В поиске истины

У Н. Бора (известный физик, один из создателей квантовой механики) есть различение двух видов суждений: тривиальные и нетривиальные суждения. Тривиальные - это те суждения, противоположные которым являются просто ложными. Например, белое - черное, мужество - трусость. Можем найти сколько угодно противоположных суждений и утверждений. Это тривиальные суждения, т.е. обычные.

Нетривиальные отличаются тем, что противоположные им столь же истинны, как и первые. То есть мы встречаемся не с логической противоречивостью, когда 2х2=4 и 2х2=5. Здесь противоположные утверждения столь же истинны.

В теории относительности это хорошо показано. Поезд движется или не движется? А это зависит от того, с какой позиции мы будем это рассматривать. Если будем говорить - движется, тогда мы, например, стоим на месте и смотрим на проезжающий поезд. Скажем - не движется, - тогда мы сами движемся со скоростью поезда в одном с ним направлении или, например, находимся в вагоне.

Или возьмите область элементарных частиц. Частица - в то же время есть и волна, то есть нечто противоположное частице. Как, например, если бы камень, брошенный в воду, - и волна, которая идёт от камня - было бы одним и тем же явлением. А ведь это совершенно противоположные явления.

В физике элементарных частиц, для лучшего понимания этого феномена, которое ученые не знают как назвать, в одних случаях мы рассматриваем его как частицу, а в других - как волну, и это будет одинаково верно.

Христианские истины обладают таким же свойством нетривиальности. Истинные - это суждения нетривиальные. Возьмите, например, христианский догмат о Боге-Троице: Бог Един, но в трёх Лицах - Отец, Сын и Дух Святый.

Христианство верует в какого Бога, единого или не единого? “Верую во Единого Бога”. Христианство ведь религия монотеистическая, не так ли? Да, один Бог.

Тогда, простите, три Лица, или нет? Но ведь три - это не один. Это же отвержение единства?! Верно, - это противоположное суждение, христианство утверждает и то, и другое. Почему утверждает? Утверждать ведь можно все, что угодно.

В данном случае утверждение проистекает не из-за какого-то волюнтаризма - что я хочу, то и утверждаю. Нет. Как в области физики элементарных частиц, почему мы утверждаем - “частица и волна”? Потому что наблюдают и то, и другое, - это реальные факты.

И в христианстве мы наблюдаем абсолютно то же самое. Христианство, с одной стороны утверждает, что Бог един, и в то же время, - утверждает Его Троичность.

Поразительным образом из одной этой точки вдруг раскрывается картина: да, Бог один и в трех Лицах. Это поистине нетривиальное утверждение.

Не случайно отец Павел Флоренский называл догмат о Пресвятой Троице "крестом для человеческой мысли". Для того, чтобы принять догмат о Пресвятой Троице, греховный человеческий рассудок должен отвергнуть свои претензии на способность всё познать и рационально объяснить, т. е. для уразумения тайны Пресвятой Троицы необходимо отвергнуться своего разумения. Великую тайну, которую открыл нам Бог о Себе - тайну Пресвятой Троицы, наш слабый ум не может вместить, понять. Тайна Пресвятой Троицы постигается, причем только отчасти, в опыте духовной жизни. Это постижение всегда сопряжено с аскетическим подвигом.

Святой Кирилл, учитель славян, старался так объяснить тайну Пресвятой Троицы, он говорил: «видите на небе круг блестящий (солнце) и от него рождается свет и исходит тепло? Бог Отец, как солнечный круг. От него вечно рождается Сын Божий, как от солнца - свет; и как от солнца вместе со светлыми лучами идет и тепло, исходит Дух Святый. Каждый различает отдельно и круг солнечный, и свет, и тепло (но это не три солнца), а одно солнце на небе. Так и Святая Троица: три в Ней Лица, а Бог единый и нераздельный».

Также можно привести аналогию: ум, рождающий слово, выражаемое дыханием.

Однако все эти аналогии являются весьма несовершенными. Если возьмем первую аналогию - солнце, исходящие лучи и тепло, - то эта аналогия предполагает некоторый временный процесс. Иначе говоря, нет образов для представления в нашем уме этого догмата; все образы, заимствованные из тварного мира, являются весьма несовершенными.

Святой Августин говорит: «Ты видишь Троицу, если видишь любовь». Это значит, что тайну Пресвятой Троицы скорее можно понять сердцем, т.е. любовью, чем нашим слабым умом.

Да что же это за мудрецы, которые могли придумать такие истины, что все философы мира с ними справиться не могут? Рыбаки, - и этим всё сказано. Итак, рыбаки - и такие потрясающие глубины. Что же, они сами до всего этого додумались? Разумеется, нет. Не их это учение, это люди простые, не книжные, они только передали то, что слышали. Они передали, как свидетели: “то, что мы слышали, то что мы осязали, - пишет Иоанн Богослов, - о слове, жизни повествуем вам”. Скажите, неужели это не серьезный аргумент? Откуда же могло возникнуть такое учение? Из уст таких простых людей? Откуда же это все? Одного этого рассуждения достаточно, чтобы признать сверхъестественное происхождение христианства.

Так же христианское учение о Боговоплощении ничего общего не имеет с тем, о чем говорили дохристианские религии, у которых боги воплощались и чего только не делали. Ничего общего!

То же самое и учение о спасении души.

То учение, которое предлагает христианство принципиально, не как-нибудь, а принципиально отличается от всего того, что имело место в дохристианскую эпоху.

Откуда это взялось, скажите? Что за мыслители, что за философы? Необразованный странник и рыбаки?

Даже Фридрих Энгельс, уж такой критик христианства, такой столп атеизма, и то вынужден был написать: «Христианство, возникнув, вступило в резкое противоречие со всеми существовавшими до него религиями». О каком противоречии идет речь? Конечно, речь идет не о какой-то внешней борьбе. Речь идет об учении по всем основным пунктам. И это - сильнейший объективный аргумент.

Никакими человеческими факторами вы этого не объясните. Или мы признаем, что христианское учение во всех своих истинах является сверхъестественным учением, или должны поставить такой огромнейший знак вопроса: откуда ж оно тогда возникло? - на который никто и никогда во веки веков не ответит. Ни одна другая религия не имеет объективных аргументов, подтверждающих её истинность, нет. Христианство имеет эти аргументы. Именно это соображение является одним из самых сильных, которое в наш век мы можем предложить людям сомневающимся, не знающим, что делать. Не знающим, на какой религии остановиться.

Ну, хорошо. И последнее, о чём мы расскажем прежде, чем перейти к самому главному.

4. Память о смерти

Смерть - это самая главная проблема, с которой сталкивается любой человек. Поиски преодоления смерти составили суть всей человеческой истории. Это было заложено в структуру любой религии, которую мы знаем - преодоление смерти. И до Христа человечество билось в бесплодных попытках преодолеть смерть, когда человеческая душа не мириться и никогда не смириться со смертью, со своей конечностью. И в то же время факты - все умирают. Каким бы человек ни был, каким бы ярким, каким бы талантливым, как бы он не превосходил своими качествами своё земное бытие - смерть всё сводит на нет. Тоска и безысходность, отчаяние овладевали человечеством до Христа. Если мы с Вами внимательно почитаем историю, историю античного мира, историю Египетской цивилизации, других мировых цивилизаций, то мы увидим, что не находила душа человека подлинного удовлетворения ни в чём, потому что над всем царствовала смерть и сводила на нет все земные и даже небесные устремления человека. Единственным, кто мог преодолеть вот эту проблему, разрешить её раз и навсегда окончательно это - Сам Бог, утрата общения с которым в результате грехопадения и стала для нас причиной умирания, смерти. И воплотившийся Бог решил эту проблему так, как не смог бы решить ни один человек, даже самая дерзкая мысль не могла бы подняться на такую высоту - Христос разрушил смерть во всех её проявлениях. Сейчас то, что с каждым из нас всё равно происходит - мы имеем ввиду смерть нашего тела, это - не конец, это - не конечность. Вот что открывается христианину. Христианин - обладатель необыкновенного радостного чувства, не обманчивого, а подлинного и реального - смерти нет.

Апостол Павел указывает на явления в видимой природе, которые убеждают нас в истине воскресения. "Скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? И в каком теле придут? Безрассудные! То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное, или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело... Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное" (1 Кор. 15, 35-44).

Сам Господь говорит: "Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Иоан. 12, 24).

Да, дивное подлинное явление представляет нам сама видимая природа.

Зерно, брошенное в землю гниет, разрушается, тлеет; - и, что же? Тем и кончается? Нет, никак! Оттуда прозябает, вырастает колос с новыми зернами, во всем подобными истлевшему. Не чудо ли это, достойное всего нашего внимания? Не очевидное ли это свидетельство того, что Премудрый Творец в самой смерти полагает начало жизни и на разрушении созидает новое бытие?

Так, тайна воскресения мертвых всегда перед глазами нашими.

Молодой жизнерадостный человек пришёл к отцу и говорит:

- Отец, порадуйся со мной, я поступил в университет. Я буду юристом! Наконец-то я нашёл своё счастье!

- Очень хорошо, сын мой, - ответил отец, - значит, ты хочешь теперь усердно учиться. Ну а что потом?

- Через четыре года я защищу на "отлично" диплом и покину университет.

- И что же дальше? - не отступал отец.

- Потом я буду изо всех сил работать, чтобы как можно скорее стать самостоятельным адвокатом.

- А дальше?

- А потом я женюсь, создам свою семью, буду растить и воспитывать детей, помогу им выучиться и получить хорошую профессию.

- А дальше?

- А потом я пойду на заслуженный отдых - буду радоваться счастью своих детей и покоиться в доброй старости.

- Что же будет потом?

- Потом? - юноша на минутку задумался. - Да, вечно никто на этой земле не живёт. Потом мне нужно будет, наверное, как и всем людям, умереть.

- А что потом? - спросил старый отец. - Дорогой сын, что же будет потом? - дрожащим голосом проговорил отец.

Сын ещё больше задумался и сказал:

- Благодарю тебя, отец. Я понял. Я забыл главное.

Христианская притча

5. Христианские концессии

Видите, у нас всё тоньше становится область исследования. Христианство одно, а конфессий много. Чем же они отличаются друг от друга? Может по существу ничем? Может у каждой своя индивидуальность, как у каждого из нас свой рост, свой нос, свои глаза? Нет.

Этот вопрос в наше время приобретает исключительную важность, поскольку, пользуясь современным состоянием нашего государства - ослабленным и разбитым; пользуясь тем, что Церковь Православная, историческая наша Церковь не имеет ни соответствующих кадров, ни соответствующих средств, западные христианские не православные миссионеры, из которых самым главным является, конечно, католическая церковь, затем различные протестантские направления, пользуясь этим, пытаются насадить свою веру с тем, чтобы духовно изменить нас по своему образу и подобию. Вопрос в высшей степени важный: действительно ли православие, католицизм, протестантизм есть просто равноценные и равнозначные разновидности христианства, или же, по существу, это вещи не совместимые?

Так вот - это совершенно разные религии.

6. Католицизм

В чем же существо католицизма? Да извинят меня католики, но католическая религия превратилась точно в игру, в роман со Христом. Что же там происходит?

Церковь узнается по своим святым, посмотрите на святых, вот по ним и узнаем - во что верит церковь. Какие католические святые? Подчас становится даже неприлично говорить, что там творится. Что пишут их величайшие святые, а они имеют степень в католической церкви «доктор богословия», «ангельский доктор», «вселенский доктор», «вселенский учитель».

Катарина Сиенская пишет королю Франции: «Слушайте волю Божию и мою!»

Вот это да! Они уже не видят, какой абсурд пишут. Знаете, как атмосфера бывает в комнате спертая, люди сидят и не чувствуют, приходит другой: «Что у вас творится тут, топор вешать можно!» Можно оказывается привыкнуть. Не видят этого!

Франциск Ассизский перед смертью говорит: «Я не сознаю за собой ни одного согрешения, которого не искупил исповедью и покаянием».

Преподобный Пимен Великий, которого почитают и православные христиане и католические - за 700 лет до Франциска умирает, как солнце просветился, и умоляет Бога перед лицом братии дать ещё время на покаяние.

В чем дело? Дело в том, что перед лицом Всесвятого Бога, любая наша святость - это что такое? Это карикатура на святость. И чем святее человек, тем больше он видит эту карикатурность своего состояния, потому и умоляет Бога... Франциск же уже безгрешен.

Мы недаром упомянули про роман со Христом.

Вот выдержки из «Откровений Блаженной Анжелы» (Откровения блаженной Анжелы. - М., 1918.):

Дух Святой, - пишет она, - говорит ей: "Дочь Моя, сладостная Моя... очень Я люблю тебя" (с. 95): "Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты" (с. 96). И такое открывает о себе Анжела: "Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее" (с. 117). Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: "могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа" (с. 176). Или: "Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть" (с. 101) - при этом она в ярости так начинала бить себя, что монахини вынуждены были уносить ее из костела (с. 83).

И это называется любовью, и это называется святыней. Стыд и срам буквально, что там происходит.

Могут сказать: ну а что, у православных нет сумасшедших что ли?

Есть. Но они так и называются - сумасшедшие, а у вас они святые и учителя Церкви.

Мы уже не будем говорить о таких абсурдных догматах, как «О непогрешимости Римского Папы» - о непогрешимости человека. Больше ничего не надо, никаких догматов, чтобы увидеть всю ложь католицизма.

7. Протестантизм

Законнорождённое дитя католицизма, доведшее эти абсурды вероучения до предела. Мы назовём этот предел. Вам сразу всё станет ясно.

Главное утверждение протестантизма: «Человек спасается только верою, а не делами, потому верующему грех не вменяется в грех».

Такие вещи, когда читаешь, в тупик становишься! И думаешь: что случилось? Как это можно? «Верующему грех не вменяется в грех…» Мы, оказывается, оправдываемся только верою.

Поэтому там произошло полное обмирщение христианства.

Обмирщение в христианстве -- процесс переориентации церкви на решение проблем мирской жизни, что противопоставляется высокодуховным и священным задачам спасения жизни вечной.

Христианство превратилось в некий придаток жизни, чисто бытовой, даже не бытовой, нет, - в быту никакого христианства нет. Чисто эстетический - это обычай и больше ничего.

Мы не хотим сказать, что там нет искренне верующих людей. Не подумайте! Там есть искренне верующие люди, и среди католиков, и среди протестантов. Мы говорим о протестантизме, о католицизме! И основная масса их действительно следует этому широкому потоку.

Ну, хорошо. Так что, если говорить об этих двух направлениях христианства, основных западных направлениях, как католицизм и протестантизм, то, не вдаваясь в детали, их можно оценить, как глубокое извращение христианства. Эдакое приспособление христианства к «ветхому» человеку, плотскому человеку, вот этому, которым мы живем: нам же ничего на свете не надо, только попить, поесть, повеселиться, ну какие-то дела поделать, слабо, или вообще не относящиеся к нашему внутреннему миру - это хорошо мы умеем. На западе христианство приспособилось вот к такому плотскому человеку, при котором христианство нисколько не мешает ему жить. Эта задача осуществлена, и христианство приобрело мирской, языческий, проще говоря, характер.

8. Православие

Чем же характеризуется православие, в отличие от этих направлений христианства? Мы попытаемся сейчас немного рассказать о сущности православия, о сущности христианства.

Собственно, православие - это и есть христианство, и больше ничего. Исторически Православие ещё сохраняет христианство, правда, в практической жизни, в своем историческом осуществлении, увы, мы и в православии видим столько нагромождений, подчас столько греха, столько отступлений, как в прошлом, так и в настоящем.

Но когда мы говорим о православии, как выражающем именно существо христианства, мы говорим о том, что в православии ещё сохраняется правильное понимание Бога, что совершил Христос, что должны сделать мы, чтобы воспользоваться тем, что сделал для нас Иисус Христос. Православие ещё сохраняет это. На западе это уже искажено так, что даже человек ищущий не найдет у них ответа на этот вопрос, правильного ответа. Ответы есть, но они лживые. Он не найдет там ответа. В православии мы можем это найти.

И именно поэтому православие всецело отвергает экуменическое движение (идеология всехристианского единства). Ибо уступив в каком-нибудь, даже самом незначительнейшем вопросе исповедания веры западным конфессиям, потеряется истинная христианская вера с её огромной историей, которую только православие ревностно сохраняет до сих пор. Ведь даже незначительное отступление - уже заблуждение, а в глубине веков это станет полным забвением.

Архиепископ Серафим (Соболев) сказал: «…памятуя сущность и цели экуменизма, всецело отвергнем экуменическое движение, ибо здесь отступление от православной веры, предательство и измена Христу».

Первое и основное, на чём стоит православие, - это то, что именуется в богословии Священным Преданием Церкви. Что подразумевается под этим, когда мы произносим эти слова? Мы подразумеваем то, что истинное познание, Богопознание и правильная христианская жизнь, конечно же, осуществлена теми, кого мы называем святыми. У нас ещё есть вера этим святым. Мы верим и благоговеем перед ними, мы стараемся их изучать, и, насколько возможно, следовать. Не новым учителям, а тем, которые проверены всем опытом Церкви; из новых только тем, которые следуют тому же пути жизни Церкви. Вот это - Священное Предание, т.е. голос отеческий, святоотеческий голос, и тот путь жизни, который они оставили, составляют самое ядро и суть того, что еще сохраняет православие человеку.

Правда, должен Вам сказать, что и здесь процесс размывания идёт с большой силой. Идёт общий процесс обмирщения. Это факт. Идёт процесс этой деградации, но, тем не менее, ещё сохраняется. Скажем так: по счастью православие находится в хвосте той колонны, которая уходит, или всё дальше отходит от Христа. Мы ещё все-таки в хвосте, ещё оглядываемся, ещё пытаемся зацепиться за что-то, но общий процесс идёт.

Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Христианство, православие наше подобно цветущему древу, зеленеющему древу, но которое изнутри сгнило. Первая же буря повалит его».

В чем эта гнилость? Гнилость в той жизни, которую ведут православные христиане и в некоторых других вещах. Так что и я, составитель этой работы, приложил руку к этому...

В чём же существо христианской жизни, в чём то самое главное в духовной жизни, о чем говорит православие? Насколько это важный вопрос и как важно иметь правильное представление об этом.

При очень богатой картине, мы вынуждены остановиться только на чём-то. Попытаемся назвать самое главное.

Самое тяжёлое, что в нас прибывает - это неведение и непонимание того, ради чего же пришел Христос? Ведь теоретически легко понять, правда же? Вы только подумайте, если человек заболел: пальчик обрезал, пойдет он к кому или нет; Что-то посильнее, ну, ладно уж, зайдёт, медсестра ему что-нибудь там помажет; еще посерьёзнее - положат в больницу, там, глядишь, врач подойдет; еще серьёзнее - созывают консилиум врачей; ещё серьезнее - мировых светил надо звать. Вы понимаете, чем более серьёзная степень заболевания, тем более высокие эксперты и специалисты нужны.

Вы только задумайтесь, тот факт, что для спасения человека пришёл не пророк, и даже не величайший из пророков, не какой-нибудь святой, а Сам Бог пришёл Воплотившийся, свидетельствует о том, что состояние человека, т.е. каждого из нас, таково, что уже никто другой не мог его исцелить.

Логика такова. Зачем же прилетать кому-то из Америки, когда тут действительно, самая простая фельдшер может излечить? Правда, смешно было бы? Ясно каждому. Логика понятна.

Если пришёл сам Бог Воплотившийся, следовательно, моё состояние, не только моего соседа, а оказывается и мое состояние настолько худое, что потребовалось прийти Христу! В чём дело?

Должен вам признаться, что я этого не вижу в себе. Поразительная вещь, действительно! Где ни нажми на меня - одни болезни, а я вижу себя превосходным, лучше меня нет! Всех осуждаю, всех критикую, мыслью и словом порицаю, завидую, горжусь - и я хороший человек!

Вот он центр, центр всех страстей, всех наших падений, всех нестроений, если хотите, всех бед нашей жизни и личной, и общественной, и мировой!

Больной до тех пор, пока не видит своей болезни, лечиться не будет: «Я больной? Сам ты больной!»

Оказывается, самая большая беда, если хотите, самая страшная болезнь, источник всех болезней - это поразительная слепота.

Не вижу, не вижу. Да сними очки! А что мне снимать очки? Сам сними! Не вижу и видеть не хочу! И если мне кто-то что-то скажет, я его возненавижу, и сразу покажу, какой источник любви и доброты присутствует в моей душе, в моём сердце. А чуть что хорошее сделаю, всё! Уже жду маны небесной за моё благое дело.

Правильно же сказано - есть источники горькие, есть источники сладкие. Дерево узнаётся по плодам, не правда ли? И когда из меня истекает желчь, то как-то трудно подумать, что я весь медовый, ну никак тут не подумаешь. Тем не менее, я думаю.

Это самое страшное и самое великое зло, которое присутствует в нас - не видим! Вся духовная жизнь в православии, правильная духовная жизнь, сводится к тому, приводит человека к тому, что он начинает постепенно видеть: и правда, я в общем-то не так хорош, - начинает видеть.

Один из святых, Григорий Синаит, пишет: «Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, бесчисленных, как песок морской».

Ну а где у меня грехов то? Раз-два-три и обчёлся. В общем всё, у меня и грехов-то нет собственно. Ну, так, что-нибудь… У кого их нет?

Правильная духовная жизнь открывает мне себя. Каким образом? Какая это правильная жизнь? Каким образом увидеть себя? Как мне снять эти ужасные, эти убийственные розовые очки, не дающие мне увидеть, что во мне есть?

Оказывается, способ только один - сравнить себя с тем, кто действительно свят. Кто это свят? Где найти это сравнение? Каким образом?

Христиане имеют то, чего не имеют другие. Мы имеем Евангелие, имеем заповеди, заповеди которые показывают нам свойства нормального человека, подчёркиваем, свойства нормального человека.

Кто же такой нормальный человек? Это тот, в ком есть любовь, радость, мир со всеми, долготерпение (терпение недостатков других людей, потому что у меня их полно), милосердие, сострадание, кротость, воздержание. Вот нормальный человек-то, оказывается, кто.

Мы не нормальны - вот, что говорит христианство, почему так и возненавидели Христа, постановили убить Его, потому что он говорит: «Вы змеи и порождения ехиднины». Это кому он говорит? Тем, кто ни на одну йоту не сомневались, что они праведники и первые люди.

Христианство говорит, что мы глубоко больны. И первая задача, основная задача, сравнивая себя с Евангелием, увидеть себя, кто мы есть на самом деле. Христос своей жизнью показал, каким должен быть настоящий человек. Только попытка, только понуждение себя к исполнению Евангелия в своей жизни, исполнению заповедей Христовых, даёт мне возможность увидеть себя. Понуждение себя к исполнению заповедей очень скоро обнаруживает, кто я есть. Отсюда, понуждает меня к покаянию, понуждает меня к обращению к Богу с молитвою. Молитва превращается не в болтологию и вычитывание - это оскорбление Бога, а в искренний зов души, потому что я вижу, как меня мучает… Ну подумайте, зависть мучает… Мучает? Мучает. Страдает человек от этого? Страдает. Исправиться не могу. Господи, помоги мне.

Слово «страсть» происходит от какого слова? Страдание. Любая страсть приносит страдание человеку, мучает человека. Нет такой страсти, которая бы не мучила человека. Вот, когда человек увидит это в себе, болезни, и когда обратится ко Христу, тогда он и увидит помощь Христову, оценит любовь Христову.

Сам же человек, по своему самомнению, взваливающий на себя установку жить благочестиво и в мысли и в деле - быстро поймёт, что без помощи Бога это невозможно. Он может быть внешне - в высшей степени нравственным человеком, но, в то же время в душе быть скверным, гордым за свою показательную «нравственность», завистливым к успехам других людей. Целый букет болезней.

Человек, понуждающий себя к исполнению заповедей Христовых, начинает смиряться, нос свой опускать, перестаёт осуждать других. Разве в больнице осуждают друг друга за болезни, скажите? Это же смешно просто говорить. Только помогают друг другу. Мы все находимся в больнице, говорит христианство. Земная жизнь - это есть время, данное нам для познания себя и для возможного излечения себя. Всё начинается с помысла; мысль - порождает чувство, а чувство - действие. Только через глубокое познание своих грехов, слабостей, и твёрдым намерением измениться, человек постепенно может очиститься от грязи - от скверного помышления, от гнусного дела.

Вот это видение греха своего, видение своей греховности, - оно постепенно смиряет нашу гордыню.

А то: «Я человек - это звучит гордо!»

Какая-то насмешка просто. Мыльный пузырь ткни - и он лопнул.

И тут человек начинает действительно видеть, что он «и нищ, и наг, и убог».

Этот процесс - правильный процесс. Он избавляет человека от, так называемой, прелести. Ведь в чем состоит прелесть, т.е. самообман, лесть себе? В видении себя праведником, в видении себя хорошим.

Симеон Новый Богослов говорит, что весь мир человеческий находится в глубокой прелести.

Дьявол явился к Антонию Великому и говорит: «Антоний, ты мало спишь, а я совсем не сплю. Ты мало ешь, а я совсем не ем. Не этим ты победил меня! Ты победил меня смирением». (Не возгордится ли хоть здесь Антоний Великий?)

И себя выдал, и в то же время опять попытался, не возгордится ли Антоний своим смирением?

Всё очень ловко, почему и называется «лукавый».

Так вот, самое существо христианской жизни сводится к тому, чтобы постепенно увидеть, что я болен так, что ради этого пришел Христос. Я начинаю понимать, почему пришёл Христос-то оказывается! Вот почему! Он же Величайший Врач! И действительно же оказывается, что я величайший больной. Человек, который увидит всю свою неправедность, всю свою болезненность, который начнет с сожалением, с милосердием относиться и к другим людям, - этот человек становится на правильный христианский путь. На этом пути он может стать христианином. Христианином становится только тот человек, кто увидит, что он нуждается во Христе, кому нужен Христос.

Кто Христос? Спаситель. Кому нужен? Погибающему. Тому, кто увидел, что погибает в своих бессмысленных и бесконечных мыслях, желаниях, поступках. Погибающему, а не гордящемуся своими достоинствами, своею праведностью, своею святостью. Вот суть христианства - во Христе. Вот кто становится христианином - кто увидел, что ему нужен Спаситель. И здесь открывается человеку великая область духовной жизни, и тех духовных благ, о которых сейчас говорить не приходится.

9. О Боге

Однажды у старца спросили:

- Как у тебя хватает терпения жить в одиночестве в этом заброшенном уголке земли?

Он ответил:

- Я никогда не бываю в одиночестве. У меня всегда есть собеседник - Владыка вселенной. Когда я хочу, чтобы Он говорил со мной - я читаю Святое Писание. А когда хочу сам поговорить с Ним - молюсь.

Христианская притча

Что значит Бог - Творец?

Что же такое творчество, что значит творить? Творить - это значит создавать из ничего - нечто. А разве человек создаёт из ничего? Человек создаёт уже из того, что есть. Люди творят вторичную реальность. А творчество в чистом смысле этого слова, это когда из ничего - нечто. Так вот, в этом смысле Творцом является только Бог. Нам сейчас с Вами очень трудно представить, что когда-то не было ничего. Потому, что когда мы родились на свет - уже всё было. А вот когда-то действительно не было ничего, был только Бог. Он единственный, кто не нуждается в причине своего бытия. Он не имеет начала, и это нелегко уложить в наше теперешнее сознание, нужно это смиренно принимать. И Богу не нужно ничего для того, чтобы блаженствовать, для того, чтобы жить своей совершенной вечной блаженной жизнью. Но, тем не менее, Бог начал творить. И давайте попробуем понять: а что сподвигло Бога на творение?

Давайте вспомним нашу первую любовь. Как правило, в детском, в подростковом возрасте, это чувство переживается очень ярко, и запоминается на всю жизнь. Нам кажется, да это на самом деле так, что мы переполнены неким чувством блаженства, радости, такое волнительное состояние души, и которое делает нас счастливыми, мы полностью удовлетворены. И нам хочется это состояние на кого-то излить, нам нужен объект, для того, чтобы мы могли кого-то своим, уже готовым счастьем - осчастливить. Нам не нужно никого создавать. Нам нужно только выбрать. Этим же самым принципом руководствовался Бог.

Бог - это Любовь, это сама Любовь. Это сущность Бога. И любовь, это ни в коем случае не эгоистическое состояние, это не состояние самоуслаждения, это такое свойство, которое требует излить себя на кого-то ещё, кроме того, кто любит. Вот тогда будет полнота, вот тогда это будет деятельная любовь. Любовь всегда деятельна, это творческое состояние личности. Любовь всегда творит. И Бог обязательно творит. Он создаёт объект своей любви для того, чтобы излить вот эту полноту бытия, которой обладает Сам, на этот созданный им объект. Приобщить своё творение к той жизни, которой живёт Сам. Осчастливить.

И вот то, как Бог это делал, удивительным образом описано в Книге Бытия (первая книга Ветхого Завета и всей Библии). Посмотрите, ведь это Божественное Откровение человеку, человек впервые в истории тогда, за 1500 лет до Рождества Христова узнал, как Бог творил мир. Самое главное, что человек узнал - это последовательность. От ничего до человека. Вначале сотворил Бог небо и землю, а потом, в самом конце своего творения создал человека. Что такое небо и земля? Ну, в более простом таком понимании, «небо» - это то, что у нас над головой в ясную зимнюю ночь, безоблачную. Это вселенная, тот кусочек её, который мы способны видеть. А «земля» - это то, на чём мы стоим ногами. Это наша планета, со всем её многообразием и богатством.

А в более высоком понимании «небо» - это духовный мир, это ангельский мир, это духовная реальность, от которой сейчас мы, в силу своей телесности отделены. А «земля» - это как раз вся вселенная. Но как бы то ни было, и в том и в другом случае, посмотрите: как грандиозен мир, который Бог сотворил! И всё-таки в конце творения Бог создаёт человека. А что это значит? А это значит, что если Бог создал человека последним, значит всё, что создано до человека - создано для человека. И выполняет по отношению к человеку служебную функцию, если хотите. Это то, что подчинено когда-то было человеку. Человек помещён вот эту вселенную и вселенная создана вот так, такой, и имеет такой вид, и так влияет на человека, чтобы человек мог жить, развиваться и спасаться. Другими словами, человек перед лицом Божиим значит больше, чем вся вселенная. Человек, по своей заданности, грандиознее, чем вся вселенная. Вселенная закончится, а человек нет. Хотя бы поэтому.

Бог - Отец

Это совершенно новое, до христианства неведомое понятие, как о Боге - Отце. О чём оно? Что это значит: Бог Отец? «Отче наш…».

Дело в том, что человеку, для того, чтобы удовлетворить свою религиозную потребность, которая есть у каждого человека, свою духовную потребность, чтобы жить полноценной духовной жизнью, ему, как существу несовершенному и неспособному иметь полное представление о Боге, нужно знать, как к кому относиться нам к Богу. С кем из людей, близких нам, мы могли бы сравнить Бога, и перенести, пусть не в полной мере, но хотя бы в основе своей, перенести это представление на наши отношения с Богом. Так вот, оказывается, что отношения между человеком и Богом, в норме, могут быть только сыновне-отцовские. Бог - Отец. Мы это узнали от Христа.

Хорошо. А что это такое? Бог - непостижимая Личность, абсолютный дух, не от мира сего, вне мира сего, Творец этого мира. И вдруг - Отец. Вот теперь давайте попробуем понять.

Отец - это тот, кто меня создал. Мы сейчас говорим о нашем земном отце, о нашем представлении о земном отце. Хотя земной отец не всегда бывает идеальным отцом, но у нас есть какое-то представление об идеальном отцовстве, так вот отец - это тот, кто меня создал. Я - от него. Я получил своё начало, как человек, от него. Он - источник меня. И если бы не было бы его, не было бы и меня. И я есть, потому что он есть, и захотел, чтобы был я. И я до сих пор ещё есть, потому что он на эту тему не передумал. Вот это очень важно знать, что причиной нашего бытия, существования, является Бог, точно так же, как земной наш отец - является причиной нашего появления на свет.

Отец - это значит, я живу в его доме. Ведь, как правило, отец заранее готовит дом для своего ребёнка, а может иногда даже и строит дом, для того, чтобы будущего ребёночка, который родится у него - было куда поселить. И в этом доме всё для меня. В отцовском доме всё предусмотрено для того, чтобы мне было максимально удобно и комфортно. И я могу пользоваться всем, что есть в доме отца моего.

Отец - это значит, что я его наследник. В этом весь смысл моего появления на свет, поэтому он и захотел и создал меня, чтобы приобщить меня той жизни, которой живёт сам, чтобы я стал таким, как он, чтобы я ему уподобился. И что бы то, что есть у него, стало моим. А если я по какой-то причине отказываюсь от своего наследства, схожу добровольно, ведомо или неведомо, схожу с этого пути, чтобы стать наследником своего отца, то отец меня возвращает на этот путь.

Земной отец может поступать по-разному, как правило, он наказывает. Он учит, ведь наказывать от слова "наказ" - учить, вразумлять. Он нас учит, вразумляет, наставляет, разъясняет и, если мы и в этом случае не следуем по тому пути, который приводит нас к нашему наследству, то тогда наш земной отец наказывает нас в прямом смысле этого слова - мы можем испытывать боль. Отец - это тот, кто любит. Обязательно. Он не может не любить, потому что он - отец.

Вот если говорить о Боге, то это - сущность Бога, и он ничего другого, кроме любви, не изливает на человека. И даже тогда, когда нам больно, когда мы терпим лишения, страдания, утраты, болезни - это она, это отцовская любовь. Это для того, чтобы мы всё-таки достигли своего призвания, чтобы мы стали наследниками. И да, живя здесь на земле, человек очень часто, и даже в своём воображении не может представить, каково это отцовское наследство, которое станет нашим. Мы не сможем даже вместить это в своё воображение. Поэтому Христос и не популяризировал многие самые важные вещи для человека, он только призывал жить по его заповедям. Он только говорил: "Творите сие во все дни до скончания века". Сейчас, самое важное, что когда-то сможем вместить, мы не вместим, но чтобы мы смогли там это вместить, и насладиться своим наследством, мы сейчас должны быть - просто послушными детьми.

Отец обязательно накажет, потому что любит. Чужой отец не будет наказывать, потому что мы ему не интересны, ему всё равно. Он нас не любит, может даже наоборот, он будет потворствовать нашему своеволию. А вот отец обязательно накажет.

Отец - это тот, кто меня защищает, это вполне естественно. Мне не страшно, когда я с отцом. Когда я выхожу во двор своего дома, будучи маленьким ребёночком, то есть многое из того, что мне угрожает. Мои сверстники, которые меня могут за что-то не любить, да, любая собака меня может укусить. Я просто очень плохо ориентируюсь в пространстве. Когда я маленький, и у меня ещё очень слабая координация движений, я могу просто споткнуться и упасть, и разбить себе нос. А вот когда я иду, держась крепко за руку своего отца, мне ничего не страшно. Я иду туда, куда мне нужно, а куда мне нужно - знает только отец. И те, кто меня не любит, даже если бы захотели причинить мне какой-то вред, не смогут этого сделать, потому что моего отца - все уважают. Кто-то любит, кто-то нет, но все уважают, потому что мой отец - сильная и влиятельная личность. Всё подчиняется ему. И меня, как его сына, кто-то может не любить, как раз потому, что он мой отец, а я его сын. А у них нет такого отца. Из зависти. А вот когда я, по какой-то причине оказался один, вот тогда мне угрожает всё, тогда я в опасности. Тогда, даже если меня кто-то намеренно не обидит, не причинит мне какой-то ущерб, вред, то я сам могу заблудиться, споткнуться, упасть, попасть под машину, по глупости засунуть палец в рот бродячей собаке, и она меня укусит.

Согласитесь, что совершенно противоестественно, когда мы видим маленького ребёночка, 2-3 летнего, который только научился ходить и чуть-чуть ориентироваться в окружающем мире - видеть его одного где-то в многолюдном месте. Например, в супермаркете, или где-то на площади, а уж тем более где-нибудь гуляющего по обочине дороги, по которой ездят машины. Когда мы видим эту картину, нам становится не по себе, так не должно быть! Это не нормально. Не может и не должен ребёночек быть один, должен быть где-то отец. И когда мы начинаем искать глазами и спрашивать, кто родители этого ребёнка, и когда мы обнаруживаем папу или маму, вот, тогда мы успокаиваемся. Тогда всё нормально. Вот это естественный порядок вещей. Ребёночек не должен быть один, он может погибнуть без родительской опеки.

Всё то, что мы сейчас перечислили, это далеко не всё, согласитесь, из чего складываются наши отношения с земным отцом. Но всё это, что касается наших отношений с нашими земными родителями, с земным отцом нашим, мы можем смело переносить на наши отношения с Богом. Вот такой наш Бог. И мы должны себя чувствовать по отношению к нему вот такими маленькими, несмышлёными, плохо ориентирующиеся в духовной реальности, детьми. То, что касается духовного мира, от которого мы отделены в силу нашей телесности, то, что мы так плохо ориентируемся там и создаёт для нас опасность, потому что область духовной жизни, область духовного мира - эта область, где человеку одному быть просто опасно. Смертельно опасно. Без Бога человек может погибнуть, с очень большой долей вероятности. Вот что такое Бог - Отец.

Лучше всех, отношения человека с Богом как сына с Отцом, описал сам Бог - Христос в Евангелии, - это притча о блудном сыне:

У одного человека было два сына. Младший из них сказал отцу: "отец! дай мне следуемую мне часть имения". Отец исполнил его просьбу. По прошествии немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там, живя распутно, растратил все свое имущество. Когда же он все прожил, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И он пошел, и пристал (т. е. присоединился) к одному из жителей той страны; а тот послал его на поля свои пасти свиней. С голоду он рад был бы питаться рожками, которые ели свиньи; но никто не давал ему.

Тогда пришедши в себя, он вспомнил об отце, раскаялся в поступке своем и подумал: "сколько наемников (работников) у отца моего едят хлеб с избытком, а я умираю с голода! Встану, пойду к отцу моему, и скажу ему: "отец! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих".

Так он и сделал. Встал и пошел домой, к отцу своему. И когда он был еще далеко, отец увидел его и сжалился над ним. Отец сам побежал навстречу сыну, пал ему на шею, целовал его.

Сын же начал говорить: "отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим"...

А отец сказал слугам своим: "принесите лучшую одежду и оденьте его; дайте ему перстень на руку и обувь на ноги; и заколите откормленного теленка; станем есть и веселиться! Потому что этот сын мой был мертв и ожил; пропадал и нашелся". И начали веселиться.

Старший же сын возвращался в это время с поля. Услышав в доме пение и ликование, он призвал одного из слуг и спросил: "что это такое?"

Слуга сказал ему: "брат твой пришел; и отец твой заколол откормленного теленка, потому что увидел его здоровым".

Старший сын рассердился и не хотел войти в дом. Отец же вышел к нему и звал его.

Но он отвечал отцу: "вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал (не нарушал) приказания твоего; но ты никогда не дал мне козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. А когда пришел этот сын твой, беспутно расточивший имение свое, ты заколол для него откормленного теленка".

Отец же сказал ему: "сын мой! ты всегда со мною, и все мое - твое. А о том надобно было и тебе радоваться и веселиться, что брат твой был мертв и ожил; пропадал и нашелся".

В притче этой под отцом разумеется Бог, а под блудным сыном - кающийся грешник. На блудного сына похож всякий человек, который душою своею удаляется от Бога и предается своевольной, грешной жизни; своими грехами он губит свою душу и все дары (жизнь, здоровье, силу, способности), какие получил от Бога. Когда же грешник, образумившись, приносит Богу искреннее покаяние, со смирением и с надеждою на Его милосердие, то Господь, как Отец милосердный, радуется с ангелами Своими обращение грешника, прощает ему все его беззакония (грехи), как бы велики они ни были, и возвращает ему Свои милости и дары.

Рассказом о старшем сыне Спаситель учит тому, что всякий верующий христианин должен от всей души желать всем спасения, радоваться обращению грешников, не завидовать Божией любви к ним и не считать себя достойным Божиих милостей больше, чем те, кто обращается к Богу от прежней своей беззаконной жизни.

Только такой ход событий возможен тогда, когда человек вознамерился жить без Бога - Отца. Когда он сам без Бога - Отца захочет распорядиться своей жизнью с пользой для себя, руководствуясь только своим умом и своей волей. Всё, что человек получает от Бога в качестве своей доли отцовского наследства, весь наш душевно-телесный потенциал, с которым мы рождаемся, если мы не находимся в доме Отца нашего, и не подчиняем добровольно Ему свою волю, живём не по заповедям Божиим, то мы, безусловно, обязательно растрачиваем всё то, с чем мы появились на свет. Даже если что-то из наших душевных качеств нам удаётся развить, это всё может оказаться не на пользу нам, а даже во вред, если мы делаем это не так, как хочет этого Бог - Отец. И исправить положение может только то, что пережил блудный сын тогда, когда оказался на самом дне своего падения, когда он уподобился свиньям, и ел с ними из одного корыта. Когда он сказал: "В доме отца моего даже рабы, даже животные живут лучше, чем я сейчас. Встану, и пойду в дом отца моего и скажу: Отец, я виноват перед тобой и перед небом, я недостоин даже сыном называться, возьми меня хотя бы в работники". Вот - что такое христианство.

Это возвращение блудного сына домой, потому что все мы - блудные сыновья и дочери.

10. Другие религии

Буддизм и индуизм

Главным вероучительным различием между христианством и буддизмом является отсутствие в буддийской доктрине понятия Бога-Творца и даже, более того, отрицание буддийской доктриной возможности бытия Божия - такого, как о нём открыто православным христианам.

На это обращали внимание и святые отцы христианства, например, священномученик Андроник (Никольский), который писал: «буддизм есть безбожие, ибо Бога нет у него». Также и святитель Николай Японский отмечал: «Буддизм в религиозном отношении - сущая пустота, ибо без Бога какая же религия!»

От православия не останется ничего, если убрать из него веру в Бога, точно так же и от буддистского мировоззрения не останется ничего, если попытаться внести в него веру в Единого, благого и любящего Бога-Творца.

Буддизм очень терпим к различным культам. Он с готовностью признаёт существование многих богов и духов, и более того, не воспрещает своим последователям к ним обращаться с молитвами, приносить жертвы и так далее. Буддизм воспринял индийский пантеон, а затем, во всех странах, где он распространялся, поглощал все местные культы и всех местных божеств.

«Все боги, о которых говорится в буддизме, такие же существа, как и все другие и даже низшие человека, достигшего буддийской святости. "Кто желает верить в богов - говорится в буддийском катехизисе, - тот может это делать, только пусть не забывает, что боги, как все живые существа, подвержены тленности и перерождениям и что достигший избавления святой, прежде же всего Будда, гораздо выше всех богов"». И сам Будда никогда не отвергал рядовых богов, которым поклонялись его современники, и не запрещал молиться им, но лишь замечал, что достигший просветления буддийский подвижник (архат) выше и могущественнее самого верховного Божества, поскольку свободен от уз сансары (Ангуттара Никая III.37)

О том, каково отношение христианина к ложным богам, а также и к буддийскому к ним отношению, ясно видно из слов святителя Николая Сербского:

«Индия не может больше оставаться со своими бесчисленными богами, которые точно так же немощны, как люди, и подвержены тем же человеческим бедам, как увидел это и выразил Гаутама Будда. «Я хочу спасти и людей, и богов»,-- говорил Будда. Ну, а если человек так говорит о богах, тогда тут и вовсе нет богов. И действительно их нет. Индийские боги не существуют», «Бог один -- святой, вечный, бессмертный, пречистый, всесильный, премудрый, всемилостивый. Кроме Него нет другого Бога ни на небе, ни на земле, ни под землей. Индийские боги -- это демонские призраки, адские привидения, не имеющие милости и любви к людям. Индийских богов не существует. Они существуют не как боги, а как демоны под именем богов», «Все боги Индии - бесы, держащие людей связанными в сетях своей лжи и в оковах своего безжалостного владычества»

Итак, буддизм очень терпим к различным культам и самым разным божествам. По некоторым оценкам, у одних китайцев почитается свыше тридцати миллионов божеств, сюда же можно добавить множество индийских, японских, корейских, тайских, вьетнамских, тибетских, калмыцких и прочих божеств. И всех их буддизм принимает, со всеми мирится.

С точки зрения христианина, проповедовать о спасении язычнику, не отрицая ложных богов, которыми он порабощён, есть то же самое, что рассказывать хорошие новости человеку, которого избивает банда хулиганов.

Не терпим буддизм только к одному единственному Богу - Тому, о котором говорят как о всесовершенном, благом, всемогущем и всеведущем Творце. Его буддизм не принимает и не желает с Ним мириться. Вот слова одного учёного-буддиста Судзуки, записанные сто лет назад:

«Если буддизм назовут религией без Бога и без души или просто атеизмом, последователи его не станут возражать против такого определения, так как понятие о высшем существе, стоящем выше своих созданий и произвольно вмешивающемся в человеческие дела, представляется крайне оскорбительным для буддистов».

Так говорит об этом святитель Николай Сербский: «Не существует у индийцев понятия веры. Не существует ни понятия греха, ни покаяния, ни Царства Небесного, ни единого Бога как Отца, ни любви к Богу, ни искупления, ни конца, а равно и начала мира, ни воскресения мертвых, ни всеобщего Суда Божия, ни справедливого воздаяния в вечном Царстве Божием. Итак, этих основных десяти понятий, как и других, им подобных, вообще нет в Индии, то есть тех понятий, которые Господь Иисус как Свое Евангелие, как Свою Радостную Весть возвестил миру. Эти понятия - все десять - новы для Индии. И ничто так не отвращает от индийских "знаний", как эти десять понятий. Ничто в мире так мало не похоже на Индию, как Иисус Христос и Его Откровение. Ведь в то время как Иисус основывает все на вере, Индия основывает все на знании - на мнимых знаниях, собранных и записанных разными ее философами, теоретиками и аскетами. Отчасти они и есть знания, порой невероятно утонченные и субтильные, но отчасти это все же верования, теоретизирования, мечтания и гадания»

Индуизм знал идею о существовании Верховного Существа, благого Творца всяческих, но сам не был в ней уверен, она составляла не суть, сердцевину индуизма, а некое пререкаемое мнение. Из шести классических школ древнего индуизма половина признавала, что у мира есть единый божественный Творец и управитель, а другая половина это категорически отрицала, при этом все школы признавали авторитет Вед и апеллировали к нему.

Уже один этот факт показывал непрочность индусского теизма и предопределял выбор Будды, ибо если в рамках одной религии могут «законно» уживаться и утверждение о том, что Бог есть, и утверждение, что Его нет, то нетрудно предугадать вывод человека с рационалистическим складом ума: приверженцы первого утверждения не в силах доказать его, и оно не является несомненной истиной. Атеизм Будды действительно вырос из индусского атеизма, - учителя Будды были представителями именно атеистической школы сангхья, и с индусскими представлениями о Верховном Существе он, вероятно, познакомился уже через призму их критики.

Но, вместе с тем, если где-то в древнеиндийских представлениях времён Будды и содержались крупицы воспоминаний об истинном Боге-Творце, свойственных всем потомкам первого человека - Адама, то искать их можно только в искажённых представлениях о Великом Брахме.

К слову сказать, учёные пришли к выводу, что все политеистические религии образовались из ранней монотеистической. Это подтверждает и Библия, говоря о том, что потомки Адама и Евы, после их грехопадения, стали забывать о Боге. В итоге, во многих верованиях, мы до сих пор можем встретить политеизм.

В полемике с представлением о едином Боге посвящены следующие строки из Бхуридатта Джатаки:

«Если есть Творец всего мира, которого они называют Брахманом, Господом всего сущего, то почему он создал такой беспорядок, а не создал согласия? Почему преобладают обман, ложь и невежество, и зачем он создал такое неравенство и несправедливость? Если есть Творец всего мира, которого они называют Брахманом, Господом всего сущего, тогда он злой повелитель, ибо, зная, что правильно, он позволил преобладать неправильному!»

...