Ольфакторное пространство автобиографической повести М. Горького "Детство"

Размещено на http://www.allbest.ru

Ольфакторное пространство автобиографической повести М. Горького «Детство»

О.С. Крюкова

Мир запахов предстает в большинстве случаев неприятным для автобиографического героя повести М. Горького «Детство». Среди запахов в мире автобиографической повести «Детство» можно выделить запахи природного происхождения, запахи рукотворные, продукт преимущественно хозяйственной деятельности человека, и запахи химического и техногенного происхождения. Ольфакторное пространство является важным элементом картины мира повести, об этом косвенно свидетельствует и тот факт, что во многих других классических произведениях о детстве «обонятельные» мотивы встречаются гораздо реже.

Ключевые слова: повесть, автобиографическая проза, ольфакторные мотивы.

запах автобиографический горький ольфакторный

The world of smells in most cases is unpleasant for the autobiographical character of Maxim Gorky's novel “My Childhood”. All the smells of “My Childhood” can be subdivided into natural smells, artificial smells, smells of anthropogenic activities and chemical and industrial smells. Unpleasant smells of alien and hostile environment are opposed with smells of nature and smells of people close to little Alexey. Olfactory space is an important element of the novel's world. Indirectly it is proved by the fact that in many other classical novels about childhood “olfactory” motives can be perceived much more rarely.

Key words: story, autobiographical prose, olfactory motives.

Современные гуманитарные исследования обосновывают необходимость изучения ольфакторного пространства См.: ЖирицкаяЕ. Легкое дыхание... // Ароматы и запахи в культуре. Кн. 2. 2-е изд., испр. / Сост. О.Б. Вайнштейн. М., 2010. С. 167--269; Зыховская Н.Л. Ольфакторная поэтика: запахи в художественном тексте. Челябинск, 2011.. Однако, как справедливо отмечает Л.П. Якимова, «в литературоведении речь должна идти прежде всего о разных путях и формах включения этого способа чувственного восприятия в эстетический дискурс...» Якимова Л.П. Ольфакторный мотив в произведениях Леонида Леонова // Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы // Российская академия наук. Сибирское отделение. Институт филологии. Вып. 5. Новоси-бирск, 2002. С. 215.. Хотя повесть А.М. Горького «Детство» рассматривалась в самых различных ракурсах, ольфакторный аспект практически не был изучен.

Обращает на себя внимание прежде всего тот факт, что мир запахов предстает в большинстве случаев (о редких исключениях -- ниже) неприятным для автобиографического героя повести «Детство». Даже традиционные домашние запахи, которые обычно ассоциируются с семейным уютом, воспринимаются Алёшей Пешковым негативно: «Душная теплота поднимается ко мне; густо слышны нелюбимые мною запахи пирогов с зеленым луком, с морковью; эти запахи всегда вызывают у меня уныние» Горький М. Детство. В людях // Горький А.М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 13. М., 1951. С. 76..

Вероятно, эти запахи были для автобиографического героя ощутимым символом мещанской провинциальной скуки.

Среди запахов в повести «Детство» можно выделить запахи природного происхождения, запахи рукотворные, которые были продуктом различной, преимущественно хозяйственной, деятельности человека, и запахи, говоря современным языком, химического и техногенного происхождения.

При первом знакомстве с домом Кашириных Алёшей сразу ощущается едкий запах, исходящий от красильной мастерской деда («всюду стоял едкий, незнакомый запах» Там же. С. 18.). Едкие запахи химического происхождения сопровождают и квартиранта по прозвищу Хорошее Дело, который, «весь измазанный какими-то красками, неприятно пахучий» Там же. С. 95., ставил какие-то химические опыты. Неприятно для Алёши Пешкова дымили и трубы Сормовского завода: «Из-за крыш черными кукишами торчали в небо трубы завода и густо, кудряво дымили, зимний ветер раздувал дым по всему селу; всегда у нас, в холодных комнатах, стоял жирный запах гари» Там же. С. 175..

Автобиографический герой обнаруживает никем не замечаемую повышенную чувствительность к запахам. Процесс обучения грамоте Алёше запомнился не только на эмоциональном, но и на обонятельном уровне: «От него <от деда. -- О.К.> пахло уксусом, потом и печеным луком, я почти задыхался» Там же. С. 65.. Очень часто запах лежит в основе принятия или непринятия человека. И если в случае с квартирантом Хорошее Дело едкий запах лишь разжигает детское любопытство, то в случае с «дядей Петром» неприятный запах дополняет отрицательную характеристику персонажа, которая затем находит подтверждение и в сюжетном развитии: «Его немой племянник уехал в деревню жениться; Пётр жил один над конюшней, в низенькой конуре с крошечным окном, полной густым запахом прелой кожи, дегтя, пота и табака, -- из- за этого запаха я никогда не ходил к нему в жилище» Там же. С. 122..

Общее негативное впечатление ребенка от новой «бабушки», матери «вотчима», также дополняется ольфакторным мотивом: «В первые дни она начала, было, совать свою мертвую руку к моим губам, от руки пахло желтым казанским мылом и ладаном, я отворачивался, убегал» Там же. С. 166..

Да и запах дома, точнее антидома См.: Мельникова М.С. Художественное восприятие пространства дома в автобиографической прозе (на примере автобиографической трилогии М. Горь-кого и романа И. Шмелёва «Лето Господне») // Максим Горький и литературные искания ХХ столетия. Горьковские чтения-2002: Материалы междунар. конф. Н. Новгород, 2004. С. 277., вызывает у Алёши отвращение: «Терпения не стало лежать в противном запахе нагретых, сальных тряпок, я встал, пошел на двор...» Горький М. Детство. В людях // Горький А.М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 13. М., 1951. С. 183.. Враждебность окружающего пространства во дворе (в данном случае речь идет о Сормове) усиливается многократно: «... и весь двор неприглядно завален грудами разного дерева; насыщенное водою, оно преет на солнце, распространяя запах гнили.

Рядом -- бойня мелкого скота, почти каждое утро там мычали телята, блеяли бараны, кровью пахнет так густо, что иногда мне казалось -- этот запах колеблется в пыльном воздухе прозрачнобагровой сеткой.» Там же. С. 198..

Неприятие Алёшей школы также дополняется «обонятельным» мотивом: «В школе мне снова стало трудно, ученики высмеивали меня, называя ветошником, нищебродом, а однажды, после ссоры, заявили учителю, что от меня пахнет помойной ямой и нельзя сидеть рядом со мною. Помню, как глубоко я был обижен этой жалобой и как трудно мне было ходить в школу после нее. Жалоба была выдумана со зла: я очень усердно мылся каждое утро и никогда не приходил в школу в той одежде, в которой собирал тряпье» Там же. С. 196.. В культурологическом плане эта ситуация вписывается в «ольфакторную стратегию» Жирицкая Е. Указ. соч. С. 223., направленную на унижение и подавление личности чужака: «.человек на деле может обладать вполне нейтральным запахом. Однако иной социальной группе выгодно приписывать ему зловоние, чтобы дискредитировать его в собственных глазах и вывести за рамки общества, ценности которого он разделяет» Там же. С. 224..

Неприятным запахам чужого, враждебного автобиографическому герою пространства противопоставлены, с одной стороны, запахи природы («пьяный запах оттаявшей земли» Горький М. Детство. В людях // Горький А.М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 13. М., 1951. С. 166., «земля истощила все свои сытные, летние запахи, пахнет только холодной сыростью» Там же. С. 103., с другой -- запахи, исходившие от людей, которые были Алёше не безразличны.

Запахи ночного сада в повести «Детство» сравниваются с музыкой, что еще раз подтверждает особую, «обонятельную» чувствительность героя: «Бывало -- зайдет солнце, прольются в небесах огненные реки и -- сгорят, ниспадет на бархатную зелень сада золотисто-красный пепел, потом все вокруг ощутимо темнеет, ширится, пухнет, облитое теплым сумраком, опускаются сытые солнцем листья, гнутся травы к земле, все становится мягче, пышнее, тихонько дышит разными запахами, ласковыми, как музыка, -- и музыка плывет издали, с поля: играют зорю в лагерях. Ночь идет, и с нею льется в грудь нечто сильное, освежающее, как добрая ласка матери, тишина мягко гладит сердце теплой мохнатой рукою, и стирается в памяти все, что нужно забыть, -- вся едкая, мелкая пыль дня. Обаятельно лежать вверх лицом, следя, как разгораются звезды, бесконечно углубляя небо; эта глубина, уходя все выше, открывая новые звезды, легко поднимает тебя с земли, и -- так странно -- не то вся земля умалилась до тебя, не то сам ты чудесно разросся, развернулся и плавишься, сливаясь со всем, что вокруг. Становится темнее, тише, но всюду невидимо протянуты чуткие струны, и каждый звук -- запоет ли птица во сне, пробежит ли еж, или где-то тихо вспыхнет человечий голос -- все особенно, не по-дневному звучно, подчеркнутое любовно чуткой тишиной» Там же. С. 171-172..

В этом описании наступающей ночи сливаются воедино зрительные, слуховые, тактильные и обонятельные ощущения автобиографического героя, который испытывает органичное единение с миром природы.

Несколько запахов в восприятии Алёши Пешкова представляются нейтральными. От пальцев маленького сводного брата

Саши «почему-то пахло фиалкой» Там же. С. 184., а от руки епископа Хрисан- фа, который при своем посещении школы по-отечески отнесся к юному озорнику, «исходил запах кипарисового дерева» Там же. С 180..

Нейтральными в сознании Алёши предстают и запахи, связанные с бабушкой. В этой нейтральности порой звучит замаскированная деликатность автора: все, что связано с пьянством бабушки, осторожно обходится: «Приходила бабушка; все чаще и крепче слова ее пахли водкой...» Там же. С. 152.. Во время домашних застолий у Кашириных «пили чай с ромом, -- он имел запах жженых луковых перьев.» Там же. С. 141.. Этот запах тоже воспринимается мальчиком как нейтральный. А запах ладана применительно к Акулине Ивановне, в отличие от новой «бабушки», не ощущается как нечто инородное: «.и мы сидели молча, близко прижавшись друг к другу, до поры, пока не пришли старики, пропитанные запахом воска, ладана, торжественно тихие и ласковые» Там же. С. 132..

Чувствительность к запахам была, по-видимому, свойственна и Акулине Ивановне, о чем свидетельствует один из ее хозяйственных советов соседкам: «Огурец сам скажет, когда его солить пора; ежели он перестал землей и всякими чужими запахами пахнуть, тут вы его и берите» Там же. С. 62.. «Освежающий, вкусный запах» Там же. С. 127., по мнению Алёши, исходил от внезапно приехавшей матери, но вскоре очарование матери померкло, изменилось и «обонятельное» пространство. В финале повести Варвара Васильевна Каширина умирает, и это обстоятельство порождает тягостные ольфакторные ассоциации: «Что она умирала -- это я, конечно, чувствовал, знал, да и дед слишком часто, назойливо говорил о смерти, особенно по вечерам, когда на дворе темнело и в окна влезал теплый, как овчина, жирный запах гнили» Там же. С. 198..

Этот хтонический мотив найдет свое продолжение и в повести «В людях», в эпизоде похорон сводного брата Алёши -- Коли: «Заглядывая в желтую яму, откуда исходил тяжелый запах, я видел в боку ее черные, влажные доски» Там же. С. 239..

При анализе ольфакторного пространства повести в целом обращает на себя внимание языковая деликатность писателя, который употребляет только нейтральный глагол «пахнуть», несмотря на то что в синонимический ряд помимо этого глагола в русском языке входят такие слова, как «нести» (с пометой разговорное), «разить» (с пометой просторечное), «садить» (с пометой просторечное). Близок к этой группе слов также синонимический ряд «вонять -- разить -- смердеть», но ни одно из этих слов Горьким в повести «Детство» не используется.

Ольфакторное пространство является важным элементом картины мира повести М. Горького «Детство», об этом косвенно свидетельствует и тот факт, что во многих других классических произведениях о детстве «обонятельные» мотивы встречаются гораздо реже. Очень скупо представлено ольфакторное пространство в повести Н.Г. Гарина-Михайловского «Детство Тёмы». В повести Л.Н. Толстого «Детство» ольфакторные мотивы встречаются примерно пять раз: фигурируют, с одной стороны, запахи, ассоциирующиеся с деревней (запах свежего сена, «запах полыни, соломы и лошадиного пота» Толстой Л.Н. Детство // Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22 т. М., 1978. С. 32. и запах сала, которым смазывали волосы дворовые), а с другой стороны -- запахи, связанные с болезнью и смертью матери. Похороны матери в повестях и Л.Н. Толстого, и М. Горького являются рубежом между детством и отрочеством Со смертью близкого человека детство в повестях о детстве заканчивается. В повести Н.Г. Гарина-Михайловского «Детство Тёмы» детство и отрочество раз-граничивает смерть отца., и ольфакторные ощущения неразрывно связываются в памяти героев с этим трагическим моментом.

В повести А.Н. Толстого «Детство Никиты», напротив, ольфакторные мотивы встречаются достаточно часто: мир запахов органично встроен в идиллию усадебного и детского мира; это выражается природными, домашними и «праздничными» -- рождественскими (хвоя, воск, мандарины, медовые пряники), и предпасхальными запахами («запахло ванилью и кардамоном») Толстой Л.Н. Детство Никиты // Толстой А.Н. Избр. соч.: В 6 т. М., 1950. С. 682.. По-видимому, толстовский Никита, как и горьковский Алёша Пешков, обладает повышенной чувствительностью к запахам (в момент обморока Никите почему-то чудится запах жареного лука).

Очевидно, что появление ольфакторных мотивов в повестях о детстве связано с теми особенностями собственного восприятия мира, которые автор передает своим героям. Привычные слуховые и зрительные ощущения могут дополняться обонятельными и тактильными, в автобиографическую память могут входить и ольфакторные воспоминания, что существенно обогащает картину мира, увиденного глазами юного героя. Поэтому анализ ольфакторного пространства автобиографических или близких к ним произведений представляется перспективным направлением филологических исследований.

Источники

Гарин-Михайловский Н.Г. Детство Тёмы // Гарин-Михайловский Н.Г. Детство Тёмы. Гимназисты. М., 1977. С. 3--108.

Горький М. Детство. В людях // Горький А.М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 13. М., 1951.

Жирицкая Е. Легкое дыхание... // Ароматы и запахи в культуре. Кн. 2. 2-е изд., испр. / Сост. О.Б. Вайнштейн. М., 2010. С. 167--269.

Зыховская Н.Л. Ольфакторная поэтика: запахи в художественном тексте. Челябинск, 2011.

Мельникова М.С. Художественное восприятие пространства дома в автобиографической прозе (на примере автобиографической трилогии М. Горького и романа И. Шмелёва «Лето Господне») // Максим Горький и литературные искания ХХ столетия. Горьковские чтения-2002: Материалы междунар. конф. Н. Новгород, 2004.

Толстой А.Н. Детство Никиты // Толстой А.Н. Избр. соч.: В 6 т. М., 1950.

ТолстойЛ.Н. Детство // Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22 т. М., 1978.

Якимова Л.П. Ольфакторный мотив в произведениях Леонида Леонова // Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы / Российская академия наук. Сибирское отделение. Институт филологии. Вып. 5. Новосибирск, 2002.

Размещено на Allbest.ru