Истоки и перспективы диалектической концептуализации понятий "механизм" и "организм" при описании феномена искусственного интеллекта

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Истоки и перспективы диалектической концептуализации понятий «механизм» и «организм» при описании феномена искусственного интеллекта

Антон Александрович Лукьяненко

Аннотация

Предметом статьи являются проблемы диалектической концептуализации понятий «механизм» и «организм» при описании феномена искусственного интеллекта. В качестве диалектической антитезы эти понятия используются философами на протяжении многих веков, но не получили своего ясного концептуального определения. Подобная ситуация связана с постоянным качественным развитием технологий, с возникновением вместе с механической технологией электронных вычислительных машин и систем, имитирующих высшую нервную деятельность живых существ, которые, на первый взгляд, размыли границу механического и органического мира. Отмечается, что на рубеже XX-XXI вв. противопоставление понятий «механизм» и «организм» возобновилось с большей остротой в вопросе описания и идентификации феномена искусственного интеллекта. Однако в современной философии эти понятия чаще всего получают не диалектическую, а метафизическую концептуализацию, что приводит к односторонности в описании феномена искусственного интеллекта, в первую очередь с механистических позиций. Автор приходит к выводу, что в современной философии в целях полноценного и разностороннего рассмотрения феномена искусственного интеллекта требуется диалектическая концептуализация понятий «механизм» и «организм».

Ключевые слова: витализм, искусственный интеллект, концепт, механизм, организм, феномен

Abstract

The Origins and Prospects of Dialectical Conceptualization of the Terms “Mechanism” and “Organism” in Describing the Phenomenon of Artificial Intelligence

Anton A. Lukyanenko

The subject of the article is the issues of dialectical conceptualization of the terms “mechanism” and “organism” when describing the phenomenon of artificial intelligence. As a dialectical antithesis, these concepts have been used by philosophers for many centuries, but have not been given a coherent conceptual definition. Such a situation is connected with the constant qualitative development of technologies and with the emergence of mechanical technology along with computers and systems that imitate the higher nervous activity of living beings, which, at first glance, have blurred the boundary between the mechanical and organic world. The author notes that at the turn of the 20^th and 21^st centuries the contrast between the concepts of “mechanism” and “organism” has been resumed with greater acuteness in describing and identifying the phenomenon of artificial intelligence. But in modern philosophy these concepts most often receive non-dialectical, but metaphysical conceptualization, which leads to one-sidedness in describing the phenomenon of artificial intelligence, primarily from a mechanistic standpoint. The author concludes that modern philosophy requires dialectical conceptualization of the terms “mechanism” and “organism” in order to fully and comprehensively consider the phenomenon of artificial intelligence.

Keywords: vitalism, artificial intelligence, concept, mechanism, organism, phenomenon.

В современной гносеологии особое место занимает проблема исследования, интерпретации и описания феномена искусственного интеллекта. Если обратиться к дискуссиям ученых по поводу искусственного интеллекта, проходившим еще в 60-70-х гг. XX в., то в разных высказываниях, статьях и выступлениях в явной форме предстает одна философская проблема - проблема родовой идентификации данного феномена. Например, автор термина «искусственный интеллект» Д. Маккарти отмечает следующее: «Мне кажется, что механизмы интеллекта имеют объективный характер. Когда человек, машина или марсианин играют в шахматы, чтобы добиться успеха, любой из них должен использовать много различных естественных механизмов. Причем эти механизмы определяются существом задачи, которую надо решать, и не зависят от того, кто решает эту задачу» (Дискуссии об искусственном интеллекте..., 1970: 32).

Далеко не все философы согласились с данным утверждением. Так, С. Крипке, Д. Чалмерс и многие другие мыслители конца XX - начала XXI в. активно отстаивали уникальность феномена сознания и несводимость его к вычислительным процессам и машинной логике. Можно говорить о возникновении двух и даже более точек зрения на природу феномена искусственного интеллекта.

Следует отметить, что подобная ситуация, связанная с формированием двух крупных противоборствующих направлений, совершенно по-разному отвечающих на одни и те же вопросы, является нормой. Формирование двух кардинально противоположных точек зрения позволяет впоследствии охватить весь спектр возможных решений поставленной проблемы. В качестве примера можно привести противостояние в истории философии платонизма и атомизма, реалистов и номиналистов, механицизма и витализма, идеалистов и материалистов и т. д. Вместе с ними формировались базовые бинарные концепты, дающие разное оппозиционное понимание сути одних и тех же феноменов, к примеру, такие как материя и идея, единое и многое, бытие и сущность и т. д. Эти концепты, с одной стороны, были диалектически взаимообусловлены, а с другой - давали возможность разных способов описания одного и того же феномена.

«Полем битвы» современных представлений о природе искусственного интеллекта стало такое разнородное философское движение, как спекулятивный реализм. В рамках этого движения можно обнаружить совершенно различные направления философии и крайне противоположные точки зрения на природу феномена искусственного интеллекта. Однако можно обнаружить и некий общий знаменатель для всех этих направлений. Так, например, профессор Нью-Йоркского университета А.Р. Галлоуэй отмечает, что подавляющее большинство спекулятивных реалистов углублены в метафору вычисления, что превращает операцию в процесс полномасштабной цифровизации любого рассматриваемого феномена (Galloway, 2011: 14).

Несмотря на существование критиков такого подхода в рамках спекулятивного реализма, среди которых выделим М. Сигала, Д. Берри, Д. Саймона, С. Шавиро и многих других, можно говорить о том, что фундаментальная оппозиция не сформирована или находится в зачаточном состоянии. Наиболее радикальный оппозиционный взгляд пытается сегодня сформировать А.Р. Галлоуэй на основании диалектической концептуализации понятий «цифрового» и «аналогового». Однако подобная оппозиция вполне вписывается в общий машинный дискурс, очень полно представленный в философии Ж. Делеза, к идеям которого часто обращается А.Р. Галлоуэй. Подобная концептуализация не проблематизирует феномен искусственного интеллекта, а метафизически его германизирует. На наш взгляд, возможно построение еще более радикальной оппозиции на основании более классических, не раз концептуализированных в истории философии, понятий «механизм» и «организм», которые в современной философии могут получить свой новый дискурс, стать основой для выхода философии за рамки машинной логики.

Целью данной статьи является анализ истоков и перспектив диалектической концептуализации понятий «механизм» и «организм» при описании феномена искусственного интеллекта в философии.

Для достижения поставленной цели были применены феноменологический анализ, диалектический и компаративный методы, а также элементы сравнительного и формально-логического анализа.

Концепт «механизма» получил свое широкое распространение в становлении и развитии новоевропейской философии, предопределив базовые принципы мировоззрения этого периода. А.Н. Мощанский среди базовых принципов механистического мировоззрения выделяет атомизм и детерминизм Мощанский В.Н. Формирование мировоззрения учащихся при изучении физики: пособие для учителей. М., 1976. С. 145. (Мощанский, 1976: 145).

Только в XIX в. механицизм начинает сдавать свои позиции под влиянием таких вновь появившихся концепций, как витализм. Один из выдающихся критиков механицизма А. Бергсон противопоставлял представлению о мире как нагромождению множества автономных тел идею о том, что подлинная реальность - это интуитивно постигаемая жизнь, пребывающая в некой целостности. Другими словами, механицизму противопоставляется представление о целостности мира, о некотором единстве его частей, причем стоит отметить, что это не синтетическое единство, которое вполне может быть представлено механическим образом, а организменное, предполагающее некоторого рода синхронию элементов.

Истоки подобного противостояния можно обнаружить в античной философии, особенно ярко они проявили себя в попытках Аристотеля интегрировать все имеющиеся на тот момент знания в единую систему. Так, например, ведущий научный сотрудник Института философии РАН, руководитель сектора логики В.И. Шалах говорит об извечном противостоянии в области онтологии субстанциального и процессуального логических подходов к описанию сущего. И всякий раз попытка примерить их еще более оголяет центральные тезисы, выдвигаемые сторонами. Исходя из текста «Первой аналитики», можно увидеть сомнения Аристотеля по поводу правильного способа описания явлений сущего, а также последующий выбор, который он совершает в пользу субстанциальной логики. При этом основой субстанциальной логики является представление о множественности сущего, состоящего из индивидов и производных от их существования свойств (Шалак, 2020: 60).

Таким образом, в аналитике Аристотеля побеждают атомистические взгляды, согласно которым отношение сущего сводится к прямым взаимодействиям отдельных индивидов (атомов), где одно (причина) полностью может предопределить другое, т. е. если А, то Б. Подобное отношение стало в итоге основой механического детерминизма эпохи Нового времени. Однако в корпусе текстов «Метафизики» Аристотель на ряду с такими непосредственными отношениями выделяет целевые причины, несводимые к атомистическому учению, причем относит их к роду действительного сущего. Аристотель в главе седьмой девятой книги пишет: «Но, конечно же, и по сущности действительность первее возможности, прежде всего потому, что последующее по становлению первее по форме и сущности (например, взрослый мужчина первее ребенка, и человек - первее семени, ибо одно уже имеет свою форму, а другое - нет), а также потому, что все становящееся движется к какому-то началу, т. е. к какой-то цели (ибо начало вещи - это то, ради чего она есть, а становление - ради цели); между тем цель - это действительность, и ради цели приобретается способность» Аристотель. Метафизика / пер. А.В. Кубицкого. М. - Л., 1934. С 150.. По-другому можно сказать, что цель в качестве завершения процесса определяет сущность происходящего. Цель здесь понимается как нечто связывающее в общем ритмическом процессе все элементы сущего, другими словами, цель превращает сущее в «живое» целое.

Представления о подобном живом пульсирующем целом легли в основу многих виталистических концепций. Важно отметить, что элементы полного сущего без непосредственного сопряжения частей могут быть взаимообусловлены на основании общей цели. В философии Аристотеля можно увидеть, что речь идет не только о противопоставлении концептов единого и многого, но и двух способов определения причинно-следственных связей.

Однако с культурным оформлением феномена искусственного интеллекта грань между механистическими и витальными подходами начинает размываться. Это неудивительно, поскольку концепты «механизма» и «организма», лежащие в основе этих подходов, если их рассмотреть в качестве простых понятий, оказываются не столь различными по значению и этимологии.

Если обратиться к этимологии понятий «механизм» и «организм», то в их значениях не обнаруживается принципиальных противоречий. В греческом языке эти термины, например, имеют достаточно близкое значение. Так, термин «органон» можно перевести как «орудие», а «мэханэ» - как «устройство, приспособление». Отличия между ними появляются только в результате концептуализации. Например, двигателем подобной концептуализации в конце XX в. стали споры вокруг аргумента «философского зомби».

«Философский зомби» - это гипотетическое существо, идентичное по всем своим свойствам и качествам человеку, но лишенное только сознания или, точнее, опыта. То есть это существо не чувствует боли, но ведет себя так, как будто эту боль ощущает, фиксируя только факт негативного воздействия на организм через сенсорику. Аргумент о возможном существовании «философского зомби» активно использовался против физикализма. В частности, Д. Чалмерс, развивая аргументацию С. Крипке, отмечает, что если допускается существование «философского зомби», то допустимо не приравнивать друг к другу ощущения и возбуждение сенсорных волокон, поскольку тогда ощущение (например, боль) имеет самостоятельную природу, независимую от физических процессов (Shear, 1999: 305)

Однако, на наш взгляд, главная подоплека данного аргумента и дискуссии вокруг него раскрываются в области критики его логической состоятельности. Так, логический крест на данном аргументе попытался поставить Д. Деннетт, заявив об его иллюзорности и бесполезности для философии. В целях критики этого аргумента он вводит концепцию «продвинутых механизмом самомониторинга», показывая, что внутренний опыт субъекта также можно вполне описать физическими процессами и для него не нужен специальный мир (Деннетт, 2003: 150).

Логически, как отмечает Деннетт, аргумент зомби противоречив. Однако если взглянуть не логически, а концептуально, то он обретает более точное значение. Почему именно зомби? Очевидно, что этот аргумент относится к проблематике искусственного интеллекта, и правильнее было бы использовать метафору киборга или робота. Философский зомби - это однозначно человек, лишенный функции сознания, т. е. человек, функционирующий по принципу машины. И машинный означает здесь предопределенный. Иными словами, действия машины при знании всех причин можно предугадать и скорректировать. Этот аргумент становится формой современной демаркации концептов «механизма» и «организма», поскольку он ставит главным образом вопрос о природе реальности, предполагая только два ответа на нее: один - в русле механистического взгляда, другой - в русле организменного. Механицизм предполагает детерминацию реальности, ее полное описание с позиций классической логики, в то время как с позиций организменного подхода существуют отношения, не имеющие прямой детерминации, например, отраженные в деятельности сознания.

Усиление механистических взглядов в начале XXI в. привело к атомизации сознания (реальности) и распространению концепций множественности реальностей и множественности истин. Против подобного «корреляционизма» выступил профессор французского университета К. Мейясу. Он акцентировал внимание на том, что реальность немеханистична, т. е. непредсказуема и хаотична (Мейясу, 2016: 45).

С одной стороны, в этом можно было бы увидеть некоторый слом механистически-атомарных представлений о реальности корреляционистов, но К. Мейясу опирался в своих воззрениях на классических просвещенческих авторов и Аристотелевскую аналитику, что обусловило господство в его взглядах концепта «механизм». Подобная механистическая направленность его философии отразилась и на специфике общефилософского резонанса его работ, приведшего к возникновению спекулятивного реализма. Г. Харман, Р. Брасье, Т. Мортон и многие другие так или иначе стали использовать концепт «механизм» в качестве эволюционного маркера современной цивилизации, концептуализируя его, но концептуализируя не диалектически, а метафизически.

Общей идеей данных направлений стало признание существования не человеческой агентности, т. е. некой находящейся за пределами сознания и не поддающейся его осмыслению реальности, которая, тем не менее, активно на него влияет. Слом, неудача, непредсказуемость могут быть рассмотрены как вторжение иной агентности, эти факты и позволяют К. Мейясу утверждать концепт доисторического как выпадающего за человеческую агентность.

Тем не менее через философию К. Мейясу можно увидеть границы механистического концепта. Разворачивая свои аргументы, он использовал принципы формальной и математической логики, базисом которых является аналитика Аристотеля. Для этой логики любое неисчисляемое событие, т. е. не интерпретируемое в рамках причинно-следственных отношений, представляет собой нечто иррациональное, «темное», хаотичное. Однако, используя аналитическую логику, Е. Мейясу все же настаивает на том, что эта логика открывает только один аспект реальности, а для второго аспекта наиболее подходящим термином в рамках аналитики становится «гиперхаос». К. Мейясу использует свою аргументацию для повышения роли и авторитета научного знания, поэтому остается в рамках аналитики, признавая ее ограниченность. Многие его последователи, такие как Г. Харман, Р. Брасье, Н. Ленд, Т. Мортон и др., предпринимают попытки освоить эту непроницаемую реальность, разрабатывая все новые методики и техники ее анализа. Эти попытки, по-прежнему основанные на аналитической логике, все более идут вопреки аргументации К. Мейясу, поскольку в конечном итоге результаты применения этих методик приводят к выводу о множественности миров и признании человеческой и нечеловеческой агентности. Неслучайно идеи спекулятивных реалистов берут на вооружение представители так называемого темного просвещения, придерживающиеся в большинстве своем технократических позиций. Один из технократов Н. Ленд говорит о необходимости перехода от господства человека к господству совершенного искусственного интеллекта, таким образом, заочно диалектически концептуализируя понятия «механизм» и «организм». Так, например, он пишет: «Общество - органическое единство, которое пропускает либидинальную диффузию множественностей через ноль, некий монолит вытеснения, и поэтому организму совместно противопоставляется тело без органов и частичные органы объекта. Тело без органов в действительности производится как некое целое, но это целое появляется рядом с частями, оно не объединяет и не тотализирует их, оно добавляется к ним как новая, реально отличная часть. Между социумом и телом без органов та же разница, что и между политическим и кибернетическим, между семейным и безымянным...» Ланд Н. Сочинения : в 6 т. Т. 2: Киберготика / пер. с англ. Д. Хамис и др. Пермь, 2018. С. 21..

У представителей спекулятивного реализма и неореакции можно проследить общие основания их взглядов, которые можно назвать механическим представлением о мире. То есть мир в своем завершенном виде предстает как совершенный механизм, работающий по принципу незыблемой и не нарушаемой причинно-следственной связи, безошибочного исчисления. Есть человеческая агентность, основанная на организменной жизни, которой свойственно ошибаться, и механическая агентность, которой не свойственно ошибаться.

Подобные взгляды неизбежно амнистируют любые ЭВМ-технологии при их внедрении в обыденную жизнь или производственные процессы. Внедрение ЭВМ-технологий в любой сфере деятельности автоматически признается полезным. Можно отметить, что представители этого подхода достаточно ярко заявили о себе в начале XXI в., и на сегодняшний день их взгляды сильно влияют на общий философский тренд, особенно в среде молодых философов. Критика же этих философских концепций носит частный характер и в большинстве случаев не предлагает стратегической цивилизационной альтернативы. Эти взгляды отражают и подкрепляют общее стремление к некритическому внедрению цифровых технологий во всех сферах жизни общества.

На наш взгляд, оппозицией к механическому концепту может стать организменный подход. Его эволюционной основой может служить философия Платона и неоплатоников, средневековый реализм, труды А. Уайтхеда и некоторые идеи, сформулированные К.Г. Юнгом и др. В основе такого подхода могут лежать идеи о целостности, единстве мира, разрабатываемые в философии Платона и неоплатоников, противопоставляемые механическим представлениям о множественности и дробности реальности. Неизбежно признание главенства общего над частным, лежащего в основе средневекового реализма. Классическая причинно-следственная связь может в таком подходе играть только вторичное значение, а на первое место может быть поставлен принцип синхронистичности К.Г. Юнга или согласованности идей А. Уайтхеда.

Можно отметить, что в современной философии понятие «механизма» концептуализировано скорее метафизически, чем диалектически. Подобная ситуация приводит к ограничениям в понимании феномена искусственного интеллекта. На основании организменного концепта может быть пересмотрено стратегическое отношение к роли искусственного интеллекта в жизни общества, дан более реалистичный взгляд на его использование. В подобном подходе повсеместное внедрение интеллектуальных систем не может уже восприниматься как неизбежное благо, что позволит более взвешенно мониторить их эффективность. Преимущество интеллектуальных технологий несомненно, но организменный подход показывает их принципиальную ограниченность и несовершенство, дает более сбалансированный взгляд на стратегическую роль этой технологии в развитии человечества. Он позволит дать принципиальное право искусственному интеллекту на ошибку и избавит от иллюзий создания совершенной исчислительной машины.

диалектический искусственный интеллект механизм организм

Список источников

1. Деннетт Д. Условия присутствия личности // Логос. 2003. № 2. С. 135-153.

2. Дискуссии об искусственном интеллекте : сб. выступлений ученых / авт.-сост. А.В. Шилейко. М., 1970. 48 с.

3. Мейясу К. После конечности: Эссе о необходимости контингентности. Екатеринбург; М., 2016. 196 с.

4. Шалак В.И. Сравнительный логический анализ субстанциальной и процессуальной онтологий // Логические исследования / Logical Investigations. 2020. T. 26. № 2. С. 58-86.

5. Galloway A.R. French Theory Today: An Introduction to Possible Futures. New York : Public School New York, 2011.29 p.

6. Shear J. Explaining Consciousness: The Hard Problem. Massachusetts : MIT Press, 1999. 422 p.

References

1. Dennett D. (2003) Conditions of Personhood. Logos. (2), 135-153. (In Russian)

2. Galloway A.R. (2011) French Theory Today: An Introduction to Possible Futures. New York: Public School New York. Meiyasu, K. (2016) After Finitude: An Essay on the Necessity of Contingency. Ekaterinburg, Moscow, Kabinetnyi uchenyi. (In Russian)

3. Shalack V.I. (2020) Comparative Logical Analysis of Substantive and Processual Ontologies. Logical Investigations. 26 (2), 58-86: (In Russian)

4. Shear J. (1999) Explaining Consciousness: The Hard Problem. Massachusetts, MIT Press, 1999.

5. Shileiko A.V. (1970) Diskussii ob iskusstvennom intellekte: sb. vystuplenij uchenyh [Discussions on Artificial Intelligence: A Collection of Speeches by Scientists]. Moscow, Znanie. (In Russian)

Размещено на Allbest.ru