Проблемы экономического роста России в условиях современной единой государственной денежно-кредитной политики и использования ЦБ РФ ключевой ставки

Согласно взглядам неолиберальной школы экономической мысли на устройство банковской системы центральный банк выступает не просто органом, обособленным от государства, но и самовозрастающим органом, т. е. растущим из себя. Наглядным примером реализации такой парадигмы является устройство банковской системы в США, где Федеральная резервная система (далее -- ФРС США) находится в частной собственности и как таковая обособлена от государства, хотя между ней и государством в виде Минфина США имеются самые тесные экономические взаимоотношения в части движения денежных средств. По примеру статуса ФРС США в ст. 1 Закона № 86-ФЗ отмечается, что Банк России осуществляет свою деятельность независимо от федеральных органов государственной власти, а в ст. 2 этого нормативного акта отмечается, что он не отвечает по обязательствам государства, которое призвано обеспечивать динамику экономического развития страны. Таким образом, согласно законодательству Банк России не отвечает по обязательствам государства и не считает целью своей деятельности обеспечение соответствующей экономической политики.

Кроме обособленности Банка России от государства и его самодостаточного характера в плане возрастания, согласно неолиберальной парадигме он должен проводить политику по антициклическому регулированию рыночной конъюнктуры [1, с. 44; 2, с. 94-95; 3, с. 308]. Одним из инструментов такой политики является изменение величины ставки рефинансирования (ключевой ставки). В период депрессии и кризиса размер этой ставки сокращается, а в период оживления и подъема -- увеличивается [4-6]. Руководствуясь этим положением, Банк России устанавливает величину ключевой ставки. Поскольку ее размер уже довольно длительное время значительно выше, чем во всех экономически развитых странах, можно предположить, что Банк России проводит политику по предотвращению перегрева рыночной конъюнктуры в нашей стране, т.е. предположительно он полагает, что российская экономика продолжительное время находится в состоянии подъема. И потому этот подъем необходимо сдерживать, что он и делает, проводя вместе с Правительством РФ единую государственную денежно-кредитную политику.

В связи с тем что многим специалистам очевидна анекдотичность взгляда на российскую экономику как на систему, нуждающуюся не в росте, а в сдерживании, Банк России стал в последние годы декларировать несколько иную цель своей деятельности, вроде бы отражающую положение ст. 3 Закона № 86-ФЗ, в которой в качестве его цели деятельности провозглашается «защита и обеспечение устойчивости рубля». Эту политику он назвал «таргетированием инфляции». Важнейшим инструментом данной политики, так же как при сдерживании экономического роста страны, является относительно высокий уровень ключевой ставки. Таким образом, поддержание данного уровня ключевой ставки объясняется не стремлением сдерживать экономический рост, а якобы необходимостью побороть инфляцию в национальной экономике. Вряд ли следует доказывать, что посредством стремления к достижению внешне благовидной цели, состоящей в сдерживании инфляции, на самом деле проводится политика активного препятствования экономическому росту страны. Сдерживание роста уровня цен посредством установления высокого уровня цены на услуги Банка России является, несомненно, уникальным положением неолиберальной парадигмы регулирующей деятельности данного монетарного органа.

Для развития экономического потенциала страны компании различных отраслей национальной экономики должны иметь возможность привлекать денежные средства для инвестирования в основной капитал

Некоторые элементы российской парадигмы денежной политики

С позиции российской школы экономической мысли аксиоматичным является тезис о том, что для развития экономического потенциала страны компании различных отраслей национальной экономики должны иметь возможность привлекать денежные средства для инвестирования в основной капитал [7, 8]. Без количественного возрастания этого капитала и его качественного развития не может обеспечиваться необходимая экономическая динамика страны. А для этого размер банковского процента должен быть относительно невысоким; при этом продолжительность кредитов, предоставляемых банками, должна быть достаточной для осуществления различных средне- и долгосрочных проектов, предполагающих соответствующий период окупаемости авансированных средств. Банковская система России во главе с Банком России не обеспечивает данного условия экономического роста страны. Научные дискуссии, ведущиеся относительно денежной политики Банка России, во многом сводятся к обоснованию того или иного приемлемого уровня ключевой ставки [9-11]. Такие дискуссии во многом оправдывают существующее положение дел, т.е. политику Банка России, направленную, по сути, на сдерживание экономического роста страны. Российская же школа экономической мысли не только не разделяет этой практической политики, но свидетельствует об ее научной необоснованности. Ее аргументы сводятся к следующему.

Такой инструмент регулирующей деятельности Банка России, как ставка рефинансирования, появился в момент образования этого монетарного органа, когда была создана двухуровневая банковская система, в рамках которой Банк России, пополняя запасы монетарного золота, производил дополнительную эмиссию своих банкнот и пускал их в оборот на кредитной основе, т.е. под определенный размер процента. Банкноты Банка России были в таких условиях разновидностью ценных бумаг, а число денежных единиц, обозначенное на них, означало размер требований держателей этих бумаг к центральному банку об их конвертации на золото в соответствии с существовавшим масштабом денежной единицы; в свою очередь для центрального банка банкноты выступали его обязательством. В таких условиях наличие процента центрального банка было отчасти оправдано, а изменение его величины в некоторой степени могло оказывать влияние на изменение рыночной конъюнктуры. Предоставляя эмиссионные средства на кредитной основе коммерческим банкам или же государству, центральный банк пополнял тем самым размер своих активов. Однако число денежных единиц, обозначенное на эмитированных банкнотах, представляло собой не дебиторскую задолженность центрального банка, а именно монетарное золото. Масштаб денежной единицы строго фиксировал вес золота, которое было представлено одной денежной единицей.

По мере же опережающего роста числа денежных единиц по сравнению с ростом запасов монетарного золота данный масштаб постепенно сокращался (зачастую при декларативной неизменности его величины). И когда разрыв между фактической величиной масштаба денежной единицы и его декларативным размером стал критическим, центральные банки западных стран, собравшись в 1976 г. на валютно-денежной конференции в Кингстоне (на Ямайке), приняли единогласное решение об отказе от своих обязательств перед держателями эмитированных ими ценных бумаг (банкнот) на соответствующее количество золота. С этого времени пополнение запасов монетарного золота перестало выступать основой для (дополнительной) эмиссии денежных средств. Однако на данной конференции не был установлен «эквивалент» золота. Вместо этого было заявлено представителями неолиберальной школы экономической мысли, что роль золота теперь играет доверие к «безупречному авторитету» центрального банка. На этом основании новая денежная система была наименована «доверительной (фидуциарной)» [12, 13].

Доверие же к авторитету центрального банка как «надежному» контрагенту рыночных отношений отличается от доверия к золоту тем, что его невозможно осязать, измерять в каких-либо известных единицах. Это есть нечто аморфное, нематериальное, не имеющее своего фиксированного бытия. Вследствие упразднения масштаба денежной единицы стало невозможным устанавливать, какой объем «безупречного авторитета» центрального банка представлен одной денежной единицей. Упразднение масштаба денежной единицы дало широкий простор центральному банку для проведения «эмиссионной» политики. Точнее сказать, новое положение дел превратило центральный банк в самовозрастающий денежный знак, сделало его своего рода сверхматериальным существом, так как ничто в материальном мире не может вырастать само из себя. Центральный же банк, производя все новые и новые партии эмиссионных средств, основываясь на своей «безупречной репутации», стал выступать именно в таком качестве. При этом читателям журнала следует обратить внимание на то, что выпущенные центральным банком банкноты уже не являются его обязательством по конвертации на какой-либо объем его репутации, а значит, они не выступают в качестве требований их держателей к центральному банку по такой конвертации.

В связи с положением неолиберальной школы о том, что банкноты являются лишь воплощением «безупречной репутации» центрального банка, они не являются достаточно убедительным основанием для оправдания выполнения им эмиссионной функции, данное положение было дополнено тезисом о том, что число денежных единиц, указываемое на банкнотах, представляет еще и активы центрального банка. Такое позиционирование банкнот стало не только более убедительным обоснованием эмиссионной функции центрального банка, но и послужило оправданием введения эмиссионных средств в рыночный оборот на кредитной основе под ставку рефинансирования (ключевую ставку), которая стала позиционироваться как инструмент антициклического регулирования рыночной конъюнктуры для таргетирования инфляции.

Основная же часть эмиссионных средств центральных банков западных стран стала направляться на приобретение долговых обязательств своих государств. Это означало, что число денежных единиц, обозначенное на банкнотах, стало представлять государственный долг, который постоянно возрастает и практически уже никогда не сможет быть погашен правительством ни одной западной страны. Образно говоря, этот долг являет собой «черную дыру», которая неумолимо влечет государство к дефолту, что не может не отразиться на стране в целом. Таким образом, следуя логике неолиберальной школы экономической мысли, число денежных единиц, обозначенное на банкнотах, представляет собой постоянно возрастающий государственный долг, не сулящий ничего хорошего ни одной стране. Кстати, в США в настоящее время удельный вес расходной части государственного бюджета, направляемой на покрытие только одних процентов по кредиторской задолженности, составляет почти 20%. А в ближайшие пять-семь лет удельный вес расходной части бюджета, направляемой на погашение кредиторской задолженности, составит ее основную часть. Не на много лучше положение дел в государственных финансах других западных стран.

Для выхода из такой сложной ситуации центральный банк, видимо, должен предоставлять государству новые кредитные средства либо с нулевым процентом, либо даже с отрицательной величиной процента; причем такие кредиты должны направляться на погашение прежней кредиторской задолженности государства. Государство набрало такое количество займов, долг по которым оно уже не в состоянии погасить, а центральному банку достался объем токсичных активов, которые сейчас приносят ему убытки. Наличие такой критической ситуации в отношениях между монетарными органами на самом деле свидетельствует о том, что позиционирование центрального банка в рамках современной денежной системы как образования, растущего самого из себя и вводящего эмиссионные средства в оборот на кредитной основе, не является обоснованным. денежный экономический кредитный эмиссионный

Соответственно не обоснованным с позиции российской школы экономической мысли является наличие ставки рефинансирования (ключевой ставки) [14]. Причем такое заключение верно в отношении центральных банков не только стран, у которых денежные средства имеют статус валютных средств, а сами эти банки находятся в частной собственности, но и в отношении центральных банков тех стран, чьи денежные средства не используются в расчетах в сфере внешних рыночных отношений, а сами банки принадлежат государству. Второй вариант статуса национальных денежных средств и центрального банка существует в нашей стране. Банк России может внести свою позитивную лепту в экономический рост нашей страны, в поддержку «деловой активности» [15], если не будет руководствоваться в своей политике неолиберальной парадигмой, не станет позиционировать себя как эмиссионный орган и упразднит ключевую ставку как инструмент своей деятельности.

Образно говоря, эта ставка является гирей на ногах национальной экономики. С такой «гирей» она не сможет достичь желаемой динамики. Со ставкой в 6,5% Банк России по-прежнему будет «жиреть» от финансовых средств, а национальная экономика «пухнуть» от голода на заемные средства, которые так необходимы для инвестирования в основной капитал компаний почти всех отраслей российской экономики.