Медвежья потеха

Размещено на http://www.allbest.ru/

Медвежья потеха

1. Медведь как тотемное животное. Историческая справка. Мифы и притчи

Знакомство с историческими материалами по медвежьей потехе убеждает в том, что в этом развлечении сплавились тотемистические традиции с участием бога Волоса-Велеса - Медведя и шамана-трикстера-дрессировщика, иронизирующего и насмехающегося над развенчанным божеством. Более того, на примере низложения тотемистического божества Волоса-Велеса можно проследить превращение сакральной фигуры животного в «артиста» современного цирка.

Итак, культ медведя проходит через всю историю человечества - от мустьерской эпохи (когда ещё не появился человек современного физического типа) до XX века. Медведь является самой древней ипостасью бога Земли, а также бога вообще.

Познакомимся с мифологизацией образа Медведя и превращением этого грозного и коварного животного в косолапого, обаятельного увальня, партнера поводчика-дрессировщика.

В русских сказках и мифах народностей Сибири медведь отождествляется с человеком. Вероятно, это происходит потому, что это животное, встав на задние лапы, напоминает фигуру человека. Б. Рыбаков считает, что «осознание родства человека с медведем, столь часто прослеживаемое по этнографическим материалам, должно восходить к глубокой древности, так как первобытному охотнику из всех звериных шкур (бизона, коня, носорога) легче всего было бы надеть на себя шкуру медведя и воспроизвести в ней движения этого зверя на охоте, если охотникам нужно было подкрадываться переряженными к настоящим медведям, или во время ритуального магического танца на медвежьем празднике. 3а глубокую древность медвежьего культа говорит то, что он прочно укоренился не только у охотничьих народов, но даже и у народов, давно ставших земледельческими».

Возникнув в отдаленную эпоху материнского рода как тотемистический культ, Медвежий праздник в дальнейшем, с разложением родового строя, превращается в общеплеменное празднество. Впоследствии образ божественного зверя трансформируется в образ небесного зверя, приходящего в тайгу к людям от небесных матери и отца (как изображалось в мифах у хантов и манси), а затем - в верховное божество, известное у народов Сибири под именем Громник.

В древнеиндийской эпической поэме «Рамаяна» сохранилось «отражение угасающей памяти этого культа» Медведя.

Герой поэмы Рама идет сражаться с демонами, похитившими его жену, и к нему присоединяется армия сильных обезьян. Их битва с демонами описывается во всех подробностях, но очень мало внимания в более поздних вариантах поэмы уделяется тому факту, что оказывается, к Раме присоединились и медведи, которые были могучими бойцами. Они вырывали деревья из земли и бились ими, как дубинами. В результате победы обезьяны навеки остались друзьями Рамы, их вождь Хануман обожествлён в Индии и изображения его есть в храмах, а медведям не находится места ни в сказках, ни в темах изобразительного искусства, ни тем более в храмах. Культ прочно забыт. И если бы не было древнего варианта «Рамаяны», то в Индии (где медведи не водятся, за исключением некрупных гималайских медведей) никто и не вспомнил бы, наверное, об ушедших в глубины тысячелетий могучих лесных зверей и весьма давних, сложных, но близких с ними отношениях охотников - арьев на древних землях Восточной Европы. Тем не менее, само слово «медведь» состоит из двух частей, созвучных санскритским словам «мадху» (мед) и «вед» (знание, ведение), что несет в себе значение «знающий (ведающий) мед».

Литературный памятник «Рамаяна» как бы воссоздает те времена, когда между человеком и медведем были дружеские отношения, а, возможно, лишь обращение Рамы за помощью к своему древнему тотему Медведю дало ему силы в борьбе с демонами.

Одним словом, пратоиндоевропейцы и, наверно, их шаманы умели находить общий язык с медведем, не исключено, что с помощью меда в виде жертвоприношения.

Латинское, ursus, греческое arktos «медведь», по-видимому, этимологически связаны с праиндоевропеиским urs - en «мужской». Устойчиво держалось мнение, что медведь был богом плодородия, способствовал урожайности полей. Существовало поверье о том, что голова медведя, зарытая в землю, способствует увеличению поголовья скота. У славян в обряде первой пахоты участвовали люди, одетые в медвежьи шкуры. В Румынии был найден ритуальный сосуд 5 тысячелетия до н.э. в виде медведя. На женских статуэтках эпохи неолита богиня иногда представлена в виде медведицы (ведь она - супруга медведя, а, возможно, это женщина-шаманка, которая непосредственно общалась с живым тотемом медведем и проводила в древности тотемистические действа с участием живого медведя.

Артемида почиталась в образе медведицы, а её жриц называли «медведицами». В Афинах девушки, достигшие брачного возраста, совершали культовый танец в медвежьих масках. В России был обычай называть новобрачных медведями, а медвежий карнавал на масленицу носил эротический характер. Существует обширный цикл сказок, в которых главным героем является полумедведь-получеловек. Это - русские, украинские и белорусские сказки об «Ивашке Медвежьем Ушке», широко распространенные от Карпат до Печеры и от Прибалтики до Южного Урала.

«Медвежье Ушко» («Медведко», «Бедмедъ», «Медведович», «Медведюк») рождается от связи медведя с человеком, известны оба возможных в этой ситуации варианта: медведь - отец, а мать-женщина или же мать - медведица, а отец-человек (поп, крестьянин). У медвежьего сына «кожа медвежья, лицо человечье» или «до пояса человек, а от пояса медведь». Иногда у него только ухо медвежье. Богатырь растет не по дням, а по часам и, будучи ещё ребенком, выворачивает дубы, выламывает бревна в избе и т.д.

В сказке «О премудрых женах, которая жена медведя грамоте научила», возможно, сохранились воспоминания о том времени, когда шаманами, ухаживавшими за тотемистическими медведями были женщины и описывается один из методов приручения опасного тотема.

Вкратце содержание сказки таково: один знатный человек, разгневавшись на попа, заставил его, для искупления вины научить грамоте медведя. Опечаленный поп рассказал об этом своей жене. Попадъя успокоила мужа, пообещав выполнить приказ вельможи. И вот как она это сделала. «Жена бедная прикормила прежде медведя хлебом и приручила к себе и, прием книгу, прокладывала между листов писаных блинами и изучила медведя блинов искати и листы превращати и мормкотати: и тако его за хлебом выучила книгу держати и листы превращати. Поп, видев сию хитрость жены своей, подивися и приведе медведя к господину своему и показуя учение, посадивши медведя, даде ему книгу. Медведь, яко обычаен хлеба искати, нача листы обращати и говорил по книге по своему языку: «мру, мру, мру». Господин зело увеселися».

Сказка «О премудрых женах, которая жена медведя грамоте научила» интересна ещё тем, что в ней довольно подробно описан один из трюков медвежьей потехи (чтение медведем книги), с которым выступали русские поводчики-дрессировщики.

Вместе с тем сказка служит ещё одним подтверждением того, что шаманы-дрессировщики и дрессировщицы, находившиеся рядом с тотемами (Львами, Буйволами, Собаками, Волками, Лошадьми, Медведями), кормлением и лаской добивались доверительных отношений с божествами. Такой принцип общения человека с животными в цирковом мире получил название «гуманного метода дрессуры».

Несмотря на то, что прошли тысячелетия с того времени, когда шаманы и их соплеменники преклонялись и боготворили медведя, но вплоть до XX в. христианская церковь боролась с тем, чтобы прихожане не привязывали к себе в виде талисмана, охраняющего от злых чар, «шерсть медведя, которого водят».

Из некоторых мифов можно узнать, как медведь-небесное существо был изгнан богом за ослушание на землю. У гиляков, айнов и других народов, проживавших в западной и восточной Сибири сохранилось предание о медведе - звере священном.

Вот эта история. Жил медведь когда-то у Нуми Торум, на небе, в золотом его доме, в переднем углу на кухне. Раз Нуми пошёл на охоту, удаляясь, запер медведя, предупредив, чтобы он сидел тихо и дверей не ломал. Посидел, посидел медведь и надоело ему. Подошёл к дверям и проверил: хорошо ли заперты. Нажал медведь посильней и сломал замок. Сначала испугался, но потом видит, что бога нет и решил прогуляться. Ходил долго, но вскоре стало скучно, так как вокруг была одна трава, а леса вовсе не было. Вдруг увидел божьих лошадей и побежал к ним. Хотел с ними поиграть, а те испугались и бросились в сторону. Медведь за ними. Оглянулся, и увидел яму, на дне которой виднеются многочисленные леса и воды. Захотелось медведю туда, вниз, а нельзя, дороги нет. Бился медведь, бился, но ничего не получилось. Рассердился и пошёл домой, а по дороге стал всё ломать. Вошёл в дом и прежде всего разорвал свою постель. Вдруг слышит, что бог возвращается и подходит к дому. Отрясая лыжи от снега, приговаривает: «Если бы не сын мне их делал, давно бы они у меня сломались».

Входит бог в дом и видит беспорядок. Спрашивает медведя, уже мирно сидящего в углу: «Это что?» Тот волей неволей, но вынужден был сознаться и рассказать, как всё было. Свой поступок объяснил тем, что ему уж очень надоело сидеть дома, поэтому он и пошёл гулять.

Рассердился на него бог, обругал его, а затем, надев фартук, стал делать цепь из старых ножей, топоров, лопат. Получилась длинная цепь в триста саженей. Потом сделал люльку из бересты и посадил туда медведя, который всё время дрожал от страха. Бог подвёл медведя к отверстию, через которое было видно землю, и опустил туда люльку с медведем. Подвесил её так, чтобы она не касалась земли, и поднял сильную бурю. Люлька свободно раскачивалась из стороны в сторону. От этого медведя укачало до того, что, когда бог подошёл на третий день к отверстию и спросил лохматого, какого ему живется, медведь немедленно ответил: «Как тебе не стыдно надо мной смеяться? Я и так чуть жив!»

После этого бог смилостивился и говорит: «Это я тебе в наказание. Теперь же я исполню твоё желание, спущу тебя на землю. Только смотри, не ешь ничего из человеческих амбаров, а то отощаешь и погибнешь. Если исполнишь приказание, то будешь живым. Поручить тебе рыбу и другие запасы в амбарах нельзя, потому что ты будешь их разорять и даже людей убивать».

Спустился медведь, обещая выполнить наказ, но лишь только увидел человеческий амбар, как взломал его и стал есть все, что там только было. Следы такого непослушания обнаружились скоро: он отощал до того, что еле стал ходить. Увидела его раз росомаха, спросила, отчего он такой худой, и посоветовала быть послушным. Лишь только медведь исправился и перестал трогать человеческие запасы, он опять стал жирным…

Создается впечатление, что в истории о небесном медведе говорится о том времени, когда шаманы нашли подход к своему тотему Медведю, а зверь, получая от людей жертвоприношения, возможно, в виде рыбы и меда, перестал нападать на них.

… На зиму медведь сделал себе по указанию бога дом-берлогу в земле и питался тем, что сосал особый комочек, полученный им от бога при опускании его на землю. Жил он долго, питаясь ягодами и корнями, но ему пришёл конец. Однажды увидел медведя богатырь Узынъ-одыръ - пыхъ, убил его и даже глумился над ним, употребив передние лапы, как метелки для пола и очага, задние - как лопатки, а всей шкурой стал замыкать чувал. Оскорбилась на это тень медведя, пошла в лес и привела с собой новых десять медведей Е.

Следует объяснить, почему тень медведя оскорбилась, когда богатырь решил передними лапами подметать пол. В этом месте притчи обращается особое внимание на то, что лапам и шкуре медведя с древнейших времен приписываются магические свойства. Существуют доказательства, что неандертальцы относили в пещеры, расположенные высоко в горах, за пределами обитаемой зоны, головы и лапы медведей. Также в древнем литовском предании о князе Свентороге говорится, что при сожжении умерших князей и бояр клали «при них когти рыси або медвежьи». Они должны были помочь человеку подняться на гору, где сидел бог.

…Когда богатырь Узынъ-одыръ-пыхъ увидел десять новых медведей, то сразу перебил всех, а затем и других, приведенных поочередно в количестве 20, 80 и 40. Тогда пришел 51 медведь, из которых последний был пестрый. Это был именно тот, которого бог спустил с неба. Нуми Торум позволил его тени принять прежний вид и быть вечным обитателем земли, почему его и до сих пор видят иногда на Урале.

Богатырь 50 медведей убил, но пестрого одолеть не смог. Испуганный богатырь спрятался в амбаре, потом в доме. Медведь разметал и то и другое. Запросил тут богатырь прощения: «Не знал я, что богом положено почитать медведей, да по правде сказать, и теперь не совсем в это верю. Если хочешь это доказать, то съешь этот топор».

Богатырь думал, что медведь обломает себе все зубы, но этого не случилось. Топор был весь изгрызен, а богатырь, несмотря на обещание жить мирно, растерзан.

Существуют и другие европейские версии о происхождении священных медведей.

Будто бы в одном селенье на земле жила женщина с сыном, который был так силен, что ещё в младенчестве, когда начинал с кем нибудь играть, то непременно всякого обижал, а иногда и убивал. Мать просила и приказывала сыну быть осторожнее, наконец, выведенная из терпения, прокляла. Бог услышал это проклятье. Однажды, когда парень пошёл гулять, и собаки стали бросаться на него со страшным лаем, он увидел, оглядев себя, что стал медведем.

Когда сын-медведь вернулся домой, то мать бросилась от него бежать. Он остановил матушку и назвал её по имени. Она стала плакать и просить бога о прощении, затем начала упрекать сына, дескать это он довёл её до того, что она прокляла его. Медведь рассердился и, зарычав, сказал: «Молчи, если бы ты не была мне матерью, я растерзал бы тебя!»

Поцеловав матушку, медведь ушёл навсегда в лес, где нашел себе подругу из богатырских дочерей, превратившихся в медведицу за избиение, по злости, всех своих братьев. Зажили медведь с медведицей и прижили детей. Теперь медведи являются потомками той четы.

Отметим, как медведя, спущенного с небес, так и медвежью чету бог сделал представителями истины и справедливости на земле. Всевышним было сказано: «Ешьте только тех людей и тот скот, которые в чем либо провинились, и на которых вам будет указано, но других не трогайте, а иначе сами погибнете».

Совершенно очевидно эти притчи-отголоски тотемистических взаимоотношений человека и медведя, условия, на которых между зверем и шаманом были заключены миролюбивые и почтительные отношения с учётом религиозной богобоязненности со стороны человека. Возможно, предания разыгрывались как тотемистические действа во время обрядов инициации перед новыми посвященными, принятыми в члены клана Медведя.

2. Развлечение на Руси «Медвежья потеха»

Исследователи скоморошества давно подметили, что «медведчики» - это самостоятельная профессия, известная в Европе как в античности, так и в средневековье. В России» медведчиков» писцовые книги называли отдельно от скоморохов. Мало того, и среди этих специалистов была своя градация: одни устраивали медвежьи травли (с собаками) или «медвежьи бои'Ч единооорство медведя с человеком), другие водили учёных медведей (поводчики).» В ХVI в. русские медведчики забредали в Западную Европу… Это не означает, подчёркивает А. Морозов, что вместе с медведчиками заходили в Европу и русские скоморохи. Но на Руси они часто появлялись вместе. Однако термин «медвежья потеха» относится только к «медведчикам». которые входили в круг организаторов и исполнителей увеселений Потешной палаты, считаясь устроителями старинного зрелища.

«Самым обычным предметом общественной утехи был медведь. Он, пишет Иван Забелин выученыи и нашколенныи различным людским ухваткам и людскому поведению, бродил со своими поводырями по всей русской земле, из города в город, из деревни в деревню, потешая и забавляя добрых людей карикатурным, а отчасти и сатирическим представлением их же нравов и обычаев. Во дворце, конечно, собиралось все самое замысловатое и самое искусное в этом роде. При царе Иване Грозном медведи на государеву потеху отыскивались по всем областям и лучшие отбирались. разумеется, силою в силу царского указа.»

В Москве для медвежьей, впрочем как и вообще для звериной потехи и охоты, был устроен обширный «псаренный двор», где кроме медведей содержались и другие звери, а также разнопородистые охотничьи собаки. Медведи, постоянно жившие при дворе, скорее всего, дрессированные, назывались «дворными», другие были «гончие», а также «сступные», «спускные» и, наконец, «дикие», которых, поставляли для потехи прямо из леса. Зимой 1664 г. в Москву были привезены из Мезени с берегов Белого моря несколько белых медведей.

Заметим, разновидность «потехи», основанной на смертельной схватке бойца с разъяренным животным: медведем, львом, быком и другими хищниками была любима, популярна как в Древнем Риме, так и в Англии. Бойцы, вступавшие в смертельную схватку с животными на аренах римских цирков и амфитеатров, именовались: беcтиарии - (лат. ВЕЗТ1А - зверь) и (лат. акиш - анеа - площадь, площадка) = борцы с дикими зверями на арене цирка.

Вот как это развлечение обставлялось в России, где, как и в Англии, «медвежья потеха» считалась царской забавой.

Медведей отлавливали сетями и ловчими ямами, куда звери проваливались, а затем их держали в клетках. В день развлечения собирался двор и множество народа, приходя заранее к тому месту, где должна была проводиться схватка медведя и человека. Это место для безопасности зрителей обводилось глубоким рвом. Делалось это с той целью, чтобы зрители не пострадали, находящиеся по одну сторону рва, и чтобы охотник и зверь не могли уйти друг от друга. Приходил боец с рогатиной и тотчас выпускали медведя, который, завидев своего врага, вставал на задние лапы, ревел и, разинув клыкастую пасть, бросался на охотника. Боец стоял неподвижно, наблюдая за хищником. Внезапно, сильно размахнувшись, вонзал рогатину в зверя, а другой конец оружия прижимал к земле ногой, чтобы разъяренный хищник не достал лапами охотника. Рассвирепевший зверь лез грудью на железные концы рогатины, орошая землю своей кровью и пеной, клоками падающей из пасти. Если медведю не удавалось дотянуться до охотника, то он валился на бок, издавая раздирающий душу стон.

Народ, восторгаясь храбростью бойца, провозглашал имя победителя. Его представляли царю и потом поили вином из царских погребов.

Очевидец рассказывает, что «каждый охотник бил зверя в грудь. В случае промаха он был им изуродован, и это случалось часто. Счастливец был доволен тем, что оставался в живых и не получал никакого награждения, кроме того, что его поили. Раненым выдавалось награждение, а жены и дети растерзанных содержались на царском иждивении.

Поводчики медведей разумеется, демонстрировали иного рода потеху, забавляя публику своими присказками и приговорами, которыми как бы комментировали медвежьи действа и «служили как бы текстом к этому медвежьему балету. Верно, и здесь старинный шутливый иронический ум русского человека не ходил в карман за словом, и беззастенчиво и остроумно выставлял всякие смешные стороны тогдашней жизни.»

Бесспорно, что именно в этой части медвежьей потехи продолжали жить скоморошьи традиции, унаследованные от участников сакральных тотемистических действ трикстеров, ироничных и остроумных балагуров, потешавшихся над самим божеством.

Обычно медвежья потеха с участием поводчика состояла из пляски животного: вожак играл на рожке, а медведь, привстав на дыбы, хлопал лапами, как в ладоши, в такт ударам, припрыгивая.

Правда, многое зависило от дрессировки медведя. У более искусных вожаков поводчиков животные проделывали сложнейшие трюки, сопровождавшиеся забавными репликами. Об одном из таких выступлений рассказывается в Петербургских Ведомостях 1771 г. от 8 июля, где напечатано следующее: «Для известия: Города Курмыша Нижегородской губернии крестьяне привели в здешний город двух больших медведей, а особливо одного отменной величины, которых они искусством своим сделали столь ручными и послушными, что многие вещи, к немалому удивлению смотрителей, по их приказанию исполняют, а именно:

1) вставши на дыбы присутствующим в землю кланяются, и до тех пор не встают, пока им приказано не будет;

2) показывают, как хмель вьётся;

3) на задних ногах танцуют;

4) подражают судьям, как они сидят за судейским столом;

5) натягивают и стреляют, у подобляя палку, будто бы из лука;

6) борются;

7) вставши на задние ноги и воткнувши между оных палку ездят так, как малые ребята;

8) берут палку на плечо, и с оною маршируют, подражая учащимся ружьем солдатам;

9) задними ногами перебрасываются через цепь;

10) ходяткак карлы и престарелые, и, как хромые, ногу таскают;

11) как лежанка без рук и без ног лежит и одну голову показывают;

12) как сельские девки смотрятся в зеркало и прикрываются от своих женихов;

13) как малые робята горох крадут и ползают, где сухо, на брюхе, а где мокро, на коленях, выкравши же валяются;

14) показывают, как мать детей родных холит, и как мачиха пасынков убирает;

15) как жена милова мужа приголубливает;

16) порох из глаза вычищает с удивительною бережливостью;

17) с неменьшею осторожностью и табак у хозяина из-за губы вынимают;

18) как теща зятя подчивала, блины пекла и угоревши повалилась;

19) допускают каждого на себя садиться и ездить без малейшего сопротивления;

20) кто похочет, подают тотчас лапу;

21) подают шляпу хозяину, и барабан, когда козой играет;

22) кто поднесет пиво или вино с учтивостью принимают и выпивши, посуду назад отдавая, кланяются.

Хозяин при каждом из выше помянутых действий сказывает замысловатые и смешные приговорки, которые тем приятнее, чем больше сельской простоты в себе заключают. Не столько бы вещь сия была смотрения достойна, ежели бы сии дикие и впрочем необузданные звери были лишены тех природных своих орудий, коими они людям страх и вред наносят; напротив того не обрублены у них лапы, также и зубы не выбиты, как то обыкновенно при таковых случаях бывает. Все вышеупомянутое показывано быть иметь в праздничные дни в карусельном месте против церкви Николая Чудотворца по полудни к 6 часу. Первые места по 25 коп., вторые по 15 коп., а последние по 5 коп. с человека. Смотрители впускаемы будут за плату наличных денег.

3. «Сморгонская академия»

Необходимо особо отметить, что и без комментария, состоявшего из смешных приговорок, уровень дрессуры медведей вызывает восхищение. Такие сложнейшие и опасные трюки, как вытаскивание из глаза пороха и табака из-за губы хозяина, езда зрителей на медведях, пожатие зрителями медвежьей лапы, притом что когти и зубы не обрублены и не выбиты - всё это указывает на высочайшее мастерство дрессировщика, сопровождавшего медведей.

Простые крестьяне, конечно, не способны были бы достичь такого искусства в дрессуре хищников, если бы за ними не стояла тысячелетняя практика, членов шаманских «тайных обществ». 0 существовании мест, где систематически велась подготовка к выступлениям, медведей, подробно рассказывается в замечательной работе исследователя русских народных городских праздников, увеселений и зрелищ А. Некрыловой. Она пишет, что на протяжении нескольких веков центральные и северные губернии России «обслуживались» поводырями и медведями с Верхней Волги. Традиция эта сохранялась чуть ли не до XX столетия. Особенно славился учеными медведями Сергачевский уезд Нижегородской губернии. Поэтому, полагает Некрылова, в качестве самой примечательной местной черты, медведь был помещён в нижней части герба города Оергача, а вожака и зверя часто называли одним и тем же прозвищем «Сергач», даже если они были из других губерний - Владимирской, Костромской, Ярославской.

В местечке Сморгоны (Ошмянский уезд Виленской губернии) был организован целый зверинец, в котором пойманные в окрестных лесах медведи проходили «курс обучения». Предания говорят, что будто мысль о дрессировке медведей впервые пришла в голову одному из князей Радзивиллов, владевших огромными земельными участками на территории, относящейся теперь к Белоруссии.

Медвежья школа, получившая шутливое название «Сморгонской академии», представляла собой, как писал О. Максимов, «особое каменное строение», в котором «каменный пол второго этажа накаливался печью из нижнего этажа».

Некоторых из медведей после обучения, в самом деле подвергали ряду операций: подпиливали когти и зубы, подрезали сухожилия лап, продевали через нос и губы кольцо, некоторым, не в меру «дурашливым», выкалывали глаза. Все это делалось для того, чтобы медведем легче было командовать (дерганье за кольцо причиняло зверю боль, как деревенскому быку, и он вынужден был выполнять приказания поводчика) и ещё для того, чтобы обезопасить поводыря от рассерженного зверя.

Дальнейшая судьба «выпускников сморгонской академии» складывалась по-разному. Иные, самые талантливые, поставлялись в имение к Радзивиллам или продавались помещикам и в том числе польским. Большая часть выученных медведей попадала к цыганам поселившимся в местечке Мире (недалеко от города Новогрудка Минской губернии) и нанимавшимся на службу по уходу за медведями. Именно цыганам полагает Некрылова, «предоставлено было право водить медведей на посторонние потехи и для собственных заработков». Благодаря этому медведи, обученные в Сморгонах были известны далеко за пределами Белоруссии. Они демонстрировались на ярмарках Пруссии, Шлезвига, Баварии и Эльзаса, составляя конкуренцию знаменитым венгерским медведчикам. Не стоит думать, справедливо замечает Некрылова, что в Европе выступали из России только «сморгонцы», кроме них там появлялись вожаки и из других. Медвежье училище в Сморгонах просуществовало недолго.

«Трюк» давно находится под запретом.

Медвежье училище в Сморгонах просуществовало недолго.

Тем не менее, воспоминания о сморгонских медведях и о радзивилловском зверинце дожили среди местных жителей почти до наших дней.

Путешествуя по Западной России и заходя в Европу, «сморгонские медведчики», обычно не появлялись в Средней России, так как уступали знаменитым волжским коллегам. Некоторые историки считают, что причина была в отсутствии у цыган остроумных приговоров, какими славились нижегородские сергачи и в крайне примитивной дрессуре, если сравнивать с трюками нижегородских медведчиков. Между тем, подчёркивает А. Некрылова, благодаря как раз этим остроумным приговорам медвежья комедия на протяжении веков привлекала к себе всеобщее внимание.

Осмелимся возразить, не только смешной текст был причиной тысячелетнего интереса и притягательности «учёных медведей», но и мистическая фигура самого грозного зверя в загадочном и непредсказуемом животном явно проглядывали черты языческого бога Волоса, «сокрушающем на пожитиях скоты». О этим божеством связан культ одного из святых христианского пантеона Власия, покровителя скота, имеющего власть над хищными животными. На некоторых иконах этого святого изображались дьяволы с медвежьими головами.

4. Итог «медвежьей потехи» и ее влияние

Цирковая судьба «Медвежьей комедии» в России складывалась мудрено. В Москве, за Тверской заставой, до 1830 года собиралаг толпы народа медвежья и волчья травля, которую содержал И.И. Богатырев. Впоследствии она переместилась за Рогожскую заставу, где специально был построен деревянный круглый амфитеатр, как в Древней Руси. Медведя выводили, привязывал и спускали на него собак - «мордашей», малорослых и головастых, отличавшихся мертвой хваткой, и больших, похожих на бульдога «меделянок», Накал поединка был так высок, что собаки порой как бы коченели от злобы их окатывали водой или просто окунали в лужи.

В традиционный круг цирковых аттракционов «травля» не вошла, однако сохранилась афиша цирка разроем, относящаяся к 1905 году, изображающая травлю зверей собаками: русского крестьянина с медведем, восточного человека с тигром и западного шпильмана с быком. Но в программах лучших мировых цирков этот вид «развлечения» никогда не демонстрировался. Возможно, появление такой афиши было всего на всего рекламным трюком ловкого директора» прогорающего " цирка.

Вторую часть «Медвежьей комедии», которую разыгрывали медведь и поводчик, бродившие по российским деревням, селам и порой заходившие даже в большие города, можно было увидеть вплоть до 20-х годов XX в.

Исследователь театра и цирка Всеволодский - Гернгросс пишет, что ему довелось встретить медведя с вожаком в апреле 1926 г. в Ленинграде. Поводырь с питомцем давали представление «просто на улицах и площадях. Тем же делом на юге ССОР занимаются цыгане и персы, водящие обезьян, и представляющие точь в точь то же, что и медведи. Зато цирковая программа пестрит демонстрациями разных других учёных зверей: собак, слонов и пр., а «медвежья потеха» ' в программу цирка не вошла, хотя, подчёркивает театровед, 24» мастерство одинаковое, разница лишь в исполнителе».

Всеволодский - Гернгросс был абсолютно прав, дрессура вожаков - поводчиков по своему трюковому уровню не уступала номерам, которые в те годы демонстрировали на аренах цирков собачки, слоны и пр. Однако ведущий театровед ССОР может быть не возмущался вовсе, если бы знал, что уже с 1920 года на аренах отечественных цирков вновь выступает выдающийся клоун - дрессировщик В.Л. Дуров, продолжатель традиций скоморохов-трикстеров, разыгрывавший с лохматыми и косолапыми партнёрами «медвежью потеху».

Медведь Дурова, кроме всех обычных умений, какие демонстрировали «учёные Михайло Потапочи» скоморохов, забавно ходил и звонил в колокольчик. Этот трюк медведя Дуров преподносил как пародию на «производственное совещание 1234-е с «оратором - звонарём».

Так царская забава в начале XX века, просуществовав недолго в виде уличного развлечения российского пролетариата, затем окончательно трансформировалась в цирковой номер с дрессированными медведями. Зрители стали очевидцами превращения «медвежьей потехи» в цирковую игру, в которой участвовали тысячелетиями неразлучные партнёры: бывший бог Волос-Велес-Медведь (ныне ловкий артист манежа) и бывший шаман-трикстер-скоморох, преобразившийся в наблюдательного и умелого дрессировщика.

Список литературы

1. Забелин И. Домашний быт русских царей в ХУ1 и ХУ11 столетиях. т. 1, ч. 2, Изд. «Языки русской культуры», М., 2000 г.

2. Рыбаков Б. Глубина памяти. Сб. Древность: Арьи. Славяне. Изд. 2, Изд. «Палея», М., 1996 г., с. 55 -56.

3. Морозов А.А. К вопросу об исторической роли и значении скоморохов. Сб. Русский фольклор ХУ1. Историческая жизнь народной поэзии. Л., «Наука», 1986 г.

4. Забылин М. Русский народ. Его обычаи, отряды, предания, суеверия и поэзия. Изд. «Книга Принтшоп», М., 1989 г.

5. Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники увеселения и зрелища. Конец ХУ111 - начало ХХвека. Л. Искусство, 1984 г.

6. Солодухо Я. Медвежья академия, ж. Советский цирк Ш 3,1989 г.

7. Поблебкин В.В. Словарь международной символики и эмблематики. М., Изд. «Международные отношения», 1994 г.

8. Всеволодский - Гернгросс В.И. Начало цирка в России. Сб. Временник отдела истории и теории театра. О театре. Изд. «Академия», Л., 1978 г.

медвежий мифологизация потеха поводчик

Размещено на Allbest.ru