Социально-философский анализ проблемы места человека в меняющемся мире

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ПРОБЛЕМЫ МЕСТА ЧЕЛОВЕКА В МЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ

Баширов Тимур Анварбакович

Мир как философская категория - явление весьма зыбкое, почти неуловимое. Здесь присутствуют как оттенки онтологического статуса, определенной реальности, так и грани антропологического среза. Например, мир как место проживания человека, его среда обитания, возможность существования. Мир сам по себе может трактоваться как застывший, устойчивый, консервативный, так и мир, полный жизни, бурления и кипения. Спецификой нашего времени является ускорение изменений в обществе. Но несколько наивно, во-первых, предполагать, что именно современный мир кардинально меняется. Во-вторых, постановка проблемы места человека в меняющемся мире не должна вводить в заблуждение, что человек есть нечто неизменное, некая постоянная величина. Восторженные восклицания в духе «Чудо великое есть человек!» остались в далеком прошлом.

В работах Ф. Ницше, Ж. Батая, Ж. Лакана человек предстает существом потерянным, фрагментарным, чуть-чуть фигляром и немного сумасшедшим. По мнению П. С. Гуревича, в современной философии вырисовывается апофатический взгляд на человека: «Отрицательность, мышление от противного, утверждение через отрицание обретают популярность теперь при осмыслении всех проблем, связанных с философским постижением человека» [3, с. 43]. Такой подход сложился на стыке современной христианской философии и постмодернизма. В работе «Положение человека в Космосе» М. Шелер тонко подметил: «…никогда в истории человек не становился настолько проблематичным для себя, как в настоящее время» [12, с. 32]. Действительно, в отличие от животных, человек на заре своей эволюции отделился от природы, создав общество и символическую культуру. Такое общество могло быть не идеальным, но устойчивым, неизменным, однако человек не остановился на этом, он стал изучать природу и, что гораздо интереснее, анализировать созданное им общество, искать в нем изъяны и пытаться исправить огрехи. По мнению Э. Фромма, отделение человека от природы и способность к ее трансцендированию делает его беспомощным, обрекает на вечный поиск себя и своего места в мире, ибо возникает «необходимость искать новые решения противоречий его существования, все более высокие формы единения с природой, окружающими людьми и самим собой» [10, с. 446]. Птица не будет доводить свое гнездо до совершенства, только до необходимого функционального уровня. В противном случае велика опасность остаться без партнера и потомства, так необходимого для биологического выживания рода. Человек же может посвятить какому-то делу, занятию или просто увлечению всю свою жизнь, и часто мотивацией здесь служит именно тяга к прекрасному, стремление довести все до идеала. Это его стимул, его ориентир, отчасти смысл и цель существования. И именно это становится отправной точкой изменения общества.

Не удовлетворившись данным бытием, его физической составляющей, природным началом, а затем и своим творением - обществом, человек мучительно рождает идею потустороннего мира, недоступного даже абстрактному познанию. Мучительное, даже болезненное и, главное, безуспешное трансцендирование вызывает то припадки ярости, то периоды отчаяния у философов. Объединяет их в этом бессознательном порыве стремление уничтожить причину боли, угнетающее философствование, саму мысль, бьющуюся о границы возможного познания. В отчаянных криках о смерти Бога, завершении истории, гибели философии и даже одиночестве во Вселенной скрывается страх, вызванный неэффективностью иррационального философствования применительно не только к классическим вопросам философии, но и, собственно говоря, к ее неклассической проблематике. Впрочем, в истории философии уже возникали подобные критические моменты и даже находились определенные пути решения, например, буддийская философская традиция. По этой причине современные восточные философы спокойно воспринимали данный поворот в западноевропейской философии. Интерес к неклассическому философствованию прослеживается даже в творчестве И. Канта. Отталкиваясь от его мыслительных конструкций, многие его последователи либо повторялись, либо скатывались в пропасть пессимизма. В их трудах подвергается критике любая попытка философской интеграции, наблюдается отрицание самой философии ввиду ее бесплодности и отказ от роли философа. И, как делает вывод Н. С. Автономова: «Поиски ответа на кантовский вопрос “Was ist der Mensch?” утрачивают свой смысл» [1, с. 66]. Следует, вероятно, оговориться, что в той или иной мере «чистых» философов, свободных от взглядов И. Канта или его последователей, на сегодняшний день не осталось. В качестве примера вспомним К. Маркса, которого очень раздражало творчество И. Канта. В его идейной борьбе с философией скрывается, прежде всего, борьба с кантовской философией. Он не считал Канта философом, скорее видел в нем фокусника, пытавшегося подменить подлинный мир иллюзией. В своей ректорской речи, произнесенной 9 мая 1908 года во Фрейбургском университете, Г. Шульце-Геверниц с немалой долей иронии отметил: «В философском смысле Маркс не критичен, как это видно, например, из того, что он совершенно непонятным образом упрекает кантовский идеализм в том, против чего Кант сам резко и недвусмысленно высказывался в своей полемике с Беркли» [14, с. 79]. Дело даже не в том, что К. Маркс часто неосознанно вторит И. Канту. Во всей этой истории гораздо важнее выделить два момента. Во-первых, К. Маркс даже не заметил, увлеченный борьбой с философией, что сам вырос в ярчайшую философскую величину. Во-вторых, он проглядел социалистический подтекст идей И. Канта, для которого каждый человек, независимо от социального положения, не только личность, но самоцель.

Неудивительно по этой причине стремление мыслителей решить проблему в духе кантовской терминологии. В такой манере, например, мыслит К. Ясперс: «…перед нами лежит кантовское трансцендирование по ту сторону всякого мира: мир есть явление, которое не может быть бытием в себе. Это трансцендирование, представшее нам в конкретных, видоизменяющихся формах на границах научного ориентирования в мире, составляет идейную основу всякого философского ориентирования в мире» [16, с. 173]. Впрочем, решение проблемы места человека в меняющемся мире не может быть отдано лишь теоретическим абстрактным мыслительным схемам, необходима и практическая составляющая, внедрение эмпирических методов в различные отрасли знания о человеке. В ходе рассуждений о человеке и мире неизбежно всплывает диалектическая составляющая мироздания - вопрос о движении и развитии. Оба этих понятия являются «идеальными», т.к. требуют немедленного их соотнесения с некой осью координат (если речь идет о движении с позиций механики) или же некими социально-экономическими параметрами (если мы говорим о социальном развитии). Но даже такое соотнесение не всегда помогает. Какое государство является более прогрессивным с технической точки зрения: Древний Рим или современная Монголия? Римляне с удовольствием пользовались акведуками, канализацией и общественными банями, что в принципе недоступно многим жителям нынешней Монголии, но зато у последних есть спутниковое телевидение и мобильная связь. В. А. Емелин и А. Ш. Тхостов отмечают: «Симультанный и сукцессивный поток стремительно меняющихся событий, разрывающий общество по вертикали и горизонтали, размывает сердцевину идентичности индивида информационного общества и, по сути, становится патогенетическим звеном в формировании психогенных “параноидов обыденной жизни”. Следствия технологической опосредованности картины мира уходят не только в будущее. Призрачным становится и прошлое. Предшествующая история также может быть в одночасье переписана или проинтерпретирована…» [4, с. 18]. При неклассическом философствовании мышление порождает несколько иную схему. Спектр рисуемых моделей получается весьма широкий, но все же объединяющее начало есть - снова трагический пессимизм в декадентских тонах. Видимо, есть в этом некая мифическая ностальгия, романтизация прошлого и героически-стоический взгляд на настоящее. В философских произведениях акценты расставлены по-разному, в зависимости от идейной приверженности автора. По мнению Ж.-П. Сартра, человек - «метафизически “бездомное” существо» [8, с. 12], он обречен подтверждать свою человечность путем построения своего собственного Я из ничего. Довольно интересную идею высказывает Ф. Кафка, предлагая апатично и спокойно ждать в стиле даосских монахов: «И мир разоблачит себя перед тобой, он не сможет поступить иначе…» [6, с. 3]. А вот, скажем, А. Камю приходит к несколько иным выводам, хотя также отталкивается от идеи абсурдности мира, его бессмысленности. Он не видит необходимости в некой западной версии принципа недеяния (у-вэй), наоборот, он ищет стратегию поведения: «Нам важно пока не столько докопаться до сути вещей, сколько выяснить, как вести себя в мире - таком, каков он есть» [5, с. 62].

Подобные позиции весьма привлекательны для рядового обывателя, они снимают ответственность с личности за процессы, происходящие в обществе. Но человека человеком делает вовсе не уровень грамотности и знаний, овладение технологиями. Как подчеркивает Г. М. Штопельман, «сущность человека определяется характером отношений с другими людьми, вне каковых он принадлежит лишь к биологическому виду “человек”, не обладая сугубо человеческими свойствами и признаками» [13, с. 117]. Данная мысль не нова, она идет веками сквозной нитью через творческое наследие множества мыслителей. Не случайно одним из видов наказаний в древних обществах было изгнание из племени. Это не всегда обрекало человека на вероятную гибель, но гарантировало лишение возможности общения. Неудивительно, что с развитием современных технологий популярность приобрело виртуальное общение в социальных сетях и мессенджерах. Оно стало доступным всему человечеству, окончательно превратив мир в «глобальную деревню». Мир действительно меняется, и человек вынужден приспосабливаться к нему. Но не все изменения несут положительный характер. Издержки промышленного роста и перенаселение планеты угрожают экологии планеты, что по цепочке приводит к другим проблемам. В социальном пространстве наблюдается нечто схожее по темпу и характеру изменений. Одни социальные процессы подменяются другими, рушатся социальные институты. Пожалуй, наиболее разрушительное воздействие испытал институт семьи (преимущественно в западном обществе). В повседневной жизни жертвами ускоренного темпа изменений стали пожилые и старые люди. Они родились в эпоху, когда не было даже телевидения. Теперь они столкнулись с электронными очередями, с банкоматами и прочими нововведениями. Какие сложности и сюрпризы в будущем готовит ускорившийся рост научно-технических достижений для современной молодежи, если история свидетельствует, что «с каждым новым витком технического развития усложняется система социоантропогенеза и в то же время меняется жизнь человека» [11, с. 67]? Несмотря на набирающую популярность в мире идей постгуманизма и трансгуманизма, говорить о возможности не биологической, а технической эволюции преждевременно ввиду сложности создания полноценного искусственного интеллекта и возможности переноса человеческого сознания в материальные носители. Мрачноватые футурологические предсказания в стиле Р. Курцвайла, когда наш «мир будет заселен преимущественно искусственными интеллектами в форме информационных программ» [15, с. 48], - всего лишь попытка выдать желаемое за действительное. Ни одна из существующих технологий не позволяет искусственному объекту испытать и выразить всю гамму человеческих чувств. Но определенная технологизация форм человеческого существования в рамках социальных процессов возможна. Нельзя забывать и альтернативные техническим обществам концепции, где техника лишь условие для полноценной реализации творческого начала личности. Разработанный Ф. Дессауэром «Закон развития техники» сегодня обрел новое звучание в свете идей конвергентных НБИК-технологий. “SMART”-технологии уже сейчас стали реальностью и значительно облегчают жизнь многим людям. Происходит сращивание физического мира и виртуальной реальности, создание «неких “экосистем 2.0”, где онтологический статус материальных объектов, ценностных культурных кодов, динамики социальных сетей, информационных мемов, а также элементов внутреннего мира субъектов будет существенно пересмотрен» [2, с. 14]. Дальнейшее очеловечивание среды рано или поздно поставит проблему определения границ между физической и гибридной реальностью, а затем и проблему отграничения человека от нового мира. В книге «Знаки» М. Мерло-Понти пишет: «Тело принадлежит миру вещей только благодаря нечеткости своих границ, оно соприкасается с ним своей периферической сферой» [9, с. 192]. Аналогичная ситуация сложилась в прошлом столетии в области квантовой механики, когда исследователь затруднялся провести четкую грань между прибором и самой реальностью. Но в нашем случае проблема не в методологической погрешности, человек действительно сращивается с новой реальностью. Данный процесс был растянут во времени: от первоначальной палки-копалки первобытного человека до мифической идеи крыльев Икара, а затем и до функционально улучшенного человека (human enhancement). В перспективе вырисовывается идея нового человека - постчеловека или техночеловека. Эти термины не тождественны, но нередко объединяет их одно - человек разумный, или homo sapiens, не фигурирует обязательно как самость в рисуемом будущем. Это не вытекает из логики вещей, такая ситуация есть всего лишь возможность, причем возможность не самая удачная. Именно сегодня «постнеклассическое естествознание вступает в новый этап своего развития, когда появляется возможность на основе целенаправленного создания искусственных природоподобных конструкций принципиально изменить отношения между техносферой и биосферой, т.е. по существу действенно реализовать пророческие идеи В. И. Вернадского о ноосфере» [7, с. 7]. В свете сказанного особую актуальность для человека в меняющемся мире представляют ориентиры нравственного развития самого социума. Развлекательный стиль подачи информации, подмена реального мира виртуальным, значительное число несовершеннолетних потребителей подобного контента неизбежно ставят вопрос об этических (отчасти и эстетических) основах электронной культуры.

Человечество на протяжении всей истории пыталось построить идеальное общество, позволяющее личности полноценно жить, развиваться и творить. Этот процесс, конечно, не завершен, много ошибок было уже совершено и будут совершаться еще. Вопрос в другом. Достигнутые успехи в правовой, социальной, культурной, экономической, политической сфере воспринимаются как данность, как нечто само собой разумеющееся, не трактуются как ценность. При таком потребительском отношении человека к окружающей его природе и обществу место самого человека в этом меняющемся мире не видится как данность.

человек информационный философским природа

Список источников

1.Автономова Н. С. Познание и перевод. Опыты философии языка. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. 704 с.

2.Алексеева И. Ю., Аршинов В. И., Чеклецов В. В. «Технолюди» против «постлюдей»: НБИКС-революция и будущее человека // Вопросы философии. 2013. № 3. С. 12-21.

3.Гуревич П. С. Апофатический проект человека // Вопросы философии. 2013. № 8. С. 42-53.

4. Емелин В. А., Тхостов А. Ш. Деформация хронотопа в условиях социокультурного ускорения // Вопросы философии. 2015. № 2. С. 14-24.

5.Камю А. Сочинения: в 5-ти т. Харьков: Фолио, 1998. Т. 3. 575 с.

6.Кафка Ф. Америка. Процесс. Из дневников. М.: Политиздат, 1991. 606 с.

7.Ковальчук М. В., Нарайкин О. С., Яцишина Е. Б. Конвергенция наук и технологий - новый этап научно-технического развития // Вопросы философии. 2013. № 3. С. 3-11.

8.Межуев В. М. Гуманизм и современная цивилизация // Человек. 2013. № 2. С. 5-13.

9.Мерло-Понти М. Знаки. М.: Искусство, 2001. 429 с.

10.Фромм Э. Пути из больного общества // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. С. 443-482.

11.Храпов С. А. Техногенный человек: проблемы социокультурной онтологизации // Вопросы философии. 2014. № 9. С. 66-75.

12.Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. С. 31-95.

13.Штопельман Г. М. Феномен человека в деятельностном и логико-культурном ракурсах // Вопросы философии. 2014. № 8. С. 116-126.

14.Шульце-Геверниц Г. Маркс или Кант? // Фауст и Заратустра. СПб.: Азбука, 2001. С. 71-115.

15.Эпштейн М. Н. Творческое исчезновение человека. Введение в гуманологию // Человек. 2009. № 4. С. 48-57. 16. Ясперс К. Философия. М.: Канон+; РООИ «Реабилитация», 2012. Кн. 1. Философское ориентирование в мире. 384 с.

Размещено на Allbest.ru