На пути преодоления дуализма рационального разума и системы "душа и тело"

Трансцендентальный характер истины, оторванность от реальности «духовных ценностей» в идеализме минимизируют их влияние на практическую деятельность, поэтому идеализм осуждает утилитарный индивидуализм лишь декларативно. Материализм, приблизив объективную истину к реальности, как руководство по ее преобразованию, подавляет утилитарный индивидуализм практически. Более рациональный характер материализма позволяет сделать еще один шаг на пути сближения общественного сознания и общественной практики. Иерархия объективного над субъективным в материалистической идеологии совпадает с иерархией объективности государственной власти над субъективизмом индивидов, внешнее ограничение индивидуализма со стороны государства дополняется внутренним -- со стороны идеологии. С этим связано усиление влияния государства и идеологии на все сферы жизни в социалистическом обществе и на развитие индивида по пути преодоления утилитарного индивидуализма.

Несмотря на сталинский режим, шел процесс развития массового сознания, усиления рационального разума в системе индивида, мощный толчок которому был дан социалистическими завоеваниями революции: ликвидацией сословной иерархии общества, всеобщим характером образования, широкой культурной революцией, а также подавлением рационализированных телесных представлений, религиозного мистицизма и трансцендентализма. Деятельность партии, пионерской и комсомольской организаций была направлена не только на укрепление культа личности Сталина, но и на усвоение культурного наследия прошлого, на изучение марксизма -- ленинизма и предшествующих им учений, на развитие рационального разума. Сам марксизм с его диалектикой давал готовые антидогматические формы осмысления явлений действительности в их взаимосвязи и развитии. Нужно было только время для того, чтобы рациональный разум в системе индивида дорос до уровня марксизма, чтобы от его догматического восприятия перешел к творческому осмыслению.

Эти вехи ускоренного развития массового сознания российского общества, в процессе которого изживалась религиозная вера в вождей, бросаются в глаза: мы верили Сталину, поддерживали Хрущева, уже не верили и шутили над Брежневым, критически оценивали Горбачева. Религиозное мышление было преодолено по историческим меркам чрезвычайно быстро, за несколько поколений. И с утратой религиозной веры в вождей, а затем -- в мировоззрение, сталинская модель социализма все больше трансформировалась в демократическое общество.

Новый уровень качества системы индивида, составлявшей российское общество, впервые во всю силу проявил себя во время Великой Отечественной войны, как уровень сознания, основанный на сопричастности к судьбе всего народа, своей родины. Изменения в общественном сознании отмечает В. С. Гроссман: «Сталинград, сталинградское наступление способствовало новому самосознанию армии и населения. Советские, русские люди по-новому стали понимать самих себя, по-новому стали относиться к людям разных национальностей. История России стала восприниматься как история русской славы, а не как история страданий и унижений русских крестьян и рабочих. Национальное из элемента формы перешло в содержание, стало новой основой миропонимания.» [72] В этом уже не было узости сознания индивидуализма и национализма, в этом была широта сознания системы индивида на уровне господства рационального разума, который мог подавить утилитарный индивидуализм до уровня массового героизма на фронте и в тылу. Это было осознание силы единства.

Важной вехой в развитии системы индивида советского общества стало осуждение культа личности Сталина и восстановление демократических, как тогда говорили, «ленинских норм партийной жизни», освобождение политических заключенных, общее смягчение режима. Арбатов Г. А. пишет о значении XX съезда КПСС, на котором в 1956 году Н. С. Хрущев выступил с докладом о культе личности Сталина: «Съезд пробудил сознание и совесть людей» [73]. Расставание с культом личности стало закономерным результатом развития системы индивида советского общества, который достиг следующего этапа развития -- этапа господства рационального разума над системой «душа и тело», характерного верой в рациональное мировоззрение. С этой более высокой точки зрения отношение к руководству становится более критичным, что позволило развенчать культ личности Сталина. Как субъективное переживание перехода от одного этапа к другому выглядит описание, данное этому периоду Л. Алексеевой: «5 марта 1953 года радио объявило о смерти Сталина. Как и большинство людей, я расплакалась. Плакала от беспомощности, оттого, что не могла представить, что теперь с нами будет» [74]. Но после потрясения XX съезда КПСС: «Люди переставали бояться, начали высказывать свое мнение, делиться информацией, обсуждать волнующие их вопросы. То было время нашего пробуждения» [74, c. 14].

Новый уровень качества системы индивида, характерный господством рационального разума над системой «душа и тело», стал доминирующим в обществе в конце 50-х годов XX века. Вывод об этом позволяет дать анализ социологических исследований, которые стали регулярно проводиться в нашей стране. Эти исследования, собранные в книге Б. А. Грушина: «Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах», предоставляют прекрасный материал для анализа изменений в системе индивида. В книге 1-й, которая посвящена «эпохе Хрущева», который был во главе государства в период с 1953 по 1964 годы, собраны материалы социологических исследований, проводившихся в этот период, которые дают объективную и содержательную картину системы индивида советского общества данного периода [75].

Ярким подтверждением господства рационального разума в системе индивида является следующая зафиксированная черта советских граждан:

«В общем и целом зафиксированное во всех исследованиях поле общественного мнения было царством логики и рационализма, т. е. совпадало с позитивными понятиями и суждениями, относящимися к разряду логического мышления, являющимися результатом мыслительной деятельности людей» [75, c. 522]. Проявлением нового уровня качества является то, что люди руководствуются не иррациональной верой в непогрешимость вождя, а опираются на рациональное мышление, на оценки с точки зрения собственных убеждений и логики. Социалистические завоевания, а также господство рационального мировоззрения -- марксизма, который, отрицая рационализированные представления как «души» в виде религиозного трансцендентализма, так и «тела» в виде утилитарного индивидуализма, несмотря на сталинский режим, дали результаты по ускоренному развитию рационального разума.

Характерная черта этапа господства рационального разума над системой «душа и тело» -- иерархическое мышление, построенное на отрицании противоположности, на непримиримости с тем, что противоречит рациональному мировоззрению. Эта черта также отмечена как характерная для советских людей того периода: «Общегражданская позиция превалировала над частной, а личная заинтересованность в случае ее несовпадения с государственным интересам, уступала последним» [75, c. 520]. Эта иерархичность мышления проявлялась и в доверии к руководству страны:

«Людей не занимала их роль в управлении обществом, они довольствовались статусом «рядовых строителей коммунизма» [1, с. 842]. Подавление государственной идеологией рационализированных телесных представлений уже соответствует иерархии представлений в системе индивида. Иерархия общего над частным в господствующей идеологии на данном этапе соответствует иерархии рационального разума над системой «душа и тело» в системе индивида: «Не коллектив для личности, а личность для коллектива, не государство для индивида, а индивид для государства» -- таковы были писанные и (особенно) неписанные правила тогдашней общественной жизни» [1, c. 842]. Благодаря этому единству характерной чертой является отсутствие внутренних противоречий, единство убеждений и практической деятельности: «В подавляющем большинстве случаев их сознание было безусловно единым, т. е. свободным от внутренних противоречий и конфликтов» [75, c. 544]. На этом единстве основан высокий моральный дух людей, в ходе исследования отмечается «характерная для большинства населения высокая мера удовлетворения своей текущей жизнью. Не менее высокая мера оптимизма людей при взгляде на будущее» [75, c. 538].

Соответствие уровня господствующей идеологии -- марксизма -- ленинизма уровню развития системы индивида проявляется в близости к людям идеи коммунизма, которая активно обсуждалась и субъективно переживалась: «Независимо от знака отношения (позитивного или негативного), интерес к коммунистической идее был практически всеобщим; эта идея являлась квинтэссенцией, основным стержнем духовной и материальной, исторической и будничной, публичной и частной жизни людей, и если она не претворялась (в той или иной форме) на практике, то постоянно обсуждалась и переживалась большинством населения» [1, c. 842]. И вполне закономерно основные идеологические установки марксизма -- ленинизма стали основой мировоззрения, восприятия и оценки окружающей действительности: «Как показывают исследования начала 60-х гг. для большинства (возможно, даже подавляющего) россиян тут не было ни малейшего повода для раздумий. Социализму -- да, капитализму -- нет! -- таков был их дружный без колебаний вердикт, относившийся ко всем обсуждавшимся сферам жизни общества» [75, c. 536]. Это единство, направленное против других, является характерной чертой материализма, построенного на отрицании, на противопоставлении идеализму, господству рационализированных телесных представлений и религиозному трансцендентализму. В этом характерная черта этапа господства рационального разума над системой «душа и тело», но в этом и ограниченность мышления данного этапа. Сохранению единства общественного сознания и системы индивида способствовала политика КПСС во главе с Н. С. Хрущевым, осуждение культа личности Сталина, шаги по демократизации, общее ослабление режима, то, что сейчас принято называть «хрущевской оттепелью», это служило подтверждением правильности идеологии и способности КПСС к развитию. С другой стороны заложенный в идеологии характер отрицания, противопоставления был неизбежен в условиях «холодной войны», грозящей перерасти в реальную с могущественными, более богатыми странами Запада. Но эта же черта противопоставления и отрицания проявилась в подавлении мятежа в Венгрии в 1956 году, в расстреле мирной демонстрации в Новочеркасске в 1962 году, в гонениях на интеллигенцию.

На данном этапе иерархии рационального разума над системой «душа и тело» в системе индивида соответствует иерархия объективного над субъективным в общественном сознании, в котором господствовало материалистическое мировоззрение. В общественной практике с преодолением культа личности Сталина доля субъективизма снижена настолько, что государственная власть почти полностью сливается с господствующей партией -- Коммунистической партией Советского Союза. Социальная иерархия на данном этапе -- это иерархия руководства КПСС и чиновников государственного аппарата, -- что, собственно, одно и то же, -- над обществом.

Соответствие иерархии рационального разума над системой «душа и тело» в системе индивида и господствующей идеологии -- главный результат 40-летней истории социалистического общества, в котором воспитание системы индивида путем развития его рационального разума было государственной задачей. Этот результат был достигнут, благодаря взаимодействию системы индивида с самым рациональным мировоззрением этой эпохи -- марксизмом-ленинизмом, благодаря сближению общественного сознания с общественной практикой, усилению взаимодействия субъективного и объективного. Руководство страны, поддержанное большинством населения, ставило задачу построить коммунизм в обозримом будущем, но главным итогом 40-летнего периода послереволюционного развития стало развитие человека. 400 -- летнее отставание от западноевропейского общества в развитии системы индивида было ликвидировано. Более того, на этом этапе индивид советского общества не только достиг этапа господства рационального разума над системой «душа и тело», но и качественно отличался от индивида западного общества, что также показывают результаты социологических исследований.

Отмечена широта интересов людей при этом «лидирующий интерес -- к информации, следует отметить, что он проявлялся в непомерном стремлении людей к приобретению всяческих знаний и, в первую очередь, в едва ли не поголовной любви масс к печатным текстам -- от газетных до литературных» [75, c. 519]. Индивид западного общества на этом этапе проявляет пассивность и стремление к уходу от реальности, индивид российского общества отличается активностью в реальной жизни, оптимизмом и духовной жаждой.

Этот этап -- период активного, ударного труда, стремительного роста советской науки и техники, крупных строек и ярких достижений: первая атомная электростанция, первый искусственный спутник Земли, первый полет космонавта. В соответствии с данными, которые приводит С. Хантингтон, доля СССР в мировом объеме выпуска продукции обрабатывающей промышленности в период с 1953 по 1963 год выросла с 16 % до 20,9 %, доля стран Запада за этот же период снизилась с 74,6 % до 65,4 % [46, с. 123]. СССР, уступая в 3-4 раза экономической мощи стран Запада, сумел достичь равенства сил, паритета в гонке вооружений, в том числе, в самых высокотехнологичных и наукоемких областях, что в период «холодной войны» служило сдерживающим фактором. Как это удалось сделать? -- Благодаря нашим людям, в большинстве своем образованным и с широким кругозором, жаждущих новых знаний, новой информации, убежденных в правоте своей страны, верящих в правильность избранного пути, ставящих государственные интересы выше частных, при этом удовлетворенных уровнем текущей жизни, оптимистично смотрящих в будущее. Этот факт можно объяснить только достижением нового уровня качества системы индивида советского общества.

Доминирующая в обществе система индивида на этапе господства рационального разума над системой «душа и тело» соответствовала по уровню развития доминирующей системе индивида в западном обществе. Принципиальное отличие системы индивида советского общества на этапе господства рационального разума над системой «душа и тело» от системы индивида западного общества было в преодолении узости сознания утилитарного индивидуализма. Люди работали, не получая того уровня доходов, который был в западном обществе, в значительной степени для страны, для народа. Другое отличие, проявляющееся в активности системы индивида, состояло в преодолении противопоставления рационального разума и системы «душа и тело», разума и действительности. Это преодоление еще не является полным, рациональный разум и система «душа и тело» еще не перешли к диалектическому взаимодействию, это иерархическое единство при господстве рационального разума. Но уже не было разрыва между нравственностью и практической деятельностью, между разумом и действительностью. Нравственность не носила характер трансцендентальной, а практика утратила характер утилитарной, вульгарно -- материалистической. При господстве дуалистической системы представлений, в которой трансцендентальность разума и реальная действительность оторваны друг от друга, этап господства рационального разума ведет к растущей пассивности, внутренней замкнутости и уходу от реальности. При господстве материалистической системы представлений этап господства рационального разума приводит к повышению его активности в реальной действительности. И в этом основа системы индивида советского общества, активно работающего на благо своей страны, жаждущего знаний, оптимистично смотрящего в будущее.

Подобно христианству в период средневековья, которое господству субъективизма страстей над разумом в системе индивида противопоставило обратную иерархию объективного над субъективным, стимулируя укрепление разума и подавление господства страстей, материализм стимулирует также развитие разума в человеке. Господству субъективизма утилитарного индивидуализма в системе индивида материализм противопоставил иерархию: объективного над субъективным, активизируя их взаимодействие, стимулируя укрепление рационального разума, утверждая его господство над системой «душа и тело». Подобно тому, как христианство, подавляя господство телесных представлений, оказывая поддержку антителесным представлениям «души», обеспечило переход к диалектическому единству души и тела в системе индивида, материализм является переходом к диалектическому единству рационального разума и системы «душа и тело». Материализм, как система представлений, стимулирует развитие системы индивида, поддерживая и укрепляя активный элемент -- разум, преодолевая оторванность его от реальной жизни, направляет его активность на познание и преобразование действительности:

«Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» -- К. Маркс [76].

Но переход к диалектическому единству рационального разума и системы «душа и тело» связан с преодолением дуалистических противоречий сознания и материи, идеализма и материализма, индивидуальности и коллектива, личности и общества, частного и общественного интересов, т. е. с преодолением идеологической ограниченности мировоззрения, которое строится на отрицании. В этом дальнейшее развитие системы индивида советского общества закономерно стало противоречить господствующей идеологии марксизма -- ленинизма. Также как христианство, выполнив свою роль, стало тормозить дальнейшее развитие системы индивида, так и господствующая идеология, основанная на материализме, в дальнейшем стала ограничивать развитие разума. Также как в западноевропейском обществе индивид, преодолев внутреннюю иерархию души и тела, стал перерастать религиозную иерархию представлений, развитие индивида советского общества стало входить в конфликт с идеологической иерархией представлений материализма.

Отмеченные социологическими исследованиями широта интересов, жажда новых знаний, продемонстрированные советским человеком, являются, помимо всего прочего, проявлением продолжающегося бурного развития его разума и системы индивида в целом. Это развитие неизбежно должно было привести к отказу от идеологической ограниченности представлений, к ослаблению их влияния на человека, к кризису идеологии.

Картину нарастающего конфликта развивающейся системы индивида и господствующей идеологии предоставляют материалы социологических исследований следующего периода, названного в работе Б. А. Грушина как «эпоха Брежнева».

По прошествии всего лишь около пятнадцати лет в «эпоху Л. И. Брежнева», сменившего в 1964 году на посту Первого секретаря КПСС Н. С. Хрущева, материалы социологических исследований фиксируют явные признаки раскола в общественном сознании и кризиса господствующей идеологии. Грушин Б. А. отмечает что в этот период господствующим стало «скептическое отношение к идее коммунизма, как к отдаленному будущему» [1, с. 843]. Объективная истина, в качестве которой идея коммунизма ставилась господствующей идеологией над реальностью, стала в меньшей степени переживаться субъективно, меньшее влияние стала оказывать на реальную действительность, стала приобретать черты объективной и даже трансцендентальной истины. Оценивая соотношение массового сознания и идеологии, Б. А. Грушин отмечает существование многочисленных «островов сознания самостоятельного, вполне независимого от официоза», однако, указывает, что «при оценке картины в целом все же нельзя не придти к выводу, что это и в самом деле были всего лишь острова, вокруг которых простирались куда более обширные материки и воды несвободного, зависимого менталитета масс, сохранившего все типичные черты сознания, свойственного доживавшему свой век советскому тоталитаризму» [1, c. 848]. Здесь следует отметить, что автор сам проявляет в своих оценках уровень мышления, основанный на отрицании, на системе дуалистических противоречий, связывая свободное сознание с обязательным противостоянием «официозу». Однако приведенные Б. А. Грушиным данные свидетельствуют о том, что идеология и представления массового сознания все более расходятся. При этом, неизбежно идеология становится все более оторванной от реальности. Этот процесс проявляется и в таком явлении как усиливающееся «несогласие масс с официальным толкованием вещей, с официальным мнением по существу обсуждаемых вопросов. Ярким выражением этого обстоятельства является практически неизвестная при Хрущеве чрезвычайно резкая, подчас просто шквальная критика населением позиций, сформулированных или поддерживаемых Агитпромом» [1, c. 846].

Общественное сознание вновь стало обретать дуалистические черты, стала вновь разделяться на два уровня: господствующей идеологии и уровня, определяемого доминирующим типом системы индивида. В социологических исследованиях это проявилось в «расщеплении жизнедеятельности на частную и публичную» [1, c. 848]. Только соотношение этих элементов изменилось радикально: господствующая идеология опиралась на остатки иррациональной веры, сдерживая развитие разума, а развивающийся разум все в большей степени выходил из-под влияния идеологии. Б. А. Грушин указывает на «возникновение в обществе в значительных масштабах (особенно в среде молодежи) интересов, содержание которых явным образом не укладывалось в рамки, сконструированные Агитпромом, причем не просто не укладывалось, но решительно выходило за них» [1, c. 844].. В основе этого процесса было изменение мышления людей, переросшего идеологическое отрицание, противопоставление, люди перестали мыслить категориями оппозиций. Это проявляется как «фронтальный отход масс от всего, так называемого, «коммунистического», «социалистического», -- будь то предметы интересов, нормы морали, модели поведения, стили жизни, способы межперсонального общения, реакции на те или иные события и т. п.» [1, c. 872]. С разрушением единства иерархии объективной истины над реальностью связано изменение представлений и мышления в сторону ухода от иерархии, от противопоставления и отрицания. Весьма характерно в этом плане отмеченное «повышение в составе менталитета масс удельного веса традиционных, общечеловеческих ценностей в ущерб, так называемым, «социалистическим» [1, c. 859].

Это изменение представлений свидетельствует о преодолении дуализма рационального разума и системы «душа и тело» и порождаемых этим противопоставлением противоречий. Советский человек уже не видел необходимости в подавлении личного интереса общественным, индивидуальности коллективом, видя возможность их нормального совмещения, образ жизни западного общества уже не отталкивал, как совершенно чуждый, а привлекал качеством товаров, правами и свободами. Противоречиям и противопоставлениям разум уже не находил оправдания. В системе индивида уже не было иерархии представлений, что является проявлением того, что рациональный разум и система «душа и тело» перешли от иерархического взаимодействия к диалектическому. Точка зрения стала выше, а кругозор шире, благодаря этому противоречия идеологий, мировоззрений, социализма и капитализма уже не имели власти над людьми, не определяли их поведения.

Новый уровень системы индивида закономерно приводил к изменению общественного сознания, значение идеологии становилось все меньше. Е. Т. Гайдар пишет о ситуации в начале 80-х годов: «Руководство страны воспринимало привычные идеологические формулы и лозунги, как унаследованный ритуал, который приходится соблюдать. Общество не замечало их, либо использовало как базу для бытовых анекдотов» [77]. С уменьшением значения идеологических представлений в сознании индивида, с изменением общественного сознания все больше нарастает кризис общественной практики советского общества, сохранявшей многие черты сталинской модели казарменного социализма. Состояние кризиса проявляется как «резкое падение доверия населения к органам управления, институтам власти», [1, c. 872] в «явном снижении общей социальной активности масс», [1, с. 869] в «резком росте недовольства неселения своей жизнью», [1, с. 862] в широком распространении «имитации трудовой деятельности», [1, с. 859] в «заметном, явном росте активности массовых индивидов в иных сферах их деятельности, нежели производство (служба) и общественная работа», в «ощущении нарастающего беспокойства по поводу завтрашнего дня и, если угодно, чувства неуверенности, безысходности, сопровождающееся резким усилением пьянства в стране» [1, c. 869]. О состоянии конфликта меняющегося общественного сознания и общественной практики свидетельствует и следующая черта, выявленная социологическими исследованиями: «Во всяком случае, не замеченный ни разу ни в одном из исследований, проводившихся во времена Хрущева, порождавший этот феномен фактор страха теперь отчетливо обнаруживал свое действие в целом ряде исследований, представленных в настоящей книге» [1, c. 850].

Кризис общественного сознания, в котором развивающиеся представления людей все более входили в противоречие с устаревшей идеологией и общественной практикой проявлялся не только в настроениях и мнениях, он проявился в кризисных явлениях в экономике и в политическом кризисе, осознание которого привело к «перестройке» в следующую «эпоху Горбачева». Ю. Ю. Ермалавичюс приводит данные о замедлении темпов экономического развития: «Общественное производство на душу населения увеличилось в стране в 1966-1970 годах -- на 33 %, в 1971-1975 годах -- на 24 %, в 1976-1980 годах -- на 18 %, в 1981-1985 годах -- на 11 %» [78].

М. С. Горбачев в своем докладе на Пленуме ЦК КПСС 27 января 1987 года отметил об этом периоде: «Темпы прироста национального дохода за последние три пятилетки уменьшились более чем вдвое. Планы по большинству показателей с начала 70-х годов не выполнялись. Экономика в целом стала маловосприимчивой к нововведениям, неповоротливой, качество значительной части продукции перестало соответствовать современным требованиям, обострились диспропорции в производстве» [79]. Общественная практика советского общества уже не соответствовала уровню развития системы индивида и уровню общественного сознания, и ее реформирование стало неотложной задачей.

Изменение общественного сознания, отказ от иерархического мышления, от непримиримости и отрицания противоположного, свидетельствуют о переходе элементов системы индивида от иерархического подавления одного элемента другим к диалектическому взаимодействию. Изменение характера взаимодействия стало результатом развития рационального разума и изменения характера представлений системы «душа и тело». С одной стороны, рациональный разум усилился, с другой -- стремление к материальным благам утратило иррациональный характер неутолимой жажды наживы, приобрело характер рационального стремления жить обеспеченно и достойно. Религиозные представления утратили мистический характер и стали рассматриваться как элемент культуры, не угрожающий развитию рационального разума. Рациональный разум уже не стремится к подавлению системы «душа и тело», а диалектически взаимодействует с ней, как активное и консервативное. Цикл формирования рациональной системы индивида завершился. В этом «рациональном» типе индивида рациональный разум и система «душа и тело» перешли от иерархического к диалектическому взаимодействию. Как проявление данного рационального типа системы индивида можно привести позицию М. С. Горбачева: «Нужно подняться выше идеологических разногласий, пусть каждый делает свой собственный выбор, с которым следует считаться. А для этого и необходимо новое политическое мышление, которое исходит из понимания всеобщей зависимости и в основе которого -- идея выживания цивилизации» [80].

Таким образом, в социалистический период развития нашей страны доминирующая в обществе система индивида, в начале XX века находившаяся на этапе единства «душа» и «тело», в которой рациональный разум лишь зарождался, в 80-х годах достигла этапа диалектического единства рационального разума и системы «душа и тело», преодолев религиозное идолопоклонство вождям революции, фанатичную веру в мировоззрение и догматизм, переходя к творческому осмыслению действительности.

Этап диалектического единства рационального разума и системы «душа и тело». Появление системного разума

Прошло менее 30-ти лет после «эпохи Хрущева», характерной единством системы индивида и господствующей идеологии, и страна совершенно изменилась. Причины этих изменений, которые привели к кризису политической системы, к распаду СССР, до настоящего времени трактуются неоднозначно. К примеру, С. Г. Кара-Мурза считает их осуществлением «антисоветского проекта», плоды которого «отравили общество и убили в нем всякий потенциал развития и даже саму волю к жизни» [81]. Большинство исследователей разделяют точку зрения, которую лучше всего выразил Ф. Фукуяма, заявив, что «победу с триумфом одержала всемирная либеральная демократия» [82]. С этой точки зрения советский период нашей истории рассматривается как казус, который, к примеру, И. К. Пантин определяет как «зигзаг с громадными издержками и потерями» [83]. Б. А. Грушин, собравший приведенные материалы социологических исследований, также проявляет сильное влияние этой точки зрения. Это проявляется в том, что «свободное, независимое сознание» им понимается только как «вполне независимое от официоза», т. е. противоречащее ему, а все остальное -- как проявление «несвободного, зависимого менталитета масс, сохранившего все типичные черты сознания, свойственного доживавшему свой век советскому тоталитаризму» [1, c. 848].

Линейный характер мышления, противопоставляющий противоположности, закономерно поражение материалистической идеологии рассматривает как победу идеологии идеалистической или «всемирной либеральной демократии». Неадекватность такого уровня мышления проявляется в сопоставлении с реальностью. О победе «либеральной демократии» можно было бы говорить, если бы либеральные реформы опирались на распространение в значительной части общества либеральных и идеалистических представлений, противопоставленным материалистическим и марксистским. Однако, исследования российского общества показывают, что в период перестройки и реформирования общества антисоциалистические и антикоммунистическое представления не имели широкого распространения в нашей стране.

Против представлений о том, что реформирование и последующий распад СССР был результатом антисоветской революции, выступает С. Коэн, который пишет: «На самом деле никакой антисоветской революции снизу никогда не было, во всяком случае, в России. В 1989-1991 годах действительно можно было наблюдать рост народной поддержки демократических и рыночных преобразований, а также протестов против диктата КПСС, коррупции и злоупотреблений в партийно-государственном аппарате и экономического дефицита. Но объективные данные, в частности данные социологических опросов, показывают, что огромное большинство советских граждан (порядка 80 процентов, а по некоторым вопросам -- еще больше) по-прежнему было против рыночного капитализма и поддерживало основополагающие социально-экономические ценности советской системы, в том числе, государственную собственность на землю и другие экономические объекты общенационального значения, государственное регулирование рынка, контроль за потребительскими ценами, гарантию занятости, бесплатное образование и здравоохранение» [84]. Даже немногочисленные диссиденты, участники правозащитного движения проявляли лишь стремление к совершенствованию социализма. К примеру, Л. Алексеева, участница правозащитного движения с 1966 года, пишет: «Я не знала ни одного противника социализма в нашей стране, хотя нас и возмущала негуманность нашего общества» [74, c. 14] Заметным событием процесса перестройки была в 1988 году XIX конференция КПСС, в ее резолюции, посвященной гласности, было сказано: «Конференция рассматривает гласность, как развивающийся процесс и подчеркивает, что ее последовательное расширение является непременным условием выражения демократической сущности социалистического строя, его обращенности к человеку, приобщения личности ко всем делам общества, государства, коллектива, как действенную гарантию против деформации социализма на основе всенародного контроля за деятельностью всех социальных институтов, органов власти и управления» [85]. Такие представления о «демократической сущности социалистического строя» -- типичное проявление «несвободного, зависимого менталитета масс», сознания, свойственного «советскому тоталитаризму», однако именно они и служили основой реформирования общества.

Объективной оценке препятствует заимствованная у западных авторов конструкция линейного мышления, в основе которой лежит привычное противопоставление социализма и капитализма, либо, в современной интерпретации -- «советского тоталитаризма» и западной либеральной демократии. Но реальность не укладывается в эту схему, которая является проявлением линейного мышления, связанного с дуализмом рационального разума и системы «душа и тело» в системе индивида, который и демонстрируют представители западного общества. Дуалистический характер линейного мышления проявляется во власти противоречий мировоззрений, материализма и идеализма, социализма и капитализма, и не меняется от приверженности тому или иному. Развитие массового сознания в период реформирования российского общества демонстрирует как раз преодоление этого противопоставления. А тенденции к преодолению власти противоречий явно проявились еще в «эпоху Брежнева».

Б. А. Грушин отмечает в конце 70-х годов «серьезное ослабление большинства вчерашних связей между массовыми индивидами, определенная атомизация общества, и это обстоятельство, можно сказать, в автоматическом режиме вело к снижению меры единодушия масс и усилению меры их разного рода конфронтаций при оценке многих важных событий в жизни страны и мира» [1, c. 873]. Трактовка разногласий в обществе при обсуждении широкого спектра вопросов как «атомизация общества» несколько противоречит другой характерной черте массового сознания: это «ярко выраженная, можно сказать, безграничная лояльность масс в их отношении к обществу, в котором им приходилось (или как считали некоторые -- посчастливилось) жить» [1, c. 869]. Для линейного характера мышления и с точки зрения ценностей либеральной демократии этот коллективизм -- проявление «тоталитарного сознания», но при этом он является показателем того, что выявляемый разброс мнений не привел к индивидуализации общества, к его «атомизации», что свидетельствует о том, что обсуждение вопросов ведется не на уровне взаимного отрицания, а на другом уровне, когда разногласия не становятся основой для разобщения или конфронтации. Этот же разброс мнений является проявлением более свободного разума, который опирается на собственное мышление, а не на усвоенные идеологические установки, при этом определенная преемственность с марксизмом -- ленинизмом может сохраняться. Самостоятельность суждений совсем не обязательно радикально расходилась с марксизмом -- ленинизмом, а чаще опиралась на него в критике политического режима. Возросший уровень качества системы индивида проявился не в изменении материалистических представлений на идеалистические, от советских ценностей к либеральным, а в возросшей самостоятельности мышления. Эта возросшая самостоятельность мышления свидетельствует о переходе от догматического восприятия рационального мировоззрения к более критическому и творческому. Такое изменение отношения к мировоззрению связано с изменением его места в общественном сознании. Мировоззрение больше не ставится над реальностью и людьми, как объективная истина, требующая веры, верности и служения. Развитие разума в системе индивида российского общества привело к разрушению иерархии истины над реальностью, единство которой опиралось на мистицизм веры. Развитие разума закономерно вытеснило веру, как способ преодоления разрыва субъективного и объективного, заменив его процессом рационального осмысления и понимания.

Новое качество системы индивида в «эпоху Брежнева» проявляется не в противоречии «официозу», не в отрицании марксизма или представлений о либеральной демократии, а в их творческой переработке при формировании собственных представлений. С этой точки зрения оценки Б. А. Грушина о том, что независимость сознания представлена лишь «островами» среди «обширных материков и вод» несвободного, тоталитарного сознания, требуют переоценки, на основе собранных им же данных распространение независимости сознания значительно шире, если не повсеместно.

Системной закономерностью является появление на этапе диалектического единства элементов рациональной системы индивида разума нового уровня качества, более свободного от противостояния и порожденных им противоречий. Этап завершения формирования рациональной системы индивида одновременно является этапом единства с ней нового качества разума. Этап диалектического единства рационального разума и системы

«душа и тело», как завершение формирования уровня системы индивида, которую можно назвать «рациональной системой», является и начальным этапом следующего цикла формирования системы индивида с участием нового качества разума -- системного разума, который на данном этапе только формируется.

Первоначальный этап формирования системного разума, который еще не стал автономным элементом взаимодействия с рациональной системой, проявляется в более свободном характере мышления, не вступающего в явное противоречие с господствующим материалистическим мировоззрением. Новое качество системного разума проявляется в растущей системности мышления, стремящегося к осмыслению в единстве того, что ранее представлялось несовместимыми противоположностями, в отказе от противопоставления и отрицания. Системный характер мышления уже не воспринимает никакое мировоззрение в качестве абсолютной истины, он лишен догматизма и непримиримости по отношению к инакомыслию. Этот новый характер мышления проявился уже в 70-х годах прошлого века, в «эпоху Брежнева».

О формировании системного разума в качестве автономного элемента, о наступлении этапа его зависимости от рациональной системы свидетельствует его влияние на поведение индивидов, на общественное сознание и общественную практику. Отказ от марксизма -- ленинизма в качестве господствующей идеологии, отказ от руководящей роли КПСС, демократические преобразования в стране -- проявление системного мышления, как автономного элемента системы индивида, доминирующего в обществе. Системный характер мышления проявился в том, что руководство России не стало препятствовать отделению бывших союзных республик, провозгласивших независимость. Однако, более низкий уровень развития системы индивида в некоторых республиках проявился в усилении национализма, порой сопровождавшегося кровавыми конфликтами.

Системное мышление преодолевает логику противопоставления, совмещая то, что ранее воспринималось как антагонистически несовместимое, его проявлением было отсутствие в общественном сознании российского общества в период реформирования антикоммунизма. В этом отношении показательно, что в августе 1991 года президент РФ Б. Н. Ельцин своим указом приостановил деятельность КПСС, однако вскоре это решение Конституционным судом РФ было признано незаконным и Б. Н. Ельцин, не получив поддержки, отменил его. Антикоммунизм не получил поддержки в обществе. Характерная черта сознания россиян не в антикоммунизме, а в возросшей системности мышления. Индивид российского общества перестал мыслить бинарными оппозициями, противопоставлениями противоположностей, его сознание стало шире и мировоззрение, стоящее над реальностью, построенное на отрицании противоположного, перестало его удовлетворять.

Сформировавшись в качестве автономного элемента системы индивида, системный разум находится в зависимости от рациональной системы, это проявляется в том, что системный разум еще не способен противопоставить устоявшимся представлениям более адекватную систему представлений. Поэтому общественная практика определяется представлениями рациональной системы индивида: идеализма и материализма, но влияние системного разума проявляется в том, что они уже не способны разорвать общество, столкнуть в кровавом конфликте. Системный разум проявляется в более высоком уровне абстрактного мышления, на котором противоречия разума и действительности, сознания и материи, идеализма и материализма снимаются. Точка зрения стала выше, и индивид российского общества освободился от власти этих противоречий.

Системный разум проявляется в большей самостоятельности мышления, которое является проявлением возросшего индивидуализма, усиливающегося в начале каждого цикла формирования системы индивида, изменяя общественное сознание и общественную практику. Появление системного разума в системе индивида на этапе зависимости его от рациональной системы проявляется в индивидуализме мышления. Индивидуализм мышления связан с отказом от догматического восприятия мировоззрения, как абсолютной объективной истины, с ростом значения собственных представлений в детерминации поведения. Индивидуализм мышления разрушил господство идеологии и материалистического мировоззрения в общественном сознании. Отказ от абсолютной истины в индивидуальных представлениях связан с отказом от противопоставления одной части реальности другой как истинного и ложного, от непримиримости к инакомыслию. Е. Т. Гайдар пишет о событиях, непосредственно предшествовавших распаду СССР: «19-21 августа 1991 г. то, чего в течение десятилетий боялись власти, стало реальностью -- армия отказалась стрелять в народ» [77, c. 377]. От былой непримиримости, основанной на вере в мировоззрение, в идеологию, не осталось и следа.

Преодоление иерархии в системе индивида, связанное с этим разрушение иерархии объективной истины над реальностью в общественном сознании, нарастающий индивидуализм мышления закономерно привели к разрушению иерархического политического режима во главе с КПСС. Однако, навязанные нашему народу либеральные реформы не соответствовали уровню развития общества, вследствие чего довольно быстро дискредитировали себя в массовом сознании.

Литература

1. Грушин Б. А. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х кн. Жизнь 2-я. Эпоха Брежнева (ч. 2) - М.: Прогресс - Традиция, 2006. - 843 с. - С. 485.

2. Маркс К. Немецкая идеология. // К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд-е 2-е. Т. 3. С. 33.

3. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. // Энциклопедия философских наук. М., 1977. Т. 3. - С. 240.

4. Богданов А. Падение великого фетишизма (Современный кризис идеологии). Вера и наука (О книге В. Ильина «Материализм и эмпириокритицизм»). М., 1910, с. 144-223. - С. 48.

5. Юнг К. Г. Психология. Dementia praecox. - Мн.: Харвест, 2003. - 400 с. - С. 334.

6. Хобсбаум Э. Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914 - 1991). - М.: Изд-во Независимая Газета, 2004. - 632 с. - С. 591.

7. Кулборн Р. Роль духовных факторов в процессе подъема и упадка цивилизованных обществ. // Сравнительное изучение цивилизаций / Сост. ред. Б. С. Ерасов. - М.: Аспект Пресс, 1998. - 556 с. - С. 200.

8. Соловьев В. С. Сочинения в 2 т. 2-е изд. Т. 2 / Общ. ред. и сост. А. В. Гулыги, А. Ф. Лосева - М.: Мысль, 1990. - 822 с. - С. 324.

9. Вайцзеккер К. Ф. Физика и философия. // Вопросы философии, 1993. -

№ 1.- С. 115-125.

10. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М.: «Мысль», 1974. - 452 с. - С. 171.

11. Шеллинг Ф. В. Й. Система трансцендентального идеализма. // Сочинения в 2 т. Т. 1. - М.: Мысль, 1987. - 637 с. - С. 227-489.

12. Шопенгауэр А. Собрание сочинений. М., 1992. - Т. 1. С. 362.

13. Альфред Вебер «Избранное: Кризис европейской культуры». СПб.: Университетская книга, 1999.

14. Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками. В 2 т. Т. 2. От Канта до Ницше. М.: Терра-Канон-Пресс-Ц, 2000. - 512 с.

15. Поппер К. Какой мне видится философия. // Перспективные проблемы философских исследований за рубежом - М.: ИФ РАН, 1991. - С. 115-121.

16. Рорти Р. Философия и будущее. 1976. // Вопросы философии. 1994. № 6.

17. Трубников Н. Н. Кризис европейского научного разума. Философия науки и философия жизни. // Рациональность как предмет философского исследования. - М., 1995. - 225 с. - С. 133.

18. К. Поппер «Что такое диалектика». // Вопросы философии.- 1995.-№ 1.- С. 127.

19. Лассуэл Г. Д. Психопатология и политика: Монография. - М.: Издательство РАГС, 2005. - 352 с. - С. 159.

20. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М.: Мысль, 1974. - 452 с. - C. 383.

21. Моисеев В. И. Философия и методология науки. Учебное пособие. - Воронеж: Центрально Черноземное книжное издательство, 2003. - 236 с. - С. 214.

22. Feyerabend P. К. Science in a free society. London, 1978.

23. Гадамер Г.-Г. Философские основания 20 века // Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - с. 15-26. - С. 25.

24. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М.: Республика. с. 44- 128. - С. 53.

25. Рассел Б. Философия логического атомизма. // Рассел Б. Философия логического атомизма. - Томск, 1999. - С. 3-108.

26. Фуко М. Археология знания: Пер. с фр. / Общ. ред. Бр.Левченко. - К.: Ника-Центр, 1996. - 208 с. - С. 15.

27. Гоулднер А. У. Наступающий кризис западной социологии. - СПб.:

«Наука». 2003. - 569 с. - С. 115.

28. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме. // «Бытие и время». - М.: Республика», 1993. - C. 5.

29. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. // Хрестоматия по истории философии. Учебное пособие для вузов. В 2-х ч. Ч. 2. М.: Прометей, 1994. - 416 с. - С. 109.

30. Шелер М. Место человека в космосе. // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. - 552 с. - С. 64.

31. Кьеркегор С. Или - или. // Антология мировой философии. М., 1971. - Т. 3 С. 710.

32. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. // Логос. Международный ежегодник по философии культуры. М.: Мусагет, 1911. Кн. 1. - С. 13.

33. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм. // Сумерки богов. М., 1989. С. 336.

34. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. - С. 356.

35. Порус В. Н. Парадоксы научной рациональности и этики. // Научные и вненаучные формы мышления. М., 1996. - 335 с.

36. Алякринская М. А. Особенности развития культуры XX века. Культура и цивилизация. СПб.: Издательство Северо-Западной академии гос. службы, 1998.

37. Шестаков В. П. Мифология XX века: Критика теории и практики буржуазной «массовой культуры». - М.: Искусство, 1988. - 224 с. - С. 4.

38. Демоз Л. Психоистория. Ростов-на-Дону.: «Феникс», 2000. - 512 с. - С. 208.

39. Сардар З., Дэвис М. В. Почему люди ненавидят Америку? / Пер. с англ. С. Л. Могилевский.-М.: Проспект, 2003. - 240 с.

40. Зиновьев А. А. Запад. - М.: Эксмо, 2003. - 512 с. - С. 313.

41. Фромм Э. Марксова концепция человека. // Душа человека. М.: «Республика», 1992, с. 375-414. - С. 376.

42. Гоулднер А. У. Наступающий кризис западной социологии. - СПб.: Наука. 2003. - 569 с. - С. 93.

43. Фромм Э. Человек для себя // Бегство от свободы; Человек для себя. Мн.: Поппури, 1998. - 672 с. - С. 461.

44. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс // «Дегуманизация искусства и другие работы. Эссе о литературе и искусстве. Сборник. Пер. с исп. - М.: Радуга, 1991. - 639 с. - C. 139.

45. Бодрийяр Ж. Система вещей. Издательство «Рудомино». Москва, 2001. - С. 217

46. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003. - 603 с. - C. 100.

47. Фукуяма Ф. Великий разрыв. - М.: АСТ, ЗАО НПП «Ермак», 2004. - 474 с. - С. 22.

48. Бьюкенен П. Д. Смерть Запада. Пер. с англ. А. Башкирова. - М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2004. - 444 с. - С. 18.

49. Ясперс К. Духовная ситуация времени. М., 1990. 214 с.

50. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. Пер. с англ. М.: Academia, 1999. - 956 с. - С. 651.

51. Бауман З. Индивидуализированное общество. / Пер. с англ. Под ред. В. Л. Иноземцева. - М.: Логос, 2002. - 390 с. - С. 57.

52. Ортега-и-Гассет. Человек и люди. Москва. Радуга. 1991. 638 с. - C. 266, 260.

53. Швейцер А.. Культура и этика. Москва: «Прогресс», 1973. - 493 с.

54. Радьяр Дэйн. Планетаризация сознания. От индивидуального к целому. - М.: REFL-book, Kиев: Вакслер, 1995. Б-ка изотерической лит-ры. - 304 с. - С. 22.

55. Тарнас Р. История западного мышления. (Страсти западного ума). Пер. Т. А. Азаркевич. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995.

56. Согрин В. В. Общество и власть в США XX века. // Американская цивилизация как исторический феномен. Восприятие США в американской, западноевропейской и русской общественной мысли. - М.: Наука, 2001. - 495 с. - С. 220.

57. Фуллье А. Психология французского народа. // Революционный невроз. - М.: Институт психологии РАН, Изд-во «КСП+», 1998. - 576 с. - С. 247.

58. Поликарпов В. С. Закат Америки - Таганрог.: Издательство ТРТУ, 1999. -

C. 6.

59. От аграрного общества к государству всеобщего благосостояния. - М.: «Российская политическая энциклопедия». (РОССПЭН), 1998. - 432 с. - С. 7.

60. Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Полн. Собр. Соч. Т. 3. С. 503.

61. Быт крестьян. Из материалов Этнографического бюро В. Н. Тенишева на примере Владимирской губернии. 1898-1900 гг. // История России XX век. Под ред. проф. М. Е. Главацкого. - М.: Дрофа, 1999. - 608 с. - С. 14-16.

62. Ленин В. И. Задачи союзов молодежи. // Избранные произведения. В 4 т. 2-е изд. - М.: Политиздат, 1988. - Т. 4., 586 с. - С. 179.

63. Сорокин П. А. Главные тенденции нашего времени. / Пер. с англ. сост. и предисл. Т. С. Васильева. - М.: Наука. 1997. - 351 с.

64. Идеологический плюрализм: видимость и сущность. / Редкол.: Б. Н. Бессонов, И. С. Нарский (отв. реакторы), А. В. Момджян, Г. М. Сергеев, - М.: Мысль, 1987. - 314 с. - С. 8.

65. Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция. М., 1986. - С. 52.

66. Кукушкин Ю. С., Чистяков О. И. Очерк истории Советской Конституции. М., Политиздат, 1987. С. 238-261. - С. 243.

67. Цит. по: История России. XX век.: Материалы и документы. - М.: Дрофа, 1999. - 608 с. - С. 149.

68. Валентинов Н. В. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. Годы работы в ВСНХ во время НЭП. М., 1991. С. 66-69.

69. Кабанес О. и Насс Л. Революционный невроз. - М.: Институт психологии РАН. Изд-во «КСП+», 1998. - 576 с. - С. 535.

70. Журнал «Коммунист», 1990. № 5. - С. 88.

71. Белкин А. Вожди или призраки. - М.: Олимп, 2000. - 288 с. - С. 127.