Виртуальная реальность в искусстве и эстетике

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ В ИСКУССТВЕ И ЭСТЕТИКЕ

А. С. Зубенко

В развитии информационных технологий в конце ХХ века наблюдается качественный прорыв, связанный с активным распространением новых форм передачи и восприятия данных, получивших название "технологии виртуальной реальности". "Виртуальная реальность", лавинообразно охватывает все новые и новые сферы. Понятия «виртуальный» «виртуальная реальность» сейчас применяются во многих сферах: от квантовой механики, компьютерных наук и эргономики до психологии, медицины, социологии, эстетики.

Целью статьи является рассмотрение специфики виртуальной реальности в искусстве и эстетике. Анализ тенденции виртуализации, характерной для таких видов искусства, как кинематограф, гиперлитература, виртуальная живопись, виртуальная музыка, индустрия интерактивных развлечений.

Виртуальная реальность созданная компьютерными средствами искусственная среда, в которую можно проникать, меняя ее изнутри и испытывая при этом реальные ощущения. Попав в этот новый тип аудиовизуальной реальности, можно вступать в контакты не только с другими людьми, также внедрившимися в нее, но и с искусственными персонажами.

Специфика современной виртуальности заключается в интерактивности, позволяющей заменить мысленную интерпретацию реальным воздействием, материально трансформирующим художественный объект. Превращение зрителя, читателя из наблюдателя в сотворца, влияющего на становление произведения и испытывающего при этом эффект обратной связи, формирует новый тип эстетического сознания. Модификация эстетического созерцания, эмоций, чувств, восприятия связана с шоком проницаемости эстетического объекта, утратившего границы, целостность, стабильность и открывшегося воздействию множества интерартистов-любителей. Суждения о произведении как открытой системе теряют свой фигуральный смысл. Герменевтическая множественность интерпретаций сменяется мультивоздействием, диалог не только вербальным и визуальным, но и чувственным, поведенческим полилогом пользователя с компьютерной картинкой. Роли художника и публики смешиваются, сетевые способы передачи информации смещают традиционные пространственно-временные ориентиры. В центре интересов виртуальной реальности виртуальные артефакты как компьютерные двойники действительности, иллюзорно-чувственная квазиреальность.

Виртуальный артефакт автономизированный симулякр, чья мнимая реальность отторгает образность, полностью порывая с референциальностью. В нем как бы материализируются идеи Ж. Деррида об исчезновении означаемого, его замене правилами языковых игр. В виртуальном мире эта тема получает свое логическое продолжение. Означающее также исчезает, его место занимает фантомный объект, лишенный онтологической основы, не отражающий реальность, но вытесняющий и заменяющий ее гиперреальным дублем. Принципиальная эстетическая новизна связана здесь с открывшейся для воспринимающего возможностью ощутить мир искусства изнутри, благодаря пространственным иллюзиям трехмерности и тактильным эффектам погрузиться в него, превратиться из созерцателя в протагониста. Виртуальные авторские перевоплощения, половозрастные изменения, контакты между виртуальным и реальным мирами (голографические, компьютерные проекции частей тела как их искусственное " приращение" и т. д.) усиливают личностную, доминанту художественных экспериментов.

Взаимопереходы бытия и небытия в виртуальном искусстве свидетельствуют не только о художественном, но и о философском, этическом сдвиге, связанном с освобождением от парадигмы причинно-следственных связей. В виртуальном мире возможности начать все сначала не ограничены: шанс " жизни наоборот" связан с отсутствием точек невозврата, исчезновением логистической кривой. Кроме того, персонажи легко взаимозаменяемы. Толерантное отношение к убийству как неокончательному акту, не наносящему необратимого ущерба существованию другого, лишенного физической конечности, одно из психологических следствий такого подхода.

Мнимоподлинность виртуальных артефактов лежит в основе многообразных эстетических опытов с киберреальностью. В продвинутом экспериментальном искусстве " дигитальная революция" наиболее бурно протекает в кинематографе. Дигитальный экран, электронные спецэффекты во многом изменили традиционную киноэстетику. Так, если в компьютерной графике, позволяющей обойтись без дорогостоящей бутафории, момент искусственности обыгрывается ("Челюсти", " Кинг-Конг"), то в компьютерном (нелинейном, виртуальном) монтаже, заменяющем последовательную организацию кадров их многослойным наложением друг на друга, искусственность трюков тщательно камуфлируется ("Смотри, как падают люди") [1] Морфинг как способ превращения одного объекта в другой путем его постепенной непрерывной деформации лишает форму классической определенности. Становясь текучей, оплазмированной в результате плавных трансформаций, неструктурированная форма воплощает в себе снятие оппозиции прекрасное безобразное. Возникающие в результате морфинга трансформеры свидетельствуют об антииерархической неопределенности виртуальных эстетических объектов. Компоузинг, заменяющий комбинированные съемки, позволяет создать иллюзию непрерывности переходов, лишенных " швов": " заморозить" движение; превратить двухмерный объект в трехмерный; показать в кадре след от предыдущего кадра; создать и анимировать тени и т. д. Виртуальная камера функционирует в режиме сверхвидения, манипулируя остановленным " вечным" временем, дискретностью бытия, проницаемостью, взаимовложенностью вещного мира. Немалую роль играют и новые способы управления изображением возврат, остановка, перелистывание и т. д.

Эстетический эффект такого рода новаций связан со становлением новых форм художественного видения, сопряженных полимодальностью и парадоксальностью восприятия, основанных на противоречивом сочетании более высокой степени абстрагирования с натуралистичностью; многофокусированностью зрения; ориентацией на оптико-кинетические иллюзии " невозможных" артефактов как эстетическую норму.

Возможность римейка киноидолов прошлого, омоложения актеров, либо создания фантомных персонажей, не имеющих прототипов, позволяющая обойтись без живых актеров, радикально меняет не только процесс кинопроизводства, но и воздействует на творческий процесс: исчезновение " сопротивления материала" реальности, позволяющее погрузиться в область чистой фантазии, переструктурирует соотношение рационального и иррационального, конкретного и абстрактного, объективного и субъективного, усиливая концептуально-проектное начало творчества.

Происходящее на наших глазах становление компьютографа (дигитографа), конкурирующего с кинематографом, основано на абсолютизации игровой модели бытия в иммерсионной виртуальной реальности, где границы между воображаемым и реальным исчезают [2]. Во многом сходные по своей направленности процессы происходят в " цифровой" фотографии, не требующей фотопленки, так как изображение записывается и хранится в электронной памяти.

Тенденции виртуализации характерны также и для других видов искусства. Восходя к ветвящимся сюжетам, ризоматике и интертекстуальности (С. Малларме, У. Эко, Д. Барнс, М. Павич, С. Соколов и др.), гиперлитература оперирует не текстами, но текстопорождающими системами. Заданный автором виртуальный гипертекст может быть прочтен лишь с помощью компьютера, благодаря интрактивности читателя, выбирающего пути развития сюжета, " впускающего" в него новые эпизоды и персонажи и т. д. Так, дискета романа американского писателя М. Джойса содержит 539 условных страниц и 951 " связку" (альтернативные пути развития сюжета). Чтобы активизировать связку, необходимо выделить одно из слов на экране. Тогда текст раздвинется, включая сцену, связанную с этим ключевым словом [3].

Писатель-компьютерщик одна из новых фигур отечественной литературной сцены [4]. Технологическое вмешательство в творческий процесс ассоциируется с именами В. Пелевина ("Желтая стрела"), А.Лёвкина ("Письма к ангелам"),

В. Кальпиди ("Машинерия чудес"), А.Бородыни ("Гонщик"). Общим для этих весьма разных текстов является принцип дискретности, делимости, взаимозаменяемости " файлов"-эпизодов в корневом каталоге произведения. Курсор авторского интереса произвольно скачет между персонажа масками и их функциями. Линии развития сюжета резко обрываются; с другой стороны, используются возможности компьютерной памяти. Издержки такой манеры письма речевые штампы, дефицит психологизма.

" Компьютерный период" в литературе ассоциируется с фигурой автора-демиурга, моделистаконструктора, получающего дополнительные возможности дистанцирования от " равнодушного тела письма" [4, с. 180]. Такое дистанцирование обостряет ощущения, превращая их в экспонат " лирического музея", где ценится восприятие самого восприятия; реальное и виртуальное уравниваются.

Осуществление всех потенциальных возможностей гиперлитературы создает эффект "подглядывания" за настоящей жизнью, сверхвидения и всеведения читателя-соавтора, идентифицирующегося с любым из персонажей и способного повернуть ход событий в его интересах. Так же, как и в кинематографе, виртуальный подход в литературе позволяет, как бы увидеть художественную среду изнутри, активно воздействовать на нее.

Художественная виртуалистика весьма многогранна. Специального исследования заслуживают проблемы виртуального пейзажа в живописи; компьютерных аналогов " бумажной архитектуры"; города как виртуального узла коммуникационных, энергетических, транспортных и других сетей. Общеизвестна роль компьютерных методов в дизайне, декоративно-прикладном искусстве, моде, рекламе. Получают все большее распространение виртуально аранжированные театрализованны представления-перформансы.

Театральные компьютерные разработки позволяют в конечном итоге отработать на дисплее детали спектакля и увидеть его будущий облик в трех измерениях. Все это способно оптимизировать техническую сторону творческого процесса.

Подобный подход является логическим продолжением с помощью новейших технических средств той линии развития постмодернистского искусства, которая связана с разрушением границ артефакта, отказом от причинно-временных связей; " принципом матрешки", позволяющим посредством отступлений, комментариев, маргиналий заглянуть в головокружительную пустоту, бездну сюжета. Отказавшись от схематизма и абстрактности концептуального искусства, создатели виртуальных художественных голограмм по существу воспользовались его проектным принципом, наполнив и переполнив его гиперреальной фактурностью. Достаточно вспомнить полисюжетность "Школы для дураков" и " Палисандрии" С. Соколова, " Бесконечный тупик" Д. Галковского, чей текст перманентно раздвигается посредством примечаний, а также театральные опыты П. Брука, Е. Гротовского,

А. Васильева, П. Фоменко, С. Соловьева, побуждающие зрителей переходить из одного театрального зала в другой, добиваясь стереоскопического эффекта восприятия спектакля.

Общий для виртуального искусства принцип приоритетности интерактивного воздействия аудитории распространяется и на музыку.[5]. Электронные MIDIконтроллеры позволяют не только виртуально изменить акустику, зал, предложить альтернативные музыкальные инструменты (барабан-фортепиано, воздушная скрипка и т. д.), играть ранее записанными звуками уже несуществующих музыкальных инструментов, создавать библиотеки звуков, но и превратить человеческое тело в биомузыкальный инструмент, озвучивающий считанную с мозговых извилин информацию и передающий сигналы другим органам тела.

Техника мультиплицирования акустических и визуальных слоев-двойников, создания компьютерных музыкальных видеодисков расширяет возможности творческого самовыражения, вписывает виртуальную музыку в контекст тенденций синкретизации художественной культуры. Новейшие опыты с биохимической виртуальной реальностью, направленные на искусственное стимулирование эмоций чувства радости, горя, гнева, любовносексуальных переживаний и другое, поставят и новые эстетические проблемы.

В области массовой культуры и прикладной сфере на основе виртуальной реальности возникла индустрия интерактивных развлечений и услуг нового поколения, обыгрывающая принцип обратной связи и эффект присутствия многообразные видеоигры, рекламные видеоклипы, виртуальные ярмарки, телешопинги, интерактивные образовательные программы, электронные тренажеры, ситуационные комнаты и т. д. Виртуальный спорт позволяет стать как участником, так и болельщиком, зрителем виртуального соревнования ("Синеполис", " Виртуаленд" и др.).

Постепенно виртуальная реальность обретает легитимность, осознается в качестве факта не только искусства, но и жизни. На пороге XXI века виртуальный мир приобретает принципиально новое качество, связанное с возможностью посредством обратной связи " сознание виртуальная реальность сенсоры реализация сознание" строить искусственный предметный мир, живущий по законам своего создателя [6].

Анализ специфики виртуальности в различных видах и жанрах искусства приводит к выводу о связанных с ней существенных трансформациях эстетического восприятия. Именно восприятие, а не артефакт, процесс, а не результат сотворчества, оказываются в центре действия, а следовательно, и теоретических интересов. Наиболее значимыми в концептуально-теоретическом плане представляются процессы виртуализации психологии восприятия: флуктуация, конструирование, навигация, персонификация, имплозия, адаптация.

В восприятии виртуальной реальности участвует ряд органов чувств. Колеблющееся, мерцающее, зыбкое, текучее " флуктуационное" восприятие, спровоцированное парадоксальностью виртуальных объектов, напоминает бергсоновское интуитивное " схватывание": воздействуя на подсознательное, художественная виртуальная реальность обеспечивает мгновенное осознание целостности пакета эстетических воздействий, способствуя расширению сферы эстетического осознания и видения картины мира.

Возможность конструирования виртуальных миров по идеальным законам, моделирования психологических реакций, а также вторжения в искусственные миры других участников виртуальной игры влияет на восприятие реального мира как иррациональной данности, поддающейся неограниченному контролю, сферы волюнтаристских решений. Иллюзия психофизического участия в любых событиях создает предпосылки для искусственно стимулированного катарсиса.

Прорастающая в жизнь виртуальная реальность одновременно итог и генератор космологических фантазий, грандиозных утопий и антиутопий конца XX века, идей современной " транзитной" цивилизации, неопределенности путей ее развития, " конца истории", " конца конца", нового синкретизма " компьютерной соборности". Такой социокультурный контекст стимулирует разработку концепций новой виртуальной культуры XXI века (киберкультуры), идущей на смену эпохе письменности.

Литература

виртуальность музыка кинематограф артефакт

1 Акмаев, М. Компьютерный киномонтаж [Текст]/ М.Акмаев, Г.Бугрименко // Виртуальные миры. 1995. №4. С. 36.

2. Маевский, ЕС. Интерактивное кино? Опыт эстетической прогностики [Текст] / Е.С.Маевский // Иностр. лит. 1995. № 4. С. 51.

3. Генис, А.А. Гипертекст машина реальности [Текст] / А.А.Генис // Иностранная литература. 1994. № 5.- С. 248-249.

4. Бавильский, Д. Человек без свойств [Текст] / Д. Бавильский // Октябрь. 1996. №7. С. 180-188.

5. Смирнова, Т. В. Психологические виртуальные реальности в музыке [Текст]/ Т. В Смирнова // Виртуальные реальности в психологии и психопрактике. 1995. № 2. С.62-71.

6. Смирнов, А. Конструкторы "Лего" нового поколения [Текст]/ А.Смирнов // Новое известие. 1998. № 2. - С. 13-16.

Размещено на Allbest.ru