Философия культуры и культурология: определение понятий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Философия культуры и культурология: определение понятий

М.А. Коськов

Термин «культурология» появился в начале XX в. Так предложил именовать науку о цивилизациях выдающийся немецкий химик и науковед В. Оствальд. В 1949 г. английский антрополог Л. Уайт использовал это понятие в труде «Наука о культуре».

В нашей стране новая наука стала активно развиваться с 1980-х годов. В системе отечественного образования культурология утвердилась в последние два десятилетия, причём акцентировалась мысль, что она фундаментальная наука и как учебная дисциплина базовый предмет, видимо, предназначавшийся компенсировать элиминированный (изгнанный) марксистско-ленинский цикл. Новая дисциплина была решительно введена в программы учебных заведений разного уровня. Естественно, возникла проблема соответствующих учебников и преподавательских кадров. Лакуны заполнили специалисты советских общественноидеологических дисциплин, оказавшиеся в эту пору не у дел. Они, столь же естественно, толковали новый предмет в русле хорошо знакомых им традиционных дискурсов, прежде всего, как историю мировоззренческих учений, религиозных доктрин или художественных стилей. Сегодня мы свидетели своеобразного культурологического бума, охватившего Российскую Федерацию. Он выражается во множестве разномасштабных конференций, в обилии статей, монографий и, прежде всего, учебных по-собий по дисциплине «Культурология». Однако количество учебников и даже их толщина, не определяют зрелость науки. Каково же качественное состояние этой дисциплины?

Один из пионеров преподавания теории и истории культуры в нашей стране Э.В. Соколов до конца своих дней считал, что на современном этапе «систематизация обширного культурологического материала возможна лишь в виде «мозаики» теорий» [9, с. 268]. Другой лидер отечественной культурологии С. Н. Иконникова полагает, что уровень исследований «значительно снижают... неясность общих границ предмета и ареала культурологии, соотношения ее структурных разделов и логики построения, механическое соединение различных сфер духовной и материальной жизни общества, неумение исследователей применять системный подход» [3, с. 33].

Параллельно существует мнение, что сегодня «культурология заявила о себе в качестве самостоятельной сформировавшейся науки, обладающей определенным предметом и методами исследования» [2, с. 3], что «факт самоопределения культурологии как целостной науки (выделено мной М.К.) способствует дифференцированному освоению наследия гуманитарной мысли и маркированию определенных концепций тех или иных авторов в качестве культурологических» [2, с. 4-5]. К сожалению, уважаемый автор в данном случае проявил безосновательный оптимизм, принимая желаемое за действительное, за «факт». В реальности между ними очевиден разрыв, в снятии которого и состоит исходная проблема культурологии. Признаком самоопределения науки является четкость в постановке вопроса, т. е. в понимании и раскрытии объекта рассмотрения (в данном случае самой культуры), предмета рассмотрения (специфической плоскости, среза цели) и адекватного предмету метода (совокупности принципов рассмотрения объекта).

Приходится констатировать, что во всех названных компонентах самоопределения у культурологии сегодня отсутствует необходимая ясность. Отсюда самая разнообразная ее трактовка (часто даже у одних и тех же авторов): от наиболее общей теории культуры (в этом случае она приближается к философии культуры, и тогда ее предмет сущность и общие закономерности) до «комплексной дисциплины», включающей в себя и историю культуры, и ее философию, и социологию, и антропологию, и археологию, и этнографию, и семиотику, и аксиологию и т. д., вплоть до методики практического проведения «культурных» программ и мероприятий Подобный набор традиционных дисциплин, изучающих различные аспекты культуры, видимо, правильнее называть культуроведением; тут не может быть и речи о едином специфическом предмете исследования и соответствующем методе.. Сегодняшнюю реальную ситуацию в культурологической науке отражают материалы конференции, организованной Межрегиональной ассоциацией фундаментальных исследований культуры им. А. и В. фон Гумбольдтов, которая видит первостепенную задачу культурологии в «осознании собственного предмета на фоне неохватного междисциплинарного поля» [1, с. 3]. Картина такова: несмотря на провозглашённую задачу, из 58 авторов, представивших свои тезисы, лишь два ведут речь о культурологии как науке в целом, остальные продолжают разрабатывать излюбленные аспекты того, что они представляют культурой. При этом под культурологией, как правило, подразумевается некая комплексная дисциплина, «интегрирующая», «синтезирующая» множество традиционных наук, изучающих культуру.

В сложившейся ситуации выделение тех или иных учений, составляющих основной массив большинства учебных материалов, и «маркирование» их в качестве культурологических происходит на основе личных представлений создателей этих учебников о «наиболее представительных, ставших уже классическими, теориях» [9, с. 8], о «классических и всемирно известных авторах» [3, с. 8]. Следует отметить, что подавляющее большинство обычно избираемых таким образом учений представляет собой совокупность весьма субъективных и, как правило, односторонних трактовок эволюции общества, авторы которых оперируют избранными фрагментами истории, наиболее отвечающими развиваемой концепции. При этом «европейская мысль шла очень длинным и окольным путем к пониманию культуры как истории и так и не пришла к четкому и определенному историческому анализу, так как сводила ее и до сих пор сводит в значительной степени к абстракциям.» [10, с. 30]. Характерно, что при выборе подобных «классических» учений действует закон «нет пророка в своем отечестве» (пусть даже его зовут Моисей).

Единственный, кто удостоил серьезным вниманием историческую концепцию Моисея Кагана, А. С. Кармин, отметивший ее перспективность и, в отличие от большинства предшественников, ориентацию на целостное видение, позволившее открыть общие закономерности развития культуры, «высветить некоторые глубинные связи и зависимости, остававшиеся до сих пор в тени» [6, с. 906]. Эта концепция лишь один из трех разделов монографии «Философия культуры» (1996). Она более обстоятельно развита в двухтомном «Введении в историю культуры» (2002), неоднократно обсуждавшемся философской общественностью на презентациях ее в Санкт-Петербурге и Москве [7].

Отметим основные отличия кагановой концепции культуры как саморазвивающейся системы от классических предшественниц.

Во-первых, автор по-философски ведет речь не о каких-либо фрагментах истории, а о культуре в целом и общих универсальных закономерностях ее возникновения и развития как единого процесса, протекающего своеобразно в различных условиях.

Во-вторых, он опирается при этом на современную системносинергетическую методологию, позволяющую «найти диалектическое сопряжение единства и многообразия, общей направленности и разных путей движения культуры человечества, тем самым открывая новые познавательные перспективы перед изучением ее истории» [5, с. 327-328], последовательно ее разрабатывает и проводит, развернуто характеризуя нелинейную эволюцию и точки полифуркации, начиная не с первобытности, как это обычно делается, а с перехода от биологического состояния человека к социальному.

В-третьих, разговору об эволюции культуры предшествуют логически необходимые и обычно отсутствующие у других авторов суждения о ее функционировании и строении как целого. И здесь на фоне «бульканья» «системной» фразеологии современных исследователей особенно впечатляет твердая последовательность логики действительно системного мышления.

Наконец, концепция М. С. Кагана принципиально отличается от подавляющего большинства рассуждений четкой постановкой вопроса, позволяющей говорить о кристаллизации самостоятельной философской дисциплины. Обратимся к фактам.

Постановка вопроса

Любой серьезный разговор, казалось бы, должен начинаться с уяснения объекта рассуждений. Однако большинство авторов, пишущих о культуре и провозглашающих ее целостность, предпочитают обходиться без этого затруднительного и ограничивающего их произвол акта. Лишь наиболее ответственные мыслители выдвигают достаточно определенные концепции, например, ценностную, знаковую, религиозную, игровую, художественную, познавательную, информационную и т. д., трактуя культуру как совокупность соответствующих явлений. Поэтому представление о культуре каждый раз оказывается односторонним, ее сущность, инвариантные черты растворяются в многообразии ее феноменальных форм.

Принципиальное отличие позиции Кагана состоит в том, что он всегда начинает с уяснения применяемых исходных понятий, поставленной цели и оптимальных средств ее достижения. В данном случае он исходит из деятельностного, материально-духовного понимания культуры, охватывающего все частные ее аспекты и потому обеспечивающего предпосылки действительной целостности, многогранности выстраиваемой модели. На протяжении десятков лет он настойчиво выдвигал в качестве наиболее общих, необходимых граней культуры субъектов творческой активности, процессы деятельности и ее продукты. Таким образом, «субстрат» культуры выступает как взаимодействие трех ее «модальностей»: человеческой, процессуальной и предметной, в своем единстве противостоящих природе [5, с. 45]. Эта троичность субстрата культуры сохраняется на всех ее уровнях: от всеохватывающего мегаобъекта культуры в целом до индивидуальных миниобъектов.

Любой объект может быть рассмотрен с разных точек зрения и, что не менее важно, с разной целью. При обращении к культуре вопрос о цели исследования в большинстве случаев вообще не ставится, а выражение «предмет исследования» употребляется как синоним «объекта исследования». Для Кагана философской целью обращения к культуре, т. е. предметом рассмотрения, являются ее сущность и общие закономерности функционирования, устройства, возникновения, эволюции.

Каждая цель требует, как учили еще Бэкон и Декарт, соответствующих методологических средств. По глубокому убеждению М. С. Кагана, адекватной в данном случае является системная методология. Будучи серьезным современным ученым, не только отмечавшим наличие тех или иных проблем, но и постоянно стремившимся их решать, он уделял первостепенное внимание выработке стратегии движения к цели уяснению и развитию принципов системной методологии, ее приспособлению к специфике социокультурных проблем. Начиная с 1972 г., когда была напечатана его концептуальная статья «О системном подходе к системному подходу», это стремление присутствует и в «Морфологии искусства» (1972), и в «Человеческой деятельности» (1974), и во всех последующих философских монографиях. Проследим логику ученого при работе над «Философией культуры».

Первый принцип системного подхода движение исследовательской мысли от целого. У Кагана речь идет о культуре как объективированном творчестве, как совокупности всего созданного человеком и противостоящего природе.

Второй обязательный принцип рассмотрение намеченного объекта в более широкой системе. В данном случае такой метасистемой по отношению к культуре является Действительность, или Бытие. Ее Каган некогда представил лаконичной формулой: «Действительность включает в себя, во-первых, природу, во-вторых, общество как сферу социальных отношений, в-третьих, синтез природной и социальной “субстанций” человека и, в-четвертых, культуру, которая является совокупным способом и продуктом деятельности общественного человека.» [4, с. 14]. Позднее эта формула обстоятельно раскрывается им [5, с. 36-40]. Важнейший тезис, настойчиво подчеркиваемый ученым, гласит, что в системе бытия культура возникает из природы одновременно с человеком и обществом и немыслима без взаимодействия с ними. Он внимательно рассматривает эти внешние отношения культуры как целого, посвящая соответствующие главы своей монографии экологическим, антропологическим и социологическим проблемам теории культуры.

Но данный принцип иерархического рассмотрения обращен не только вовне, но и внутрь культуры как системы. Он требует учета различных по степени абстрагирования уровней рассмотрения объекта и соблюдения избранного уровня, ибо на каждом из них свой состав элементов, своя структура отношений. Так, можно рассматривать культуру человечества в целом, культуру социальных групп различного масштаба или культуру личности (всегда в субъектной, процессуальной и продуктивной модальностях).

По мере усиления строгости системного подхода возрастает актуальность принципа необходимости и достаточности состава выделяемых элементов, доказанности именно такого состава.

Наконец, совершенно обязательным является учет различных плоскостей рассмотрения изучаемого объекта, выделение среди них сущностных и соблюдение избранной плоскости, ибо в каждой из них объект имеет особую структуру. В упомянутой статье Каган убедительно раскрывает три необходимые и достаточные плоскости системного анализа и двойную направленность в каждой из них. Так, в предметной плоскости необходимо рассмотрение состава компонентов изучаемого объекта, а также его структуры, т. е. связей, взаимодействий этих компонентов. В функциональной плоскости столь же необходимо рассмотрение внешних функций объекта его назначения и внутренних способа существования. Наконец, в историческом исследовании наряду с традиционным генетическим вектором необходим и прогностический, превращающий историю в науку о будущем (разумеется, степень ее научности впрямую зависит от глубины понимания сущности объекта).

Функции и строение культуры. Деятельностное понимание сущности культуры означает, что она неотрывна от деятельности как способа существования человека. Человек создает культуру, а культура формирует человека деятельного (Homo agens). Культура и деятельность порождены необходимостью выживания наших предков в ужесточившихся условиях природной среды. Сохранение биологического вида их общая исходная функция. Освоение, приспособление природы внешний вектор этой функции; самоорганизация, самоуправление, самосознание, повышение КПД ее внутренний вектор.

Особенность человеческой активности, ее средств и продуктов в осмысленности, целесообразности, одухотворении природной материи. Таким образом, субстрат культуры, в отличие от природного, изначально материально-духовный. В процессе саморазвития названные исходные функции по закону природы обретают все более сложные и дифференцированные формы. В своей замечательной книге «Человеческая деятельность» (по нынешним либеральным в присвоении титулов временам ее смело можно назвать гениальной) М. С. Каган выстроил убедительную и весьма плодотворную модель видов деятельности и соответствующих функций культуры. Она может быть представлена в форме пирамиды, основание которой образуют четыре необходимые и достаточные базовые виды деятельности: преобразование, познание, ценностная ориентация и общение. Вершину же составляет художественная деятельность, фокусирующая и органично включающая в себя все четыре исходных вида. В полученном пространстве происходят самые различные взаимодействия пяти функциональных потенциалов и, соответственно, находят место все мыслимые функции культуры, которые могут быть рассмотрены под самыми разными углами зрения.

В онтологической плоскости принято выделять духовную и материальную культуру. Причем подавляющее большинство авторов воспринимает культуру, прежде всего, или даже исключительно, как духовный феномен. И здесь принципиальное своеобразие концепции Кагана в ее диалектическом дуализме. Он утверждает следующее:

• весь массив культуры и материален, и духовен. Эти полярные начала взаимодействуют в разных соотношениях, образуя спектр переходных форм;

• исходным базовым пластом культуры, ее фундаментом является материальная культура, где ведущие виды деятельности преобразование и общение посредством материальных носителей информации; однако и самое примитивное орудие уже несет в себе все пять функциональных потенциалов;

• в духовной культуре ведущие виды деятельности познание и ценностная ориентация. Соответствующее содержание продуктов культуры: знания, идеи, оценки могут фиксироваться, материализоваться в различных формах, менять языковое воплощение;

• существует третий, особый специфический пласт культуры, где все четыре базисных вида деятельности всегда необходимы, где духовное, познавательно-оценочное содержание немыслимо без конкретной образной материальной формы, где они нерасчленимы, тождественны. Это художественная культура, обычно отождествляемая с искусством, трактуемым как часть духовной культуры.

М.С. Каган намечает пути дальнейшей конкретизации представлений о культуре в каждой из выделенных подсистем.

Вместо всеобщего традиционного понимания материальной культуры как совокупности вещей, устройств, сооружений и т. п. он логически последовательно выделил сферы материальной культуры, принципиально различающиеся по материалу, в котором происходит окультуривание. Наиболее обобщенные из них материалы природы, человеческое тело, подлежащее выращиванию, совершенствованию, лечению, и социальные отношения, прошедшие материализацию, оформление в учреждениях, законах, институтах, школах, языках.

В духовной культуре, кроме обычно выделяемых обобщенных сфер религии, философии, науки, М.С. Каган называет проектирование, первоначально подсознательное идеальное преобразование, пронизывающее всю человеческую деятельность, опережающее моделирование, отчетливо обособившееся и обретающее все большую весомость по мере развития промышленности.

Художественная культура, по Кагану, отнюдь не отождествляется с искусством, а представлена в виде развернутой системы, в которой искусство, понимаемое как совокупность художественных произведений, является лишь ядром. Его создание, функционирование, воспроизведение, сохранение, изучение и т. д. обеспечиваются как материальноорганизационной базой, так и сферами духовного порядка критикой, обучением, осмыслением и т. п. [11].

Наконец, само искусство, его дифференциация на классы, семейства, виды, разновидности, жанры и т.д. детальнейшим образом представлены во многих эстетических работах ученого и, прежде всего, в ставшей ныне классической монографии «Морфология искусства».

Таким образом, в результате функционально-структурного рассмотрения М.С. Каган намечает необходимые наиболее емкие компоненты культуры, их сущность и взаимосвязи, иными словами, объектный ряд, так или иначе проходящий сквозь все эпохи и регионы и представляющий костяк, стержень системы.

Выводы. Выражение «система культуры» широко используется в работах и студентов, и солидных ученых. Однако в подавляющем большинстве случаев оно звучит лишь как модный оборот речи, не содержащий ничего конструктивного. Творчество М. С. Кагана представляет собой редчайшее исключение, когда системность не только провозглашается, но и обретает ощутимые формы. По отношению к культурологии это отчётливо проявилось в коллективной работе [8], где им написаны главы «Культура и цивилизация», «Закономерности процесса культурогенеза» и «Антропологические аспекты культуры».

Мы старались в сжатом изложении отразить процесс и результат работы ученого по выявлению такой системы сущности культуры и общих закономерностей ее строения, функционирования и развития. Представляется бесспорным, что сформулированные М. С. Каганом положения самой общей теории культуры могут и должны послужить исходной позицией для широкого фронта культурологических исследований, развивающих, уточняющих и конкретизирующих эти положения во всех плоскостях и модальностях на материале различных сфер культуры (ее объектного ряда), различных эпох ее эволюции, различных регионов ее функционирования, не теряя своего предмета, не подминая и не подменяя частные конкретные науки, а лишь опираясь на их данные, обобщения и выводы как на «питательную», эмпирическую базу. Именно в своем собственном своеобразном философском предмете культурологии ее ценность для познания культуры, для других наук и, в конечном счете, для социальной практики.

Список литературы

культурология философия каган

1. Гумбольдтовские чтения: Материалы первой международной конференции. Санкт-Петербург, 25-26 сент. 2003 г. СПб., 2003.

2. Дианова В.М. Культурология: основные концепции. СПб., 2005.

3. Иконникова С.Н. История культурологических теорий. Ч. 1. СПб., 2001.

4. Каган М.С. Социальные функции искусства. Л., 1978.

5. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996.

6. Кармин А.С. Культурология. СПб., 2003.

7. Культура и культурная политика. Вып.1. М., 2005.

8. Культурология: учеб. М., 2005.

9. Соколов Э.В. Культурология. М., 1994.

10. Стельмашук Г.В. Культурология. СПб., 2007.

11. Художественная культура в докапиталистических формациях. Л., 1984.

Размещено на Allbest.ru