Молодежная культура

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Содержание

1. Понятие, сущность и причины возникновения молодежной культуры

2. Теоретические истоки феномена молодежной культуры

3. Развитие и особенности молодежной культуры в США и Европе

4. Молодежные движения в США в 1960-1970-е годы

5. Политический протест американской молодежи

6. Студенческое протестное движение

7. Аполитичное крыло молодежного протестного движения в США

8. Новые религии молодежи

Выводы

Список используемой литературы

1. Понятие, сущность и причины возникновения молодежной культуры

Чем динамичнее и масштабнее социальные преобразования, тем ярче проявляются противоречия «отцов» и «детей» (вплоть до конфликта поколений), тем сильнее тенденция к образованию неформальных первичных групп молодежи - peer group (от латинского слова «par» - равный), и редуцированию ими субкультур - peer group culture, peer culture Темпы изменений социокультурной реальности порождают историческое несоответствие старшего поколения изменившимся задачам нового времени. К. Дэвис отмечает, что молодежь и старшее поколение стоят перед лицом столь различных жизненных ситуаций, что образ жизни родителей не плох и не хорош для детей, зачастую он просто не имеет к ним никакого отношения, вследствие чего семья утрачивает свою главенствующую роль первичной инстанции социализации. Это инициирует появление гомогенных молодежных групп (peer group), члены которых равны не только по возрасту, но и по социальному статусу, и по взглядам, ценностям, формам поведения. Причиной образования таких групп, как отмечают С. Эйзенштадт, Ф. Тенбрук и другие, выступает присущий современному индустриальному обществу антагонизм между социальными ориентациями семьи и вторичных общественных структур. Социализирующую функцию берут на себя молодежные культуры, вырабатывающие механизм уверенности в исполняемых ролях и принятом поведении, служащие для взаимной адаптации сверстников. Таким образом, социализация и инкультурация молодежи динамичных обществ опосредуется принадлежностью к «peer group».

Вступая в юношеский возраст, человек отворачивается от семьи, ищет новую компанию, которая должна защитить его от пока еще чужого общества. Причем различные официальные молодежные организации группируют юношей одного возраста, но эти гомогенные группы не для всех могут стать «социальной родиной», ибо учреждаются взрослыми. Между потерянной семьей и необретенным обществом молодой человек стремится примкнуть к себе подобным. Образующиеся таким образом первичные группы призваны удовлетворить потребность в социальной защите и обеспечить молодому человеку определенный социальный статус. Но платой за это выступает отказ от индивидуальности, полное подчинение нормам, ценностям и интересам группы. Акцентированное единообразие обеспечивает отдельным членам группы определенную социально-психологическую поддержку в борьбе против претензий и посягательств взрослых. Ведущей мотивацией молодежного поведения выступает одобрение или неодобрение ровесников, главным принципом - принцип. «Все так делают!».

Благодаря наличию собственной культуры, неформальные молодежные объединения тяготеют к отклоняющемуся от общепринятых норм поведению, вплоть до откровенной криминальной направленности Молодой человек вынужден осуществлять «передвижение» из мира детства во взрослый мир, что вызывает в нем чувство социальной неуверенности.

Молодежная культура - это фаза развития, переходная стадия становления личности, утрачивающая свое значение по мере адаптации юноши к миру взрослых. Общение молодых людей в течение определенного времени и выработка ими собственных целей является причиной формирования самостоятельной субкультуры. Главным носителем этой полунезависимой частичной культуры, которая недвусмысленно отвергается культурой взрослых, является группа молодых людей одного возраста. Важнейшей функцией этой субкультуры является признание первичного статуса ее членов, таким образом интегрирующихся в общество товарищей и получающих как раз тот престиж, в котором им отказывает общество взрослых.

В основе молодежной культуры лежит особый способ мироотношения со своей системой духовных ценностей. По мнению А.А. Оганова, молодежная культура - это и особый образ жизни, который разделяют в основном живущие им непосредственно или сочувствующие. Молодежная культура - это не что иное, как форма самовыражения и самовысказывания молодых. Какие цели ставят себе молодые в жизни: изменить мир, свою жизнь, сделать ее другой, сбросить с себя ярмо стереотипов, отказаться от социальных канонов, утвердить альтернативную жизненную позицию по отношению к ранее существующей и закрепить ее в различных социокультурных догмах. Система ценностей, разделяемая молодежью, носит, как правило, автономный характер. Молодежная культура, по мнению немецкого ученого Л. Хаузера, это «форма выражения процесса поиска и овладения мировоззрением».

Другими словами, молодежная культура - это явление временное, это особая форма жизненного поиска. Как говорят: «Все пройдет, пройдет и это». Или: «Молодость - это такой недостаток, который быстро проходит». Конечно же, нельзя утверждать, что, переходя из одной возрастной группы в другую, люди порывают полностью со своими привязанностями молодости, но значительные изменения все-таки происходят. В отечественной социологии принято выделять три основные субгруппы молодежи: социальные, асоциальные, антисоциальные. Данная типология акцентирует внимание на взаимосвязях молодежных субгрупп и общества в целом.

Молодежная культура всегда отличается стремлением закрепить наиболее важные для молодого поколения мировоззренческие смыслы в яркой экспрессивной форме, возможно, непонятной основной массе людей в обществе, но вызывающей интерес. Одной из основных особенностей, которой характеризуется молодежная культура, называет отчуждение от старшего поколения, его культурных ценностей, идеалов, образцов. Возникло оно не сегодня и выглядит как отсутствие смысла жизни. На этом фоне все очевиднее, что молодежная культура превращается в контркультуру со своими идеалами, модой, языком и искусством. В массовом сознании восприятие молодежной культуры часто имеет негативный характер, хотя большинство молодежи - это вовсе не металлисты, экстремисты, рэкетиры и др. Важной особенностью молодежной культуры является преобладание потребления над творчеством. Роль потребления в развитии культуры личности значительна, однако по-настоящему приобщение к культурным ценностям происходит лишь в активной, самостоятельной деятельности. Результаты же исследования образа жизни студентов 1981-1985 гг. показывают, что потребление молодежью культурных ценностей находится на втором месте среди занятий досуга, а творческая деятельность - лишь на десятом даже для студентов. Если же исследовать другие социальные группы, то можно предположить еще меньшую значимость творчества. Хотя следует учесть, что творчество может быть не только профессиональным, им можно заниматься и для себя в организованных коллективах или в домашних условиях.

Молодежные группы, продуцирующие свои субкультуры, складываются в основном в среде учащейся молодежи, поскольку период ученичества - та пора, когда, с одной стороны, ослабевает контролирующая. и регламентирующая функция родительской семьи, а, с другой, нет еще профессиональных обязанностей и обремененности заботами о своей собственной семье. Это состояние свободы от обязанностей и ответственности воплощается в различных peer groups, реализующих себя преимущественно в сфере досуга. Своеобразной формой воплощения этой свободы (уход от семейно-бытовых обязанностей, социальной регламентации) полем для самореализации, самоидентификации и выступают молодежные субкультуры. Досуг, - пожалуй, единственная сфера, где юноша может проявить собственную самостоятельность, умение принимать решения и руководить, организовывать и организовываться.

По мнению немецкого исследователя Д. Бааке, молодежная культура не есть нечто определенное и организованное, а только «переживание и поведение», и, прежде всего, - это неподражаемый стиль В поведения, выраженный на уровне символов коммуникации. Довольно часто все ограничивается лишь эксцентричностью поведения и нарушением норм общепринятой морали, интересами вокруг тусовок, музыки, секса и т.д. Однако когда противоречия поколений достигают остроты конфликта (отчуждение, непонимание, неуважение, протест) эта же среда продуцирует и молодежную контркультуру, высшим принципом которой объявляется удовольствие, наслаждение, выступающие побудительным мотивом и целью поведения.

Молодежь, организованная в общность в результате единения вокруг какой-либо идеи, достаточно часто проявляет склонность к созданию новой эстетической реальности. Она естественным образом, по-своему осмысливает и эстетические качества мира, наполняя новым смыслом старые понятия, такие, как красота, художественный вкус, эстетический идеал. Она пытается изменить пространство, в котором существует, эстетизировать его с позиции ее представлений о прекрасном.

Выраженное эстетическое начало в молодежной культуре воплощается в его игровой природе. В молодежной культуре нередко происходит слияние границ между игрой и деятельностью. Это проявляется в театрализации, артизации, карнавализации, импровизационности жизни. Эстетическая игра в молодежной среде становится способом самовыражения членов субкультурных групп. Как в театральном искусстве, так и деятельности молодежных групп существует некоторая драматургия. Отдельные исследователи считают, что эта драматургия складывается из различных письменных источников, близких по идеологии молодежным субкультурным группам. Иногда в качестве таких источников могут выступать, в частности, религиозные тексты.

Театрализация широко проявляется в обрядах и ритуалах, к которым достаточно часто прибегают в своей публичной жизнедеятельности молодежные субкультуры. Игровой момент свойствен созданию и функционированию собственного языка знаков и символов отдельных молодежных субкультур.

Этот же игровой момент характерен для молодежных субкультур в их различных публичных формах общения со своими единомышленниками, которые реализуются в разносторонних театрализованных акциях, шоу, перфомансах, хеппинингах, манифестациях, фестивалях.

Артизация как форма эстетической игры в жизнедеятельности различных молодежных субгрупп (хиппи, панки, рокеры, металлисты) находит свою актуализацию в демонстративно-эпатажной манере поведения, в особенном стиле, включающем не только особенности поведенческих норм, но и специфические пристрастия в одежде, прическах, аксессуарах.

В молодежной среде, как ни в какой другой, заметно тяготение к вненациональным и неидеологизированным формам культуры. Не случайно она практически не знает национальных границ и легко и быстро распространяется по странам, регионам и континентам.

Молодежная культура субгрупп мозаична и недолговечна, зачастую трансформируется и сменяется с приходом нового поколения. Смена поколений характеризуется преимущественно изменением идейно-созидательных характеристик молодежных субкультур, что касается форм проявления, то им свойственна повторяемость. Описанные выше признаки, как правило, мало подвержены кардинальным изменениям.

Молодежную культуру, начиная с битников и хиппи, глубоко пронизывают религиозно-мистические настроения. Не имея возможности совершить «революцию сознания» в «миру», осуществляют попытки совершить ее в «вере». Подавляющее большинство современных нетрадиционных религиозных верований молодежи (за исключением движения Иисуса) возникло задолго до появления молодежного протеста (дзэн-буддизм, движение Хари Кришна, Трансцендентальная медитация и др.).

Молодежная культура не возникает спонтанно. На культурное поведение молодежи большое влияние оказывает институциональная культура взрослых. Существуют целые индустрии молодежной музыки и моды. Любая волна молодежного движения в рамках субкультуры используется рыночной экономикой для получения прибылей с помощью массового производства. Как отмечалось в 60-х гг. в журнале «Форчун»: «Большой бизнес вкладывает капитал в конфликт поколений, как в только что открытую нефтяную скважину».

Сама по себе молодежь не производит никакой культуры, не усвоив предварительно традиционной культуры. В ходе этого усвоения она может репродуцировать предлагаемые ей готовые формы, которые, в свою очередь, будут пополняться в соответствии с ее потребительскими способностями.

Молодежная культура является феноменом, характерным для индустриальной стадии развития любого типа культуры. Она выполняет функции социализации молодых людей, решает проблемы конфликта поколений и подчиняется единым законам развития. Будучи субкультурой, вплетенной в структурную ткань конкретного типа культуры, она обладает свойствами и особенностями последнего Левикова С.И. Молодежная культура. - М., 2002. С. 9.

Таким образом, молодежная культура отличается от официальной культуры и множества других субкультур знаниями, целями и ценностями, суждениями и оценками, нравами и вкусами, жаргоном и манерой поведения. Молодежь как социальная общность достаточно однородна, имеет сходные позиции и настроения, общие символы, вкусы, ценности, которые, как правило, проявляются в сфере досуга и не затрагивают трудовых и семейных отношений. Это своеобразная культурная автономия, которая формирует внутренний мир личности.

Молодежная культура рождается и существует в связи с определенными потребностями молодых людей социализироваться и при этом активно заявить о себе. Принято считать, что молодым «свойствен дух противоречия, что для них нет пророков в своем отечестве», другими словами, они по сути своей во многом слывут нигилистами, оппозиционерами по отношению к традиционно-консервативным ценностям и процессам. Им тесно в рамках тех жизненных норм и правил, которые исповедовали их отцы и деды. Часто молодежи свойственна категоричность суждений, максимализм, неприятие советов, их тяготит подчинение существующим моделям общественного развития, они негативно относятся ко всему нормативно-регламентированному, для них характерны динамичность, открытость миру, ранимость, повышенная эмоциональная реакция, оптимизм, романтические устремления, идеализация новизны.

Именно в силу этих особенностей молодежь вступает в конфликт с теми, кто не разделяет их мировоззренческих позиций. Наиболее типичным в этом плане является конфликт «отцов и детей», ставший главной темой романа И. Тургенева. Но это совершенно не значит, что внутри себя молодежная субкультура монолитна. Подобное утверждение было бы ошибочным. Здесь можно найти целый спектр разнообразных молодежных субкультур, особенно в период господства культуры постмодернизма: хиппи, панки, металлисты, рокеры и многие другие.

2. Теоретические истоки феномена молодежной культуры

Несмотря на то, что теории и концепции движения бунтующей молодежи появятся к тому времени, когда само движение будет умирать, период его расцвета будет пройден, и его сменят не столь многочисленные неформалы, у молодых достаточно источников, из которых они черпали и черпают идеи. Это главным образом социальные философы, культурологи, общественные деятели, критиковавшие аморальность, негуманность современного общества. Среди них можно назвать Р. Миллса, Д. Рисмэна, Г. Маркузе, Э. Фромма, П. Гудмана, А. Камю, Ж.-П. Сартра и др. Огромной популярностью также пользовался Че Гевара.

Из перечисленных выше имен особо выделим Герберта Маркузе, который почитался радикальной молодежью идейным отцом. У них даже был лозунг «МММ», расшифровывавшийся как «Маркс, Мао, Маркузе».

Многим молодым людям современная цивилизация представлялась так, как она была описана у Маркузе - в виде общества, состоявшего из «одномерных людей», «откормленных» животных, поверхностных в своих эмоциях, нищих в своих человеческих отношениях, людей-марионеток, от колыбели до гроба контролируемых специалистами-манипуляторами. Получив от современной науки и техники материальный комфорт, человек потерял гораздо большее - индивидуальность, свободу и независимость. Из этого следовал лозунг: «Индивид- вот цель» и призыв к отрицанию существующего общества. При этом, согласно концепции Г. Маркузе, к решительному отрицанию существовавшего общества (determinate negation) способны были лишь маргинальные социальные группы «морально отчужденных», к которым он относил в первую очередь молодежь.

Движущей силой социальных изменений, проявляющейся как «большой (тотальный) отказ», выступали радикальные интеллигенты и студенчество. Одной из форм такого их протеста была «культурная революция», имевшая целью развитие «новой чувственности», проявлявшаяся в создании произведений сюрреалистического искусства.

Из современных же философских направлений молодые люди предпочли экзистенциализм потому, что он ставит в центр проблему личности. Рассматривая причины популярности экзистенциализма в США, Б. Данэм отмечает, что «одно из очарований экзистенциализма» состоит в том, что он апеллирует к человеку; что он так или иначе уверяет человека в том, что в современном обществе он, человек, как бы то ни было, имеет некоторое значение, определенную ценность, а не полностью обезличен и обесценен".

Обратили они внимание и на неофрейдизм. Он дал молодым людям возможность связать бунт против психологизированного отчуждения и «техногенного» образа жизни (представляющий собой, прежде всего ниспровержение моральных табу в сфере личной жизни) с протестом против общественных институтов, дав многим из них основание утверждать, что нарушение моральных запретов является не чем иным, как отрицанием капитализма.

Из числа неофрейдистов наибольшее влияние на радикальную молодежь оказал Вильгельм Рейх, по мнению которого, первопричиной неврозов является авторитарность, то есть авторитет, проявляющийся в институтах государства. Истинно счастливым он считал человека, счастливого в сексуальном отношении, но возможность такого счастья существует лишь в свободном обществе, в котором нет морали, нет религии и нет государства. Это общество можно создать путем «великой культурной революции», сочетающей сексуальное и социальное освобождение.

В 60-х гг. XX столетия феномен молодежной культуры впервые ярко и громогласно заявил о себе, выплеснувшись в студенческую революцию, занимавшуюся созданием контркультуры. Популяризаторские и теоретические научные работы «отцов», посвященные этому явлению, появятся лишь к концу 60-х - началу 70-х гг. И самыми знаменитыми из них будут неоднократно переиздававшиеся работы Чарльза Рейча «Зеленеющая Америка» (1970) и автора термина «контркультура» Теодора Рожака «Создание контркультуры» (1969).

Чарльз Рейч в книге «Зеленеющая Америка» выступил в роли популяризатора, проповедника и идеолога контркультуры. В основе концепции Рейча лежала идея революции в сознании. Эта революция должна была изменить мир: «Революция приближается, - писал Рейч. - Ее основным творением будет новая и незыблемая цельность и красота - обновленное отношение человека к самому себе, к другим людям, к обществу, к природе и к земле». Согласно Рейчу, из-за быстрого развития науки и техники произошло отставание морали, культуры, ценностей. «Американцы потеряли контроль над механизмом своего общества, и только новые ценности и новая культура могут восстановить контроль». Но для этого нужна революция, чтобы «человеческое мышление, его общество и его жизнь привести в соответствие с революцией в технике и науке, которые уже произошли».

Другим теоретиком молодежной культуры и контркультуры был преподаватель истории Калифорнийского колледжа в Хэйвуде Теодор Рожак. Годом раньше Ч. Рейча, то есть в 1969 г., он опубликовал книгу, которая называлась «Создание контркультуры. Размышления о технократическом обществе и молодежной оппозиции ему». В отличие от Рейча он претендовал на роль не столько провозвестника, сколько систематизатора и даже «метафизика» контркультуры.

Согласно Рожаку, в основе бунта молодых лежал непримиримый конфликт поколений. В жизни и сознании «отцов» молодым особенно ненавистно было то, что «родители» устремлялись в погоню за благами и наслаждениями «показного потребительства». Они довели мир до того, что тот стоял на грани катастрофы. Контркультура же выступает против «абсолютного зла», а зло - это «тень ядерного уничтожения, неотступно следующая за нами, ... за нашей политикой, нашей общественной моралью, нашей экономикой, нашими интеллектуальными усилиями, наконец, нашей цивилизацией, по уши увязшей в геноциде, в азартной сумасшедшей игре, где на карту ставится всеобщее уничтожение».

«Мир стал лабораторией, перед входом в которую оставляют свои личные чувства». А поэтому первая и основная заповедь контркультуры - это борьба против технократии». «Молодежный протест нашего времени... выходит за пределы идеологии и достигает уровня сознания, пытающегося преобразовать самые глубинные чувства, которые касаются "я", другого человека, среды». Прежде всего, носители контркультуры воздвигнут «новую землю» и «новые небеса», в корне отличающиеся от технократического макрокосмоса. Под этими «новыми пространствами» Рожак подразумевает такое «осознание жизни», которое повлечет за собой желание открыть свои сердца визионерскому воображению», причем настолько, насколько это может понравиться каждому в зависимости от его субъективных качеств. Чтобы обзавестись таким воображением, нужно только отказаться от общепринятой точки зрения на окружающую нас действительность и, отвергнув научный метод исследования, увидеть мир, каков он есть.

Рожак выступал за протест, но одновременно подчеркивал, что контркультура противостоит не только господствующей «культуре отцов», но и экстремистским лозунгам «антикультуры». Протест контркультуры должен был быть пассивным: «Нужно тихо взойти на костер, будучи твердо уверенным, что только такая кротость обладает красноречием, способным заставить людей отказаться от образа жизни, который (мы в это верим) они внутренне ненавидят». И тут же Рожак отмечал, что он за открытое столкновение, но не прямое, а посредством наркотиков, психической одержимости, самосозерцания. А лучше всего наркотики заменить шаманством, так как наркотики ведут к тому, что молодежь попадает в ловушку технократии.

По Рожаку, бунтующая молодежь не поняла, что сегодня «правые, левые и центр» ведут борьбу за одни и те же ценности - ценности технократии, а это значит, что результатом такой борьбы, даже в случае победы так называемых прогрессивных сил, может быть лишь новый триумф технократизма: тот же «технократический тоталитаризм», только еще более изощренный и усовершенствованный. Действительно же радикальная задача состояла в том, чтобы выйти за рамки этой внутри-технократической конфронтации, выйти за пределы политики и даже «социальности» как таковой.

Тремя годами позже, в 1972 г., Рожак издал книгу, которую назвал «Где кончается пустыня». Под пустыней в ней подразумевался мир, созданный на основе «технической рациональности», то есть современное западное общество. Автор достаточно пессимистично смотрел на «пустыню», считая, что она - «не место, где надо строить дом» и, продолжая антитехнократическую, антинаучную тему, начатую в предыдущей книге, он пришел к выводу, что «таков трагический парадокс современней истории: отрицание науки превратилось в этический императив борьбы за справедливость и человеческое достоинство».

Несколькими, годами позже в работе «Личность-планета. Творческая дезинтеграция индустриального общества» Т. Рожак написал: «Мы гуманисты не по выбору, а по несчастью, гуманисты потому, что у нас нет другого, во что бы мы верили, гуманисты от испуга перед единственной альтернативой - бездной нигилизма». Мотив избранности» прозвучавший в «Незаконченном животном», нашел в этой книге свое продолжение. Рожак рассуждал о создании или, вернее, воссоздании «планеты-личности». Путь к этой планете идет, согласно предсказанию Рожака, через организацию малых неформальных групп, состоящих из энтузиастов, заинтересованных в чисто гуманистических целях. Группы эти располагаются между социальными клетками корпоративного общества, ни в чем не соприкасаясь с ним. Подобные объединения людей, возникающие по любым, самым пустяковым поводам, Рожак называет «ситуативными группами»; «это маленький мир друзей, где каждый может петь свою песню». Именно в таких группах они начинают чувствовать себя личностями. Они жаждут признания и самоутверждения. Здесь и теперь. Не дожидаясь успеха движения и приговора истории».

Тема противостояния норм и ценностей старшего и младшего поколений поднималась в книге «Погоня за одиночеством», написанной в 1970 г. американским философом, культурологом Слейтером. Он отмечал, что в конце 50х - начале 70х гг. между поколениями, прежде всего, возникла разница в коренной предпосылке: старшее поколение исходило из экономики скудости, младшее - из экономики изобилия, избытка, откуда проистекали все остальные противоположения в предпочтениях, которые были следующими:

При этом Слейтер всячески подчеркивал, что изобилие и экономическая обеспеченность сами по себе не порождают «новой культуры».

В последней примечательно не прославление экономического благополучия, а отказ от его исходных принципов, отрицание искусственно фабрикуемой скудости, лежащей в основе материального изобилия. Новая культура со своей новой моралью выступают против того, чтобы разрастание материального богатства вело к распаду и опошлению человеческих отношений, чтобы накопление собственности приводило к одиночеству души. Иначе говоря, молодежная культура, в представлении Слейтера, не только плод «изобилия», но и попытка найти лекарство от болезненного дурмана.

Вторил Слейтеру и философ, социолог К. Кенистон, который признавал, что «кризис молодежи» - это отказ значительной части юношей и девушек принять ценности и нормы, лежащие в основе капиталистического общества».

Ситуация, в которой оказалась молодежь в 60-70-х гг., оказалась как бы «сфотографированной» в этической концепции одного из ярких представителей протестантской неоортодоксии Харвея Кокса, который по своим профессиональным интересам серьезно изучал молодежную культуру и сам относил себя к «правому флангу новых левых». Эта концепция была очень популярна среди молодежи.

Этика Кокса базируется на разработанной им «теологии игры», суть которой сводится к тому, что человек должен воспринимать окружающую действительность как огромное игровое пространство, где он, в зависимости от ситуации, играет ту или иную роль: родителя или ребенка, учителя или ученика, начальника или подчиненного, продавца или покупателя, пассажира, врача и т.п. «Мировое зло», бездуховность и аморализм будут возникать лишь тогда, когда игра будет вестись не по правилам. Христос-Арлекин же при помощи смеха призван преобразовывать мир, давать людям новые правила игры, в результате чего непременно восторжествует подлинная нравственность. Таким образом, Кокс не выносит поиск добра и зла за пределы мира, а пытается обосновать действенный подход к проблемам нравственного совершенства.

Изучению «молодежного вопроса» много сил и времени отдал американский социолог К. Кенистон. «Сегодняшняя молодежь является первым поколением, выросшим после Второй мировой войны. Этот факт сам по себе уже отличает его от других поколений и способствует созданию у него настроений, порождаемых современной обстановкой с ее материальным изобилием и быстрыми социальными переменами».

Он выдвигает гипотезу, согласно которой источник протестов следует искать в качественно новых задачах, этике и стиле жизни, рождаемых постиндустриальной революцией. Согласно Кенистону, начавшаяся еще в XVII веке и все еще продолжающаяся в настоящее время индустриальная революция была больше всего заинтересована в развитии производства и количественном накоплении благ - материальных, социальных, политических. Постиндустриальная революция, решившая проблемы производства, делает упор уже не на количественной, а на качественной стороне жизни - духовном и эстетическом богатстве, всестороннем развитии личности, общественной морали и т.п." Особенность нынешнего этапа состоит в том, что в нем задачи постиндустриальной революции переплетаются с нерешенными задачами индустриальной революции. Таким образом, по Кенистону, студенческие волнения следует объяснять не недостатками, а успехами индустриальных стран, не тем, что «индустриальные страны не выполнили своих обещаний, а тем, что их успехи в некоторых областях превзошли все ожидания». Именно из этого-то и следует столь возросшее внимание современной молодежи к морально-этическим проблемам: «Они ищут новые ценности в жизни, чтобы заполнить духовную пустоту, созданную материальным изобилием. Являясь первым поколением, которому не приходится беспокоиться о средствах существования, о том, чтобы обеспечить себя, утвердить свое положение, они обратились к целям самовыражения и общественного служения, пытаясь научиться тому, как жить разумно и хорошо в условиях изобилия, принятого их поколением как само собой разумеющееся».

Рост благосостояния, как отмечает Кенистон, в результате развития науки и техники дает возможность освободить значительную часть подрастающего поколения от труда. Молодежь сумела оценить глубину противоречий общества и потребовала воплощения в жизнь благородных идеалов и ценностей.

Кенистон конфликт «отцов» и «детей» объясняет его так: «Взгляды, сложившиеся у поколения «отцов» в эти годы стремительных перемен и отражающиеся на их поведении в моменты кризисов, часто сильно отличаются от принципов, идей и убеждений, которые они проповедовали и старались привить своим детям. Реакцией на такое противоречие между практикой и принципами и объясняется столь распространенное среди молодежи представление о «лицемерности» родительского поколения». А так как «родители» «лицемерностью» оттолкнули от себя молодежь, то, согласно Кенистону, «молодежная культура» создает особый, замкнутый мир настоящего, отрезанный от прошлого и будущего. Сознательный культ настоящего (Cult of the Present), свобода от труда, отречение от протестантской концепции «жизни в работе» и замена ее новым лозунгом «жизни в удовольствиях» (fun-morality) - все это является результатом влияния потребительско-гедонистического мировоззрения на «молодежную культуру». Чувственные наслаждения, узколичные интересы, интимный мир общения, часто представленный ценностями «трех С» - скорость, секс, стимуляторы (наркотики), - вот сфера приложения молодежных сил». А так как Кенистон считает, что в среде молодежи бытует «культ настоящего», то именно в нем он видит причины отчуждения.

Напрямую не посвященные анализу молодежного движения, но вносящие свой вклад в объяснение причин происходившего тогда, были чрезвычайно нашумевшие в Америке книги социолога, футуролога А. Тоффлера «Футурошок» и «Третья волна».

По А. Тоффлеру, неразбериха и «свистопляска» в социальных, в том числе моральных отношениях людей, явление скорее прогрессивное. Поэтому задача состоит в том, чтобы «приспособить» поведение людей к новым социально-экономическим и культурным реалиям, «согласовывать» их сознание с происходящими переменами.

А. Тоффлер считал, что постиндустриальное общество - общество более умное. Он пишет: «Более умное окружение породит умных людей». А за изменениями в будущем обществе, которое станет «компьютерным обществом», произойдут значительные изменения в семейных и межличностных отношениях, преобразуется система обучения и воспитания. «В цивилизации Третьей волны молодежь не будет слоняться по улицам и у нее будет меньше потребительских настроений, спросом будут пользоваться совсем другие моральные качества».

Такова точка зрения А. Тоффлера. Но он отнюдь не одинок. Так, к примеру, Даниэл Белл, профессор Гарвардского университета, считал, что молодежь выросла в эпоху, когда старые идеи утратили свою силу, и у нее нет необходимости познавать и брать на вооружение то, что уже себя изжило. Молодежь живет в «индустриальном обществе», будет жить в «постиндустриальном» и поэтому ей совершенно чужды ценности «доиндустриального» общества».

П. Инглехарт также связывал тягу молодежи к духовным ценностям с тем, что общество вступало в «постиндустриальный» период развития. А профессор-психоаналитик Гарвардского университета Эрик Эриксон писал: «Тут главный вопрос не в создании новой идеологии, а в создании универсальной этики, взращенной на всемирной технической цивилизации. Такую этику не могут создать ни идеалистически настроенные юнцы, ни читающие нравоучения старцы. Ее могут создать лишь те, кто на опыте многих поколений знает, что важно не то, что производится, а важно то, насколько нам дорого творение наших рук».

Перекликается с этими концепциями и теория «исторического несоответствия» Збигнева Бжезинского, согласно которой источник студенческих волнений нужно искать в подсознательной озабоченности некоторых студентов тем, что и сами они, и их идеалы отстают от развития общества. Студенческая революция рассматривалась не как революция, а как контрреволюция.

Итак, здесь мы вкратце остановились на истоках формирования леворадикально настроенной молодежи и на некоторых концепциях, которые стали возникать «по итогам» 60-х. Мы не ставили перед собой задачу рассмотреть все теории и концепции, относящиеся к данной теме, а хотели лишь показать «теоретические» истоки молодежного протеста и реакцию на него ученых «отцов». Теперь же обратимся собственно к молодым. А начнем разговор с 50-х гг., когда в послевоенной Америке появились так называемые битники, которые собственно и начали создавать молодежную культуру.

3. Развитие и особенности молодежной культуры в США и Европе

Феномен молодежной культуры полновесно заявил о себе в 50-х гг. XX столетия. На это время в США приходится два поколения («молчаливые» и битники), которые существовали одновременно, в параллель друг другу, или накладываясь одно на другое. Битников было мало, особой «погоды» они не делали. Но их появление явилось показателем противоречий между официальной и реальной моралью. Битники обратили внимание на это явление и заложили основу для возникновения «новой морали» пятидесятников, для контркультуры. Именно они занялись созданием молодежной культуры.

«Молчаливые» и битники - молодые поколения периода маккартизма. Тогда крайне правые силы во главе с сенатором Маккарти под флагом защиты национальной безопасности развернули «наступление на гражданские свободы, демократические течения и либеральные традиции...». Реакцией «молчаливых» на обстановку повсеместной «охоты на ведьм» стало стремление отстраниться от всего, замкнуться в своем мирке. Они не только проявляли терпимость к политическим вопросам и ситуациям, но были просто безразличны к ним. Склонность к апатии и самосозерцанию они успешно сочетали с настойчивыми поисками теплого местечка в жизни. Основной ценностью и целью их жизни стало преуспевание. Они не имели ни малейшей потребности в приключениях. Жизнь студентов складывалась из трех компонентов: интереса к спорту, к противоположному полу и к науке. Социологи США констатировали: студенты предпочитают ранние браки, чтобы, замкнувшись в семье, предаваться «растительному» существованию.

Американский исследователь Леонард Георг писал о «молчаливых»: «На всем протяжении 50-х гг. тинейджеры США постоянно награждались такими эпитетами, как «посредственность и конформисты» и «толстые, тупые и счастливые». Вот, говорили ученые мужи, свободные от иллюзий сыны и дочери Второй мировой войны. Вместе со своими коленопреклоненными перед большей и лучшей выгодой родителями, они думают лишь о том, как бы «пришпорить» карьеру. Фамильярно обращаясь с родителями, они на первое место ставят популярность, а уже потом умение. Не хватая звезд с неба, главной они всегда почитают «безопасность». Под сенью маккартизма они нашли в бездумности и молчании не только спасение, но и способ существования».

Вот таким безрадостным представлялось «молчаливое поколение». Но не все молодые «молчали» тогда. Во второй половине 50-х гг. параллельно «молчаливому» поколению начинают свою деятельность битники.

Битники - (от англ. beat + русский суффикс «ник») - литературно-художественное молодежное движение в США середины 1950-х - начала 1960-х гг. Провозглашало добровольную бедность, бродяжничество, эротическую, сексуальную свободу, анархический гедонизм, отрешенность от социального мира. Выразило аполитичный протест против материального преуспевания, конформизма и стандартизации личности, ханжества и насилия. Состояние «бит» хорошо характеризовал Д.К. Холмс: «Происхождение слова «бит» неясно, но значение его слишком понятно большинству американцев. Нечто большее, чем просто усталость (утомленность, скука), оно включает в себя ощущение, что их использовали, с них «содрали кожу». Оно подразумевает вид обнаженности ума, и, в конечном счете, души; чувство сведения к основанию сознания. Короче, оно означает недраматическое размазывание себя по стене. Человек является «бит» всякий раз, когда разорится и ставит на одну карту все, что у него осталось; и молодое поколение поступало так постоянно, начиная с самой ранней юности».

Имелось два основных направления. Литературное направление было представлено такими писателями и поэтами как Дж. Керуак, У. Берроуз, А. Гинзберг, Л. Ферлингетти и др. Писатели-битники тяготели к бессюжетности, свободному стиху, метафорическому языку, шокирующей лексике, импрессионистичности и натуралистичности описаний. Из художников, представлявших второе направление, можно назвать Р. Раушенберга, Дж. Хермса, Б. Коннера, Дж. Дефео и др. Они дистанционировались и от абстрактного экспрессионизма, приняв критическую, а часто ироническую позу, и от популярной культуры, и обратились к современной политической и социальной тематике. В творчестве битников-художников особую популярность получили коллажи.

Но, как и любое социальное явление, битничество не было однородным: к нему принадлежали и те, кто по идейным соображениям стали битниками, и те, кто поддался моде, возникшей на битничество после того, как средства массовой информации стали проявлять к ним усиленное внимание. Последние были весьма респектабельными молодыми людьми, детьми почтенных родителей, для которых богемная жизнь - приятная игра. Они окунались в нее от скуки, от нечего делать. Богема не обязывала их ни к чему серьезному, зато давала лестное осознание своей собственной исключительности. Они готовы были громче всех кричать о «вызова» обществу, но в глубине души чтили все традиции официальной культуры, внушенные им с детства. Битники пытались любым способом преодолеть действительность, выйти за пределы системы обезличивания. Они стремились спасти свое «я», приобщаясь к какому-то новому, потустороннему началу, казавшемуся им чистым, свободным, не захваченным мертвящей пустотой «формальной рациональности». Но, спасая свое «я», они жили только данным моментом.

Несмотря на краткосрочность существования такого явления, как битничество, оно не было бесплодным. Битники были первыми молодыми в США, начавшими создавать новые культурные коды, новую мораль и попытавшимися жить, руководствуясь ими. Их было очень мало. Протест их был элитарен. Они указывали на явление, но не боролись с ним. В силу того, что основная часть битников была поэтами и писателями, они больше действовали словом. Но именно битники заложили основы того, что будет воплощаться в жизнь последующим поколением шестидесятников, то есть мораль битников явилась предпосылкой возникновения новой морали контркультуры.

Да и хиппи, которые появятся в США в 60-х гг., а потом будут феноменом не только США, но и всего мира, впервые возникнут как литературные герои в произведениях битников. Ведь хиппи - это люди, убедившиеся, что свобода возможна лишь вне жизни «нормального общества», что day состоит в образе жизни, находящейся вне законов торгашеского мира.

Хиппи как явление и как понятие впервые появились в США в начале 60-х гг.

В «Советском энциклопедическом словаре» приводится следующее определение: «Хиппи - это группы молодежи в капиталистических странах, отвергающие установленные нравственные устои, общепринятые нормы поведения и ведущие бродяжнический образ жизни. В переносном смысле - о человеке, экстравагантно ведущем себя, распущенном и нарочито, небрежно и претенциозно одетом».

«Хиппи - член неформальных групп американской молодежи, не признающий ценностей норм общества, ищущий индивидуального освобождения от монотонности производства, атмосферы потребительства, культа материализма, в частности, путем применения наркотиков, полного отказа от участия в общественной и экономической жизни, в эксцентрической одежде, презрении к деньгам и собственности, к насилию, в склонности к мистицизму и радости в свободной любви (движение возникло в США в 60-е гг., распространилось на другие страны)».

Можно привести и ряд других определений и характеристик хиппи, но, на наш взгляд, приведенных выше вполне достаточно, чтобы перейти к дальнейшему рассмотрению этой молодежной субкультуры.

В отличие от битников хиппи 60-х гг. США не оставили ни романов, ни документов, по которым можно было бы воспроизвести их философию, мировоззрение и т.п. Поэтому их изучали как извне (по внешним проявлениям), так и изнутри (становясь «своими»).

Хиппи - свободные от всяких запретов молодые люди. Они порвали с обществом, но не по политическим мотивам. Их не устраивали образ жизни и ценности их общества. Они отрицали моральные нормы, традиционные ценности, главным образом ценности тех социальных слоев, представителями которых являлись.

Как и битники, они очень любили поговорить и отдавали разговорам очень много времени. Но если для битников главным было то, что они говорили, то для хиппи главным стало то, как они говорили. В разговор они тоже играли, насыщая их неожиданными паузами, провоцирующими утверждениями, неоднозначными аллюзиями, внезапными отрицаниями, оскорбительными вопросами, очевидными парадоксами, нецензурными выражениями.

Хиппи культивировали религиозное сознание. Таинствам религий они предавались на своих сборищах. Расположившись огромным табором, они курили наркотические сигареты, вибрируя под музыку. Галлюциногены призваны были «продлить», «расширить» сознание, раскрыть безграничные потенции «души». А сама ритуализированная атмосфера процесса приема ЛСД напоминала церемонию церковного причастия.

Идея, что молодежь должна освободиться от гнета домашнего очага и пойти «куда глаза глядят» в поисках неуловимой цели, привела в конечном счете к тому, что молодые стали пользоваться наркотиками и другими «воздействующими на воображение» способами, дабы на них снизошла, пусть ненадолго, «благодать», осенило «ангельское прозрение». Покуривая марихуану или принимая «колеса», можно было обыгрывать карту Духовной избранности: освобождаясь от разума, индивидуального самосознания и, в этом случае, от слова, можно было подняться на уровень «космического сознания» и тем самым осуществить подлинный эволюционный скачок, равнозначный, как представлялось хиппи, возникновению в свое время вида Homo sapiens. А в этом случае для общения не нужны были слова. Аллан Гинзберг о бессловесной манере общения хиппи на рок-фестивале в Вудстоке заметил: «Вы говорите о словесном общении? А разве это важно?.. Словесная артикуляция, даже у длинноволосого поколения, - всего лишь пена на гребне надвигающейся гигантской эволюционной волны».

Они создали культ чувственности, изначальных побуждений, в основе которого лежало отрицание всех проявлений цивилизации. Возвращение к природе приняло у них форму создания совместных поселений в сельской местности, на окраинах некоторых городов и на территориях индейские резерваций. Хиппи были первой молодежной субкультурой, попытавшимися реализовать на практике общежитие как альтернативную форму социального переустройства. К. Мяло, подметив эту особенность хиппи, писала: «Хиппи стали исповедовать философию бегства из «Вавилона» в чистое лоно природы, да и в тех достаточно частых случае, когда они оставались в городах, их жизнь начала группироваться вокруг собственных кабачков, кафе и лавок, «выпадая» из окружающего мира... Абсолютно новым по сравнению с битниками было стремление хиппи жить общинами, "коммунами", с полной общностью имущества и всего жизненного уклада».

Хиппи выступали против насилия как такового, в какой бы то ни было форме, а также выступали за непротивление насилию. При этом, провозгласив этику ненасилия, уклоняясь от участия в войне во Вьетнаме, они вместе с тем воспринимали как насилие и антивоенные демонстрации, в которых либо вообще не принимали участия, либо, если принимали, то играли в них так же, как они играли во все. Кумирами культа любви для них были Будда и Ганди.

Хиппи сосредоточили внимание на простом и непосредственном выражении любви и жажде общения. Они были простодушно уверены в том, что все мировые проблемы, все трудности можно преодолеть силой всеобщей любви, считали, что если все поймут великую исцеляющую силу любви, то мир волшебным образом преобразится... Первое массовое собрание хиппи, состоявшееся весной 1967 г. в центральном парке Нью-Йорка, выдвинуло лозунг: «Уничтожайте все барьеры, мешающие общению людей. Наше знамя - любовь! верите в руки цветы несите их к рекам! Любите, а не воюйте».

В 70-e гг. XX столетия в общественной жизни США начался поворот вправо. Ирвинг Хау, редактор журнала «Диссент», еще в 60-х гг. писал: «Я уже давно считаю, что со времени войны главное направление американской интеллектуальной жизни сдвигается вправо и что эпоха "нового левого"- движения была лишь перерывом в этой тенденции».

В начале 70-х гг. XX столетия в США создалась удобная нравственно-психологическая почва для усиления религиозных настроений: большую часть еще недавно бунтовавших молодых людей охватила глубокая депрессия.

В описываемый период в США было в основном два крупных направления в молодежных нетрадиционных религиях:

- неохристианское (в рамках «Движения людей Иисуса» или «Иисус-революции») и

- восточное.

Из восточных культов наибольшее распространение получили: дзэн-буддизм, движение Хари Кришна, Трансцендентальная медитация Махариши Махеш Йоги. В рамках неохристианских молодежных религий можно отметить само «Движение людей Иисуса», секту «Дети Бога» Давида Берга, «Церковь объединения или унификации» Сан Мен Муна.

Если расцвет движения Хари Кришна и Трансцендентальной медитации в США начался в 70-е гг., то «мода» на дзэн-буддизм в молодежной среде возникла еще в 50-е гг. Поборниками дзэн-буддизма вначале были битники. Битнический дзэн был сложным явлением.

Американский вариант дзэна - это «суета»: он смешан с богемными аффектациями и предполагает, что единственный правильный путь - сбежать в монастырь в Японии или выполнять специальные упражнений в позе лотоса по пять часов день. Американский дзэн самоосознан, субъективен и используется для оправдания жизни и желаний.

Дзэн-буддизм отказывается от традиционных логических способов мышления, поскольку как удовольствие ведет к страданию, так и логика ведет к беспорядку. Дзэнист находится вне логики, он существует вне попытки мысленного понимания, в состоянии простого неинтерпретируемого опыта. молодежный студенческий протестный движение субкультура

В США дзэн-буддизм стал рассматриваться не столько как религиозно-философская система, сколько как специфическая культура, основным мотивом которой является внеязыковый опыт, восприятие вне логического осмысления. Т. Рожак отмечал, что воспринимаемое битниками, а за ними хиппи в этом религиозном учении «было кротким и веселым отказом от позитивистской и принудительной рассудочности».

Все это вело к тому, что можно было оправдать любую распущенность в духе «все дозволено» и «все едино». Американский дзэн, как любое культурное явление, не представлял собой нечто раз и навсегда устоявшееся со временем он изменялся, все органичнее вплетаясь в ткань американской культуры.

Уже в начале 70-х гг. в США все чаще стали говорить о том, что дух протеста «выветрился» в среде молодежи, что на смену ее всеотрицанию пришло если не явное стремление вернуться к традиционным ценностям, то, по крайней мере, желание «отдохнуть» от радикализма 60-х гг.; утверждали, что «поколение бунтарей» сменилось поколением «разочарованных», «отчаявшихся» или «смирившихся» радикалов и т.п. Ховард заявила «В 70-е гг. больше не существует экономических условий, сформировавших в свое время поколения, для которых контркультура была так привлекательна».

Конечно, условия изменились. Затяжной экономический спад, поразивший США в 70-е гг., сокращение промышленного производства, сочетание инфляции с высоким уровнем безработицы сказались, прежде всего, на положении молодежи.

Личность, недовольная и критически оценивающая общее положение дел, в середине 70-х гг. оказалась в США статистически доминирующей. Преемники радикалов не верили ни во что. Это поколение оказалось в ситуации распутья, безверия, духовного и идейного разброда.

Да, в 70-е гг. произошли большие изменения. Ухудшение экономической ситуации и порожденное этим стремление многих молодых американцев обеспечить собственное материальное благополучие в известной мере стимулировало консервативные тенденции в сознании молодежи и, естественно, уводило их от молодежной культуры как таковой. Как выяснилось, молодежная культура - это избыток, излишество, которое можно себе позволить лишь в ситуации предельного материального благополучия: как собственного, так и экономического страны в целом. В противном же случае происходит болезненная ломка многих жизненных ожиданий и установок в соответствии с сузившимися возможностями их реализации. «Альтернативные ценности» отходят на второй план и оказываются отчасти вытесненными императивами борьбы за существование.

Среди молодежи стала очень явной настроенность на благополучие как главное в жизни. А личное благополучие можно заработать, заручившись лучшими «стартовыми позициями». О стремлении заручиться лучшими «стартовыми позициями» свидетельствовали изменения в соотношении первокурсников, поступавших в государственные и частные учебные заведения. С осени 1984 г. в США была существенно (на 8-10%) поднята плата за обучение, вследствие чего ожидали усиления притока в более дешевую государственную систему высшего образования. Однако произошло обратное. Многие молодые люди (и их родители) предпочли избрать путь больших материальных жертв в расчете на то, что диплом престижного университета позже позволит отыскать лучшую работу. В области же морали наблюдалось усиление эгоистических, индивидуалистических начал как главных мотивов, определяющих поведение людей.