Асимметрия в функциях полушарий впервые была обнаружена в XIX веке, когда обратили внимание на различные последствия повреждения левой и правой половины мозга.

В 1836 году сельский врач Марк Дакс выступил на заседании медицинского общества в Монпелье (Франция) с докладом о больных, страдающих от потери речи - состояния, известного специалистам под названием афазии. Дакс заметил связь между потерей речи и поврежденной стороной мозга. В его наблюдениях более чем на 40 больных с афазией имелись признаки повреждения левого мозга. Ему не удалось обнаружить ни единого случая афазии при повреждении правого полушария. На основании этого Дакс сделал заключение, что каждая половина мозга контролирует свои специфические функции (речь контролируется левым полушарием). Но его доклад не имел успеха.

В 1861 году Поль Брока при посмертном исследовании мозга больного, который много лет страдал потерей речи и односторонним параличом, отчетливо выявил очаг повреждения, захвативший часть левой лобной доли. Через несколько месяцев он снова наблюдал сходное повреждение при вскрытии другого больного, страдавшего потерей речи. Оба эти случая были доложены на заседании Общества антропологов в Париже. Противники концепции локализации функций в коре мозга не согласились с выводами Брока. Обследуя других больных, Брока более точно определил область мозга, страдающую в случаях потери речи, которая с тех пор стала известна как зона Брока. Эта зона была им определена, как область в задних отделах нижней лобной извилины.

Проанализировав взаимосвязь между предпочтением одной из двух рук и речью, он предположил, что речь, большая ловкость в движениях правой руки связаны с превосходством левого полушария у праворуких.

Через 10 лет после публикации наблюдений Брока концепция, известная теперь как концепция доминантности левого полушария, стала основной точкой зрения на взаимоотношения между полушариями мозга.

В 1864 году английский невролог Джон Джексон выдвинул идею о «ведущем» полушарии, которую можно рассматривать как предшественницу концепции доминантности полушарий.

К 1870 году и другие исследователи стали понимать, что многие типы расстройств речи могут быть вызваны повреждением левого полушария. К. Вернике нашел, что больные при повреждении задней части височной доли левого полушария часто испытывали затруднения в понимании речи.

У некоторых больных при повреждении левого, а не правого полушария обнаруживались затруднения при чтении и письме. Считалось также, что левое полушарие управляет «целенаправленными движениями».

Совокупность этих данных стала основой представления о взаимоотношении между двумя полушариями. Одно полушарие (у праворуких обычно левое) рассматривалось как ведущее для речи и других высших функций, другое (правое), или «второстепенное», считали не имеющим особых функций и находящимся под контролем «доминантного» левого.

Концепция левополушарной доминантности, согласно которой во всех гностических и интеллектуальных функциях ведущим у правшей является левое полушарие, а правое оказывается глухим и немым, просуществовали почти столетие. Однако, постепенно накапливались свидетельства, что представление о правом полушарии как о второстепенном, зависимом не соответствует действительности. Так, у больных с нарушениями левого полушария мозга, хуже выполняются тесты на восприятие форм и оценку пространственных взаимосвязей. Оказалось, что неврологически здоровые испытуемые, владеющие двумя языками (английским и идиш), лучше идентифицируют английские слова, предъявленные в правом поле зрения, а слова на идиш - в левом. Был сделан вывод, что такого рода асимметрия связана с навыками чтения: английские слова читаются слева направо, а слова идиш - справа налево.

Почти одновременно с распространением концепции доминантности полушарий стали появляться данные, указывающие на то, что правое, или второстепенное, полушарие также обладает своими особенностями. Так, Джексон выступил с утверждением о том, что в задних долях мозга локализована способность к формированию зрительных образов. Джексон сделал свой вывод на основе наблюдения за больным с опухолью в правом полушарии, который испытывал затруднения в узнавании предметов, людей и мест.

Важным событием было открытие значительных и довольно стойких различий в способах выполнения стандартных психологических тестов больными с повреждением левого и правого полушарий. Оказалось, что повреждение левого полушария приводит, как правило, к низким показателям по тестам на вербальные способности. В то же время больные с повреждением правого полушария обычно плохо выполняли невербальные тесты, включавшие манипуляции с геометрическими фигурами, сборку головоломок, восполнение недостающих частей рисунков или фигур и другие задачи, связанные с оценкой формы, расстояния и пространственных отношений.

Обнаружено, что повреждение правого полушария часто сопровождалось глубокими нарушениями ориентации и сознания. Такие больные плохо ориентируются в пространстве, не в состоянии найти дорогу в доме, в котором прожили много лет. С повреждением правого полушария были связаны также определенные виды агнозий (нарушений в узнавании или восприятии знакомой информации, восприятии глубины и пространственных взаимоотношений).

Дополнительные сведения, указывающие на специализацию правого полушария, получены на основании того, что у больных, страдающих тяжелыми нарушениями речи, часто сохраняется способность петь. Кроме того, в клинических сообщениях содержались данные о том, что повреждение правой половины мозга может привести к утрате музыкальных способностей, не затронув речевых.

Все эти данные привели к появлению в середине ХХ века концепции распределения функций между полушариями.

Долгое время считалось, что в основе межполушарных различий лежит способность левого полушария к восприятию вербальных стимулов, а правого образных. В то же время были получены и противоположные данные. Так оказалось, что опознание знакомых лиц, простых геометрических фигур, объектных изображений и некоторых других невербальных стимулов связано в большей мере с деятельностью левого полушария, тогда как идентификация цифр, букв и слов в некоторых случаях успешнее осуществляется при их адресации правому полушарию. Существует представление, что межполушарная асимметрия в решающей мере зависит от функционального уровня переработки информации. В этом случае решающее значение придается не характеру стимула, а особенностям гностической задачи, стоящей перед наблюдателем.

Сегодня наиболее распространенными являются представления, согласно которым как левое, так и правое полушария тем или образом участвуют в осуществлении различных зрительно-гностических функций. Накопленные к концу ХХ века данные привели к формированию современных представлений о сущности парной деятельности мозга и появлению концепции взаимодействия мозговых полушарий, суть которой сводится к тому, что каждое полушарие участвует в любом виде деятельности, но перерабатывает информацию своим, присущим ему способом.

Таблица 1.

Способы переработки информации в правом и левом полушарии мозга

В связи с различиями в способах переработки информации каждое полушарие имеет преимущество в определенных процессах:

- левое лучше справляется с обработкой печатных текстов, устной речью, обучению родному языку, сознательной деятельностью, управляет моторикой, отображает индивидуальный опыт, накопленный в течение жизни,

- правое успешнее распознает рукописные тексты, участвует в процессах обучения письму, иностранным языкам, с этим полушарием связывают такие процессы как неосознанное восприятие, интуиция, творчество, оно лидирует в сенсорных процессах и отражает видовой опыт человека.

В процессах переработки речевых сигналов в настоящее время принято выделять два уровня переработки информации: перцептивный и семиотический. На перцептивном уровне опознание идет без учета семантических и фонетических характеристик. На семиотическом уровне учитываются семантические и фонетические характеристики стимулов, опознание и классификация изображений протекают на основе понятийных содержательных признаков.

Межполушарная асимметрия зависит от функционального уровня переработки информации: левое полушарие обладает способностью к переработке информации как на семиотическом, так и на перцептивном функциональных уровнях, возможности правого полушария ограничиваются перцептивным уровнем.

В процессе классификации практически невербальных изображений принимают участие структуры как левого, так правого полушарий. Однако участие неодинаково и определяется в первую очередь характером предъявленных изображений.

Выделяют 4 типа переработки зрительной информации, качественно различающихся особенностями участия в них правого и левого полушарий.

Процессам каждого типа соответствует определенная картина переработки информации при ее избирательной адресации правому или левому полушарию:

1. Переработка перцептивно простой зрительной информации на перцептивном функциональном уровне. Как правое, так и левое полушарие «способны» к такого рода деятельности, однако способ переработки информации, используемый левым полушарием, более эффективен. Если унилатерально информация адресуется правому полушарию, процесс ее переработки может пойти двумя путями: или правое полушарие «самостоятельно» опознает перцептивно простой стимул, или информация из правого полушария переадресовывается левому, где она и будет переработана.

2. Переработка перцептивно сложной зрительной информации на перцептивном функциональном уровне, например, идентификация незнакомых лиц. Для ее осуществления необходимо участие правого полушария. В случае первичной стимуляции левого полушария информация переадресовывается в правое, т. к. ее переработка выходит за рамки «компетентности» левой гемисферы. В этом случае требуется межполушарный перенос, сопровождающийся задержкой и частичной потерей информации.

3. Переработка перцептивно простой зрительной информации на семиотическом функциональном уровне, например, опознание печатной буквы. На первом этапе - этапе анализа перцептивных характеристик - возможно участие каждого из полушарий. На втором - этапе анализа семиотических характеристик - необходимо участие левой гемисферы. При адресации буквы в левое полушарие оба этапа переработки информации могут быть с успехом осуществлены в пределах левой гемисферы. При адресации буквы к правому полушарию процесс переработки информации может быть решен двумя путями: сразу же после поступления информации в правое полушарие, она может быть передана левой гемисфере или правое полушарие может «взять на себя» первый этап переработки, однако после этого информация все же должна быть переадресована левой гемисфере.

4. Переработка перцептивно сложной зрительной информации на семиотическом функциональном уровне. Переработка информации протекает в 2 этапа. На первом - этапе оценки перцептивных характеристик - необходимо участие правого полушария, на втором - этапе оценки семиотических характеристик - левого. Стимул, адресованный правому полушарию, подвергается в этом полушарии перцептивному анализу, после чего информация передается в левую гемисферу, где и происходит окончательное опознание. В случае стимуляции левого полушария информация сразу же передается в правое, откуда после перцептивной переработки возвращается в левую гемисферу.

Таким образом, в случаях латерального предъявления информации можно выделить 3 способа межполушарных взаимодействий, проявляющихся в процессах зрительного опознания:

1. Параллельная деятельность. Каждое полушарие перерабатывает информацию с использованием присущих ему механизмов.

2. Избирательная деятельность. Информация перерабатывается в «компетентном» полушарии.

3. Совместная деятельность. Оба полушария участвуют в переработке информации, последовательно играя ведущую роль на тех или иных этапах процесса.

Основным фактором, определяющим участие того или иного полушария в процессах узнавания неполных изображений является то, каких элементов лишено изображения, а именно какова степень значимости, отсутствующих в изображении элементов. В правом полушарии осуществляется более полная оценка зрительных стимулов, тогда как в левом оцениваются наиболее существенные, значимые их признаки.

2. Роль мозговых полушарий в анализе времени и пространства

Имеется в виду время только данного человека. Оно зависимо от самого человека, от его мозга. Как и пространство, это время организуется функционирующим мозгом субъекта.

Настоящее, прошедшее, будущее времена предполагаются представленными в сознании субъекта с присущими каждому из них свойствами.

Индивидуальное прошедшее время человека -- это время, бывшее настоящим, тесно спаянное с чувственными образами прошлых восприятий. Оно составляет часть содержания сознания человека. Это время важно для нормального адекватного психического функционирования человека, и оно есть в сознании человека, пока он жив. Дифференциация прошедшего и будущего времен человека, даже противопоставление их друг другу по их свойствам, можно представить как одно из выражений достигнутой в эволюции пространственно-временной организации мозга человека. Ведь индивидуальное будущее время человека -- это не будущее после смерти, а то время, которое представлено в сознании субъекта. С обращенностью именно в это будущее осуществляются психомоторные процессы.

Целостная нервно-психическая деятельность человека, его сознание составляется в каждый момент настоящего времени из психических процессов: 1) совершающихся в настоящем времени, 2) реализованных в прошедшем времени, 3) подлежащих завершению в будущем времени.

Настоящее время -- это реальное время. Это относится, видимо, и к индивидуальному настоящему времени человека.

Одним из его свойств может быть то, что допустимо обозначить, наверное, как подвижность, непостоянство степени его актуализации даже у здорового человека. При правополушарной патологии мозга возможно резкое его «ослабление» или даже «исчезновение». Клинически им соответствуют изменения или даже перерыв восприятия внешнего мира и самого себя. В случае «исчезновения» времени (перерыв восприятия реальной действительности) сознание больного никогда, по-видимому, не бывает «пустым», а, напротив, оно переполнено. В нем главными оказываются чувственные представления. Они относятся к отсутствующим в настоящем времени явлениям внешнего мира. Это -- переживания либо прошедшей ситуации, либо какого-то иного мира, нереального ни сейчас, ни в прошлом.

Клинические наблюдения заставляют думать о том, что может быть расхождение времени человека относительно времени внешнего мира. Время мира представляется текущим более быстро или более медленно относительно времени больного. Можно предположить, что восприятие мира (и времени мира) субъектом может быть точным, а его поведение -- целенаправленным, если его индивидуальное время не расходится относительно времени мира, а согласовывается с ним каким-то оптимальным образом.

Настоящее время некоторых левшей может быть, вероятно, иным, чем у правшей, в частности, в соотношении со временем мира. Сказанное относится, по всей вероятности, к тем левшам, которые обнаруживают при патологии мозга необычные феномены. Они выражают собой как бы иные (по сравнению с правшами) способы восприятия мира в пространстве и времени. В чем могут заключаться особенности времени левши, отличающие его от правши, неизвестно. Не исключается, в частности, возможность того, что левша в своем восприятии больше опирается на индивидуальное время и как бы менее зависим от времени мира.

Предполагается, что описанное выше индивидуальное настоящее время вместе с прошлым временем, в которое оно переходит, связано с правым полушарием мозга. При сравнительном анализе психических нарушений возникает мысль, что психомоторная сфера формируется в другом настоящем времени. Возможно, речь должна идти об объективном времени. Оно, как можно предполагать на основе клинических наблюдений, лишь тогда значимо в реализации психомоторных процессов, когда достаточно актуализировано индивидуальное настоящее время субъекта, включающееся в организацию психосенсорных процессов. Если же индивидуальное настоящее время «ослаблено» или «исчезло», невозможны активные психомоторные процессы, целенаправленное поведение. Вероятно, роль настоящего времени психомоторной сферы опосредуется индивидуальным настоящим временем: чем актуальнее последнее, тем более точно отражается в сознании субъекта объективное время (и пространство). Только при условии адекватного восприятия субъектом объективного времени оно может быть временем эффективной психомоторной деятельности.

Прошедшее время. Прошлого как реального сейчас нет. Но в сознании каждого человека есть все прошедшее время, бывшее его настоящим временем. Прошедшее время составляет часть сознания субъекта. В нем оно представлено своим содержанием. Одним из свойств прошедшего времени и предполагается наличие содержания.

Это -- чувственные образы прежних восприятий окружающего мира и самого себя. То, что содержание прошедшего времени субъекта ограничивается только образами восприятий и не включает в себя «следов» мыслей, оценок, обобщений, действий, движений -- психомоторных процессов, совершавшихся в разных отрезках прошедшего времени, раскрывается в клинических наблюдениях. Особо информативным оказывается анализ состояний, наступающих у больных при поражении правого полушария мозга. Среди них -- «вспышка пережитого», «двухколейность переживаний» и т. д.

В индивидуальное прошедшее время субъекта превращается его настоящее время, заполняющееся образами воспринимаемых субъектом событий. Индивидуальное прошедшее время тесно взаимосвязано и с пространством, бывшим реальным, когда это прошлое было настоящим временем субъекта. Вспоминая, субъект способен «различать одно прошлое ощущение от другого» благодаря тому, что они, как будет изложено, приходятся на разные отрезки прошедшего времени. Ощущения, образы в сознании субъекта представлены в единстве с разными отрезками прошедшего времени (и пространства).

Содержанием же опосредуется и такое важное свойство прошедшего времени человека, которое можно обозначить как дискретность, имея в виду разделенность разных отрезков этого времени и их ограниченность друг от друга. Отрезки разделены, отграничены посредством различий пришедшихся на каждый из них чувственных образов восприятия.

Прошедшее время (его содержание) в сознании здорового человека скрыто, подавлено. Предполагается обязательной потенциальная готовность к актуализации. Она должна быть опосредована степенью актуальности индивидуального настоящего времени. Чем более оно актуализировано, тем более подавлено в сознании субъекта содержание его прошлого времени. Эта возможность к актуализации, вероятно, может нарушаться при патологии правого полушария мозга: может не реализоваться у больного, испытывающего ощущение «никогда не виденного».

При актуализированном индивидуальном настоящем времени прошлое субъекта в его сознании оживляется только произвольно и лишь при надобности по ходу осуществляющейся сейчас психической деятельности. Характерна избирательность воспроизведения содержания прошедшего времени. Извлекается только то, что необходимо сейчас. Эта избирательность в наибольшей степени выступает, видимо, тогда, когда субъект находится еще в молодом и среднем возрасте. Тенденция к ослаблению и исчезновению этой избирательности замечается у взрослых больных при правополушарной патологии и у лиц пожилого и старческого возраста.

Прошедшее время субъекта (и относящееся к прошлому пространство) связано с полушарием, занимающим правое пространство мозга. Оно будто «хранится» в правом полушарии, тем больше обременяя его собой, чем больше возраст человека.

Упорядоченное хранение, адекватное воспроизведению содержания предполагаются одним из свойств индивидуального прошедшего времени. Образы восприятий остаются в этом времени точно такими, какими получились в момент формирования. Чем-то относящимся, видимо, к пространственно-временной организации процессов восприятия и запоминания опыта чувственного познания определяется невозможность изменений сформированных образов.

Будущее время. Будущее не существует в качестве реальной действительности. У индивидуального будущего времени как одного из свойств психической деятельности человека, возможны, по-видимому, отличительные особенности.

В сознании здорового бодрствующего человека будущего нет в том виде и с теми свойствами, какие предположены для индивидуальных настоящего и прошедшего времен. Будущее представлено в сознании другими свойствами, как бы специфичными только для него: будущее противоположно прошлому. Свойства прошедшего и будущего индивидуальных времен определяются степенью актуализации индивидуального настоящего времени: именно она, видимо, противопоставляет их друг другу. Так, чем более актуально настоящее время субъекта, тем более подавлено в его сознании прошлое (оно воспроизводится лишь произвольно) и тем более очерчено будущее. Прошлое находится как бы в обратной, будущее -- в прямой зависимости от степени актуальности настоящего времени. То, что у больных с поражением правого полушария при предполагаемом «ослаблении», «исчезновении» индивидуального настоящего времени снижается активность психомоторных процессов, заставляет думать о, возможно ином, более сложном опосредовании будущего (по сравнению с прошлым) степенью актуальности индивидуального настоящего времени. Психомоторные акты осуществляются в общем для всех объективном настоящем времени. Иначе действия одного человека, наверное, не были бы объективно наблюдаемы другим. Любой психомоторный акт может завершиться лишь в том случае, если объективное время отражается в сознании субъекта адекватно: адекватное же отражение возможно только при достаточной актуализации индивидуального настоящего времени.

Индивидуальное будущее время неопределенно. У будущего нет законченного, полностью определившегося содержания, каким отличается прошлое. Есть другое содержание -- модели образов -- наметки, схемы, планы поведения и действий, осмысление и осознание возможных последствий этих действий. Если прошедшее время человека можно обозначить как время уже состоявшегося чувственного познания, то индивидуальное будущее -- это скорее время осознания, активно направленного на преобразование окружающего мира, самоусовершенствование, накопление знаний. По незавершенности, неопределенности содержания индивидуальное будущее время как бы не имеет различающихся отрезков, оно относительно непрерывно, поэтому является наименее индивидуализированным временем человека.

Неизвестность и неопределенность индивидуального будущего времени неотделимы от свободы выбора способов осуществления программ поведения на будущее.

С дифференцировкой времен, особенно будущего, человек приобретает возможность осознавать событие, отсутствующее в настоящем времени и пространстве, вероятное лишь в будущем, а также познавать то, что накоплено предыдущими поколениями людей.

Неопределенность индивидуального будущего времени обеспечивает произвольность поведения человека, его целенаправленность.

Будущее противоположно прошлому по такому, казалось бы, формальному признаку, как расположенность «по другую сторону» настоящего времени; будущего у субъекта тем меньше, чем больше возраст субъекта, тогда как прошлого тем больше, чем больше возраст субъекта.

Литература

1. Афтанас Л. И. Эмоциональное пространство человека: психофизиологический анализ. Новосибирск: Изд. СО РАМН, 2000. 120 с.

2. Грюссер П., Зелке А., Цинда Т. Функциональная асимметрия мозга и ее значение для искусства, эстетического восприятия и художественного творчества // Красота и мозг. М.: Прогресс, 1995. С. 265-299.

3. Доброхотова Т. А., Брагина Н. Н. О языке описания функциональной асимметрии // Актуальные вопросы функциональной межполушарной асимметрии. М.: НИИ мозга РАМН, 2003. С. 110-117.

4. До6рохотова Т. А., Брагина Н. Н. Методологическое значение принципа симметрии в изучении функциональной организации человека // Функциональная межполушарная асимметрии. Хрестоматия М.: Научный мир, 2004. С. 15-46.

5. Ефимова И. В. Межполушарная асимметрия мозга и двигательные способности // Физиология человека. 1996. Т. 22. Ns 1. С. 35-39.

6. Ефимушкина Н. В. Функциональная межполушарная асимметрия и когнитивные способности // Актуальные вопросы функциональной межполушарной асимметрии. М.: НИИ мозга РАМН, 2003. С. 124-125.

7. Жаворонкова Л. А. ЭЭГ-корреляты особенностей межполушарной асимметрии мозга правшей и левшей // Актуальные вопросы функциональной межполушарной асимметрии. М.: НИИ мозга РАМН, 2001. С. 86-87.

8. Жаворонкова Л. А. Особенности межполушарной асимметрии электрознцефалограммы правшей и легшей как отражение взаимодействия коры и регуляторных систем мозга // Функциональная межполушарная асимметрии. Хрестоматия. М.: Научный мир, 2004. С. 286-292.

9. Меерсон Я. А. О роли левого и правого полушарий головного

мозга в процессах вероятностного прогнозирования // Физиология человека. 1986. Т. 12. Ns 5. С. 723-731.

10. Николаенко Н. Н., Егоров А. Ю., Траченко О. П. Функциональная асимметрия мозга и принципы организации речевой деятельности // Физиология человека. 1998. Т. 24. N4 2. С. 33-39.

Размещено на Allbest.ru