Основы теории коммуникации Телесная маска человека

Размещено на http://www.allbest.ru/

Телесная маска человека

О.М. Гребенникова

Представление о человеке в современной философской антропологии складывается на основе утверждения, что человек парадоксален, многообразен и не сводится к одномерной сущности. Одним из парадоксов личности человека является то, что в нем соединены два совершенно противоположных стремления. С одной стороны, человек стремится к переменам, постоянному движению, испытывает чувство вечной неудовлетворенности и желание большего. «Человек устроен таким образом, что всегда стремится стать иным, не таким, каков он есть в данный момент. Он не знает покоя, нигде не ведает пристанища, переходит от одного превращения к другому» [1. с. 143].

С другой стороны он стремится к покою и некой завершенности, обретению раз и навсегда достигнутой целостности. С одной стороны человек свободен, обладает разнообразием возможностей, способен бесконечно меняться и потенциально может почти все. С другой стороны он ограничен своей природой и внешними обстоятельствами. Мечтая реализовать в себе всю полноту своего существования, он часто останавливается на готовых схемах и решениях, добровольно загоняя себя в рабство норм и стандартов. «Главное несовершенство человеческой природы состоит в том, что цели наших желаний - всегда в противоположном», - говорит Кьеркегор [2. с.17].

Важнейшей характеристикой человека является его способность выходить за пределы своего наличного бытия - способность трансцендирования. Философами подчеркивается, что человек - незавершенная, вечно становящаяся система. В экзистенциальном подходе отрицается статичная сущность человека. Человек, по утверждению Ж- П. Сартра, это проект и постоянно находится в процессе становления. Э. Фромм говорит о проблеме собственного существования для человека. О человечестве как об эксперименте или авантюре быть человечеством, пишет М.К. Мамардашвили. Итак, человек всегда проектирует себя, выступает «субъектом возможного» [3. с.32]. Индивидуальную сущность ему никто не преподносит - он сам ее создает. «Будучи эксцентричным, человек единственное существо, способное выйти за свои пределы, взглянуть на себя со стороны, осуществить самоанализ и отредактировать свое поведение, свое отношение к миру. Человеку под силу переступить реальность сущего, спроектировать должное (желаемое) своего «я» и сделать попытку осуществить этот проект в процессе своей жизнедеятельности, заявив о себе как субъект и объект, режиссер и актер, демиург и творение» [3. с.31]. Ежеминутно человек находится в состоянии выбора, он «проектирует желаемый образ и идет на риск выбора, перечеркнув все другие возможные варианты» [3. с. 32]. Выбирать, создавать модель собственного бытия, свой мир, свое мировоззрение всегда трудно. Многие предпочитают отказаться от свободы выбора, следуя предлагаемым социумом идеологическим схемам, которые упрощают действительность. Но это также является выбором. Не случайно, Ж.-П. Сартр говорит о бремени свободы, а Ф.М. Достоевский в Легенде о Великом Инквизиторе называет свободу «страшным даром».

Независимо от того, как человек делает себя, либо являясь первоавтором, либо позволяя «лепить» себя другим, он не является готовой формой, но может представить себя и воспринять Другого только в некоем законченном, сформированном статичном виде. Здесь и возникает феномен маски - древнейшего культурного изобретения человека. «Неподвижно-четкая, до конца выявленная и явленная маска - это смысловой предел непрерывно выявляющегося лица» [4. С.52]. Маска позволяет оформить безграничную сущность человека. О.А. Шнырева в своем исследовании «Феномен “маски” в социальной коммуникации (философский аспект)» дает следующее определение маске: «Маска - фиксированный образ постоянно изменяющегося лица, предъявляемого Другому в процессе социальной коммуникации» [5. С. 10]. Нам хотелось бы актуализировать не только социальный аспект этого феномена, но и архетипически-универсальный. Одним из характерных признаков маски является ее внутренний динамизм, дуалистическая природа. Это проявляется в том, что как только возникает форма (статичная, сформировавшаяся человеческая воплощенность), появляется желание ее преодолеть, так как человек находится в состоянии постоянной неудовлетворенности существующим. Поэтому возникает потребность в смене масок. Но это не значит, что быть многими, значит быть никем. Маска не только устанавливает пределы, но и выражает глубинную потребность человека в метаморфозах, «выступает как внешний пластический след внутренней метаморфозы» [6. С.213]. Она является откликом человека на беспрерывную изменчивость мира.

Таким образом, с одной стороны маска объективирует человека, соотносит его с родом, социальной группой, с другой стороны - индивидуализирует его.

Человек принадлежит одновременно и органично трем мирам -- природе, обществу и культуре. М.С. Каган говорит о биосоциокультурной сущности человека и о том, что сущность человека не сводится ни одной из этих граней, а проявляется в способности синтезировать все эти три формы бытия. «Многообразие индивидуальных модификаций бытия человека и его динамика в филогенезе и онтогенезе определяются способным к широкому варьированию соотношению его «сущностных сил» (К. Маркс) -- биологической, социальной и культурной -- как трех «переменных», изменение удельных весов которых и характера их взаимодействия приводит к изменению качественного состояния целостной системы -- человек» [7. С.55].

На всех трех уровнях - природа, общество, культура - происходит процесс самооформления человека. «Человек предъявлен в коммуникации телесно через нормированную внешность и нормированное поведение, которые часто называют словом «image» [5. С.3]. Нормированное поведение (социальную форму бытия) можно назвать «социальной маской». «Социальная маска» отражает потребность людей в типизации, упорядочивании, нахождении неких универсальных схем. Нормированная внешность (природная форма бытия) может расцениваться как «телесная маска», однако она может выполнять как типизирующую функцию, так и прямо противоположную. Собственная внешность зачастую становится полем экспериментов в поисках индивидуальности. Подобное стремление - преодолеть границы своей сущности, попробовать другие роли позволяет и «игровая маска» (культурная форма бытия), возникающая в пространстве культуры, которая дает свободу самовыражения, разрушает стереотипы, отражает потребность человека в творчестве.

В данной статье мы попытаемся кратко описать возможности создания телесной маски - непосредственно визуально явленного образа человека. В отличие от животного, тело которого дается ему от природы, человек способен преодолевать границы биологического тела, может создавать свою телесную маску - модель совершенного или нормированного тела, включенную в определенный исторический и культурный контекст. Преобразованием тела человек занимается с древнейших времен, наделяя его семиотической выраженностью, создавая социальное и культурное тело. Человек в архаической культуре воспринимается только через внешние признаки, он соотносит свой внешний облик непосредственно с природой, уподобляя себя животному-тотему или природному явлению. Зрительное явление сущности происходит по принципу равнозначности формы и содержания, внутреннее и внешнее отождествляется.

Телесная маска проецирует во вне объективную сущность человека, соотносимую с родом-тотемом. По мере развития цивилизации наблюдается стремление максимально преодолеть свою биологическую природу, уйти от животного в человеке. В христианской культуре, которая практически отрицает внешнего человека, постулируется идея Лика, истинной сущности, которая скрыта за телесным греховным началом. В современной культуре наблюдается возврат к внешнему восприятию, но уже на другом уровне - развенчание идеального начала в человеке, преобладание телесного над духовным, предпочтение видимого реальному, внешнего внутреннему. Истинное не отрицается, но перестает идеализироваться и быть целью. Сложности самоидентификации заставляют искать свою сущность во внешнем, ценностью становится очарование видимым.

В современном мире телесные трансформации направлены на попытку индивидуализировать человека, подчеркнуть его неповторимость и эксклюзивность. Хотя в эпоху массовой культуры сделать это очень сложно. «В 1990-е годы мы наблюдали расцвет пирсингов и татуировок (у умеренных индивидов) и выжженные клейма, шрамы и рубцы в качестве украшений, а порой даже ампутацию некоторых конечностей тела (у более экстремальных). И этот феномен может, скорее всего, расцениваться как попытка индивидуализировать тело. Но поскольку это продиктовано веяниями моды, то вряд ли подобные ухищрения могут действительно способствовать индивидуализации и модификации тела. И насколько я могу понять, те, у кого нарушен ментальный баланс, в отчаянии калечат себя, чтобы выразить себя через внешнюю атрибутику» [8. С.128].

Трансформация тела как носителя определенной информации и создание телесной маски осуществляется в трех направлениях:

1. Использование экспрессивных выразительных возможностей тела и лица - мимики и пластики.

Многоликость человека ограничивается двумя крайними модусами выражения - спокойное, статичное умиротворенное лицо, и лицо, измененное гримасой. Спокойное лицо, отчужденное в портрете или фотографии на официальном документе, можно соотнести с погребальной маской-иконой, которая претендует на выражение идеальной сущности человека. «Чем ближе тело подходит к передаче возвышенной идеи, тем более неподвижным оно становится» [6. С.28]. Лицо, искаженное гримасой, вызывает ассоциацию с масками древнегреческого театра, изображающих застывшие конвульсии смеха и рыдания, две наиболее сильные человеческие эмоции. В промежутке остаются обычные мимические проявления, которые могут быть искренними, либо «сделанными». В любом случае, каждый цивилизованный человек должен держать в арсенале запас мимических масок от дежурной улыбки до напускной задумчивости. Человеку свойственно «примерять лицо», выбирая варианты мимической коммуникации. Например, в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя есть выразительная сцена, в которой Чичиков изображает разные пластические фигуры, перед тем как выйти в общество: «Целый час был посвящен только на одно рассматривание лица в зеркале. Пробовалось сообщить ему множество разных выражений: то важное и степенное, то почтительное, но с некоторою улыбкой, то просто почтительное без улыбки; отпущено было в зеркало несколько поклонов в сопровождении неясных звуков, отчасти похожих на французские, хотя по-французски Чичиков не знал вовсе. Он сделал даже самому себе множество приятных сюрпризов, подмигнул бровью и губами и сделал кое-что даже языком; словом, мало ли чего не делаешь, оставшись один, чувствуя притом, что хорош, да к тому же будучи уверен, что никто не заглядывает в щелку. Наконец он слегка трепнул себя по подбородку, сказавши: «Ах ты, мордашка эдакой!», и стал одеваться. Самое довольное расположение сопровождало его во время одевания: надевая подтяжки или повязывая галстук, он расшаркивался и кланялся с особенною ловкостью и хотя никогда не танцевал, но сделал антраша. Это антраша произвело маленькое невинное следствие: задрожал комод, и упала со стола щетка» [9. С.175].

Экспрессивная пластика, таким образом, является одним из значительных средств формирования визуального образа.

2. Механическое изменение параметров тела и органов, деформация тела - шрамирование, обрезание, прокалывание, фитнес, бодибилдинг, диета, пластическая хирургия и др. В культуре известно множество примеров эстетизации тела довольно радикальными методами, например вытягивание шеи у женщин африканского племени, китайская традиция обертывания женской ступни, искусственные шрамы и т. д.

Современная культура позволяет абсолютно свободно распоряжаться собственным телом, вплоть до смены пола. Транслируемый в масс-медиа миф о необходимости борьбы с лишним весом допускает несколько циничное высказывание, прозвучавшее из уст перенесшего болезнь известного модельера: «Я не советую болеть раком, но это помогает сбросить вес».

Популяризация пластических операций в современной массовой культуре проводится не только методом обсуждения в прессе изменений лица той или иной известной персоны, уже созданы телевизионные реалити-шоу с говорящими названиями «Хочу лицо знаменитости» (МТУ) и «Возможности пластической хирургии» (ТНТ). В научных журналах ведется дискуссия об этических и психологических проблемах ставшей возможной полной трансплантации лица [10]. Если немного сместить угол зрения, ведь и лицо «может пониматься как маска, скрывающая череп» [6. с.231]. Применяемое уже давно протезирование в недалеком будущем прогрессирует до вживления в организм различных механизмов: «Исследователи говорят о том, что рано или поздно многие профессиональные сферы деятельности потребуют изменений человеческого тела. Возможное повсеместное внедрение в повседневную жизнь человека самоуправляемых транспортных средств, систем мультимедиа, компьютеров будет способствовать формированию нового человеческого тела со встроенными системами, заменяющими и активизирующими функции внутренних органов, поверхностей тела, органов восприятия» [5. С.13]. Тело уподобляется механизму, машине, способной подвергаться различным трансформациям.

3. Украшение тела с помощью различных природных материалов - татуировка, раскраска тела, косметика, изменение цвета волос, бижутерия. Сюда же необходимо отнести одежду, значение которой мы рассмотрим подробнее. «Из всех атрибутов культуры - это самый интимный, вступающий в непосредственный контакт с человеком и обладающий неоспоримой привилегией трансформировать оригинал, созданный по образу и подобию Творца» [11]. Антропологи утверждают, что одежда в первую очередь имела символический, ритуальный и эстетический смысл [12. С.39]. Практическая функция одежды как защиты от холода вторична. И тем более, вторична функция сокрытия наготы. Объяснение одежды через врожденное чувство стыда появилось лишь в христианском контексте. Чувство стыда - позднее, культурное изобретение: «Психологи считают, что стыдливость - чувство, обусловленное только высоким уровнем самосознания, и является скорее результатом ношения одежды, чем его причиной, а поэтому вряд ли правомерно утверждать о стыдливости как функции одежды» [12. с. 41].

Функцией одежды с одной стороны является защита тела, сокрытие (одежда - одеяло - покров), с другой стороны - демонстрация тела как некой знаковой системы, явление внутреннего во внешнем, «человек видим тогда, когда к его телу прилегают вещи» [12. с. 39]. П. Флоренский высказывал идею, что обнаженное человеческое тело не выразительно, семантически не проявлено. «Одежда - часть тела. В обычной жизни это - внешнее продолжение тела, аналогичное волосяному покрову животных и птичьему оперению; она приложена к телу полумеханически, - я говорю «полу», потому что между одеждой и телом есть отношения более тесные, нежели только соприкосновение: пронизанная более тонкими слоями телесной организации, одежда отчасти врастает в организм. В порядке же зрительно-художественном она есть явление тела, и собою, своими линиями и поверхностями, строение тела она проявляет. Следовательно, понятно, что коль скоро за телом признана способность конкретно являть метафизику человеческого существа, - в этой способности нельзя отказать одежде, которая, как рупор, направляет и усиливает слова свидетельства, произнесенные о своей идее - телом. Обнаженная фигура не то что непристойна или некрасива, а была бы метафизически менее внятной, в ней труднее было бы прозреть суть просветленной человечности» [13. С. 112].

Смысловое значение одежды как телесной маски человека подтверждается и лексическим значением слова «костюм»: «слово заимствовано от итальянского «costume», что означает «обыкновение», «обычай», «привычку», а во множественном числе - «нравы» [12. С.38]. Маска в древнегреческом театре, в итальянской комедии дель-арте изображала наиболее типичные нравы, концентрированный характер человека, «одежда получила такую же стабильную семантику, как маска, и каждый актер на сцене, жрец в храме и человек в быту оказались наделенными раз навсегда данной характеристикой платья, маской платья, семантизирующей его социальное положение, возраст, пол и характер» [14. С. 201]. Одежда является символическим знаком личностных особенностей, она информирует о человеке, выступая социальным и культурным кодом. Внешняя атрибутика в некоторые исторические эпохи была настолько значима, что «перемена одежды стала представляться переменой самих сущностей людей» [14. С. 201].

Доминирование в современной культуре визуальных источников информации позволяет через формирование внешнего облика транслировать внутренний облик человека. Выбор внешнего имиджа влияет на характер и самооценку, преображает человека. Можно вспомнить афоризм О. Уайльда, что хорошо завязанный галстук - это первый шаг в жизни. Одежда даже способна подчинить человека. «Иногда костюм не только на время нарушал идентичность, но полностью подменял ее, становясь автономным носителем смысла» [11]. Например, М. Ямпольский в книге «Демон и лабиринт» приводит следующее наблюдение Рильке: «Тогда-то узнал я, какую власть имеет над нами костюм. Едва я облачался в один из этих нарядов, я вынужден был признать, что попал от него в зависимость; что он мне диктует движения, мины и даже прихоти; рука, на которую все опадал кружевной манжет, уже не была всегдашней моей рукою; она двигалась, как актер и даже сама собой любовалась, каким это ни звучало бы преувеличением» [6. С. 66].

Наиболее семантически однозначен такой тип одежды как униформа. Строго закрепленная цветовая гамма и множество значащих элементов действуют напрямую на психику людей, дают сжатую характеристику социальной и профессиональной принадлежности индивида. Кроме того, к носителю того или иного вида униформы зачастую привязывается определенный стереотип, апеллирующий не только к социальным качествам, но и к личностным, душевным свойствам. Например, в фильме С. Спилберга «Поймай меня, если сможешь», главный герой-мошенник обманывал доверчивых граждан с помощью униформы летчика и врача, создавая имидж носителя ответственной профессии. Успехом махинаций стало усвоенное правило, озвученное отцом героя: «Янки всегда выигрывали за счет их яркой формы».

Таким образом, объективирующие и индивидуализирующие возможности телесной маски могут реализовываться в двух крайних модусах - уродование тела ради экспрессивной выразительности как претензия на супериндивидуальность, максимальное отличие. «Урод - это абсолютная индивидуальность, тотальное отклонение от геометрической регулярности, продукт случайности и мгновения» [6. С.248], и униформа как максимальное растворение и типизация, супервсеобщность.

телесный маска визуальный образ

Библиография

1. Гуревич П. С. Проблема целостности человека. - М., 2004.

2. Кьеркегор С. Наслаждение и долг. - Киев, 1994.

3. Кальной И.И. «Homo» и его духовное измерения // Тугариновские чтения. Материалы научной сессии. Серия «Мыслители». Вып. 1. - СПб., 2000. - С.31-36.

4. Аверинцев С.С. Образ античности. - СПб., 2004.

5. Шнырева О.А. Феномен «маски» в социальной коммуникации (философский аспект): Автореф. дисс. ... канд. филос. наук. - Ижевск, 2005.

6. Ямпольский М. Демон и лабиринт (Диаграммы, деформации, мимесис). - М., 1996.

7. Каган М.С. И вновь о сущности человека // Отчуждение человека в перспективе глобализации мира: Сб. статей. Вып. 1. - СПб., 2001. - С.48-67.

8. Свендсен Л. Философия скуки. - М., 2003.

9. Гоголь Н.В. Мертвые души. - М., 1980.

10. Трансплантация лица. Свобода выбора или Пиррова победа? // Человек. - 2005. - № 3. - С.186.

11. Кисина Ю. Символическое тело одежды // иКЬ: http://www.nlo.magazine.ru/dog/tual/tual116.html.

12. Кокуашвили Н.Б. Одежда как феномен культуры // Знаки повседневности. - Ростов-на-Д., 2001. - С. 38-44.

13. Флоренский П. А. Иконостас. - М., 1994.

14. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М., 1997.

Размещено на Allbest.ru