Социальные функции пространственных пластических искусств

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ПЛАСТИЧЕСКИХ ИСКУССТВ

Неменский Б.М.

На протяжении всей истории культуры идут споры о том, что же из себя представляет искусство, зачем оно нужно? В этом споре звучали голоса великих и малых ученых, писателей, художников. Спор не прекратился и сегодня и, наверное, не прекратится и далее.

Искусство, конечно, субъективно, неточно, в нем нет неопровержимых истин, оно воспринимается и творится по странным законам: “Когда бы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда...” Да, порой кажется - из мусора, случайности, прихоти людей нашего века - века фетишизации математического познания, технологии - не знают, куда отнести, на какую полочку в жизненной судьбе человечества поставить искусство. И большей частью ставят на полочку развлечений, украшений, сладкого десерта - того, что приятно, но без чего и обойтись, в крайнем случае, можно.

Однако не обходятся, не обходились и не обойдутся.

Действительно, у искусства совершенно иные законы бытования и развития, чем у науки. Все - иное, и часто в точности до наоборот. Однако ничего общего здесь нет с донаучным, “подвальным”, примитивным мышлением. Искусство с возникновения до сих пор, до любого дня существования человечества было, есть и будет проявлением особой, параллельной науке, формы осознания, освоения действительности, формы организации духовной жизни как отдельного человека, так и любого человеческого общества.

Мышление человека целостно, но не однолинейно. В нем можно проследить разные пласты и разные формы, хотя и прочно связанные друг с другом, но выражающие (несущие) разные функции в осознании и освоении мира. Существуют привычные формы его классификации. Однако всякое членение столь целостного и сложного явления условно. На реальность можно набросить ту или иную сеть членений с теми или иными узловыми точками, что дает возможность рассмотреть явление с разных позиций. Поэтому не стоит вдаваться в споры о содержании терминов (логика, культура, эмоция и так далее), ибо любой из них имеет, наверное, десятки, если не сотни, толкований.

Исследование мышления сегодня чаще всего протекает на рационально-логических и теоретических путях его осознания, а эмоционально-образную его сторону или не учитывают, рассматривая ее одним из элементов теоретической, или приравнивают к “бытовой”, обыденной, считая ее как бы низшей - донаучной формой. Однако “бытовая” форма существует как в мышлении научном, так и в художественном. Это действительно низшая, неразвитая, “необработанная” богатым человеческим опытом форма осознания. Да, на этом уровне останавливаются многие.

В той системе координат, которую я предлагаю вашему вниманию, эту донаучную и дохудожественную форму мышления просто можно не учитывать, ибо не о ней речь, и сравнения идут не с ней, а с иными, вполне развитыми опытами многих и многих человеческих поколений формами мышления. Существуют два пути, две взаимонезаменяемые (взаимодополняющие) формы познания и освоения мира. Я приведу схему этих связей. (Естественно, как любая схема, она не только разъясняет, но и упрощает, а значит примитивизирует явления.) Для обострения понимания проблемы я несколько “обостряю” и терминологию.

Для понимания специфики искусств в этом процессе мне хотелось бы обратить внимание на три принципиальных отличия художественной формы от научной: разность предмета познания, разность “инструментария” познания и разность средств передачи информации.

Мне бы хотелось в первую очередь обратить внимание на ключевое для понимания нашей позиции разведение предметов (объектов) познания. Не уяснив себе, что у этих сфер познания разные предметы познания, мы не уясним ничего. Ибо в одном случае предмет познания - реальность, в другом - мое, человека, эмоциональное отношение к этой реальности. Все бытующие разговоры, что объект-то один - реальная жизнь, только, мол, способы ее познания разные, - глубочайшее заблуждение. Именно оно не дает нам понять особую роль искусств и даже гуманитарных наук в жизни общества и человека. Но в первую очередь искусств: ибо только они являются выражением, так сказать, в относительной чистоте форм эмоционально-образного мышления. Так же как точные науки - теоретической, рационально-логической формы. Конечно, в жизни почти ничего не встречается полностью в чистом виде, но нужно понять принципиальную разницу. И никакие разговоры о том, что основная роль искусств заключается в развитии фантазии, творческого мышления и так далее, не приведут нас (при всей своей справедливости) к осознанию сущности их бытования. пластический искусство художественный

И в науках, особенно гуманитарных, действует эмоционально-образное мышление. Без его работы никто не воскликнул бы “Эврика”. И в науке не живут без интуитивных озарений. Также и в искусствах эмоции опираются на достаточно развитое логическое мышление, без него невозможна системность поиска.

1. Но если предмет познания не тот же, то естественно и способы познания не могут быть идентичны. А то, что они не идентичны, знает фактически каждый. Достаточно себя спросить: в какой форме в данной работе выражается ее итог - в понятии, формуле или в художественном образе, и все становится ясно. Что такое понятие, формула, наверное, ясно и так. А художественный образ? Это обязательно иносказание, метафора. Например, “страна березового ситца” - а не просто Россия. Или вместо логического “стремлюсь к пониманию моей поэзии” - “я вам несу свою мечту как одуванчик в бурю”. Ни одна точная наука не проведет изучения и не выразит результат исследований в неточной, субъективной форме художественного образа. Ни одно произведение живописи, кино, литературы, музыки не существует в виде формулы, закона - понятия. Гуманитарные науки, особенно искусствоведческие, часто являются не совсем науками, а... литературой, эссеистикой (то есть искусством об искусствах). Отсюда значимый элемент субъективности в них. Отсюда и особая роль этих наук в культуре - конечно духовно-ориентационная, но в основе все же рациональная. Не как у искусств.

Естественно, должен возникнуть вопрос: нужно ли - и если нужно, то почему - подобное, явно субъективное, явно неточное исследование явлений жизни, как в искусствах? Неужели точное, математическое исследование чего-то не может, на что-то неспособно? Это в наш-то компьютерный век, век искусственных “интеллектов”? Да, неспособно. И неспособно сделать, может быть, самого главного исследования для меня как человека (а не машины) - да нет, не исследования - я опять использую сугубо научный термин... Я даже не знаю, как назвать ту работу по осознанию ниточки чувств, связывающих меня и других людей с реальностью: что мне, именно мне, любить, что ненавидеть, чем восхищаться, возмущаться, к чему чувствовать нежность или брезгливость. И ненавязчиво, как бы незаметно передать опыт любви-ненависти, нежности или брезгливости - “заразить” опытом - живших до меня людей и людей, живущих сегодня, людей, способных быть “чувствилищем” движений чувств и отношений своих современников. Ведь такова суть профессии художника, писателя, музыканта.

Возможно, именно здесь необходимо привести примеры неминуемой разности итогов исследования одного и того же предмета (объекта) ученым и художником и простейших причин невозможности одинакового подхода.

Я - русский художник. Я всю жизнь прожил в “стране березового ситца”. Отношение к березе у меня особое, оно сформировано не только самой природой, но и поколениями поэтов, художников, музыкантов, всего народа. Вспомним хотя бы Есенина и Бакшеева. Вспомним еще языческое “поклонение березе”... И вот попросили бы меня и другого художника - ну, например, жителя Мексики или Нигерии - написать (художественный анализ!) березовую рощу. Для него эти деревья, эта роща - экзотика. Она интересна, но не вызывает, не может вызвать цепи моих ассоциаций. И результат - образ будет у нас принципиально иной, как бы мы, предположим, ни были равно умелы и талантливы. И обратный результат получился бы, если бы мне поставили задачу изобразить, например, саванну, тропические джунгли и так далее - “его” природу.

Если же эту рощу будут исследовать два ученых - русский и мексиканец (нигериец), итог анализа будет един - характер почвы, состав растений, возраст деревьев, пригодность их для того-то и того-то и так далее - все эти реалии не могут оцениваться по-разному этими учеными. Они исследуют реальность. А художники-то “исследуют” - не реальность, а свое к ней, к реальности, чувственное отношение. Иной объект (предмет) - иной результат.

Вот другой пример. Я родился в Москве, на Сретенке. Старенькая, но очень московская улочка и переулки. Довольно неказистые, разновозрастные дома.

Но... что-то в них есть, что греет сердца москвичей.

Вот художественный анализ современного писателя этой же улочки и домов на ней.

“Я был в сомнении и спорил с собой. “Ну и что? - я говорил себе. - Но ведь и они Москва... И хорошо, что стоят...” Да, и они для меня были именно Москва. Сами по себе, в отдельности. И пусть некрасивы, что правда, то правда, но вместе они, разные, со своенравным характером и обличием, все же оказавшись на Сретенке, красивы и оттого, что среди них я не чувствовал себя мелочью и чужим, и все здесь для меня по- домашнему, я готов был признать и то, что они приветливы и человечны, возможно, душевны. И отчего же не посчитать и улицу эту, и дома на ней своей родней? И они, дома эти, могли оказаться для меня живыми существами? Отчего же нет? Сколькими людскими судьбами они пропитаны, сколько страданий и радостей людских вобрали в себя и держат в себе, сколько житейской энергии осталось в них - отчего же им не ожить для меня и не заговорить со мной?”

Пришвин очень точно говорил, что искусство развивает “родственное внимание”, - и в этом его суть и сила. Вы заметили и здесь: “и почему не посчитать родней” эту улицу и дома эти? А ведь это так и есть. Бабушка - не развалюха, а родная. И старый дом - как бабушка. И только так можно строить жизнь, достойную человека, утверждая связь времен, поколений. И “развалюхи” - мощная сила “очеловечивания” - связь поколений.

Но рациональному мышлению - ныне оно господствует в форме мышления технократического - этот ход анализа чужд. Проблемы совести, человеческого достоинства, душевности, сопричастности всему живому и неживому ему чужды, несвойственны - не его функция (слон в посудной лавке).

Именно поэтому сегодня необходимо ставить вопрос о гармонизации мышления, необходимо развивать обе формы познания мира. Не заменять одно другим - дополнять, развивать в гармонии. А для этого понимать их взаимонезаменяемость. “Художественный образ” - не “понятие”!

2. Если существуют разные объекты познания, разные пути познания этих объектов и, соответственно, разные формы закрепления итогов, то может ли быть здесь единая форма или путь передачи столь разного опыта новым поколениям? Даже предполагать - нелогично.

В научном познании естественно (и мы все к этому привыкли), что единственно адекватной формой является изучение этого опыта. Вся начальная, средняя и высшая школа всего мира именно этим и занимается. Формы изучения могут быть разными. От самых сухих до игровых, с привлечением любых эмоциональных методик (так действеннее). Но сутью всего остается изучение. В передаче опыта эмоциональнообразной формы познания, естественно, привлекается, используется и метод изучения этого опыта. Но здесь он не может, не должен - просто не способен - быть ведущим. Иначе суть этого опыта оказывается непередаваемой (к сожалению, в преподавании всех искусств в школе, а часто и в вузе, именно так и происходит).

Единственно адекватной содержанию опыта эмоционально-образной формой познания является путь проживания, переживания (сопереживания) этого опыта.

Воспринимающий должен всеми чувствами, всем существом как бы уподобиться художнику, писателю, артисту передающему свой опыт чувств, чтобы его действительно пережить, прожить как личный, собственный опыт чувств - и только тогда его можно считать воспринятым и подлинно усвоенным. А это значит не просто сопереживать автору, а больше - вводить эти мысли - чувства в свой сегодняшний повседневный опыт, как бы опробовать их на практике личных отношений - “примеряя на себя”. Когда эта “примерка” продолжается из раза в раз, из года в год - близкое врастает в личность, чуждое начинает отторгаться. Отторгается и в искусстве, и в жизни. Именно так и только так воздействует искусство. Без этого - восприятие как проявленная, но не закрепленная пленка... Ох, как непросто это построить! Но иначе - фикция, видимость приобщения: именно такой путь дает не эмоционально-ценностное развитие личности, а знаточество, снобистское знание, которое при любой обильности почти не влияет на подлинные отношения человека к миру, на его совесть, на стимулы поступков. К сожалению, система передачи этого опыта в мире пока очень несовершенна. Даже профессионалы часто развиваются как снобы, как люди частичных (хотя и глубоких) профессиональных навыков и знаний. И именно в эту проблему частичного развития таких “простых душ” упирается часто возникающий в устах технократов вопрос о несвязанности художественного развития с ценностно-ориентированным, нравственным. Хотя вопрос несомненно и сложнее. Разная среда может воспринимать как прекрасное противоположно нравственное. Сегодня - масса этому примеров (телевидение).

Таким образом, мы в своей работе исходим из существования двух параллельных сфер познания жизни человеком. При этом понимаем, что в жизни нет непроходимых граней. А гуманитарная наука и есть зона единства этих сфер. Но в процессе образования необходимо исходить из “апогея” любого явления.

До сих пор мы вели разговор об искусствах вообще. Все искусства решают единую проблему: исследуют отношение человека (людей) к реальному миру и строят эти отношения, передавая их опыт от поколения к поколению.

Но случайность ли, что их много и они столь разные? Музыка абсолютно не идентична живописи. О дизайне нельзя судить по законам стихосложения. Зачем человеческому обществу потребовалась эта богатейшая палитра искусств?

Действительно, это не случайность. Не случайно даже и то, что мы привыкли и к формуле “литература и искусство”, утверждающей фактически, что литература - не искусство, это иное? Нечто более высокое? И именно поэтому без нее нельзя (хоть чуть-чуть), а без искусства можно (и без чуть-чуть). Специалисты литературы, к сожалению, вообще в этом убеждены.

Вот цитата: “Существует ли что-то, недоступное языковому выражению, а если да, то, что мы можем знать об этом?.. Оказывается, что мир существует для нас только в языке. Бытие мира есть языковое бытие, как сказал немецкий философ Гаддамер... все богатство нашей внутренней жизни существует только посредством языка... Восприятия и воспоминания, не зафиксированные в языке, есть нечто туманное, легко исчезающее... мы существуем в языке, он окружает нас, составляет среду нашего обитания...”.

Мы существуем лишь в вербальном языке? (К сожалению, в тексте имеется в виду только вербальный язык - других как бы и не существует. - Б.Н.) Это египетские пирамиды - нечто туманное, легко исчезающее? И какие вербальные языковые знания остались для человечества от тех далеких времен, когда люди создавали наскальные рисунки? Ни музыка, ни песни, ни живопись, ни дома, ни храмы, дворцы, чашки, мебель, одежда - не среда нашей жизни? Да, слово, сказанное и написанное, - неотъемлемая и предельно значимая часть среды нашей жизни. Да! Но так называемая вторая природа, то есть природа, материальная среда, созданная руками человека, - разве не среда нашей жизни? Попробуйте изъять ее - что останется? Какие воспоминания о прошлом человечества останутся, если мы изымем из памяти нашей всю архитектуру, все изображения, все предметы быта. Я даже не говорю здесь о музыке...

Итак, только вербальный язык?

Не литературно-вербальная ли это... односторонность мышления? А с подобными утверждениями нам приходится очень и очень часто сталкиваться...

Нет, даже знаменитый Гаддамер не прав. Все богатство нашей внутренней жизни существует не только в вербальном языке. У человечества выработались и иные языки, также великие, в которых также запечатлено это богатство.

80% или меньше информации (а так утверждают специалисты) о внешнем мире приходит к нам через зрение... И мы читаем не только словесные тексты... Мы воспринимаем и иные “тексты”: визуальные, звуковые, мимические и так далее. Изобразительные, декоративные, пространственно-конструктивные “тексты”, как и “тексты” музыкальные, сопровождают нас с пеленок до последних дней. Попробуйте выкинуть из песен и гимнов музыку, из храмов, дворцов, домов всю архитектуру (то есть сами здания), весь предметный мир одежд, украшений и быта - где, в чем окажется выраженный внутренний мир и вообще вся история человечества? Без танца, без пения, без одежд, без украшений, без мебели, без изб, без храмов, без икон и картин - что это будет за человечество? И состоялось бы оно вообще?

Я вынужден обострять эту проблему именно потому, что сегодня ее обострила сама жизнь. Происходит, с одной стороны, визуализация культуры, отход от вербальной самоидентификации (читают меньше, больше смотрят), с другой стороны, полная потеря подготовки молодого поколения к грамотной, культурной жизни в среде визуальной культуры. Молодежь, идущая даже в гуманитарные, даже художественные институты Москвы, часто ни разу не посещала Третьяковскую галерею... До и после Отечественной войны такого массового явления не было. Люди знали о русском искусстве. Сейчас - почти не знают о его существовании. Именно поэтому всей среде образования - от школы до ученых и работников министерства - необходимо уделять этой проблеме гораздо больше внимания, средств и времени, если хотим сохранить единство нашей культуры. А какая страна без единой культуры? Такой не бывает.

Однако если мы обратимся к искусствам именно пластическим (визуальным, пространственным), то необходимо будет разобраться в том, что объединяет в этом понятии такие разные искусства, как живопись и архитектуру, графику и бижутерию, обои и монументальные памятники. Что их объединяет - и в чем их разница. Ибо значимо и то, что их объединяет, и то, что разъединяет.

Объединяют их основы образных языков этих искусств - пластика цвета, линии, формы, объема, пространства... Но из этих элементов рождается принципиально разный образный строй трех групп пластических искусств: конструктивных (архитектура, дизайн), изобразительных (живопись, графика, скульптура - станковая и монументальная) и декоративно прикладных (одежда, керамика, ковры, бижутерия, произведения народных промыслов и так далее). Затем мы разберем, в какие системы (и почему в разные) складываются одни и те же языковые элементы. Часто именно на эти вопросы не ищут ответа - да и не ставят их. А это затрудняет адекватное восприятие, как языка, так и сути информации этих искусств, а значит, содержания, адекватного их использованию в развитии культуры.

Но разве суть, смысл существования пластических искусств разный? Да, разный - только поэтому и необходим им разный образный строй (язык). В этом нетрудно убедиться, сравнив, например, станковую картину с домом или сережками. И то и другое - пластические искусства. И тут и там присутствуют и цвет, и форма, и линия, и пространство - но... судить серьги по законам станковой картины или дворца - невозможно и никто не будет.

В чем же разница?

Декоративное искусство. С первобытных времен существовала декоративная деятельность (это еще не сформировавшийся вид искусства). Человек украшал и себя, и свои предметы, и свое оружие. Зачем? Просто для “красивости”? Отнюдь нет. Не до “пустых занятий” было первобытному охотнику, когда, выходя на тропу войны, он наносил на себя устрашающие узоры, отделяя себя от жен, детей, стариков, от мирной жизни. Не ради развлечения у вождя племени прическа и перья в ней были иные, чем у юноши. И юный воин, убив тигра, вешал в ожерелье его зуб не просто для красоты. Зуб этот означал то же, что орден или звезды на погонах в наши дни. Особенно четко регламентированы были элементы одежды в средние века. Декор человека четко определял его место в обществе. Именно поэтому в первобытном обществе декор возник раньше одежды. Например, в Кельне XV века судьи и врачи должны были ходить в красном, адвокаты - в фиолетовом, иные ученые мужи - в черном. Только свободный человек имел право тогда носить шляпу. В России при Елизавете люди без чина не имели права носить шелк, бархат. В Германии крестьянам под страхом казни запрещалось носить сапоги - привилегия дворян!

Сегодня роль декора не уменьшилась. В Судане существует обычай продевать латунную проволоку сквозь нижнюю губу - 192 это означает, что особа состоит в браке. Дикарство? А суть наших брачных европейских одежд, одежд траура, одежд групповых (пионеры, бойскауты, хиппи, военные, священнослужители разных религий и так далее)? И никто не воспринимает это как дикарство. Издревле и во все времена существования цивилизации человек при помощи декора приобщает себя к определенной человеческой общности или вычленяет из нее. И это никогда не было пустым развлечением. Средствами декора человек организует, членит свое общество, лишает его аморфности, хаотичности. Человек или любая группа этим путем определяют свое место в данном обществе и свою роль сегодня: невеста или вдова, или сегодня я праздничная, кокетливая, а не деловая, строгая... Вне этого у человечества не выработано иных средств для столь важной социальной функции. Необходимо осознать, что их просто нет.

И эту функцию выполняют все декоративные искусства, а могут для этой декоративной цели в отдельных случаях привлекаться и станковые искусства (престижные течения, авторы), и промышленные (марки автомобилей).

И именно в этом эстетическая и социальная роль декоративных искусств. Они именно для этого рождены человеческим обществом. Посмотрите, какие бои сегодня идут за герб и цвета флага во всех наших бывших республиках - за декоративную символику, утверждающую их самостийность. Ведь кровь ради этого проливается. Значит, важно. Только ведь не все - отнюдь! - понимают, что это именно знаки декоративного искусства. Да, декоративное искусство незаменимо. Но так же незаменимы иные искусства. Можно разобраться столь же пристально в другой группе искусств - в конструктивной. Ярким выразителем ее функций является архитектура. Нелегко осознать, летописью чего именно она является. Материальной культуры эпох? Стилей искусств? Да, несомненно, но все это является скорее лишь зримым, осязаемым итогом той незаменимой функции в жизни общества, которую несло и несет это искусство. Египетский храм выражал совсем иное понимание мира и человеческих отношений, чем храм готический или, например, синтоистский. Крепость, замок феодала также выражает иные отношения людей, классов, нежели классицистическая русская дворянская усадьба. Архитектура именно так организовывала жизнь людей, как жизнь эту понимали люди того времени. Архитектура является летописью человеческих отношений. И летописью такой она может быть только в силу того, что в свое время, в свой век выполняла незаменимую никакой иной человеческой деятельностью роль организатора материальной среды человеческих отношений на принципах определенного мироотношения, миропонимания. С седой старины, когда люди жили в пещерах и шалашах, у каждого племени было свое “особое место” (скала, дерево и так далее), вокруг которого племя собиралось, решало свои важнейшие проблемы (“скала совета” в “Маугли” Киплинга - перенос в сказку этой традиции). Впоследствии это место стало окружаться высокими камнями, потом на эти вертикали горизонтально положили камни и образовался первобытный портал. Когда же эти колонны стали перекрываться крышей, то получился храм. Впоследствии вокруг храмов, именно как особых, соборных для народа мест, стали формироваться городища, крепости, города... А начиналось все, конечно, и со строительства жилищ, даже таких примитивных, как шалаш или загородки от ветра для костра. Необходимо знать, что именно архитектура создает среду, материальный фундамент для развития и функционирования определенного типа общественных отношений. Материальную, реальную среду. И никакая иная человеческая деятельность этого не может. Это тоже стоит осознавать.

Остается разобраться в роли изобразительной группы искусств, самой известной группы в пластических искусствах, которую почему-то все называют изобразительной. Но что изображает дом или брошка? Их функцией отнюдь не является изображение.

Итак, живопись, графика, скульптура (сегодня к этому виду искусств можно отнести и художественную фотографию). Сколько боев нравственных, эстетических, пластических, идеологических проходило, проходит и будет проходить на этом - я бы сказал - экспериментальном поле пластических искусств! Какова же функция этих искусств в жизни? Это - познание наших отношений к явлениям жизни, раздумья, спор о ценности жизни - и закрепление собственных выводов в форме драматической, лирической, юмористической, трагедийной. А для этого в зримых образах анализ жизненных явлений. Часто думают, что простое изображение реальной действительности - это цель данного искусства. Не задаются вопросом - а зачем это нужно?

Ведь если бы без этого можно было обществу жить, то это не возникало бы. Нет, изображение - лишь средство этого искусства, средство мышления зримыми образами, средство познания.

В период Возрождения возникло станковое искусство. Оно наиболее полно выразило сущность изобразительных искусств (монументальные формы по целям и языку как бы занимают пространство от станковых до декоративных форм). И родилось оно как ответ искусства на возрастание значимости личности, индивидуальности, как средство более интимной, непосредственной беседы художника со зрителем, как средство раздумья (наслаждения, горечи, возмущения, восторга) над теми или иными явлениями жизни - в отличие от монументальных форм - форм утверждения уже выработанного идеала, провозглашения определенной позиции. Конечно, истоки этих искусств в первобытный период, (наскальные росписи) были не расчленены на виды, были многофункциональны. Но от истории развития художественного мышления, возможно, наиболее древние следы остались как раз в изобразительной деятельности.

Эта деятельность была порождена именно необходимостью эмоционального осознания своих связей с миром и формирования общих основ для реагирования на него. Таким образом, изобразительная деятельность дает индивидуальный анализ отношений для построения систем коллективного реагирования. Осознания и коллективного реагирования.

Как видим, социальные смыслы деятельности каждой из групп пластических 194 искусств специфичны, не дублируют друг друга (в противном случае искусство, наиболее слабо решающее ту же задачу, отмерло бы). Все вместе они могут рассматриваться как особая форма самосознания и самоорганизации, самосохранения человеческого общества, без которой оно не могло бы сформироваться и не может существовать. Особая, не заменимая ни другими искусствами или иными формами человеческой деятельности.

Мы разобрались в специфических социальных функциях трех групп искусства. Однако все искусства как оформившийся вид человеческой деятельности возникли постепенно, вычленяясь из первобытной синкретической деятельности, в которой все будущие науки и искусства были связаны в единый тугой узел.

Виды пластических искусств возникли из первобытных, существовавших до них, форм художественной деятельности, и в основе их лежат три формы художественного мышления: конструктивная, изобразительная, декоративная. И не случайно между порожденными ими группами искусств не оказалось непроходимых границ. Одно перетекает в другое. Это особенно четко видно на примере монументальных искусств, где некоторые работы носят характер, приближенный к станковому, другие вообще чисто декоративны. Зайдите в любую церковь и посмотрите росписи стен. Да и станковые формы иногда способны склоняться к подавляющей декоративности задач, особенно это видно сегодня, а декоративно-прикладные формы стремятся часто перейти в ранг станковых, изобразительных - посмотрите на выставках. Отчего это? Все дело в том, что каждая из этих групп искусств сформировалась на базе не одной, а всех трех форм художественного мышления. Мы можем почти в каждом из произведений искусства любого жанра и вида выявить элементы как конструктивного, так изобразительного и декоративного мышления. Это как бы три сердца, бьющихся в каждом произведении. Какое сердце бьется сильнее, то и определяет вид искусства, к которому можно отнести данное произведение. Почти не бывает работ, “в чистоте” являющих лишь одну форму мышления. В каждой картине мы относительно легко определяем элементы конструктивные, декоративные и изобразительные.

Но введение трех форм деятельности открывает возможность еще одной систематизации. Имеет смысл разобраться в связях этих трех форм пластического мышления с присущим им образным строем. Понять, как же и почему социальная функция каждой формы мышления влияет на образный строй произведения разных видов искусства, на разное использование ими одних и тех же языковых элементов. Анализ развития искусств показывает, что эти три формы мышления не только строят развитые формы искусств, но подъемом или спадом своей активности влияют на исторические смены тенденций и увлечений художников, являясь причиной взлета то конструктивности, то изобразительности, то декоративности. И прочно связаны с изменениями духовных критериев.

И эта связь идет еще с первобытных времен, с зарождения вначале даже не видов искусства, а художественной деятельности людей.

Все три группы искусств не случайно возникли в развитии человеческого общества и выполняют взаимонезаменяемые социальные функции в становлении и развитии любой человеческой общности. Мы уяснили, что именно специфика содержания, диктуемая социальной ролью этих пластических искусств, формирует особый образно-языковой строй каждого. Мы осознали, что и функции, и язык этих искусств порождены взаимодействиями и разным сочетанием активности трех форм художественного мышления, существовавших со времени возникновения человечества: конструктивного, изобразительного, декоративного.

Эта группа искусств, как и все виды искусства (музыкальные, литературные, театральные и другие), выполняет в обществе функцию, незаменимую никаким научным (рационально-логическим) познанием. Художественный (эмоционально-образный) путь осознания жизни имеет иные формы самого познания (образ, а не понятие), иные формы передачи своего опыта (проживания, а не изучения) и, самое главное, - иной объект познания - не реальность как таковую, а наше к ней отношение, то есть ту ниточку чувств, которая связывает каждого человека с любым явлением как природы, так и общества, с другими людьми - близкими и далекими.

Размещено на Allbest.ru