Политика сплошной коллективизации сельского хозяйства в Дагестане

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

НаучНый диалог. 2016 Выпуск № 11 (59) / 2016

304

Дагестанский государственный университет в г. Хасавюрте (Хасавюрт, Россия)

Кафедра гуманитарных, естественнонаучных и социальных дисциплин

Политика сплошной коллективизации сельского хозяйства в Дагестане

кандидат исторических наук, доцент

Разаков Руслан Чупан-Магомедович

Аннотация

Рассматривается один из наиболее актуальных, сложных и неоднозначных вопросов, вошедших в советскую историю, -- политика сплошной коллективизации. Отмечается, что изучение рассекреченных в настоящее время документов данного периода совершенно очевидно демонстрирует, что жесткие меры (раскулачивание, высылка), принятые советской властью в ходе проведения сплошной коллективизации, явились неожиданным поворотом для судеб большей части зажиточного крестьянства Дагестана. Показано, что такая государственная политика привела впоследствии к бунтам в крестьянской среде. Представлены результаты анализа документальных материалов, согласно которым понятно, что политика ликвидации кулачества как класса вынуждала зажиточных крестьян, боящихся расправы, вступать в колхозы вместе со своим имуществом. При этом утверждается, что некоторая часть крестьян была вынуждена делить свою собственность между своими родственниками; значительная часть крестьян, чтобы избежать раскулачивания, «разбазаривала» свое имущество, что, в конечном итоге, привело к резкому уменьшению поголовья скота и к упадку сельскохозяйственного производства в регионе. Автор приходит к выводу, что в ходе сплошной коллективизации советская власть не учитывала интересы крестьянства, возможности колхозов в зависимости от места расположения, например в горах, а проводила политику социалистических преобразований «любой ценой» не считаясь с местными особенностями.

Ключевые слова: Дагестан; 1929 год; советская власть; кулачество; политика сплошной коллективизации.

Annotation

One of the most actual, complex and controversial issues included in Soviet history -- the policy of complete collectivization -- is considered. It is noted that the study of currently declassified documents of this period obviously demonstrates that austerity measures (dispossession, expulsion) taken by the Soviet authorities during the complete collectivization were an unexpected turn for the destinies of the greater part of the wealthy peasants of Dagestan. It is shown that such a public policy subsequently led to riots among the peasants. The results of the analysis of documentary materials are presented, whereby it is clear that the policy of eliminating the kulaks as a class forced wealthy peasants, fearful of reprisals, to join collective farms together with their property. It is argued that some of the villagers were forced to divide their property among their relatives; the considerable part of peasants, to avoid dispossession, “squandered” their wealth, which ultimately led to a dramatic decrease of livestock numbers and the decline of agricultural production in the region. The author comes to the conclusion that in the course of complete collectivization Soviet authorities did not take into account the interests of the peasantry, the possibility of the farms depending on the location, for example in the mountains, and pursued a policy of socialist transformation “at any price” regardless of local peculiarities.

Key words: Dagestan; 1929; Soviet government; kulaks; policy of complete collectivization.

Вся история развития человеческого общества насыщена малыми и большими войнами, причиной которых так или иначе был земельный вопрос. Он являлся краеугольным камнем революций 1917 года, требовал немедленного решения, в связи с чем одним из первых документов, принятых Советской властью, был «Декрет о земле».

Однако решения, принятые на II съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, предусматривавшие конфискацию помещичьей земли и передачу ее крестьянам, противоречили мировоззрению горцев, считавших землю неприкосновенной собственностью каждого дагестанца как по шариату, так и по традиционному праву. Поэтому в отличие от центральных областей России в Дагестане в силу обстоятельств решение земельного вопроса требовало предельно осторожного подхода.

Родовой быт здесь поддерживался строгой дисциплиной, воля старших выступала как воля рода, против которой никто из членов не смеет выступить. И если старшие в роде проявляли свою волю в вопросе, на чьей стороне выступать в гражданской войне, то «намус» (честь, долг) дагестанца обязывал его примкнуть к той партии, за которую выступил род. В период гражданской войны в Дагестане было немало случаев, когда бедняки -- «естественные» друзья Советской власти -- шли против нее исключительно в силу традиций «намуса» [Самурский, 2003, с. 41].

Переход к политике сплошной коллективизации. Поворотным моментом в судьбе крестьянства Дагестана стало решение, принятое на ноябрьском Пленуме ЦК ВКП(б) 1929 года, на котором было объявлено о переходе к сплошной коллективизации. Решение о переходе к сплошной коллективизации Сталин объяснял так: «Чтобы мелкокрестьянская деревня пошла за социалистическим городом -- необходимо насаждать в деревне крупные социалистические хозяйства ... Социалистический город может вести за собой мелкокрестьянскую деревню не иначе, как насаждая в деревне колхозы и совхозы» [ПССС]. И далее: «Без проведения в жизнь политики ликвидации кулачества как класса, -- отмечал И. В. Сталин, -- невозможно добиться преобразования деревни на началах социализма» [ПССС].

В целях успешного проведения коллективизации власти мобилизовали на места 25 тысяч рабочих, так называемых «двадцатипятитысячников». Как правило, эти новые мобилизованные рекомендовались на посты председателей колхозов [Верт, 2003, с. 329].

Однако политика сплошной коллективизации вызывала сопротивление крестьян, которые переходили порой к открытой борьбе против Советской власти. Так, в селе Темираул 3 декабря 1929 года на собрании по вопросу о коллективизации группой кулаков, зажиточных крестьян и духовников были избиты представители Хасавюртовского РК ВКП(б), райкресткома, председатель сельсовета и несколько партийцев и комсомольцев. В селе Батаюрт 4 декабря группа женщин в количестве около 300 человек, частично вооруженная палками, топорами и кинжалами, устроила демонстрацию под лозунгом: «Долой колхозы! Да здравствует духовенство!» [ЦГА РД, ф. Р-800, оп. 2, д. 26, л. 161--163].

Более того, в период крестьянских волнений 1930 года в аулах Хуторок, Шаитль, Шаури на общих собраниях были вынесены постановления, предлагающие коммунистам, советским работникам удалиться из Дидоевских аулов и больше не появляться; крестьяне просили: «Дайте нам жить, как жили при Николае» [ЦГА РД, ф. Р-800, оп. 2, д. 26, л. 17]. Схожие слова услышали советские работники от женщин в селе Джибакни, которые на просьбы властей поставить подписи под письмом на имя Сталина в честь 15-летия Советизации ДАССР заявили: «Подписываться мы не будем, нам от этого никакой пользы нет. Сталин за колхозы и за Советскую власть, а нам не нужна советская власть, а с нею и Сталин. Давайте нам Николая II, нам при нем жилось лучше …» [ЦГА РД, ф. Р-800, оп. 2, д. 75, л. 66]. А в аулах Ерси и Дюбек подписание обращения на имя товарища Сталина превратили в голосование под лозунгом: «За Советскую власть или за старую царскую!» [ЦГА РД, ф. Р-800, оп. 2, д. 75, л. 277]. Интересно отметить, что в составе кулацких группировок и организаций значительную роль играли, а нередко становились во главе группировок бывшие красные партизаны, учителя, агрономы и сельские врачи, исключенные из ВКП(б) [ТСД, т. 2, с. 800].

Первые мероприятия по ликвидации кулацких хозяйств. Сопротивление крестьян привело к тому, что 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «о выселении раскулачиваемых и о мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» [КСХ, с. 262].

Желая повысить ответственность работников, проводивших мероприятия по ликвидации кулацких хозяйств на местах, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление в котором объявлялось: «Сельский совет, который не переустроит своей работы применительно к новым задачам, в связи с массовой коллективизацией, и не станет во главе колхозного движения, будет на деле кулацким сельским советом, неспособным проводить политику социалистического строительства.

Равным образом колхоз, идущий против сельского совета, стремящийся к его ликвидации или обходящий сельский совет в своей работе, играет на руку кулакам и не может быть социалистической формой переделки сельского хозяйства» [КСХ, с. 262].

Для решения намеченных задач по раскулачиванию крестьянства было сформировано 16 новых частей Объединенного государственного политического управления (далее -- ОГПУ) численностью 2415 человек, наряду с этим были усилены существующие части в округах численностью 1785 человек, из них на Северо-Кавказский край приходилось 304 человека. Усилена погранохрана численностью 2000 человек [ТСД, т. 2, с. 409].

Руководители парторганизаций Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Украины стали брать своего рода «обязательства» по проведению коллективизации за «год-полтора» к лету 1931 года. Но и эти «обязательства» были признаны недостаточными. В одном из своих выступлений В. М. Молотов отметил: «Мы имеем основание утверждать, что летом 1930 г. коллективизацию Северного Кавказа в основном мы закончим. Будущей осенью мы наверняка сможем уже сказать, что в основном коллективизация будет завершена не только на Северном Кавказе» [Афанасьева, 1989, с. 150].

Для практического осуществления намеченных мероприятий по учету и изъятию кулацких хозяйств при Дагестанском областном комитете ВКП(б) (далее -- Дагобком) была создана Центральная комиссия под председательством К. Мамедбекова. Комиссия утвердила специальную инструкцию о проведении ликвидации кулачества как класса. Согласно этой инструкции учету и выселению в первую очередь подлежали наиболее контрреволюционные кулацкие элементы, ведущие борьбу против колхозного строительства и советской власти. Во вторую очередь на учет с целью выселения ставились крупные кулацкие хозяйства. Список таких хозяйств составлялся районным исполнительным комитетом на основании решений собраний колхозников и батрацко-бедняцких масс.

На основании материалов обследований аулов и представлений районов к выселению за пределы Дагестана Центральной комиссией было намечено 1500 кулацких хозяйств. При этом семьи обеспечивались личными вещами, элементарными средствами производства и деньгами по 500 рублей на хозяйство [Османов, 1972, с. 105]. Имущество, конфискованное у кулаков, передавалось в собственность колхозов, в том числе и жилые кулацкие постройки, которые использовались для общественных нужд, в частности, для сельских советов и колхозов, а также в качестве жилья для батраков.

Согласно постановлению бюро Дагобкома ВКП(б) от 6 марта 1930 года о мероприятиях по ликвидации кулачества как класса предусматривалось признать районами сплошной коллективизации в ДАССР Махачкалинский, Хасавюртовский, Бабаюртовский и Буйнакский. Народному комиссариату земледелия ДАССР (далее -- Наркомзем ДАССР) было вменено в обязанность представить ориентировочные цифры кулацких хозяйств по районам сплошной коллективизации 2-й и 3-й категории как внутри этих районов, так и вне их, проработав организацию вопроса о порядке устройства этих хозяйств [КСХ ДАССР, с. 203].

При определении кулацких хозяйств учитывалась не только экономическая мощь хозяйства, но и характер его ведения, а также источники доходов. Экспедиция обкома ВКП (б) при определении кулака исходила из наличия в его хозяйстве следующих признаков:

-- найма рабочей силы на плоскости свыше 125 рабочих дней и в горах -- 150 рабочих дней;

-- хозяйства, нанимающие рабочую силу: (а) сдают средства производства на плоскости на сумму свыше 30 руб., в горах -- 20 руб.; (б) арендуют землю на плоскости свыше 3 га, в горах -- 0,75 га; (в) дают в кредит на плоскости свыше 100 руб., в горах -- 50 руб.;

-- хозяйства не нанимают рабочую силу, но (а) сдают средства производства на плоскости на сумму свыше 50 руб., в горах -- 20 руб.; (б) арендуют землю на плоскости свыше 5 га, в горах -- 1,5 га; (в) дают в кредит на плоскости свыше 150 руб., в горах -- 100 руб. [Османов, 1972, с. 18].

В связи с тем, что районы Бабаюртовский, Хасавюртовский, Буйнакский и Махачкалинский переходили на сплошную коллективизацию, Дагобкомом были намечены следующие практические мероприятия:

1. Явно контрреволюционную часть враждебных кулацко-духовных элементов этих районов подвергнуть заключению в концлагерях. Работу в этом направлении закончить к 15 марта.

2. Остальные явно кулацкие хозяйства подвергнуть переселению на худшие земли в другие районы Дагестана и только частично, в отношении более враждебной части кулачества, не подходящей под действие пункта «1», применить меру выселения за пределы Дагестана [КСХ ДАССР, с. 208].

Райкомы должны были учитывать, что указанные выше мероприятия не распространяются на семьи военнослужащих и те кулацкие хозяйства, члены семей которых во время Гражданской войны боролись за советскую власть в рядах Красной Армии и красных партизан. В то же время данная установка могла быть нарушена с обязательной санкцией комиссии ДК ВКП (б) в исключительных случаях, когда бывшие красные партизаны или участники Гражданской войны окулачились и превратились в открытых врагов советской власти.

В отношении явно кулацких семей из бывших красных партизан и активных участников Гражданской войны, превратившихся в открытых врагов советской власти, активно борющихся против колхозного строительства, предписывалось никаких отступлений от данных выше указаний не делать, но предварительно таких кулаков следовало разоблачать, лишать их звания красных партизан и затем уже проводить указанные мероприятия [КСХ ДАССР, с. 209].

Для проведения операции по выселению кулаков в Дагестане были брошены опергруппы Дагестанского отдела Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ДВЧК) в следующем составе: Хасавюрт -- 17 опер. работников, нач. опергруппы Сологуб; Баба-Юрт -- 17 опер. работников, нач. опергруппы Сивуда; Буйнакск -- 24 опер. работника, нач. опергруппы Гансиржевский; Коркмаскала -- 13 опер. работников, нач. опергруппы Мусаев; Кайтагский -- 17 опер. работников, нач. опергруппы Лебетов; Дербент -- 22 опер. работника, нач. опергруппы Алиев; Кусумкент -- 19 опер. работников, нач. опер. группы Даношайтес [ЦГА РД, ф. Р-800, оп. 2, д. 2748, л. 165]. сплошной коллективизация крестьянин кулачество

Справедливости ради надо отметить, что среди крестьян были и такие, которые считали, что их проблемы могут быть решены за счет кулаков. Так, Абдурахманов из с. Зубутли в одном из своих выступлений отмечал: «Товарищи говорили, что у кулака ничего нет, это неправда -- у них много еще что есть. Крестьянство, бедняки и середняки ходят босые, подошва не годится, необходимо удовлетворить крестьян для выхода в поле товарами» [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 1559, л. 19].

В каких условиях оказывались высланные на Север крестьяне, можно сделать вывод из докладной записки Полномочного представителя ОГПУ по Северному краю Агустина: «До сих пор остается нерешенным вопрос о питании неимущих семей, престарелых, нетрудоспособных женщин с детьми, высланных сюда без продуктов и денег» [ТСД, т. 2, с. 345].

Для питания кулацких семей была установлена голодная норма в 1300 калорий. По данным краевого отдела здравоохранения Северного края, это норма, при которой человек живет и медленно проедает запас жиров в своем собственном теле, в случае выполнения какой-либо работы эта норма явно недостаточная.

В то же время, озвучивая недовольство высланных, Агустин констатировал: «В числе раскулаченных оказались бывшие красноармейцы, красные партизаны, участники гражданской войны и бедняки. Подавляющее большинство безосновательно высланных настойчиво требуют их возвращения на родину» [ТСД, т. 2, с. 345].

Колхозное строительство: первые шаги. Административный нажим привел к резкому увеличению колхозов, в связи с чем цифра коллективизированных дворов на бумаге увеличилась до 53 678 дворов, или 30 % всех хозяйств ДАССР на 1 марта 1930 года.

Отсутствие необходимых условий для коллективизации такой массы крестьянских хозяйств в ДАССР и подмена в большинстве районов принципа добровольности колхозного строительства голым административным нажимом, угрозами выселения, лишения земли, лишения избирательных прав, раскулачивания и т. п. создали так называемые «бумажные» колхозы. В большинстве случаев это были просто решения общих собраний (зафиксированные в протоколах) о переходе на «сплошной колхоз», принятые под нажимом. Созданные наскоком и под административным нажимом различные бригады (колхозы) также скоро разваливались.

На 1 апреля 1930 года, по сведениям из 19 районов, в колхозах из числившихся 53 678 хозяйств осталось 15 107, что составляло в отношении общего количества хозяйств этих районов (исключая кулацкие) 12,2 % [КСХ ДАССР, с. 235].

Процедура «добровольного» вовлечения крестьян в колхозы в условиях Дагестана очень часто проходила по сценарию: уполномоченный районного земельного отдела (райзо), пригласив в контору крестьянина, предварительно клал на стол пистолет, а затем спрашивал: «желаете вступить в колхоз?». Таким образом, нарушались не только добровольные принципы коллективизации, но и формы колхозного строительства.

Стремление к максимальному обобществлению крестьянского имущества было характерным явлением. Сельскохозяйственные артели мало отличались от коммун, а товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы) -- от артелей [Магомедов, 1994, с. 75].

В то же время созданные в данный период совхозы и колхозы находились в острой нужде, о чем, например, свидетельствует положение дел в совхозах Даговцеводтреста. Овец, находящихся на выпасах, сразу после проведенной стрижки захватили дожди при холодном ветре. Это вызвало среди овец падеж в среднем до ста голов в каждом совхозе. Кроме того, прошедшие дожди выявили еще один недостаток, а именно: полную необеспеченность чабанского состава одеждой и обувью. Раздетые и разутые чабаны, попав под дождь, бросали отары на произвол судьбы и уходили в близлежащие селения или хутора. На бродящие без присмотра отары нападали волки и разгоняли овец. Отсутствие обуви и одежды имело место во всех совхозах [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 1648, л. 107].

Таким образом, переход к сплошной коллективизации привел к резкому уменьшению поголовья скота. В частности, барановоды Рутульского района в базарный день уничтожали свою баранину по 200 и по 300 штук [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 1565, л. 30]. Относительно сброса скота в Хунзахском районе, секретарь РК ВКП(б) сообщал, «что в основном сбрасывают скот кулаки, за ними середняки. Если посмотреть на численность скота по хозяйствам до переобделения и после, то получается: у Халидова до переобделения было 36 овец, после 16, из них -- 17 продал, 6 зарезал, трех украли, 6 подохли. Дебир Гусейнов, соответственно, имел 63, осталось 46; Халибек Алимиур -- 59 и 36, Усманов Алибек было 97, осталось 71; Дебир Асул Магомедов было 114, осталось 64» [Разаков, 2007, с. 61].

Пытаясь остановить «разбазаривание» скота, ЦИК СССР и СНК СССР приняли постановление от 2 февраля 1930 года, согласно которому кулакам запрещалось распродавать свое имущество без разрешения районного исполнительного комитета. В отношении кулаков, нарушающих это постановление, предусматривалось применить репрессии вплоть до конфискации имущества [ТСД, т. 2, с. 174].

Жесткие меры вынуждали крестьян, спасая свою жизнь, отказываться от своего имущества. Так, кулак Акмурзаев передал добровольно в стансовет 2500 шт. овец, 35 шт. рогатого скота, 4 лошади, 4 верблюда, кулак Луценко передал в стансовет и в крестком 5000 шт. овец, кулак Насиров Д. передал 600 шт. овец, 20 лошадей и около 50 шт. крупно-рогатого скота и т. п. [ЦГА РД. ф. Р-800, оп. 2, д. 21, л. 120].

Завершающий этап коллективизации и высылка кулацких хозяйств за пределы Дагестана. 20 мая 1936 года ЦК КВП(б) приняло постановление «О переселении кулацких хозяйств из Дагестана и Чечено-Ингушетии», в котором СевероКавказскому крайкому разрешалось переселить 500 кулацких хозяйств из ДАССР за пределы края и 500 кулацких хозяйств из Чечено-Ингушской области в Казахстан и Среднюю Азию [Россия. XX век, с. 755].

Исполняя вышеуказанное постановление, Дагестанский обком партии 17 сентября 1936 года принял решение о переселении из горных районов за пределы Северо-Кавказского края 650 кулацких хозяйств [Османов, 1972, с. 174]. Секретарь Кумторкалинского района в своем докладе о ходе переселения кулацких хозяйств сообщал Н. Самурскому: «Весь райком, члены президиума РИКа брошены на это дело в помощь местным парторганизациям» [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 2748, л. 96].

В ходе раскулачивания выяснялось, что около половины всех выявленных кулаков уже не имеют средств производства, продуктивного скота, за исключением дома и террасовых земельных угодий (пахотных, сенокосных) [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 2958, л. 3].

В отличие от предыдущих лет операция по выселению была проведена без особых осложнений, так как выселяемые не оказывали серьезного сопротивления. По сведениям ОГПУ, выселение сопровождалось лишь отдельными эксцессами. Так, при погрузке кулаков Хасавюртовского района со стороны переселяемых одного из вагона был выкрик: «Бей красноармейцев»! Провожающих собралось более 1000 человек, из толпы которых при их оттеснении от вагонов отмечались ответные выкрики: «Если будут нас от вагонов отгонять, мы будем наступать». В связи с этим эшелон быстро был убран, а прибывший конный отряд оттеснил массу собравшихся без каких-либо осложнений [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 2748, л. 16].

Во всех затронутых операцией районах были отдельные случаи отказа собираться к выезду и угрозы покончить собой. В Кайтагском районе кулачка из села Ахмедкент Исаева угрожала облить себя керосином, погибнуть от огня, но на высылку не ехать [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 2748, л. 21]. В селе Губден родственница отобранного для выселения кулака Рашид Исаева-Заги Пашаева, поднявшись на крышу дома, кричала в адрес бедняков: «Радуйтесь теперь. Вы раньше находились под нашим влиянием, а теперь выселяете нас из пределов Края» [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 2748, л. 19]. Собравшиеся на крик зрители успокоили ее, однако Заги Пашаева пошла по домам бедняков и, обращаясь к женам последних, агитировала их, чтобы беднячки выступили с ходатайством об оставлении кулаков в ауле. Агитация успеха не имела [Там же].

Несмотря на принимаемые меры окончательно и повсеместно колхозный строй в Дагестане утвердился лишь к 1940 году, когда были обобществлены земля, рабочий скот и инвентарь в колхозах горных районов [Даниялов, 1975, с. 124]. В результате общее количество колхозов в Дагестане достигло 1170, объединив 175,5 тыс. единоличников, или 97,5 % всех крестьянских дворов и 90 % всех посевных площадей.

Выводы

Обобщая вышеизложенное, мы пришли к выводу о том, что политика ликвидации кулачества как класса, проведенная в ходе сплошной коллективизации, явилась трагедией для крестьянства, так как было раскулачено 5591 хозяйство и владеющие ими семьи выселены из Дагестана [Османов, 1987, с. 57]. Немалая часть крестьянства была лишена избирательного права: только в Дагестане их число достигло более 20 тысяч [ЦГА РД, ф. I-п, оп. 1, д. 2748, л. 12.].

Очевидно, что применение классового подхода и командно-административных мер при решении поставленных задач не позволило официальным властям провести аграрные преобразования в Дагестане в интересах крестьянства, которое в одночасье лишилось годами накопленного имущества, так как, не желая разделить судьбу своих земляков, разбазаривало его, что в свою очередь привело к упадку сельскохозяйственного производства и обнищанию самих крестьян.

Определенное недоумение в период коллективизации крестьяне выражали и в связи с тем, что в горах Дагестана советская власть настойчиво требовала создания земледельческих колхозов, тогда как их бесперспективность была очевидна. Суть вопроса проясняет заявление жителей селения Апши Буйнакского района: «Мы, Апшинское сельское общество, заявляем и просим от Советской власти: два года тому назад мы 20 человек вступили в колхоз, в течение двух лет наш труд и наша работа дали плачевные результаты. Все без пользы. Мы голодные и холодные. Тракторы не работают, машина-косилка сена не косит, работать руками нам очень трудно. Поэтому еще раз просим Вас оставить нас в стороне, не организовывать у нас земледельческих колхозов, а организовать только скотоводческий, потому что земля наша совершенно негодна, хлеба растут очень плохо» [ЦГА РД, ф. Р-800, оп. 2, д. 31, л. 81].

Подобные письма, адресованные властям Дагестана, были не единичны, но власти были глухи к зову разума, так как стратегическую задачу в ходе коллективизации власти видели в увеличении объемов хлебозаготовок.

Подобная позиция руководства страны подталкивает к очевидному выводу, что при решении аграрного вопроса в Дагестане советская власть руководствовалась не интересами крестьянства, а исключительно интересами Советского государства, которое было готово провести социалистические преобразования на селе любой ценой.

Литература

1. Верт Н. История Советского государства / Н. Верт. -- Москва : Прогресс, 2003. -- 484 с.

2. Магомедов Ш. Б. Из истории социально-экономического и культурного развития Дагестана (1917--1940 гг.) / Ш. Б. Магомедов, Г. А. Разаков. -- Махачкала : [б. и.], 1994. -- 184 с.

3. Даниялов А. Д. Строительство социализма в Дагестане / А. Д. Даниялов. -- Москва : Наука,1975. -- 303 с.

4. Османов А. И. Ликвидация кулачества как класса в Дагестане / А. И. Османов. -- Махачкала : [Б. и.], 1972. -- 284 с.

5. Османов А. И. Вопросы аграрной политики партии в 20--30-х годах в контексте перестройки / А. И. Османов // Материалы научной сессии, посвященной 70-летию Дагестанской областной партийной организации. Путем Октября. -- Махачкала : [б. и.], 1987. -- С. 52-- 58.

6. Разаков Г. А. Коллективизация и судьбы крестьянства Дагестана / Г. А. Разаков. -- Махачкала : [б. и.], 2007. -- 123 с.

7. Урок дает история. / Под общ. ред. В. Г. Афанасьева, Г. Л. Смирнова. -- Москва : Политиздат, 1989. -- 414 с.

Размещено на Allbest.ru