие, над которым Бунин размышлял всю жизнь - смерть. К этому выводу приводят нас не только ключевое слово (птица - Судьба) и вышеописанные символы, но и, казалось бы, простое слово «амулет». Известно, что амулет - предмет, который носят суеверные люди как магическое средство от болезней, несчастья и т. п. В семантике слова пусть не прямо, а косвенно, присутствует страх смерти. Чтобы убедиться в этом, проведём параллель с Кораном. ТАИР упоминается на протяжении всей Священной Книги; упоминание напрямую связано с проповедью Моисея фараонову народу, которая, как известно, выявила неверие последних, за что им и были ниспосланы кары Господни. Об этом, к примеру, говорит сура (7) «Возвышенности» (аяты 130, 131, 133): «<…>Но когда выпало им добро, говорили они: «Так и должно для нас», а когда постигало их зло, приписывали они это злой доле Моисея и тех, кто был с ним. Воистину, ТАИР их [злая судьба их] - только от Аллаха, но большинство из них не ведают (131). И ниспослали Мы на них широко простирающуюся смерть - и саранчу, и вшей, и жаб, и кровь - ясные знамения…» См. Священный Коран/ Пер. Маулана Мухаммад Али, А. Садецкий. Лахор (США): Ахмадийя Анжуман Ишаат Ислам, 1997. С.357-358. Библия упоминает следующие знамения: превращение воды в кровь, лягушки, вши, мухи, морская язва на скотину и людей, град саранча, тьма, смерть перворожденных. Из этих казней Коран упоминает две первые, третью и седьмую, четвёртая включена в третью, пятая и девятая упомянуты вместе как ТУФАН, т. е. «всеохватная смерть», град не упоминается, однако говорится о гибели плодов, произошедшей вследствие него - в стихе 130; вместо тьмы в этом стихе сказано о засухе, которая, очевидно, и была истинной катастрофой, а тьма могла произойти вследствие засухи на самом деле или иносказательно, поскольку во время засухи ураганы и бури часто повергают землю во мрак.. Цитируемые аяты - разгадка к следующим «ребусам» Бунина: «От древности, когда Он путь свой начал, /…Он, проходя, свои следы означил /Зловещей белизною черепов». «Зловещая белизна черепов» - и есть образ, указывающий на вышеупомянутые казни Бога.

Ощущение смерти ещё более подчёркивается в 3-й строфе стихотворения, где главенствующую роль выполняет слово «хамсин». Слово ОгУнд [ХаМСИН] означает «ветер», и не просто ветер, а такой, который в арабских странах определяют как южный, сухой, сопровождающийся удушливым зноем, приносящий сухую горячую пыль пустыни. Теперь понятно, почему Бунин использует именно слово «хамсин», содержащее множество значений, а не русское «ветер». Кроме того, это нужно ему ещё, чтобы подчеркнуть, что речь идет о временах древних. Начало второй строфы: «От древности, когда он путь свой начал…»;и далее поэт развивает данную тему «Он совершал его среди гробов:/Он, проходя, свои следы означил/ Зловещей белизною черепов».

«Зловещая белизна черепов» -- устрашающий образ смерти, сопоставимый с образом удушливого зноя, горячей пыли, эпитет, насыщенный смыслами, подобными тем, которые заключены в семантике арабского слова «хамсин». Всё содержание первых двух строф обобщается этим словом, начинающим третью строфу: «Хамсин на них горячей мглою дует,/ Песок, струясь, бежит по их костям», - словно давая понять, что после жизни нет никакой надежды на спасение, и что хамсин - ветер с той стороны, ветер смерти.

Таким образом, мы нашли в стихотворении скрытую тему - смерть, подтвердив её лексико-семантическим анализом стихотворения. Но доказательства можно найти и на фонетическом уровне.

В первых двух строфах слышатся преимущественно свистящие и шипящие звуки: [с], [ж], [ц], [ш'], [з], [ш], [ч'], словно напоминающие о тишине, о тайне. К концу же слышатся преимущественно гласные звуки, и чаще: [i], [о], [у], для русского человека часто ассоциирующиеся с предчувствием чего-то страшного, тёмного, непонятного.

Интересный приём находим и в рифмовках. На первый взгляд ничего особенного: 5-и стопный ямб, чередование женских и мужских рифм. Но зарифмованные слова! Их «точные» рифмы имеют особую направленность. Рассмотрим их. Рифмы 1-й строфы оканчиваются на гласный звук: багрянице - птице; раба - судьба. Во 2-й уже на согласный звук: начал - означил; гробов - черепов. А в 3-й мало того, что ударный звук [у], что оканчиваются рифмовки на согласную (дует - ночует), так ещё и сонорные гласные использованы в последней рифмовке: костям - ям. Они звучат как мантры в буддизме, слышится долгий вибрирующий «носовой» - «м» - словно чей-то потусторонний стон.

Тема данного стихотворения (смерть - судьба каждого) тонко очерчивается в словах начала и конца строф, занимая одну из так называемых «сильных позиций» стихотворения: «На всех <…> - <…>Судьба/ От древности <…> - <…> черепов/ Хамсин<…> - <…> могильных ям/ На всех <…> - <…> могильных ям».

Таким образом, невозможно не поражаться мастерству поэтического слова Бунина! Поэту свойствен удивительно точный набор слов, искусно расположенных в стихотворении. Так, ключевое слово «Судьба» (написано с заглавной буквы, что уже подчёркивает, что речь идёт о чём-то масштабном и даже божественном - поскольку стихотворение имеет религиозный оттенок; отсюда понятно, что основное ударение автор ставит на него) помещено в сильной позиции стихотворения - в конце строфы и является зарифмованным. К этому слову поэт приращивает смыслы: «амулет», «тайный знак». А на протяжении всего стихотворения данное понятие раскрывается и в других значениях. Слово в стихотворении как бы «расшифровывается», кто она такая, «Судьба» что она такое. Это «гробы», «черепа», «мгла», «кости», «могильные ямы», - то есть символы смерти. Смерть есть тайна («тайный знак», «судьба»).

Эта «тайна», так и не разгаданная человеком, послужила темой ещё одного стихотворения - «Тайна», часто печатающегося после «Птицы» или перед ней. бунин стихотворение мусульманский тематика