Петербург в творчестве Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского: проблема творческого ориентирования

Размещено на http://www.allbest.ru

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Петербург в творчестве Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского: проблема творческого ориентирования

Содержание

Введение

Глава 1. Петербург в творчестве Н.А. Некрасова

Глава 2. Петербург в творчестве Ф.М. Достоевского: проблемы творчеcкого ориентирования

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Тема нашей дипломной работы - «Петербург в творчестве Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского: проблема творческого ориентирования».

Петербург в творчестве Н.А. Некрасова был предметом анализа исследователей: Евгеньева-Максимова В.Е., Кормана Б.О., Приймы Ф.Я., Розановой Л.А., Скатова Н.Н. и некоторых других.

Корман Б.О. внес весомый вклад в освещение темы Петербурга Некрасова. В своей монографии «Лирика Некрасова» [34] исследователь указывает двойственность в изображении Петербурга. С одной стороны, это город великолепных дворцовых набережных, роскошных палат, с другой - это Петербург доходных домов. Корман отмечает, что двойственность Н.А. Некрасов видит в контрасте пышного и убогого. Литературовед пишет, что в его поэзии уже намечен социальный контраст, терзавший северная столица.

Скатов Н.Н. в своей книге «Я лиру посвятил народу своему» [51] отмечает, что великолепную Северную Пальмиру, один из красивейших городов мира, Некрасов изобразил так, как увидел бы его бедняк, воспел как поэт революционной демократии - с горячим сочувствием к несчастным и обездоленным, с ненавистью к сытым и праздным хозяевам жизни. Исследователь пишет, что для творчества Некрасова характерна острая неудовлетворенность петербургской действительностью, полное ее неприятие, сочувствие к социальным низам, к народу.

В исследовании Л.А. Розановой «О творчестве Н.А. Некрасова» [45] представлен круг вопросов, связанных с образами в поэзии Некрасова. Исследователь пишет, что образ Петербурга занимает важное место в творчестве поэта. Розанова указывает на то, что многие явления жизни Петербурга XIX века, описанные в поэзии Н.А. Некрасова, во многих героев были реальные прототипы.

Но наибольший вклад, по нашему мнению, внес Евгеньев-Максимов В.Е. в его книге «Некрасов и Петербург» [27] анализ темы Петербурга в творчестве поэта литературовед начинает с выделения петербургских мотивов уже в ранних произведениях, отмечает их и в романах Н.А. Некрасова. Главная заслуга данного исследования, по нашему мнению, состоит в том, что Евгеньев-Максимов раскрыл образ Петербурга в творчестве поэта с разных сторон: петербургские улицы, уличные типы, петербургский пейзаж, особенный климат.

Образ Петербурга в творчестве Достоевского несколько обширнее исследован в литературоведческой науке. Этой проблемой занимались следующие исследователи: Белов С.В., Бирон В., Грачева И.В., Переверзев В.Ф., Раков Ю., Саруханян Е., Соркина Д., Филиппов Б. и др.

Литературовед Е. Саруханян внесла неоценимый вклад в разработку данного вопроса, дав историко-топографический комментарий. Она считает, что в произведениях Ф.М. Достоевского капиталистический Петербург выступает как равноправный герой, более того, как герой-идеолог, который внушает своим обитателям различные фантастические теории.

В. Бирон, исследуя Петербург в творчестве Достоевского, рассматривает следующие произведения: «Дневник писателя», «Подросток», «Преступление и Наказание», в меньшей степени ею затронут роман «Бедные люди». Литературовед выделяет тот факт, что Достоевскому удалось «схватить» душу города. Она считает, что Петербург в романах Достоевского - это город, который живет человеческой жизнью: «просыпается, злится, хмурится, болеет» [11, с.37]. Исследователь отмечает в облике города то, что он враждебен человеку, он влияет на своих обитателей. Кроме этого Бирон показывает опосредованное влияние города на психику людей через климат, погоду, добавляя еще и то, что Петербург эмоционально воздействует на героев.

Критик Каленкова О.Н. [31] обращает наше внимание на специфические, символические цвета в романах Достоевского, которые тоже, как и сам город, влияют на психо-эмоциональное состояние горожан.

Мы видим, что Петербург Некрасова и Петербург Достоевского исследовался (у каждого в отдельности) литературоведами. Попытка сравнительно-сопоставительного анализа Петербурга в творчестве Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского также предпринималась в исследованиях Анциферова Н.П., Гина М.М., Евнина Ф.И.

Литературовед Анциферов Н.П. был первым, кто сделал попытку сопоставления Петербурга в творчестве Н.А. Некрасова с Петербургом Достоевского на уровне общей констатации. В своей монографии «Непостижимый город» [4] Анциферов акцентировал внимание не на описании Петербурга в творчестве писателей, а выделении тех принципов изображения, которые являются близкими для двух авторов.

Критик Дедюхин не касался в своей статье того, что как изображался Петербург в произведениях Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского. Однако он блестяще осветил взаимоотношения двух писателей, те общие черты, что свойственны двум авторам. А также выявил те черты различия, которые определили своеобразие каждого из писателей.

Исследователь Гин М.М. в своей книге «Достоевский и Некрасов» [18] выделяет общие черты в изображении Петербурга у Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского. Он отмечает то, что многие мотивы поэзии Некрасова будут восприняты Достоевским, считает, что «Петербург Достоевского» обязан своим появлением Петербургу, созданному в поэзии Николая Алексеевича Некрасова. Однако, в данном исследовании анализ данной проблемы сделан на материале нескольких произведений. Гин не рассматривает всего творчества как Некрасова так и Достоевского,а берет ряд работ. Поскольку творчество Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского представлено в монографии неполно, то литературовед выделяет ряд типичных для двух авторов мотивов.

Интересной и полезной для нашей работы является статья Ф.И. Евнина «Достоевский и Некрасов» [28]. Автор данной статьи анализирует взаимоотношения двух писателей как в аспекте личных связей так и творческих. Петербург рассматривается на примере романа «Преступление и наказание» и написанной в этот период поэзии Некрасова. Говорит о том, что двух таких разных писателей объединяет «нечто общее, имя которому - боль о человеке» [28, с.25]. Но, как отмечает исследователь, у Достоевского более отчетливо проступают мотивы морального порядка. Петербург для него не только город страданий «бедных людей», но и «город преступлений, разврата» [28, с. 27].

Таким образом, ознакомившись с исследованиями, в той или иной степени касающимися нашей темы, мы пришли к выводу, что работ, полностью раскрывающих изучаемую нами проблему, нет. Это свидетельствует об актуальности и необходимости нашей работы.

Нашей целью является изучение Петербурга в творчестве Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского в сравнительно-сопоставительном аспекте с выделением «некрасовского Петербурга» в творчестве Достоевского.

В соответствии с заявленной целью наша работа будет состоять из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Петербург в творчестве Н.А. Некрасова

В первой главе нашей аттестационной работы мы рассмотрим, каким предстает Петербург в творчестве Н.А. Некрасова, определим, что подразумевается под понятием «Петербург Некрасова».

«Петербург Н.А. Некрасова» - это выражение, ставшее уже устойчивым. Оно включает в себя несколько составляющих: парадная сторона города, окраины Петербурга, а также его особый климат, который, безусловно, влияет на жизнь его обитателей.

Сам Некрасов знаком с северной столицей не понаслышке. Этот город - неотъемлемая часть жизни поэта. Сорок лет своей большой творческой жизни Николай Алексеевич провел в Петербурге (с 1838 - 1878). В этом городе сложилось мировоззрение поэта - гражданина, окрепла его «муза мести и печали». Здесь тридцать лет он руководил передовой русской журналистикой. В Петербурге же Некрасов скончался и был похоронен.

О Петербурге поэт писал в разные периоды своей жизни. Так или иначе, но город присутствовал в его произведениях. Еще В.Я. Брюсов в своей статье «Некрасов как поэт города» отмечал: «С самых ранних до самых последних стихов Некрасова в его поэзии чувствуется влияние города. Оно сказывается и в отдельных сравнениях, которые понятны и значительны лишь для современного гражданина, например, «Не так ли ты продажная краса …» и в ряде отдельных штрихов, разбросанных даже по стихам, посвященным деревне. Но и непосредственно к городу Некрасов возвращался постоянно то с беспощадным реализмом бытописателя, то с внезапным порывом романтика, то с проклятием, то с гимном, но всегда с сознанием города, его величия в современной жизни» [27, с 145].

Петербург предстает в разных ракурсах: от праздничного парадного до глухих окраин и трущоб. Мы находим петербургские молитвы уже в ранних произведениях Н.А. Некрасова. Так длинная серия петербургских мотивов открывается стихотворением о Петербурге «Человек», которое было напечатано в «Сыне Отечества» за 1838 год №11, а затем вошло в сборник «Мечты и звуки». Это стихотворение является не единственным откликом поэта на петербургскую тему в романтическом ключе. Совершенно ясно, что оно навеяно Пушкиным, представляет собой парафраз «Вольности», все стихотворение рисует нам образ «царя великого Петра» примерно такими же чертами, как он выписан у Пушкина в «Полтаве» и «Медном всаднике» - «Строитель чудотворный».

«Действительно, в раннем творчестве Некрасов продолжает развивать ломоносовскую, пушкинскую традицию изображения Петербурга, обращая внимание на его парадную сторону, на величие и красоту северной столицы.

Надо отметить, что на описание непревзойденной красоты Петербурга подтолкнули Некрасова его личные впечатления от города, самое первое знакомство с ним. Эти восторженные впечатления, от города запечатлелись в разных произведениях. Следует привести цитату из незаконченного романа «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», отражающую отношение к Петербургу, которое сложилось поначалу у поэта: «Как полюбил я тебя, когда в первый раз увидел твои огромные дома, в которых, казалось мне, могло жить только счастье твои красивые магазины, из окон которых метались мне в глаза дорогие ткани, серебро и сверкающие каменья, твои театры, балы и всякие сборища, где встретил только довольные лица…» [27, с.127].

Начатую еще в «Человеке» тему великолепного и роскошного Петербурга поэт продолжает в стихотворении «Провинциальный подьячий в Петербурге», напечатанном в «Пантеоне» за 1840 год.

В нем изображаются достопримечательности города, как они представляются разбитному, словоохотливому, но глубоко невежественному провинциальному чиновнику, приехавшему в Петербург. Его ровно интересуют и «железная мостовая» (железная дорога), соединяющая Петербург с Павловском, и газовое освещение на Невском, и только что изобретенные дагерротипы, и египетские сфинксы («сфинки», как выражается рассказчик), и булгаринская «Пчелка» (т.е. газета «Северная пчела»), и знаменитая картина Брюллова «Последний день Помпеи»… Но более всего подьячий увлечен театром, переняв в этом отношении вкусы самого Некрасова. В его перечень достопримечательностей входят «Фебус, публичный писец» водевиль Коровкина, «Титулярный советник» водевиль Ф.А. Кони, «Деловой человек» комедия Кони, «Лев Гурыч Синичкин» комедия-водевиль Д.Т. Ленского, «Хочу быть актрисой» водевиль Н.Федорова. Есть упоминание о «Парашеньке», т.е. драме «Параша - сибирячка» Н.А. Полевого, о балете «Тень» в котором с огромным успехом выступала итальянская танцовщица Тальони.

В тесной связи с этим стихотворением находиться стихотворный фельетон «Говорун», названный в подзаголовке «записками петербургского жителя А.Ф. Белопяткина» устами петербургского чиновника дается перечень диковинок и достопримечательностей Петербурга, причем зрелища, преимущественного театральные. С единственным восхищением рассказчик повествует о шарманщиках, поющих «галиматью» и демонстрирующих, как «с мартышками мазурочку отплясывают псы», и фокуснике Боско, который «магию умеет представлять», и о мировых знаменитостях - Рубине, Полине Виардо, Листе. В «Говоруне» есть весьма определенные, хотя несколько ослабленные юмористическим тоном стихотворения, выпады против чиновников-подхалимов и взяточников.

Продолжая описывать всевозможные достопримечательности и красоты северной столицы, поэт пишет, что столица особенно хороша зимой, потому что

«…зимой дышишь вольно, для глаза -

Роскошь! Улицы, здания, мосты

При волшебном сиянии газа

Получают печать красоты» [2, т. 2, с. 192].

 Далее поэт продолжает описывать свои впечатления от зимней прогулки, замечая

«Как проворно по хрупкому снегу

Мчится тысячный, кровный рысак!

Даже клячи извозчичьи бегу

Прибавляют теперь. Каждый шаг

Каждый звук так отчетливо слышен.

Все свежо, все эффектно зимой,

Словно весь посеребренный, пышен

Петербург самобытной красой!

По каналам, что летом зловонны,

Блещет лед, ожидая коньков,

Серебром отливают колонны,

Орнаменты ворот и мостов;

В серебре лошадиные гривы,

Шапки, бороды, брови людей,

И, как бабочек крылья, красивы

Ореолы вокруг фонарей!.. [2, т. 2, с. 192].

Как бы вторя написанному, поэт вновь возвращается к теме красоты зимнего Петербурга. В незаконченном отрывке неизвестного года Некрасов восклицает:

Если ты красоте поклоняешься -

Снег и зиму люби.

Красоту называют недаром холодною.

Погляди ты коней на мосту,

Полюбуйся дворцовою площадью

При сиянии солнца зимой.

На колонне из белого мрамора

Черный ангел с простертой рукой -

Не картина ли? ..[2, т.3, с.227].

Оно написано в духе пушкинских традиций. Внимание А.С. Пушкина было приковано к «городу пышному». Наряду с изображением «города пышного» поэт дал нам и образ «города бедного», а в «Медном всаднике» показал наряду с парадным, великолепным Петербургом «ветхих домик» на окраине, «забор некрашеный» [27, с.134]. Бедняк Евгений, завидующий «праздным счастливцам», которым жизнь «куда легка», близок некрасовским несчастливцам. Но то, что у Пушкина было только намечено в рассказе о Евгении и Параше («Медный всадник») или в зарисовках неприхотливого быта обитателей Коломны («Домик в Коломне»), нашло дальнейшее развитие в творчестве Н.А. Некрасова, первого поэта демократичного Петербурга. Это новое качество таило в себе и известный элемент полемики Некрасова с тем изображением Петербурга, которое дано у Пушкина во вступлении к поэме «Медный всадник». Это ясно ощущается в поэме «Несчастье», которая была опубликована в февральском номере «Современника» за 1858 год под названием «Эпилог ненаписанной поэмы»:

Как чудно город изукрашен!

Шпили его церквей и башен

Уходят в небо: пышны в нем

Театры, улицы, жилища

Счастливцев мира - и кругом

Необозримые кладбища…

О город, город роковой!

С певцом твоих громад красивых,

Твоей ограды вековой,

Твоих солдат, коней ретивых

И всей потехи боевой,

Плененный мерой сладкострунной,

Не спорю я: прекрасен ты

В безмолвья полночи безлунной,

В движеньи гордой суеты! [2, т.3, с.316].

Но если внимание Пушкина привлекают «и блеск, и шум и говор балов», то Некрасов декларирует:

… Не в залах бальных,

Где торжествует суета,

В приютах нищеты печальных

Блуждает грустная мечта» [2, т.3., с. 317].

Некрасов принадлежал к натуральной школе 40-х годов. В связи с принадлежностью к тому литературному направлению, имя которому критический реализм, меняется и осмысление Петербурга, а также изображение города.

На глазах поэта менялся облик города. Столица капитализировалась, теряла свой «строгий, стройный вид», на ее окраинах вырастали фабрики и заводы, рядом с уютными дворянскими особняками строились огромные Доходные дома «под жильцов», застраивались пустыри. Некрасивые, угрюмые дома с дворами - колодцами портили классические ансамбли

Все это повлияло на Некрасова; поэт показал читателям не только красоту Петербурга, но и его глухие окраины, заглянул в темные серые подвалы, ярко отразил социальные противоречия. Когда Н.А. Некрасов обращался к петербургской теме, он изображал два мира - миллионеров и нищих, владельцев роскошных палат и обитателей трущоб, счастливцев и несчастливцев.

В 1841-1845гг. под влиянием натуральной школы он пишет стихотворения «дача под Петербургом», «Петербургское лето», «Обыкновенная истории». Последнее представляет собой шутливый рассказ о том, как слишком предприимчивый ухаживатель получает на невском оплеуху от приглянувшейся ему красотки.

В духе этих стихотворений создает Некрасов свой «Газетный фельетон» (как сказано в подзаголовке) «Новости». Он состоит в юмористическом перечне различных происшествий петербургского дня («некто остался без пяти в червях», «почтенный муж шестидесяти лет женился на девице в девятнадцать», «маскарад и бал в собраньи был», литературный вечер был», «почтенный и любимый господин, прославившийся емкостью желудка, скончался», «чудак, знакомый мне, сошел с ума», «все женщины … помешены на польке»). Хотя речь идет о мелочных происшествиях, но их совокупность дает поэту основание разразиться следующей тирадой в шутко - сатирическом плане:

О скучен день и долог вечер нам!

Однообразны месяцы и годы:

Обеды, карты, дребезжание чаш

Визиты, поздравленья и разговоры -

Вот наша жизнь. Ее постылый шум

С привычным равнодушием ухо внемлет,

И в действии пустом кипящий ум

Суров и сух, а сердце глухо дремлет … [2, т.1, с. 26].

Уже здесь налицо элементы глубокой критики обывательски - мещанской жизни, столь характерной для Петербурга Николаевского времени.

Начиная с 40-х годов у Некрасова складывается свой образ Петербурга, который так отличается от пушкинского. Поэт знал, что лучшие архитекторы работали в Петербурге, они одели Неву в гранит, выстроили чудесные дворцы, создали неповторимые ансамбли, украсили город великолепными пауками с изумительными решетками. Некрасов отдал должное достопримечательностям и красотам Петербурга. Но поэт осознавал, что за этим парадным, пышным, нарядном Петербургом, Петербургом обеспеченных и сытых, начинался другой Петербург, где «каждый дом золотухой страдает», где «мерзнут дети на ложе своем», где трудно и тяжело бесприютным беднякам. Так в незаконченном романе «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», о котором мы упоминали ранее, он пишет: «Я узнал, что у великолепных и огромных домов, в которых замечал я прежде только бархат и золото, дорогие изваяния и картины, есть чердаки и подвалы. Где воздух сыр и зловреден, где душно и темно и где на голых досках, на полусгнившей соломе в грязи, стуже и голоде влачатся нищета, несчастье и преступление. Узнал, что есть несчастливцы, которым нет места даже на чердаках и подвалах, потому что есть счастливцы, которым тесны целые дома… И сильней поразили меня такие картины, неизбежные в больших и кипящих народонаселением городах, глубже запали в душу, чем блеск и богатства твои, обманчивый Петербург! И не веселят уже меня твои гордые здания и все, что есть в тебе блестящего и поразительного!..» [50, с. 176].

Некрасов показал не только красоту Петербурга, но и его глухие окарины, заглянул в темные сырые подвалы; яркую, великолепную северную Столицу, один из красивых городов мира, Некрасов увидел глазами петербургского бедняка и воспел ее как поэт революционной демократии - с горячим сочувствием к несчастным и обездоленным, с ненавистью к сытым и праздным хозяевам жизни. Это описание Петербурга роднит Н.А.Некрасова с Ф.М. Достоевским, который является продолжателем некрасовской традиции изображения города. Оба писателя принадлежали к «натуральной школе» 40-х годов. Как отмечает исследователь творчества Достоевского и Некрасова М. М. Гин, Достоевского объединяло с Некрасовым чувство боли за униженных и оскорбленных, острая неудовлетворенность современной деятельностью, неприятие ее и искреннее горячее сочувствие к самой угнетенной и обездоленной части общества, к социальным низам, к народу [18, с.127]. Не случайно и то, что творческое внимание обоих писателей было неизменно обращено к «приютам бедноты». С ними были связаны тяжелые годы трудной молодости как одного, так и другого. Некрасов приехал из Ярославской глуши в июле 1838 года, окрыленный радужными надеждами - учиться в университете и стать поэтом. Однако, суровая действительность быстро развеяла эти мечты. Отец, мечтавший о военной карьере сына, узнав, что тот намерен поступать в университет, лишил сына материальной помощи. На самом себе Некрасов испытал холод, голод, бездомную жизнь петербургского бедняка: жил на окраинах, ночевал в ночлежках, голодный ложился спать. Так и у Ф.М. Достоевского не было своего постоянного угла, он все время менял квартиры, что и перенесет на свои романы. Очевидно, что столь похожий образ Петербурга сложился у обоих писателей в результате их скитаний по городу. Это Петербург окраин, тесных улиц бедноты, с захламленными лестницами, трущобами и каморками, чердаками и подвалами. Писатели переносят сцены, подсмотренные ими на улицах Петербурга на полотна своих произведений. Колорит городской тематики определяется жалкой, нередко трагической участью бедняка, которому солоно жить и некуда идти, и безотрадным, серым и унылым, городским пейзажем. Заглянув в серые и темные подвалы, Некрасов ярко отразил все социальные противоречия большого города. Уже в раннем юмористическом стихотворении «Говорун» (1843) он писал:

Столица наша чудная

Богата через край,

Житье в ней нищим трудное,

Миллионерам - рай.

Здесь всюду наслаждение

Для сердца и очей,

Здесь все без исключения

Возможно для людей.

При деньгах - вдвое вырасти,

Чертовски разжиреть,

От голода и сырости

Без денег умереть … [2, т.1, с. 389].

Обращаясь к петербургской теме, поэт изображал два мира - нищих и миллионеров, счастливцев и несчастливцев. Сам Некрасов тоже принадлежал к тем несчастливцам, что были вынуждены менять один угол на другой, зачастую не на лучший.

Денег не хватало, стипендию он не имел получать, так как в университет был принят вольнослушателем. Много сил и времени уходило у поэта на поиски хоть какого-нибудь заработка, иногда удавалось найти грошовые уроки или переписку, а когда их не было, то он отправлялся либо на Сенной рынок, где за гроши или кусок хлеба писал крестьянам письма и прошения, либо шел в казначейство, где расписывался за неграмотных, получая за это несколько копеек. На Сенную, тогда здесь был шумный грязный рынок, частенько приходили петербургские бедняки в надежде найти случайный заработок. На площади иногда бывали ссоры и драки. Здесь мог Некрасов видеть сцены, описанные им позднее в 1850 году в стихотворении «Вор», открывающему цикл «На улице». Данный цикл представляет собой описание разнообразных сцен, происходящих в повседневной жизни, например:

Торгаш, у кого украден был калач,

Вздрогнув и побледнев, вдруг поднял вой и плач

И бросясь от лотка, кричал: держите вора! [2, т.1, с. 76].

«Торгаш» поймал с поличным «вора», укравшего у него «калач»:

И вор был окружен и оставлен скоро

Закушенный калач дрожал в его руке,

Он был без сапогов, в дырявом сюртуке,

Лицо являло след недавнего недуга,

Стыда, отчаянья, моленья и испуга …

(«На улице - Вор») [2, т.1, с. 76].

Нельзя с большей реалистической четкостью, а вместе с тем с большей эмоциональной выразительностью (одно выражение «Закушенный калач дрожал в его руке» чего стоит в этом отношении!), выразить мысль о том, что горькая бедность, порождаемая неправильной организацией общества, толкает даже совестливых людей на преступления.

Поэт в цикле «На улице» поднимает такую важную тему для того времени, как проводы в рекруты. Некрасов с глубочайшим сочувствием показывает нам «бесполезное горе» родных рекрута.

Примечательно, что в стихотворениях Н.А. Некрасова нет чистой описательности, за каждым стихотворением стоит проблема; актуальная во все времена проблема поднята в стихотворении «Гробок». Это проблема детской смертности. Перед нами солдат, несущий детский гробик, «на глаза его суровые слезы выжила кручинушка». Печальна и другая судьба извозчика Ваньки в стихотворении «Ванька» с его «ободранной и заморенной клячей». В этом стихотворении поднята проблема проституции, которую Ф.М. Достоевский разовьет в своих романах. Некрасов пишет о фальшивой «красе» «продажной» девки. «Мерещится мне всюду драма» - основная мысль стихотворения.

В стихотворении «Маша», написанном в 1855 году Некрасов раскрывает проблему непосильного труда. Перед нами новая драма, которая может разыграться в любой семье, живущей в столице, где муж вынужден из последних сил работать, чтобы прокормить семью и побаловать жену различными модными аксессуарами.

Белый день занялся над столицей,

Сладко спит молодая жена.

Только труженик муж бледнолиций

Не ложиться - ему не до сна!

И кипит - поспевает работа,

И болит - надрывается грудь…

(«Маша») [2, т.1, с. 140].

Далее автор, как бы подводя итог вышесказанному, заявит, что непосильный труд обрекает труженика на смерть:

Скоро в гроб его Маша уложит,

Проклянет свой сиротский удел [2, т.1, с. 140].

Нелепые смерти, бесполезные жертвы, поломанные судьбы - все это составляющие большого города Петербурга. На улице Петербурга встречаем мы «падшую». Встреча эта не является чем-то из ряда вон выходящим, это обычное явление в жизни большого города, но оно тем сильно, что вошло уже в обиход. Некрасов в своем творчестве одним из первых заговорил о проблеме проституции. Тему женской проституции продолжит и Ф.М. Достоевский в романе «Преступление и наказание» в связи с образом Сони Мармеладовой. Нельзя правдивых и выразительнее обрисовать одну из тех несчастных, тысячи которых каждый вечер выходили на улицу на свой позорный, но - увы! - горькою бедностью вынуждаемый промысел:

Беспокойная ласковость взгляда

И поддельная краска ланит,

И богатая роскошь наряда -

Все не в пользу ее говорит [2, т.2, с. 38].

Некрасов понимает, что крайняя степень нищеты толкает ее на то, чтобы продавать себя сытым хозяевам жизни. Свет же предает поруганью, потому что «нищеты и несчастья дочь» «торгует собой по призванью, без нужды, без борьбы роковой». Поэт не согласен с мнением света, потому что вместо привычных укоров Некрасов предлагает:

Но не лучше ли, прежде чем бросим

Мы в нее приговор роковой,

Подзовем-ка ее да расспросим:

«Как дошла ты до жизни такой?» [2, т.2, с. 38].

В стихотворении «Убогая и нарядная» автор отвечает на свой вопрос, приводя факты ее трагической жизни: смерть отца от пьянства, а затем смерти матери от тоски по умершему отцу, поэтому девочку взяла «Мадам».

И в магазине поселила

Не очень много пили там,

И не в питье была там сила [2, т.2, с. 39].

Такого рода ситуации были характерными явлениями петербургской жизни. В «Бедных людях» романист намеренно использует этот мотив. Варенька Доброселова подвергается испытаниям безжалостного миропорядка; ее, мечтательницу-девушку, уже запроданную богатому сладострастнику, отдают навсегда в его полную собственность. Об этом напишет Ф.М. Достоевский, повествуя о ситуации между Свидригайловым и Дуней, так называемый «Свидригайловский» мотив в судьбе сестры Раскольникова (власть над бедной девушкой ее хозяина).

Близко по трагизму и следующее стихотворение Некрасова из цикла «На улице - Пьяница». Оно поднимает важную проблему пьянства от безвыходного положения, от безысходности. Эту тему разовьет Ф.М. Достоевский в образе Мармеладова. Поэт проявляет к «пьянице» сугубо гуманное отношение, ибо видит в нем жертву порока, порождаемого, прежде всего, тяжелыми материальными условиями жизни. А эти тяжелые условия - не устает подчеркивать Некрасов - порождены неправильной организацией общества:

Запуганный, задавленный,

С поникшей головой,

Идешь как обесславленный,

Гнушаясь сам собой,

Сгораешь злобой тайною …

На скудный твой наряд

С насмешкой неслучайною

Все, кажется, глядят… [2, т.1, с. 14].

Мы понимаем, что в мире хозяев бедняк и пьяница - это всего лишь «пасынок жизни», который не достоин сострадания и помощи. Его вознаграждают лишь нескрываемой, неслучайною насмешкой. И автор продолжает:

Ах! Если б часть ничтожную!

Старушку полечить,

Сестрам бы не роскошную

Обновку подарить!

Стряхнуть ярмо тяжелого,

Гнетущего труда, -

Быть может, буйну голову

Сносил бы я тогда … [2, т.1, с. 14].

Но автор приводит нас к пессимистическому выводу, который не оставляет радужных надежд:

Но мгла отовсюду черная

Навстречу бедняку …

Одна открыта торная

Дорога к кабаку [2, т.1, с. 15].

В стихотворении 1848 года «Вчерашний день…» автором поставлена проблема бесправного существования крепостных крестьян, жизнь которых зависит от воли «хозяина жизни», показана сцена избиения, публичных экзекуций над провинившимися или непокорными крестьянами на Сенной:

Вчерашний день, часу в шестом,

Зашел я на Сенную,

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую

Ни звука из ее груди, Лишь бич свистал, играя …

И Музе я сказал: «Гляди!

Сестра твоя родная!» [2, т.1, с. 69].

Это небольшое стихотворение - не только яркая жанровая зарисовка, но и яркая декларация молодого поэта. На всю жизнь Муза его становиться родной сестрой страдающего русского народа.

Мы знаем, что и самому поэту пришлось немало поскитаться по Петербургу, особенно в первые годы жизни в этом «великолепном» городе. Некоторое время он жил в подвале на Васильевском острове. И не здесь ли, рядом с Некрасовым, в том же сыром подвале разыгралась жизненная драма целой семьи, так проникновенно рассказанная в стихотворении «Еду ли ночью по улице темной» 1847 года.

Теперь Некрасов переносит нас с улиц Петербурга в «дома». Являясь неповторимым певцом улицы, многообразнейших уличных впечатлений, Некрасов все же хочет донести до каждого то, что происходит за стенами петербургских домов, «в притонах нищеты печальных»…

Поразительно описание жалкого чердака, в котором происходят наиболее драматические из изображаемых в этом стихотворении событий:

Помнишь ли день, как больной и голодный

Я унывал, выбивался из сил?

В комнате нашей, пустой и холодной,

Пар от дыханья волнами ходил.

Помнишь ли труб заунывные звуки,

Брызги дождя, полусвет, полутьму?

Плакал твой сын, и холодные руки

Ты согревала дыханьем ему … [2, т. 1, с. 62].

Далее в тексте мы находим мотив горькой бедности, заставляющей пережить все ужасы голодания, обрекающей на смерть наиболее слабых членов семьи:

…Он не смолкал - и пронзительно звонок

Был его крик… Становилось темней;

Вдоволь поплакал и умер ребенок … [2, т. 1, с. 62].

И далее автор предсказывает бедной матери как сложится ее собственная жизнь; вместо слов утешения призывает мать, убитую горем, к спокойствию, ведь, по большему счету, мы понимаем, что смерть лучше такого существования, которого жизнью-то не назовешь, а скорее выживанием. Обращаясь к безутешной, говорит:

Бедная! Слез безрассудных не лей!

С горя да с голоду завтра мы оба

Так же глубоко и сладко заснем;

Купит хозяин, с проклятьем, три гроба -

Вместе свезут и похоронят рядком … [2, т. 1, с. 62].

Тем самым автор подчеркивает общность всех судеб бедняков. Судьба этой несчастной не исключение из общего порядка жизни, это стало уже нормой.

Никто из бедняков не может быть уверен в завтрашнем дне.

И как трагично поэтому звучат слова Некрасова, которыми он заканчивает рассказ о том, что произошло после смерти ребенка:

Я задремал. Ты ушла молчаливо,

Принарядившись, как будто к венцу,

И через час принесла торопливо

Гробик ребенку и ужин отцу.

Голод мучительный мы утолили,

В комнате темной зажгли огонек,

Сына одели и в гроб положили …

Случай нас выручил? Бог ли помог?

Ты не спешила печальным признаньем,

Я ничего не спросил,

Только мы оба глядели с рыданьем,

Только угрюм и озлоблен я был … [2, т. 1, с. 63].

Мы наблюдаем ужасную картину6 несчастная мать идее, чтобы продать себя одному из сытых хозяев жизни, «счастливчику жизни. Что побудило ее к этому? Безусловно, только горькая бедность, крайняя степень нищеты.

Хочется добавить, что известный некрасовед Н.Н. Скатов видит в этом стихотворении ситуацию, которая будет повторена и в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского, когда во имя спасения семьи от голодной смерти девушка пойдет на улицу: история «вечной» Сонечки Мармеладовой восходит к некрасовскому «Еду ли ночью по улице темной …» [51, c.26].

Но наиболее поразительным, быть может, самым характерным для поэзии Некрасова является стихотворение, так же навеянное непосредственными наблюдениями над жизнью петербургской улицы «Размышление у парадного подъезда» (1858), где поэт сделал глубокое обобщение своих многолетних наблюдений и раздумий: «где народ, там и стон …»

Интересна история создания этого стихотворения. Напротив дома, где жил Некрасов, до сих пор сохранилось здание министерства государственных имуществ; в 1857 г. дом этот был куплен «в казну», и здесь в огромной казенной квартире поселился один из царских министров М.Н. Муравьев. За богатой и праздной жизнью «владельца роскошных палат» Некрасов мог наблюдать из окон своей квартиры. Сюда за помощью приходили бедняки-просители. Некрасов подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Жанровая городская сцена, типичная для столицы под пером Некрасова превращалась в стихотворение, полное лирической скорби и гнева, любви и ненависти.

Возвращаясь непосредственно к стихотворению, следует отметить следующее. «Парадный подъезд» дома на одной из центральных улиц, в котором проживает не просто «особа», а как сказано, «такая особа» … Перед подъездом группа «деревенских русских людей» (у Н.А. Некрасова емкие обобщения «мужики подошли, деревенские люди», то есть вся крестьянская Россия). Они воплощают образ символический. Образ страдающего народа на их лицах «выраженье надежды и муки». «На взгляд» вышедшего из дверей «швейцара», они «некрасивы»:

Загорелые лица и руки,

Армячишка худой на плечах,

По котомке на спинах согнутых,

Крест на шее и кровь на ногах,

В самодельные лапти обутых

(Знать, брели-то долгонько они

Из каких-нибудь дальних губерний) [2, т. 2, с. 47].

Но «владельцы роскошных палат» всегда остаются равнодушными к страданиям бедняков; северная столица так же встречает их холодно, так как беднякам в нем нет достойного места. Поэтому:

Кто-то крикнул швейцару: «Гони!

Наш не любит оборванной черни!»

И захлопнулась дверь. Постояв,

Развязали кошли пилигримы.

Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,

И пошли они, солнцем палимы,

Повторяя: «Суди его бог!»,

Разводя безнадежно руками,

И, покуда я видеть их мог,

С непокрытыми шли головами... [2, т. 2, с. 48].

Своеобразным продолжением цикла «На улице», поэмы «Несчастные» и различных стихотворений явился цикл 1859 года «О погоде», который открывается стихотворением «Утро». Здесь мы не найдем ничего похожего на описание пробуждающего Петербурга из «Евгения Онегина» («Проснулся утра шум приятный …»)

Мы встречаем иное изображение петербургского утра, нежели это было у А.С. Пушкина. Как отмечает исследователь Н.Н.Скатов, начиная с этого цикла в творчестве Н.А. Некрасова возникают новые тенденции в реализме. Это ощущение «вселенского горя», мира в целом как мира «дряхлого», страшного, сознание безысходности «рокового пути». Некрасов 40 - 60 -х годов обычно воспринимает зло как конкретное, индивидуальное, буть то сцена избиения лошади или надругательство над крепостной. Ближе к 70-м годам зло обобщается, масштаб его укрупняется [39, с. 38].

В «Утре» - картина «страшного мира», в котором все «заодно»: и нищая деревня и город «не краше», и люди, и природа («Нововведенье столице грозит»). Интересно, что почти к каждой строке Некрасовского «Утра» можно найти в его же произведениях соответствие - сюжет.

На позорную площадь кого-то

Провезли - там уж ждут палачи …[2, т. 2, с. 57].

и мы вспоминаем

Вчерашний день, часу в шестом,

Зашел я на Сенную,

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую [2, т. 1, с. 69].

Проститутка домой на рассвете

Поспешает, покинув постель,... [2, т. 1, с. 69].

Мы сталкиваемся вновь с проблемой проституции, которая своего рода атрибут жизни большого города Петербурга.

Офицеры в наемной карете

Скачут за город: будет дуэль … [2, т. 1, с. 70].

Торгаши просыпаются дружно

И спешат за прилавки засесть … [2, т. 1, с. 70].

И здесь мы не видим облегчение торгашей, только констатация:

Целый день им обмеривать нужно,

Чтобы вечером сытно поесть [2, т. 1, с. 70].

Чу! Из крепости грянули пушки!

Наводненье столице грозит …

Кто-то умер: на красной подушке

Первой степени Анна лежит [2, т. 1, с. 71].

И Анна тут не средство возвеличия («Имею и Анну с короною», - хвастается герой) и не предмет обличения (первая-то степень и делает ее особенно жалкой).

Дворник вора колотит - попался!

Гонят стадо гусей на убой;

Где-то в верхнем этаже раздался

Выстрел - кто-то покончил собой … [2, т. 1, с. 71].

Самоубийство - выход из такой жизненной ситуации, обстановки. Город величавый равнодушен к проблемам бедняков. Некрасов подчеркивает, что трагизм человеческого существования порожден самими социальными условиями русской жизни.

В том же духе Некрасов создает и следующее стихотворение из этого цикла «Сумерки». Опять мы сталкиваемся с тяжелыми трудовыми буднями; Петербург изображен как исполин, враждебный человеку, который готов навалиться, задавить человека бедного, бесприютного:

В нашей улице жизнь трудовая:

Начинают ни свет, ни заря

Свой ужасный концерт, припевая

Токари, резчики, слесаря,

А в ответ им гремит мостовая!

Дикий крик продавца - мужика,

И шарманка с пронзительным воем,

И кондуктор с трубой, и войска,

С барабанным идущие боем

Понуканье измученных кляч,

Чуть живых, окровавленных, грязных,

И детей раздирающий плач.

На руках у старух безобразных:

Все сливается, стонет, гудет,

Как-то глухо и грозно рокочет,

Словно цепи куют на несчастный народ,

Словно город обрушиться хочет … [2, т. 2. с. 184].

Мы видим, что Некрасов, постигший и оценивший красоту петербургских улиц, особенно красоту Невского проспекта свою основную задачу видел в том, чтобы изображать не блестящий Невский, а улицы заселенные бедняками. Так предметом изображения в романах Достоевского будет тоже улица, заселенная бедняками.

И вместо праздничного, яркого описания парада («Люблю воинственную живость потешных Марсовых полей …») Некрасов показывает неприглядные будни солдатской жизни:

Солнца нет, кивера не блестят

И не лосниться масть вороная

Лошадей … Только сабли звенят;

На солдатах едва ли что сухо,

С лиц бегут дождевые струи,

Артиллерия тяжко и глухо

Подвигает орудья свои

Все молчит. В этой раме туманной

Лица воинов жалки на вид,

И подмоченный вид барабанный

Словно издали жидко гремит … [2, т. 2, с. 180].

Стихотворение «О погоде» было задумано как вступление к циклу петербургских сатир. Сюда должны были войти сатиры «Балет», «Газетная», «Недавнее время». В них не только горячее сочувствие обездоленным, но и бичующее обличие петербургских верхов, праздных гуляк и франтов, клубных завсегдатаев - объедал, игроков, балетоманов. Этот незавершенный цикл продолжает общую линию изображения Петербурга в прозе и стихах, начатую Некрасовым еще в 40-ые годы и продолженную в 50-ые годы. Но теперь сильнее звучали обличительные ноты, шире и глубже стал социальный охват, живее, конкретнее образы. Стихотворение «О погоде» имеет подзаголовок: «Уличные впечатления». Впечатления эти печальные и тревожные. Тут и бедные похороны одинокого горемыки - чиновника, которому досталось и при жизни, и после смерти:

Петербург ему солон достался:

В наводненье жену потерял,

Целый век по квартирам таскался

И четырнадцать раз погорал [2, т. 2, с. 176].

Кроме того, по смерти его гроб с телом чуть не сгорел во время пожара.

… съезжая с моста

Зацепила за дроги ляска …

… Гроб упал и раскрылся [2. т. 2. с. 176].

Здесь возникает проблема унижение и притеснения бедняка, которую поднимает Ф.М. Достоевский в Бедных людях» в связи с похоронами Покровского. Подобно тому, как мать - старушка шла за гробом сына, в романе «Бедные люди» старик - отец бежал, причитая, за лихим ломовым извозчиком, везшим гроб с телом сына. И тот же мотив ненастной погоды, накрапывающего дождя мы найдем и в романе Ф.М. Достоевского.

Возвращаясь к стихотворению, добавим, что и в смерти бедняге тоже не повезло, ведь

… свежая яма,

И уж в ней по колено вода!

В эту воду мы гроб опускали,

Жидкой грязью его завалили [2, т. 2. с. 178].

Автор подводит некий итог в этом стихотворении, говоря:

Как ни дорого бедному жить,

умирать ему вдвое дороже [2, т. 2. с. 178].

Наряду с судьбой чиновника показана и история жизни старика рассыльного, измученного ходьбой вечной по цензурным ведомствам, а также квартальный с захваченным пьяницей.

Уже начиная с этого цикла мы можем наблюдать тесную связь творчества Н.А. Некрасова с Ф.М. Достоевским. Некрасовские мотивы, образы, поэтические формулы будут связаны с основной проблематикой произведений Ф.М. Достоевского и займут в них ключевое место [13, с. 120]. Нельзя не отметить, что Некрасовский сюжет Достоевский использует как материал, включает в проблематику своих произведений.

Конечно нами ранее было проанализировано стихотворение «Еду ли ночью по улице темной…», где мы усмотрели ситуацию, мотив жертвы во имя кого-то: жертвы во имя спасения семьи от голодной смерти, который войдет в «Преступление и наказание» Достоевского в связи с образом Сони Мармеладовой. Все же мы наблюдаем тесную связь Некрасова и Достоевского именно в связи с образами, которые появляются в цикле «О погоде» и перейдут в романы Ф.М. Достоевского.

Известно, что стихотворением Некрасова «До сумерек» (цикл «О погоде») навеян был Достоевскому один из образов знаменитого сна Раскольникова в романе «Преступление и наказание». У Некрасова погонщик бьет «лошадь - калеку», сначала кнутом, а затем поленом, и бьет ее долго, упорно, с нарастающим остервенением:

И уж бил ее, бил ее, бил!

Ноги как-то расставив широко,

Вся дымясь, оседая назад,

Лошадь только вздыхала глубоко

И глядела … (так люди глядят,

Покоряясь неправым нападкам).

Он опять: по спине, по бокам,

И, вперед забежав, по лопаткам

И по плачущим, кротким глазам! [2, т. 2, с. 179].

В «Преступлении и наказании» сон Раскольникова - идейно - философский центр романа, символ безграничных страданий народа. Не случайно, что у Лизаветы, у Сони - те же кроткие глаза, то же безграничное терпение и та же безответность. Но Достоевский не просто заимствует, не просто разрабатывает некрасовский образ, он по-своему его переосмысляет. У Некрасова избиение клячи, как и многое другое, с чем знакомимся мы в цикле «О погоде», невольно вызывает сострадание и жалость, но автор настойчиво внушает: жалостью не поможешь, жалость бесполезна, эта идея лейтмотивом проходит через все стихотворение. Наблюдая издевательства над лошадью, автор уныло думает:

«Не вступиться ли мне за нее?»

В наше время сочувствовать мода,

Мы помочь бы тебе и не прочь,

Безответная жертва народа, -

Да себе не умеем помочь!» [2, т. 2, с. 178].

У Некрасова избиение «лошади-калеки» - бытовой эпизод, у Достоевского - воплощение «мирового страдания». Достоевский сознательно обращается к Некрасову, чтобы вызвать психо-эмоциональное потрясение от ранее узнанного. У Достоевского это имеет иной, прямо противоположный смысл. Он всеми силами стремиться вызвать именно сострадание, именно жалость (отсюда и гиперконцентрация жестокости и страданий), ибо, по Достоевскому, только жалость, только сострадание способны смягчить необузданную жестокость человеческой натуры. Одни и те же жизненные явления приводят двух художников, занимающих разные идейные позиции, к прямо противоположным выводам и заключениям.

Поскольку оба художника принадлежали к одному литературному направлению, имя которому - критический реализм, то они делали в своих произведениях акцент не на красоте петербургского пейзажа, а на его мрачной стороне, определяемой, прежде всего. Бытом и в известной степени - климатом. Всем и каждому известно, что Петербург не может похвалиться хорошим климатом. Проблема Петербургского климата раскрывается в стихотворном цикле «О погоде», где автор рисует довольно реалистично петербургское утро, сумерки, день, который походит более на сумерки, ведь даже солнце обделяет петербуржцев своим вниманием:

Не лучезарный, золотистый,

Но редкий солнца луч … о, нет!

Твой день больной, твой вечер иглистый,

Туманный, медленный рассвет

Воображенье мне рисует …

Светает. Чу, как ветер дует!

Унять бы рады сорванца,

Но он смеется над столицей

И флагом гордого дворца

Играет, как пустой тряпицей.

Нева волнуется, дома

Стоят как крепости пустые [2, т. 2, с. 71].

Атмосфера города на Неве угнетает человека своей сумрачностью, туманностью, сыростью. Климат Петербурга - это, прежде всего, его душа. Редкий луч солнца не оставляет надежд и в душах бедняков петербургских. Климат определяет их душевное состояние. В душе у них так же беспросветно, мрачно, темно:

Вот солнце глянуло украдкой,

Но одолел его туман -

И снова мрак …[2, т. 2, с. 71].

Интересен тот факт, что цикл «О погоде» - редкий случай, когда цензура посоветовала увеличить художественных достоинств произведения. Ее запрет на открытые облечения и политические призывы привели к тому, что Некрасов стал писать цикл стихотворений о нелегкой судьбе петербургской бедноты под видом заметок о погоде. Это привело к созданию поразительного по одухотворенности образа города. Будучи вынужденным прибегать к иносказаниям, поэт создал образ Петербурга как живого существа, настроение которого отражается в явлениях природы. Город занят истреблением своих обитателей, тех, кто создает его и о нем заботится. Петербург старается сделать все, чтобы досадить человеку: летом поднимает столбы пыли, весной нагоняет завесу тумана. Подобное изображение Петербурга как живого существа мы находим и у Ф.М. Достоевского. Поражает и общность колорита урбанистического пейзажа Достоевского и Некрасова. Некрасов повествует нам о проблемах петербуржцев в летнее время:

Грязные улицы, лавки, мосты,

Каждый дом золотухой страдает;

Штукатурка валится - и бьет

Тротуаром идущий народ,

А для едущих есть мостовая,

Не щадящая бедных боков;

Летом взроют ее, начиняя,

Да наставят зловонных костров… [2, т. 2, с. 180].

Поэт показывает нам все тяготы существования бедняков, а не жизни, ведь жизнью это не назовешь. Мы как будто сами попадаем в эту губительную для любого человека атмосферу удушливого города на Неве, где человек бедный - букашка, на которого хочет «обрушиться» все: и штукатурка, и грязь с улиц, и зловонный запах костров … Человек вынужден выживать, вдыхая эту смесь, ставшую уже классической, пыли.

В этом же духе будет описывать летний Петербург Достоевский в романе 66-го года «Преступление и наказание»: «…На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу» [1, т. 6, с. 5].

Зной, духота, пыль, запах костров - это характерные признаки петербургского лета, поэтому выжить и не расстроить нервы в такой обстановке крайне трудно, ведь на воспаленный от зноя и голода рассудок давит еще и город со всеми своими атрибутами. И даже весной, когда природа просыпается от зимнего сна, все обновляется, а Петербурге все та же губительная атмосфера, ведь

… с мая

Не весьма-то чиста и всегда,

От природы отстать не желая,

Зацветает в каналах вода … [2, т. 2, с. 180].

К запаху зловонных костров добавляется запах цветущей в каналах воды. Все это усугубляет и без того психо-эмоциональное здоровья петербургского люда, добавляет в его душу смятение, раздражение.

Некрасов точно, как мы видим, определяет составляющие петербургского воздуха, говоря:

… И в июле пропитан ты весь

Смесью водки, конюшни и пыли -

Характерная русская смесь [2, т. 2, с. 180].

В своем восприятии Петербурга Н.А. Некрасов близок Достоевскому. Это не специально подобранные схожие цитаты.

Через все творчество Достоевского от 40-х до 80-х годов будет тоже проходить образ города - врага, Петербурга «злого и сердитого», мрачного, больного, делающего больными своих обитателей, города с его вечной пылью, известкой, зловонными испарениями, пьяницами, нищими, проститутками …

Тут мы наблюдаем весь некрасовский Петербург. Некрасовский? Но он в той же мере и Петербург Достоевского. Речь не идет о взаимовлияниях и заимствованиях: каждый из них воспринимал Петербург непосредственно, а не через другого, но тем более показательна близость их мировосприятия.

Некрасов так же, как и Достоевский ставит проблему зависимости душевного и физического здоровья людей от погоды.

Показывает поэт, что не только духота и связанный с ней смрад давят на петербуржцев своим удушающим действием.

Некрасов показывает, что у бедняков есть проблемы более серьезные, например, слякоть, дождь, ветер, которые тоже влияют на здоровье граждан физическое и психическое. Психическое расстройство порождает духовные болезни такие как жестокость, апатию, уныние …

Начинается день безобразный -

Мутный, ветреный, темный и грязный.

Ах, еще бы на мир нам с улыбкой смотреть!

Мы глядим на него через тусклую сеть,

Что, как слезы, струится по окнам домов

От туманов сырых, от дождей и снегов.

Злость берет, сокрушает хандра,

Так и просятся слезы из глаз [2, т. 2, с. 175].

В этом же стихотворении «Некрасов восклицает: «Трудно вериться в святость добра», как бы желая сказать, что у бедняков не остается надежды на светлое будущее, когда они живут в таких условиях.

Но не только дождливым вечером бесприютно в душах петербургских бедняков. Петербургский день мало чем отличается от вечера; даже день не бывает погожим, солнце редко посещает Петербург, добавляя мрачных красок в восприятие жизни беднякам:

Говорят еще день. Правда, я не видал,

Чтобы месяц свой рог золотой показал,

Но и солнца не видел никто [2, т. 2, с. 184].

Далее автор приводи нам последствия отсутствия солнца:

Без его даровых, благодатных лучей

Золоченные куполы пышных церквей

И вся роскошь столицы - ничто.

Надо всем, что ни есть: над дворцом и тюрьмой,

И над медным Петром, и над грозной Невой,

До чугунных коней на воротах застав

(Что хотят ускакать из столицы стремглав)

Надо всем распростерся тумае,

Душный, стройный, угрюмый, гнилой,

Некрасив в эту пору наш город большой,

Как изношенный фат без румян [2, т.2, с. 184].

Души петербургских бедняков словно обволочены этим гнилым, угрюмым туманом. Природные явления находят отклик в душах петербургских бедняков; в их душах так же безотрадно, беспросветно, жизнь их не освещается солнцем. Души их - подвал, куда не доходят солнечные лучи.

Обратив глаза к небу, бедняки и тут не находят успокоения, гармонии, ведь там те же:

Смрад и копоть. Глядишь в небеса,

Но отрады не видишь и в небе [2, т. 2, с. 185].

Жара приносит беднякам физические болезни, которые перерастают в психические недуги, выливаясь в раздражительность. Ветер, туман заставляют бродить мысли, поднимают смуту в душах:

Ветер что-то удушлив не в меру,

В нем зловещая нота звучит,

Все холера - холеру - холеру -

Тиф и всякую немочь сулит!

Все больны, торжествует аптека

И варит свои зелья гуртом;

...