Карл Ясперс и его концепция осевого времени

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки РФ

ФГОБУ ВПО

«Липецкий государственный технический университет»

Кафедра культуры

Задание №4

Карл Ясперс и его концепция осевого времени

Липецк 2013

В основе концепции К. Ясперса лежит идея «осевого времени». Под этим понятием философ подразумевает эпоху, когда, по его мнению, возникла основа мировой истории человечества, была заложена «ось» мировой истории. Ясперс полагает, что это произошло в промежутке между 800 и 200 г. до н. э. В эту эпоху, как он считает, в разных регионах Земли, и прежде всего в трех центрах - Индии, Китае и Греции, - произошли принципиальные и однотипные в своей основе духовные изменения, определившие все последующее в истории человечества. В Китае это было связано с Конфуцием, Лао-Цзы и другими древнекитайскими мыслителями, в Индии - с Упанишадами и Буддой, в Греции - с возникновением и развитием древнегреческой философии. Кроме того, Ясперс указывает на Заратустру в Иране и на иудейских пророков. Характеризуя изменения, ознаменовавшие осевое время, Ясперс говорит о том, что и на Западе, и на Востоке в эти годы подошла к концу мифологическая эпоха и началась борьба рациональности против мифа, появились философия, представление о трансцендентном Боге, «произошло открытие того, что позже стало называться разумом и личностью». «Все эти изменения в человеческом бытии можно назвать одухотворением», - пишет он. «Тем, что совершилось тогда, что было создано и продумано в то время, человечество живет вплоть до сего дня». Если выразить самое главное, в чем фокусируются для Ясперса изменения, связываемые им с осевым временем, то это - возникновение индивидуального самосознания (рефлексии), становление личности и личностного отношения к Богу.

Не будем рассматривать в содержательно-историческом плане процессы, имевшие место в ту эпоху, но зададимся вопросом: каков статус понятия осевого времени, вводимого Ясперсом? Это понятие он пытается утвердить, привлекая исторические факты, но осевое время, безусловно, не есть эмпирическая данность. Это понятие даже не теоретический конструкт, призванный упорядочить и объяснить те или иные исторические данные, хотя оно и выполняет подобную роль. «Осевое время» у Ясперса связано с представлением о скрытом, трансцендентном смысле истории, который можно уловить, расшифровать, но не обнаружить эмпирически, и понятие осевого времени изначально нагружено этим содержанием. Характеризуя духовные процессы, составляющие, по Ясперсу, суть осевого времени, он акцентирует внимание на том, что упомянутые процессы протекали в разных регионах Земли независимо, но примерно на одном и том же отрезке времени. Этот параллелизм в духовном развитии разных стран в одно и то же время рационально объяснить, как он считает, невозможно. В этом, по его мнению, кроется историческая тайна. «Никто не может полностью понять, что здесь произошло, как возникла ось мировой истории». Загадочными и непостижимыми являются, с его точки зрения, и другие крупные переломы в развитии человечества. Подобным образом он характеризует возникновение древних цивилизаций, зарождение современной науки и само появление человека. Точнее, он хочет сказать, что все предлагаемые научные объяснения не дают здесь исчерпывающего ответа и подлинного понимания. Но в том, что недоступно научному познанию, как раз и содержится, по Ясперсу, глубокий смысл истории. «Удивление перед тайной, - говорит он, является само по себе плодотворным актом познания, источником дальнейшего исследования и, быть может, целью всего нашего познания...».

Интересны аргументы, которые выдвигает Яcперc против указываемых им самим возможных опровержений концепции осевого времени. Первое из них, принимаемое им во внимание, состоит в том, что концепция осевого времени основывается на неоправданном сближении процессов, происходивших в различных и глубоко своеобразных культурах, так что различия здесь превалируют над общим, и общность рассматриваемых явлений в значительной мере иллюзорна. Ясперс полагает, что его концепция действительно исходит из признания важности общего в историческом развитии человечества, из единства истории, которое и обнаруживается прежде всего в осевом времени. Другое возможное возражение, рассматриваемое Ясперсом, заключается в том, что осевое время есть не фактическая данность, а результат оценочного суждения, и в данном случае имеет место чрезмерно высокая оценка творений определенного периода истории. Ясперс согласен с утверждением, что концепция осевого времени имеет оценочный характер, но в этом он видит специфику исторического познания вообще. В области духовных явлений, говорит он, фактической данностью может быть только понимание смысла, которое по своей природе всегда связано с оценкой. И, как следует из Ясперса, задача заключается в том, чтобы оценка разделялась людьми, имела общезначимый характер. «Если иерархия исторических данных постигается только в соответствии с субъективным существованием человека, то эта субъективность гаснет не в объективности чисто предметного мира, но в объективности совместного видения неким сообществом, которое человек ищет, если он не чувствует себя его членом, ибо истинно то, что нас объединяет».

Можно было бы думать, что при подобном статусе «осевого времени» не требуется его особое историческое обоснование. Однако позиция Яcперca не такова. Он желает, чтобы идея осевого времени опиралась на фактические исторические данные, ведь оно должно быть утверждено в его общезначимости, а в условиях современности с ее безверием и мировоззренческим плюрализмом подобная общезначимость может быть достигнута лишь научным образом.

Экзистенциализм, как известно, принадлежит к иррационалистическому течению в философии. Но у Ясперса сильное стремление к ассимиляции научного знания, которому он отводит роль как бы трамплина для прыжка к трансцендентному.

Понятие осевого времени служит у Ясперса для конституирования единства мировой истории человечества. Он убежден в том, что история человечества должна быть единой. «...Если мы не хотим, чтобы история распалась для нас на ряд случайностей, на бесцельное появление и исчезновение, на множество ложных путей, которые никуда не ведут, то от идеи единства в истории отказаться нельзя. Вопрос заключается в том, как постигнуть это единство». Ясперс не приемлет взгляда, по которому единство людей выводится из единства человеческой природы, так или иначе понятой. Он считает, что единство человека реализуется лишь в истории. Это единство не есть для него немое единство, присутствующее в человеке в виде общности тех или иных его черт, но оно имеет актуальный характер, выражаясь в стремлении к единству, в осознании и мотивации. Так понятому единству, конечно, противоречат факты постоянной вражды и конфронтации людей. И Ясперс полагает, что единство человека находится не в прошлом и не в настоящем, а в будущем. Единство человека и истории носит у него трансцендентный характер и связано с представлением о скрытом смысле истории. Этот смысл проступает в осевом времени, но обращен в будущее.

Единство истории и ее смысл нерасторжимы у Ясперса. Он подчеркивает, что история, не имеющая единства, не может иметь и смысла. С другой стороны, именно смысл, внутренне определяющий всю историю, сообщает ей единство. Наконец, единство - уже как единство человечества - выступает у философа и в качестве самого смысла мирового исторического процесса.

Смысл истории подразумевает и цель истории, которая предстает как реализация этого смысла. История, как неоднократно говорит Ясперс, совершается между истоками и целью. Причем истоки и цель связаны и взаимно обусловливают друг друга. Ясперс подчеркивает также, что истоки и цель истории не даны в виде достоверного знания - они вообще могут быть выражены лишь символическим образом. «То, что не имеет убедительного зримого в реальности образа, находит свое символическое выражение: истоки - в «создании человека», цель - в «вечном царстве душ».

В концепции Ясперса присутствует мысль о предзаданности исторического процесса: проникая через представление о трансцендентном смысле истории, она прослеживается в трактовке всех крупных переломов в развитии человечества, характеризуемых Ясперсом как таинственные, загадочные, не поддающиеся причинному объяснению. Трактовка этих скачков у него такова, что человек как бы изначально запрограммирован и на приятие духа, и на историю (она у Ясперса начинается с возникновения цивилизаций), и на духовные преобразования, совершившиеся в осевой период. «Из первичных истоков течет поток заложенных в человеке субстанциальных возможностей, - пишет Яcперc. - Однако сами они становятся очевидными... лишь войдя в сферу истории... Им необходима рационализация, которая сама по себе не есть нечто первичнoe, а есть лишь средство восстановления истоков и конечных целей».

Ось истории, ее смысл и цель задают, казалось бы, вполне финалистскую концепцию философии истории. Однако Ясперс прорывает этот горизонт. Он вводит элементы, делающие его концепцию и более гибкой, и собственно экзистенциалистической, и в той или иной мере противоречивой. Это элементы неопределенности. Во-первых, подчеркивает философ, история не завершена и для человека таковой пребудет всегда. Отсюда, однако, следует, что у нас не может быть достоверного знания о назначении и смысле истории, поскольку мы не можем обозреть историю в ее целостности и завершенности. Получается, что целое истории не может быть предметом знания, на чем и настаивает Яcперc. Знание о целом истории и ее смысле могло бы явиться в момент, когда история уже завершилась.

Конечно, Ясперс признает возможность постижения истории нерассудочным путем. И этот единственно подлинный для него путь проникновения в историю не требует ее завершения. Как уже отмечалось, все крупные переходы в развитии человечества, связанные с возникновением нового, он считает недоступными научному познанию и в то же время несущими глубокий смысл истории. Но недоступный научному познанию смысл может быть схвачен в пограничных ситуациях и с помощью философской веры. Его символизируют и великие религиозные учения, созданные в прошлом. И все же эти пути постижения тоже не дают уверенности в том, что смысл истории вполне понят.

Развивая эти мотивы, Ясперс говорит, что все представления о единстве истории, ее смысле и цели приблизительны, относительны. Они пересматриваются и будут пересматриваться новыми поколениями людей в лице своих философов. Всякий абсолютизированный смысл неминуемо оказывается несостоятельным. К постижению смысла и цели истории можно только приближаться. Они даже не могут быть сформулированы адекватным образом и требуют символического выражения. Оказывается, даже ось истории нельзя считать единственной и раз навсегда данной, она тоже требует пересмотра.

Ясперс идет еще дальше, утверждая: в истории нет ничего, что можно было бы считать неизбежным. Человек, полагает он, должен жить в сфере исторических возможностей.

Признание неопределенности истории сливается у Ясперса с провозглашением человеческой свободы. Свобода рассматривается экзистенциализмом в качестве существеннейшего определения человека. Суть экзистенции - ее свобода. Перенося это на человека в истории, Ясперс подчеркивает, что все происходящее безусловно зависит от людей, от их выбора. Однако экзистенция, по учению экзистенциалистов, координирована с трансцендентным. Сама свобода человека, утверждает философ, есть указание на трансцендентное. «Тем, что он зависит от самого себя, он обязан непостижимой, ощутимой только в его свободе поддержке трансценденции» 9. Так вновь происходит замыкание на трансцендентное и, следовательно, на трансцендентный смысл истории и ее цель.

Показательно отношение Ясперса к философии истории Гегеля. Вообще экзистенциализм является антиподом гегелевской философии с ее рационализмом и панлогизмом. Поэтому понятно критическое отношение Ясперса к Гегелю и мотивы его критики гегелевской философии истории. Хотелось бы подчеркнуть, однако, определенную близость их концепций истории. Действительно, и та, и другая концепции исходят из единства всемирной истории, в обеих концепциях история развертывается в сфере духа, определяется трансцендентным смыслом и целью (хотя и различным образом).

В чем Ясперс усматривает слабость гегелевского подхода к истории? Она видится ему прежде всего в том, что у Гегеля история предстает завершенной и, таким образом, вырастает знание об истории в ее целостности, где окончательно установлены начало и конец истории и где все обретает свое место. Человек связывается с трансцендентностью через уготованное ему место в истории. Ясперс же относит завершение истории в будущее, быть может, бесконечно удаленное, и тем самым вносит неопределенность, делает все зыбким. Это позволяет Ясперсу освободить человека, наделив его ответственностью за все происходящее, и в то же время сохранить трансцендентность как ориентир, маяк, сияющий из глубин будущего и из глубин самого человека. Сохраняется и возможность постижения истории в ее целостности, но уже не с помощью знания, а особым образом, на основе прямой, личностной связи человека с трансцендентным.

Приятие цели истории и в то же время провозглашение открытости истории и свободы человека; утверждение о принципиальной незавершенности истории и в то же время постижение истории в ее целостности; признание того, что смысл истории и целое истории не есть фактическая данность и одновременно стремление опереться на фактуальный исторический материал - таковы полюсы, в которых движется философско-историческая мысль К.Ясперса.

ясперс осевой самосознание личность

Библиографический список

1. Настаф А. Мэтры оккультизма. СПб., 2002. С. 77-78.

2. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 54.

Размещено на Allbest.ru