Бестелесные эффекты и события в "Логике смысла" Ж. Делеза и концепция лектона в историко-философской реконструкции Э. Брейе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Бестелесные эффекты и события в «Логике смысла» Ж. Делеза и концепция лектона в историко-философской реконструкции Э. Брейе

Даниил А. Борейко

Аннотация

В статье рассматривается историко-философская реконструкция стоической концепции лектона в работе «Теория бестелесного в Древнем стоицизме» Эмиля Брейе, а также ее рецепция и развитие в работе «Логика смысла» Жиля Делёза. Понимание бестелесных эффектов и идеальных событий в «Логике смысла» основывается на интерпретации бестелесного и оригинальной концепции лектона, которые предлагает Брейе. Лектон приобретает в работе Брейе особый статус, занимая положение между физическими телами и языком: он не является ни вещью, ни репрезентацией, ни понятием, ни материальным знаком; а также получает независимость от физической связи причин. Такая модель лектона развивается Делёзом в нескольких направлениях: в философии языка, в математической концепции сингулярностей, в концепции доиндивидуального трансцендентального поля смысла, а также в концепции уникального события Eventumtantum.

Ключевые слова: Природа, логика, физика, этика, стоицизм, бестелесное, события, эффекты, лектон, выражаемое, атрибут, «Логика смысла», Делёз, Брейе

Abstract

Incorporeal effects and events in Gilles Deleuze's «The Logic of Sense» and the concept of Lsktov in Emile Brehier's historico - philosophical reconstruction

Daniil A. Boreiko

The article considers the historico-philosophicalreconstruction of Stoic concept of a 7skxov in the work «The Theory of the Incorporeal in Ancient Stoicism» by Emile Brehier and its reception and development in Gilles Deleuze's «The Logic of Sense». The understanding of incorporeal effects and ideal events in «The Logic of Sense» is based on Brehier's interpretation of the incorporeal and original concept of a 7skxov. Лєкт^ attains a special status in Brehier's work, occupying the position between physical bodies and language: it is neither a thing, nor a representation, neither a notion, nor a material sign; and also gains independence from the physical connection of causes. Such model of a 7skxov is developed by Deleuze in several directions: in his philosophy of language, in the mathematical concept of singularities, in the concept of the pre-individual transcendental field of sense, and also in the concept of the unique event Eventum tantum.

Keywords: nature, logic, physics, ethics, stoicism, incorporeal, events, effects, 7skxov, expressible, attribute, «The Logic of Sense», Deleuze, Brehier

Основная часть

Делёз и античный стоицизм

Понятий «метафизика» или «первая философия» официально не существует в философии стоиков, и нет такого раздела философии, который бы располагался qsxaта фиагка, «после» или «за пределами» физики. Более того, в ней нет никаких надфизических сущностей [Gourinat2018, p. 87].

С чем же связан интерес Делёза к философии античного стоицизма, если, по его собственным словам, он «чувствует себя чистым метафизиком» Делёз Ж. «Я плохо переношу невротиков». Ответы на серию вопро-сов. Ноябрь 1981. URL: https://vk.eom/@p f_r_a_n_e_a_i_s-zhil-delez-

ya-ploho-perenoshu-nevrotikov (дата обращения 8 апреля 2023).

² Лаэртский Диоген. О жизни, учениях и изречениях знаменитых фи-лософов. М.: Мысль, 1986. VII, 132. С. 285.

³ Делёз Ж. Спиноза. Практическая философия. М.: Ин-т общегуманит. исследований, 2018. С. 189.

⁴ «Арно Виллани - Кажется, что physis играет большую роль в ваших произведениях. Жиль Делёз - Вы правы, я полагаю, что моё творчество вращается вокруг некой идеи Природы, но я ещё не подошёл к тому, чтобы напрямую рассмотреть это понятие» (Делёз Ж. «Я плохо переношу невро-тиков»...).?

Эта терминологическая проблема указывает на характерное и для античных стоиков, и для Делёза понимание Природы. Для стоической философии нет того, что существует отдельно и не движется и нет «сущего как такового» по ту сторону фйтфа. Соответственно нет и предметной области, которой занималась бы метафизика в аристотелевском понимании. Таким образом, не имеет никакого смысла делить философию по образцу перипатетиков на «первую» и «вторую». Любое исследование, которое изучает сущее, будь то боги, начала (арх^), основы (отоїхєіа), тела, пространство, пределы, пустота и даже «как бы нечто сущее», является исследованием фноц'а². Иными словами, нет ничего вне фйтфа.

Делёз прочитывает этот тезис через Спинозу следующим образом:

Одна Природа для всех тел, одна Природа для всех индивидов, Природа, которая сама является индивидом, меняющимся бесконечным числом способов³.

И если, согласно приведенной цитате, такой индивид меняется бесконечным числом способов, его изменению соответствует бесконечный процесс концептуализации Природы. Очевидно, что в этом отношении Делёз - «чистый физик», который занимается лишь Природой и определенным способом выражает Природу. Как сам Делёз признает в интервью Арно Виллани, идея Природы - это то, вокруг чего вращается его творчество⁴.

Из этого можно вывести еще один вопрос. Не занимает ли в таком случае метафизика для Делёза место стоической физики, если «в системе учения [стоиков] физика [занимает] приблизительно то же место, что у Аристотеля: метафизика» [Столяров 1995, c. 97]? Вероятно, такой вопрос является не совсем корректным. Хотя стоики и отделяли физику от двух других дисциплин, логики и этики, это деление было достаточно условным и дисциплины смешивались, поскольку невозможно было излагать их изолированно друг от друга: «Ни одна из этих частей не отделяется от других, но все они смешаны - так утверждают некоторые из них и преподают их тоже без разделения» Лаэртский Диоген. Указ. соч. VII, 40-41. С. 260.. Более того, как отмечает Брюнсвик, то, что можно назвать стоической «онтологией», или метафизикой (он предлагает термин «метафилософия» [Brunschwig2003, p. 232]), выходит за пределы трехчастного деления физика-логика-эти-ка, поскольку «онтологические» понятия, к которым Брюнсвик относит, к примеру, лектон, применяются во всех философских дисциплинах. Как бы то ни было, этика, физика и логика стоиков связаны друг с другом внутренним образом, а условная «онтология» заимствует свои предметы и понятия из всех трех, но не формирует отдельный раздел знания. Таким образом, речь идет скорее о междисциплинарном подходе, а не о том, что метафизика отождествляется с физикой.

Такая междисциплинарность стоической философии близка делёзовскому натурализму Натурализм в том смысле, в каком сам Делёз определяет натурализм Лукреция: «Надолго вперед Лукреций заложил импликации натурализ-ма: позитивность Природы; Натурализм как философия утверждения; плюрализм, смыкающийся с множественным утверждением; сенсуализм, связанный с радостью различения; и практическая критика всяческих ми-стификаций» (Делёз Ж. Логика смысла. М.: Академический проект, 2011. С. 365).

⁷ДелёзЖ. Лекции о Спинозе. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. C. 140-141.

⁸ «Первыми, кто посчитал, что событие достойно возведения в ранг понятия, были стоики» (Делёз Ж. Складка. Лейбниц и барокко. М.: Логос, 1997. C. 93).

⁹ “L'acteur effectue done l'evenement, mais d'une tout autre maniere que l'evenement s'effectue dans la profondeur des choses. Ou plutot cette effectua-tion cosmique, physique, il la double d'une autre, a sa fagon, singulierement, согласно которому онтология это и есть этика. Их отождествление, в свою очередь, подкрепляется положением, которое Делёз исторически выводит из того же стоицизма: индивид, тело и стремление - это одно и то же. Объясняя это положение в курсе лекций, посвященных Спинозе, Делёз противопоставляет способ стоиков мыслить индивида через его витальную мощь (лат. potentia, фр. puissance) способу мыслить его через форму, в основе которой лежит визуальное геометрическое представление о пределе (гр. пера^, фр. limite) как контуре (фр. contour). Платоновские примеры геометрических фигур или аристотелевские примеры, связанные с искусством производства форм, будь то искусство ваятеля или строителя, имеют преимущество постольку, поскольку мыслить универсалию круга или изваяния, т.е. того, что так или иначе связано, во-первых, с человеческой деятельностью, а во-вторых, с «тактильно-оптическим равновесием», удобнее, нежели мыслить универсалию, например, грибницы. Вместо примеров с геометрическими фигурами стоики предлагают пример из природы - семя подсолнуха. В отличие от прекрасной статуи, семечко невозможно определять через форму, поскольку это ничего не скажет о нем. Форма - это абстракция, которая не учитывает витальность(vitalite) конкретного индивида. Семечко подсолнуха определяется действием, как и любая конкретная вещь. Вещь, или сущее - это тело, тело - это действие, а предел тела - это предел действия. Таким образом, тело - это не то, что можно представить в виде формы, это способность к действию и действие, или стремление (tension), или же conatus:

Когда стоики говорят, что все вещи суть тела, они имеют в виду, что все вещи определяются через тонос(tonos), сжатое усилие, определяющее вещь. Своего рода сжатие, зародышевая сила, имеющаяся в вещи, - если вы их не найдете, вы не познаете вещь⁷.

Но стоическое понимание Природы и классификация философских дисциплин, предложенная стоиками - это не все. Вероятно, наиболее важным является для Делёза понятие события⁸. Вокруг него выстраивается вся «Логика смысла». Однако эта работа не просто задействует понятие события. «Логика смысла» реализуется в соответствии с особенностью обсуждавшегося выше дисциплинарного деления, которое было предложено стоиками. Обратим внимание на следующую цитату, где рассматривается фигура актера-танцора-мима:

…актер осуществляет событие, но совершенно не так, как событие осуществляется в глубине вещей. Точнее, актер по-своему дублирует космическое или физическое осуществление события другим [осуществлением]. которое ограничивает первое, высвобождает из него абстрактную линию и сохраняет лишь очертания и великолепие со - бытия.⁹

И немного дальше по тексту:

Любое событие подразумевает момент собственного осуществления в настоящем, когда оно воплощается в состоянии вещей, в индивиде или личности, - момент, который мы обозначаем, говоря: «И вот пришел момент, когда…» Будущее и прошлое события признаются именно по отношению к этому определенному настоящему и с точки зрения того, что его воплощает. Но, с другой стороны, есть будущее и прошлое события самого по себе, уклоняющегося от всякого настоящего, свободного от всех ограничений состояний вещей, безличного и доиндивидуального, нейтрального, ни общего, ни частного - eventumtantum…Скорее, у такого события нет иного настоящего, кроме настоящего того подвижного момента, который его представляет, который всегда раздвоен на прошлое-будущее и формирует то, что следует назвать контросуществлениемsuperficielle, d'autant plus nette, tranchante et pure pour cela, qui vient deli-miter la premiere, en degage une ligne abstraite et ne garde de l'evenement que le contour ou la splendeur: devenir le comedien de ses propres evenements, contre-effectuation” (Deleuze G. Logique du sens. Paris: Minuit, 1969. P. 176; см. также: Делёз Ж. Логика смысла... С. 198-199. Перевод изменен). Делёз Ж. Логика смысла. С. 198-199..

На основе приведенных фрагментов мы можем выделить три концептуальные пары, которые располагаются вокруг фигуры актера.

1. Тела (глубина вещей) и бестелесные эффекты (события): физическое осуществление, или воплощение в теле актера, дублируется в действии актера другим осуществлением, высвобождающим события.

2. Хронос (настоящее) и Эон (прошлое-будущее): телесное и физическое настоящее время актера отличается от прошлого-буду - щего времени события, которое актер разыгрывает.

3. Осуществление (effectuation) и контросуществление (contre - effectuaion), или «Этика причины» и «Этика эффекта»: действие актера связано с двумя процессами - осуществлением и контросуществлением.

Согласно нашей гипотезе, если перегруппировать эти три пары понятий, мы обнаружим стоическую программу из физики (куда войдут тела и Хронос), логики (бестелесные эффекты и Эон) и этики (осуществление и контросуществление).

При работе с каждой из этих пар Делёз использует различные реконструкции стоической мысли. Первая пара понятий - тела и бестелесные эффекты - отсылает читателя к исследователю античной философии Эмилю Брейе. Вторая пара - Хронос и Эон - к историко-философской работе Виктора Гольдшмидта. Третья пара - осуществление и контросуществление - к цицероновскому понятию «осуществление искусства» (artiseffectio) и актерскому мастерству, которое сможет связать вместе все перечисленные элементы. В рамках данной статьи мы сможем рассмотреть лишь первую пару понятий и ее связь с концепцией лектона, предложенной Эмилем Брейе [Гаджикурбанова 2005, c. 9]¹¹: тела и бестелесные эффекты.

Лектон и бестелесные эффекты

Все тела - причины друг друга и друг для друга, но причины чего? Они - причины особых вещей совершенно иной природы. Такие эффекты - не тела, а, собственно говоря, нечто «бестелесное»¹².

Опорным пунктом делёзовской интерпретации стоического учения о телах и бестелесном стала программная работа философа, историка философии и переводчика Плотина Эмиля Брейе «Теория бестелесного в Древнем стоицизме», впервые опубликованная в 1907 г.¹³Следует отметить, что работа Брейе продолжает дело, начатое Виктором Брошаром¹⁴за пятнадцать лет до публикации «Теории бестелесного». Уже в 1892 г. историк философии и профессор истории античной философии в Сорбонне Виктор Брошар опубликовал статью «О логике стоиков»¹⁵, в которой полемизиро - Как отмечает П.А. Гаджикурбанова, из-за своей фрагментарности стоическая концепция лектона оказывается проблематичной даже для классической стратегии исследования (например, Эдуарда Целлера) и допускает самые разные способы интерпретации. Делёз Ж. Логика смысла. С. 13. Брейе испытал влияние Бергсона, он посещал его лекции по Пло-тину в Коллеж де Франс. В частности, развивал идею длительности в статьях, посвященных истории философии; подробнее см.: Блауберг И.И. Э. Брейе и М. Геру: два подхода к истории философии // История фило-софии. 2008. № 13. Р. 69-88. Эту работу Брошара Делёз знал. Он ссылается на нее в своей книге по Лейбницу. Переиздание этой работы вошло в его сборник 1912 г. “Etudes de phi- losophie ancienne et de philosophie modern”.Отдельно следует отметить, что монография Брошара 1887 г., посвященная скептикам, была использована Ницше в его работах. вал с позицией Целлера и Прантла. Последние не находили в стоической логике особых достоинств, предпочитая ей аристотелевскую силлогистику. Брошар же пытался поместить стоическую логику в контекст номиналистической онтологии и физики. Как он пишет, у стоиков нет никакого интереса к сущности и форме, как ее понимают перипатетики. Интерес представляет 15toqnmov, конкретное индивидуальное качество:

Собственную природу каждого сущего формирует не элемент общий нескольким сущим, заключенным в один класс, а, напротив, 151ю<; nolov, индивидуальное и конкретное качество¹⁶.

Иными словами, они отбрасывают вторую сущность Аристотеля, благодаря которой существует научное познание вещей, но оставляют первую.

Брейе продолжает эту критику. Он противопоставляет стоическую традицию школам Платона и Аристотеля в двух принципиальных вопросах: во-первых, бестелесное не может быть причиной и достаточным основанием телесного существования и любых телесных трансформаций, или состояний вещей; во-вторых, стоики не пользуются аристотелевской категориальной моделью, что ярко подчеркивается Столяровым: «номинализм как исходная установка сводит к минимуму важность деления самого сущего на роды и виды» [Столяров 1995, c. 100]. При этом, как полагает Брейе: «Номинализм стоиков оказывается не столько постулатом логики, сколько результатом физики»¹⁷. Отдельно стоит отметить, что отказ от использования категорий Аристотеля и связанного с ним родовидового деления приобретает особую важность, учитывая тезис однозначности бытия как в «Логике смысла», так и в других текстах Делёза¹⁸.

Понимание телесного у Брейе остается в рамках классической историко-философской реконструкции стоического учения. Только телесное, нечто сущее-то, что действует и страдает, - может быть причиной: «Существовать - значит быть телесным» [Столяров 1995, с. 105]. Тела обладают внутри себя имманентным принципом становления и силами, постоянно смешиваются (цЪ^ц или Brochard V.Sur la Logique des Sto'iciens // Archiv fur Geschichte der Philosophie, 1892. Vol. 5. № 4. P. 449-468. “Le nominalisme des Sto'iciens se trouve etre moins un postulat de la logique, qu'un resultat de la physique” (Brehier E. La Theorie des incorporels dans l'ancien stoicisme. Paris: Librairie Alphonse Picard & fils, 1928. P. 10). Более подробно см.: Делёз Ж. Лекции о Спинозе. краоц) друг с другом, но при этом не передают друг другу качества, поскольку качества это не что иное, как различные «тонические» состояния пневмы, а следовательно, они тоже телесны. «Каждое тело и весь космос - это своеобразное «динамическое» единство, или динамический континуум» [Столяров 1995, с. 109]. Тела пронизывают друг друга. Так, например, огонь проникает в железо, но не передает ему свои качества. Взаимодействие тел производит не новые вещи, но состояния вещей и их бестелесные модификации (modifications) [Гаджикурбанова 2005, с. 13]. Иными словами: «Стоическая онтология (если вообще вести речь о таковой) регистрирует не «сущности» (в смысле абстрактных бытийственных единиц), но наличные состояния, или явления» [Столяров 1995, с. 102].

Что касается бестелесного, то это «как бы нечто сущее» (юoаvє^ ті ov), к которому относятся лектон (XeKiov, exprimable, или высказываемое, смысл), пустота, пространство и время. Именно бестелесное является главным предметом анализа Брейе. Он развивает оригинальную концепцию бестелесных модификаций, на которую и будет впоследствии ссылаться Делёз, опираясь не только на способ прочтения, но и на лексику. Модификации не являются ни реальными вещами (realites), ни субстанциями, ни качествами, говорит Брейе. Это атрибуты¹⁹(attributs, или катпуор'лцата):

Когда скальпель рассекает плоть, одно тело сообщает другому не новое свойство (unepropriete), а новый атрибут (unattribut) - быть порезанным. Этот атрибут не обозначает никакого реального качества(qualitereelle)…²⁰ На русский язык стоическое катг|у6рцца часто переводят термином «предикат». См., например, у Столярова: «Эту мысль Хрисипп пояснял так: нож есть причина того, что некое тело может быть разрезано (Sext. Adv. М. IX 211 сс. Pyrrh. III 14; Сі.Al. Strom. VIII 9, 26). В самом общем виде рассуждение выглядит так: телесное Х является причиной того, что телесное же Y обладает атрибутом Z, который выражается сложным предикатом с инфинитивом» [Столяров 1995, с. 122]. См. также другой пример: «предикаты (катцуорццата) бывают реально наличны только в качестве [актуальных] акциденций (аицРєРцкбта): например, «прохажи-ваться» налично для меня, когда я прохаживаюсь, но не налично тогда, когда я возлежу или сижу» (Фрагменты ранних стоиков. Т. 2: Хрисипп из Сол. Ч. 1: Логические и физические фрагменты. Фрг. 1-521 / Пер. и коммент. А.А. Столярова. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1999. С. 269). Brehier E. Op. cit., цит. по изд.: Делёз Ж. Логика смысла. С. 14; см. также: [Гаджикурбанова 2005, с. 13].

Он обозначает способ бытия (unemaniered'etre), выражается глагольным предикатом, в отличие от тел и вещей, и относится к категории бестелесного лектона Столяров расходится в своей реконструкции с интерпретацией Брейе. Последний относит атрибуты к категории пад щоу, полагая, что она классифицирует бестелесное, тогда как Столяров утверждает, что пад ejov это новое «состояние пневмы», т. е. телесное состояние [Столяров 1995, с. 122-123]; см. также: BrehierE. Op. cit. P. 12.. В тексте «Теория бестелесного в Древнем стоицизме» можно столкнуться с характерным для «Логики смысла» описанием атрибута как того, что располагается на границе, или «на поверхности бытия» (alasuperficiedel'etre), атрибута как факта, как эффекта или события (desfaits, deseffets, desevenements).

Сложность концепции, которую предлагает Брейе, связана с особым статусом лектона. В частности, его невозможно включить ни в схему семиотического треугольника, ни в лингвистическую модель знака у Соссюра «168. Аммоний. Комментарий к трактату Аристотеля “Об истолко-вании” р. 17, 24 Busse. Этим Аристотель учит нас, что обозначаемое имена-ми и глаголами и есть в собственном и непосредственном значении мыс-лимая предметность, что через нее обозначаются и сами предметы, и что не следует измышлять между мыслью и вещью ничего “среднего” - как это делают приверженцы Стои, предпочитающие называть “лектон” средним» (Фрагменты ранних стоиков... С. 83).. И вещь, и звучащее слово / письменный знак, которыми мы ее именуем, телесны. Репрезентация (фагсашя) и образ вещи, также телесны, поскольку они производятся в результате взаимодействия нашего тела с вещественным влиянием извне. То же самое касается мысли (vonpa) и понятия (evvoia) Как уточняет Столяров в примечании к фрг. 329: «“Мысленные конструкты” действительно не фигурируют в нормативном перечне “бес-телесных” предметностей - пустота, пространство (место), время и чистые смыслы, - но вопрос о том, являются ли они разновидностью последнего члена этого ряда, остается открытым (они могут считаться и чем-то вы-ходящим за пределы дихотомии телесное/бестелесное)» (Фрагменты ранних стоиков... С. 183). Очевидно, что для Брейе они не относятся к лектону.. Поскольку душа для стоиков телесна, мысль как продукт, как «разумное представление», сформированное в душе, также является телесной. Для Брейе здесь нет никаких сомнений: «Для них [стоиков] мысль была телом в той же мере, в какой телом был звук» “Pour eux la pensee etait un corps, et le son etait aussi un corps” (Bre- hier E. Op. cit.)..

Таким образом, в отличие от гипотезы Аристотеля, согласно которой понятие и есть выражаемое, для ранних стоиков это нечто, что отличается и от слова, и от репрезентации, и от понятия О сложностях, вызванных учением о лектоне у античных авторов: «Учение о “лектон” у поздних авторов с сильными перипатетическими симпатиями вызывало немалые затруднения. Аммоний считает «лектон» чем-то средним между мыслью и вещью. Симпликий - мыслью. Фило- пон - звуком (как явная ошибка отмечено Целлером)» [Столяров 1995, с. 364].. Однако такая непростая конструкция решала проблему предикации и причастности в платоновской теории идей Brehier E. Op. cit. P. 19-20., а также исключала дуализм материи и формы у Аристотеля Goldschmidt V. Le systeme sto'icien et l'idee de temps. Paris: Libraire Philosophique J. VRIN, 1989. P. 17-18.. Поскольку метафизическое существование универсалий исключено, а субъект и предикат являются индивидуальными телами, не различаясь по категории, любое суждение о причастности либо невозможно, либо сводится к тождеству вещи. Поэтому атрибут «не является больше выражением понятия (объект или класс объектов), но предстает исключительно как факт или событие» “...l'attribut... apparait alors non plus comme exprimant un concept (objet ou classe d'objets), mais seulement un fait ou un evenement” (Brehier E. Op. cit. P. 20)..

Но Брейе идет дальше и предлагает еще более радикальную интерпретацию: то, что выражено и высказано словом (Xeyopevov) не надо путать с тем, что может быть выражено(XeKiov). Согласно этой гипотезе, выраженное языком неразличимо с тем, что может быть выражено, т.е. с выражаемым, но не принадлежит языку в полной мере. Путаница интерпретаторов и противников школы связана с тем, что бестелесные языковые предикаты и неязыковые атрибуты обозначены одним и тем же термином - катпуор'лрата, и выражаются глаголами Ibid. P. 21.. Для удобства Брейе предлагает называть языковые предикаты «(по) мысленными атрибутами» (l'attributpense), а атрибуты чистого смысла «объективными атрибутами» (l'attributobjectif) Ibid. P. 22.. П.А. Гаджикурбанова следующим образом описывает вывод, сделанный Брейе:

Можно говорить о существовании особой разновидности бестелесного, уже непосредственно не связанной с вербальным выражением (хотя последнее не исключается) - об эффектах, событиях как атрибутах вещей, «выходных данных» телесных процессов, предельных точках саморазвертывания «семенных логосов» [Гаджикурбанова 2005, c. 16].

В результате, как выразился Аммоний, выражаемое / смысл/ лектон занимает «среднее» положение между мыслью и вещью.

Мы подходим здесь к одному из наиболее значимых пунктов стоической логики в реконструкции Брейе. Лектон выражается в суждениях, но связи между событиями, будь то конъюнкция, дизъюнкция, или импликация, не относятся к существующим телам, они тоже принадлежат выражаемому. Например, связь между антецедентом и консеквентом не имеет такой же внутренней связи, как связь телесных причин, они связаны по аналогии: не одно является причиной другого, но «как если бы одно являлось причиной другого». Это «нереальная каузальность», которая не может найти «свою опорную точку и свой объект во внешнем мире» “Cette espece de causalite irreelle ne peut nullement trouver son point d'appui et son objet dans le monde exterieur” (Brehier E. Op. cit. P. 26).. Иными словами, и с этой позицией полемизирует Столяров [Столяров 1995, c. 123], особенность этой логики заключается в том, что она никак не связана с внешними объектами. Более того, есть два вида знания: «Различие между знанием, объектом которого является сама реальность, чувственная репрезентация, и другим знанием, которое относится к выражаемому, лежит в основе этой доктрины» “La distinction entre une connaisance qui a pour objet la realite elle- meme, la representation sensible, et une autre connaissance qui se rapporte aux exprimables est au fond de la doctrine” (Ibid. P. 34).. Иными словами, чистый смысл и телесная реальность фундаментально отличаются друг от друга. Судьба как телесная и всеобщая связь причин (eippoqarnrav) «по природе» отличается от способа связи эффектов-событий друг с другом. Последней и должна заниматься логика лектона, или логика смысла, как ее понимает Делёз.

Таким образом, оригинальная реконструкция Брейе, во-первых, придает лектону относительную независимость по отношению к физическим телам и языку: ни вещь, ни репрезентация, ни понятие, ни материальный знак, во-вторых, устанавливает фундаментальное различие между логической связью событий и физической связью причин.

От «Теории бестелесного» к «Логике смысла»

Оригинальная реконструкция лектона Брейе была подхвачена Делёзом в «Логике смысла» и получила развитие в концепте идеального события. Более того, лектон как понятие, относящееся в стоической классификации к логическому разделу, и одновременно занимающий место среди онтологических понятий (по Брюнсви - ку), определяет название книги. Иными словами, логика смысла - это просто дисциплина, которая занимается лектоном. Однако, как уже было указано в начале статьи, излагать логику, физику и этику независимо друг от друга невозможно. Итак, развитие понятия лектон в «Логике смысла» двигалось сразу в нескольких направлениях. Здесь можно лишь кратко упомянуть эти направления, поскольку каждое из них потребовало бы отдельной работы.

Во-первых, с помощью концепции лектона Делёз разрабатывает свою философию языка, в которой событие становится четвертым измерением пропозиции - смыслом. Хотя эта тенденция, как было показано, наметилась уже у Брейе в виде различия между выраженным в языке и тем, что может быть выражено, т.е. выражаемым.

Во-вторых, лектон встраивается в делёзовскую пару: виртуальное / актуальное, проблема / решение и интенсивное / экстенсивное, располагаясь на стороне виртуального и проблематического, которое может быть воплощено, осуществлено, или актуализировано в положении дел.

В-третьих, Делёз использует для развития этого концепта математический язык, который позволяет более детально рассмотреть, что же происходит в процессе осуществления события:

Что же такое идеальное событие? Это - сингулярность. Или, скорее, совокупность сингулярностей, сингулярных точек, характеризующих математическую кривую, физическое состояние вещей, психологическую или нравственную личность Делёз Ж. Логика смысла. С. 75..

Отбор совокупности таких отличительных моментов, которые являются узловыми, т.е. сингулярными, в силу своего отношения со всеми остальными моментами, и является осуществлением, или актуализацией идеального события в положении дел. Например, узнавание собственного лица в зеркале по характерным чертам или схватывание ранее незамеченных черт, изменивших лицо, являются отбором-актуализацией события, состоящего из совокупности сингулярностей: седой волос, морщина, шрам, движение губ, прикрытый глаз. Как указывает Уильямс Джеймс: «Любая точка любого процесса или функции потенциально является сингулярностью» [Williams2008, p. 92]. Вопрос лишь в том, какие из них будут осуществлены Вероятно, позиция Делёза в этом отношении, начиная с ранних ра-бот по Юму, существенно не изменилась. Здесь можно проследить утвер-ждение двух тезисов его раннего эмпиризма: атомизма и ассоцианизма. Но теперь они могут быть сформулированы как атомизм бестелесных событий, поскольку события зависят от отношений между множествами сингулярностей, не копируют физический закон причинности, но и не связаны друг с другом законами формальной логики, поскольку онтоло-гически предшествуют ей. И ассоцианизм бестелесных событий, принцип, или искусство учреждения связей между различными событиями..

Впрочем, математические сингулярности с определенной долей условности можно перевести на язык стоической физики. Если об эффектах, т.е. событиях, можно говорить как о «предельных точках саморазвертывания «семенных логосов»» [Гаджикурбанова 2005, c. 16], то математические сингулярности и есть сами «семенные логосы», «первичные «пневматические» структуры», nveu^aпю^ exrav, пневма, способная к самоструктурированию.

В-четвертых, лектон интерпретируется в манере, которая близка к структурализму, как его описал Делёз тремя годами позднее. В 1972 г. у Делёза выходит статья «По каким критериям узнают структурализм?». Описывая первый критерий, Делёз утверждает, что привычная нам мысль «поддерживает диалектическую игру между этими двумя понятиями»: реальным и воображаемым Делёз Ж. По каким критериям узнают структурализм // Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки. СПб.: Алетейя, 1999. С. 135.. Иными словами, между телесным космосом и способностями индивидуального рассудка, объектами и их репрезентациями. Однако структурализм открывает третий элемент, «царство символического»: «отказ от смешения символического с воображаемым и реальным является первым измерением структурализма» Там же.. Далее Делёз пишет:

Мы можем сказать, что соответствующая структура не имеет никакого отношения ни к чувственной форме, ни к образу воображения, ни к интеллигибельной сущности. Она не имеет ничего общего с формой, так как структура нисколько не определяется автономностью целого, его богатством по сравнению с частями, гештальтом, который проявляется в реальном и в восприятии: наоборот, структура определяется природой некоторых атомарных элементов, которым предначертано учесть одновременно формирование целостностей и вариацию их частей³⁷.

Место символического здесь занимает как раз лектон, который, по словам Аммония и в исследованиях Эмиля Брейе, занимает «среднее» положение между мыслью и вещью. Лектон - не индивидуальное и не общее, не воображаемое и не реальное (в значении телесности космоса, а не в смысле реальности виртуального и актуального). Хрисипп «Логики смысла» - это первооткрыватель символического, делёзовский структуралист avantlalettre.

Как вполне строго определяет Леви-Стросс, он [элемент структуры] не имеет ничего, кроме смысла: того смысла, который необходимо является «позиционным», и это все³⁸.

В-пятых, в четырнадцатой серии «Логики смысла» - «Двойная каузальность» - лектон, который уже занимает промежуточное положение - ни индивидуальное, ни всеобщее, ни активное, ни пассивное - приобретает статус генетического трансцендентальногополя смысла, которое является условием субъективации. Так, через концепцию лектона в «Логике смысла» развивается основной тезис трансцендентального эмпиризма: не выявление условий возможного опыта, но описание генетических условий реального опыта. Как пишет Делёз, Гуссерль с помощью феноменологической редукции продвинулся в верном (для Делёза) направлении. Однако гуссерлевская ноэма, - которая, на первый взгляд, соотносится с промежуточным положением лектона, ни real, ни reell, - предполагает ноэтический акт Эго³⁹. Сартр сделал шаг еще чуть дальше, полагая, что Эго трансцендентно. Но открытое им трансцендентальное поле оставляет нетронутой идею сознания. Результатом становится копирование условий (виртуального) с обусловленного (актуального), с данного в опыте сознания, что создает замкнутый круг при попытке исследовать сами генетические условия опыта. Следовательно, «условия реального объекта познания должны быть теми же, что и условия знания»⁴⁰. Поэтому чистый смысл должен быть генетически первичен по отношению к самой форме субъективности, данным в его опыте объектам и суждениям, которые формулирует субъект.

Наконец, лектон в качестве идеального события выполняет в делёзовской работе связующую функцию между физикой, логикой и этикой, возвращая нас через однозначность бытия к идее Природы-индивида, который меняется бесконечным числом способов. Все события связаны между собой так же, как и вся совокупность взаимно определяющих друг друга сингулярностей. И все события одновременно охватываются одним событием:

Оно происходит как уникальное событие для всего того, что происходит даже с самыми разными вещами, Eventumtantumдля всех событий, предельная форма всех форм… <…> Бытие - это уникальное событие, в котором все события коммуницируют друг с другом⁴¹.

В Eventumtantumсовершается то, что в стоической терминологии называлось палингенесией (naXtyyevern, a)⁴², возрождением, или восстановлением мира. Однако, если в стоической системе это касалось восстановления физического мирового цикла, в «Логике смысла» палингенесия не является хронологической последовательностью событий. Это перманентное движение осуществления и контросуществления событий. И главной проблемой здесь остается этическая: как мы способны контросуществлять события, совпадая с творческим моментом, который для стоиков и есть фПОЦ сущего, «искуснический огонь, движущийся по пути к порождению»⁴³.

Литература

брейе делез бестелесный лектон

1. Гаджикурбанова 2005 - Гаджикурбанова П.А. Стоическое учение о бестелесном в интерпретации Э. Брейе, А.Ф. Лосева и Ж. Делёза // Историко-философский ежегодник. 2005. №2005. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7stoicheskoe - uchenie-o-bestelesnom-v-interpretatsii-e-breye-a-f-loseva-i-f-delyoza (датаобращения8 апреля2023).

2. Столяров 1995 - Столяров А.А. Стоя и стоицизм. М.: АО «Ками Груп», 1995. 448 с.

3. Brunschwig 2003 - Brunschwig J. Stoic Metaphysics // The Cambridge Companion to the Stoics / Ed. by B. Inwood. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. P. 206-232.

4. Gourinat 2018 - GourinatJ.-B. The Ontology and Syntax of Stoic Causes and Effects // Rhizomata. 2018. Vol. 6 (1). P. 87-108.

5. Williams 2008 - Williams J. Gilles Deleuze's Logic of Sense. A Critical Introduction and Guide. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2008.

References

1. Brunschwig, J. (2003), «Stoic Metaphysics», Inwood, B. (ed.), The Cambridge Companion to the Stoics, Cambridge University Press, Cambridge, UK, pp. 206-232. Gadzhikurbanova, P.A. (2005), «Stoic doctrine of the incorporeal in the interpretation of E. Brehier, A.F. Losev and G. Deleuze», Historical and Philosophical Yearbook, no

2. 2005, available at: https://cyberleninka.ru/article/n/stoicheskoe-uchenie-o-beste - lesnom-v-interpretatsii-e-breye-a-f-loseva-i-f-delyoza_(Accessed 08 April 2023). Gourinat, J.-B. (2018), «The Ontology and Syntax of Stoic Causes and Effects», Rhizomata, vol. 6 (1), pp. 87-108.

3. Stolyarov, A.A. (1995), Stoya i stoitsizm [The Stoa and the stoicism], Kami Grup, Moscow, Russia.

4. Williams, J. (2008), Gilles Deleuze's Logic of Sense. A Critical Introduction and Guide, Edinburgh University Press, Edinburgh, UK.

Размещено на Allbest.ru