Актер и поэт Йыван Кырля

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Образовательное учреждение средняя (полная) муниципальная школа № 2

имени героя России В. Иванова

«Йыван Кырла»

Выполнила: Мураткина Света

учащаяся 9 «Б» класса

МОУ СОШ № 2.

Руководитель: Фёдорова В. М.

учитель И. К. Н.

Г. Волжск

2012 г



ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

1. Улыбка Мустафы

2. Трагические страницы

3. Дружеское слово

4. Основные произведения Йывана Кырли

Заключение

Литература и источники

Приложение



Введение

Жизнь и творчество талантливого актёра и поэта Йывана Кырли, сыгравшего роль Мустафы Ферта в первом советском звуковом художественном фильме «Путёвка в жизнь», - одна из ярких страниц истории киноискусства. Имя человека, озарившего своим талантом край марийский, стало гордостью всех народов России.

Познакомившись с литературными произведениями этого замечательного человека, мне захотелось более подробно изучить его творчество, жизнь. Раньше я думала, что Кырля - это первый марийский актёр и знаменит он тем, что сыграл роль Мустафы в фильме «Путёвка в жизнь». Но прочитав его стихи я удивилась, с какой радостью, любовью он воспевает прекрасную марийскую природу, как правдоподобно описывает красоту марийских озёр, полей.

Цель моей работы:

а) изучить творчество и жизнь И. Кырли;

б) выявить интересные и малоизученные факты из его жизни;

в) рассмотреть его актёрскую деятельность и сотрудничество с первым кинематографом.

Задачи:

а) изучить воспоминания сверстников актёра, публикации газет и журналов;

б) познакомиться с перепиской И. Кырли и С. Чавайна;



Основная часть

1. Улыбка Мустафы

Йыван Кырла (настоящая фамилия -- Кирилл Иванович Иванов). Родился 17 марта 1909, в деревне Купсола (ныне -- Сернурский район Марий Эл) в бедной крестьянской семье.

Жил в деревне, пастушил, батрачил, просил милостыню. Его отец, Иван Семенович, был зверски убит кулаками за активное участие в работе комбеда, а мать, Матрёна Якимовна осталась с тремя детьми. Кириллу пришлось испытать все тяготы жизни, но несмотря на это он стремился учиться.

Окончил школу первой ступени в Марисоле, поехал в Сернур для продолжение учёбы во второй ступени. Осенью 1926 года по путёвке Сернурского канткома комсомола Марийской автономной области направлен на учёбу в марийское отделение рабфака при Казанском университете, где уже обучалось около ста марийцев из Башкирии, Татарии, Удмуртии и Марийской автономной области. Так начинались годы напряжённой учёбы в аудиториях казанского университета бывшего батрака и будущего артиста и поэта Йывана Кырли.

«Он отличался живым характером, острым умом и тонким юмором. У него рано проявился интерес к поэзии, музыке, театру, кино. Пользовался Кырля большой популярностью среди студенчества, и почти ни один творческий студенческий вечер не обходился без его участия. » 1.

С большой любовью изучал творчество С. Есенина, В. Маяковского, А. Безыменского, А. Жарова, М. Светлова, часто наизусть читал их произведения, перед студенческой аудиторией. С большим вниманием слушал лекции известных марийских писателей и языковедов В.Васильева, В. Мухина, В. Соколова, Г. Кармазина, Ф. Смирнова и других. Поэтическое и сценическое дарования Йывана Кырли были замечены и оценены доцентами В. Соколовым, преподававшим марийский язык и литературу, В. Неболюбовым, обучавшим марийцев русскому языку и литературе. Они порекомендовали ему поступить учиться в театральное училище. Молодой автор и активный участник художественной самодеятельности осенью 1929 года по совету преподавателей рабфака и по направлению Марийского облоно поступает на актёрское отделение государственного техникума кинематографии (впоследствии Всесоюзный государственный институт кинематографии). Члены приёмной комиссии сразу оценили актёрские данные марийского паренька.

«В числе студентов национальных студий Кырла был приглашён для участия в массовых сценах при постановке первого звукового советского художественного фильма «Путёвка в жизнь». На рабочем просмотре первого эпизода фильма молодой актёр был выбран режиссёром Николаем Экком на роль вожака беспризорников Мустафы по кличке «Ферт». Параллельно с учёбой в техникуме Кырла около двух лет снимался в фильме. » 2. Многие произнесённые Мустафой реплики, взятые прямо из окружавшей его народной жизни, зрители растащили на поговорки: «Яблочка хотца!», «Ловкость рук и никакого мошенничества». Кырля познакомился с кузнецом трудкоммуны Александром Умновым, овладел его мимикой и жестами, поэтому в фильме так удачно получились эти реплики.

Актёр много читал о жизни беспризорников, вспоминал свои печальные детские годы, вместе со съёмочной группой бывал в подмосковных трудовых коммунах и знакомился с бывшими беспризорниками, изучал их характеры и поведение, их прошлую жизнь.

Всё это помогло ему в образе Мустафы убедительно раскрыть типичные особенности человека, поднимающегося из нищеты и мрака к новой разумной жизни.

Откуда взялся Мустафа, как это экзотическое имя вошло в фильм? Вспоминая об истоках создания сценария первого звукового художественного фильма, Н. Экк рассказывал интересные эпизоды из своей творческой жизни. Николай Владимирович принимал участие в ночных облавах на беспризорников. В одной из них вместе с группой комсомольских активистов и работников милиции в морозную ночь он осматривал вагон на запасном пути железнодорожной станции. Во время этой операции и был обезоружен беспризорник по имени Мустафа, который послужил потом прототипом главного героя произведения.

А рассказывая о том, как создавался фильм и был найден киноактёр Йыван Кырля, который позднее съёмочной группой, членами художественного совета и пришедшими зрителями с восторгом и единодушно был одобрён в роли вожака беспризорников, приводит незабываемые примеры из истории звукового фильма в своей книге «Жизнь, театр, кино» народный артист СССР М. И. Жаров.

На студии, в помещении бывшего ресторана, где была оборудована декорация коридора и подвала, проходили съёмки первых эпизодов фильма - облава на беспризорных. Для участия в массовых сценах были приглашены ребята из театральных студий, государственного техникума кинематографии и воспитанники трудовых коммун. Во время просмотра результатов первых съёмок поразил один парень, загримированный под беспризорного.

Был дан сигнал, и началась съёмка. В это время раздался пронзительный возглас: «Шухер! Облава!» Беспризорники быстро попрятались, кто куда мог. Вдруг из бочки показалось чумазое озорное лицо; хитро посмотрев из-под сдвинутой набок дамской шляпки, беспризорник крикнул: «Ку-ку!» - и спрятался. Все захохотали, зааплодировали, а бывшие беспризорники, участвовавшие в съёмках, закричали: «Свой!.. В натуре!» И начались расспросы: «Кто он? Откуда?»

Так сам фильм избрал и породил для себя своего героя, избрал точно и безошибочно. А артист Александр Новиков, утверждённый на роль Мустафы, сыграл в фильме Ваську по кличке Буза.

Фильм.

Студент государственного кинотехникума двадцатилетний Йыван Кырля с большим мастерством сыграл роль Мустафы; «обнаруживший подлинный актёрский талант», он играл «темпераментно, с глубоким проникновением в образ, убедительно раскрывая многогранность и глубину чувств своего героя, богатство его внутреннего мира». 3.

Мустафа-образ драматический. Судьба этого человека неповторима, как неповторимо его лицо с узким разрезом глаз. В которых вспыхивает то злоба, то доброта к людям. Он весь - меняющееся состояние; прошлое его обнаруживается внезапно, в действии. Осторожен Мустафа в начале фильма. Когда после облавы его приводят в детскую комиссии, каждого за столом он знает и каждому говорит своё «Здравствуй…» и улыбается. В разговоре с сотрудниками деткомиссии на заданные ему вопросы он отвечает: «Бяжа-а-л». Бежал он из Ростова, Саратова, Серпуховки и из других мест - восемь раз убегал отчаянный Мустафа из колоний! И от удовольствия от совершённых им побегов он задорно смеётся. «И теперь убягу!» - резко бросает он сидящим за столом, а потом на марийском языке заканчивает : Товатат куржам!» - « Всё равно убегу!» И улыбка исчезает с его лица, а глаза хищно суживаются.

«Группа беспризорных во главе с Мустафой Фертом отобрана. В беседе с ребятами Сергеев предлагает им ехать в коммуну. Все притихли и ждут, как решит Мустафа. После горячих выкриков и некоторого раздумья, успокоившись, вожак, хитро улыбаясь, ответил Сергееву: «Ладно, пойдём в твою коммуну». И беспризорники собрались в путь. Узнав о том, что с ними едет только заведующий и что не будет конвоя, ребята удивились. И крайне удивлён Мустафа, когда Сергеев вручает ему, вору, деньги и посылает его в магазин купить продукты на дорогу. » 4.

Он долго не возвращается. Считанные минуты остались до отхода поезда. Сергеев вышел из тамбура и обеспокоенно посмотрел на перрон, но Мустафы не было. «Уйдёт или не уйдёт?» - мысль эта не покидает его. Двенадцать часов. Паровоз дал свисток, и поезд тронулся. Сергеев, огорчённый , зашёл в вагон и, облокотившись на край полки, подумал: «Ушёл». А в это время по перрону бежал Мустафа, то и дело подбирая падающие консервы. А потом он, нагружённый продуктами , внезапно появился в дверях вагона. И от удовольствия выполненного долга сияло его лицо в радостной улыбке. Увидев его, все обрадовались и стали принимать о него продукты.

-Ловкость рук и никакого мошенничества! - говорит он напоследок , доставая украденную колбасу из-за пазухи.

-Ну, Мустафа, чтобы это было в последний раз,- твёрдо сказал Сергеев. С лица Мустафы мгновенно исчезает улыбка, и он задумывается о том. Что от старых воровских привычек ему и его товарищам придётся, видно, очищаться.

Или ещё пример. В коммуне, когда он с ножом в руках прицеливается, чтобы одним движением вырезать из кожи заготовку, в его памяти неожиданно возникает уличная сцена- на ходу пристроившись к модно одетой даме, Мустафа одним махом лезвия вырезает из её манто кусок каракуля, а та, ничего не заметив, с обнажённой спиной продолжает идти мимо останавливающихся прохожих. Мустафа остаётся дерзким, неожиданным в своих поступках человеком, но теперь его дерзость имеет другой смысл.

Талантливой игрой актёр раскрывает характер своего героя. С помощью своеобразной мимики, интонационных оттенков речи, характерных движений и жестов Йыван Кырля передаёт настороженность, недоверие Мустафы в первых эпизодах картины к новому для него, ещё загадочному лицу - воспитателю Сергееву и затем - в обворожительной улыбке, в пристальном взгляде - всё возрастающее уважение и любовь к нему. Видя, что заведующий во всём доверяет вожаку беспризорников, меняется и Мустафа.

«…Строг и властен Мустафа в сцене бунта беспризорников, трудолюбив на строительстве железной дороги, любит мечтать, хочет быть машинистом, а его друг Колька - кондуктором. Задумчив, порою грустен Йыван Кырля, испытавший в детстве те же горести, что и Мустафа. В минуты задумчивости перед ним проходят картины родного марийского края. Это мы чувствуем и видим, когда Мустафа находится в дозоре и мелодия широко известной марийской народной песни о красоте природы, о реке Элнет (Илеть), мысленно уносит его в милые, с детства родные места.

Вспомним сцену «Малина на загородной даче». Очередная пьяная вечеринка, манящая своим. » 5.

Весельем и задором. Жиган играет на гитаре и поёт. Лихо подпевает ему Лёлька Мазиха, а сама с удалью растягивает меха двухрядки. Гармошки, пьяные голоса девиц, блатные частушки создают возбуждённую атмосферу. И вот в дверях один за другим появляются активисты из коммуны. Их приходу все обрадовались. Ребят посадили за стол, начали угощать, а они делают вид, что довольны приёмом. Потом Мустафа, достав носовик из кармана, пошёл в пляс. По его сигналу к нему присоединились и другие ребята. Вот как описывает эту сцену и игру Йывана Кырли М. Жаров в своей статье: «…Жиган с гитарой. Разгул- «Там-тир-ли-бум-бия». Ребята из колонии во главе с Мустафой крутятся в диком плясе - это шабаш. Это фантасмагория - и вдруг:

-Руки вверх, гады!

Рывок. Жиган кого-то бьёт гитарой и бежит. «Мустафу собью с ног, мне это ничего не стоит, - мелькает в голове,- и путь к бегству открыт», - то есть всё будет как написано в сценарии.

И вот я с разбега налетаю на стоящего в дверях маленького, но коренастого Мустафу, ударяю его плечом и…сам отлетаю на пол.

На меня смотрят глаза, которых я не узнаю,- они страшные, они полны ненависти, они спрятались в щёлки, но я чувствую почти до боли их обжигающий блеск: «Скорее я тебя убью, чем ты меня собьёшь!»

И никакая сила не могла заставить Кырлю в последующих дублях сменить рождённую им мизансцену, ибо в ней была правда его образа, правда актёра,- поэтому вопреки сценарию он стоял как скала, а я, ударившись об него, отлетал в сторону.

В картину вошёл его вариант.

Жизнерадостный талант Йывана Кырли захватывал сразу и властно держал под своим обаянием».

Приехав учиться в Москву, Йыван Кырля подружился со своими земляками, которые работали и обучались в вузах столицы. Среди них были студенты Московского университета молодые поэты Яныш Ялкайн и Пётр Ланов. Когда Йывану Кырле понадобилась песня, можно полагать, что Пётр Ланов предложил ему взять для фильма свою «Ой, луй модешь, луй модешь». Она в тридцатых годах была популярна среди марийской молодёжи.

Эта песня доносится в сцене, когда Мустафа ехал по только что проложенной коммунарами железной дороге, в строительстве которой он принимал самое активное участие, ехал уже новый человек, познавший радость коллективного труда.

Мустафа навсегда порвал с прошлым. Он твёрд и решителен во время трагической для него встречи с Жиганом на железнодорожной насыпи. Мустафа не испугался в последней схватке с ним. Сцена его гибели - самая сильная и самая мудрая.

Успех.

Небывалый успех сопутствовал молодому актёру Йывану Кырле с первых же шагов. Как и о других актёрах, о нём писали газеты многих стран, огнями световых реклам горело его имя на улицах Парижа, Нью-Йорка, Берлина. Нет ни одной газеты в Берлине, начиная с крайне правых и кончая популярными, которая бы не отметила появление «Путёвки» на немецких экранах. Всемирно известный советский режиссёр Всеволод Мейерхольд образно говорил, что успех «Путёвки» держится на двух улыбках - Баталова и Кырли. Восторженно отзывался о фильме и об актёрах Алексей Максимович Горький. Он говорил, что Йыван Кырля очень талантлив и почти гениален.

Вот что пишет «Acht Иhr abendblatt»: «Среди артистов, участвующих в фильме, выделяется один молодой мариец Й. Кырля, играющий Мустафу. Сперва замызганный маленький забулдыга, он в дальнейшем превращается на глазах зрителя в бодрого юношу, охваченного сознанием коллективной работы».

По-иному встретила фильм Франция. Французская цензура сначала запрещала его демонстрацию.

В демонстрации фильма большую помощь оказало «общество друзей Новой России». Первый советский звуковой художественный фильм произвёл громадное впечатление, встретил хорошие отзывы во французской прессе и злостную травлю в эмигрантской печати.

Другое.

В мае 1957 года фильм снова появился на экранах кинотеатров. В связи с этим надо сказать ещё об одном интересном факте. Во втором варианте зрители слышат теперь голос не Йывана Кырли, а его дублера. Как известно в картине, Йыван Кырля бросает реплики и поёт свою знаменитую песню на марийском языке. Трудно было найти человека, который смог бы с таким неподражаемым акцентом и выразительностью спеть знаменитую песню Мустафы. Но такой человек был найден в институте языкознания Академии наук СССР. С нелёгкой задачей успешно справился кандидат филологических наук Николай Исанбаев.

Так более четверти века назад картина вновь обрела путёвку в жизнь и с таким же успехом, как и в те далёкие годы, продолжила путь по экранам кинотеатров страны, напоминая о суровом героическом времени.

В декабре 1957 года Н.В. Экк приезжал в Йошкар-Олу, и его радушно встретили жители марийской столицы. Его интересные рассказы о развитии советского киноискусства, о творческой работе актёрского коллектива над созданием фильма «Путёвка в жизнь», добрые слова о нашем земляке Йыване Кырле были встречены тепло.

Николай Владимирович познакомился с сестрой Йывана Кырли Татьяной Ивановой, её супругом Максимом Матвеевичем Кирпичниковым, а фотожурналист А.Овечкин запечатлел их. Снимок был опубликован в газете «Марий коммуна» 31 декабря.

В альбоме киноактёра, переданном в республиканский научно-краеведческий музей, хранится его фотография, на обороте которой сделана дружеская надпись: «Йывану Кырле, талантливому исполнителю роли Мустафы в первом художественном полнометражном звуковом фильме «Путёвка в жизнь» от режиссёра этого фильма Н. Экка. На хорошую память. Москва, декабрь 1931 года».

После фильма.

Йыван Кырля после окончания кинотехникума работал на студии «Востокфильм», снимался в других картинах. В 1934--1936 годах он участвовал в съёмках фильма «Наместник Будды» (режиссер Евгений Иванов-Барков), где сыграл роль ламы. Во время съёмок вместе с творческим коллективом проживал в Монголии, жил там несколько месяцев, работая над образом.

«Во второй половине июня 1936 года трудящиеся нашего края отмечали пятнадцатилетие Марийской автономной области. На праздничные торжества в Йошкар-Олу приезжали гости из соседних автономных республик и областей, из Горького и Казани, Кирова и Чебоксар и других городов. Гости ознакомились с городом, побывали на предприятиях и в некоторых колхозах. Состоялись юбилейная сессия Мароблисполкома, демонстрация трудящихся, парад физкультурников, массовые гуляния; в клубах, на концертных площадках выступали артисты, самодеятельные коллективы, а в кинотеатре города демонстрировались художественные фильмы «Путёвка в жизнь» и «Песня о счастье». » 7.

Приехал в родной край и Йыван Кырля. Он встретился с писателями, журналистами, артистами.

Из Йошкар-Олы Кырля уехал в родную деревню Купсолу, здесь встречался с односельчанами и рассказывал им о своей творческой работе. Красота родного края, большие изменения происшедшие в жизни колхозников, радовали его. Побывав на родине, он уехал в Сернур, посетил педтехникум, где беседовал с преподавателями и учащимися. Это был его предпоследний приезд в родные места.

Йыван Кырля уехал в Москву, продолжал работать, а в начале следующего года его пригласили в Маргостеатр. В марте 1937 года он приехал в Йошкар-Олу и приступил к исполнению роли в пьесе «Любовь Яровая».

Богатая биография киноактёра послужила основой для содержания художественного фильма о жизни марийской молодёжи «Песня о счастье». Первоначально он назывался «Тайны Кавырли» ( Жизнь Кавырли»). Во время работы в студии «Востокфильм» Йыван Кырля часто встречался с Г. Холмским, который решил написать сценарий фильма, использовав богатую биографию актёра.

Г. Холмский заинтересовался его жизнью и решил написать сценарий. Кирилл Иванович во время работы над сценарием часто ходил на квартиру к сценаристу и по вечерам рассказывал ему о своей жизни.

Конечно, при постановке этого фильма, сценарий перетерпел ряд изменений.

В молодости Йыван Кырля никогда не находился в заключении, не учился он и в консерватории. Однако характер героя фильма Кавырли полностью соответствовал душевному складу Йывана Кырли.

Надо полагать, что именно жизненный путь Йывана Кырли был взят за основу сценария.

В Йошкар-Оле картина была показана 23 декабря делегатам десятого съезда Советов Марийской автономной области. Зрители тепло встретили её. Это подлинно национальная картина, воспитывающая зрителя в интернациональном духе. Из книг я узнала, что Йыван Кырля наряду с талантом киноактёра обладал и даром музыканта. Он прекрасно играл на гармонике и на ней исполнял свои номера во время выступлений на концертах.

К тому же он известен нам и как поэт. Его стихи печатались в газете «Марий Ял»

(«Марийская деревня»), издававшейся на рубеже 30-х годов в Москве. Ещё при жизни поэта вышли три его книги. Первый сборник «Ме ударне улына» («Мы - ударники») Йыван Кырля выпустил в 1931 году совместно с талантливым поэтом Олыком Ипаем. Книгу составил Пётр Ланов. Он же написал предисловие. Через год Йыван Кырля выпустил второй сборник стихов «Революцийын йукшо дене муралтем мый йыватен» («Голосом революции пою я от радости»). Его редактировал поэт-переводчик Александр Ток. А в 1935 году издал третью книгу «Шочмо кече» («День Рождения»). Редактором её был известный марийский поэт, писатель и учёный Яныш Ялкайн. Все три сборника были выпущены в Москве издательством художественной литературы на марийском языке. Критик П. Карпов высоко оценил творчество Йывана Кырли. Он отметил, что его поэзия занимает заметное место в марийской литературе. Такие поэты как О. Ипай, М.Иванов, Й. Кырля, О. Шабдар и другие за эти годы стали известны и за пределами области. Они переведены на русский, татарский и другие языки.

В январе 1937 года на собрании писателей республики Йыван Кырля вместе с А. Эшкининым, Д. Ораем и другими был принят кандидатом в члены Союза писателей СССР. Я считаю, что стихи Йывана Кырли просты и задушевны, как народные песни. В них поэт проникновенными словами рассказывает о судьбе поколения, возросшего в огне социалистической революции.

Поэт писал о том, что хорошо знал и испытал сам, из-под его пера выходят острые, негодующие слова, обличающие старую жизнь. В его биографии и творчестве отразилась судьба марийского народа, испытавшего беспощадное угнетение. Поэтому автор в стихотворении «Песня бедняка» гневно пишет: «Сыт по горло я нуждою, ненавижу старый быт. Жизнь былая - доля злая тяжела, горька была».

Отрицая прошлое, он со своей силой утверждал новое, новую жизнь. « Я славлю год, когда народ за Лениным пошёл, когда, господ бросая в пот, Октябрь зарей расцвёл», - пишет поэт в одном из лучших своих произведений «Пройденный путь».

И самое задушевное своё стихотворение он посвятил В.И. Ленину, указавшему путь освобождения всему человечеству от ига капитала. «Ленин, Ленин! И родиться мне бы незачем, но ты вывел нищего марийца в жизнь - на свет из темноты», - писал он, обращаясь к вождю. Эту же мысль поэт приводит в стихотворении «Десять лет», посвящённом десятой годовщине Марийской автономной области, и воспевает новую жизнь, которую строят трудящиеся мари с братской помощью народов нашей многонациональной Родины: «Сбросив прошлое в могилу, наш народ помолодел. Всё сегодня нам под силу, не боимся трудных дел».

В стихотворении «Неутомимо мчится время» поэт радуется успехам строительства новой жизни, но и предостерегает, что «враг за спиной хрипит от ярости во мраке и бредит новою войной».

Вместе с утверждением нового и воспеванием счастливой жизни поэт бичевал старые обычаи и привычки, отрицал прошлое, со всей силой утверждая новую жизнь. В стихотворениях «Пасха», «Церковь», «Праздники» автор показывает классовую сущность религиозных праздников, изменения отношения народа к религии. Я считаю, что произведения Йывана Кырли проникнуты тонким юмором, написаны сочным языком. Поэт умеет находить меткие слова и выражения для описания явлений или предметов, для создания литературных образов.

«Лирика поэта богата образами, почерпнутыми непосредственно из народного быта и марийского устного поэтического творчества. Стиль своих стихотворений он стремится приблизить к живой разговорной речи, чтобы сделать их наиболее понятными народу. Художественно-изобразительные средства берёт в основном из окружающего мира, из жизни народа. В своих произведения поэт часто включает описания природы, что помогает глубже раскрывать их идейно-художественное содержание, умело пользуется эпитетами, сравнениями и другими средствами литературного языка.

Стихи Йывана Кырли, глубоко лиричные и сердечные, горячо полюбились народу, выдержали испытания временем. И в наши дни они звучат свежо. Недаром они постоянно переиздаются в школьные хрестоматии, поэтические антологии. »

Талантливый киноактёр и поэт принимал активное участие в общественной и литературной жизни республики и страны. Он совершил гастрольные поездки по многим городам нашей Родины, писал стихи, организовывал выступления по радио, снимался в кинофильмах.

Йыван Кырля, Олык Ипай, Александр Ток и Содорон Епрем посетили воинскую часть, где в то время служили красноармейцы-мари.

Йыван Кырля учился и много работал. 1 марта 1930 года в передаче по Всесоюзному радио, посвящённой Марийской автономной области, поэт прочитал на родном языке своё стихотворение «Первое марта». Через некоторое время его произведения начали переводить на русский язык. Газета «Горьковская коммуна» 18 июня 1934 года поместила его стихи «День Рождение» в переводе поэта А. Чачикова.

Йыван Кырля принимал активное участие в работе Марийского представительства при ВЦИК и землячества студентов, обучающихся в вузах Москвы.

Йыван Кырля был тесно связан творческой и личной дружбой с известным русским поэтом Павлом Железновым. Йыван Кырля познакомился с ним в Болшеве, с этого времени началась и крепла дружба между начинающими поэтами. Молодым людям тогда было о чём поведать друг другу, особенно Павлу, прошедшему в двадцатые годы «огонь и воду» беспризорщины. Его рассказы об этом помогли киноактёру в какой-то степени в создании образа героя фильма.

Йыван Кырля познакомился в Москве и с начинающим поэтом П. Хузангаем, приехавшим в столицу в начале тридцатых годов и работавшим корреспондентом в редакции чувашской газеты «Коммунар».

Отличают что, к Йывану Кырле тянулись тогда молодые поэты, писатели, работники кино, все современники и от души радовались его талантливой игре. Встречи с ним, обмен мнениями о творческой работе вдохновляли поэтов, актёров на создание новых произведений, новых образов. От беседы с друзьями и Йыван Кырля получал удовлетворение. Он в это время работал над новой ролью, вместе с киногруппой выезжал в Монголию, где проходили съёмки, а после приезда рассказывал о том, как местные люди помогали в работе над созданием картины из жизни монгольского народа.

Йывану Кырле посвящают свои произведения и марийские поэты. Пишут о нём молодые авторы, только что вступившие в литературу, и умудрённые жизненным опытом, издавшие немало книг, народные поэты.

О киноактёре и поэте Йыване Кырле сказали своё слово и народные поэты Марийской АССР Макс Майн и Геннадий Матюковский. Максим Степанович написал стихотворение «Мустафа», а Г. Матюковский - поэму «Три сына», поэтический триптих о трёх марийских поэтах-одногодках - Шадт Булате, Пет Першуте и Йыване Кырле.

Стихотворение Макса Майна было опубликовано в газете «Ямде лий!» первого января 1982 года, а спустя три месяца, 28марта, в переводе В.Борисова оно было напечатано в газете «Марийская правда». Поэт, взяв за основу кульминационный момент кинофильма «Путёвка в жизнь», начинает своё повествование об одном из главных героев картины:

Мчится вдаль дрезина быстро,

Рельсов блещет синева.

С доброй песенкой марийской

Едет, едет Мустафа.

2. Трагические страницы

Это случилось поздно вечером 18 апреля 1937 года. Йыван Кырля, возвратившись из Маргостеатра, куда он с первого февраля устроился на работу артистом, сидел на диване в номере гостиницы и перелистывал новую книгу. Сюда он вселился после приезда из Москвы, так тут и остался. Здесь ему нравилось, после шумной столицы было тихо и уютно.

Гостиница размещалась на втором этаже деревянного дома, находящегося на углу улицы Советская, у проезда вдоль края садика направлении улицы Карла Маркса. На первом этаже был ресторан «Онар». А, напротив, через площадь Революции, называемой в народе Ленинским садиком, в двухэтажном деревянном здании было расположено управление милиции. Эта постройка сохранилась и в настоящее время, по иронии судьбы входит в состав памятников деревянного зодчества города. А здание, где размещались гостиница и ресторан, в шестидесятые годы было снесено, на его месте построили пятиэтажный жилой дом.

В дверь номера кто-то постучал

-Войдите,- сказал Йыван.

-Можно,- открыв дверь, спросил вошедший. - Добрый, вечер, Кирилл Иванович.

-А-а, это вы, заходите, - приветливо встретил он работника городского коммунхоза И.О. Носова и, встав с дивана, протянул ему руку. - Здравствуйте, садитесь.

Носов сел на стул. Кырля заметил, что он чем-то взволнован.

-Знаете, Кирилл Иванович,- начал возбуждённый Носов, - ходят разные слухи о том, что по каким-то доносам арестовывают писателей и учёных, предъявляя им различные обвинения. Говорят, что уже ведут следствие.

-Успокойся, - сказал Йывана Кырля. - По чьей-то вине вкралась ошибка, во всём разберутся и их освободят.

Он в этом был уверен.

-В городе создалась какая-то нервозная обстановка, - продолжал Носов. - Люди ходят угрюмые, лишнего не говорят, боятся. У меня тоже нет никакого настроения. - А потом добавил: - Пойдёмте, Кирилл Иванович, в ресторан, посидим там, поговорим.

Хозяин номера согласился, и вскоре они оказались в ресторане за столом. Официант быстро обслужил их. Пропустив рюмку, другую, они закусывали и беседовали о наболевшем.

В ресторане было многолюдно, за столами сидели артисты и другие знакомые Йывана Кырли, оживлённо разговаривали.

Прошло около часа, Кырля и Носов повеселели, поднялось у них и настроение.

На стол, за которым сидели Йыван Кырля и И.О. Носов, вдруг начали падать небольшие кусочки хлебных крошек. Кырля удивлённо огляделся, подумал: что за нахал кидается хлебом? А заметив, встал и подошёл к тому столу, где находились два изрядно выпивших человека. Он предупредил их и отошёл. Но через некоторое время всё снова повторилось: те двое не унимались, продолжали дразнить соседей, кидаясь хлебом. Оскорблённый Кырля решительно направился к буфетчику и попросил принять меры. Тот быстро позвонил в милицию. Через несколько минут пришёл дежурный и вывел хулиганствующих молодых людей на улицу, а затем повёл в управление милиции. Там им сделали внушение. Осознав своё поведение, те дали слово, что больше этого делать не будут и их отпустили. Но они вновь туда вернулись через полчаса.

В это же время, уже в двенадцатом часу ночи, из спортивного зала «Динамо», что находился за угловым домом на перекрёстке улиц Советская и коммунистическая, в ресторан пришли артистки Маргостеатра Мусаева и Кириллова. Они сели за свободный сто и заказали ужин. К ним подсели студент пединститута по имени Николай, а вслед его товарищ. Николай был знаком с Мусаевой.

Эти студенты оказались теми самыми людьми, которых недавно вывели из ресторана. Примерно через полчаса он подошёл к столу П.Л. Мусаевой и начал с ней разговаривать по-марийски. Студент Николай, заметил Иванову, что в обществе секретов не бывает. И Кырля в резкой, вызывающей форме ответил: «Я не виноват, что вы не знаете марийского языка. Вы - студент, вы - комсомолец, вы обязаны знать марийский язык».

Так из-за непонимания и взаимной неприязни, вызванной оскорбительными действиями и категоричными заявлениями студентов, а так же замечаний Йывана Кырли, между молодыми людьми назревал скандал. Знакомые киноактёра хотели разрядить обстановку, но у них ничего не получилось. Искорка раздора, брошенная на «подогретую почву», быстро вспыхнула пламенем. Поднялся шум, который взбудоражил всех присутствующих в зале. В тогдашней тревожной обстановке он, может быть, кому-то был нужен, кому-то надо было спровоцировать талантливого киноактёра, а затем, обвинив во всех грехах, арестовать его. Может быть, для осуществления этой грязной цели и были подосланы подготовленные комсомольцы-осведомители? Об этом сейчас можно только предполагать.

К Кырле подошёл неизвестный гражданин и сказал: « Мы знаем тебя как хорошего человека. Почему вы роняете свой авторитет, нарушаете общественный порядок?» Иванов на это ответил: «Что вам надо? Вы кто такой?» И, не дождавшись ответа, размахнулся и ударил его по лицу. Тот тоже ответил Иванову ударом. Подошёл артист Леско, но, увидев, что Иванов ударил неизвестного, отошел. А затем Иванова выставили из ресторана, но он опять пришёл и приставал к тому, же гражданину. Его снова увели. И третий раз он подошёл к столу, где сидела Мусаева со своими приятелями. Стал разговаривать со студентом Николаем. Последний ответил: «Я с вами не разговариваю» - и отвернулся в сторону. Тогда Иванов моментально схватил пивную бутылку и ударил Николая по голове. Затем он подошёл к другому, бросил стакан и схватил стул, намереваясь ударить. Но в это время вошёл милиционер, и Иванова быстро утихомирили, хотя он оказывал сопротивление. В суматохе он кричал: «Долой великодержавный шовинизм! Да, здравствует единое национальное!..», но окончание расслышать не пришлось. Его уже вывели из ресторана.

Позднее Йыван Кырля, уже арестованный как «враг народа», подтвердил это на допросе 25 апреля, упуская некоторые детали.

Здесь необходимо привести и свидетельские показания милиционера. Дежурный по НКВД А.Беляев, получив известие из ресторана о скандале, выслал туда командира отделения Малежина с тремя милиционерами - Барцевым, Кукановым и Чадричниковым, которым было поручено привести расшумевшегося Йывана Кырлю в управление милиции. По дороге из ресторана к нарушителю порядка были применены более жесткие меры, поэтому Кырля старался не поддаваться. Но силы были неравные. Смышляев просил его успокоиться и не шуметь, но возбуждённый киноактёр по-своему среагировал на эту просьбу. Дежурный А.Беляев в присутствии понятых составил акт, где говорилось, что «сего числа в один час 30 минут из ресторана доставлен Йыван Кырля (Мустафа). В ресторане побил гражданина Горохова, который получил ранение на голове…» Кырля упрекал сотрудников милиции в шовинизме, ругал их, говорил, что они живут в глуши и не понимают политику партии, что ими руководят вредители, подобные Ягоде, которые сами на метах иногда нарушают законы и правопорядок.

Возбужденный Йыван Кырля долго не мог успокоиться, а затем уснул. Утром, раздумывая о случившимся, о своём скверном проступке, он переживал, ему стало стыдно, и он попросил извинения у сотрудников милиции. В тот же день его отпустили.

Получилось так, что зачинщики скандала, как говорится, вышли сухими из воды, хотя один из них, студент 1 курса истфака пединститута Николай Горохов, немного пострадал, о чём свидетельствует и справка, выданная ему 19 апреля 1937 года судмедэкспертом. А спровоцированный ими Йыван Кырля оказался в милиции. Так грязный скандал, квалифицируемый в процессуальном кодексе как мелкое хулиганство, явился началом большой человеческой трагедии, основанием для политического обвинения талантливого киноактёра и поэта, для приклеивания ему ярлыка «буржуазного националиста, контрреволюционера, врага народа». Надо сказать, что об этом как раз и говорили некоторые его товарищи на собрании коллектива артистов Маргостеатра, состоявшемся 22-23 апреля 1937 года, где обсуждались «Сообщение представителя горкома партии Корнилова об исключении бывшего директора Маргостеатра Карпова из членов ВКП(б)» и сообщение о ведении следственного дела за № 6336 по обвинению Йывана Кырли. Забегая вперёд, следует сказать, что в результате всего этого пострадал не только Кирилл Иванович, а также и те, кто помогал раздувать случившийся скандал до политического фарса. В вихре пламени того времени сгорели и они, но об этом чуть позже.

Арест

Собрание коллектива Маргостеатра шло бурно и продолжалось два дня. На нём присутствовало сто человек. Выступающие в основном говорили о сложившейся в театре ненормальной обстановке, за что критиковали своего бывшего директора П.К. Карпова, говорили и о скандале в ресторане «Онар».

« Карпов проводил политику разжигания национальной вражды между русской и марийской труппами. В Союзе писателей проводил контрреволюционную националистическую агитацию. Налицо и разложение

Карпова в бытовом отношении - пьянство. Вот те мотивы, по которым исключен из членов партии Карпов», - объявил на собрании заведующий культпропом горкома И.И.Корнилов.

Коллеги же Иванова подошли к вопросу односторонне. Правильно осудив его поведение, ничего не сказали о зачинщиках скандала, не раскрыли, как говорят, психологию факта.

Восьмым в первый день собрания выступил Йыван Кырля.

Кырля был убеждён, что совершаемые аресты неправильны, считал их ошибкой. Об этом он говорил с сожалением в беседах со многими знакомыми.

Далее он вкратце рассказал о случившимся скандале. Кырля признался, что его «поступок неправильный», а говоря об искажении содержания его лозунгов, заявил: «Правда, я политически слабо развит, но такой глупости никогда не скажу». В конце своего выступления он пытался критиковать руководителей партийных и советских органов республики за слабое руководство постановкой театрально дела и воспитания молодых актёров, но председатель собрания И.П. Ибраев (временно назначенный директором Маргостеатра) прервал его выступление, не дал возможности высказаться до конца. А позднее, когда сам выступал в прениях, обвинил Йывана Кырлю. «…Выступление Иванова явно контрреволюционное, и нужно поставить вопрос о пребывании Иванова в театре».

К сожалению, такие необоснованные политические обвинения высказывали и некоторые другие его коллеги, выступавшие после Йывана Кырли.

Атмосфера на собрании, как видно, была накалена до предела.

Одни горячо выступали против своих коллег, необоснованно приклеивая им ярлыки, другие искренне сожалели, что сложилась такая обстановка в театре, и молча переживали, а третьи просто завидовали мировой славе Йывана Кырли. Вот что, например, сказал Избеков: «У нас некоторые товарищи зазнались, воображают из себя знаменитость, в частности Иванов, который говорил, что его знает весь мир. А о нас, молодых актёров, забыли». Это была недобрая зависть, она, как ржа, разъедала душу.

Собрание закончилось, и на нём не было принято никаких решений.

В тот же день в отдел НКВД республики поступила «Докладная для принятия самых решительных мер к немедленному аресту ярого буржуазного националиста- врага народа Иванова Кирилла (Мустафы)». В ней говорилось о том, что «Иванов был в близких отношениях с Карповым», что он спровоцировал скандал в «Онаре», было приведено и искаженное содержание лозунга, произнесённого им в ресторане. Доносчик дальше писал о только что прошедшем в театре собрании. «Иванов вёл себя вызывающе, высказывал ярые контрреволюционные взгляды…Он сожалел по поводу исключения Карпова из партии».

В тот же день оперуполномоченный 3 отдела УГБ НКВД республики младший лейтенант госбезопасности Пономарёв, «рассмотрев материал в отношении К.И.Иванова в преступлении, предусмотренном ст. 58 пп. 10 и 11 УК РСФСР, нашёл, что гражданин К.И.Иванов является членом контрреволюционной националистической организации, находясь на свободе, может повлиять на дальнейший ход расследования, раскрытия истины и может скрыться от следствия и суда, а поэтому постановил: в отношении гражданина К.И. Иванова меру пересечения избрать содержанием под стражей». С постановлением оперуполномоченного согласился начальник 3 отдела Кленов, а прокурор республики санкционировал арест К.И.Иванова.

На основании этого постановления ночью Йыван Кырля в номере гостиницы был арестован, о чём свидетельствует протокол обыска, составленный в то время.»...На основании ордера Управления НКВД МАССР за № 4118 от 23 апреля 1937 года, произвели обыск у гражданина Иванова Кирилла Ивановича.

При обыске у Йывана Кырли вещи не были изъяты. Все они были сданы в камеру хранения гостиницы. На неправильные действия при обыске им не было заявлено протеста.

Акт подписали Пономарев, помощники Орехов и Бельский, присутствующие при обыске Петропавловская, Д. Маракулин, а так же К. Иванов.

Так Йывана Кырлю арестовали и увели. В тот же день на допрос была вызвана свидетельница П.Л.Мусаева. Кроме её показаний о скандале, случившимся в ресторане «Онар», о которых говорилось выше, она рассказала и о выступлениях Йывана Кырли на собрании.

Показания Мусаевой были тенденциозные, даже враждебные. Таким образом, отношения между ней и Кырлёй после скандала в ресторане, а затем и собрания, были совсем нарушены. К тому же Кырля в своей справке, данной на собрании по некоторым выступлениям в прениях, назвал её нетактичным словом. Так актриса была окончательно оскорблена и не смогла подняться выше личных обид.

В этот же день был допрошен И.П. Ибраев, который рассказал о случае в ресторане «Онар».

Организаторам собрания в театре надо было, чтобы Йыван Кырля сидел спокойно, без содрогания сердца слушал их выдуманные политические обвинения. Именно этого хотели ярые «защитники» правопорядка. И коллектив театра примирился с таким вопиющим беззаконием, не пытался даже защитить ни Карпова, ни Кырлю, фактически выдав их в руки энквдэшников.

Так закончился весенний день 23 апреля, закончился трагическим поворотом в жизни Йывана Кырли. А в это время его коллега, бывший директор Маргостеатра П.К. Карпов, уже несколько дней сидел за решёткой.

Правду ложью опутали

Йывана Кырлю в первый раз допросили 25 апреля, собрав до этого «компрометирующие» его материалы. В анкете, составленной в то время, указывалось, что киноактёр со своей женой Т.И. Мельниковой, работающей чертёжницей в архитектурно-проектной мастерской, постоянно проживал в Москве, по улице 2-я Извозная, в доме № 36, в квартире 66. Детей у них не было. В анкете также отмечалось, что помимо своей основной работы, он выезжал на гастроли, «в порядке общественной нагрузки давал со своими партнёрами концерты в воинских частях».

На допросе, проведённом оперуполномоченным 3 отдела УГБ НКВД республики Егоровым, Кырля рассказал о прошедшем в ресторане «Онар» случае. А через день, когда допрос продолжили, он говорил о цели приезда в Йошкар-Олу.

Йыван Кырля с июня 1934 года по договору, заключенному с «Востокфильмом», снимался в роли ламы в картине «Наместник Будды». Он вместе со съемочной группой выезжал в Монголию, где более двух месяцев жил в Агинской степи в храме Доцан. После возвращения работа над картиной продолжалась в Москве до осени 1936 года, а затем она была выпущена на экраны страны.

С этого времени Кырля, с ноября по январь следующего года, нигде не работал. Поэтому он написал письмо П.К. Карпову, в котором просил сообщить о возможности временного трудоустройства артистом Маргостеатра.

Но, по словам киноактера, в течение двух месяцев он не получил от него ответа.

В тот же день состоялся третий допрос Йывана Кырли. Оперуполномоченный Егоров попросил рассказать о его связях с иностранными представителями. Показания киноактёра сами по себе

Интересны, но главное - они свидетельствуют о его невиновности.

Вскоре после волны допросов Кырли и его друзей и знакомых следственное

Дело было передано особой тройке при НКВД республики и было рассмотрено на её заседании 13 августа 1937 года. «Иванов Кирилл Иванович, - говорится в протоколе № 5, - обвиняется в том, что, будучи членом подпольной националистической организации, вёл контрреволюционную агитацию, разжигал среди мари чувство ненависти к русским». Заседание особой тройки постановило: «Иванова Кирилла Ивановича заключить в исправительно-трудовые лагеря сроком на 10 лет, считая срок с 23 апреля 1937 года».

Йыван Кырля был направлен в Карелию, в распоряжение управления Белобалтлага НКВД СССР.

В одной связке.

Практически все друзья и знакомые Йывана Кырли, когда под нажимом, а иногда сами, по недомыслию, больше думая о себе, давали явно дутые, неверные показания.

Впоследствии они, обвиняемые и свидетели, оказались, как говорят, в одной «связке», так как через некоторое время и свидетели были обвинены как «враги народа».

Один из них И. П. Ибраев был осужден «за принадлежность к контрреволюционной националистической организации». Обвинение ему было предъявлено по показаниям одного свидетеля. Сам же Ибраев в предъявленном ему обвинении виновным себя не признавал. Но как он сам до этого наговаривал на Йывана Кырлю, так позднее другие способствовали наматыванию клубка лжи вокруг него.

Ибраев писал заявления в разные инстанции, где он просил пересмотреть дело как необоснованное и надуманное. В административных органах обратили внимание на его заявление. Следственное дело по обвинению Ибраева производством было превращено, и его выпустили на свободу.

Его снова назначили директором театра. Но здоровье всё-таки было подорвано, и после продолжительной тяжёлой болезни он скончался в возрасте 51 года.

Трагически оборвалась жизнь М.Г. Яндулова. Его объявили «врагом народа» и приговорили к расстрелу, через два дня приговор был приведён в исполнение. Эта же участь постигла и Мусаеву.

Так Яндулов и Мусаева вместе с другими приговорёнными в один день расстались с жизнью.

Так сложилась жизнь свидетелей по делу Йывана Кырли. Одно зло потянуло за собой другое. Все оказались в одной «связке», все, осужд1нные как «враги народа», шагнули в небытие. Такова суровая правда одной из трагических страниц того бурного и жестокого времени.

Дорога вела в Карелию

До Москвы ехали три дня. Долго стояли на станциях и разъездах. И через неделю прибыли в Петрозаводск. А ещё через сутки поезд направился дальше на север, в Кондопогу. И вот охрана приказал арестованным выйти из вагона и пристроиться. Так Йыван Кырля, один из многих тысяч заключённых Белобалтлага, попал в четвёртую трудовую колонну.

Отсюда 18 апреля 1938 года он послал письмо сестре Татьяне.

Спустя почти год, 18 февраля, пришло письмо со станции Ковач, которая находится ещё севернее. В то время Кирилл Иванович был уже в первой трудовой колонне. Здесь, в гористой местности, он вместе с другими заключёнными тяжёлой кувалдой разбивал глыбы, грузил их на тачку, сваливал в груды. И было их там - что муравьев в муравейнике.

Из Карелии Кырля послал в административные органы не одно заявление. В каждом из них он описывал свою жизнь, подробно объяснял всю несправедливость своего ареста, просил пересмотреть его дело. И отменить приговор тройки.

Одно из таких заявлений он послал прокурору страны из Сороклага. Вообще же в Наркомат внутренних дел республики поступили два запроса с просьбой представить в Москву следственно - архивное дело Йывана Кырли за № 6336. Оба раза дело было направлено в Москву, и оба раза было возвращено обратно.

Одно из писем дошло до прокурора страны, и он поручил своему заместителю по спецделам изучить поступивший документ и принять ему меры. Затребовалось следственно- архивное дело Иванова из Марийской республики.

Ознакомившись с делом об И.К. Иванове, Прокуратура СССР поручила Прокуратуре Марийской республики рассмотреть дело на месте и оно было отправлено обратно в Йошкар- Олу.

Прокурор Марийской республики, получив дело, поручил заместителю по спецделам Похвалову рассмотреть материалы на Иванова. Похвалов в материалах следствия обнаружил ошибки и недостатки - не обнаружил никакого документа и факта, которые бы подтвердили принадлежность киноактёра к контрреволюционной организации. И он попросил представить дополнительные материалы, но в прокуратуру СССР лишь копия обвинительного акта. Похвалов вновь рассмотрел документы по обвинению Йывана Кырли, однако не опротестовал постановление тройки. Похоже, с принятием мер в ответ на заявление Йывана Кырли не спешили.

Заместитель прокурора написал заключение, в котором указал на связи киноактёра с Карповым, Чавайном и другими арестованными деятелями. Ещё он указал: «причастность его контрреволюционной организации в достаточной степени не обоснована». Но в конце обобщил так: «за контрреволюционную агитацию Иванов арестован справедливо, поэтому не следует, думаю, принимать во внимание его заявление». Так просьба Иванова осталась неудовлетворённой.

Йыван Кырля жил в разных лагерях, выполнял тяжелую работу. Несмотря на это, он не падал духом, старался преодолевать любые трудности. Это отмечали и его товарищи по лагерю. Одним из таких знакомых был В.А. Убейкин. Некоторое время они жили вместе в лагере. О Кырле он отзывался как о душевном, отзывчивом, трудолюбивом и эрудированном человеке.

В то время жизнь заключённых в лагере была однообразна и тяжела. Однако бывали изменения. В начале июля сорокового года в лагерь приезжала комиссия и проверяла норму выработки. Она выявила наличие перерасхода продуктов питания и низкую производительность труда. В лагере намного уменьшилось количество заключённых, многие из них умерли. После проверки повысили норму выработки. Самые лучшие работяги стали получать 600 граммов хлеба, работающие хуже 400 граммов, незаконно болевшим 200 граммов и два раза в день по черпаку супа. С каждым днём люди теряли силу и бодрость. Больных становилось всё больше.

Кирилл Иванович стал скуп на слова. Мало рассказывал о себе, часто задумывался.

Произошёл там однажды один случай. Поутру началась перекличка по бригадам. Оказалось, что не вышло пятьдесят человек. Их велели вывести. Среди них был и друг Кырли, но за последние недели у него начались недомогания. Кирилл Иванович и некоторые другие говорили, что бы не трогали Сергея. «Ты, контрик, замолчи!» - закричал подрядчик.

Кирилл Иванович был не из таких, кого можно было запугать. Он вышел из строя и освободил Сергея. Рассвирепевший нарядчик толкнул Кирилла Ивановича, но коренастый, физически закалённый Кирилл даже не пошатнулся. Тогда нарядчик нанёс Иванову удар по животу ногой. От сильной боли он согнулся и присел на землю. Затем в одно мгновение выхватил из-под ног камень и бросил в нарядчика. Тот свалился на землю. Кровь от разбитого черепа подкрашивала лужу.

Из разговора заключённых позже выяснилось, что этот нарядчик из десяти лет отсидел девять и шесть месяцев. На воле он совершал ночные и дневные грабежи, а здесь сделался тираном.

Йыван Кырля вместе со своими товарищами сидел в Сороклаге, много времени провёл в штрафной колонне, а затем его перевели в бригаду строителей железной дороги.

Вечером после работы он иногда писал стихи, а на другой день давал читать товарищам. Писал он о родной стране, о своей деревне Купсоле. Он за всё время записал три - четыре тетради.

В 1942 году Йывана Кырлю и многих его товарищей по Волжской этапной дороге привезли в Свердловскую область. Жили здесь в лагерях. Как и в Карелии, выполняли тяжёлую работу. Недалеко от города Ивдель строили железную дорогу. Потом Кирилл Иванович, видимо, работал на шахте. Все шахтёры любили и уважали Йывана.

В результате выхода в свет в 1956 году известных документов о борьбе против культа личности и преодолении его последствий стали выпускать на свободу и реабилитировать бывших политзаключённых и восстанавливать их гражданство по существующим законам. За это время пересмотрены дела в отношении репрессированных в 30 - е годы марийских поэтов, писателей, общественных деятелей и артистов, объявлены недействительными приговоры, вынесенные тройкой НКВД. Сняты с них ложные, необоснованные политические обвинения и навсегда восстановлены их добрые имена.

Сестра Йывана Кырли Т.И. Кирпичникова, желая узнать правду о судьбе брата, о его последних годах жизни, писала письма в различные советские органы, просила заново пересмотреть дело широко известного киноактёра. Выполняя просьбу, Комитет госбезопасности республики заново провёл следствие для решения вопроса о реабилитации Йывана Кырли. Работниками КГБ были допрошены люди, в своё время знавшие поэта - артиста.

...