"Грядущий хам" Дмитрия Мережковского: предыстория

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

«Грядущий хам» Дмитрия Мережковского: предыстория

А.Р. Царев

Кандидат философских наук, доцент Ивановского

филиала НОУ ВПО «Институт управления»

В статье дается философский анализ работы Дмитрия Мережковского «Грядущий хам». Рассматриваются мысли писателя о состоянии России в начале 20 века, о положении интеллигенции в стране, о деградации нравственности и культуры в обществе, о путях выхода из духовного кризиса.

Ключевые слова: хамство, мещанство, пошлость, произведение, потребительство.

Лет тридцать тому назад мне впервые пришлось узнать о том, что Мережковский издал в свое время работу, которой дал броское название «Грядущий хам». Я попытался найти это произведение в «Ленинке» (Государственной публичной библиотеке), других московских и прочих библиотеках, но безуспешно. Лишь недавно «ларчик открылся» и я узнал, что просто неправильно искал. «Хам» Мережковского оказался не романом, подобным трилогии «Антихрист», а небольшой статьей, изданной в 1906 году. Знай, я эту «мелочь», то, скорей всего, давно бы уже познакомился с мыслями писателя, изложенными в данном произведении. Но по здравому рассуждению я даже обрадовался, что столь поздно с ним познакомился. Дело в том, что на тот момент я еще не читал «Былое и думы» А.И. Герцена, а потому не смог бы тогда постичь всю глубину и важность изучаемой Мережковским проблемы. Скорей всего я подумал бы, что это просто памфлет об обывательщине и мещанстве каких в тот период было немало. Подумал бы так и …надолго забыл бы о приближающемся ко мне Хаме. Уже произведения А.П.Чехова, М.Горького, Аркадия Аверченко (а потом и Михаила Зощенко) вполне детально освещали пошлость современной им жизни. В статье Мережковского действительно говорилось о мещанском и потребительском духе, который охватил уже в то время российское общество. Дух этот прилетел к нам с «Запада» и успел разложить не только низы общества, но и его верхи и даже революционно настроенных людей.

Время от времени я вспоминал это название - «Грядущий хам» - и пытался представить… о чем же все-таки там написано. О революционном ли терроре, о грубости нравов далекого будущего или может быть о самом антихристе и его бесчеловечном правлении? Воображение рисовало мне собственное видение проблемы, и я раздумывал о том, кого бы сам мог назвать «грядущим хамом» - разнузданную власть толпы или эпоху подлости и коварства ростки которой пробивались в жизнь, как говорится, «на моих глазах».

Мережковский начинает статью со слов А.И. Герцена о разлившемся по Европе мещанском духе "Мещанство победит и должно победить", - цитирует он слова Герцена из статьи «Концы и начала»(1864 г.). "Да, любезный друг, пора прийти к спокойному и смиренному сознанию, что мещанство - окончательная форма западной цивилизации.

"Мещанство, - говорит Герцен, - это та самодержавная толпа сплоченной посредственности (conglomerated mediocrity) Стюарта Милля, которая всем владеет, - толпа без невежества, но и без образования... Милль видит, что все около него пошлеет, мельчает; с отчаянием смотрит на подавляющие массы какой-то паюсной икры, сжатой из мириад мещанской мелкоты... Он вовсе не преувеличивал, говоря о суживании ума, энергии, о стертости личностей, о постоянном мельчании жизни, о постоянном исключении из нее общечеловеческих интересов, о сведении ее на интересы торговой конторы и мещанского благосостояния. Милль прямо говорит, что по этому пути Англия сделается Китаем, - мы к этому прибавим: и не одна Англия". "Может, какой-нибудь кризис и спасет от китайского маразма. Но откуда он придет, как? Этого я не знаю, да и Милль не знает". "Где та могучая мысль, та страстная вера, то горячее упование, которое может закалить тело, довести душу до судорожного ожесточения, которое не чувствует ни боли, ни лишений и твердым шагом идет на плаху, на костер? Посмотрите кругом - что в состоянии поднять народы? Христианство обмелело и успокоилось в покойной и каменистой гавани реформации; обмелела и революция в покойной и песчаной гавани либерализма... С такой снисходительной церковью, с такой ручной революцией - западный мир стал отстаиваться, уравновешиваться".

"Везде, где людские муравейники и ульи достигали относительного удовлетворения и уравновешивания, - достижение вперед делалось тише, и тише, пока наконец не наступала последняя тишина Китая". По следам "азиатских народов, вышедших из истории", вся Европа "тихим, невозмущаемым шагом" идет к этой последней тишине благополучного муравейника, к "мещанской кристаллизации" - китаизации.

Герцен соглашается с Миллем: "Если в Европе не произойдет какой-нибудь неожиданный переворот, который возродит человеческую личность и даст ей силу победить мещанство, то, несмотря на свои благородные антецеденты и свое христианство, Европа сделается Китаем".

"Подумай, - заключает Герцен письмо неизвестному русскому, - кажется, всему русскому народу, - подумай, и у тебя волос станет дыбом". (Здесь и далее статья Мережковского «Грядущий хам» цитируется по: http://az.lib.ru/m/merezhkowskij_d_s/text_0080.shtml)

По всей очевидности, как для Герцена, так и для Мережковского, мещанский дух неприятен не столько своей обывательской простотой, сколько стремлением задавить и уничтожить пушкинские «души высокие порывы», возвысить низменные человеческие чувства и желания в ущерб чувствам и желаниям высоким, поставить на место театра - балаган, а кисти художника - кисть маляра. И дело здесь не в том, чтобы устранить балаганы и малярное дело, а в том, чтобы не опускать Карла Брюллова до неумелого маляра. «В искусстве, - говорил Брюллов, - есть слова «чуть-чуть». Легкое движение кисти и виноградная гроздь заблестит как живая. Умение применить это «чуть-чуть» в живописи и отличает художника от ремесленника. Общая тенденция принижения всего высокого в жизни (искусстве, науке и т.п.) которая обнаружилась уже в середине 19 века, опошление этой жизни в смысле торгашеском и потребительском было ярко описано в произведениях Н.В. Гоголя. В одном из писем по поводу «Мертвых душ» он отмечал, что достаточно ему было бы прибавить к любому из своих героев хотя бы одну положительную черту и читатели с ними бы вполне примирились. Но пошлость описанных им быта и нравов возмутила многих читателей. Ко времени Мережковского опошление жизни лишь усилилось. В этом он видит особый трагизм положения европейской и русской интеллигенции. мережковский хам интеллигенция

«Кажется, нет в мире положения более безвыходного,- пишет он, - чем то, в котором очутилась русская интеллигенция, - положение между двумя гнетами: гнетом сверху, самодержавного строя, и гнетом снизу, темной народной стихии, не столько ненавидящей, сколько непонимающей, - но иногда непонимание хуже всякой ненависти. Между этими двумя страшными гнетами русская общественность мелется, как чистая пшеница Господня, - даст Бог, перемелется, мука будет, мука для того хлеба, которым, наконец, утолится великий голод народный: а пока все-таки участь русского интеллигента, участь зерна пшеничного - быть раздавленным, размолотым - участь трагическая. Тут уж не до мещанства, не до жиру, быть бы живу!»

Говоря о «гнете самодержавного строя» по отношению к интеллигенции Мережковский явно преувеличивает и встает на сторону вечно недовольных либералов. Он еще не знает настоящего гнета, когда в России будут закрыты все оппозиционные и даже либеральные издания, а сам он вынужден будет эмигрировать.

Однако, как истинный интеллигент Мережковский остро чувствовал ту неприязнь, которая жила в простом народе к «барам», «господам», «плюгавым интеллигентикам». Неприязнь эта имела глубокие корни и восходила ко временам крепостного права, власти салтычих и держиморд. Хотя среди « «господ» (и образованных людей в целом) было много истинных патриотов и народолюбцев нелюбовь эта сохранялась. Он точно подмечает «непонимание» народом образованного общества, видит растущую между ними пропасть. Словарь В.И. Даля отмечает, что в России слово «хам» употреблялось, и в ругательном смысле, как «бранное прозвище лакеев, холопов или слуг», крепостных крестьян (Цит. по кн.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1 - 4. - М.: Русский язык, 1978. Т.3, С. 542.). Как не возникнуть после этого указанной выше пропасти!

Примечательно, что слово «пошлый» первоначально имело совсем другой смысл. «Пошлый, - говорится в словаре Даля, - стар. давний, стародавний, что исстари ведется, старинный, древний, испоконный. А ездоки ездят не пошлою дорогою, не торною, а заезжают поля. И люди мои пошлые (потомственные) детям моим по половинам. Пошлый или правый купец, стар - нар. записанный в свою сотню с уплатою 50 гривен серебром вкупе, что ныне гильдейский … Ныне: избитый, общеизвестный и надокучивший, вышедший из обычая; неприличный, почитаемый грубым, простым, низким, подлым, площадным; вульгарный, тривиальный». (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1 - 4. - М.: Русский язык, 1978. Т.3, С. 374.).

Уже само это изменение отношения к старине как чему-то отжившему и грубому, говорит об отрыве многих людей от своих традиций и выдвижении всего «современного», как передового. При этом передовыми часто объявлялись теории ничем не доказанные (дарвинизм и т.п.) Из этого «передового» Европа постепенно убирала христианство. Мережковский видит здесь суть происходящей трагедии. «В судьбе Герцена, - пишет он, - этого величайшего русского интеллигента, предсказан вопрос, от которого зависит судьба всей русской интеллигенции: поймет ли она, что лишь в грядущем христианстве заключена сила, способная победить мещанство и хамство грядущее? Если поймет, то будет первым исповедником и мучеником нового мира; а если нет, то, подобно Герцену, - только последним бойцом старого мира, умирающим гладиатором».

Мережковский резко осуждает философию позитивизма, как новую религию противостоящую христианству. «Ежели не мы, то потомки наши увидят рай земной, земное небо, - утверждает религия прогресса. И в поклонение предкам, и в поклонение потомкам одинаково приносится в жертву единственное человеческое лицо, личность безличному, бесчисленному роду, народу, человечеству - "паюсной икре, сжатой из мириад мещанской мелкоты", грядущему вселенскому полипняку и муравейнику. Отрекаясь от Бога, от абсолютной Божественной Личности, человек неминуемо отрекается от своей собственной человеческой личности. Отказываясь, ради чечевичной похлебки умеренной сытости, от своего божественного голода и божественного первородства, человек неминуемо впадает в абсолютное мещанство».

В России мещане были податным сословием, образованным из бывших посадских людей - ремесленников, мелких торговцев и домовладельцев. «Объединялись по месту жительства в общины с некоторыми правами самоуправления. До 1863 года по закону могли подвергаться телесным наказаниям. Перен. - люди с мелкими интересами, ограниченным кругозором» (Советский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1982. С. 809.)

Навешивание на этот слой ярлыков отсталости и потребительства не совсем справедливо, поскольку последние могут быть применены ко всем сословиям и классам. Среди ремесленников были и есть глубокие знатоки и мастера своего дела. Их руками сделана мебель и посуда, одежда и обувь, выставленные сегодня в музеях всего мира. Они организовали книгопечатание. Их руками возводились храмы и дворцы. Поэтому истоки хамства следует искать не среди «простых» людей, а в глубинах истории.

Хам был сыном патриарха Ноя и непочтительно отнесся к отцу. Вот как говорит об этом Библия: «Ной начал возделывать землю и насадил виноградник; и выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем. И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и выйдя рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видели наготы отца своего. Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, и сказал: проклят Ханаан, раб рабов он будет у братьев своих» (Быт. 9, 20-25.)

Примечательно, что Ной проклинает не самого Хама, а его потомка Ханаана. По мнению Дж. Фрезера («Фольклор в Ветхом завете»), это сделано потому, что данный сюжет Библии писался во времена битв древних евреев с хананеями, а потому, мол, проклинались они, а не их предок. Отдавая должное эрудиции Фрезера, мы все же можем принять и другую версию данного события.

Ной был не только патриархом, но и пророком и потому в проступке сына узрел и все то, что впоследствии стало «хамством». Если он мог простить сына, то не мог простить хамства, как не может это сделать ни один порядочный человек. Порочность потомков Хама дошла до предела во времена Иисуса Навина. «Человеческие (особенно детские) жертвы были обыкновенны в культе хананеев, - пишет в своем исследовании Д.В. Щедровицкий, - что подтверждается словами книги Левит: «Из детей твоих не отдавай на служение Молоху, и не бесчести имени Бога твоего…» (Лев. 18, 21) … Во время раскопок городов Древнего Ханаана археологи обнаружили кувшины с обожженными человеческими, в основном детскими, костями, оставшимися от подобных жертвоприношений. Кувшины с останками жертв зарывались «в основание» возводимых городов - их находили под городскими воротами и входами в святилища. Во дни царя Ахава таким обычаям подражали и некоторые израильтяне: «И поставил он (Ахав) Ваалу жертвенник в капище Ваала, который построил в Самарии… В его дни Ахиил вефилянин построил Иерихон: на первенце своем Авираме он положил основание его и на младшем своем сыне Сегубе поставил ворота его … (III Цар. 16, 32-34) (Цит. по кн.: Щедровицкий Д.В. Книга Иисуса Навина: возвращение Израиля и спасение Ханаана. - М.: Теревинф, 2014. С. 30-32). К этому можно лишь добавить, что медный идол Молоха представлял собой чудовище с бычьей головой и вытянутыми вперед лапами, на которые возлагались сжигаемые заживо младенцы. Под лапами разводился костер и дети погибали в страшных мучениях. Родители же их должны были при этом изображать радость и веселие. В данном случае проклятие Ноем Ханаана и его потомков становится особенно понятным.

Поступок Хама имел и другую сторону - это было возрождение богоотступничества. Ведь еще не так давно о Ноев ковчег бились волны Всемирного Потопа, в которых погибало множество людей и прочих живых существ. Сегодня у берегов Скандинавии находят на морском дне остатки принесенных Потопом деревьев, росших когда-то в Африке, а на далекой Камчатке сохранились следы «цунами» высотой более 600 метров.

Памятуя об этих событиях Хаму следовало бы с особым почтением относиться к тому, кто спас его от неминуемой гибели, но особенно к Тому, кто сказал «хулящий своих родителей смертию да умрет». То, что Хам поднял на смех, было вполне простительно и не требовало концентрации на себе внимания. Отсюда начало хамства - скабрезность - смакование интимных подробностей личной жизни человека. На этом сегодня паразитирует так называемая «желтая пресса».

Пошлые анекдоты и откровенный мат - являются атрибутами хамства, распространяемыми в наши дни как изустно, так и письменно. Автор известной песни «Товарищ Сталин, Вы большой ученый…» Юз Алешковский издал не так давно книгу наполненную отборным и откровенным матом. О происхождении матерных слов сегодня защищаются диссертации по филологии. Когда-то это было немыслимо. Быть может этому, открытому ему будущему, ужаснулся Ной, изрекая свои проклятия грядущим хамам.

В проступке Хама есть еще и другая черта, о которой следует сказать - непочтение к родителям выступает дьявольской закваской нигилизма - отрицания всего того, что создано Богом и людьми. В наши дни делается открытая попытка заменить человека роботом, а Природу - искусственной средой. В «Отцах и детях» Тургенева нигилист Базаров порвал с родителями. Философ Федоров с печалью писал о «философии молодых» - отрицании и принижении молодежью родителей и старших вообще.

Жуткий портрет Грядущего Хама создал в свое время апостол Павел «Знай же, - писал он во втором послании к Тимофею, - что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся. К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2 Тим. 3, 1-7)

Не стоит забывать и о такой стороне изучаемого нами поступка, как бесстыдство, проявленное строптивым сыном Ноя. Человек должен испытывает чувство неловкости и даже стыда, если ему придется взирать (пусть даже случайно) на обнаженное тело кого-то из своих родителей. Другие сыновья патриарха (Сим и Иафет) не смели даже посмотреть в сторону спящего и обнаженного отца. Они стыдились показаться к нему непочтительными. Но такого стыда не было у их брата. Безстыдство с той поры лишь усиливалось среди людей и потомки Хама явили тому яркие примеры. Впоследствии обнаженное человеческое тело стало предметом поклонения со стороны многих людей. Художники и скульпторы создали множество произведений искусства воспевающих телесную красоту. Эта традиция проникла даже в религиозные сюжеты. В эпоху Возрождения Богородицу стали изображать с открытой грудью, кормящей младенца Иисуса, а самого Спасителя не постыдились показать в обнаженном виде. До сих пор никому не приходит в голову повесить у себя дома или в картинной галерее свое собственное изображение нагишом на руках у мамы, кормящей свое дитя грудью. Тем более такие картины неуместны в церкви. Однако по отношению к Христу Спасителю и Его Матери такое стало возможным. Это уже настоящее хамство.

Литературная борьба с мещанством тесно связана с политической жизнью начала ХХ века. Травля мещан в прессе была лишь началом геноцида россиян, к которому готовилась «мировая общественность» Запада и, которую подхватили русские либералы и революционеры. Поздней такой же травле подверглись дворяне и предприниматели (буржуи), казачество и духовенство и даже «рабочая аристократия» - высокооплачиваемые и образованные представители рабочего класса. Обвиняя их в «мещанстве» группы комсомольцев в 20-е годы врывались в их дома и громили богатую мебель, уравнивали с бедными пролетариями. «У нас диктатура пролетариата, - как бы говорили своими действиями погромщики, - Вот и будьте нищими работягами, а не буржуями и мещанами».

Говоря о мещанстве как хамстве, Мережковский вовсе не имел в виду современных ему ремесленников и торговцев. Ему претит «мещанский дух» - обывательщина и ограниченность разлившиеся в душах людей его времени. Примечательно, что в одной из своих статей посвященных теме «Герои и толпа» идеолог народничества Н.К. Михайловский отмечал, что скудость жизни, ограниченность интересов и однообразие впечатлений создают рабскую психологи. Подвергая критике его взгляды в работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» В.И. Ульянов (Ленин) ни единым словом не обмолвился по поводу такого утверждения. Вероятно, в этом он был с Михайловским согласен. Созданный при его участи режим еще более ограничил знания людей о прошлом своей страны и ее выдающихся деятелях. Имена Льва Тихомирова, Ивана Ильина и многих других мыслителей были неизвестны большинству «ученых» философов страны. Даже из трудов Д.И.Менделеева были изъяты все его отрицательные высказывания о социализме. Предсмертные работы Менделеева «Заветные мысли» и «К познанию России» и вовсе были закрыты для ученой и «широкой» публики.

Ситуация не изменилась и в наши дни, когда социологи все чаще говорят о снижении интеллектуального уровня землян. Коэффициент Ай Кью все больше снижается не только в России но и в США , и Западной Европе.

Говоря о христианстве Мережковский умалчивает о роли православия в истории России и мира. Он говорит о христианстве «вообще», впадая в общие рассуждения и поддерживая популярные в годы первой русской революции взгляды о связи церкви с силами «реакции», которые, по его мнению, следует разорвать. Он не видит, что такой разрыв гибелен для страны, а силы «реакции» - это патриоты воюющие с богоборцами и захватчиками России. Его взгляды близки к позиции В. Соловьева о «всеединстве» христианских церквей, носят явно экуменический характер. «Не против Христа, а со Христом - к свободе. Христос освободит мир - и никто, кроме Христа. Со Христом - против рабства, мещанства и хамства, - такими словами завершается изучаемая нами статья, - Хама Грядущего победит лишь Грядущий Христос».

Недавно в Германии была сделана интересная находка. Обнаружились окаменевшие фекалии динозавров. Предприимчивые немцы быстро нашли им применение. Оказалось, что древний навоз хорошо полируется и выглядит не хуже янтаря. Из него стали делать ювелирные украшения и модницы не жалеют денег на столь необычную роскошь. Время способно превратить в драгоценность даже самое ненужное на Земле вещество. Жаль только, что это нельзя сделать с людскими нравами, которые со всей очевидностью деградируют и никакая лакировка не способна скрыть их неприглядность. Победа на песенном конкурсе Евровидения бородатого мужчины одетого в женскую одежду - яркий символ торжества этой неприглядности.

Хам Мережковского давно уже пришел и остается лишь надеяться, что, как и в былые времена Бог сохранит на Земле верных ему людей не поклоняющихся современным ваалам.

Размещено на Allbest.ru