Нелинейное будущее и проблема жизненных смыслов

Логично ожидать, что дальнейшая денатурализация жизненных условий и самого человеческого организма включит в себя искусственную перестройку лимбической структуры, а с ней и функциональных потребностей, и оптимизацию нормативного эмоционального тонуса. Когда (и если) естественная амбивалентность эмоциональной сферы, предполагающая регулярную подпитку острыми "негативными" переживаниями, будет преодолена, бессознательная тяга к острым конфликтным ситуациям (хотя бы в виртуальной жизни) перестанет служить мотивационным фактором. Возможно, ведущую роль приобретут интеллектуальные эмоции (Вартанян, Петров 1989; Васильев 1998), связанные с муками творческого поиска и радостью открытий. По мере же того, как развивающийся интеллект будет "сбрасывать биологическую оболочку", сам механизм "пристрастной" целеориентированности и творческих мотиваций может решающим образом измениться.

Но что и как именно способно заменить знакомые нам эмоциональные двигатели? Мотивационная компонента "постсингулярного" разума представляет собой одну из главных загадок; по всей видимости, наличный опыт и даже языковые средства недостаточны для ее убедительного решения. При попытке описать психологические слагаемые оптимального сценария особенно заметно, как с приближением к исторической сингулярности значения слов напрягаются, деформируются и расплываются.

Еще сильнее ощущается ограниченность актуальных семантических рядов при максималистской увязке жизненного смысла с бесконечностью и бессмертием…

Проблема бессмертия и языковая турбулентность

Как культура изначально нацелена на борьбу с энтропией, так ее духовная ипостась концентрируется на идее бессмертия. Эта изначально смутная мечта, оформлявшаяся затем в мифах, возможно, была превращенной тоской по невинности до-яблочной Евы или животного предка, свободного от ноши избыточного знания…

На ранних этапах мечта (тоска?) о бессмертии уводила воображение в мир мертвых или в тела других существ. Геродот утверждал, что у египтян, кроме образов потустороннего бытия, была распространена и идея метампсихоза. "Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в этот момент… Учение это заимствовали и некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно" (цит. по: Кеес 2005: 13). Причудливое сочетание образов загробной жизни и реинкарнации (или круговорота "энергий" в живых формах) характерно в еще большей мере для мистических учений Индии и Китая (Maspero 1981).

В древние времена обозначились и сомнения в посмертном существовании души. "Никто не приходит оттуда, чтобы рассказать, что с ними, чтобы рассказать об их пребывании, чтобы успокоить наше сердце до того, как вы /сами/ пойдете туда, куда ушли они", - рассуждал автор "Песни арфиста", древнеегипетского произведения эпохи Среднего Царства (цит. по: Францев 1959: 514).

Вместе с тем строительство роскошных надгробий и пирамид свидетельствует об амбициях бессмертия элитных персон в этом мире (ср. "Эпос о Гильгамеше"). Иранцы (зороастризм) и иудеи связали бессмертие с загробным воздаянием и воскресением мертвых. Христианство и ислам "демократизировали" идею, лишив высшую знать, пророков или "богоизбранный народ" привилегии на бессмертие.

Дополнительный импульс демократизации и одновременно демистификации (или приземлению) идеи дало развитие письменности. В египетском папирусе XV века до н. э. показано, почему неподвластны смерти авторы и переписчики литературных произведений. "Они создают наследников себе в писаниях, в книгах поучений, созданных ими… Человек исчезает, и тело его превращается в грязь. Вся родня его приходит во прах, но его писания дают вспомнить его в устах читающего. Более полезна книга, чем дом строящего, чем часовня на Западе /т. е. на кладбище/. Лучше она, чем дворец построенный, чем памятный камень в храме. Они ушли, их имена забыты. Писания заставили помнить их" (цит. по: Францев 1959: 517-518).

Письменный текст не подвержен разрушительному действию времени, так как может быть воспроизведен в неограниченном числе копий. Поэтому воплощенные в нем знания, мысли и образы обеспечивают духовное бытие автора после телесной смерти на бесконечную перспективу. Так нетленность содержания, зафиксированного рукописными знаками, подкрепляла притязания на "посюстороннее" бессмертие. Соответственно если произведения архитекторов, скульпторов и художников долгое время оставались обращенными преимущественно к богам, то письмо в сравнительно большей степени адресовалось людям.

По мере того как в той или иной культуре усиливались настроения гуманизма, материализма или позитивизма, гарантии личного бессмертия смещались с трансцендентальной сферы в пространство коммуникации: посредством текста и сам автор, и персонажи, вовлеченные в сюжет, обретали перспективу вечного бытия. Пушкинское "Нет, весь я не умру…" концентрированно выражает это убеждение. Душа поэта "тленья убежит", и он останется жив ("славен") здесь, "в подлунном мире", до тех пор, пока кто-либо сохранит способность читать стихи...

Полностью не покидала людей и мысль о физическом бессмертии. Сказочные персонажи обретали его за заслуги или прегрешения, алхимики на Востоке и на Западе неустанно искали эликсир вечной молодости. А скептики столь же настойчиво развенчивали эту неувядающую мечту, демонстрируя, что отношение к ней давно уже стало амбивалентным. В сказках, легендах и апокрифах (восходящих в основном к Средневековью) бессмертием чаще наделялись отрицательные герои типа Кощея или Дракулы, бесконечных ведьм, вампиров и прочей нечисти. Агасфер, отказавший в просьбе Иисусу, был проклят на земную жизнь до Второго пришествия. Столь же мрачен образ струльдбругов - обреченных на бессмертие социальных изгоев с родимыми пятнами вечного проклятья на лбу в "Приключениях Гулливера". По зрелом размышлении обнаруживалось, что ум и душа человека ориентированы на мечту о бессмертии, но к осуществлению мечты они не готовы - реальное бессмертие несет с собой разочарование бессмысленности…

Если не считать средневековых алхимиков, провозвестником "естественно-научных" программ иммортализации в 1860- 1870-х годах стал скромный библиотекарь Н.Ф. Федоров (1982). Его "философия общего дела" построена на убеждении, что в недалеком будущем естествознание достигнет таких успехов, которые позволят вернуть к жизни всех когда-либо живших людей, и выполнение этой вдохновенной задачи составляет моральную обязанность человечества. Поскольку же пространство Земли будет в результате перегружено, людям с неизбежностью придется заселять другие космические тела.

При всей ее экстравагантности мысль о практическом воскресении умерших (занятно переплетенная с учением Христа) оказала влияние на современников Федорова. Имеются сведения о восторженном восприятии его работ Л.Н. Толстым, Ф.М. Достоевским, другими русскими писателями и философами, а также некоторыми натуралистами (см.: Вишев 1990).

И совсем неожиданный поворот: полухристианская идея технологически достижимого бессмертия оказалась созвучной "материалистической" вере большевиков во "всесокрушающую силу разума". печатные упоминания об учении Федорова кем-либо из революционных авторитетов неизвестны, однако, согласно разрозненным свидетельствам, в устных беседах о нем вспоминали. Отмечается даже, что в 1924 году одним из аргументов за сохранение бальзамированного тела В.И. Ленина в специально построенном Мавзолее (предложение вызвало неоднозначную реакцию в руководстве партии) послужила ссылка на перспективу его реанимации (О'Коннор 1993).

Спустя годы советскому человеку трудно было поверить, что кто-либо из революционеров возражал против возведения Мавзолея на Красной площади и тем более - что для этого понадобился столь экзотический аргумент. Неограниченное продление телесной жизни было объявлено "идеализмом", и акцент был перенесен на бессмертье дел в памяти потомков. Это относилось и к тому, кого советская пропаганда объявила самым великим из когда-либо живших на Земле людей: "Ленин и теперь живее всех живых"...

Действительно, если рассматривать собственно личность (в отличие от тела или социальных функций) как "отраженную субъектность" или экстракорпоральный комплекс коммуникативно-семантических связей, то ее существенный компонент - совокупность вкладов в мировосприятие других людей или следов, которые оставляет ее деятельность в духовном пространстве. Специально разработанные эксперименты показали, что некоторые качества личности явно существуют "вне" телесной оболочки, оставаясь факторами социальных событий более или менее независимо от физического присутствия носителя этих качеств. Так, появление в комнате фотографии учителя влияет на действия школьников даже за пределами школы, причем в зависимости от авторитета или привлекательности данного учителя поведение изменяется по сравнению с нейтральной ситуацией (отсутствие фотографии) диаметрально противоположным образом (Петровский 2010).

Несомненно, что личность как система значений, воплотившись в коммуникативно-смысловом пространстве культуры, оказывает влияние на мышление и поведение людей, а соответственно и на ход мировых событий вне однозначной зависимости от телесного присутствия субъекта. Экстракорпоральные параметры бытия позволяют выделить духовное бессмертие личности: пока существуют общество и культура, в их пространстве живут все личности, из действий которых складывалась История.

Здесь уместно обратить внимание на два дополнительных аспекта проблемы. С одной стороны, из школьного курса биологии известно, что в процессе метаболизма атомарный состав человеческого организма полностью обновляется за несколько лет, т. е. в моем нынешнем теле нет ни одного из тех атомов, из которых оно состояло пять-семь лет тому назад. Отсюда - известная сентенция: "Жить - значит умирать". Нечто подобное происходит и в сфере психического. Как бы мы ни отнеслись к гротескным перегибам самых темпераментных неофрейдистов, нельзя отрицать, что личность пожилого человека сохраняет следы первых дней жизни. Но столь же очевидно, что в три года, в десять лет, в двадцать и в шестьдесят перед нами разные личности: развивающаяся личность постоянно "умирает" или "перерождается" в новые содержания, теряя обаяние детства и юности, обретая с новым опытом так называемую мудрость или погружаясь в старческий маразм.

С другой стороны, реаниматологи и биоэтики спорят о различии между такими событиями, как смерть организма, смерть мозга, смерть сознания и т. д. А психиатры, травматологи и геронтологи хорошо знают, что при удовлетворительном состоянии прочих органов разрушение мозговых структур или необратимые функциональные расстройства психики способны выключить активную связь с социальной средой еще драматичнее, чем полная смерть организма. Независимо от физиологических трактовок смерти, в коммуникативно-смысловом плане это прекращение обратной связи. Мы остаемся под более или менее осознанным влиянием Сократа, Рафаэля, Пушкина (или - будем последовательны - Нерона и Гитлера), но не можем задать им новые вопросы. Это и означает, что "их с нами нет"[3].

С информационной точки зрения тезис "Наполеон умер 5 мая 1821 года", облюбованный старыми философами как иллюстрация абсолютной истины, означает, что 6 мая 1821 года по григорианскому календарю ни один журналист уже не мог взять у него интервью. А если правда, что предыдущие несколько лет бывший полководец пребывал в глубокой депрессии с симптомами потери памяти, то фактическая смерть личности, возможно, наступила раньше. Впрочем, степень невменяемости преждевременно одряхлевшего Наполеона может быть преувеличена, и тогда это не самый удачный пример. Но кто наблюдал людей в состоянии комы или прогрессирующего слабоумия, тот не мог не заметить, что выпадение личности из системы обратных связей происходит значительно раньше смерти тела…

Так "смерть" становится еще более расплывчатой, чем "рождение". В философской и культурной антропологии не утихают споры о том, на какой эволюционно-исторической стадии появился человек, а на какой - личность. Детские психологи много спорили о возрасте образования личности в онтогенезе. В связи с проблемой абортов обострились споры о моменте возникновения человека, души, сознания и т. д. Параллельно выяснялось, что и смерть вовсе не одномоментное событие, а отношение жизнь - смерть применительно к личности в еще большей степени континуально, чем применительно к организму: можно различать как меры бытия личности до смерти тела, так и меры индивидуального бессмертия.

Есть имена, остающиеся столетиями на слуху, хотя немногие из наших современников готовы рассказать о них что-либо определенное. О том, как Конфуций, Будда и Сократ закладывали основы философии ненасилия, как Пифагор доказывал шарообразность Земли, Аристотель разрабатывал законы двузначной логики, Ф. Бэкон "легализовал" индуктивный метод, а А.С. Попов фиксировал радиоволны, знают в основном профессионалы. Но и те, кто знаком с этими именами понаслышке, и те, кому они вовсе ни о чем не говорят, живут в пространстве их творческих прозрений: например, современный европеец мыслит в логике Аристотеля и Бэкона, обычно не подозревая об этом. Есть произведения художников, архитекторов, музыкантов и поэтов, которые окружают нашу жизнь во множестве переизданий, фотографий, репродукций и исполнений, хотя имена авторов неведомы.

И, конечно, никто не вспомнит имена подавляющего большинства людей, в том числе и гениальных, через сотню-другую лет после их физической смерти - от изобретателей колеса или авторов народных баллад до моих прапрабабушек. Однако потомки наделяют миллионы живших ранее "творцов" и миллиарды "консерваторов" собственной "мускулатурой бытия", оставаясь многоликой имманацией их личностей, мотивов и дел. В нас воплощено все, что мы сегодня сочтем подвижничеством и предательством, благородством и подлостью, жестокостью и милосердием, прозрениями и слепотой, мудростью и недоумием, хотя в дискурсах других культур и эпох оценки могли быть противоположными. Мы регулярно совершаем выбор в соответствии со своими представлениями и ценностями, образовавшимися на основании их исторического опыта. И всякое наше решение, всякая мысль и всякий образ есть ответ на решения, мысли и образы прежних поколений, "реплика" (по М.М. Бахтину) в тысячелетнем мировом полилоге…

Итак, "земное" духовное бессмертие, на которое, как мы видим, уповали уже наиболее прозорливые из древних, в принципе могло бы наполнить творческую жизнь смыслом. Но сегодня такое решение вопроса, равно как и апелляция к загробной жизни в раю или в теле лягушки, удовлетворяет не всех. Интенсифицируются поиски естественно-научных методов неограниченного продления индивидуальной жизни и блокировки процессов старения.

Биологи обнаружили гены запрограммированной смерти клеток, а самые смелые утверждают, что и смерть организма - это программа, заложенная в генетическом коде. Существуют многоклеточные организмы, в том числе животные, свободные от генетических программ старения и смерти. К их числу некоторые исследователи относят морских актиний и пресноводных гидр, отдельные виды рыб и пресмыкающихся (Барнс и др. 1992). Жемчужница - речной моллюск - живет в северных реках лет двести, к тому же чем дольше живет, тем лучше размножается и все время растет. В конце концов прикрепленная ко дну мышца не выдерживает веса отяжелевшей раковины, моллюск падает, заметается илом и через несколько дней умирает от голода. Здесь смерть становится результатом не ослабления жизненных функций, а диспропорций роста. В интервью журналу "Эксперт" директор Института физико-химической биологии РАН В.П. Скулачев высказал мнение, что организмы такого типа произошли от мутантов, лишенных программы старения, отсутствие которой не стало катастрофой для вида (Костина 2005). Тогда нельзя ли и в человеческом организме купировать нежелательные программы, превентивно отслеживая и смягчая неизбежные издержки?

Со своей стороны, специалисты по микроэлектронике прогнозируют создание нанороботов, которые, будучи введены в кровь, станут оперативно устранять нарушения в жизнедеятельности клеток и тем самым сохранять дееспособность организма практически неограниченное время. Еще более радикальный взгляд на человека как "информационный элемент" (Дунин-Барковский 2010) предполагает в будущем перенос личности на электронный носитель (возможно, на рассеянное "облако" нанопроцессоров) с сохранением основных динамических функций. Сообщается о работах над созданием компьютерных моделей отдельных фрагментов неокортекса (Markram 2006). Прогнозируют и формирование "внешней коры" ("экзокортекс") - системы интерфейсов, дополняющих и расширяющих мыслительные процессы человека. По оценке Р. Курцвейла (Kurzweil 2005), полная компьютерная симуляция человеческого мозга, а с ним - разума, личности и сознания будет достигнута к 2040-м годам, и число убежденных приверженцев этого американского математика растет в разных странах, включая Россию.

Но вот незадача. При классическом метампсихозе душа не сохраняет отчетливую память о прошлой жизни, но как-то сохраняет идентичность на уровне эмоционального строя. В библейском раю, напротив, душа помнит о земной жизни, но освобождается от эмоционально-аффективной сферы - по меньшей мере, в негативном спектре. Частичными нейропсихологическими аналогами в том и другом случае могут служить, соответственно, травмы в теменной части головного мозга и лоботомия. Что же касается электронной реинкарнации, даже при самых благоприятных условиях смена телесных механизмов ощущения, восприятия, запоминания и формирования эмоций вне белково-углеводородного субстрата должна обернуться таким кардинальным перерождением субъекта, которое несоизмеримо с возрастными, травматическими и прочими изменениями в индивидуальном опыте. Поэтому надежда на сохранение прежней личности содержит долю лукавства. Более последовательной и реалистичной представляется перспектива становления качественно нового разума через симбиоз белковых и электронных носителей.

м вектором. Это и был бы горизонт бессмертия, где управляющее Вселенной "бестелесное" сознание воплотит в себе миллиарды живых человеческих душ…Мы рассматриваем еще более радикальный сценарий, связанный с продвижением в иные измерения и трансформацией свойств универсального пространства-времени под влиянием интеллекта. Рискну предположить, что совершенствующееся управление собственным телом в физическом времени растущей энтропии - это стадия развития, аттрактором которого станет овладение временны

Но - стоп! Отчего "аттрактор" фантастического будущего так подозрительно смахивает на Второе пришествие в его множественных (в том числе дохристианских, полухристианских и послехристианских) версиях? Варианты ответа: 1) убогое воображение автора не в состоянии расщепить вековые сюжетные конструкции; 2) телеологический гештальт действительно нерасчленим; 3) решающим ограничителем остается привычный язык. Первый ответ (мое личное недомыслие) даже не заслуживает серьезного обсуждения - найдутся более тонкие мыслители. Второй, как ранее показано, несет в себе угрозу, ибо может означать атомарность тотемных смысловых конструктов. А вот третий - обнадеживает, потому что на стадии денатурализации и симбиоза интеллектуальных форм дрейфующие семантические ряды неизбежно попадают в зону языковой турбулентности.

Содержание общепринятых понятий разительно изменяется от культуры к культуре и от эпохи к эпохе. Человек, переместившийся в начало XXI века из недалекого прошлого, растерялся бы не только от бесконечных "гаджетов" и "браузеров", но и от непонимания таких знакомых слов, как насилие, кризис и многие другие в их нынешнем употреблении.

Сегодня понятия личность, человек, сознание, дух и душа, живое и неживое, жизнь, смерть и бессмертие, время и вечность не имеют общепринятых определений, но мы худо-бедно понимаем друг друга, ориентируясь в коннотативных полях. В обозримом будущем привычное содержание может претерпеть такие драматические сдвиги, что тексты, произведенные спустя одно-два десятилетия (даже с использованием исключительно знакомых нам слов), с сегодняшних позиций будут непонятными.

Возможно, что именно расщепление семантических "сущностей", из которых слагается озвученная или неозвученная тоска по бессмертию, даст шанс сознанию землян (в той или иной субстратной ипостаси) выстроить новые смысловые конфигурации, освобождающие от оков тотемного - идеологического, религиозного - конструирования реальности. Тогда тоскующий по бессмертию Человек окажется эволюционным мостом между бессмертной Обезьяной и бессмертным Сверхразумом. И в неведомом "сверхчеловеческом" языке самый настырный из Смыслов добьется, наконец, ответа от высокомерной Вечности, и от их любовного союза родятся новые метагалактики по сценарию астрофизика Ли Смолина, о котором мы упоминали ранее…

Так складывается очередная редакция "ключевых вопросов" глобальной прогностики. Достаточна ли представленная перспектива "космической иммортализации" в качестве мотивационной оси планетарного смыслообразования? Или сознание не сможет вырваться из плена тотемных конструктов, развитие пойдет в сторону простого аттрактора и технологически могучая цивилизация Земли утонет в трясине конфликтующих идеологий?..

Литература

1. Арнольд, В.И. 1990. Теория катастроф. М.: Наука.

2. Арьес, Ф. 1992. Человек перед лицом смерти. М.: Прогресс-Академия.

3. Барнс, Р., Кейлоу, П., Олив, П., Голдинг, Д. 1992. Беспозвоночные: Новый обобщенный подход. М.: Мир.

4. Березкин, Ю.Е. 2007. Происхождение смерти - древнейший миф. Этнографическое обозрение 1: 70-89.

5. Бонхёффер, Д. 1994. Сопротивление и покорность. М.: Прогресс.

6. Бродель, Ф. 2008. Грамматика цивилизаций. М.: Весь мир.

7. Вайнберг, С. 1981. Первые три минуты. Современный взгляд на происхождение Вселенной. М.: Энергоиздат.

8. Вартанян, Г. А., Петров, Е.С. 1989. Эмоции и поведение. Л.: Наука.

9. Васильев, И.А. 1998. Роль интеллектуальных эмоций в регуляции мыслительной деятельности. Психологический журнал 4: 49-60.

10. Вернадский, В.И. 1978. Живое вещество. М.: Наука.

11. Вишев, И. В.1990. Проблема личного бессмертия. Новосибирск: Наука.

12. Дойч, Д. 2001. Структура реальности. М.; Ижевск: НИЦ РХД.

13. Дунин-Барковский, В.Л. 2010. Нейроинформатика в России и мире. В: Григорьев, А.И. (ред.), Мозг: фундаментальные и прикладные проблемы. М.: Наука, с. 220-223.

14. Дэвис, П. 2011. Проект Вселенной. Новые открытия творческой способности природы к самоорганизации. М.: ББИ св. апостола Андрея.

15. Иовчук, М.Т. и др. (отв. ред.) 1981. Краткийочерк истории философии. М.: Мысль.

16. Каку, М. 2011. Физика невозможного. М.: Альпина нон-фикшн.

17. Кеес, Г. 2005. Заупокойные верования древних египтян. От истоков до исхода Среднего Царства. СПб.: Нева.

18. Костина, Г.2005. Не глупее лосося. Эксперт. Общенациональный деловой журнал 29-30: 58-62.

19. Коул, М., Скрибнер, С. 1977. Культура и мышление. М.: Прогресс.

20. Лурия, А.Р. 1974. Об историческом развитии познавательных процессов. Экспериментально-психологическое исследование. М.: Наука.

21. Макашова, Н.А. 1992. Этика и экономическая теория. Общественные науки и современность 3: 12-26.

22. Назаретян, А. П.

23. 2004. Цивилизационные кризисы в контексте Универсальной истории. Синергетика - психология - прогнозирование. М.: Мир.

24. 2008. Антропология насилия и культура самоорганизации. Очерки по эволюционно-исторической психологии. М.: УРСС.

25. 2009а. Виртуализация социального насилия - знамение эпохи? Историческая психология и социология истории 2(2): 150-170.

26. 2009б. Смыслообразование как глобальная проблема современности: синергетический взгляд. Вопросы философии 1: 3-19.

27. 2011. О прогнозировании в шутку и всерьез. Историческая психология и социология истории 4(1): 189-209.

28. О'Коннор, Т.Э. 1993. Инженер революции. Л.Б. Красин и большевики 1870-1926. М.: Наука.

29. Панов, А.Д. 2005. Сингулярная точка истории. Общественные науки и современность 1: 122-137.

30. Петровский, В.А. 2010. Человек над ситуацией. М.: Смысл.

31. Прайд, В., Медведев, Д. 2008. Феномен NBIC-конвергенции: Реальность и ожидания. Философские науки 1: 97-117.

32. Сагадеев, А.В. 2009. Гуманизм в классической мусульманской мысли. Историческая психология и социология истории 2(1): 180-186.

33. Тураев, Б. А.2004. История Древнего Востока. Минск: Харвест.

34. Федоров, Н.Ф. 1982. Сочинения. М.: Мысль.

35. Франкл, В. 1990. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс.

36. Францев, Ю.П. 1959. У истоков религии и свободомыслия. М.; Л.: АН СССР.

37. Шахнович, М.И. 1973. Происхождение философии и атеизм. Л.: Наука.

38. Щербатский, Ф.И. 1927. К истории материализма в Индии. Восточные записки. т. 1. Л.: ИЖВЯ, с. 1-10.

39. Ялом, И.Д. 1999. Экзистенциальная психотерапия. М.: Класс.

40. Baumeister, R. F. 1991. Meaningsoflife. New York: The Guilford Press.

41. Bell, G., Gray, J. 2001. Digital Immortality. Communications of the ACM 44(3): 28-31.

42. Berger, P. L. 1967. The sacred canopy: Elements of a sociological theory of religion. Garden City, NY: Doubleday Anchor.

43. Chaisson, E. J. 2005. Cosmic evolution: Synthesizing evolution, energy, and ethics. Философскиенауки 5: 92-105.

44. Joy, B. 2000. Why the Future Doesn't Need Us? Wired April: 238-262.

45. Kastenbaum, R., Aisenberg, R.1972. Psychology of death. New York: Springer.

46. Kurzweil, R. 2005. The singularity is near: When humans transcend biology. New York: Penguin Books.

47. Markram, Н. 2006. The Blue Brain Project. Nature Neuroscience Review 7(2): 153-160.

48. Maspero, H. 1981. Taoism and Chinese Religion. Massachusetts: University of Massachusetts Press.

49. Morin, E. 1951. L'homme et la mort dans l'histoire. Paris: Le Seuil.

50. Nazaretyan, A. 2010. Evolution of non-violence: Studies in Big History, self-organization and historical psychology. Saarbrucken: LAP.

51. Pinker, S. 2011. The Better Angels of our Nature. The Decline of Violence in History and Its Causes. New York: Penguin Books.

52. Rothbaum, S.1988. Between two worlds: Issues of separation and identity after leaving a religious continuity. Falling from the faith: Causes and consequences of religious apostasy. Beverly Hills: Sage, pp. 205-228.

53. Russel, B. 1957. Why I am not a Christian. New York: Allen & Unwin.

54. Seligman, M. E. P. 1988. Boomer blues. Psychology Today 22(10): 50-55.

55. Shupe, A., Stacey, W. 1983. The Moral Majority constituency. The new Christian right: Mobilization and legitimation. New York: Aldine, pp. 76-114.

56. Smolin, L. 2009. The Unique Universe 2009. URL: http://physicsworld. com/cws/article/indepth/39306

57. Snooks, G. D.1996. The dynamic society. Exploring the sources of global change. London; N.Y.: Routledge.

58. Stark, R., Bainbride, W. S.1985. The future of religion: Secularization, revival, and cult formation. Berkley: University of California Press.

59. [1] "Аттракторы, отличные от состояний равновесия… получили название странных аттракторов" (Арнольд 1990: 23).

60. [2] В науке ХХ века самыми убежденными приверженцами кантовского учения об априорных идеях были гештальтпсихологи. Есть, однако, основания полагать, что их экспериментальные доказательства построены на недостаточно представительной выборке испытуемых. Это показали еще в начале 1930-х годов исследования А.Р. Лурии и его учеников в Средней Азии и затем его американских последователей в Африке (Лурия 1974; Коул, Скрибнер 1977). Выяснилось, что взрослые люди, не получившие европейского образования (в отличие от университетских студентов и преподавателей, с которыми работали гештальтпсихологи), не обнаруживают ни врожденных образов геометрических фигур, ни инстинктивного чувства силлогизма и т. д. Если так, то и предположение об априорной замкнутости стратегического смыслообразования на (квази)религиозные конструкты может оказаться преждевременным: речь идет лишь о мощной исторической инерции, которая в принципе преодолима.

61. [3] И вот уже в кибернетике поставлен вопрос о "цифровом бессмертии" (digitalimmortality) - реанимации личности по сохранившейся информации о ней (Bell, Gray 2001). В 2005 году компанией Hanson Robotics был создан робот - двойник писателя Филиппа Дика с загруженными в примитивный мозг-компьютер всеми произведениями писателя. С роботом можно разговаривать на темы творчества Дика. Рассказывая об этом эксперименте, российские исследователи В. Прайд и Д. Медведев (2008: 106) высказали предположение, что "в перспективе человек будет считаться живым в различной степени в зависимости от сохранности информации о нем, полученной с помощью психологических опросников или записывающих устройств".

Размещено на Allbest.ru